Когда Вельстадта окончательно загрызает совесть, Рейме чудесным образом находится. Черед два года угорелой беготни по городу, безуспешных попыток найти везде и всюду. Через сотни тысяч потраченных нервных клеток, постоянных звонков в морги, обшаривание архивов вдоль и поперек.

Он единственный, кто до последнего оставался в забытом городе богов, в который пришла вечная зима.

— Это не твоя броня, не твой топор и не твой герб, — Пэйт кивнул на сюрко с оленем. — А что было на твоем?

Он ни разу не видел Крейтона таким открытым — особенно в откровенном удовольствии.

Гвинивер стремится к свободе.

Он был мой Север, Юг, мой Запад, мой Восток, мой шестидневный труд, мой выходной восторг, слова и их мотив, местоимений сплав. Любви, считал я, нет конца. Я был неправ. Созвездья погаси и больше не смотри вверх. Упакуй луну и солнце разбери, слей в чашку океан, лес чисто подмети. Отныне ничего в них больше не найти.