... Чтобы сблизиться с человеком — нужно хоть однажды побеседовать с ним с глазу на глаз.

И.С Тургенев «Накануне»

Когда к дому семьи де Моро подъехал экипаж, небо уже приобрело багровый цвет.

Было пять часов утра. Сонному Вельзевулу казалось, что после шумного сборища в усадьбе графа де Лурье, сейчас его окружала полнейшая тишина и слышны лишь просыпающиеся птицы и мерное постукивание колес.

В лучах восходящего солнца можно было хорошо рассмотреть все детали дома: в отличие от многих других строений нынешней эпохи – ярких и светлых – особняк семьи де Моро был выполнен в темных тонах и даже больше напоминал готику, чем цветущий ныне стиль барокко или рококо.

По приезду, Вельзевула разместили в гостевых покоях: к ним примыкала комната для омовений, где стояла бронзовая ванна – роскошь даже для дворян. Внутри дом также не отличался помпезностью: темное дерево в полу, стенах и мебели, ковры в коридорах, множество картин и других неброских украшений. Всё убранство скорее наводило страх, а не восторг.

Вельзевулу не спалось, несмотря на то, что во время поездки он уже был готов провалиться в сон. Лежа в большой кровати и задернув балдахин, он ушел в свои мысли, которые проносились мимо событий этой ночи. Сердце не находило покоя. Но Вельзевул решил, что это лишь последствие глупого поступка и боязни, что скажет окружение: это же надо было додуматься, танцевать с мужчиной! Но, если честно, после всего в груди осталось лишь приятное теплое чувства, в котором было стыдно признаться даже себе.  

Решив освежить в голову, он выполз из-под одеяла и вышел из спальни, благо ему одолжили домашнюю одежду: светло-голубой баньян и мюли, волосы пришлось оставить распущенными.

Гость прошелся по мрачным коридорам, внутри появилось смутное желание увидеть молодого хозяина этого дома, но врываться в спальню было бы как минимум безрассудно. Поэтому, оставив эту глупую идею, Вельзевул дошел до большой резной двери, открыв которую, обнаружил за ней библиотеку.

Библиотека в этом доме явно значимое место: она была заставлена высокими полками с большим количеством книг немалой цены. Вельзевул, ориентируясь на свои обостренные чувства, прошел вглубь библиотеки и дошел до еще одной двери, но, не успел он поддаться детскому порыву открыть то, что заперто, как услышал позади себя голос:

– Молодой господин? Вы заблудились?

Вельзевул развернулся и увидел перед собой мужчину, которого уже заприметил, когда садился в карету после бала и позже, когда его проводили в гостевые покои. Вероятно, это был личный слуга Виктора:

– Мне не спалось, и я решил прогуляться.

– Это закрытое крыло библиотеки, не стоит здесь прогуливаться, – мужчина дружелюбно улыбался, держа в руке поднос с кувшином крови и легкими закусками к нему.

– Виктор сейчас там? Я хотел бы его видеть.

Слуга вздохнул и всё с той же вежливой улыбкой произнес:

– Хозяин не любит видеть в своем уголке посторонних, но, – он оглядел молодого господина скорым взглядом с ног до головы, – я думаю мне разрешено будет вас пустить. Идите за мной, – с этими словами мужчина отворил дверь и прошел внутрь, приглашая жестом пойти за собой.

Вельзевул, поколебавшись, зашел в скрытую комнату. Это было помещение, плотно уставленное полками с книгами, редкими и старыми, пройдя дальше, можно было обнаружить большой камин, перед которым стоял диван, кресло и столик с шахматами.

На диване, расслабленно вытянувшись, расположился Виктор в черно-красном халате, читая какую-то книгу. В свете огня Вельзевул наконец-то смог разглядеть и слугу, до этого не было столь ясного света: он был уже зрелым мужчиной, но которого еще не тронуло время, не было седины в пшеничных волосах, а голубые глаза еще горели молодым огнём.

Этот теплый светлый уголок на фоне мрачной библиотеке казался чем-то настолько уютным и домашним, что Вельзевул почувствовал какую-то заботу и радость в сердце. Он осторожно, как котенок, подошел к креслу и сел, подтянув ноги к груди, упёршись пятками в край сидения, а руки сложив на коленях, настороженно выглядывая на молодого хозяина дома, будто боясь, что его выгонят.

Вскоре двоя остались наедине. Воцарилось неловкое молчание. Первым его нарушил Виктор:

– Жан Батист Мольер «Мещанин во дворянстве», забавное произведение, читали? Я думаю вам должно понравится, – с этими словами Виктор положил книгу на стол перед своим гостем и сел, закинув ногу на ногу.

Вельзевул взял в руки книгу и повертел её в руках, пролистав страницы:

– И часто вы здесь сидите, когда время спать?

– Почти всё свободное время, это всяко интереснее, чем эти «приличные» времяпрепровождения. Перейдем с вами на «ты»? Думаю, после всего, что между нами было, я обязан обращаться к вам более неформально.

Вельзевул хмыкнул:

– А жениться на мне вы не обязаны?

– Я же с вами не спал, – с тихим смехом парировал Виктор.

– Судя по вашему взгляду, в мыслях явно и не такое имеется.

– Все так говорят про мои глаза. О-о? Я вас смущаю? Прошу прощения, юный виконт, – самым бессовестным тоном произнес он.

