Отабек поднимает плюшевого мишку, катит к выходу, обнимается с хореографом, тренер блокираторы подаёт, заботливо курточку набрасывает. Они усаживаются на скамью, и все трое синхронно трясут левым коленом в ожидании баллов. Прям коленные близнецы.

Жан-Жак нервно дёргает плечом.

Отабек бьёт личный рекорд.

Он на втором месте. Больше, чем Сако насчитали, срань Господня!

А если бы он ещё крутанул аксель?

Если бы рискнул?

Выбор небольшой был — ему квадраксель ни разу не зачли за всё время.

Жан-Жак отворачивается и не смотрит на радостные лобзания и на то, как тренер с хореографом тискают своего славного плюшевого мишку так, как будто он не потерял только что последний шанс стать Олимпийским Чемпионом.

Жан-Жак мысленно добавляет к списку того, что будет снимать с Отабека в подсобке, — олимпийку. А после награждения, возможно, медаль.

Отабек теряется в толпе журналистов, Жан-Жак переводит взгляд, смотрит, как Си Гуанхун закручивает выступление. «Зима» Вивальди. Вьюга и тонкие льдинки. Он проносится метелью, увлекает изящной дорожкой шагов, жалящие движения сменяются плавными и снова быстрыми и звенящими, прыжки лёгкие, он маленький ледяной принц, падающая звезда, снежный вихрь, тут и там на нем сияют разноцветные огоньки стекляшек, блестят, как улицы Торонто перед праздниками, и чем ближе январь, тем ярче светят.

…Возле катка уже сверкает зелёная громада ёлки. Витрины в темноте пестрят мишурой, наклейками снежинок, пахучими еловыми венками и золотыми колокольчиками. Ветки старого клёна утыканы жёлтыми огонёчками, освещающими хмурое лицо постоянного гостя. Бекс прикрывает экран от крупных тяжёлых хлопьев, которые валятся с бездонного неба. Голые кончики пальцев выглядывают из распушившихся ниток шерстяных перчаток. Потрёпанного вида дикий эльф, конечно, ничего вокруг не видит.

Они так и не разговаривают с той ссоры, но Бекс всё же не перевёлся в другую школу. Ну понятно и последнему глупцу, что это из-за Джей-Джея, а не потому, что ему злющая географичка нравится или этот вот клён.

Джей-Джей бросает под дерево свою красную спортивную сумку рядом с чёрной сумкой Бекса; лепит снежок и уже замахивается, но передумывает и начинает катать комок по тонкому слою сырого снега.

В конце концов Бекс сам когда-то надумает слезть; зная его — ждать не придётся долго, ну сколько он сможет посмотреть произвольных? Две?

Рыхлый снег налипает на снежный ком охотно, толкать всё тяжелее и скоро приходится наваливаться всем телом. Шар уже вырастает Джей-Джею до пояса. Когда Джей-Джей останавливается передохнуть, Бекс подкатывает второй снежный шар — поменьше. Он попытается взгромоздить свой на более крупный, но его ком трескается и разваливается надвое. Джей-Джей улыбается и поясняет:

— Слабак.

Он отплёвывается от снега и хохочет, пытаясь выбраться из-под Бекса. А Бекс тоже смеётся и треплет его, и катает по заснеженной холодной траве, обещая самого превратить в снежную бабу.

Они успокаиваются, набесившись, и заканчивают своего кособокого снеговика, вымокшие насквозь.

— Ты чё в куртке в такую теплынь, а?

Бекс только фыркает и поправляет сбившийся шарф, а Джей-Джей срывает с него шапку и прилаживает к снежной голове их жутковатого творения.

— Ещё и в шапке, как лох!

— Не хочу заболеть.

— А чего тебе? На финал же не ехать, — разводит руками Джей-Джей и смеётся, получив поджопник. — Приходи завтра, а? Maman делает пасту.

Руки в карманах и неуверенное молчание вместо ответа. Бекс будто задумывается, глядя вверх и вдруг раскрывает рот и ловит на язык особо крупную партию снежинок. Сразу видно, кто заболеть не хочет.

Снег налип на свитер обледенелыми катышками, Джей-Джей пытается стряхнуть их и осторожно спрашивает:

— У меня с математикой просто труба. Помоги?

Бекс вдруг улыбается.

— Ладно.

Он хватает свою шапку и сумку, и быстрым шагом уходит в сторону общаги.

Джей-Джей пытается поймать снежинку языком, прежде чем поспешить домой.

***

Джей-Джей берёт своё юниорское золото в финале Гран-При, что, конечно, не сюрприз, но эйфория не отпускает до самого Нового года.

Джей-Джей на кураже осваивает новые шаги, он планирует в программу четверной, хоть родители и запретили категорически. Он хочет хотя бы в четвёрку на Мире, это их дебют в мировых взрослых, и это волнует гораздо больше наступившего праздника. Он обсудил это с Бексом лично, по телефону и в чате, и обсудит сегодня ещё разок, а может и не один, скорее бы он пришёл, уже все проснулись, даже ленивые.

