Незнакомое чувство обожгло, пронеслось сквозь тело душащей волной, пронзило навылет и исчезло так же быстро, как и появилось. Катарина еле удержалась на ногах, и в это же мгновение пришло осознание — что-то не так. Что-то настолько не так, что нужно срочно хоть как-то действовать.
Не раздумывая, она бросилась к постройке, и сразу — к той комнате, в которой была найдена фигурка в пятне серебристой краски. Фион, назвала ее Делия тогда. Нужно было прислушаться, не просто так же это звучало настолько похоже на разговор с помешанной, как тот, что мог быть, если бы сама Катарина начала рассказывать о своем происхождении. Было же что-то похожее, так почему же она так глупо дала словам растаять в воздухе, как дурацкой, неуместной и потому остающейся за скобками разговора шутке.
Хотелось позвать, докричаться, окликнуть, но едко щиплющийся где-то внутри страх не давал произнести ни слова. Комнатка с маленьким окном и разводами краски угрюмо пустовала. Катарина так и подозревала, что происходит что-то не то, и вот, как в подтверждение страха, Делия пропала. Но куда она могла деться? Уж точно не стала бы Делия от нее прятаться, не выскользнула бы тайком через известные только ей тайные ходы. Но и главные двери оставались все время под присмотром…!
Катарина торопливо окинула взглядом полумрак убежища подруги. Ее внимание привлекли какие-то обломки в углу, где стоял перевернутый вверх прогнувшимся дном деревянный ящик. Эти осколки…подозрительно напоминали ту фигурку, о которой так забеспокоилась Делия. Опустившись на четвереньки, Катарина потянулась за осколками, лежащими в пределах досягаемости, и внимательно осмотрела куски дерева в ладонях.
Это действительно была та самая фигурка. Только теперь осколки дерева, теплого, каким бывает прикосновение живого человеческого тела, были совсем холодными, как и положено быть куску доски, оставленному в одиноком осеннем холоде.
Неуклюже перекатившись, Катарина прислонилась спиной к ящику. Может быть, подумала она, именно по ее вине началось что-то ужасное.
— Значит, тебя звали Фион, — негромко произнесла она, рассматривая деревянный обломок. — Что же с тобой было не так?.. что вообще произошло?!
Катарина размахнулась и что было силы швырнула обломок в стену, наблюдая, как тот отскакивает куда-то в сторону. Мысли путались в горячем шальном клубке, пропитанном склизким ощущением страха и собственной беспомощности. Что же делать, лихорадочно пыталась соображать Катарина, как же быть, куда бежать…кто поможет?..
Заставить себя встать вышло с трудом — жутко хотелось так и остаться, свернуться в клубочек и ждать помощи, но сейчас у нее не было на это права. Нетвердой походкой Катарина направилась к выходу из комнаты — для начала стоило хотя бы пробежаться по всей постройке, быть может, паника была преждевременной. Здравый смысл же практически заходился ором, пытаясь достучаться и заставить сбежать оттуда, ни ногой больше, юркнуть дома под одеяло, забиваясь в темный угол, и никогда даже не вспоминать больше ни о Фион, ни о полупрогнивших досках с серебристыми пятнами краски, ни даже о самой Делии — какой бы гадкой ни была одна эта мысль.
Во всей постройке не было ни души. Катарина осмотрела последний угол на втором этаже и выглянула в окно. В вечернем сумраке было едва заметно, как между деревьев мелькает черная тень, силуэтом напоминающая человека в плаще, и в это мгновение вспомнились слова Делии. Она видела человека в плаще здесь. Если этот человек вернулся, значит, ему здесь что-то было нужно.
Если бы на ее месте была Делия, настороженно реагирующая на каждый подозрительный шорох, вряд ли она стала так же бездумно кидаться к выходу навстречу не то что незнакомцу — непонятно чему. Катарина же свыклась с мыслью, что ей в принципе осталось не так много, и смысла осторожничать — добавляя себе, возможно, всего лишь пару лишних минут жизни в шкуре нелюбимой дочери — не видела никакого.
