И Ван сидел под старым раскидистым деревом, откинувшись на толстый ствол. Он смотрел сквозь прикрытые веки на яркое голубое небо с маленькими пушистыми облачками, на мерно покачивающиеся широкие листья и просто наслаждался. Трава казалась такой мягкой, а ветерок, играющий с розовыми лепестками и обволакивающий ненавязчивым цветочным ароматом, таким тёплым, что это место не могло быть реальным. Эх, всё-таки он умер, а это рай. Китайский, конечно, но ему и здесь нравится. Вот, райские девушки играют музыку…

Совсем рядом, под боком, кто-то играл на каком-то струнном инструменте, и в таком тëплом, уютном и сладком воздухе летала мелодия, от которой слезы наворачивались на глаза — так было хорошо.

Все тревоги отступили, ничего не болело, одежда была чистой и сухой и не липла мерзко к телу. И Ван понимал — что-то здесь не чисто, жизнь, тварь такая… Чем лучше ты чувствуешь себя сейчас — тем хуже будет потом.

Поэтому он не открывал глаза, не двигался, дышал медленно и глубоко, наслаждаясь моментом. Он пропустил момент, когда смычок остановился, рядом зашуршала трава, и над ним нависла тень.

— Не спишь, — констатировал его личный кошмар.

И Ван подавился вдохом, распахнул широко глаза, вжимаясь в дерево. И, хотя он подозревал нечто подобное, все равно было обидно до слез. Ну, почему, именно этот… монстр?

— Скажи своё имя, — он вернулся назад, но инструмент отложил.

Парень выдохнул, успокаиваясь, рассеяно уставился на удивительный пейзаж, вид на который открывался с небольшого склона, где они сидели. «Говорить или нет?» — судорожно решал он. Определенно, это необычный сон, и, скорее всего, сейчас он разговаривает с настоящим мастером Янь.

— И Ван, — не стал ломаться он, в конце концов, имя можно поменять, — А ваше?

Тот недоуменно приподнял тонкие брови и окинул жутким взглядом. Только совершенно напрасно, даже если И Ван нарушил какие-то правила поведения, то он не знал о них. А пресмыкаться, как это делали слуги в прошлом доме Янь Тао, в жизни бы не стал, да и не получилось бы.

А если что-то не нравится, может сказать лично, только пусть найдет сначала. Под землей, посреди живых топей.

Эта мысль вернула уверенность в себе, но как только И Ван кинул взгляд на фигуру в темном ханьфу, боевое настроение мигом сдуло.

— Моё имя — Янь Шан, старший ученик Старейшины секты Туань Цзэ, — после некоторой паузы медленно ответил он.

— Очень приятно с вами познакомиться, — И Ван проникся и был сама вежливость, на мгновение хотел картинно протянуть руку для рукопожатия, но не стал, — Могу я узнать причину, по которой такой великий человек хотел видеть меня.

Янь Шан смотрел в черные глаза, испуганно взирающие из-под длинных ресниц, и был вынужден признать, что быстро договориться с этим воришкой не получится. Он был так напуган, что его ничего не смущало: ни одежда с чужого плеча, ни расхристанный вид. Откуда он такой вообще пришел?

— Думаю, мы оба знаем почему, — Янь Шан выразительно окинул взглядом черное ханьфу.

И Ван запахнул полы и завязал пояс. Да, немного неаккуратно, но не все ложатся спать полностью одетыми, и, к тому же, он и сам его видел полуголым.

От воспоминаний щеки залились румянцем, он отвернулся, тряхнув кудряшкой. Вот, что засмущался, как школьница от поцелуя? Они ж оба мужчины, что он там не видел?

— Я всё вам верну! Только, пожалуйста, не сейчас… Может, в городе Шань Лу? Через неделю или две? — прошелестел он, прикусывая губу и щипая себя за бедро. Соберись, тряпка!

— Из какой ты семьи, И Ван? Или, может быть, клана? — гневно сверкнул глазами Янь Шан. Его собеседник вздрогнул и отпрянул.

— Я потерял память несколько дней назад, — И Ван не мог сдержать дрожь, — И я не практикую боевые искусства!

— Значит, алхимик? Или целитель? Это многое объясняет… — он наклонялся к нему ближе, изучая, что-то ища в растерянном лице И Вана.

— Нет, у меня нет духовной силы! — И Ван не знал, куда метнуться под прожигающим взглядом Янь Шана.

— Либо ты забыл, либо врешь, она у тебя есть, — он отстранился, — Хорошо, вернешь украденное в том городе в предгорьях. Мы связаны через сны, так что тебе не сбежать. Помни об этом.

Он коварно улыбнулся, от его хищной улыбки и блестящих торжеством зеленых глаз по спине табуном пробежали мурашки. Каждую ночь рядом с ним? А, может, не надо? Пожалуйста!

Янь Шан легонько хлопнул двумя пальцами паренька по лбу, и тот исчез, просыпаясь в реальном мире. Вопрос, кто он такой, остался открытым. Вечно испуганный, осунувшийся и уставший. В прошлые ночи, когда мост между их снами не стабилизировался до конца, он либо спал, дрожа от холода, либо лихорадил, лепеча в бреду какую-то ерунду о системе, комарах и мертвом брате.

При всей внешней безобидности страшно представить, что творится у него в голове.

Самое печальное, решить проблему как он обычно привык — убить и забыть — нельзя. Но знать об этом жертве не обязательно. Люди быстро наглеют, если чувствуют безнаказанность.

Можно не торопиться, времени у них много.

***

И Ван сел на плаще, в панике пялясь в темноту. Последнее, что он помнил — пальцы, появившиеся у лица. Скотина! Мало того, что напугал до полусмерти, так еще и снова не дал выспаться!

Голова гудела, а во рту — песка насыпали. Снова он в темноте, снова в сыром и душном подземелье.

И что теперь делать? Теперь он и во сне дышит им в спину. Казалось бы, это болото хорошее препятствие для преследователей, но даже здесь…

[Персонаж Янь Шан создал связь с вашими сновидениями при последней встрече с вами.]

Зачем? Чтобы вернуть украденные вещи, обычно бросаются в погоню и в лицо бьют, в сны для этого проникать не надо. А устраивать встречи каждую ночь и подавно! Ох, без ста грамм не разберешься…

Мало того, что он ищет брата, так теперь и его, И Вана, тоже! Непонятно, правда, кого из них он хочет поймать больше.

И Ван лег обратно и перевернулся на бок, беря в руку ладонь Янь Тао. В сердце поселилась смутная горечь. Вот так обещаешь братику решить все проблемы, говоришь не волноваться, а сам создаешь новые. Пусть даже и не специально.

И в той, и в этой жизни И Ван неохотно брал на себя ответственность. Но в этот раз она была для него настолько тяжела и так сильно незримо давила на плечи, что, казалось, скоро окончательно склонит к земле…