Молочный туман стелился над водой. Такой густой, что берега совсем не видно. Их лодка остановилась посередине озера, верёвка терялась в белой пелене. Вокруг были лишь вода и туман.

Невдалеке бурная речка плясала по камням, впадая в заводь. Сверху гасли последние звезды, и с востока поднималось солнце.

И Ван до сих пор до конца не проснулся. За окном горизонт только-только светлел, когда он оставил сопящего брата досматривать сны под плащом. Так что сейчас у него было лишь одно желание: окунуть голову в реку и подрыгать ей хорошенько. Но он только склонился с борта и посмотрел вниз.

Вода была очень чистая. Настолько, что можно было увидеть длинные водоросли. Между ними, в черной глубине тускло блеснул чешуей бок. Да, рыба здесь действительно крупная. Но поймать такую было совсем не просто.

— На больших реках, где течение помедленнее любят ловить бакланами, но здесь с ними не удобно. Наш сосед в прошлом году пытался, так у него все равно ничего не получилось.

И Ван кивнул, мол, внимает, ещё раз глянул за борт и рассеяно зачерпнул воды.

«Опять грызут стебли эти проклятые рыбы…» — послышался тихий вздох.

Кувшинки? Да, скорее всего. Деревья сейчас слишком заняты обсуждением дождя с востока.

«Много-много рыб, больно-больно…» — глухое бульканье. Водоросли!

— Всё не так сложно: берёшь, — Лу Сяо вытащил из мешка сеть с железными грузиками, — замахиваешься, кидаешь.

Сеть расправилась и огромным дырявым парусом полетела вперед, шлёпнулась на поверхность и под весом железа, как огромная медуза, стала погружаться вниз.

— Сразу не получится, нужна сноровка и сила. Будешь помогать доставать.

И Ван кивнул, зачарованно наблюдая, как сеть постепенно исчезает в глубине.

— А теперь р-раз! — он уперся ногами в покачнувшуюся лодку и плавно, но с усилием, потянул за веревку, тянувшуюся от сети, — Твою ж мать, пара рыбёх только.

В сети был клубок водорослей, листья и один небольшой карп. Рыбак нахмурился. Вышло совсем не зрелищно. Оттолкнувшись шестом ото дна и кинув немного веревки, он сменил место.

Новые попытки были не очень плодотворными. Улов был совсем маленький. Лу Сяо мрачнел на глазах.

Как сказать ему, в какой стороне прячется вся рыба?.. И Ван снова сунул руку в воду. Водоросли, оборванные сетью плакали, а кувшинки снова жаловались и проклинали всех вокруг. Значит, чуть вперед и на восток…

— Можно я попробую бросить? — осторожно спросил он, — Здесь нет рыбы, значит точно не распугаю.

Лу Сяо в очередной раз вытащил какой-то мусор, хмыкнул и с гадостной ухмылкой протянул ему сеть.

— Попробуй, раз так хочется, — он довольно хекнул, когда под весом грузиков И Ван покачнулся, — Только, если утопишь, задолжаешь кучу денег и полетишь на улицу.

И без напоминаний было понятно, что такая куча железа стоит не мало. Парень, собирая все силы, размахнулся, неловко повторил движения рыбака и покрепче схватился за веревку.

Мир вокруг для него будто застыл. Был только он, плеск реки и сеть, погружающаяся всё ниже и ниже.

— Вытаскивай! Вытаскивай, дурак! — взорвался Лу Сяо, вскочив и раздраженно шипя над ухом.

И Ван потянул. Руки напряглись, веревка не поддавалась. Он уперся ногами, выжимая всё из своего тела.

Поначалу у него получалось. Она шла вверх, встречая незначительное сопротивление, но потом он ощутил мощный толчок.

— Слишком большая для тебя? — взволновано подскочил усевшийся рыбак, — Давай сюда.

Но не успел он сделать и шага, как ещё один толчок сбил И Вана с ног. Он ударился коленками о борт и полетел лицом в воду.

Было очень больно, но рук не разжимал, уши заложило водой.

Он открыл глаза.

В тусклом свете солнца, еле-еле пробивавшегося сквозь туман до воды, почти ничего не было видно. Лишь впереди в сети поблескивала чешуя огромных рыб, а в синей темноте неясными силуэтами колыхались водоросли.

Его тянуло на дно так сильно, что рукава вздулись пузырями. И Ван задыхался.

«Ах-ах, ещё один утопленник.»

«Так рано для них ещё, вроде…»

«Не сезон, не сезон.»

«Подождите, он словил этих рыб проклятущих!»

И Ван в панике потянулся к ближайшему стеблю кувшинки.

Что угодно, только помогите!

Ему показалось, будто в груди что-то всколыхнулось и обжигающей силой ринулось по руке, когда он дотянулся до кувшинки. Она затвердела, задрожала и, как канат, переплелась с соседними.

«Держись крепче, дурачок-утопец! Пусть они вас теперь грызут.»

Умирать второй раз было мучительно. Пока его толкали к поверхности, в глазах совсем потемнело.

— Как? — вскрикнул кто-то сверху, — Держись, парень!

Его подхватили крепкие руки и еле-еле втащили через борт. Лодка опасно накренилась. Веревку выдернули из сведенных пальцев.