То, что казалось тенью, столкнулось с ней на пороге крепким телом юноши примерно того же возраста, отзываясь тут же цепкой хваткой на шее, от которой перед глазами заметались красные всполохи.
— Что ты здесь крутишься, ведьма? — угрожающе зашипел юноша, удерживая ладонь на ее горле.
— Она… исчезла… — только и сумела просипеть Катарина в ответ на это не слишком радостное приветствие, — пусти…
Надо же, еще не совсем расхотелось жить, только и подумала она, осознавая, что судорожно цепляется за перекрывшую ей воздух руку в бинтах, пытаясь отодрать ее от своего горла и сделать хоть один вдох.
Незнакомец все же милостиво ослабил хватку, и Катарина осела на пол, заходясь в кашле.
— Что за приветствие такое, кидаться душить человека? — выдала она, потирая шею. — И вообще, ты-то сам что такое?
— Ладно, под живущих в этом мире ты косить научилась. Это вообще не значит, что я тебе верю. Итак, — незнакомец опустился перед ней на корточки, блеснув перед глазами лезвием ножа, — спрашиваю еще раз. Какое. Твое. Здесь. Дело?
Этом мире! Уже за эти слова Катарина была бы готова кинуться этому чудаку на шею и расцеловать его. Раз уж он говорил о разных мирах, то значит, и сам был оттуда, куда ей нужно было срочно уйти… если бы не пропавшая Делия.
— Не знаю уж, в чем ты меня подозреваешь, — Катарина покачала головой, — но я тут родилась, а в твоих претензиях ни черта не понимаю. Отец в свое время погулял здесь, а мне теперь мучайся.
— Глубины Хъеля, ты серьезно? — на лице парня мелькнуло изумление. Верит? — Тебе же наверняка есть пятнадцать, и перелом по-любому был! Только тогда… тогда несостыковочка выходит, — к нему вернулся прежний «я-во-всем-подозреваю» тон. — Тебя бы тут не было тогда, за пятнадцать лет-то.
— Что, должна была помереть? — на мгновение Катарине дико захотелось в отместку хотя бы плюнуть ему в лицо за такое мерзкое отношение, но порыв был подавлен, — Ну уж извините, что пока как-то барахтаюсь. Только сейчас тут проблема не во мне, если что.
— Да чушь ты какую-то несешь. Все равно все твои слова не сходятся с тем, что мне давали за вводную. То ли ты врешь, то ли… а-а-а, идиотизм!
С этими словами он спрятал нож и сдернул капюшон плаща. Перед ней был юноша, ее ровесник, с каштановыми волосами, длинноватыми даже для модных здесь причесок, в которых — то ли выгорели таким странным образом, то ли были выкрашены — затесались несколько совсем светлых прядок. В сумраке его глаза казались почти что черными, хотя Катарина смутно угадывала зеленый оттенок, такой, каких не наблюдала здесь. Взгляд незнакомца притягивал, заставлял смотреть не отрываясь, тянуться и падать в бездну. Он поднял руку поправить челку, мелькнув ладонью перед глазами, и это разорвало зрительный контакт, давая свободу.
На тыльной стороне ладони, между распутавшихся от ее сопротивления бинтов, Катарина разглядела небольшой вырост, буквально с ноготь величиной, напоминающий родинку, но цветом сливающуюся с кожей вокруг.
— Дракон, — тихо выдохнула она, вспоминая немногочисленные отцовские записи.
— Дайлан эш Леер, — кивнул парень и вдруг усмехнулся. — Нет, все-таки ты слишком натурально удивляешься для стража. Пожалуй, я готов тебе поверить.
Подобные выросты у драконокровых остались, как писал отец — Катарина была готова поклясться, что из него бы вышел тот еще литератор — в напоминание о чешуе божественного дракона, даровавшего своему народу руки, удивительно чуткие к материалам. «Самая лучшая в мире броня — та, что выкована драконом» — писал отец, добавляя — «да и вообще мастера хоть куда, жаль, что мало».
Ничего рептилиеподобного, как представлялось Катарине, в облике Дайлана не было. Обычный человек, ну с родинкой на руке, велика ли хитрость, но все же он был почти что призраком, сошедшим со страниц записной книжки.
