— …Гарри, на нас напали. Вставай же! — кричал Рон.

Но Гарри отказывался покидать свой сон, окутанный плотной дымкой; черная атласная лента обвилась вокруг его туловища, сжимая крепче в своих объятиях. Он почти задыхался, но, на удивление, эта странная пытка приносила удовольствие, словно его не задушить пытались, а напротив — убаюкать в своих плотных силках. Голос Рона пробивался как сквозь толщу воды, где-то далеко, нереально. Но Поттера почему-то это не заботило. Куда-то пропал Риддл, и его образ растворился в черном мареве тумана, голос его пропал тоже, и Гарри остался совершенно один. Если не считать Рона, который все еще пытался дозваться своего друга.

— Гарри! Ты слышишь? — послышался намного явственнее.

Гарри медленно распахнул глаза, пытаясь понять, где он находится. Яркий всполох света, что так тошнотворно сиял на конце волшебной палочки Уизли, и серые глаза товарища — наполненные неподдельным ужасом, что, казалось, сковывал Рона, и тот смог свободно вздохнуть, когда Гарри наконец открыл глаза.

— Наконец-то, — выдохнул облегченно Рон, всматриваясь в бледное лицо Гарри. — Какого драккла вообще творится? — непонятно, кому был адресован этот вопрос.

— Что? — рассеянно переспросил Гарри, все еще не понимая, что всё-таки происходит. — Ты, кажется, кричал, что на нас напали? — напомнил он сипло.

— Ну так да, — пришел в себя Рон. — Сначала кровать Невилла, на которую, кажется, напал вервольф. А потом ты — метался по постели в агонии; ты был невероятно горячим, мне чудилось, словно вокруг тебя нагревается воздух; еще немного, и схлопнулась бы вакуумная ловушка, — покачал он головой, облизнув губы.

И правда: у стены, где когда-то была кровать Невилла Лонгботтома, лежала груда досок вперемешку с тканью. Бордовый бархат, расшитый золотой нитью и бахромой, был изорван в клочья. Среди хлама не наблюдалось соседа по комнате, что означало, что его либо похитили, либо убили и растворили в воздухе, что звучало совершенно безумно и глупо. Тело не могло исчезнуть в никуда, об этом даже на трансфигурации говорила Макгонагалл.

— А… Где Невилл? И про какую ты ловушку говоришь? Рон, объясни толком, что тут произошло, Мерлиновы штаны?! — не выдержал Поттер, вскакивая с кровати.

Полумрак комнаты, освещаемый лишь небольшим всполохом Люмоса, придавал мрачности: в месте предполагаемого нападения, на стене с россыпью бронзовых узоров красовался черный след непонятно от чего. На полу, рядом с уже бесполезной — это было когда-то мебелью — утварью были разломанный, также в щепки, стол и перевернутый сундук. Гарри оценивающе прошелся взглядом по хламу, отмечая, что крови нет, значит, однокурсника не растерзали, а похитили. Но кому, а главное, зачем, нужен был безобидный Невилл? Тот вообще не представлял собой ни угрозу, ни значимость. В чем смысл похищать его? Гарри вновь пристально посмотрел на Рона, ожидая от того подлинного рассказа, а не набор нелогичной путаницы.

— Ну, в общем, я проснулся от громкого шума, открываю глаза и вижу: как у выхода стоит фигура, облаченная в черную мантию, — с содроганием предавался воспоминаниям Рон. — Эта фигура слишком быстро скрылась за дверью, а вместо соседней кровати было… вот это, — указал он рукой в сторону груды обломков. — Я встал, чтобы разведать обстановку, посмотреть, жив ли там Невилл, но его там не оказалось. А когда я глянул в твою сторону, то увидел, как над тобой появился тонкий красный купол, он был горячим, раскаленный воздух обжигал, я не выдержал и начал звать тебя в надежде, что мне удастся тебя разбудить. Слава Мерлину, хотя бы с тобой все в порядке. Я пока не стал звать профессоров и поднимать шум. Решил, что сначала разбужу тебя, вместе будем решать проблему.

