Когда инквизитор и принцесса решили остановиться на ночлег, было ещё достаточно светло. Привыкший к пешим путешествия Энтрос вполне мог бы без особых проблем пройти ещё какое-то расстояние, однако того же самого нельзя было сказать о Серафине. Стоило отдать ей должное — маг думал, что девушка устанет гораздо быстрее. Но та неплохо держалась, благодаря чему их путь прерывался лишь несколькими короткими остановками.

  Немного концентрации, несколько слов — и сложенный в аккуратную кучу хворост занялся огнём. Энтрос отвязал от своей сумки котелок, а затем выложил из неё остальные вещи. Делая эти нехитрые действия, маг ощущал на себе пристальный взгляд. Серафина даже не пыталась скрыть своё любопытство, и её можно было понять. Всё-таки, она была принцессой, а принцессам крайне нечасто приходится принимать участие в походах, особенно с участием мага. В таком случае часть элементов данного мероприятия попросту отпадает за ненадобностью. Например, Энтрос не стал возиться с огнивом — его у них просто не было. Да и зачем, когда он только что развёл огонь заклинанием? Искать ручей или запасаться водой в Анлофе он также не стал. Вытянув руку над котелком, он произнёс ещё одно заклинание, и в ёмкость полилась чистая вода. Последним штрихом стали сушёные травы, взятые из объёмистого кисета. Этим добром с ним поделилась Хельга, справедливо заметившая, что, хоть и начался последний месяц весны, ночи всё ещё достаточно холодные, и путешественникам надо чем-то согреваться. Так почему бы не делать это с помощью травяного отвара? Всё же лучше, чем просто горячая вода!

  После увиденного Серафина ожидала, что чернокнижник возьмёт и магией подвесит котелок в воздух, прямо над костром. Но вместо этого он воткнул в землю две ветки потолще, верхушки которых были расщеплены надвое ножом. Взяв ещё одну, более тонкую ветку, с предварительно зауженными всё тем же ножом концами, маг повесил на неё котелок и установил получившуюся конструкцию на «подставки».

— Энтрос, — подала голос принцесса. — Могу я спросить тебя кое о чём?

— Да, разумеется, — последовал ответ.

  На неё он не смотрел, вместо этого наблюдая за водой в котелке.

— Почему ты выбрал именно… — принцесса на секунду замялась, подбирая подходящую формулировку. — Те дисциплины, что используешь?

— Хотя бы потому, что они у нас не запрещены, — насмешливым тоном произнёс чернокнижник. — Ну, а если серьёзно, то мне они просто нравятся.

— То есть, тебя никто не заставлял, ты не узник семейного дела и тебя не ограничивают ещё какие-либо обстоятельства? Я правильно поняла?

— Ну… В принципе, да.

— Как кому-либо может нравиться магия Крови? — голос Серафины не скрывал удивления.

— А как кому-то может нравиться красный цвет, блюда из рыбы или стихосложение? — вопросом на вопрос ответил Энтрос. — Это дело вкуса, принцесса! Кто-то любит жечь всё огнём, кто-то — испепелять врагов молниями. Кому-то по душе зачарование предметов или изготовление таковых с нуля. А кто-то вроде меня любит кровь, тьму, проклятия и немножечко Некромантии.

— Ты ещё и некромант?! — воскликнула Серафина.

  Если магию Крови она с диким скрежетом, но всё же признавала не однозначно плохой магией, особенно в свете последних событий, то насчёт некромантии у неё было куда более уверенное мнение. Искусство создания нежити было для принцессы чем-то однозначно мерзким, противоестественным.

— Если твои вопли привлекут медведя, я с удовольствием покажу, какой я некромант, — спокойно заметил Энтрос. — Но я могу понять тебя — это не самая приятная дисциплнна. В смысле, не всем нравится возиться с трупами.

— А тебе? Тебе нравится? — тихо спросила Серафина.

  Её голос был напряжён. Девушка смотрела уже не на мага, а на свои руки, сжимавшие подол платья. Пока что, чем больше она узнавала о своём новом знакомом, тем меньше ей это нравилось. Энтрос походил на подземелье с ловушками, причём каждая была хуже предыдущей.

— Скорее нет, чем да…

  Серафина тихонько выдохнула.