— Рада знакомству. Я Катарина, — назвалась она, кое-как поднимаясь с пола.
Дайлан подскочил вслед за ней.
— Итак. Здесь должно было быть… ну что-то вроде фигурки. А вокруг нее намалевано, — начал он, как будто и не пытался придушить только что. — Ты здесь такое видела?
— Видела в дальней комнате. Только вот фигурки там уже никакой нет, одни обломки, — Катарина зябко обняла себя за плечи. Иногда подступало такое ни с того ни с сего — как один из вариантов приступа. Уж лучше было так, чем плеваться кровью, меньше распугивало окружающих.
— Она ее сломала? Серьезно? — Дайлан нахмурился, запуская пальцы в волосы. — Печально.
— Она? Ты о…
— Да крутилась тут девчонка, не бери в голову, — Дайлан отвел взгляд, — Неважно, в общем. Только если там обломки, то у той девчонки проблемы. Не бери в голову, правда.
— Если ты о Делии, то она моя подруга, — Катарина помотала головой. — Так что вот это вот «не бери в голову» не прокатит.
— Дел… Делия, значит? Буду иметь в виду, — кивнул Дайлан. — Ох, ну что же все так выворачивается…!
Он отчаянно поскреб в затылке, взъерошив и без того растрепанные волосы, и на мгновение Катарине стало даже жалко его сквозь пощипывающее нервы раздражение.
— Объясни, что произошло? — попросила она максимально ровным тоном, на который только была способна в этот момент.
Дайлан пнул валявшийся у ног камешек, опустив глаза.
— Собственно, по вашему миру раскидана куча вот таких статуэток, туда взяли да распихали души, которые у нас как-то не способствуют общему спокойствию. Выкинули сюда, короче, и успокоились. У вас они тут даже если балуются чем-то, то так, в своих пределах, уйти никуда не могут. Там дерево вообще особое, огня-воды не боится, а сломать без магии можно только в одном случае, там краска вокруг была, и такая же краска на этой, ну, подставке снизу, и в общем, если краска стерлась, ну или повредили статуэтку, а кто-то особо доверчивый поболтал с духом… в общем, утащили твою подружку.
— Там и сама статуэтка была конкретно так побитая жизнью. Ну, а ты тут причем? — Катарина потерла плечо. Вся эта ситуация спокойствия не добавляла.
— А я еще слишком молод, чтобы меня серьезно воспринимали дома, но уже прошел перелом, чтобы меня самого поймали. Вот и гоняют, чтобы такие вот свежие занимались работой старших. Не знаю, кто так подгадил и подпортил эту деревяшку, разве что какая-нибудь ведьма накосячила, — Дайлан вздохнул. — Тут так-то есть везде несколько ваших, ищут самых терпимых к этому воздуху, тут же чем ты старше, тем тяжелее. Присматривают типа. А кто-то нагадил, Тень их сожри!
Значит, та девушка-гадалка была на самом деле такой же обитательницей другого мира, высланной от родного дома подальше просто потому, что была создана более устойчивой к чужой земле. Но если в чужом мире плохо…
— …если в чужом мире плохо, тогда Ди… — вырвалось все же у Катарины.
— Ты к тому, что она там задохнется? Да не, если уж она как-то заговорила с духом, значит, какое-то отношение к нашему миру она все же имеет. Может, как ты, такая же брошенка, — Дайлан явно не трудился подбирать слова покрасивее. — Правда, теперь эта красотка к ней прилипла так, что не отдерешь просто так, ну ничего, все еще поправимо, — добавил он, видимо, заметив, как Катарина расстроенно опустила взгляд. Еще бы радоваться тому, как тебе в лицо швыряют факт, что тебя бросили.
А Дайлан все продолжал болтать:
— Да и вообще, эта такая, что там только вопрос времени был, когда кого-нибудь цепанет, так что, главное, был бы способ заманить, а там уже попробуй посопротивляйся.
— А если был вопрос времени, то какого лешего ты ничего не делал? — вскинулась Катарина. В горле встал колючий комок. — Если ты знал, что там будут проблемы, почему оставил все как есть? Тебе же это доверили? Доверили! А ты…!