Гарри закусил щеку, пытаясь сориентироваться, что делать и как поступить. Как назло, мысли путались, пазл не хотел сходиться, да и личность нападавшего была неизвестна и непонятна причина этого. Можно было бы предположить, что кто-то из ближайшего окружения Маркуса Дорргинса решил отомстить, но при чем тут Невилл? Да и Рон заикнулся — Гарри тоже склонялся к тому же — что напавший был похож на вервольфа. Но, опять же: откуда в школе ему взяться? Нет, определенно это был кто-то из студентов. Гарри задумчиво посмотрел на место, что некогда было постелью соседа, обдумывая, как тогда похитителю удалось выйти с телом и куда его дели? Ничего полезного на ум не приходило, и он с обреченностью вздохнул.

— Хотим мы или нет, но нужно разбудить Перси или Юлиана. Сами мы вряд ли сейчас можем в чём-либо разобраться, — признал Гарри.

— А может, к декану? — с сомнением спросил Рон, но, заметив укоризненный взгляд Поттера, согласился. — Ладно, идем за Перси.

Комнаты старшекурсников располагались на верхних этажах, и чем выше поднимались они, тем лестница становилась уже. В темном неосвещенном коридоре башни гуляли сквозняки, отчего двое ребят поежились, но продолжали воинственно идти вперед. Арка — главный вход в старшую гостиную — охранялась по обе стороны головами львов с открытыми пастями. Они скалились, обнажая острые металлические клыки, Гарри поморщился и прошел дальше. Он еще не был тут, поэтому с вполне естественным любопытством рассматривал обстановку.

На первом этаже располагалась общая гостиная факультета, а была еще небольшая гостиная у старших курсов, на верхнем этаже башни. Точно в такой же расцветке Гриффиндора: ало-золотистые знамена с воинственным львом красовались над камином, диванчики были обшиты бордовым бархатом, а на шторах цвета спелой вишни красовались бронзового оттенка кисточки. Гарри не очень любил эти расцветки, считая их приторно-яркими, этот желтый пестрил в глазах, а красный был похож на разбушевавшийся пожар.

Комнаты старост располагались отдельно, Юлиан же обитал в общей спальне, также на трех человек. Негласно мальчики разделились: Гарри отправился за Монтгомери, потому что тот был хоть немного, но расположен к Гарри, а Рон — за братом.

Юлиан не сразу понял причину появления в спальне первокурсника, рассеянно рассматривая Поттера. Он уже понял, что что-то случилось, раз тот в срочном порядке разбудил его, не тревожа при этом других. Когда же он услышал краткий рассказ произошедшего в спальне, Юлиан сразу же проснулся, вскакивая с постели.

— Рональд разглядел нападавшего? — перешел к делу Монтгомери, накидывая поверх черной шелковой пижамы мантию. — Ну, сутулая была фигура, или, быть может, вытянутая морда?.. Понимаешь, вервольфы, так или иначе, даже находясь в ипостаси человека, или наполовину обращенные, имеют отличия. Запахи, их походка, внешние отличия…

— Да нет. Рон сказал, что разглядеть толком не успел, так как пока он вглядывался — а в такой темноте вообще сложно что-либо увидеть — фигура в мантии и высокого роста скрылся за дверью. Но Рон считает, что так разгромить мебель, распотрошить ткань на лоскуты мог оборотень, имеющий большие когти. Но у меня лично не вяжется связь: зачем кому-то Невилл, зачем громить мебель? — разъяснил Гарри, выходя следом за принцем в холл.

— Ну, ты прямо-таки хорошо знаешь Лонгботтома, чтобы утверждать о его невинности в каких-то делах? — с усмешкой спросил Юлиан, держа наготове палочку. — Перси?

Из комнаты напротив вышел заспанный староста Гриффиндора, в коричневой пижаме с странной нашивкой на груди.

— Юлиан, — кивнул почтительно староста. — Рон обрисовал ситуацию, предлагаю пока никого больше не вмешивать, мы можем сходить и посмотреть, что в спальне. Также я бы предложил поговорить с портретами, — рассуждал деловито Перси, застегивая фибулу на мантии. — Быть может, Лонгботтом просто засиделся в каком-нибудь классе за интересной книгой да так и уснул.