— Но если так, то почему ты…

— Потому что мир не делится на чёрное и белое! — в голосе мага появилась резкость. — И с магией так же! С магией Крови ты уже, думаю, поняла, так что её опустим. Демонология — это не только призыв демонов, но и их изгнание и даже уничтожение. Заклинания Некромантии могут не только создать нежить, но и упокоить её! А так же призывать и изгонять призраков. Древние маги не были идиотами! Развивая дисциплины, они стремились извлечь из них максимум пользы! Если они придумывали способ что-то сделать, то непременно придумывали и способ избавиться от этого самого сделанного! Понимаешь?

  Когда тирада Энтроса утихла, воцарилось молчание, прерываемое лишь потрескиванием костра. Инквизитор не спешил требовать у принцессы ответа, равно как и продолжать разглагольствования, пытаясь добить девушку, похоронить её под обвалом из аргументов. В конце концов, она принцесса, не имеющая ни крупицы чародейского дара. Подобное невежество в банальных для волшебников аспектах для неё простительно. Конечно, статус обязывал Серафину быть более просвещённой в этой области, нежели простолюдины и многие дворяне, но лишь чуть-чуть. У неё и без того может хватать забот…

— Извини, я, наверное, слишком резко… — медленно, стараясь подобать правильные слова, начал маг.

  Будь на её месте кто-нибудь другой, например, другой чародей, Энтрос не только не стал бы извиняться, но и наоборот, «добил» бы наивного коллегу. В основном из-за того, что в очень многих случаях такие вот идеалисты среди владеющих магическим даром долго не живут. Или ты меняешь свою мораль, принимая некоторые аспекты, или в какой-то момент твоя наивность и слепая вера играют с тобой весьма дурную шутку. Принцессе такое простительно — она не волшебница, её связь со всем этим минимальна. Но было бы неплохо, если бы она всё же начала кое-что понимать…

— Всё в порядке, — оборвала его Серафина. — Прошу меня простить, но мне всё ещё тяжело это принять. Однако, я благодарна тебе за объяснение. Я ещё поразмышляю о сказанном тобой.

  Энтрос наконец поднял голову и взглянул на девушку. Вслух маг этого не произнёс, но на самом деле он был ей благодарен. Принцесса не попыталась его перебить или как-то оспорить сказанное. Возможно, она просто решила не ворошить осиный улей, а, возможно, серьёзно отнеслась к услышанному и правда задумалась над этим. По крайней мере, выражение её лица указывало на второй вариант…

— Спасибо, — искренне поблагодарил её Энтрос. — Если вдруг захочешь узнать побольше — спрашивай. Чем смогу, как говорится…

— В вопросах чародейства я крайне невежественна, так что благодарю за предложение.

  Спустя пару минут отвар в котелке закипел, что ознаменовало начало приготовлений к ужину. Наполнив глиняную кружку этим деревенским аналогом чая, Энтрос протянул её Серафине. Коротко поблагодарив мага, принцесса подула на жидкость — её язык был довольно чувствителен, из-за чего девушке было затруднительно употреблять горячую еду и питьё. Приходилось ждать, пока хоть немного остынет.

— Позволь узнать, — вновь подала голос Серафина. — Как ты собираешься заработать денег в Гифте? Применишь магию Крови и вылечишь всех местных калек?

  Судя по её тону, принцесса и сама не верила в своё предположение. И всё из-за того же голоса Энтросу показалось, что в реплике девушки чего-то недоставало.

— Было бы неплохо, но нет, — вздохнул Энтрос, нарезая на вытащенной из сумки разделочной доске сыр. — Для такого нужна моя кровь, так что любой идиот сообразит, что я собираюсь применить.

  С некоторым запозданием он понял, что не так. В реплике Серафины не хватало ехидства. Создавалось ощущение, будто ей ужасно хотелось как-то задеть мага, но в последний момент она проявила сдержанность и свела тон фразы на нейтральный. Соорудив бутерброд из хлеба и сыра, он протянул получившуюся конструкцию девушке, вместе с куском вяленой говядины.

— Спасибо, — кивнула Серафина, но приниматься за еду не торопилась. — Тогда что ты можешь предложить местным жителям? Магия Крови не подходит, а Некромантия их если и заинтересует, то только как повод собрать толпу с вилами и факелами.

