— ...И я протянул ему горсть монет, чтобы он выбрал нужные. Хорошо, что мне как раз хватило и не потребовалось ни единой больше.

Сюэ Ян показательно тяжело застонал: как можно быть таким наивным и до сих пор — живым?

— Даочжан, — цокнул он языком. — Как ты можешь так просто позволять себя дурить?

Корзина с мерой риса и овощами одиноко стояла на полу. Сюэ Ян не стал всматриваться — и так знал, что среди них обязательно попадутся гнилые.

— Надо сходить проведать этого наглеца.

— Поздно чинить загон, когда все овцы разбежались, — горько улыбнувшись, произнес Синчэнь.

— Вот что: в следующий раз на рынок идем вместе. Заодно покажешь, как выглядел тот торговец и где его прилавок.

Сяо Синчэнь слегка наклонил голову, пытаясь безмолвно обратить внимание на свое лицо и невозможность осуществления такого плана.

— Ах да, — тут же осознав свою ошибку, протянул Сюэ Ян. — По голосу сможешь узнать?

— Только не говори, что хочешь пойти с ним ругаться. Может, ему нужно кормить большую семью.

«Плевал я на чьи-то там семьи», — мысленно отмахнулся Сюэ Ян.

— Если ты хочешь отправиться с ним спорить...

— Нет, — ответил Чэнмэй и не солгал.

Не будет он спорить. Просто скинет подлеца с высокой крыши, чтобы он переломал себе руки и больше никогда не смел обсчитывать даочжана.

Сюэ Ян крайне остро переживал любую бесчестность в отношении слепого заклинателя. То, что сам он бессовестно обманывал Сяо Синчэня, лицемерием ему не казалось. Но если это делали другие, Чэнмэй мгновенно выходил из себя, а руки чесались идти восстанавливать справедливость.

— Хочешь, я ему пальцы поотрубаю? — предложил Сюэ Ян, посмотрел на испуганное лицо даочжана и сразу же отступил: — Да не столбеней ты так! Я же пошутил.

Сяо Синчэнь, услышав это, расслабился, приняв все за черную шутку, и улыбнулся. Сюэ Ян подобрал корзину и вытащил покупки на стол. Так и есть: овощи попались плохие. Чэнмэй вновь усмехнулся про себя: знай Сяо Синчэнь, какой фрукт с гнильцой сейчас хлопочет у него на кухне, мигом бы растерял свое добродушие.

— И не скучно быть таким добрым? — пробурчал он. — Проучить какого-нибудь злопыхателя — нельзя, матом покрыть в ответ — неприлично, соберусь тебе сорвать какой-нибудь плод — красть плохо!

Он взялся мыть купленные овощи и вырезать из них подгнившие части.

— На самом деле я просто хочу сделать для тебя что-нибудь, а ты не хочешь ничего.

Сяо Синчэнь приблизился к нему и встал рядом. Сюэ Ян продолжал возиться с овощами и тер их с куда большей силой, чем то требовалось:

— Ты вообще чего-нибудь хочешь?

— Хочу, чтобы ты не ввязывался в переделки, не рисковал понапрасну и всегда возвращался невредимым, — на одном дыхании проговорил Синчэнь.

Сюэ Ян застыл с руками в миске с водой, где мыл овощи.

— Даочжан, это скучно, — наконец изрек он.

И вопреки собственным словам развернулся к Сяо Синчэню и протянул к нему руки. Вспомнив, что они мокрые и холодные, а на одной так и вовсе недостает одного пальца, Сюэ Ян передумал. Но Сяо Синчэнь, как ему показалось, заметил этот порыв и расстроился, когда тот не получил продолжения.

— Даочжан, ты что... Хочешь, чтобы я тебя обнял?

Тот в смущении опустил голову и едва слышно, но все же отчетливо проговорил:

— Хочу.