— Дельное предложение, — согласно кивнул Юлиан, поворачивая в сторону лестницы. — Преподавателей пока не стоит тревожить, они ещё от Дорргинса не отошли. Еще скажут, что наш факультет кишит преступниками, — усмехнулся он.

Перси на это улыбнулся, с восхищением смотря в спину Юлиана, что не укрылось от Гарри. Да, Монтгомери умел привлекать к себе внимание, оставаясь всегда спокойным, рассудительным и с трезвой головой. Он не впадал в панику, практически на любой вопрос имел ответ, всегда был собранным и внимательным к мелочам. Гарри поражал факт того, что Юлиан — принц факультета, стоявший на одной ступени с деканом — нет, даже выше по власти декана — спал в общей спальне. Это, по мнению Гарри, было верхом глупости и опрометчивости. Ведь захоти кто-то занять его место, то навредить Юлиану не составит труда. Хотя прожил же он как-то два года? Значит, либо не было попыток нападения, либо не нашёлся такой смельчак.

Пока Поттер размышлял на тему иерархической лестницы и нелогичности поступков самого принца, он не заметил, как они подошли к их спальне, из которой пробивался мягкий свет. Старшекурсники сразу же приготовили палочки и загородили собой первокурсников, осторожно приоткрывая дверь.

— О, ребята, привет. А что тут… произошло? — посреди спальни стоял вполне живой и здоровый Невилл. С растерянным видом он взирал на вошедших, не понимая их воинственно настроенный вид.

— Невилл, мантикора тебя сожри, — вспылил Рон, подбегая к все еще растерянному однокурснику, хорошенько встряхивая. — Да ты знаешь, что мы себе напридумывали? Что тебя похитили, сожрали, убили, сдали в клан оборотней или на опыты. А ты… кстати, а где ты был?!

— Я… я был в… я был в библиотеке, просто засиделся, так и уснул за дальним столом… меня, видно, не заметили, вот и закрыли двери, — принялся объясняться Невилл, немного заикаясь от такого напора. — Так что тут произошло?

— А ты не видишь? — иронично спросил Гарри, обводя рукой пространство. — Кто-то вломился посреди ночи в нашу спальню, раскурочил твою кровать, меня чуть не поджарил… Хотя мне кажется, это был стихийный выброс магии у меня или защитная реакция на воздействие извне, — рассудительно предположил Гарри; стоявший рядом Юлиан кивнул, соглашаясь с ним. — Мы вот и отправились звать старосту, чтобы не поднимать лишнего шума зазря. Может, кто-то просто пошутил.

— Ну да, шутка прямо что надо, — съязвил Рон. — Так что нам делать, Перси?

— Вы трое подождите пока в гостиной, я распоряжусь, чтобы домовики принесли вам завтрак, — отозвался вместо Перси Юлиан. — А мы со старостой проверим здесь все на наличие темной магии, запрещенных проклятий; как я вижу, магия еще не растворилась и не смешалась с вашей. Идите, мы все потом расскажем.

Гарри понимал, что возмущаться и отстаивать свою точку зрения будет не уместно: Юлиан не признавал споров, а с принцем быть лучше в дружеских отношениях, Гарри это четко понимал.

Часы показывали лишь начало пятого, из-за неспокойной ночи мальчики уже вовсю клевали носами, но Гарри упрямо смотрел в одну точку, дожидаясь старшекурсников. Рон же зевал в кулак, но тоже упрямо сидел на диване, нервно поглядывая в сторону их спальни. А вот Невилл практически дремал на софе у камина. Спустя минут сорок дверь приоткрылась, и в гостиную вышли Юлиан и Перси, оба выглядели озадаченно и странно переглядывались. Поттер подскочил на ноги, следом Уизли, оба в ожидании уставились на ребят.

— Ну что там? — нетерпеливо спросил Рон, прикусив губу.

— Там много чего, — загадочно проронил Юлиан, наблюдая за реакцией первокурсников.