Веки сами собой опустились. И как он не старался оставаться в сознании, его тело, измученное долгим походом и недосыпом, отключилось.

— Ну, ты и беда, парень…

Он лежал на траве на берегу, напротив сидел Лу Сяо, а рядом с ним стояли корзины с рыбой.

— Как ты вообще ухитрился выплыть? С сетью и рыбой, а?

И Ван предпочёл загадочно промолчать.

— Да я успел похоронить и сеть свою, и тебя!

Казалось, рыбак действительно о нем волновался.

— Ты ловить рыбу больше не пойдешь, демонов утопец! Ясно?

Сдержать восторг было сложно. Он и в том-то мире не ловил кайф от поездок на рыбалку с отчимом. Хотя самое сложное, что он там делал, так это подставлял сачок под небольшую добычу.

— Раз проснулся — вставай. Нам ещё надо успеть продать улов, пока не стух.

Со стоном, мышцы ныли, И Ван встал и подхватил корзину.

Надо было учиться! Герои в книжках могли жить и бегать на своей энергии, как на солнечной батарейке, и даже не питаться! А он и корзину-то с трудом несет.

Тачку по дороге толкал Лу Сяо. Похоже, И Ван с сегодняшнего дня был окончательно признан малахольным.

На рынке они были не первые. Разложив улов на прилавок, стали ждать покупателей.

И Ван робел. Ему было от чего-то чертовски страшно. Что говорить? Как себя вести? Голова шла кругом от шума и толпы вокруг.

— Рыба свежая, если мнешь её, а вмятин не остаётся, — объяснял Лу Сяо, — Она не воняет и жабры не слипаются.

И Ван кивал, но в его голове было звеняще пусто. Впервые в жизни ему захотелось обратно в школу. А мама говорила: «Не будешь учиться — станешь дворником!» Ну, или в его случае рыбу продавать.

— Рыба у нас сегодня большая, да и успели мы рано. Так что, может, закончим быстрее.

По довольному лицу Лу Сяо было видно, что он уже видит себя дома до обеда.

— Я отойду, присмотри за всем. И осторожней, воров здесь хватает, — рыбак приметил знакомое лицо, оставив И Вана одного.

Да мама на него суп боялась оставлять! Это очень плохая идея!

Солнце поднималось всё выше, как и паника И Вана. Город просыпался. У прилавков теперь было совсем не протолкнуться, пришли слуги покупать продукты на обед для господ.

— Удивительно большой улов у вас сегодня, — немолодая женщина цокнула языком, — Вы молоды, а уже так тяжело работаете.

И Ван угодливо улыбнулся, пряча страх. Если он не сможет работать продавцом, то придется вернуться к рыбалке или вообще искать деньги где-то ещё. А на это совершенно нет времени!

«Так, вдох-выдох, собери наглость в кучу!» — уговаривал он сам себя.

— Спасибо вам за заботу. Я лишь помогаю рыбаку Лу. Эта рыба выловлена только пару часов назад, посмотрите на неё…

Вспоминая всё, что слышал от продавцов-консультантов дома, он почти уломал её купить большого карпа.

— Подождите, но у него глаза мутные!

— Что вы! Жабры чистые и не слипаются!

— Нет-нет, чешуя тусклая!

И как же он мог забыть! Это же мир чертовых аферистов!

Она отчаянно сбивала цену, но И Ван не сдавался. Нет денег — не выноси мозги и проваливай!

С вежливой улыбкой, он отжал у нее деньги за карпа, вручил товар со всем почтением и распрощался. Как устал — не передать! Хотелось где-нибудь спрятаться и заткнуть уши.

Но права на такую слабость у него не было. Наверное, стоять, улыбаться и предлагать товар каждому проходящему было проще, чем искать яд в бокале, попади он во дворец какой-нибудь, или побираться на площади с братом.

Так что лучше поблагодарить судьбу. Через часа четыре он сможет, наконец, лечь и отдохнуть под крышей, а не на улице.

— Неплохо, — хмыкнул рыбак, когда вернулся, — Продавать рыбу у тебя получается лучше, чем ловить.

И Ван возмущённо сложил руки на груди. Ничего сказать не может, но осуждает.

Вдвоём дело пошло немного быстрее. К обеду почти весь улов был распродан, а монеты звенели в мешочке.

Лишь один вопрос беспокоил И Вана:

— Если я буду заниматься продажей, могу ли получить долю от выручки? — выпалил он на пути к дому.

— Так, парень, — покосился на него рыбак, — Торгуешься ты не плохо, сам видел. Скажу тебе сейчас и один раз. Один ли с двадцати и жена готовит на вас еду.

Пять процентов? Пять монет со ста? Да он так в жизни не расплатится за ослиху! Их выручка сегодня была около девятисот ли!

— Один ли с десяти? — его глаза наполнились слезами. Самыми настоящими.

— Я сказал, хитрый ты ребенок, — усмехнулся Лу Сяо.

— Ну, с пятнадцати, — заканючил И Ван. Этот тон всегда безотказно действовал на отчима.

— Тьфу, — сплюнул тот, — Прохиндей! Ладно, с пятнадцати! Только перестань, уже люди косятся

Да плевать, если косятся. Им с братом одежда нужна, кровать и тумбочка.