Вся семья в сборе и в новогодних свитерах: они уже обменялись подарками и позавтракали.

Пока Джей-Джей помогает папе с посудой, мама пьёт кофе, и наблюдает поверх очков, как Ансо возится с Этьеном под ёлкой.

Новый год — семейное торжество.

Бекс отказался приходить на праздник, но Джей-Джей всё равно родителей спросил.

Мама может и согласилась бы пригласить Бекса на праздничный ужин — она же мама, а Бекс — ребёнок, родители которого в другой стране. Для мамы это как если бы он был сиротой. Она ни за что не устояла бы, но папа не любит нарушать традиции. И Бекса папа тоже не любит. Он торжественно признаёт право сына выбирать себе друзей и даже пытается поговорить с Бексом, найти, как он любит выражаться, подход. Но не то чтобы к Бексу был подход, да? Бекс — романский замок. Скалы, стены, ров, всё вот это вот, что они проходили по истории. Башни с бойницами для осаждающих: «Да, мистер Алан», «Нет, мистер Алан», «Спасибо-пожалуйста-не-стоит, мистер Алан».

Мистер Алан отступает.

Новый Год остаётся семейным праздником, и вчера они не виделись, но сегодня Бексу можно прийти в гости. У него разрешение покидать общагу на всю неделю подписано. Чтобы ходить на тренировки, конечно. Кто тренируется в праздники, вместо того, чтобы лететь домой, к маме и папе? Только тот, кто хочет Кубок России. Кубка России ему не видать, но кто же запретит мечтать и стремиться, да?

— Мы с папой хотим прогуляться, вы посидите с малышами? — Спрашивает мама, пытаясь расправить вставшую дыбом чёлку.

— Я не малышка! — Ансо топает маленькой ножкой в тёплом сапожке.

— Конечно нет, милая, — отвечает мама, и всё тянет короткие красные пряди своих волос вниз, а они упруго топорщатся в стороны. — ты ведь присмотришь за Этьеном, Джей-Джеем и месье Отабеком, пока нас не будет?

— Я люблю Бе’са, — улыбается Ансо, демонстрируя отсутствие передних зубов, — он придумывает смешные с’азки!

Смешные в этих сказках акцент и странные слова, но какая разница, если эти двое хохочут и соглашаются идти спать?

Джей-Джей улыбается во все свои зубы. С золотых призовых он приготовил Бексу подарки: перчатки, которые подходят для сенсорного экрана и новогодний свитер. Чёрный конечно, ничего новогоднего в нём нет, но Джей-Джей всё равно называет его новогодним.

— Отабек, ну как ты отпраздновал Новый год? — мама ставит на стол оставшийся со вчерашнего вечера праздничный пирог, пока Бекс наливает себе чай. — Отсыпался сегодня?

— Я не очень люблю праздновать праздники, миссис Натали. — Бекс прячется в черноте нового свитера и выглядывает из горловины с потрескивающими электричеством волосами, налипающими на лицо. Он убирает их ладонями назад. — Сейчас я пришёл с тренировки.

Высокий вязаный ворот надёжно прячет тощую шею, так что можно даже не надевать бабушачий шарф.

— Я тоже хочу тренировку в выходные! — оживляется Ансо. Она уже прилаживает к Бексу бант, снятый с ёлки. Рядом ноет Этьен, что и ему тоже надо и ёлочный бант, и тренировку.

Мама уже одета для похода в паб и ждёт папу, который ушёл бриться.

— Отабек, так тебе было с кем встретить Новый год? Может кто-то из друзей тоже остался?

Джей-Джей хмыкает.

— Да, мой сосед по комнате не уехал, и его брат тоже. Мы ходили к брату в корпус на некоторое время. — Бекс наклоняется, чтобы Этьен мог дотянуться и прицепить ему второй бант. — В праздники очень хорошо: никого нет, тихо и спортивный зал всегда свободен.

Перчатки приходятся впору.

— Я просто взял самые маленькие, что у них были, а! — врёт Джей-Джей, чтобы позлить, и распечатывает свой термос, один в один, как у Бекса, но с наклеенным стикером в форме кленового листа. Термосы для мамы, папы, Ансо и Этьена отличаются цветом. — Ты что, правда общался с людьми? Они настоящие? У них есть имена? Ты с ними разговаривал? Ты побил их?

— Ты не веришь в то, что у меня есть сосед, или в то, что у соседа есть брат? — уточняет Бекс и смотрит на спускающегося по лестнице папу.

— Здравствуй, Отабек.

— Здравствуйте, мистер Алан, с Новым годом.

Папа крутит в руках термос и благодарит за подарок.

— Пожалуйста, мистер Алан.

— Твой английский стал лучше, Отабек, а.

— Спасибо, мистер Алан.

Когда двери за родителями закрывается, Бекс смотрит на свои часы, залпом выпивает чай, поправляет золотой бант в волосах, и сообщает план дня:

— Мне нужно французский и географию, давай, с младшими сидим по-очереди, так мы успеем больше.

Джей-Джей улыбается во весь рот и в зеркале у двери видит, что улыбка у него глупая.