Лишь Гарри сдерживал свои эмоции, пытливо всматриваясь ему в глаза. Рон нахмурился, его уши заалели, являя взору его негодование.

— Это был не вервольф, — отмел Юлиан сразу их предположение, вызывая облегченные вздохи. — Но это был и не совсем человек. Видно, что разрушения были совершены не только магией, а физическими усилиями, мне кажется, этот кто-то что-то искал, переворошив все вещи Невилла, — Юлиан пристально посмотрел на дремавшего Лонгботтома. — Либо то существо нашло, то что так искало, либо не нашло, отчего в атмосфере ощущаются остаточная злость и негодование. Спросите потом у вашего соседа, что он такое прячет, что за ним охотятся. Мы починили кровать и вещи, а также, чуть позже, мы научим вас накладывать на двери чары для вашей безопасности. А сейчас попытайтесь немного поспать.

Рон на это лишь насупился, явно не удовлетворенный таким ответом. Гарри напротив, был рад, что хотя бы на одну загадку стало меньше. Общими усилиями мальчики подняли Невилла и отправились досыпать оставшиеся два часа, так как спать очень хотелось.

* * *

Грязные разводы на стекле, сквозь помутневшее окно не было видно ничего, но сидящий на цепи человек упрямо всматривался сквозь грязь. Словно пытался разглядеть тот багряный закат. Запечатлеть его в памяти, стиснув до боли кулаки. Сколько он тут сидел? День, два, а может, вечность? Он уже и сам не знал, не был уверен, что вообще может что-то знать. Сквозь ржавые металлические прутья решетки, что заменяла тут дверь, он заметил грязный свет, что бросал тень на камеру напротив. Там сидел такой же потерянный ссутулившийся человек в грязной робе, пропахшей смрадом, этим местом. Кажется, кожа впитала в себя здешний антураж и тоже покрылась бледными пятнами. Глухие стоны и завывания были нормальным явлением для этого места.

Он сидел на грязном бетонном полу, скрестив ноги и раскачивался из стороны в сторону, подобно маятнику. Конец уже близился, он ощущал холодное касание к его исхудавшим плечам, к покрытым синяками бокам, тонкая роба не согревала, не спасала от звенящего холода.

— Эй… Меня кто-нибудь слышит? — донесся до слуха чьей-то хриплый голос.

«Да», — хотелось закричать ему.

Но голос упрямо не слушался, по водосточной трубе стекала вода, он вслушивался в мирное капанье капель о пол, лязг цепей в соседней камере. Вчера его сосед умер. Перед глазами все еще виднелся этот образ худого, обросшего, как он сам, мужчины с впалыми глазницами — скелет, обтянутый подобием тонкой изношенной серой кожи. И он не брался давать этому человеку конкретный возраст: лицо, покрытое вязью шрамов, что паутиной расползлись по исхудавшему лицу, вместо глаз узкие прорези, в них больше не было жизни. Даже ее подобия. Страшно ли? Нет. Уже нет. Давно не страшно, он забыл, что такое страх, что такое жажда жизни, каким бывает приятным солнце по утрам. Он забыл… давно уже не знал.

— Блэк… Ты что там, сдох, что ли? — донесся до него голос Эйвери.

Сириус Блэк, заключенный Азкабана, давно потерял себя; он уже не делил плохих и хороших. Даже поверил в свою виновность.

«Предатель, — доносилось откуда-то из тени, загробный шепот, осуждающий его. — «Жалкое подобие себя былого», — продолжали насмехаться голоса. Казалось, им не будет конца.

— Жив еще, — прошептал Блэк, разрезав хрупкую тишину, она, вязкая и тягучая, ложилась тяжелым гнетом на согбенную фигуру в робе. — Чего тебе?

— Если мы когда-нибудь отсюда выберемся, обещай мне, Блэк… поклянись, что мы сойдемся в дуэли. Я хочу узнать, на что ты еще способен, бравый мракоборец, — прокартавил из-за стены голос, и послышался грубый смех.