Она кинулась вперед, не в силах больше выносить то, что свалилось на нее отчасти из-за вот такого безалаберного чудака. И он еще смел улыбаться ей вот так…!
Рука, занесенная для удара, на полпути к лицу парня была перехвачена и крепко сжата в запястье. Катарина поморщилась от боли, и эта боль слегка остудила всплеск горячей злости, нуждавшийся в такого рода выходе. Подраться с обнаглевшей ровесницей — одно дело, но вот поднять руку на парня, не сказать чтобы совсем хилого… преимущество было явно не на ее стороне.
— Без твоих нравоучений обойдусь, — буркнул Дайлан, отбрасывая ее руку нервным движением.
Катарина потерла запястье и вздохнула. Что-то у них контакт не ладился.
— Извини, психанула, — негромко повинилась она. — Она ведь моя подруга. Наверное, единственная настоящая.
— Понимаю, — рассеянно отозвался Дайлан. — Послушай. Все будет в порядке, у нас нового человека заметят быстро, а как поймут, что с ней приползло еще что-то, разберутся. В принципе, я догадываюсь, куда твою подружку могло затянуть, надо посмотреть, что там за дух, а они любят возвращаться либо в место, где родились, либо где жили в последние годы. Так что можно поискать, если уж ты не доверяешь нашим.
Катарина похлопала ресницами, глядя на него:
— Я правильно поняла, ты предлагаешь помощь?
— Ну да, — Дайлан пожал плечами. — Мой же косяк. Другое дело, что даже если я ее найду… я не приведу ее к тебе обратно, если она действительно наша, а еще не было перелома. Да и после перелома, максимум, на что ты сможешь рассчитывать — что получится ее приписать к таким же путешественникам и она захочет при возможности тебя навещать. От нее зависит.
Катарина поняла, что наступил тот самый момент, найти который пыталась не первый месяц. Приняв теперь решение, уже нельзя будет отступить, нельзя будет отменить случившееся.
— На самом деле… послушай, у меня есть просьба, — начала она. Печально будет, если Дайлан откажется, пронеслось тут же хмурой волной в мыслях.
— Чего же тебе хочется? — заинтересованно взглянул он.
— Возьми меня с собой, — попросила Катарина. — Или хотя бы скажи, как мне уйти туда.
Дайлан удивленно посмотрел на нее:
— Серьезно? Я думал, ты будешь цепляться за дом до последнего, и, эм, даже не стал предлагать… ты точно этого хочешь?
— Уверена, — уже твердо произнесла Катарина. — Возьми меня с собой.
— Ну… вообще, если честно, у меня не получится тебя с собой взять, — признался Дайлан после паузы, точно нехотя. — Понимаешь, все рассчитано на один туда — один обратно, а если я сейчас потяну тебя с собой… ты сможешь подождать еще немного? Я вернусь домой, улажу там все, а потом могу прийти за тобой и все будет в порядке. Согласна?
Катарина опустила голову. Звучало не слишком убедительно, и какой-то частью разума она уже понимала, что ее не хотят брать ни сейчас, ни потом.
— Так скажи мне тогда, что нужно, чтобы уйти, — выдала она. — Должен же быть способ! Я же не могу…
— Ну вот кто срывается вот так из дома в один момент, — перебил он. — Как будто у тебя нет делов там всяких, которые надо было бы доделать, пока не ушла. Да банально с родственниками и друзьями хотя бы попрощаться. Как раз пока ты приготовишься…
— …пока я буду ждать, со мной может случиться все что угодно, — Катарина перебила эту маленькую речь, чуть приблизившись — почти вторгаясь в интимную зону.
Дайлан не отшатнулся, но снова вздохнул — протяжно и горько.
— Знаешь, в чем проблема, — произнес он, наконец заглядывая ей в глаза, виновато и немного растерянно, — я пришел сюда не один. И решать такие вопросы в одиночку точно не могу. Если она скажет, что поручится за тебя и вообще займется этой проблемой — то считай, ты спасена. Я же дракон… хотя что ты понимаешь.
