В раскрытое окошко дул ветерок. Свет редких фонарей на улице не достигал второго этажа, И Ван сидел в полной темноте и наслаждался минутами покоя. Вдыхал прохладный ночной воздух, прислушивался к возне на кухне под ним и любовался зажигающимися звездами.

Поэтому, он первым увидел крупного мужчину, тащившего тележку по их улице. Это и был хозяин дома. Рыбак остановился у двери, оставил тележку и распахнул дверь.

— Я дома, моя милая Хуан, А-Чу, А-Лэй. Накрывайте на стол, — внизу послышался восторженный смех девочки, бросившейся к отцу на руки, а после удивлённое, — А ты ещё кто?

Кажется, Лу Сяо наткнулся на Янь Тао. Пришлось вставать и спешить вниз, пока брата не приняли за воришку.

К появлению ещё одного гостя мужик был не готов.

— Ты сам в этом виноват, — ничего не объясняя, милая Хуан хлопнула дверью на кухню и скрестила руки на груди, — Так что лучше поешь и послушай.

Против своей жены и дочери рыбак ничего не мог поделать. Его усадили за стол и придвинули тарелку. Братьев усадили подальше, но рыба была такой же вкусной, а рис рассыпчатым и сытным.

Они сидят за столом и едят! И Ван скучал по этому простому ежевечернему ритуалу. Все проблемы, болота, пыльные дороги и сырые ночи под небом были позади.

— Так, кто они? — буркнул Лу Сяо после того, как доел рыбу.

— Как я и говорила, ты сам в этом виноват, — его жена вытерла руки и грозно зыркнула, — Не играл бы со стариком Ли, наш дом был бы полностью нашим.

— Ну, я извинился, дорогая! Да и всё было в порядке мы же договорились! Ключ от одной из комнат не такая большая цена по сравнению… — он остановился на секунду, перевел глаза на И Вана, — Это он их прислал? Теперь ключ у них?

И Ван лишь скромно кивнул.

— Прости, Хуан.

— Ты уже сто раз мне это говорил! Но разве это останавливало тебя от глупостей хоть раз, а? — она взорвалась, но быстро взяла себя в руки, — Ладно, поговорим об этом потом. Теперь эти дети и наша забота, так что, будь добр, перестань смотреть на них так. Они не виноваты в твоих проблемах.

Палочки снова застучали, А-Чу повесила голову, её печалили размолвки родителей. Малыш заворочался в люльке и захныкал.

— Что? Не только вы есть хотите, — приподняла брови Хуан, уголки её губ приподнялись на обеспокоенные взгляды братьев.

Она ушла, оставив гостей с хозяином наедине.

— И что вы собираетесь делать дальше? Мы не сможем вас кормить и одевать.

И Ван кивнул. Не гонят на улицу и то хлеб.

— Мы не собирались обременять вас, мы благодарны за кров и ужин, — он склонил голову, рыбак, кажется, чуть оттаял, — Я ищу работу, но мы только сегодня пришли в этот город. Не знаете, где здесь требуются работники? Я вынослив, терпелив, хорошо умею читать и считать.

О, если бы он сказал матушке, что будет сидеть на собеседовании перед рыбаком и хвастаться умением писать, она бы повертела пальцем у виска. Но в этом мире грамотность среди обычных людей встречалась нечасто.

— Зачем обычному рабочему книжки читать? — хмыкнул рыбак, — Руки покрепче, да ноги посильней. А ты, парень, весь тонкий да хилый.

Это он то хилый?! Да пусть дедуле-патриарху это скажет!

— Моя внешность скрывает мою силу, покойный дедушка тоже всегда удивлялся.

Янь Тао хлопнул глазами, покосился на брата, но промолчал.

— Ну раз ты такой сильный, — ухмыльнулся Лу Сяо, — Завтра пойдешь со мной на озёра. Там и посмотрим, чего ты стоишь.

Отставив тарелку, рыбак подхватил на руки А-Чу и поспешил к жене. Братьям ничего не оставалось, как пойти спать. Следующий день обещал подкинуть много проблем. Тем более И Вану предстоит встать с петухами.

А он так надеялся выспаться.

