и тсукишима не понял тогда, но теперь, когда у него есть кости и новый виток проклятия, знает сейчас: это он — мертвая для всех душа, потому что смерть охотится за ним, сжимает сердце, которое обжигает ее ладони и продолжает биться, и кею приходится идти дальше, пока не наступит новая.

соулмэйт!ау, где тсукишима выбирает дороги, улыбки куроо — самые яркие, в музеях спят динозавры, в спортазалах — мячи, и кей находит путь к сердцу. к себе.

вечность вилардо завязывается в узел, и все ему кажется слишком знакомым.

любовь к сугуру была в его жизни лавиной — однажды их руки соприкоснулись, и отклик с их горы породил неизведанную скорость, и жизнь смеялась и плакала, пока у нее не пропал голос, а они не оборвались. куроо думал, что научился ходит по снегу, и что сугуру — где-то далеко, впереди, где настает весна.

а теперь снег стал пеплом.

куроо уходит вперед после конца, чтобы ему пришлось вернуться назад, к самому началу. ау, в которой его работа — пытаться спасти время других.

она легко принимает смерть в своем сердце, и ее внимательные черные глаза прожигают так, что дыхание перехватывает, каждую кость окатывает жар, и ты думаешь, что хочешь оказаться в ее власти.

сборник драбблов по песням хозиера.

иногда побеги обречены на провал: тсукишима продолжает считать время в лунах, ячи вытягивает тринадцатую карту, во снах куроо звучат барабаны тайко. тсукишима видит его в темноте, и все осколки собираются воедино.

ойкава фыркает:

— ты произносишь его имя, как проклятие.

прощание, которому не будет конца. власть пыльных дорог безгранична и случайна, и их сети раскинуты по всей стране, заковывая дыхание ушедших архонтов в сеть.

иногда он замечает, что черные дыры в этом космосе действительно существуют, и подсказки всегда находятся в беннетте. он роняет что-то такое, что нельзя поймать, заключить в смысл, но и списать на мыльный бред тоже.

лучше бы небо было в тишине — тогда людям не было бы так страшно за тех, кто скрывается за теплыми сказками и благожелательностью созвездий.

маленький спешл к работе “серебро в вечности ночи”.

но улыбка арслана сильнее темных событий, потому что сердце не сможет поработить ни одна империя, ни одна культура, ни одна катастрофа.

несколько ступеней, благодаря которым инквизитор возвращается к своей культуре

путь до дома куроо добрый, но ехидный и капризный, требующий босых ног и чистых сердец, петляющий сквозь время и усиливающий чувства.

ау, в которой тсукишима кует луны, куроо показывает ему небо, а предсказания ойкавы имеют свойство сбываться.