Катарина понимала. Драконокровые, по записям отца, были самыми обделенными силой из народов Шестиземья, и Дайлан наверняка не хотел расписываться в собственной никчемности. Так вот что за тараканы мешали ему помочь ей?
— Ну, что-то да понимаю, — Катарина почувствовала, как уголки губ дергаются вверх, точно на ниточках, возвращая ее в ту же обычную смешливую Катарину. — А… ты сказал «она»? Ты гуляешь по мирам со своей девушкой?
Это была одна из тех невинных шуток, что рассчитаны на выигрыш в любом случае. Попала в цель — умница. Не попала, задев и смутив — умница. Не попала, дернув за воспаленный нерв — хуже, конечно, но не специально же, простительно.
— Вот уж уволь, — Дайлан замахал ладонями перед лицом, точно отгоняя что-то. — Просто так вышло, что у нас один ментор. Эта принцесса — не моего полета птица. Хотя чисто из принципа я бы не отказался… кхм! В общем, не мое, просто товарищ по несчастью, считай.
И все-таки этот дракон был чертовски обаятелен, хотя и не рвался ей помочь. Катарина улыбнулась ему:
— Принципы так принципы. Спасибо, что предупредил. Так что там с твоей сопровождающей? Где ее искать?
Дайлан неопределенно повел плечами.
— Мы разошлись по местам, должны были встретиться здесь еще… — он перевел взгляд на вполне себе электронные часы на запястье, — минут десять назад. Я, собственно, почему и вернулся. Но что-то она запаздывает…
— Наглая ложь и клевета, — раздался женский голос откуда-то из воздуха со стороны постройки и сорвался на звонкий смех. — Я уже устала ждать, когда ты догадаешься.
Стремительным движением Дайлан повернулся в направлении голоса:
— Под невидимкой? Пока мы в другом мире? Аэлла, серьезно? Ты сдурела?
— Ты издеваешься? Что я, должна ходить всюду на своих двоих? — донеслось обиженное, зашуршали листья, и через мгновение рядом с ними в осеннем парке появился третий силуэт.
Катарина окинула взглядом выскользнувшую точно из воздуха гостью: платиновые волосы, завязанные в легкомысленные два хвоста, бледная кожа и светло-голубые же глаза давали призрачное ощущение, что это действительно вовсе не человек, а видение, порожденное пришедшей раньше срока зимней метелью. Ну станет ли разве реальная здравомыслящая девушка осенью разгуливать в почти вызывающе короткой юбчонке в складку под белые чулки, напоминающие о героинях мультфильмов про школу, да то ли шифоновую, то ли тонкого шелка блузку с открытой спиной — хотя и с длинными рукавами.
Девушка повернулась к ней, и Катарина заметила серебристое колечко в верхней части ее ушной раковины, при том, что мочки не были пробиты под сережки.
— Не слушай его. Тебя вполне можно взять с собой, проблемы особой не вижу, — снежное видение по имени Аэлла пожало плечами. — Действительно, от дракона толку никакого. Но это еще не значит, что не получится.
Дайлан криво усмехнулся:
— Не всем же высшими быть. Тем более, такими, как ты.
Отмахнувшись от него тем же небрежным жестом, каким светская львица отгоняет назойливого поклонника, но вместе с этим с торжествующей полуулыбкой Аэлла опустилась на трубу, оставшуюся от верхней перекладины то ли забора, то ли какого-то детского спортинвентаря.
— Сколько можно подлизываться, драконья ты шкура? — мелодично, почти нежно произнесла она. — Учти, я слышала все твои грязные намерения и одобрять их не собираюсь.
— Прости, что назвал принцессой, — не остался в долгу Дайлан. — Дома меня за такое оскорбление в адрес королевской крови не приласкали бы. Не самое удачное сравнение.
— Какая жалость. Такой повод от тебя избавиться упускаю. — Аэлла при этом вовсе не казалась расстроенной выпадом. — Итак, значит, ты у нас Катарина? На твое счастье, я могу тебя протащить с собой без проблем. Вопрос в том, что ты будешь делать, когда пройдешь?
