—… Путешественники, значит, — повторил вслед за Энтросом хозяин трактира. — И хотите на ночь остановиться.

— Поразительная догадливость, уважаемый, — улыбнулся чародей. — Есть только одна маленькая проблема: у нас нет денег.

  Хозяин, крепкий мужчина с выпирающим брюшком и сединой в бороде и висках уже открыл было рот для ответа. Серафина даже знала, что именно он скажет. Она не была наивной девочкой и прекрасно понимала, что пока они не будут платёжеспособными, просить или требовать что-либо не стоило. Возможно, следовало бы воспользоваться своим статусом, однако Энтрос строго-настрого запретил ей хоть как-то показывать своё высокое происхождение. Объяснил он это тем, что чем меньше народу узнает о её происхождении, тем меньше вероятность обзавестись серьёзными проблемами в обозримом будущем. Более того, чародей расщедрился на морок для её лица. Именно расщедрился — заклинание ему пришлось искать в извлечённой из медальона книге, и далось оно ему, похоже, с трудом. Как пояснил инквизитор — магию иллюзий он не практиковал, и оттого те немногочисленные заклинания из этой области, что он мог использовать, давались ему с затруднением. Но, как бы то ни было, результат его удовлетворил — светло-русые волосы Серафины стали каштановыми, как и у него. Черты лица заострились, из-за чего девушка теперь выглядела немного измождённой, а нос чуть-чуть удлинился.

  Хозяин трактира открыл было рот, но на этом дело и закончилось — Энтрос попросту не дал ему и слова вымолвить.

— Пока нет, — внёс маг поправку в свою предыдущую реплику. — Но быть может, вы, уважаемый, можете нам помочь советом насчёт подработки?

— Ну, если так подумать, то работа всегда может найтись, — задумался мужчина. — Воды натаскать, дрова там наколоть… Да только за работу такую много не ждите — пару медяков. Но вам ведь на одну ночь, да? Пяти медяков хватит, да ещё и ужином знатным накормлю!

  Серафина воодушевилась. Если и правда найдётся работа, то сегодня у них будут относительно мягкие постели и горячий ужин.

— Но это с одной стороны, — вдруг произнёс хозяин. — С другой, наша деревня не такая уж и большая. Самая большая в округе, да, но всё ж не город. Все друг друга знают, помогают, кто чем может. Уж не обессудьте, уважаемые, да только если и есть какая работёнка, вам её могут не доверить.

— Да, я понимаю, — кивнул Энтрос. — Но, может, у вас найдутся дела иного толка? Видите ли, я немного умею колдовать и периодически пускаю свой талант в ход ради подработки. Может, и вашей деревне моему дару найдётся применение? Могу изгнать нечисть, вредителей уничтожить…

— Колдун? — недоверчиво переспросил мужчина. — А чем докажете? А то каждый колдуном назваться может, а на деле не колдун, а хрен со…

  Покосившись на Серафину, хозяин трактира так и не договорил ругательство. Энтрос тем временем, подумав пару секунд, пробормотал заклинание и картинно прищёлкнул пальцами. Соприкоснувшись друг с другом, большой и указательный пальцы высекли маленький сноп искр. Увидев, как мужчина недоверчиво вытаращился на это зрелище, чернокнижник повторил действие ещё несколько раз с тем же эффектом, после чего довольно усмехнулся.

— Надеюсь, этого достаточно? — уточнил он.

