…а над их головами светила луна. Не болезненно яркая, пугающая своим мрачноватым сиянием — отнюдь нет; это была нежная кроткая луна, робко выглядывающая из-за туч, погружающая Париж в ореол мягкой ночной романтики; отражающая солнечный свет, она казалась слегка желтоватой — как китайский фонарик, мерно покачивающийся на длинной тонкой верёвочке, на которой таких, как он, были сотни, мерцающих в тишине ночного города.

Они сидели на балконе, выходящим на крышу, укрытые от чужих глаз длинными ветвями цветущей розы — хозяйка пекарни в этом году решила украсить крышу живыми цветами, и теперь всё это великолепие играло на руку двум влюблённым, которые наслаждались уютной тишиной и обществом друг друга.

Фонари внизу мягко освещали улицы ночного Парижа; далёкие огоньки в окнах окружающих их домов больше походили на звёзды, однако, в отличие от своих небесных «товарок», были созданы искусственно и вовсе не были шарами раскалённого огня, парящими где-то в глубинах космоса.

Звёзды над их головами перемигивались, то исчезая, то вновь выныривая между проплывающих по небу тёмных сизых облачков тумана. Дрожащие, похожие на маленьких светлячков, они слабо освещали небосклон; жаль, что над Парижем — как и над любым другим мегаполисом — нельзя было увидеть их красоту в полной мере: смог, хоть и невидимый обычному глазу, заполнял воздух над городом, мешая увидеть великолепие той части Млечного Пути, в котором располагалась их родная и любимая планета.

— Ну, мы можем, в принципе, выбраться за город, — сияющие глаза хитро полыхнули изумрудным светом, стоило только Маринетт перевести взор на сидящего рядом Адриана. — Это не займёт много времени.

— Есть одна маленькая проблемка, о которой ты забываешь, — напомнила она, по привычке легонько щёлкнув его по носу и слегка покраснев. — Сражение с акумой закончилось лишь полчаса назад, и наши квами ещё не успели восстановить силы.

Адриан притворно вздохнул и покачал головой:

— Какая жалость!

Он лёг на спину и, прикрыв глаза, сделал вид, что глубоко разочарован или, возможно, даже оскорблён тем, что она так бессовестно разрушила его дальнейшие планы. Как будто это она была повинна в ночной акуме.

— О, только не драматизируй, котёнок, — фыркнула Маринетт, укладываясь рядом с ним и пристраивая голову на груди Адриана; тот незамедлительно обнял её, уткнувшись носом в макушку, с наслаждением вдыхая запах её клубничного шампуня.

— Даже не думал, моя Леди, — довольно проурчал он ей в затылок, и Маринетт не могла сдержать улыбки.

Какое-то время они лежали молча, умиротворённые, в объятьях друг друга и наслаждались этим редким мгновением покоя, когда вселенная сужалась только до них двоих, словно на время отодвигая в сторону все заботы и хлопоты, далеко-далеко, за горизонт, оставляя их наедине с любимым человеком — и куполом танцующих маленьких белых точечек, дрожащих из-за проплывающих мимо облаков.

— Однажды я всё-таки отведу тебя туда, — невнятно пробормотал Адриан, прикрыв глаза и заставив Маринетт встрепенуться, оторваться от созерцания небесных красот.

Она слегка повернула голову, чтобы получше увидеть, как забавно — словно домашний кот — жмурился Адриан, с трудом подавляя зевок; ресницы его дрожали, а веки то и дело норовили закрыться: имея дурное расписание, которое начиналось чуть ли не в шесть утра, Агрест мало высыпался в последнее время. Дремота одолевала его с каждой секундой всё больше и больше, однако Адриан изо всех сил пытался бороться с ней: ему ещё домой возвращаться, между прочим! А как хотелось остаться здесь, рядом с ней...

Маринетт ласково улыбнулась и, подтянувшись, мягко поцеловала Адриана и тут же отстранилась. Недовольно заворчав из-за столь короткого поцелуя, он запустил руку в её длинные густые волосы и снова притянул её к себе. Этот поцелуй был гораздо длиннее, глубже, но всё равно оставался сладко медленным, неторопливым и до мурашек приятным. Когда спустя какое-то время они отстранились друг от друга, чтобы вдохнуть воздуха, Маринетт не удержалась и хихикнула, когда Адриан снова коротко зевнул.

— Спи, родной, — шепнула она, нежно целуя Адриана в нос. — Я разбужу тебя через полчасика — у нас ещё есть время.

— Ага, я уже, — сонно пробормотал он, притягивая Маринетт к себе.

Улыбнувшись, она снова удобно устроилась на груди мгновенно заснувшего Адриана и вновь перевела взор на ночное небо. Лукавые звёзды подмигивали ей, обещая хранить все тайны, которые герои доверят им — далёкие и невозмутимые, будто наполненные древней магией космоса, они будут хранить их покой целую вечность, позволяя сделать маленькую передышку в безумной гонке бесконечных будней и выматывающих сражений.

Герои дремали, окружённые нежными розовыми кустами, а звёзды над их головами пели нежную вечную песню, переливающуюся в глубинах космоса хрустальным перезвоном.