Хлестким ударом наотмашь слова, сорвавшиеся с грязных губ Пожирателя, резанули больно слух. Он промолчал, раскачиваясь с новой силой, по спине прошелся замогильный холод, слишком близко подобрались дементоры. Ему хотелось возразить, протестовать, закрыть уши. Какой же он мракоборец, если предал друзей. Они погибли. А вместе с ними в ту роковую ночь погиб и он.

Кап… Кап… Кап…

Мелодия били по нервам, отбивая ритмичную похоронную дробь. Сейчас в его душе царила серость, вязкий грязный след на сердце. Он уже никогда не будет прежним, не было того весельчака.

Питер Петтигрю.

Сириус знал, был уверен, что тот жив, что мерзкая крыса затаилась: и он жил хотя бы ради одной цели: растерзать поганое нутро предателя. Он тоже предатель. Но так он искупит свою вину перед Джеймсом, перед милой Лили… перед Гарри. Он верил в это, и это была единственная цель чтобы выжить.

Соленая влага скользнула по острой скуле, скатилась ниже, касаясь потрескавшихся губ. Блэк рвано выдохнул, отчаянно стиснув зубы. Ради него… Ради нее… ради того, за что они боролись.

— Прости меня, мой олененок, — прошептал он, закрывая глаза. Тьма сгущалась, обхватывая бледными руками.

* * *

— Изумительно, мистер Поттер. Это великолепно, — восхищенно проговорил Флитвик, похлопав в ладоши. — Вы очень быстро схватываете на лету, молодой человек. Уверен, мы могли бы перейти на второй уровень изучения чар. Это просто великолепный показатель для первокурсника.

— Спасибо, профессор, сэр, — поклонился Гарри, скромно улыбнувшись. — Но мне кажется, нужно еще поработать над произношением, — с сомнением проговорил он. — Мне кажется, я могу лучше.

— Ох, несомненно, Гарри, — восторженно прошелестел Флитвик. — Вы сможете и лучше, но и сейчас вы делаете большие успехи. Я бы хотел заниматься со столь одаренным учеником в частном порядке, если будете не против походить на мои индивидуальные занятия, — уговаривал он Поттера.

— О, мне будет неловко отрывать вас от более важных дел, сэр, — притворно возразил Гарри, внутренне ликуя такой удаче. — Наверняка, у вас есть гораздо способнее ученики.

— Ох, Гарри, не стоит об этом переживать, — хохотнул полугоблин. — В мою группу одаренных входит всего пять человек, ты станешь шестым. Я был бы очень рад видеть тебя на своих занятиях. Сделай милость, уважь старика? — на старика профессор Флитвик был не похож, несмотря на морщинистое лицо и седые пряди волос. Волшебники вообще поздно старели, а уж гоблины тем паче.

— Хорошо, профессор. Для меня честь посещать ваши занятия, — сдался Гарри, лучезарно улыбнувшись. Так, как улыбался бы любой одиннадцатилетний ребенок, заимевший шанс научиться чему-то большему.

— Вот и отлично, — довольно осклабился полугоблин, протянув ему пергамент. — Буду ждать тебя в среду и субботу ровно в семь вечера.

Гарри кивнул и поспешил покинуть аудиторию чар. За тяжелой дубовой дверью его уже дожидался взволнованный Малфой.

— Поттер, ты слышал? Скажи, что ты уже в курсе… — надрывно прошептал бледный Драко.

— Слышал что? — непонимающе моргнул Гарри, пряча пергамент в сумку.

— Маркус Дорргинс умер сегодня утром, кто-то перекрыл ему подачу кислорода в лёгкие… Ходят слухи, что это был псих, сбежавший из Азкабана, — доверительным шепотом сообщил он.

— Умер?.. — Гарри внешне выглядел спокойным, совершенно не обеспокоенным смертью бывшего врага. Но внутри распространялся липкий мороз. — Откуда психу взяться в школе, да ещё и в Больничном крыле? Разве профессор Снейп не следил за состоянием пациента?

— Я… не знаю, Гарри. Эта новость распространяется по школе, подобно инфекции — воздушно-капельным путем. Я удивлен, что ты еще не слышал.