***

  Подробности о возможной работе пришлось узнавать в храме, что был на другом конце деревни. Серафина, привыкшая к тому, что в городах храмы Богини-Матери — это величественные белокаменные здания, сперва даже не поняла, почему в какой-то момент Энтрос вошёл в деревянную постройку. Лишь оказавшись внутри и увидев подобие характерного для таких мест убранства, принцесса вспомнила, что ещё на подходе заметила на крыше здания металлический крест с кругом на пересечении линий — символ Богини. Местный священник, узнав о том, с какой целью к нему пришли, долго и недоверчиво смотрел на Энтроса. Это заставило принцессу вспомнить о том, что церковники во все времена относились к магии настороженно. С одной стороны, благодаря гильдии магов, обладатели сего чудесного дара приносили пользу как государству, так и его жителям. С другой стороны, такие дисциплины как Демонология, Некромантия, магия Крови и, почему-то, магия Тьмы, вызывали вполне логичное недоверие и даже неприязнь. Впрочем, в большинстве государств до крайностей вроде своевольной охоты на чародеев какими-нибудь религиозными фанатиками ещё не доходило. По крайней мере, до такой степени, чтобы вызвать пересуды в широких массах. Периодически подобные инциденты имели место, но в маленьких масштабах.

  Однако, всё обошлось. Мягким тоном старичок поведал им, что на деревенском кладбище в последнее время стало неспокойно по ночам. Периодически доносятся голоса, а те жители, что по каким-то причинам оказались рядом в столь поздний час (в основном это детишки с их глупыми играми), видели какой-то необычный свет, а то и даже призрака. Настоятель лично ходил на кладбище, читал молитвы, окроплял надгробия святой водой, но безуспешно — рано или поздно всё повторялось.

— Уже хотели в город гонца посылать, тамошних волшебников попросить, — закончил свой рассказ старичок.

— Призрака изгнать — дело нехитрое, — пожал плечами Энтрос. — Возьму три сребреника за каждую душу. Если хотите удостовериться в качестве работы, можете пойти со мной.

— Я так и поступлю, — кивнул священник. — Простите за моё недоверие, сын мой…

— Я вас прекрасно понимаю, — с улыбкой перебил его чернокнижник. — Но один сребреник попрошу в качестве задатка. Так уж вышло, что нам надо где-то сложить поклажу, а комнату в трактире снять пока не на что.

***

— Энтрос, а как ты залечил мои раны? — вдруг спросила Серафина.

  До наступления темноты оставалось ещё много времени, поэтому чернокнижник и принцесса вернулись в трактир. Пообедав, они поднялись в комнату, дабы подготовиться к работе. В целях экономии средств маг снял одну на двоих к неудовольствию девушки — принцесса понимала, что в данной ситуации это суровая необходимость, а не желания её спутника, но всё равно сам факт ночёвки в комнате с малознакомым мужчиной вызывал лёгкую нервозность… Что же касается подготовки, ей занимался только Энтрос — уставшая во время пути Серафина решила вздремнуть, но в последний момент ей пришёл в голову очередной вопрос, который она задала, опасаясь забыть в будущем.

— Магией Крови, как же ещё, — последовал ответ.

  Серафина повернулась на правый бок, обратив взгляд на мага. Тот сидел у стены, перелистывая свой жутковатый гримуар.

— Нет-нет, я хотела узнать, не с помощью чего, а как именно ты это сделал, — пояснила девушка.

— А, да просто залил твои раны своей кровью. Благодаря магии она может работать на манер исцеляющих зелий. Только пить её не обязательно. Разве только если рана располагается не на наружной поверхности тела, а где-то внутри.

«Могло быть и хуже, » — подумала Серафина.

  По крайней мере, ей не пришлось пить его кровь. Не хотелось бы уподобляться вампирам и… Кто там ещё кровью питается? Задумавшись об этом, принцесса неожиданно нашла ещё один вопрос, который незамедлительно озвучила:

— А сам ты пьёшь кровь?

— Я тебе что, вампир какой-нибудь? — фыркнул Энтрос.

  Серафина уже в мыслях облегчённо выдохнула, как чернокнижник добавил:

— Но вообще, могу.

— Как… Вампир? — осторожно уточнила девушка.

  Энтрос беззвучно рассмеялся. Кто-то из его коллег по магии Крови всерьёз бесится от такого сравнения. Шутка ли — сравнивать благородное колдовство с каким-то банальным голодом? А кого-то, вроде всё того же Энтроса, подобное забавляло. Если, конечно, звучало от кого-то невинного и наивного в вопросах магии, вроде гемарникийской принцессы.

