– Никогда-никогда-никогда-никогда… – Надтреснутые губы едва различимо шевелились, точно мантру, повторяя одно-единственное слово. Последнее, что он услышал от своей Леди, прежде чем она покинула его.

«Никогда. – Навсегда. – Никогда».

Прикрыв глаза, я наслаждаюсь твоим голосом: надорванным, подрагивающим, таким живым и прекрасным. Он звучит в моей голове великолепной симфонией.

Не могу поверить, что я стал тому причиной.

Я — творец, я — дирижёр этого оркестра. И только под моими губами, точно под чутким смычком маэстро, ты превратишься в настоящий шедевр.

И от того еще больнее било осознание – в его смерти есть ее вина. И от этого ей становилось очень холодно. Сильнее всего замерзало ее сердце...

Ее уже тошнило от словосочетания "просто друг", а ему разбивало сердце то, как самозабвенно любовь всей жизни говорит о ком-то другом. Что произойдёт, если тайное станет явным?

русреал!ау

Исследования показывают, что тот, кто громче смеётся, чаще всего впадает в депрессию.

Его улыбка доказывает, что так и есть.

Феликс никогда не завидовал брату. Он мог лишь посочувствовать его неудачной жизни. Однако у Адриана было то, о чем Феликс мог втайне мечтать.

У него была Маринетт.

Размер:

3 страницы, 1 часть

Описание:

- Пожалуйста, не волнуйся, Адриан... Я могу вывести нас из этого лифта. Но ты должен доверять. Мне нужно твое доверие.

- Маринетт?

- Я должна кое-что сделать, что-то, о чем никто не знает, так что, пожалуйста, пожалуйста, Адриан... Я могу тебе доверять?

- Всегда, - ответил он, поначалу смутившись, но застыл, когда она открыла сумочку и на него уставились два голубых глаза.

Квами. Тикки.

Крик застыл в воздухе, постепенно раскаляющемся до предела. Её глаза наполнились мертвенно-пепельным цветом, а потом она осыпалась к его ногам горкой чёрной золы.

- Миледи...

Маринетт и Кагами объединяет то, что они обе ненавидят супергероев. Разница лишь в том, что Кагами их убивает, а Маринетт — одна из них.

Что может случиться обычным дождливым днём? Да почти ничего. Только если к тебе в комнату вдруг не врывается промокший до нитки напарник.