Квай-Гон хотел сказать, что сможет учить их обоих, но Совет прервал его мысль. Он пытался объяснить Оби-Вану, что они вместе могут помочь Энакину стать джедаем, но неточно сформулировал свою идею. А пострадавший организм уставшего подростка решил приготовить сюрприз и вызвать нервный приступ, который не проявлялся уже больше года.

Джинн потрепал по плечу падавана, но тот продолжал усиленно делать вид, что его тут нет. Если бы не тепло, исходящее от него, можно было бы решить, что он сбежал, а вместо себя свернул одеяла.

– Ох, – вздохнул мастер. Такие проявления плохого настроения и обиды были редки для Кеноби, но всё же случались. – Ну же, мой ревнивый падаван, неужели ничего не скажешь?

И снова молчание.

Погружаясь в темноту, Квай-Гон держится лишь за одну мысль, одно желание: чтобы Оби-Ван остался с ним, и крепко сжимает его руку, намереваясь удержать падавана рядом.

Оставлю тебя своим учеником лет до двадцати пяти – тридцати. Даже если меня будут заставлять посвятить тебя в рыцари и взять нового падавана. Я с одним-то непоседой поседел, с меня хватит.

Ему вдруг пришло в голову, что он справедливо может взять и обидеться. Оби-Ван довольно резко выпутался из объятий Квай-Гона и продолжил раскладывать свои вещи, отпуская в Силу испытанные шок и горечь при тех словах учителя. Джинн молча смотрел на него, ощущая негативные эмоции падавана, но не предпринимал никаких действий, просто ждал. А тот – внезапно для себя самого – решился игнорировать присутствие учителя и занялся чтением информации в своём датападе, поудобнее расположившись на кровати.

Он заметил, что его падавану плохо, только когда тот открыто это показал, а предупреждения Силы последний час списывал на судьбу едва знакомого ребёнка. Это было неправильно, он – учитель, и он должен быть лучше.

AU, где Эни – известная гонщица, а Оби-Ван – леди-ситх.

Квай-Гон поднял на себя лицо Оби-Вана и осторожно вытер слезинки с его глаз. Туманность глаз мальчика была мутной от переживаний. Джинну это не нравилось, ему всегда не нравилось, что падаван всё ещё сильно переживает о том, что может снова остаться один. Он хотел, чтобы Кеноби не волновался об этом. Он старался доказать, что все его проблемы в прошлом. Он мечтал, чтобы его мальчик наконец перестал волноваться по каждому, даже мельчайшему, поводу. Он желал, чтобы Оби-Ван просто был счастливым.

Джедаи могли бы догадаться, если бы покопались. Уж кое-кто вполне мог бы сложить все данные и прийти к логичному выводу. Если знать, на что смотреть, можно было увидеть полную картину. Только вот этот кое-кто решительно закрывал глаза и уши, и Дуку думал, что или по глупости, или по глупой уверенности в правоте Совета джедаев. От этого его хотелось придушить, хотя было как-то… жалко.

Четыре причины пасть во Тьму и одна, чтобы обернуться назад.