— Я ещё и магию Тьмы практикую, — хмыкнул инквизитор. — Она у вас, насколько я помню, не запрещена. Да и Некромантия тоже может помочь…

  Принцесса тем временем откусила кусок от бутерброда, тщательно прожевала и, отметив, что данная еда вполне съедобна, продолжила свой допрос:

— И чем же это Некромантия полезна для простых деревенских жителей? Вызвать призрак бабушки, чтобы любящий внук мог с ней поговорить?.. Что? Что-то не так? У меня что-то на лице?

  Ей не понравилась улыбка, в которой растянулись губы Энтроса, пока она говорила. Создавалась впечатление, будто чернокнижник задумал что-то… Словно мальчишка-хулиган.

— Ты даже не представляешь, насколько ты права! — не без ехидства в голосе произнёс маг. — Видишь ли, мы, некроманты, можем вызывать духи умерших, если у нас есть часть тела этого самого умершего! На худой конец сгодится его любимая вещь, но лучше часть тела или хотя бы горстка праха. И, что самое интересное, эта ветвь Некромантии у вас не запрещена!

  Брови Серафины приподнялись, показывая тот факт, что принцесса удивлена. Далёкая в вопросах магии, она предполагала, что магия Крови, Некромантия и Демонология в Гемарнике запрещены полностью. Кажется, Энтрос уже упоминал, что они на самом деле просто сильно урезаны, но Серафина тогда не придала этому значения.

— Признаться, я не совсем понимаю…

— Это просто. Видишь ли, вызов духов сложнее, чем создание нежити (на самом деле тут зависит от конкретного вида нежити, но не суть) и в то же время полезнее при всяких важных расследованиях. Кто наиболее точно укажет на убийцу, как не его жертва?

— Но если жертву убили незаметно для неё? — возразила Серафина. — Подсыпали яд или же напали исподтишка?

— Ну что поделать, дерьмо случается, — развёл руками Энтрос. — Но в ряде случаев вполне помогает. Да и, знаешь ли, иногда находятся вопросы поинтереснее причины смерти.

  Несколько минут маг и принцесса молчали, поглощая нехитрый ужин. Энтрос осторожно отпил из своей кружки и незамедлительно скривился. Серафина, тоже решившая попить, заметила его реакцию лишь в следующую секунду после того, как напиток коснулся её языка. Отвар был горьким! Для кого-то вроде жителей Анлофа подобное было вполне обыденным питьём наравне с простой водой, но ни один из путников не был обитателем деревни. Возможно, отвар и правда был полезным, однако этот его аспект ни девушка, ни парень оценить не смогли. Первая была принцессой и к подобным напиткам не привыкла — даже чай, в сортах которого Серафина разбиралась, она пила с сахаром. Но и без этого любой чай был гораздо более приятным на вкус, чем… Это. Что касается Энтроса, он, хоть и был непривередливым, тоже имел свои пределы в этом плане. И данный отвар находился как раз за чертой.

— Я… Я осознаю, что в сложившейся ситуации попросту не могу хоть как-то привередничать… — начала было Серафина, пристально глядя в кружку с напитком.

— Я раздобуду нам чай в первом же городе, — буквально озвучил её мысли Энтрос. — Не знаю, что за травы Хель использовала, но я скорее ещё раз выпью кофе без сахара, чем это…

  Услышав о кофе, принцесса, на дух не переносившая этот напиток, едва заметно скривилась. Уже смеркалось и Энтрос скорее всего видел её лицо не так хорошо, как днём, поэтому она позволила себе немного таких эмоций. Оторвав взгляд от кружки, Серафина стала наблюдать за тем, как инквизитор ворошил хворост кончиком меча, не давая костру угаснуть. Занятый этим делом, он не обращал на девушку никакого внимания. Принцесса, поёжившись от появившейся с приходом сумерек ночной прохлады, встала и подошла к инквизитору. Если быть точнее, то к сумке с двумя пледами, что была рядом с ним. Поняв, чего она хочет, маг протянул ей один. Поблагодарив его, Серафина вернулась на своё место, на ходу завернувшись толстую ткань.

— Энтрос, — тихо подала голос принцесса. — Позволь задать тебе ещё один вопрос?

— Да сколько угодно, — последовал ответ. — Что ты хочешь знать?

