Если что-то и тревожило Янь Тао, то совсем недолго. К концу рабочего дня он развеселился, даже просился попробовать заменить старшего брата. Правда, у него ничего не получалось, потому что он очень стеснялся покупателей.

Хихикая, мальчик заикался просто очаровательно, И Ван снова всё брал в свои руки.

— Вот как у тебя так получается, — устало вздыхал Янь Тао, когда они после работы шли вдоль прилавков. — Они тебе одно слово — ты им три. И они всё купили.

— Тебе и не надо пока этим заниматься. Вот вырастешь — попробуешь ещё раз.

Ему всей душой хотелось, чтобы этот теплый вечер никогда не заканчивался, хотелось гулять по улочкам до темноты и наслаждаться временем, проведенным с братом.

Они остановились у пожилого мужчины, который торговал разной посудой. Разные тарелки, пиалы и чайнички, украшенные узорами и самые обычные. Глаза разбегались, но И Ван не стал шиковать и выбрал небольшой горшочек. Для маленького цветочка хватит.

Расплатился, обернулся и застыл, прижимая горшок.

Под одной из старых лип на обочине сидела девочка в светлом ханьфу. Флейта в маленьких руках издавала нежные протяжные звуки.

Янь Тао стоял неподалёку, вслушивался, не отводя взгляда.

— Очень красиво, — застенчиво отвел он взгляд, когда подошёл брат.

И Ван сдержал улыбку и склонился чуть ниже:

— Можешь положить денег, держи, — он положил пару монет в маленькую ладошку.

Неуверенно и смущенно Янь Тао подошёл к ней и присел рядом, оставляя деньги. Ещё немного помявшись, он вернулся.

— Такая красивая… — ещё раз вздохнул.

В тот день они гуляли допоздна и сильно опоздали на ужин. Госпожа Хуан очень разозлилась, но И Ван нисколько не жалел. Это было одно из самых счастливых воспоминаний в его жизни.

Дни после слились в монотонную череду рабочих будней, медитаций и тренировок в комнате и редких прогулок с братом.

Прогресс был небольшим, но И Ван и ему был рад. Он наконец начал произвольно чувствовать энергию в себе и даже в окружающих растениях. Кровохлёбка в горшочке с помощью небольшого толчка силы выросла из-под земли и пустила листочек. Правда, проснулась она не сразу и очень удивилась, что её посадили.

«Но как же тот маленький человек? Он же умрёт.»

Оказывается, растения помнили всё перед пересаживанием. Они были как продолжение материнского организма, сохраняли те же повадки, те же желания…

— Он жив. Спасибо тебе за помощь, но он сам справился, так что я решил тебя посадить.

Листики затрепетали.

«А, как хорошо! Многие не любят вас, людей. А по мне вы ничем не хуже остальных. Что люди, что звери, нас топчете и срываете одинаково»

Добрая, добрая кровохлёбка. Если бы ты знала, что на ваших жертвах люди деньги делают относилась бы к ним по-другому?

Ответ на вопрос И Вану был не нужен. Милый цветочек был ему по душе именно таким.

Так и жили втроём: он, брат и цветок в горшке. Вставали с рассветом, засыпали, когда луна вовсю светила с небес.

Прошла неделя спокойная, размеренная. «Прекрасная и великолепная» — сказал бы И Ван, если бы кто-то спросил.

Продавать рыбу было гораздо проще, чем целыми днями шататься по болотам и лесам без гроша в кармане, не зная, где ночевать. Сытая жизнь вернула уверенность и покой.

И Ван блаженствовал, улыбался покупателям и даже помогал госпоже Лу на кухне. Суровая женщина, но добрая. Повезло попасть в их дом. Хотя, наверное, дедушка Ли к другим бы не отправил.

Того самого дедушку Ли он видел на рынке не раз, но больше не подходил. Не за чем светиться перед наблюдателями ещё больше. Сам же бывший слуга клана Янь косился на И Вана, частенько обмахивающегося тем самым веером, и еле заметно улыбался пробегающему Янь Тао.

Ветер с востока становился сильнее, гнул липы и раскачивал красные фонарики.

В город въезжало всё больше и больше торговцев, склады ломились от товаров, а Лу Сяо вставал всё раньше и покупал новые корзины.

