***

После литературы Джерард отправился к шкафчику, чтобы отыскать в нем хотя бы один чистый лист и пишущую ручку. Однако, открыв дверцу, он обнаружил там совершенно другое — его встретила полуразложившаяся мертвая лягушка, которая, по всей видимости, попала под колеса автомобиля и была кем-то найдена лишь спустя несколько дней.        

— Принцесса Тиана, смотри, это что, твой принц? —  донёсся откуда-то выкрик Уилла, — Поцелуй его! А, стой, подожди, он же сдох так и не дождавшись, когда ты станешь красивой!       

— Или умной, — гоготнул Тэйлор.        

«Банду» снова накрыло неудержимым смехом, и они заржали на весь коридор. Джерард оглянулся, заметив столпившихся учеников, которые остановились, чтобы посмотреть на происходящее. Некоторые в открытую усмехались вместе с «бандой», что тыкала пальцами в Уэя и громко восклицала: «Принцесса не достойна и лягушки». Были среди них, конечно, и те, кто смотрел с сожалением и пониманием, но они практически все разошлись, боясь попасть под горячую руку. Джерард со злостью захлопнул шкафчик. 

Именно из-за этих амфибий у Джерарда появилось подобное прозвище. В первую неделю его обучения в этой школе, на уроке биологии учитель предложил классу препарировать лягушек. Тогда парни поиздевались над всеми на славу, и больше всех досталось, естественно, Уэю. В середине занятия кто-то из ребят не хило толкнул его в спину, от чего он подался вперед, случайно «поцеловав» животное. С тех пор все его называют Принцессой Тианой, и создается впечатление, что, кроме учителей, его настоящего имени не знает никто. Хотя даже насчет учителей Джерард не был уверен.      

Джерард стиснул зубы и молча посмотрел на ребят, стараясь подавить эмоции, рвущиеся наружу. Ученики окружали его, смеясь над поступком банды, и униженному Джерарду хотелось рвануть с места и убежать куда глаза глядят, и он даже сделал рывок, но был схвачен Ноа, который своим действием показал, что вечеринка ещё не закончилась. Несмотря на сопротивление Джерарда, парень скрутил его руки за спиной, а Крис со всей силы ударил в солнечное сплетение, выбив из легких Уэя весь воздух.       

— Что здесь происходит? — неожиданно раздался голос учителя информатики, после чего испуганная кучка учеников мгновенно исчезла из коридора, а Ноа с Крисом отскочили от Джерарда, сваливая вместе с остальными. Уэй рухнул на колени, держась за живот. — Ты в порядке? — поинтересовался мужчина и подошёл к Джерарду, который еле заметно кивнул и медленно поднялся с пола, возвращая свалившийся рюкзак на плечо. Поверив Уэю на слово, он продолжил свой путь, даже не удосужившись обратить внимание на бледное лицо Джерарда.       

«Нет, я нихера не в порядке,» — подумал Джерард.

***

Уперев глаза в пол, Джерард зашёл в столовую, не желая ни с кем встречаться взглядом, поскольку обязательно нашёлся бы человек, который усмехнулся бы, вспомнив произошедшее на предыдущей перемене. Уэй, пробираясь через помещение, старался оставаться незамеченным как можно дольше, и, благо, ситуация способствовала этому, потому что всё внимание «банды» было приковано к компании девушек. Парни оказались настолько сильно увлечены ими, что даже не заметили Джерарда, который умудрился не только взять себе сэндвич, но и съесть его без происшествий. Уэй довольно развалился на стуле, успев выпить ещё и любимый кофе (хотя в столовой его делали просто отвратительно), и краем уха услышал разговор компании.       

— Прикиньте, она прям так и пришла, — прогоготал Уилл, — Это глупо, она че, не понимает?       

— Да ну? — удивилась Саманта, сидя на коленях у обнимающего её за талию Тэйлора, который уложил руки чересчур близко к её груди. Джерард скривил лицо.       

— Ага, наша Сара совсем одурела, — подхватил Крис, — Припёрлась сегодня утром вот на таких каблуках, — он показал пальцами примерно пятнадцать сантиметров. Джерард же у себя в голове подметил, что на самом деле Сара пришла не на таких высоких. — Мы ещё с пацанами подумали, что она снова выросла, но нет, она решила, что имеет право творить такую хуйню!       