— Я не был на завтраке, только вышел с чар, откуда мне быть в курсе? — раздражённо отозвался Гарри, понимающий, что кто-то заметает за ним следы, кто-то пробирается к нему слишком близко, кто-то ворвался ночью в спальню.

— Прости, но… Гарри, скажи… Ты имеешь какое-то отношение к его смерти? — сдавленно спросил Драко, в его глазах цвета грозового неба мелькнул проблеск серебра.

— Нет. Да и не нужна мне была его смерть, слишком просто для такого, как он. Кто бы это не был, рано или поздно он покажет себя. Надеюсь, больше никто не пострадает, — утешил его Поттер.

— Фух… словно гора с плеч, — прошептал облегченно Драко.

— Ты боялся, что я убийца? Тебя это пугает? — настороженно поинтересовался Гарри, пытливо всматриваясь в глаза напротив.

— Что? Нет, — замотал головой Драко, чуть улыбнувшись. — Я переживаю, что тебя могут поймать и тогда… не хочу даже думать, что с тобой сделают.

— О… вот как, — удивленно выдохнул Поттер. Ему было приятно, что о нем переживали и принимали таким, какой он есть. — Спасибо, Драко. Не волнуйся, что бы я ни сделал, я всегда осторожен.

— Хорошо, если так, — натянуто улыбнулся Малфой. — Идем на зелья?

— Угум, идем, да…

* * *

Северус Снейп швырнул в стену стеклянную колбу, которая тотчас рассыпалась на множество хрустальных осколков, что упали с тихим звоном на бетонный пол. Он умер. Вот так внезапно, просто перестав дышать. Профессор не заметил никакого влияния извне; тот, кто поддерживал состояние вечного сна, никак не влиял на спящего парня. Все говорило о том, что Дорргинс умер от остановки сердца, что-то сильно напугало его. Что же такого транслировал ему тот маг, наложивший проклятье? Снейп не успел как следует обследовать разум Маркуса, он только-только начал, и вот его пациент умер. Дамблдор тогда поначалу обвинил в этом неосторожного Снейпа, которого, в общем-то, обвинить было легко, достаточно покопаться в его биографии. Но мадам Помфри подтвердила, что состояние Маркуса было нормальным, и причиной внезапной кончины послужил сильный страх. Но директора это не сильно успокоило, тот уже и сам не понимал, кого винить.

Северус до привкуса металла во рту прикусил губу, разбив костяшки пальцев о стену. Все шло в какую-то бездну, катилось в помойную яму. А все началось из-за появления отпрыска Поттеров. Снейп был почти уверен, что в этом как-то замешан этот мальчишка, что так искусно изображал ангела. Маленький лжец. Сколько не пытался профессор разглядеть в зеленых глазах тьму, сколько бы он не искал в них ответа, лишь наивный взгляд служил ответом из-под густой челки. Ангел с прогнившей душой. Снейп ощущал опасность, исходящую от Поттера; подобное присутствие, вызывающее мороз по коже, он чувствовал лишь в присутствии Темного Лорда. Мощь что окутывала присутствующих, довлела, пригибала к земле, вынуждала подчиниться воле сильного. Слабый капитулировал перед могуществом чародея. Несомненно, Темный Лорд был умным, хитрым, искусным манипулятором. Он умел заводить в ловушку одним лишь словом, овладевал разумом и душой, одним только взглядом. Темный Лорд владел такой магией, которая была недоступна многим. Лишь избранные могли достичь подобных вершин.

И вот величайший темный маг сгинул — так глупо и нелепо. Все, что осталось от былого могущества — прах… Но Северус был уверен, как и Дамблдор, что Лорд жив… Что он затаился, выжидает, чего-то ждет. Метка упрямо молчала, не было даже намека, что хозяин где-то есть. Быть может, тот все же умер? Окончательная смерть повелителя стала бы глотком свежего воздуха. Но… всему воля случая. Объявился Квиррелл, спустя год своего отсутствия в стране, и он изменился. Северус ощущал исходящую от профессора могильную тьму, словно тот разлагался на ходу — ткни, и он распадется на молекулы.

