— Я вернулся, господин Синдбад, — осторожно сообщил Аладдин, заходя в кабинет вместе со своими неизменными спутниками.

Джудар глянул краем глаза на свою душу — у коротышки были весьма весомые причины осторожничать. Он давно не видел короля в такой злости, резко всколыхнувшей в тот же самый момент, когда Пипирика радостно сообщила по ракушке, что нашелся еще один блудный маги. Примерно три года не видел.

Синдбад при виде Аладдина тепло улыбнулся, и тот заметно расслабился. Но Джудар, давно привыкший читать колебания рух своей души, и Джафар, знавший короля большую часть своей жизни, одновременно отвели глаза в сторону, не в силах смотреть на эту улыбку.

Маги даже завидовал этой троице, свято верящей, что Синдбад находится в благосклонном настроении.

— С возвращением, Аладдин, — поприветствовал его тот, сложив руки на груди в ни на что не намекающем жесте.

Быстро прикинув в уме, что всё-таки совсем не хочет находиться при следующей сцене, Джудар, махнув рукой, поспешил покинуть комнату, но Синдбад поспешно схватил его за плечо, останавливая и оттягивая назад.

— Не убегай.

Споткнувшийся от неожиданности маги удивленно взглянул на него.

— Но серьезные разговоры… — измученно запротестовал он и, поймав серьезный взгляд своей души, со вздохом сдался. — Ладно-ладно.

Король, чуть сильнее сжав его плечо напоследок, отпустил Джудара и, убедившись, что тот не предпринимает новых попыток бегства, обратил всё свое внимание на гостей.

Если бы сам черный маги несколько лет считал, что его душу убили… Вряд ли сумел бы так же держать себя в руках. Или сумел бы — его опыт в том, чтобы притворяться, что всё совершенно в порядке, был просто огромен.

И продолжал расти.

— Аладдин, — вновь обратился к своему беглецу Синдбад и, издав смешок, с поражением покачал головой. — Я проиграл.

Джудар, как и остальные присутствующие, с удивлением уставился на него.

— Раз тебя не одолела даже Арба, то мне, простому владельцу джинна, это точно не под силу, — с удрученной улыбкой пояснил король свои собственные слова.

Черный маги отвел взгляд в сторону и без интереса уставился на стену. Гёкуэн в самом деле проиграла этому коротышке, было даже почти что обидно. Они с Хакурю тужились, потели, а этот чужак просто приперся и уложил старую ведьму одной левой. Та предлагала, чтобы Джудар помог ей в охоте на Юнана, но ему казалась мерзкой одна лишь мысль о том, чтобы стоять с ней плечом к плечу.

А теперь от нее осталась одна лишь движимая ее волей кукла, одна из тех, которыми пользовались и Фалан, и Иснан.

Иснан, который всё это время радостно мотался по миру, прекрасно зная о местонахождении Аладдина, но не давая Арбе поймать себя. Иснан, научивший Джудара читать чужую рух и прекрасно видевший, что его неблагодарный ученик регулярно встречается с Гёкуэн.

Маги краем уха слушал слова Аладдина о судьбе.

Судьба — это надежда.

Желание принести счастье в семью.

Желание сделать свой народ счастливее.

Желание прекратить все войны.

Синдбад слушал Аладдина куда внимательнее и под конец разговора, вздохнув и улыбнувшись, согласился сменить свою точку зрения насчет судьбы, переходя на подчеркнуто дружелюбный тон и дружественные жесты, от приторной сладости которых у Джудара предательски заболели зубы. От полного надежды смеха собравшихся начали ныть виски.

Даже дураку было понятно, что король просто так не откажется от того, к чему шел дольше, чем жил любой из этой троицы.

Они просто не имели понятия.

Джудар бросил взгляд на Джафара, ожидая увидеть его с таким же недоверием, но вместо этого обнаружил, что глаза того сверкали надеждой, что Синдбад вернется на правильный путь.

Доводилось ли хоть кому-нибудь из этой троицы разгребать погорелые остатки своей родины, чтобы наконец похоронить кости своей семьи, дожидавшейся этого последние двадцать лет? Быть того не может, раз они говорили всем окружающим просто продолжать жить, строить планы и надеяться, что кто-нибудь достаточно сильный не придет их разрушить.

Маги молча сжал пальцы в кулак, пытаясь сдержать старый гнев, не в силах больше выносить весь этот малодушный бред.

