Шайба падала в круг словно в рапиде, Юра ударил не по ней, а чуть дальше, по льду перед клюшкой центрального, задерживая её. Получился небольшой рикошет, шайба пошла назад, и Костя молниеносным движением вытащил её у Юры из под ног.

И Сашенька в полной мере не могла понять, как она оказалась в такой ситуации: прижатой к кровати телом очень красивой девушки, имя которой она была готова смаковать на языке столько раз, сколько потребуется ее воспаленному разуму. Возможно, во всем виноват ее порой острый язычок, вот только сейчас этот язычок был прикушен зубками, лишь бы не начать стонать под виновницей ее нынешнего состояния.

Анна до последнего не хотела признавать это, но да, сейчас ей не обойтись без помощи. К сожалению, помощи приходилось просить далеко не у своих союзников. AU, в котором Аня-вампир, которой срочно нужна помощь от Тани-ведьмы, но отношения между этими видами не самые дружелюбные

под оливье в маленькой миске от сердобольной соседки на двоих и крики радости от соседей кажется, что и не так всё плохо и вполне можно пережить всё невзгоды вместе

её голос был как самая сладкая патока, глаза манили чернотой и бездонностью. как не поддаться искушению и не потонуть в этом омуте?

для коли оказывается открытием всё — что надо закрывать глаза, что прижиматься к чужому телу — спасительно, когда на губах руслана сладкий привкус от фильтра и такой же поганый запах табака на волосах.

У них не было детства, только неправильные чувства, полярная ночь и секрет, разделённый на двоих.

- Катюш, нас посадят?

- Юр, во-первых, мы еще не сделали ничего, за что нас могут посадить, во-вторых, я сделаю все, чтобы никто не узнал. Если ты готов.

- Мне страшно.

Иви Петрович был грозным старпомом, самым лучшим командиром истребителей, его боялась вся команда, к нему прислушивался капитан, но мало кто знал, что свободное время перед вылетом он всегда проводил в компании свиду беспечного и хамоватого борт-механика Томина.

Валерий Семёнович гнал лошадь целую ночь через эту непроглядную пургу, обцарапавши себе щёки летящим в лицо снегом, и только когда небо занялось зарёю, открылись перед ним ослепительно белый от непогоды Петербург и Нева, закованная в лёд.