— Так она ещё и юбку напялила, ужас, — снова прогоготал Уилл.       

— То есть эта дылда решила стать ещё выше? О, боже, это отвратительно, — добавила Грэйс, отвлёкшись от написания очередного слуха в своём блоге, который читала почти вся школа. Сидящие рядом близняшки — Бэлла и Элла — дружно поддакнули и хихикнули, сморщив курносые носики.       

— Короче, мы с парнями проучили её, — гордо объявил Ноа, выпрямившись, — Мы схватили её, содрали с неё эти огромные туфли, боже, они просто нереально огромные, наверное они даже мне были бы велики, и, короче, сломали ей эти чертовы каблуки. Короче, пусть лучше ходит в кроссах, так она хотя бы до потолка не будет доставать.       

Ребята разразились хохотом, а Джерарду от их беседы стало настолько противно, что его снова начало подташнивать, поэтому, пользуясь возможностью, пока его не заметили, он ретировался из столовой, отправившись на очередной урок. По дороге в кабинет истории он встретил в коридоре Сару, стоящую не в туфлях, а в кроссовках, которые, по всей видимости, были припасены для физкультуры. Она надевала поверх футболки толстовку, пытаясь прикрыть юбку, в которой, как подумал Джерард, девушка очень даже хорошо выглядела. Рядом с Сарой была её подруга Эмили (она из класса на год младше), пытающаяся всеми способами приободрить девушку, но та её совсем не слушала и, кажется, еле сдерживала слёзы.       

Джерард не считал Сару страшной и, как выразилась банда, одуревшей, а, наоборот, каждый раз удивлялся тому, какие люди бывают разные. Да, она была выше почти всех парней в школе, а её лучшая подруга едва доставала ей до плеча, но это ни коим образом не делало Сару хуже. Уэй искренне не понимал, почему с ней так отвратительно обходились, прогоняя отовсюду и высмеивая за рост, который она изменить никак не могла. Хотя, вспоминая о ком вообще шла речь, то неудивительно, что недостатки нашли даже в этой девушке.       

Размышления Джерарда прервал внезапный писк, раздавшийся из школьных колонок, после которого последовал громкий голос директора. Тот делал это настолько редко, что ученики засуетились, высыпавшись ото всюду в коридор, где было лучше слышно, и начали приглушённо перешёптываться, вникая в объявление. К счастью, ничего серьезного не произошло и мистер Вульф просто решил прорекламировать грядущий конкурс, ещё сильнее взбудораживший интерес всех подростков:       

— Уважаемые ученики, с завтрашнего дня наша школа участвует в конкурсе «Лучшая кровь», поэтому каждый из вас должен будет сдать свою кровь, для того, чтобы получить шанс стать донором для сына прекраснейшей Лилиан Софии Айеро, величайшей бизнесвумен и самой богатой среди вампиров…

Уэй прыснул, перестав слушать слова директора, и поплёлся туда, куда изначально собирался — на историю. Все вокруг так обрадовались этой новости, подняв гул в коридоре, что Джерарду стало ещё более не по себе от мысли о том, как завтра ученики с энтузиазмом будут подставлять руки под иглы. Его передернуло. Джерард откровенно не понимал не только спокойствие окружающих перед всеми шприцами, от которых у него темнело в глазах, но и их желание стать донором вампира. Может быть такие люди и находились на пожизненном содержании, избавляясь от надобности в работе, но, черт, какой ценой? Джерард считал мерзким позволять кому-то использовать себя в качестве еды. Однако его мысли почти никто не разделял, а лишь переговаривался друг с другом, яро обсуждая грядущий конкурс и представляя себя на месте донора, купающегося в деньгах и роскоши. Каждый считал свою кровь «той самой», а некоторые, в лице Тэйлора и Ноа, видимо, не поделив мечты, даже затеяли драку.       

— Ничего нового, — фыркнула Эмили, наблюдая вместе с Сарой за представшей картиной, а Джерард лишь мысленно согласился с ней и ушёл из холла, направившись в класс.

