Невыносимый жар.

Воздух, казалось, высох. Его кожа не могла выдержать такой высокой температуры. Кровь, казалось, горела, когда он начинал двигаться в бесмысленной попытке вдохнуть хотя бы немного кислорода.

Кровь на носу начинала засыхать - кровеносные сосуды сдались, когда его достали из морозильника. Глаза покраснели - он не мог выдержать. Слезы уже сами начали течь против его воли.  

Он  не мог пошевелить руками.

Лежа на тонком покрывале в этой камере, он мог чувствовать, что холод, высасывавший последние силы из него, заменили на что-то другое... Температура вокруг повысилась. Слишком высоко.  

О, черт подери, это слишком больно!

После того, как он перестал дрожать, когда они вынули его из камеры, они отправили его сюда. Его взгляд колебался, мелькали темные и белые пятна, заставлявшие и без того больное тело корчиться и от головной боли.  

В этой клетке он был не один.

Хотя он не мог пошевелить головой, он прекрасно понимал, кому принадлежит сапог, попадавший в поле его зрения.

Знал. И все равно самодовольно усмехался.

Он не ожидал, что на него польется теплая вода. Теплой казалась она ему лишь сначала - разумеется, для человека, пострадавшего от переохлаждения...

Вода не просто теплая. Это кипяток.

Он кричал, пытаясь затавить работать свои голосовые связки, онемевшие во время времяпровождения в карцере. Голос был пронзительным, сломанным.

Мальчишка слышал, что что-то разбилось сзади, потом он почуствовал на фоне огненной агони еще одну боль. Быструю. Его перевернули на спину. Темный Ас подошел к нему и смотрел сверху. Никакие эмоции на его лице не отразились.

Что-то опустилось. Легкое, но опасное. Заскрипело.  

Стекло.

Он услышал тихий хруст, когда осколки вошли в незащищенные плечи и спину.

Кувшин, в котором была вода, был разбит. Это были его осколки.

Ас надавил на спину, вгоняя осколи глубже. В плоть.

Их взгляды встретились. Один - триумфатор, другой - повержен.