Они явились на родину тёмных, где их встречали лишь изувеченные кровавыми бликами статуи по краям старого, почти уже затопленного моста, ведущего к разрушенному дворцу.

Бариона ныне — лишь пустошь. Выжженная, смертоносная пустошь.

Далёкие, мутные из-за дыма горные хребты и бесконечные водные массивы казались в залитом багровым светом мире чернильно-чёрными. Местный климат даже драконов, выносливейших созданий, поставил на грань вымирания. Немудрено, что и тёмные когда-то покинули свой мир. Оставили собственноручно созданный ад, хотя должны были вечно жить в алых и чёрных тонах, ловя свет рубиновой луны вместо света настоящей белой звезды Элькорты, задыхаясь в гари непрекращающихся пожаров, захлёбываясь в отравленном море… Должны были по божественному замыслу и мнению Эринии. Случись всё так, она никогда не стала бы чудовищем, без тени сомнения убивающим детей и женщин. Эриния была бы сейчас хорошей — она искренне в это верила.

Воздух Барионы, разряженный, наполненный серой, не казался ядовитым разве что белокурой Ви, чьи предки были здесь рождены. Каждый вдох — расползающийся по телу болезненный жар, выталкивающий через поры живительную влагу. Каждый вдох — порция раскалённого свинца, медленно заполняющего лёгкие. Каждый вдох — маленькая агония. Но им вдвоём нужно было прийти сюда.

Ви облажалась. Ви не смогла убить ни дезертира, ни её дитя. Ви чуть не провалила первое задание, впустив в сердце жалость, а значит, ей надлежало получить урок, чтобы впредь такого никогда не повторилось. И лучше уж ей получить тот от своей командующей, чем от разгневанного короля. Когда-нибудь девчонка поймёт и отблагодарит за такое великодушие.

Но сейчас она глядела в опасное, завешенное грязными клочьями туч небо будто любуясь. Кровавые отблески окрашивали голубые глаза в пурпурный, горячий ветер колыхал тяжёлые светлые локоны, на покусанных губах гуляла несмелая улыбка. Экзотичная внешность для тёмных, обычно темноволосых и темноглазых, такая скорее пошла бы сородичам Эринии. Ви, конечно, всё равно красива, но за красотой этой не стоит пока ничего — девчонка до зубного скрежета наивна и оттого пуста. Эриния тоже когда-то была такой, благо, любовь к Его Темнейшеству знатно её поломала. Теперь время Эринии ломать других.

— Никогда не была здесь? — спросила она и движением головы поманила за собой. Небрежно скинула кожаный плащ и сапоги на колени безымянной каменной королевы, села прямо на мост, свесила ноги… Мёртвая вода, движимая сквозняками, доносящимися от Врат, приятно холодила ступни, в то время как грудь спирало от частых рваных вдохов. Какой дикий контраст.

Луна поднялась чуть выше, оставив в завесе вечных барионских туч тонкую резанную рану. Ви, опасливо взглянув на чёрную гладь, последовала примеру своей командующей. Её дыхание было спокойно.

— Нет, клеймёная. Не была. Да и зачем бы? — девчонка гордо задрала голову. — Мой народ прекрасно устроился в вашем мире. Элькорта светлая, чистая и плодоносная, а сюда только осуждённых отправляют. Подыхать… — она замерла, растерянно моргая голубыми глазищами. Эриния слышала, как пропустило удар и тут же зачастило маленькое сердечко. Какая же эта птичка забавная. — Я тоже… осуждена?

— Нет. Пока нет. — Эриния сжала её узкую нежную ладошку в своей, широкой и шершавой, как бы в знак поддержки, заставив вздрогнуть. Правильно, девочка, будь настороже. — Ты же видела, я тоже колебалась сегодня. Я понимаю твои сомнения. Ты, верно, не ожидала от приказов Наследника такой жестокости.

Ви медленно кивнула:

— Не ожидала. — Узкие плечи опали, расслабляясь.

Бедная, наивная девочка. А какие задания, по её глупым представлениям, должен выдавать Тёмный Наследник? Сажать деревья в пустыне? Ухаживать за больными смертными?

Эриния с трудом не пустила на лицо презрительную гримасу.

— Расскажи мне, что ты знаешь об этом месте, — она обвела взглядом зыбкий горизонт, остановившись на громаде старого замка с обвалившимися игольчатыми шпилями.

Ви смотрела, как колышутся тёмные воды, и снова нервно терзала губу. Но чужой руки не убирала. Наверное, ей так было спокойнее, она чувствовала поддержку.

Нет, какая же всё-таки глупая девочка!

— Это Бариона. Одна из планет-близнецов, что создал Великий Корвун. Элькорта родина светлых, Бариона — родина тёмных правителей… и всех тёмных вообще, — поправилась Ви. — Говорят, здесь раньше было неплохо. Точно так же, как на Элькорте. Но с каждым годом Бариона немного отдалялась от сестры и белой звезды, становилось всё холоднее. Потом что-то случилось. То ли война, то ли тёмные захотели избавиться от холода и изобрели для этого средство — Вселенский Камень. Он-то всё и уничтожил. Начались пожары. Горела земля и даже воздух. Потом — наводнения. Вода наполнила низины и скрыла новые города, подобралась к горам, где были дворцы и города старые. А потом вода почернела и тоже загорелась. Так мир и погиб.