— Почти, — весёлым тоном произнёс маг. — Вампирам в этом плане немного удобнее, у них клыки развиты лучше. А мне нужно либо сперва надрез сделать, либо, если уж совсем прижмёт, отгрызть кусок мяса из нужного места.

  Серафина тихонько вздрогнула, представив такую картину. Энтрос не выглядел как кто-то, способный на такое. Но внешний вид обманчив, и этот чародей был прямым тому подтверждением. Он выглядел ровесником девушки, но на самом деле был гораздо старше. Это легко сообразить хотя бы потому, что колдовству учатся довольно долго, около десятка лет. И Серафина точно знала, что чародеи поступают на обучение с десяти лет. Иными словами, если бы Энтросу было столько, на сколько он выглядел, он не был бы инквизитором. Принцесса уже давно давно намеревалась спросить насчёт этого, но теперь, вспомнив о его магии и проведя ассоциацию с вампирами, девушка поняла, что пока не готова, да и в принципе не желает знать правду. Не исключено, что она окажется слишком жуткой для неё. Может, для магов это вполне обыденно. Но не для обычных людей.

— Но это крайняя мера, — продолжил объяснение чернокнижник. — Мы маги Крови, а не вампиры. Кровь — наше оружие, наш инструмент, а не еда. Мы можем получить магическую и жизненную силы из крови с помощью нашей магии. Однако, в крайнем случае, когда нет сил на подобное, мы можем уподобиться этим чёртовым кровососам и задействовать этот грубый способ. Ты можешь встретить вампира, сумевшего овладеть магией Крови, но ты уж точно не встретишь мага Крови, решившего вести себя, как вампир.

  Несколько секунд Серафина молчала, обдумывая услышанное, после чего медленно произнесла:

— Но что, если маг Крови будет болен разумом? В таком состоянии всякое возможно…

— Твоя правда, — не стал отрицать Энтрос. — Но я имею ввиду нормальных магов, у которых с мозгами всё в порядке… Кстати, ты вроде собиралась вздремнуть?

«Прости, но после твоего ответа я не думаю, что смогу это сделать», — подумала Серафина.

  Вслух, однако, произнести не решилась. Неизвестно, как чародей отнесётся к тому, что его считают монстром. Возможно, он и правда хороший человек — нескольких дней знакомства Серафине не хватало для наиболее точной оценки. Но это не значит, что у них будут сходства во взглядах на жизнь. Моральные нормы магов и обычных людей могут разниться. То, что для просто человека невозможно, отвратительно, для чародея банальная повседневность, не представляющая ничего необычного. За этими мыслями принцесса не услышала тихий шёпот, после которого веки налились тяжестью и сомкнулись, тем самым знаменуя её отход в царство сновидений.

  Энтрос опустил палец, которым целился в девушку. Возможно, это было грубо, возможно, он ошибся. Но, тем не менее, пара часов вызванного заклинанием сна ей точно не повредит. Сам он, более привычный к такому образу жизни, был ещё достаточно бодр. Чего, однако, не скажешь о Серафине. Энтрос оставил бы всё, как есть, но принцесса, проявив любознательность, изъявила желание присутствовать на ритуале изгнания. В какой-то степени это было не столько желание, сколько необходимость. Заклинание морока, скрывавшее её внешность от посторонних лиц, могло нормально работать, только если цель находилась поблизости от заклинателя. Без этого иллюзия рассеивалась в течении часа. Да, принцесса наверняка бы не выходила из комнаты, но даже эта, хоть и простая, но надёжная мера не была абсолютной.

  Но в большей степени девушка была движима любопытством. Эти неподдельные искры интереса в её прелестных голубых глазах не заметил бы разве что слепой. Даже если её и пугал факт встречи с нежитью, жажда новых знаний (и впечатлений?) успешно его перебивала. В этом плане она выгодно отличалась от классических представительниц благородного сословия, тем самым пробудив интерес у чернокнижника.

