— …Капитан обещала, что при следующей стыковке с Цитаделью даст нам увольнительную на денёк. Чем будешь заниматься?

— Не думал ещё. Наверное, хорошенько высплюсь.

— Я просто знаю одно местечко, и было бы неплохо…

Резкое вмешательство СУЗИ в разговор заставило Гарруса вздрогнуть.

— Офицер Вакариан, прошу вас срочно подняться в капитанскую каюту.

Гаррус и Джеймс, словно по команде, вскочили с кресел и ринулись к двери смотровой площадки.

— Думаю, в присутствии лейтенанта Веги нет необходимости. Пусть офицер Вакариан поднимется один.

— Что с Шепард, СУЗИ? — спросил Гаррус, направляясь к лифту.

— Физически с ней всё в порядке, но её эмоциональное состояние нестабильно. Прошу поторопиться, в условиях военного времени у нас может не хватить кредитов на ремонт капитанской каюты.

Голографический замок пискнул, и двери капитанской каюты раздвинулись с тихим шуршанием. Не успел Гаррус войти, как в его лицо прилетела модель корабля гетов — он рефлекторно увернулся, и модель, разбившись надвое о стену, упала на пол где-то в коридоре.

— Пресвятые Духи! — ругнулся он и взглянул на капитана. — Шепард, ты что вообще творишь?

Ответа не последовало. Она стояла, упёршись руками в стол и опустив голову. Прятала от него лицо.

Гаррус направился к Шепард, но остановился и отступил на шаг, когда под ногой что-то хрустнуло. Он наклонился и поднял с пола осколок модели, один из «рукавов» Цитадели. Остальные рукава и центральное кольцо станции валялись тут же, вместе с моделькой Жнеца, от которой откололась только пара щупалец. Он аккуратно поднял её. Для него всегда было странным, что Шепард хранила над своим рабочим столом модель корабля своих злейших врагов.

Проследив некоторую закономерность, турианец досадно усмехнулся. Цитадель, Жнец, геты. Главные источники головной боли Шепард в последнее время.

Отчасти ему было жалко, что она разбила столь тонкие и искусные работы, результат многочасового ручного труда талантливейших мастеров. Конечно, Шепард успокоится и закажет новые, да Гаррус сам ей их закажет, если уж на то пошло, вместе с бутылочкой лучшего виски, который он только сможет найти в военных условиях. Как было бы хорошо, если бы пара разбитых моделей и бутылочка виски решили все их проблемы.

Положив Жнеца на стол, Гаррус дотронулся до плеча Шепард, собираясь приобнять её.

— Что случилось?..

Она дёрнулась и оттолкнула трёхпалую руку.

— Прошу тебя, уходи.

Гаррус тяжело выдохнул через нос и обвёл глазами каюту. Помимо моделек кораблей, досталось ещё и аквариуму — триплексное стекло было покрыто паутинкой трещин. Распуганные рыбки прятались в декоративных водорослях, иногда осторожно высовывая пучеглазые головы и тут же прячась обратно.

— Хочешь, чтобы я ушёл и ты продолжила громить свою каюту? Ну уж нет.

Напряжённая, как натянутая струна, она молчала.

— Шепард… — начал он примирительным тоном.

Струна лопнула с громким хлопком.

— Как будто ты сам не знаешь, что случилось, Гаррус! — Шепард выпрямилась и развернулась к нему. Её глаза пылали багряным. — Жнецы случились, вот что! Прямо сейчас они разрывают мою родную планету на кусочки, и стоит им вдоволь насладиться гибелью человечества, как они примутся за все остальные планеты с тем же остервенением! Но вместо того, чтобы помочь нам, чтобы помочь мне, пока эта поглощающая всё на своём пути зараза не расползлась по всей галактике, эти чёртовы дипломаты торгуются, как волусы на рынке!

Гаррус никогда прежде не видел Шепард в такой ярости. По сравнению с теми же турианцами люди выглядели совершенно беззащитными — у них не имелось костяной брони, пропитанной металлом, длинных когтей и мелких острых зубов. Переломить человеку хребет было ничуть не сложнее, чем сломать деревянную ветку, свои ногти люди смиренно подстригали, а зубы были тупые, приспособленные лишь для пережёвывания пищи. Но сейчас он видел перед собой самое яростное и опасное существо всей галактики, даже без брони и оружия способное сломить любого одной лишь силой воли.

— Для них потенциальная гибель всей галактики — это лишь повод реализовать свои интересы. Я не понимаю, как… как можно быть настолько глухими и слепыми, когда на их глазах целый народ погибает лишь потому, что он посмел существовать, посмел вылететь за пределы своей планеты!

