— Акааши, говорят, с кем Новый год встретишь, с тем его и проведешь!

У Атсуму была своя, немного странная тактика. Киеми за нее его ненавидел и готовил для этого придурка отдельный котел в аду, потому что чужая дурость преследовала его с самой школы.

Но, как говорится, клин клином вышибается.

Чтобы отучить Атсуму говорит эти отвратительные слова, Киеми решил переиграть его и уничтожить. Ему всего-то нужны были чулки.

С виду он казался совершенно обычным: худощавый, в чёрной свободной рубашке с закатанными по локоть рукавами и чёрных джинсах с рванными коленками. Он пил мохито и смеялся над чем-то с рядом сидящим парнем. Но внимание Куроо обратил не на внешний вид, а на то как парень облизывал трубочку от коктейля. У него был сплит языка.

На контрасте, Цукишима боится всего остального.

Куроо заходит в комнату.

Куроо считает: раз-два-три… В сумме восемнадцать пистолетов. О, теперь двадцать два, и шесть из них — приветливо смотрят на него.

  — Бокуто, а они весёлые, — задорно говорит Куроо, выглядывая за дверь, через которую только что ввалился в комнату, а потом возвращается головой внутрь и вновь натыкается лбом на ещё одно дуло. — Ну ты-то куда?

Но это было позже. Перед вами история о том, как они к этому пришли.

Разговор о важном.

О мальчике, попавшем в беду, и эльфийском принце.

Хината пах ромашками, а Кагеяма - Хинатой.

и тсукишима не понял тогда, но теперь, когда у него есть кости и новый виток проклятия, знает сейчас: это он — мертвая для всех душа, потому что смерть охотится за ним, сжимает сердце, которое обжигает ее ладони и продолжает биться, и кею приходится идти дальше, пока не наступит новая.

соулмэйт!ау, где тсукишима выбирает дороги, улыбки куроо — самые яркие, в музеях спят динозавры, в спортазалах — мячи, и кей находит путь к сердцу. к себе.

как же он ненавидел токийскую зиму. хорошо, что есть тот, с кем всегда тепло.