— У нас не запрещена магия Тьмы, это мне известно. Иногда я задавалась вопросом, почему так, ведь Тьма — это магия… Как бы поточнее выразиться… Тьма — это магия, более присущая для нехороших дел…

— Ты это из сказок вычитала? — прервал маг попытки Серафины обличить свои мысли в подходящие термины.

  Ответом послужило молчание. Энтрос попал в точку — мнение принцессы и правда было сложено на основе сказок, прочитанных и услышанных ей в детстве. Однако как-то подтверждать догадку Серафина не спешила — она умела признавать поражение, но в то же время не хотела давать чернокнижнику лишний повод посмеяться над её наивностью в вопросах магии.

— Я угадал, — констатировал Энтрос.

 Маг вздохнул и продолжил:

— Всё в порядке, не волнуйся. Обычные люди в таких вещах всегда мыслят стереотипами. Это иногда жутко бесит, но увы, ничего с этим поделать нельзя. Видишь ли, Тьма — это одна из стихий…

— Прости, что перебиваю, но разве стихии — это не Огонь, Вода, Воздух и Земля? — удивилась принцесса.

— Правильно, это основные стихии, — кивнул чернокнижник — У Воды и Воздуха есть ещё побочные, или дочерние стихии: Лёд у Воды и Молния у Воздуха. Некоторые считают Друидизм дочерней стихией Земли, но нас в Академии учили, что это не так. У друидов там свои заморочки, так что это утверждение вроде как верно, а вроде как нет…

— А Друидизм — это…

— Управление растениями, — пояснил Энтрос. — Так вот, помимо основных и дочерних стихий есть ещё так называемые первостихии — это Тьма и Свет. И используются они так же, как и основные. Кстати, многие заклинания, разрушающие другую магию — это именно магия Тьмы. Как видишь, пользы от неё больше, чем вреда. Да и веских причин для запрета нет, так что стихийная магия в вашей стране имеется в полном объёме.

— Но разве магия Тьмы — это не сглазы и проклятия? — удивилась Серафина.

— Не-е-ет, — насмешливо протянул инквизитор. — Это распространённое заблуждение. Смотри, есть магия Света и магия Тьмы. А есть Белая магия и Чёрная магия. Первые две, как мы уже знаем — это стихии. Белая магия — это всякие благословения и усиления, с помощью которых можно на какое-то время превзойти возможности своего тела или защититься от… разного рода вредных воздействий. А вот Чёрная магия — это как раз сглазы, проклятия и прочие подобные им фокусы.

— И с Чёрной магией ты тоже знаком… — пробормотала принцесса.

— Да, немного, — не стал спорить Энтрос.

  Снова воцарилось молчание. Маг, кривясь, допивал отвар. Закутавшаяся в тёплый плед и согретая костром Серафина начала ощущать сонливость. По хорошему, поддаться бы этому чувству, всё-таки, завтра опять в путь… Но в то же время девушка понимала, что ей… некомфортно ночевать посреди леса. И дело даже не в том, что она привыкла к тёплой и мягкой кровати, хотя это тоже играло большую роль. Принцессе было попросту страшно. И даже тот факт, что с ней целый инквизитор (а кого попало туда не берут, так что это уже сам по себе показатель таланта Энтроса), не слишком сильно успокаивал. Допустим, чернокнижник отпугнёт диких зверей, но как быть с возможными преследователями. Они не знали, какая у них фора и есть ли она вообще. И потому Серафину не покидало ощущение, что в один прекрасный момент таинственные похитители настигнут их. И не факт, что в этот раз Энтрос её спасёт… Принцесса попыталась отвлечь себя обдумыванием услышанного от чернокнижника, но постепенно нараставшая сонливость не давала ей этого сделать. Мысли либо путались, либо девушка топталась на месте, привязавшись разумом к какому-то одному слову. В конечном итоге в какой-то момент Серафина заснула.

  Энтрос сложил ладони лодочкой и, произнеся короткое заклинание, сотворил в них немного воды, которую тут же жадно выпил. И как только жители Анлофа пьют эту дрянь? Сам по себе отвар ещё ничего, пить можно, но если выпить всю кружку, то во рту остаётся жуткое послевкусие в виде горечи. Вздохнув, чернокнижник с помощью астрального зрения проверил охранные заклинания, которые он в обилии разбросал вокруг стоянки. Энтрос не пожалел на них маны. Кто бы ни решил к ним приблизиться, если он не озаботится их обезвреживанием, ему придётся несладко. С охраной его дома такому, конечно, не сравниться, но на одну ночь этого будет вполне достаточно.