***

— А, вон оно что! — воскликнул Энтрос. — Здесь лей-линия проходит!

— Лей-линия? — удивлённо переспросил священник.

  Компания из инквизитора, святого отца и принцессы стояла рядом с кладбищем. Смеркалось, ночь постепенно начинала вступать в свои права. Если верить словам старика, то для появления призраков было ещё рановато. Однако Энтросу это не доставило проблем. Скорее наоборот — так у него было больше времени, чтобы осмотреться и найти какие-либо зацепки. Что, собственно, инквизитор и сделал.

— Лей-линия. Это… — маг ненадолго задумался, подбирая подходящее сравнение. — Это как подземные воды, только магическая энергия. Поток, ручей, если угодно, концентрированной маны, проходящей по определённому пути.

— И-и-и… Что это даёт? — осторожно уточнил старичок.

— Для обычных людей — ничего. Ничего хорошего, по крайней мере. Периодически на пути лей-линии могут возникать определённые магические явления. Например, на кладбище это будут призраки или даже восстания мёртвых. Но конкретно эта лей-линия довольно слабая, так что максимум призраки. Тут вам повезло.

— Ты сказал, что лей-линия не несёт ничего хорошего для обычных людей, — подала голос Серафина. — Но как насчёт чародеев?

— А у нас в этом плане наоборот. В основном, мы используем лей-линию банально как источник энергии, если вдруг мана кончится или нужно какой-то особый ритуал заделать. Некоторые заклинания сами по себе требуют наличия лей-линий. Более того, каждый маг, у которого есть на то средства, старается построить дом над лей-линией. Это неплохо облегчает жизнь…

  На последнем предложении голос Энтроса слегка изменился — в него едва заметным оттенком вплелась новая эмоция, вызвав впечатление, будто у него имелось какое-то неприятное воспоминание о чём-то похожем.

— А можно ли эту линию как-то перекрыть, сын мой? — осведомился священник. — Поставить какую-нибудь волшебную плотину или что-то в этом роде?

  Энтрос задумался.

— Не могу сказать точно. Вроде есть подобные ритуалы, но я таким точно не владею. Да и вообще, лей-линия тут слабая. Так что призраки будут беспокоить эту деревню в лучшем случае раз в десяток лет. А может, и больше.

— Если так призадуматься, — в сумерках этого не было видно, но лицо старика приобрело соответствующее выражение. — Я уже слышал нечто подобное. Сам я, дети мои, не местный — лет десять назад прибыл сюда по направлению Синода. Поговаривают, будто и раньше иногда случалось нечто подобное. Кроме воя вреда никакого не было, потому никто излишне любопытничать не стал. С пару месяцев повоет, да перестанет.

— Но почему именно сейчас столь сильное беспокойство? — удивилась Серафина. — Если подобные инциденты имели место, то почему нельзя просто переждать?

 — Свечение и голоса, — ответил за священника Энтрос. — Одно дело, когда с кладбища доносится просто какой-то вой и совсем другое, когда ты слышишь членораздельную речь и видишь какой-то странный свет. Это ведь была именно речь, а не завывания, святой отец?

— Истинно так, сын мой, — закивал старичок.

— Как я уже говорил: лей-линия слабая. Энергия потихоньку накапливается в этом месте и какой-то из отпечатков души, как правило, самого последнего захоронённого, получает какую-никакую материальность. Так как поглощение энергии пассивное, то есть, само по себе, без каких-то ритуалов, то тратится она гораздо быстрее, чем накапливается. Отсюда перерывы во сколько-то лет. Вот и всё.