***

Джерард вышел из школы лишь ближе к вечеру, задержавшись на дополнительных занятиях, и со всех ног рванул в сторону дома с грузом волнения на душе, переживая, что освободился слишком поздно, когда его мама в полном одиночестве голодала уже целый день. В мыслях Джерарда только и крутилось, чтобы с ней всё было хорошо. Подбежав к порогу, Джерард наскоро вынул из кармана ключи, случайно уронив их на землю, но, быстро подняв, отворил дверь, бросил рюкзак в коридоре и, повесив куртку на вешалку рядом с зеркалом, помчался в комнату к матери. Он обнаружил её умиротворенно лежащей в кровати и, перепугавшись, ринулся проверять пульс. Нащупав слабое сердцебиение, Уэй облегченно выдохнул.       

«Мама, видимо, снова никуда не вставала,» — пронеслось у Джерарда в голове, и он вздохнул.       

Уэй подошёл к кровати, осторожно приложил губы ко лбу матери, обращая внимание на так и не упавшую температуру, и аккуратно провел ладонью по спутанным волосам женщины. Донна слегка приоткрыла рот и что-то прохрипела, но не проснулась. В попытке избавиться от кома в горле, Джерард сглотнул и зажмурился, однако это не особо ему помогло, поэтому в следующую секунду по его щекам потекли слёзы. Он постарался не издавать лишних звуков, чтобы не разбудить мать, и поспешил подняться с постели, но споткнулся обо что-то, еле удержав равновесие. Убедившись, что мама по-прежнему спит, он пошёл в сторону кухни, но, не пройдя и пары шагов, схватился за стену и скользнул по ней вниз. Джерард всхлипнул, а затем, не выдержав, зарыдал. Его переполняла боль, которой были целиком и полностью пропитаны самые отдаленные уголки души, выгрызая огромную дыру прямо в груди. Голову одолевали мрачные мысли, вновь и вновь крутясь, как кассетная лента, и грозили ненароком полностью поглотить сознание, убив одним лишь повторяющимся словом: «Смерть». Джерард задыхался не только от непрекращающихся слез, текущих соплей и слюней, но и от собственных эмоций, которые разъедали каждую частичку его тела. Ему было больно постоянно видеть мать в таком состоянии, но также он не мог ничего изменить. С каждым днём ей становилось всё хуже и хуже. Уэй, с его дешевыми подработками, чисто физически не успевал накопить нужную сумму.       

Давясь рыданиями, Джерард окончательно рухнул на пол, без возможности остановиться. Он не знал, что делать. Мысли путались, били его в самое сердце, делая ещё больнее, и он просто не мог прекратить плакать, нашептывая что-то бессвязное. Парень царапал короткими ногтями собственные руки, в надежде заглушить моральную боль физической. Ему хотелось исчезнуть, провалиться сквозь этот чертов пол, вернуться обратно, в то время, когда ещё был жив отец, а он был счастлив. Что Джерард такого сделал, что на его плечи свалился этот кошмар? Почему он просто не мог жить, как все? За что судьба обошлась с ним так жестоко?       

Слёзы текли не переставая ещё несколько минут, а ненавистные мысли, казалось, бесконечно роились в сознании, швыряя Джерарда из одного воспоминания в другое, но потом, когда закончились силы, его голова неожиданно освободилась от страшных картин, и Уэй, что-то невнятно крякнув, постепенно перестал плакать. Он лежал на полу, таращась пустым взглядом в стену, и негромко икал, медленно приходя в себя. И душевная, и физическая боль ненадолго отступили, освобождая место недолговременному спокойствию. Вскоре Джерард сделал глубокий вдох и, проморгавшись, вернулся в реальность, озираясь по сторонам. Уэй мимолётно посмотрел на грязный рюкзак, подумав, что его стоит постирать, а затем в голове Джерарда неожиданно что-то щёлкнуло, и он резко сел. Конечно, это действие ни к чему хорошему не привело — всё поплыло и закружилось, но, немного подождав, Уэй ощутил, как состояние вернулось в норму.       

— Шанс ещё есть, — вслух сказал Джерард, ясно вспоминая слова директора.

***