Пнув кресло, Шепард спустилась в спальную часть каюты.

Носовые пластины Гарруса пошли волной. Может, и не в полной мере, но он её понимал. Ещё в СБЦ его постоянно злила вечная бюрократия, произвол для бедных и полный карт-бланш на преступления для богатых. Но он ничего не мог сделать с прогнившей системой, и через какое-то время злость переросла в ярость, а потом — в ненависть. Она сжирала изнутри, как болезнь. И на Омеге она выплеснулась наружу, разорвав на части самого Гарруса, не оставив в нём ни жалости, ни сострадания, и смела всё на своём пути. Именно она раз за разом перезаряжала снайперскую винтовку, направляла прицел, именно она спускала курок, всё никак не в состоянии насытится запахом смерти. Гаррус утешал себя мыслью, что так было справедливо. А ненависть требовала всё больше и больше крови, снова направляя винтовку на цель. И лишь нежные руки Шепард смогли собрать воедино его раздробленную на кусочки душу.

Гаррус видел, что ещё чуть-чуть, и давно копившаяся ярость и злость Шепард разорвёт и её.

Он перешагнул через обломки моделек кораблей, спустился следом и тихо, осторожно, будто подкрадывался к свирепому зверю, подошёл к ней. В целом, подходить к свирепому зверю было в разы безопасней.

— Шепард, милая… Мне самому не нравится, что ко всему этому примешивается политика, но… Таков наш мир сейчас. И таковы его условия. Но если кто и способен объединить всех их… Всех нас, так это ты, — внешне он оставался спокоен, но субгармоники голоса слегка дрожали.

— Слишком большая задача для одной человеческой женщины.

Гаррус дотронулся до её руки.

— Тебе она по силам.

— Вот только я одна не выстою перед огромной армадой самой развитой расы в галактике! Если бы эти идиоты из Совета послушали меня раньше, но нет, зачем мне доверять?! — Шепард всплеснула руками. — Ну что, доигрались в политику? Видимо, нет! Даже приземлись Жнец у них перед носом, они, очевидно, продолжат плести интриги, хотя в их силах было если не остановить вторжение, то хотя бы полноценно подготовиться к нему.

Гаррус громко выдохнул.

— Шепард… Даже если ты останешься одна против целой армады… Знай — я всегда буду рядом.

Она всё ещё смотрела на него яростно — под этим взглядом мог начать плавиться металл. Багровые шрамы тонкими нитями протягивались по щекам, как у наспех сшитой куклы, потяни за неровный стежок — и разойдётся по швам. Гаррус достаточно долго не мог понять, почему, имея средства на нужное оборудование, Шепард так и не свела эти следы вмешательства «Цербера» в её тело, но потом до него запоздало дошло — по той же причине, по которой он не свёл свои. Шрамы были отпечатанным на коже напоминанием того, что борьба ещё не окончена.

И всё же после его слов взгляд Шепард хоть и немного, но смягчился.

Гаррус протянул ей руку. И она протянула свою, сжала его ладонь, подошла ближе и прижалась к круглой груди.

— Капитан.

Шепард привычно отдала честь. Адмирал Хакетт выглядел ещё более уставшим, чем обычно. Впрочем, все они смогут отдохнуть ещё нескоро.

— Нам поступила информация, что «Цербер» напал на научно-исследовательскую лабораторию на Зублоне. Она охраняется достаточно хорошо, поэтому работники лаборатории ещё держат оборону, но вы сами понимаете, эти работники — учёные. Их руки привыкли пробирки с приборами держать, а не перезаряжать винтовки. Нужно обеспечить их эвакуацию и удостовериться, что все данные они забрали с собой. «Церберу» не должен достаться ни один бит информации.

— Вас поняла, — Шепард скрестила руки на груди. — Думаю, никто не будет против, если перед высадкой на Тучанку мы сделаем остановку.

— Капитан Шепард, я отчётливо слышу недовольство в вашем голосе. Могу предположить, что встреча с дипломатами прошла не так гладко, как хотелось бы?

— Да… — процедила Шепард. — Кроганы потребовали излечить генофаг, иначе они не присоединятся к нам. Более неподходящее время для этого даже придумать сложно.

Хакетт вздохнул, голограмма пошла рябью.

— Как адмирал могу лишь сказать вам, Шепард, что сейчас нам нужны любые союзники любой ценой, иначе у нас не будет и шанса на победу.

Адмирал кашлянул, поближе придвинувшись к коммуникатору и понизив голос.

— Но как человек говорю — они не поймут весь масштаб происходящего, пока на их родные планеты не обрушится вся мощь Жнецов. Пожар в доме соседа не кажется большой бедой, пока свой дом стоит целёхонький.