У Юй Вэньчжоу красивые руки, и они скользят по клавиатуре медленно, слишком медленно для про-игрока. И Шаотянь всей своей мальчишечьей, шестнадцатилетней душой хочет, чтобы Вэньчжоу нашел наконец своим тонким пальцам другое применение. Например провел бы по губам Шаотяня, ввел медленно внутрь... Блять. Вот до чего доводит слишком медленный партнер.

На самом деле ему самому с себя смешно. Быть похожим на собственного персонажа... глупость. Только вот поделать с этим тоже ничего нельзя. Да и поздно уже что-то делать, когда во снах Вэньцин видит себя только в облике Пустынного Праха.

Мерный ход часов отчитывает время до утра. Шаотянь абсолютно точно не любит это время.

-Е Цю?   Вэньцин и сам не понимает, зачем ему окликать этого человека. Знает ведь, что сейчас они опять сцепятся. Е Цю будет курить, выпуская дым прямо в лицо и спрашивать, что же Вэньцин забыл в этом городе.  И самое поганое в этом то, что Вэньцину даже ответить нечего.  -Старина Хань?   Губы у Е Цю бледные, а весь он кажется таким замерзшим, что Вэньцин из последних сил сдерживается, чтобы не спросить, что тот, черт возьми, забыл на улице в такой холод. Это не его дело. Не его.  -Какого дьявола ты не в клубе?  Или Вэньцин случайно оказался рядом с Великолепной Эрой в день, когда Е Сю подал в отставку

Шаотян вообще слишком часто думает, насколько же их капитан красивый. О тонких, ярко очерченных бровях, о губах, всегда изогнутых слабой вежливой улыбкой, о морщинке на лбу, которая появляется, стоит Вэньчжоу задуматься о чем-то. И хочется просто зажать капитана на выходе из тренировочной комнаты, опереться руками о стену, чтобы Вэньчжоу точно не смог сбежать и высказать все, что он думает.