Зарисовка на мультик-поп секретного Санту.

К сожалению, совсем не то, что хотелось, но, надеюсь, достаточно симпатично.

«Ну, подумаешь, случаются в жизни огорчения, даже если это огорчение — зима», — думается Феликсу.

Или о том, как Феликса заставляют ворожить подружки-красавицы, но исход оказывается слишком непредсказуемым.

Феликс видел, как Джисон теряется в словах, будто пытается подобрать правильные. В другое время он бы подсказал, но прямо сейчас понятия не имел, куда завернёт его друг. Был лишь маленький огонёк надежды, который он пытался потушить здравым смыслом.

— Я бы ни за что не отвернулся от тебя. Вот что я хочу сказать, — продолжил Джисон.

Чан никогда не желал выжить в пламени. Минхо никогда не просил о разрухе всех его близких отношений. Чанбин никогда не просил о жизни немного дольше остальных. Хёнджин никогда не просил о жизни в страхе перед собственными чувствами. Джисон никогда не просил стать угрозой для любимых. Феликс никогда не просил о потере лучшего друга и чувства принадлежности. Сынмин никогда не жаждал веса собственных сил. И Чонин никогда не желал о куске металла в его руке.

Тем не менее, всё это было исполнено.

На утро Хенджин чувствует на постели лёгкий запах миндаля, вперемешку со своим коньячным и не понимает, откуда он исходит, а когда до него доходит, становится уже поздно.

Джисон милашка. Он правда-правда «милый», «симпатичный», «хорошенький» и ещё тысяча синонимов к этим словам, но никогда — буквально никогда — «красивый». Это словно дурное проклятие, из-за которого в любого, кто решит, что Хан Джисон красивый, тут же ударит молния и испепелит на месте.

честно говоря, минхо, как минимум, терпеть таких людей не может. честно говоря, минхо предпочитает всяких долбоебов обходить стороной, но.

но в джисона он падает основательно и больно: он ломает половину рёбер и череп, а ещё истекает кровью на отдельном ментальном уровне. и испытывает он это каждый раз, когда звенящий смех скачет по его черепной коробке и разносит в щепки остатки его здравомыслия.

все друзья всегда говорили, что они с минхо — слипшиеся пельмени, две подтаявших карамельки, что склеились в одну, перемешанные слои в айс-латте. что-то цельное и неделимое, что без последствий разодрать не получится. раньше джисон на это смеялся, а сейчас он мокро хлюпает носом, думая о том, правдивы ли эти слова.

в целом, минхо в советчики и воспитатели не нанимался: ему двадцать четыре и он совсем не нянька для студентов, он — уставший от всего человек, что прыгает по кофейне туда-сюда, пытаясь не убиться. но, наверное, у него правда рядом с этими детьми появилась душа. немыслимо.

Он не кричал, не требовал, просто смотрел, но так, что хотелось в ноги броситься и умолять о прощении. "Почему?" Джисон не знал, что ответить.