***

Луань горел. Как нельзя кстати воры забрались в поместье чиновника Фань и, столкнувшись со стражей, подожгли его. Дерево вспыхнуло очень резво и огонь быстро перекинулся на соседние постройки.

Последние два дня погода стояла жаркая и сухая. Воздух после последнего дождя высох, трава пожухла, а деревья не спешили раскрывать листья.

Вся столица будто замерла под этим пеклом.

И вот в душную ночь пламя взвилось вверх и под легким ветром, ранее бывшим спасением для горожан, понеслось дальше.

Поместье Фань было прямо перед ним, оно полыхало, как огромный костёр. Янь Шан ухмыльнулся, кинул подожжённый талисман на дерево рядом со стеной и спрыгнул с крыши во внутренний двор. Скрипучие доски обозначили его присутствие. Бумажные двери хлопнули о косяк.

— Пора, — он переступил через труп служанки и принял на руки спящего в одеяле ребенка.

Янь Ляо Шуйсянь, переодетая в неказистое платье, не могла отступить.

— Верни её мне потом, — она тронула его за рукав, — В память о прошлом, прошу… Не отдавай её им.

Янь Шан мотнул головой и покосился на служанку на полу.

— Если бы у меня была такая цель, то не заметал бы следы. Шуйсянь, ты должна воспитывать её в любви и строгости. Все члены клана Янь придерживались правил не просто так.

Она кивнула и погладила малышку по покрывалу.

<i>Шуйсянь была права, покинув Золотой дворец. Это поместье в центре города, здесь у неё больше шансов сбежать.

Только она даже не думала, что здесь, под боком у параноика Фань и его свирепой стражи, осмелятся прийти за Еюй.

Она вышла лишь на минуту, оставляя окрепшую малышку играть с куклами в кровати.

Прибежав на громкий крик и плач, Шуйсянь застала служанку Золотого дворца в их спальне, пытающуюся поймать её дочь. Эта женщина давно прислуживала в их покоях, так что её немолодое лицо сразу всплыло в памяти.

— Не смей трогать её, ведьма!

Служанка кинулась на бывшую госпожу, но зря. Шуйсянь была пусть и не прославленной заклинательницей, но весьма талантливой.

Но неожиданно в подол вцепилась маленькая Еюй и крикнула:

— Умйи!

В движении женщина рухнула на пол. Стеклянные глаза смотрели в пол.

Шуйсянь похолодела. Она только и могла лепетать: «Нет-нет… Только не это!»</i>

Теперь у них нет выбора. Её дочь обречена.

— Я знаю… Как я надеялась, что её наследие никогда не проснётся. Что кровь твоей матери победила кровь отца. Но это всё равно случилось, — Шуйсянь утирала слёзы и проклинала про себя родственников мужа. Чтоб не было им покоя в посмертии!

— Этот клан всегда был как сорняк, — Янь Шан положил малышку в корзину, которую потом надел на спину, — Я знаю ещё об одном выжившем.

Шуйсянь удивленно охнула. Все были уверены, что клан Янь выдран с корнем.

— Поспешим. Иначе и правда здесь сгорим.

С лёгким шорохом со стороны двора тенью промчался Лунь Пэн. Он положил сверток, похожий по размеру на Еюй рядом со служанкой. И поклонился Янь Шану.

— Проследи, чтобы всё здесь сгорело до тла.

Этот слуга был единственным человеком, кому теперь Янь Шан мог доверять.

— Да, господин, — слуга скрылся на крыше.

— Ты справишься, Шуйсянь, — он подал ей мешок с вещами, — Буду ждать тебя и Мэйжун в чайной у дороги через пару дней. Сама не ищи, меня будут выслеживать.

Кружилась голова, Янь Шан не спал вторые сутки. Побег Шуйсянь и Еюй готовили с того момента, как он услышал подробности болезни малышки, но этот вечер слил все чертям.

Их план шит белыми нитками. Стоит потянуть за одну — и всё вскроется. Даже оставив Лунь Пэна наблюдать и обрубать хвосты, есть шанс, что кто-то нападет на след Шуйсянь.

Да, она теперь для всех мертва, как и его дочь. Теперь она не его жена, а близкая служанка молодой госпожи. Но он всё равно защитит её и Еюй.

Последний раз обнявшись, они расстались у ворот поместья и скрылись в противоположных сторонах улицы.