  На Серафину маг обратил внимание не сразу. Спустя несколько минут он осознал, что не слышит очередных вопросов девушки, после чего наконец перевёл на неё взгляд. Поняв, что та заснула, Энтрос медленно поднялся и осторожно подошёл к ней…

***

  Первое, что осознала Серафина, проснувшись — это то, что она лежит на боку, а под её голову подложено нечто, что при рассмотрении оказалось дорожной сумкой. Зевнув, девушка стащила с себя плед и только тогда с удивлением осознала, что их у неё было два. В один она завернулась сама, ещё перед сном, а второй был аккуратно наброшен поверх. Подняв наконец взгляд и прищурившись от яркого солнца, Серафина увидела сидевшего рядом с костром Энтроса. Тот, проснувшийся раньше, уже завтракал.

— Доброе утро, — произнёс маг, переведя на неё взгляд. — Надеюсь, ты выспалась?

— Доброе утро, — ответила ему принцесса. — Признаться, я не уверена…

  Тело с непривычки ломило после сна на твёрдой земле, а сама девушка чувствовала себя вяло. Впрочем, последнее во все времена было её спутником первые минуты после пробуждения.

— Ты знаешь, — вдруг подал голос Энтрос, сооружая ей бутерброд. — Когда я говорил тебе, почему я выбрал именно ту магию, что использую… Короче, на то есть ещё одна причина.

— И какая же?

  Вручив девушке еду, маг спросил:

— Скажи, ты в курсе, что такое астральное тело?

  Серафина задумалась.

— Я слышала о таком. Но, боюсь, не смогу сформировать правильное определение.

— Ничего страшного. Если вкратце, то астральное тело — это энергетическая составляющая. Она есть у людей и всего, что их окружает. Маги и некоторые обычные люди умеют их видеть. В зависимости от опыта и мастерства владения этим навыком, чародеи могут многое рассказать о человеке, просто взглянув на его астральное тело. Основной темперамент, состояние здоровья, возраст, наличие магического дара, его сила и даже то, какую магию он практикует. Некоторые даже умеют по астральному телу ложь распознавать.

  Серафина внимательно слушала. Пока она не понимала, как это связано с выбором Энтроса, но что-то ей подсказывало, что сказанное им лишь преамбула, пояснение для несведущих.

— Любое живое существо в той или иной степени связано со стихиями. Эту связь можно увидеть и в астральном теле, если уметь смотреть. Как правило, все стихийные начала в человеке в одинаковом соотношении. Однако, у магов какая-то одна или даже две основные стихийные начала могут выделяться на фоне остальных (именно основные, Свет и Тьма абсолютно у всех людей равны). Это — знак того, что у мага предрасположенность к этим стихиям и изучение соответственной магии будет даваться ему проще, чем другим. По сути, это такой же талант, как, скажем, музыкальный слух. Только в магическом плане. А есть те, у кого одно или даже несколько стихийных начал, наоборот слабо выражены, из-за чего стихийная магия ему будет даваться с большим трудом. Если вообще будет даваться…

  И тут Серафина начала понимать. А последующие слова Энтроса только подтвердили её догадку:

— Так вот, у меня все основные стихийные начала выражены очень слабо. Иными словами, из этой магии я способен лишь на самые простейшие заклинания. Огонь там развести, немного воды из воздуха сотворить… Ну, ты уже видела. Можно сказать, что я калека в этом плане. Но это спорное утверждение. Чтобы быть хорошим чародеем, не обязательно плеваться огнём и пулять молниями из пальцев.

— Это печально, — признала Серафина. — Вот только это не очень-то обосновывает твой выбор.

— Ну да, — согласился Энтрос. — Но теперь ты точно не будешь задавать вопросов в духе: «А почему ты не выбрал стихийную магию?». В любом случае, просто знай, что мой выбор был ограничен. Не то, чтобы сильно, но всё равно достаточно ощутимо.

  На этом разговор и окончился. Умывшись и позавтракав, компания из инквизитора и принцессы продолжила путь. Если расчёты мага были верны, то уже ближе к вечеру они должны будут прибыть в Гифт.