  Оставив своих спутников переваривать услышанное, Энтрос неторопливо двинулся вдоль могил. Деревенское кладбище было несколько неопрятным, однако внимательный человек мог заметить, что жители Гифта по мере возможностей старались держать здесь какой-никакой порядок. Могилы были расположены ровными рядами, многие из них были чистыми от всякой травы — видимо, друзья или родственники умерших выделяют немного времени на периодический уход. Деревянные кресты с кругом соседствовали с валунами-надгробиями. В наступившей темноте этого не было видно, но почти на каждом камне и или кресте были вырезаны или выбиты имя и годы жизни (а иногда просто возраст) покойного. Впрочем, инквизитора интересовало совсем не это. Энтрос снова задействовал астральное зрение, дабы подвергнуть кладбище более тщательному досмотру.

  Долго искать не пришлось. Буквально через пару минут маг остановился возле одной из могил.

— Эта, — произнёс он. — Похоже, призрак появится отсюда.

  Принцесса и священник приблизились к магу, но не намного — между ними была дистанция в несколько метров.

— Если я не ошибаюсь, это могила Наста, — подал голос старичок. — На данный момент он последний умерший. Пока, хвала Богине, никто более душу не отдал.

— Давно он умер? — уточнил Энтрос.

— Лет пять назад, — последовал ответ.

  Кивнув, инквизитор начал подготовку. Заключалась она в том, что он начитал заклинание и развесил вокруг себя несколько шариков тёплого света. Пускай они и выглядели как маленькие солнышки, но при взгляде на них глаза не резало. Закончив с этим нехитрым действом, Энтрос отошёл от могилы и преспокойно сел на землю.

— Ну всё, теперь ждём, пока он не появится.

  Ожидание было утомительно. Наступившая прохлада и безлунная ночь не придавали никакого уюта к этим посиделкам на кладбище. Серафина, порадовавшись своей предусмотрительности, села на корточки и поплотнее закуталась в прихваченный плед. Энтрос, не то забывший, не то не подумавший, плед не взял и оттого периодически поёживался. Хорошо хоть догадался с освещением. Ему-то ладно, видимо, не в первый раз подобным занимался, а вот принцесса, хоть и проявлявшая любопытство, начала потихоньку волноваться. Стоило ли принимать в этом участие? Может, надо было отсидеться в трактире? Мало ли что тут случится… Серафина невольно вспомнила, как несколько лет назад вместе с подругами гостила у одной из них. В один прекрасный момент благородным девам захотелось острых ощущений, и они решили устроить вечер страшных историй. Надо ли говорить, что в ту ночь не уснул никто? И вот сейчас обрывки этих историй то и дело всплывали в памяти Серафины, подтачивая её и без того хрупкую уверенность.

  В какой-то момент Энтрос зашевелился. Сколько времени прошло с того момента? Полчаса? Час? Инквизитор встал. А через минуту над могилой образовалась лёгкая белесая дымка. Ещё немного — и она вытянулась вверх, загустела, обрела конкретную форму. Призрак выглядел как дряхлый старик. С длинной, до ключиц, неухоженной бородой, худой, сгорбившийся.

— Ну, привет, — подал голос Энтрос.

  Призрак не ответил. Инквизитор был в его поле зрения, однако старик не обратил на него никакого внимания, глядя куда-то за мага.

— Спасибо за дрова, Ган, выручил старика, — вдруг глухо произнёс дух, отплыв немного в бок.

  Серафина, на дрожащих ногах отошла чуть назад. Священник остался стоять на месте, однако спокойствия также не сохранил. Старичок беззвучно читал молитву и чуть ли не каждую секунду осенял себя знамением — рисовал в воздухе средним и указательным пальцами круг, перечёркивая его крестом.

— Я не Ган, — чуть громче произнёс Энтрос.

— У меня там вишня поспела, если хочешь, нарви себе сколько душеньке угодно, — как ни в чём ни бывало продолжил старик.

  На мага он так и не обратил внимания. Более того, он медленно перемещался по воздуху, пи этом шевеля ногами так, словно ходил по твёрдой земле.

— Ты меня слышишь?