Он бы тоже наверняка просто забыл о старых обидах и продолжил беспечно жить дальше, если бы он не подкинул ему новые.

— И что ты думаешь о словах Аладдина про судьбу? — спросил позже Синдбад, когда они остались одни, а троица отправилась дальше по свету докладывать о предстоящей свадьбе.

Джудар отвлекся от мыслей о том, что Хакурю сейчас, должно быть, где-то рыдает в подушку.

— Я думаю… Что… — он беспечно дернул плечами. — Ну, толика смысла в них есть.

— Вот как, — напряженно отозвался король, задумчиво проводя ладонью по поверхности стола.

— С этим не поспоришь, действия людей влияют на судьбу, — фыркнул маги, глядя на то, как напрягается спина его родственной души. — Однако это лишь часть правды. У каждого человека есть свой вес. Значимости действий крестьянина не сравниться с императорскими.

— Кому-то вроде Аладдина, которому мудрость Соломона досталась по наследству, легко свысока говорить о том, что все люди равны, — заметил Синдбад, чуть расслабляясь и поворачиваясь к нему.

— Он наивен, — подтвердил Джудар.

В этом мире существовал тот, чье решение перевешивало возражения всех людей вместе взятых. И он допускал всё это кровопролитие.

***

— Джударчик! — радостно протянула Когёку, когда припозднившийся маги занял свободное место за столом между ней и Хакурю, наконец-то собравшимся с силами и заявившимся на попойку.

— Вечер-вечер, — пробормотал он, кивая на остальные приветствия, и поспешно отобрал у своего плаксы алкоголь.

За Хакурю нужен был глаз да глаз.

— Знаешь, Синдбад был сегодня жутко противный, когда прибыл для торговых переговоров, — жалостливо заявила девушка, укладывая ему голову на плечо.

Джудар, закатив глаза, бесцеремонно отпихнул ее в сторону. Еще на одну пьянчужку у него точно не хватит внимания. Он сам пришел напиться, чтобы хоть ненадолго забыть о тяжелом чувстве тревоги, преследовавшем его последние несколько недель с того самого момента, как вновь появился Аладдин.

Оно становилось хуже с каждым днем.

Почему они вечно жаловались ему на Синдбада, куда бы он не пошел? Словно он мог просто взмахнуть своим посохом и откатить назад последние двадцать лет его жизни, возвращая обратно к беспечному подростку.

Сидевший по другую сторону от Когёку Аладдин вежливо поддержал ее, когда девушка от неожиданного толчка чуть навалилась на него. Джудар подавился украденным у Хакурю вином, заметив, что рух коротышки заметно порозовела. Тот еще и наградил его кандидатку долгим томным взором, когда та, подчинив себе свое чувство равновесия, уставилась перед собой на стол, часто моргая.

Нужно было спокойно и размеренно обдумать то, что Джудар только что увидел, не совершая резких движений.

— Эй-эй-эй, — вместо этого недовольно пробормотал маги, притягивая к себе обратно и от Аладдина подальше Когёку, невольно участвующую в перетягивании каната в качестве самого каната. — Я слежу за тобой, недомерок.

Тот, резко осознав, что не единственный мог видеть предательский цвет рух, вспыхнул и отвернулся.

— Джударчик в первый раз меня добровольно обнимает… — растроганно сказала Когёку под несдержанный смех Алибабы по другую сторону стола, со счастливой улыбкой прижимаясь к своему маги. — Хакурюшечка! Хакурюшечка, давай тоже с нами!

Джудар закатил глаза, не зная, за что ему подобное наказание.

По крайней мере Хакурю не был настолько сентиментальным…

Маги, приоткрыв глаза, тут же отказался от своих слов, почувствовав, как бывший император послушно навалился на него с другого бока.

— О! — заинтересованно воскликнул сидевший прямо напротив него Алибаба, поднимаясь со своего места. — Я тоже с вами!

— Держи свои руки при себе, — угрожающе проворчал Джудар, и блондин здраво переменил решение и вместо этого обнял свою невесту.

Оставшийся в одиночестве Аладдин грустно принялся за еду.

— Кстати, а как там поживает господин Синдбад? — поинтересовался Алибаба, заслужив этим от маги мрачный взгляд.