Катарина наблюдала, как это светлое создание беззастенчиво поддергивает чулки. И в самом деле. Попасть в мир, который не отторгал бы её подобно опухоли, было целью, затмевающей своим существованием все остальное, навязчивой, уже столько месяцев, что она даже не задумывалась, а что будет дальше? Она оставит все, появится в чужих краях… и что?
На одной чаше весов была хрупкая Делия, оставшаяся одна в таком же чужом месте, которую ну никак нельзя было бросать — Катарина понимала, что кроме неё самой, у её подруги нет никого во всем мире, как бы пафосно и наигранно это ни звучало. На второй — мать, уже познавшая горечь утраты, и лишиться ещё и ребёнка, хотя и такого уродливого…
Слова Аэллы впервые поколебали ее уверенность, отзываясь в памяти мутной зеленью виноватых глаз Дайлана.
— Я… не знаю, — сдавленно произнесла Катарина, чувствуя, как два потока схлестываются, вспыхивая в разуме совершенным хаосом, — хотела хотя бы попасть…
— Потому что думаешь, что умрёшь? Ну, вообще ты же пережила перелом? Ничего страшного бы не случилось, — Аэлла сочувственно повела плечами.
Эта гирька, пущенная светловолосой красавицей, опустилась на своё место на чаше весов. Искать Делию в том мире? А в качестве кого, с какими силами? Только и вышло бы, что мешаться. А здесь… матери нужна дочь, что бы там ни происходило с ними.
— Ты права, — Катарина вздохнула. — Моё место здесь.
— Ну смотри, — протянула Аэлла, особо не заботясь об интонации. — Если что, ты всегда сможешь переговорить со своими. Ведьм здесь обычно хватает. Следят же.
Дайлан говорил об этом же.
— А найти девочку с духом, — на этих словах спутницы дракон поморщился, — так это легко. Не переживай, с ней все хорошо будет. Духа достанут, домой вернут. У нас каждую зиму часть народа теряется от родных, так ведь находят друг друга же.
Действительно, для Делии она была бы совершенно бесполезна. Да и вообще, она нужна ведь кому-нибудь? А если не нужна сейчас… сможет ли пригодиться, найти свое место? Душная волна безысходности и собственной никчемности вновь вспыхнула в разуме зеленью чужих глаз и накрыла с головой.
— Так. Аль, на пару слов, — не выдержал Дайлан, и бесцеремонно потянул спутницу за собой куда-то за угол.
Пользуясь тем, что новые знакомые удалились, Катарина похлопала себя по щекам и заставила губы изогнуться в улыбке, пусть и натянутой. Даже фальшивая, улыбка спустя пару минут заставляет немного проясниться на сердце, а там уже и до настоящей недалеко — обманывать собственный разум иногда проще простого.
Все, с этого момента никаких больше упоминаний об отце, его вещах и прочем, что так не нравится матери, мысленно проговорила Катарина. Если эти двое убеждают, что главное — перешагнуть пятнадцатилетие, а она это сделала и все еще жива, хотя и не слишком здорова, значит, нет никакой опасности в том, чтобы оставаться дома. Сложно ли будет отказаться от мечты о неком призрачном родном мире? Пожалуй. Но быть любимой дочерью стоит того.
Катарина неожиданно для себя умиротворенно улыбнулась, разглядывая носы собственных ботинок. Вот уж заставила поволноваться людей… А Делия обязательно вернется.
— Я так понимаю, общий язык со своей внутренней ведьмой найден? — послышался насмешливый голос Аэллы.
Уже вернулись? Катарина подняла голову, выскальзывая из минутного просветления.
— Думаю, да. Если я и правда прошла этот ваш, как вы называете, перелом здесь, — спокойное равнодушие, такое чужеродное и такое необходимое, окутало со всех сторон, — то мне незачем рваться в чужие края. Только есть одна просьба.
— Озвучивай, красавица, — хмыкнул Дайлан. Катарина повернулась к нему и дернула узелок, удерживающий на ее руке отцовский кожаный браслет. Тот широкой змеей распластался, безжизненно повиснув с ее запястья.
— Выбрось. У меня рука не поднимется, — в это мгновение Катарина пожалела, что не взяла с собой и записную книжку. Тогда от нее придется избавляться уже самой, вырывая с корнем ростки надежды на какие-то хорошие перемены.