— Сам-то я уже не охоч до ягод… Старость не радость… Но чего уж добру пропадать? И Мику из Анлофа угости…

  Энтрос прошептал несколько слов, после чего ударил призрака ладонью. Вернее, попытался ударить — рука без каких-либо препятствий вошла в бестелесного старика. По призраку пробежал ворох бледно-зелёных разрядов. Старик протяжно взвыл — видимо, магия чернокнижника причинила ему нешуточную боль. Закончив с этой небольшой экзекуцией, Энтрос выжидательно уставился на призрака.

— Спасибо за дрова, Ган, выручил старика…

  Хмыкнув, чернокнижник начал тихим голосов начитывать другое заклинание, более длинное, время от времени сопровождая его сложенными из пальцев фигурами. Как только Энтрос закончил, призрак вдруг замер, оборвавшись на полуслове. А затем медленно истаял, не оставив после себя и следа.

— Покойся с миром, — подытожил маг.

***

— Только что вы имели сомнительное удовольствие наблюдать один из самых отвратительных вариантов посмертия, — вещал Энтрос, пока троица шла с кладбища.

— Как правило, призраки — это отпечатки душ. Они знают и умеют всё, что умели при жизни, с ними можно нормально разговаривать и всё такое в этом духе. Бывает, призрака просто, как бы, «заклинивает», и он начинает повторять слова и действия, сказанные и сделанные им при жизни. То, что я сделал, обычно помогает прояснить им мозги. Но конкретно этот экземпляр — это даже не отпечаток. Кусок отпечатка. Фрагмент цельной мозаики. Фантом, ходячий образ, знающий и повторявший несколько моментов из жизни. Своего рода исключение из правил.

— Почему исключение? — не поняла Серафина.

— В большинстве случаев, призраками становятся люди с неслабой силой воли, — пояснил чернокнижник. — Особенно если в их жизни было что-то, о чём они очень сильно сожалеют. Скажем, какое-то незаконченное дело, имевшее для призрака большое значение.

— А возможно ли помочь несчастному разрешить это дело? — спросила принцесса.

— Ну да, почему бы и нет? — пожал плечами Энтрос. — Если его реально выполнить, то духа ничто не держит здесь. И он, скорее всего, добровольно самоустраняется. Это самый простой способ изгнания, между прочим.

— Я так понимаю, более дух несчастного Наста нас не потревожит? — уточнил священник.

— Именно, — кивнул Энтрос. — Сейчас уже поздно, так что за деньгами я зайду завтра, святой отец. Призрак был всего один, один сребреник был как задаток, так что с вас ещё два.

— Хорошо. Спасибо за помощь, сын мой. Это было довольно… Познавательно.

Тепло попрощавшись со старичком, маг и принцесса вернулись в трактир. И пока Серафина размышляла над тем, сможет ли заснуть после всего увиденного, инквизитор поднёс руку медальону и, подойдя к девушке, протянул ей извлечённый из артефакта предмет. Серафина с удивлением уставилась на обращённый к ней костяной рукояткой нож.

— Я наложил охранные заклинания, но мало ли какая оказия случится, — пояснил Энтрос. — Так что пусть он побудет у тебя.

  С сомнением взглянув на мага, девушка всё же приняла оружие. Ножи она использовала исключительно как столовые приборы и хотела, чтобы в будущем в этом плане ничего не менялось.

— Я благодарна за заботу, но не уверена, что из этого выйдет что-то хорошее, — заметила принцесса.

  Ответом ей послужили лишь усмешка и размытый комментарий об элементе внезапности, который якобы может дать ей преимущество. Уверенности ей это не придало. Убрав нож под подушку, Серафина легла в кровать и как можно плотнее закуталась в одеяло, словно желая спрятаться от всего мира. Энтрос же устроился в углу комнаты, справа от двери, завернувшись в плед. Тихий щелчок пальцев погасил заклинание Света, которое маг использовал заместо свечей.