— Ты же сам его сегодня видел, какого черта ты меня спрашиваешь? — поинтересовался Джудар и потянулся свободной рукой за закуской.

Определенно приготовил Хакурю.

— Я в общем спрашиваю, — расплывчато пояснил блондин, взмахнув рукой.

 — Он на годовщине уничтожения Синдрии, — коротко ответил Джудар, и Алибаба пробормотал, что уже слышал о чем-то подобном.

Бездействовавшая до этого Когёку попыталась задушить его в своих объятьях, неосторожно заставив поперхнуться. Оба Рэна от этого испуганно отшатнулись в разные стороны, наконец оставляя его в покое.

— В такие грустные моменты необходимо быть рядом со своей родственной душой, поддерживать ее! — отчитала его девушка, как только маги откашлялся.

Он наградил ее красноречивым взглядом, так ей ничего и не сказавшим.

— Даже я не настолько тупой, чтобы идти на годовщину страны, которую сам и помогал уничтожать, — всё же снизошел он до объяснения, после которого над столом повисла тишина.

Он вновь потянулся за кружкой, погружаясь в свои уже привычно невеселые мысли, когда Алибаба тихо поднял свой бокал.

— За Синдрию, — ровно сказал он.

Джудар хмыкнул, вместе с остальными повторяя его жест.

За Синдбада.

***

Империя Ко вышла из Международного союза, и количество доступных для захвата Священного дворца сосудов джиннов оказалось под угрозой. Мудрость Соломона им так и не удалось достать.

— Мне отобрать сосуды у оставшихся покорителей подземелий? — ровно поинтересовался Джудар, через небольшой портал доставая из укромного места горсть колец с джиннами, которые они с Синдбадом добыли почти что полгода назад, и без недовольства отдал их крохотной Гёкуэн.

— Думаю, не стоит. Не хотелось бы, чтобы поднялась шумиха, — ответил Синдбад, наблюдая, сложив руки на груди, за тем, как ведьма раскладывает сосуды по одной лишь ей известной схеме.

Он был чересчур спокоен для человека, ставившего всё на шанс один из сотни.

Чего ты ждешь?

— Волнуешься? Ты жутко бледный, — с беспокойством спросил король, заглядывая, чуть наклонившись, в лицо своей души.

— Ну хоть кто-то же здесь должен волноваться, — рассеянно ответил Джудар, проводя пальцем до мечу, хранившему в себе Баала.

— Шанс один из сотни не так уж и плох. Я уже выигрывал с шансом один к десяти тысячам, — беспечно успокоил его Синдбад. — Просто поверь в меня.

Маги с легкой улыбкой хмыкнул. На мгновение промелькнула мысль испытать свою удачу, но он тут же отбросил ее. Он был совсем не таким, как его душа, ему ни разу в жизни толком не повезло.

— Остался последний штрих, — сказала Гёкуэн, закончив раскладывать сосуды, и повернувшись к ним. — Если использовать рух маги, созданного Уралтуго, то шансы должны повыситься…

— О чем ты? — чуть нахмурившись, спросил Синдбад.

— В отличие от обычных людей, у маги постоянная связь со Священным дворцом, — тихо пробормотал Джудар. — Она особенно крепка в тот момент, когда рух покидает тело.

Он в самом деле не знал об этом? Возможно, некоторые сведения стоило держать в секрете до самого конца.

Но не было и малейшей возможности того, что Синдбад позволит ему пойти и умереть.

Спустя пару секунд молчания, свободных от горячих возражений, маги удивленно повернул голову, встречаясь взглядом со своей душой.

Ха-ха.

Серьезно?

Почему ты ждешь?

Потому что каждая секунда была дорога.

— Если ты не против, то и я тоже, — с ухмылкой заявил Джудар, чувствуя, как сердце болезненно ухает вниз.

Гёкуэн молча наблюдала за ними со стороны, ожидая решения молчавшего Синдбада. Он так и не узнал, где она хранила всю накопленную за тысячелетие магой.

— Нет, это всё же… — покачал головой тот, и маги подбадривающе стукнул его костяшками пальцев по груди.

— Мы ведь сразу встретимся на другой стороне, — нерешительность была королю не к лицу. — И я ведь обещал, что больше тебя не оставлю.

Джудар насильно приподнял тяжело вздохнувшему Синдбаду пальцем уголок рта, желая напоследок увидеть его улыбку.

Тянуть дальше было нельзя.