Дайлан повертел в руках браслет:
— Что, памятная какая-то вещь?
— Да так, безделушка. Что ж. Рада была с вами познакомиться, а теперь мне пора. Помогите Делии за меня, ладно?
Несмотря на изгибающиеся вверх уголки губ, в глубине этого равнодушного кокона вокруг души Катарина чувствовала себя премерзко. Вот оно какое, чувство, когда ты отрезаешь частичку себя?
Развернувшись, Катарина зашагала прочь от странной парочки. Она заметила краем глаза и теперь почти чувствовала спиной, как Аэлла машет ей вслед, а Дайлан снова рассеянно теребит волосы. Жаль, сказала она себе мысленно, что это все — не ее сказка.
Дома было до ужаса темно и тихо. Катарина осторожно прикрыла за собой дверь и наступила на задник ботинка, выступая из него, а затем и на второй — с той же целью. Искоренить эту дурную привычку все не получалось.
Свет горел только в дальней комнатке, принадлежащей матери, мерцал за половинчатым стеклом в двери.
— Я уж подумала, что ты куда-то ушла, — стараясь быть веселой, произнесла Катарина, открывая дверь. — Ты чего закрываешься?
— Где тебя носило? — мать даже не повернулась к ней лицом, продолжая сидеть у окна, сложив руки на коленях.
— Извини, я немного загулялась с друзьями, — Катарина неловко улыбнулась. Такой тон уже был почти привычен, что уж было обижаться. — И они меня проводили, так что одна по темноте я не шла, и…
Что-то гулко просвистело мимо, буквально в сантиметре от головы, и ударилось в косяк.
— Ма-а-ам, ты чего?.. — Катарина сделала полшага назад и едва не споткнулась об книгу — это она пролетела мимо?
— Как будто я не вижу, как ты стремишься слинять отсюда, — мать медленно поднялась и развернулась. — Может, мне еще сказать тебе спасибо, что ты соизволила вернуться?
Катарина сделала еще шаг. Дело было дрянь. Последний раз такой выплеск был у матери еще месяца три назад, ну только же, казалось, все стало налаживаться… но нет.
— Да я просто задержалась, чего ты, — выдавила она кое-как, отступая и надеясь, что книгой и парой оскорблений на этот раз обойдется, а потом все снова станет тихо и мирно.
— Сначала час, потом два. Потом ночью. А потом и вовсе сбежать собралась? Вот уж точно вся в этого мерзавца!.. — следом за этими словами в сторону Катарины полетела лампа с тумбочки, впечатываясь в стену с грохотом. Осколки брызнули по сторонам, один огненной нитью чиркнул по щеке, второй запутался в волосах.
Бежать! Срочно прятаться! — вспыхнуло в мыслях Катарины. Может, закрыться на кухне?.. Там точно был шпингалет на двери, мать закрывалась иногда от нее с подругами.
— Неблагодарная тварь! — услышала Катарина, уже сбегая с позорно открытой спиной.
Совсем рядом пролетело, грохнув, еще что-то, и пробегая мимо зеркала в коридоре, Катарина вдруг ощутила подступающую к горлу дурноту, заставляющую на мгновение потерять чувство ориентации в пространстве. Этого было достаточно, чтобы запнуться банальнейшим образом — о собственную же ногу — и полететь на пол. До спасительной кухни оставалось совсем немного, и если бы голова так не кружилась…
Надрывно зазвенело осколками и зеркало, проливаясь колючим градом. Точно в ответ на саднящую боль в задетых осколками плечах тошнота подступила еще сильнее и отозвалась режущим чувством в горле — с него всегда начинался кашель с кровью.
Да вы шутите, взмолилась Катарина, поодиночке приступы были уже привычным делом, но чтобы все сразу, да в такой момент… Горло взбунтовалось и выплюнуло с кашлем пару ложек подступившей крови со слизью прямо на ближайший зеркальный осколок.
Дышать становилось все труднее, перед глазами все поплыло, и лишь где-то на задворках ускользающего сознания Катарина могла различить голос матери и грохот, смутно похожий на звук выламываемой двери.