Фестиваль! Дети радовались развлечениям, дельцы потирали руки в предвкушении, а обычные рабочие уныло вздыхали. Хотя И Вану грех жаловаться. Его выручка на прямую зависела от количества проданной рыбы. А дела у них с Лу Сяо шли очень даже неплохо.

Так что, лавируя вечерами в толпе и любуясь украшенным городом, он грустил только о том, что времени на тренировки было крайне мало. Зато Янь Тао проводил дни с ним на рынке.

За пару дней до начала праздничных дней рыбак совсем озверел и стал ловить рыбу два раза в день.

— Добрый вечер! — парень приветливо улыбнулся и поклонился пожилой женщине. Она регулярно у него отоваривалась.

После двух недель на рынке И Ван завел много знакомств. Поверхностных и ни к чему не обязывающих, но ощущать, что тебя здесь знают, было приятно.

Он поторопился. Сегодня И Ван надеялся прийти домой пораньше. После последних тренировок осталось чувство, что вот-вот что-то произойдёт. Чуть-чуть осталось до чего-то грандиозного.

Так что, приветливо махнув А-Чу, выскочившей из кухни, он закрылся у себя в комнате.

На полу у окна шуршала листиками Рябинка. Цветочек сам попросил себя так называть. Точнее, он прошелестел «рябка» или что-то похожее. Но как-то само собой получилась Рябинка. И И Вана вовсе не веселило это имя!

«С возвращением» — радостно шепнул цветочек, подставляясь воде, которую лил на него И Ван.

Вот, наконец, он отложил всю суету реального мира и погрузился в себя. С каждым днём комок энергии в нем становился плотнее. Он слой за слоем укреплял его. В семье Ю подобным занимались с детства, к десяти годам у них всех почти без труда было золотое ядро.

Правда, оно не было им так нужно, как остальным. Заклинатели семьи не кидались огнём и не кололи ладонью горы. Ядро для них было, как активатор настоящих способностей, оно полностью раскрывало их талант.

И Ван старался, концентрировал ци в районе будущего ядра. Оно уже ощущалось плотным облаком с едва заметными очертаниями. Ещё виток энергии сверху, как толстую нитку, ещё и ещё. Затянуть, и повторить заново.

В наставлениях мудрых предков всё было описано, конечно, не так. Но И Ван предпочитал списывать различия в восприятии на другой менталитет. Не воспринимает он эту образность. Многие метафоры вообще вызывают нездоровые ассоциации и после прочтения этих брошюрок хочется не совершенствоваться, а ржать в голос.

Отогнав лишние мысли, он снова вернулся к своему клубочку. Намотать, примять, ещё разок… Сегодня он добьёт это ядро!

Время летело для него незаметно. Улица за окном пустела, голоса горожан становились тише.

А он всё наматывал и наматывал невидимые нитки внутри себя на почти сформировавшийся клубок. И Ван погрузился в транс, выполняя одни и те же действия, почти физически ощущая в животе теплое золотое ядро.

Янь Тао, пару раз заглядывавший раньше, снова приоткрыл дверь.

— Братик, госпожа Хуан зовет ужинать!

Виток, прижать… Сознание И Вана было не в состоянии услышать, а тем более ответить ему. Прижать, ещё прижать. Осталась совсем капелька!

— Братик, она ругается! Очень сильно ругается, — присев рядом, он дотронулся до плеча И Вана.

Он не отреагировал, Янь Тао снова потянул руку к брату. Неожиданно тот застыл и мелко задрожал. Его тело мягко светилось, по коже побежали тусклые линии, похожие на сосуды. Голова резко запрокинулась, он глубоко вдохнул и распахнул глаза.

— Э-это что было, старший брат? — тихо и очень серьёзно спросил Янь Тао.

Шумно дыша, И Ван с трудом растянул губы в торжествующей улыбке. Но по лицу мальчика понял — получилось жутковато.

— Ничего плохого. Наконец достиг золотого ядра!

Некоторое время они сидели в молчании. Янь Тао осмысливал новости, а И Ван пытался отдышаться и привести себя в порядок.

На ужин, конечно, они сильно опоздали.