— Профессор Снейп, вы звали? — в класс тихо заглянул Малфой, в его глазах застыл лед.

— Да, проходите, мистер Малфой, — соблюдая субординацию, проговорил Снейп.

Драко недоуменно взирал на учителя, сел за первую парту, пытаясь предугадать, что понадобилось крестному от него в такой час.

— Драко, — устало вздохнул тот, сомкнув пальцы под подбородком; черные глаза внимательно вглядывались в его. — Скажи, Драко, у вас с мистером Поттером действительно крепкая дружба? Или это больше выгода?

Малфой от столь странного вопроса немного растерялся, удивленно вскинув брови.

— С Поттером мы общаемся, — осторожно начал он. — Но не настолько близко, чтобы рассказывать друг другу секреты. А почему вас интересует Поттер, декан? Он в чём-то подозревается?

— Нет. Просто я хотел узнать, может, ты замечал за ним странности? Наклонности? Какую литературу он предпочитает, с кем общается? — вопросы сыпались на Малфоя, как из рога изобилия, и он уже понял, почему крестный так интересуется Гарри. Ему нужен был повод прижать Поттера, найти уязвимую точку.

— Ну… Поттер на самом деле довольно скучен и не особо общителен. Он в основном изучает чары и защиту от темных искусств, — начал перечислять стандартные наблюдения Малфой. Ему было немного жаль врать человеку, знакомому с детства, но он понимал: если Снейп найдет, чем давить на Поттера, он его со свету сживет. Ну, или Гарри, в худшем из всех вариантов, вырастет и отомстит. Он избавился от Дорргинса, что ему Снейп? А следом и Драко. — Из личного наблюдения — он общается со мной, Забини и Ноттом, еще немного с Паркинсон. А с Гриффиндора я, по крайней мере, видел его с Уизли и Грейнджер, иногда, может быть с Лонгботтомом, — пожал плечами Драко.

Сведений было мало. Да чего уж там: их не было. Все это видел и сам Северус, но подловить Поттера на преступлении или на использовании темной магии было невозможно. Тот был неуловимой тенью, постоянно ускользал. Снейп от внутренней злости, только и сжимал яростно ладони.

— Вот как?.. Спасибо, Драко. Ты можешь идти, — раздосадованно проговорил Северус, отвлекаясь на сложенные пергаменты на столе.

Драко нахмурился и легонько кивнул, поспешно покидая класс. Нужно было отыскать Поттера.

* * *

Дверь под натиском приоткрылась, впуская в чахлую темень класса. Сквозь витражное окно простирался лунный луч, он освещал половину заброшенного класса. У стены стояло большое зеркало от пола до потолка — резные ножки в виде лап, по позолоченной раме шла россыпь камней, наверху затертая, едва различимая надпись: «Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi» если прочитать ее наоборот, то получалось что-то вроде: «Я показываю не твоё лицо, но желание твоего сердца». Гарри обошел странное зеркало по кругу и наконец встал напротив него. В отражении был он сам, но старше, его плечи стали шире, волосы длиннее. Взгляд темного малахита был устремлен чуть влево, где стоял… Драко Малфой. Гарри проморгался, но морок не исчезал; рядом с взрослым Поттером стоял Драко, такой же взрослый, с длинными белесыми волосами, он с обожанием смотрел на Поттера, а тот снисходительно улыбался. За правым плечом того Поттера стоял молодой мужчина в черном пальто: его черные смолянистые волосы с мелкими завитками падали на красивое лицо — алебастровая кожа мужчины так гармонировала со смуглым Поттером. Сзади трех мужчин стояла толпа людей — Гарри бы их даже назвал армией — в черных коротких мантиях и камуфляжах они смотрелись воинственно, величественно, в их руках были зажаты палочки. В любой момент они были готовы отражать нападение или стать палачами. Гарри невольно залюбовался, не сразу вспомнив, зачем он тут.

«Поттер, прячься, он идет», — послышался приглушенный голос в голове. Зеркальная гладь пошла рябью, стирая видение.