– Мы же перешли на «ты»! – поспешил перевести тему Вельзевул, ёрзая на стуле, будучи не в состоянии усидеть в одной позе.

– Ха-ха-ха, я наконец-то вижу тебя настоящим, живой и активный юноша, – уже дружелюбно посмеялся Виктор.

– Родители мне говорят, что это признак плохого тона и что нужно вести себя прилежнее. Поэтому для меня шок, как тебя отец не пришиб за такую-то выходку! По головке не погладят!

– Не погладят, зато запомнят, а это главное.

– Говоря об этом, я хотел бы принести свои извинения за сегодняшнее происшествие. Ты ведь из-за меня поссорился с отцом.

– Нет, из-за меня, – жестко отрезал Виктор. – Но не думай обо мне и не переводи тему, ты слишком много переживаешь.

– То есть тебя не смущает подмоченная репутация своего семьи? – возмущенно спросил Вельзевул. – Тебе придется иметь дело с закостенелыми стариками и сплетниками. Тебе это не пугает?

– Не пугает, – Виктор отхлебнул крови из бокала, – бедное дитя, мне тебя жаль. Ты закрыт в своей клетке. А отец меня не полюбит ни идеальным, ни ужасным.

Вельзевул тихо фыркнул ни разу не согласившись со словами своего нового друга:

– Разреши задать деликатный вопрос?

– Удиви меня, – Виктор собрал свои вороновы волосы в легкую косу.

– Почему тебя так ненавидит отец? – осторожно спросил Вельзевул, почти ложась боком в кресле.

– Потому что я убил свою мать, – он выдержал драматическую паузу, – при родах. Я был очень большим, а матушка очень слабой, – Виктор повел плечами и кивнул на потрет над камином, где была изображена красивая женщина, имевшая огромную схожесть с ним, – Элоиза де Ласомбра, так звали мою маму, отец познакомился с ней в Испании и женился.  

– Твоя мама красивая, вы очень похожи, – Вельзевул завороженно изучил портрет и снова вернул внимание на Виктора.

– Что правда, то правда, за это отец меня еще больше ненавидит. Я слишком напоминаю о ней. Не всегда родители видят в своих детях утешение.

– Я могу тебя понять, мои родители тоже никогда не дарили мне особой любви, но я никогда не думал, что родитель может ненавидеть своего ребенка, – Вельзевул опустил взгляд на огонь в камине и его серо-голубые глаза заиграли новыми красками, делая взгляд пустым.

– Думаю, что он меня не удавил лишь потому, что ему нужен наследник рода, а детей он видимо делать больше не может. Во всяком случае с женщиной я его никогда не видел.

– Ты ненавидишь своего отца?

– Вельзевул, – Виктор перевел давящий взгляд прямо на собеседника, – а за что мне его любить? Мы никогда не были отцом и сыном, даже о матери я знаю лишь из рассказов слуг. Я сочувствую его горю и трауру по жене, но не собираюсь жалеть. Если он считает меня виноватым и оставил из-за этого в одиночестве, то так тому и быть.

Вельзевул притих, не зная, что ответить и через время спросил:

– А ты ведь специально его из себя выводишь? И я был лишь твоим инструментом для розыгрыша?

Ему ответили уже с весельем во взгляде:

– А ты подумай и попробуй догадаться.

– Я не хочу верить, что ты просто меня использовал, но я не хочу знать, если я ошибаюсь.

– Учись читать других, я не скрываю своего сердца, а у тебя талант к этому и острый ум.

Вельзевул перебрался на диван, устроившись полубоком рядом с Виктором и смотря любопытным, живым взглядом:

– А мне можно будет приезжать к тебе в гости? – он опер голову о руку, облокотившись о спинку дивана.

– Как пожелает виконт, даже можешь приходить в эту библиотеку, если ничего не будешь трогать, – Виктор развалился на диване, закинув руки на спинку и расставив широко ноги и запрокинув устало голову.

Вельзевул отвел взгляд и заметил на столе шахматы:

– Может быть сыграем? – с этими словами он ближе придвинул стол к дивану.

– А ты умеешь?

– С первого хода точно не проиграю, особенно, если буду за белых, – неловко улыбнулся Вельзевул, расставив фигуры.

– Тогда это будет интересно, – Виктор насмешливо хмыкнул и сел более прилично, повернувшись к шахматам.

Через какое-то время, уже после игры, когда оба занялись своими делами, Вельзевул начал засыпать, всё-таки он бодрствовал почти сутки. В конце концов он проиграл эту войну со сном и прилег головой на плечо Виктору. А потом совсем скатился ему на колени, не просыпаясь. Тот не стал сгонять уставшего гостя и лишь продолжил чтение.

Вельзевул проснулся ближе к закату, обнаружив себя в ужасно компрометирующем положении. Он в панике вскочил с проснувшегося от резких движений Виктора и, до слёз смутившись, поспешил уехать, постоянно извиняясь. Виктор хотел спросить его кое о чём, глядя на такую реакцию, но передумал, чтобы не довести этого ребёнка до истерики.

Он думал, что его гость больше никогда не приедет и скорее вздернется где-то на дереве, чем покажется ему на глаза. Но, вопреки ожиданиям, Вельзевул приехал через три дня. А потом еще, и еще, став почти жить в особняке семьи де Моро.