Гарри не растерялся, прячась под самую дальнюю парту. Из-за двери послышались тихие шаги и дверь распахнулась. На пороге стоял Квиррелл с зажатой в руке книгой; он небрежно бросил свою мантию на ближайший стол и подошел вплотную к зеркалу. Прежде, чем Поттер успел внутренне возликовать, что все прошло так просто, шипящий голос разнесся по пустынному классу, отскакивая от стен.

— Квиринус, тут кто-то есть, проверь… — шипел неизвестный голос.

Гарри напрягся, готовясь к нападению или стиранию памяти, судорожно обдумывая план побега. До выхода, как назло, было далеко, он не успеет убежать.

«Делай, что я говорю, — прошелестел голос в голове, разгоняя панику. — Петрификус используй, чтобы обездвижить, а потом резко Империо; нам нужно подчинить его, чтобы тот Темный Лорд не смог действовать».

Гарри постарался сосредоточиться, но рука подрагивала, к горлу подступал страх, но он вытянул перед собой палочку, дожидаясь, пока Квиррелл подойдет ближе.

— Петрификус Тоталус, — прошептал Поттер, выведя в воздухе петлю. — Империо, — последовало следующее заклятье.

Гарри не знал, получится ли у него заклятье подчинения, он впервые накладывал его. Если с вечным сном он хотя бы тренировался, тот тут действовал рефлекторно. Скорее от испуга он вложил чуть больше магии, чем требовалось, и Квиррелл замер на месте; было видно, как тот пытается бороться.

— Инкарцеро, — связал Гарри пленника, выходя из укрытия.

«Отлично, Гарри. А теперь обойди профессора и сними с его головы тюрбан», — шептал голос.

Под тюрбаном оказалось змееподобное лицо, почти такое же, как у Тома из его сна. Этот Волдеморт выглядел куда агрессивнее, опаснее, его глаза-рубины полыхали в полутьме. Не успел Поттер спросить, что ему нужно было делать, как ощутил давление на череп, словно изнутри пытались выбраться. Риддл что-то, вероятно, сделал, так как спустя минуту давление прекратилось, глаза перестали болеть и слезиться, а змеемордый монстр обрел более сглаженное лицо, чем было прежде. Риддл закрутил глазами по сторонам, пока не уставился разозленно на мальчишку. Гарри не ощущал больше присутствия Тома в голове. Неужели у того получилось перекинуться в это странное тело? Поняв, что Темный Лорд не может говорить, так как все тело было заморожено, он снял заклятье с лица, чтобы Риддл мог говорить. И очень опасался, если что-то не получилось, и Волдеморт попытается напасть.

— Поттер… — осклабился существо на затылке Квиррелла. — У меня получилось задуманное, теперь… Мы могли бы и заключить клятву. Ты еще не передумал? Времени мало, мой осколок норовит вновь вернуться в свое хранилище — в тебя, так как для соединения души нужен ритуал.

— И что я должен делать? — с интересом спросил Гарри.

— Возьми… коснись моего лица кончиком пальца, только осторожно, — прошипел голос. Гарри потянулся к мертвенно-бледной коже, едва касаясь. И вновь чувство единения захлестнуло его. — Отлично, повторяй слова за мной. Четко и без запинок. После я вновь вернусь в твою голову. Мне сложно подавлять этого… — скривилось лицо.

Гарри повторил слова клятвы за Темным Лордом, пока на его ладони не появился знак, незнакомый ему раньше. Пока он пытался удержать равновесие и не упасть, голову вновь прошибла боль. Риддл предупреждал, что надолго задержаться не получится. Гарри только и успел отшатнуться к парте, схватившись за голову. Квиррелл так и стоял в оцепенении, заклятие начало терять свою силу из-за слабости Поттера. Пока Волдеморт шипел что-то возмущенное, Гарри резко выскочил за дверь. Тошнило, болела голова, все плыло, но он усердно бежал по направлению к Больничному крылу. Хотелось сдохнуть. А тут, как назло, перед глазами возник Снейп, с ядовитой ухмылкой на губах.

— Черт, — выдохнул Гарри, резко останавливаясь.