Ви замолчала и подняла взгляд, ожидая. «Зачем я это рассказывала и какие ещё будут указания?» — читалось в голубых глазах.

Эриния успокаивающе погладила её по костяшкам:

— Красивая история. Что было дальше?

Ви нахмурилась, вспоминая. Выбившиеся из причёски блондинистые пряди упали на загорелый лоб.

— Светлые приютили тёмных на Элькорте, они решили, будто это знак, чтобы два народа, созданных Великим Корвуном, наконец объединились. Светлый принц должен был жениться на тёмной принцессе. Но по традиции тёмных править должна женщина, а по традиции светлых — мужчина. Наследники не смогли договориться и навлекли на свой род божественное проклятие… Якобы навлекли. По мне так это полная чушь. Доказательств его существования нет, в него ж никто не верит.

— Не отвлекайся.

— Светлые удержали власть и отослали тёмных в пустыню, где наш народ не жил, а выживал. Но потом появился владыка Эксте́рон, избранный Великим Корвуном и способный открывать Врата. Он вошёл во дворец старых королей на Барионе и принёс оттуда драконов. А потом сжёг весь род Паралюце, всех Цеекус*, всю королевскую армию, занял трон и дал нашему народу замки и земли… Велик Эксте́рон! — воскликнула Ви, хлопнув себя по груди правой, свободной рукой.

— Велик, — отозвалась Эриния, но повторять глупый жест не стала, вспомнив, как это бесит самого короля. — Скажи мне, Ви, — указательный палец невесомо очертил линию жизни на чужой ладони, — есть ли во всей этой истории место милосердию?

— Светлые спасли тёмных, — откликнулась та.

— И к чему их это привело?

— К подчинению, — мигом отозвалась Ви, хмурясь. — К чему ты это говоришь, клеймёная?

— И чем велик Эксте́рон, если судить по твоей истории? — задала Эриния новый вопрос, игнорируя обращённый к ней.

— Он освободил нас, позволил занять место, которое мы заслуживали.

— Он смог бы это сделать, если б испытывал жалость? Он был при этом милосерден? — Эриния заправила Ви за ухо выбившуюся прядь. В материнском жесте пригладила волосы.

— Он был жесток, — отметила Ви с улыбкой.

— Да, — Эриния отразила её улыбку. — Он был жесток. Правда в том, что жестокость всегда действеннее милосердия. Можно простить врага, как хотела сделать ты, но он всё равно останется твоим врагом — один хороший поступок не перекроет сотни плохих. Можно убить врага и пощадить его дитя, как хотела сделать ты, и дитя будет жить жаждой мести. Единственный способ победить противника — его полное уничтожение. Настоящая сила — это жестокость.

Эриния запутала пальцы в чужих волосах и дёрнула на себя. Миг — и светлая макушка исчезла под чёрной водой.

К поверхности поднимались плотные пузыри и с глухим, оглушительным в пустынной барионской тишине звуком лопались. Тонкие пальчики то слепо шарили по мосту в попытке уцепиться за край, то вгрызались ногтями в наручи Эринии из драконьей кожи, доставляя лёгкое неудобство. Восемь, девять, десять… Голову извлекли из воды в ореоле тёмных брызг. Ви глубоко и громко вдохнула обжигающий воздух.

— Нет никакого милосердия. Нет абсолютного доверия. Нет бескорыстной дружбы. Нет чистой любви. Всё это яд, лёгкий способ подчинять слабых. Ты доверилась мне, перестала ждать подвоха — и чуть не умерла. Ты пощадила бы детишек изменников — и они бы пришли за тобой через годы, благодарные не за подаренную жизнь, а за шанс на месть. Ты тёмная. Ты служишь Экстерону. Так поступай как Экстерон! — процедила Эриния сквозь зубы и вновь погрузила Ви в пучину.

Через минуту та сидела на середине моста, сплёвывая на крошащийся мрамор грязную жижу, дрожа и надсадно хрипя:

— Это дети, клеймëная… Дети! Ты же тоже хотела… Пощадить их!

— Но не пощадила. Миг помешательства простителен — я рождена светлой, я предательница собственной сути, — отчеканила Эриния заученно и равнодушно. Измена давно не откликалась в сердце так, как тоска по Те́рону, ради которого та свершилась: Эриния не жалела убитых сородичей, лишь безумно скучала по своему королю. — Ты тоже своим малодушием предаешь себя, свой народ и своего владыку. Ещё раз такое повторится — он узнает, поверь. И ты вернешься сюда уже навсегда. Тебе же понравились местные виды?

— Да пошла ты!..

Мозаика моста от времени давно потускнела и сдвинулась, хрустя под ногами Эринии, как дешёвое бутылочное стекло. Медленно, неспешно к узкой искрящейся щели междумирья — Вратам-в-Ничто.

— Так и будешь здесь валяться, или полетим домой? — поинтересовалась Эриния строго. Сама она уже успела забрать у статуи пожитки и привести себя в надлежащий вид.

— Полетим, клеймёная. Как только я вспомню, как дышать, — едко отозвалась Ви, поднимаясь с колен.

Голубые глаза метали молнии, челюсти до скрипа сжались — урок прошёл успешно. Самая простая задача на сегодня выполнена — откладывать неизбежное и дальше не получится. Они получили долгожданные сведения о местонахождении Светлой Наследницы, за которыми охотились больше двух десятилетий, теперь долг командующей — передать их королю.

Но что делать, если сердце сжимается, стоит лишь подумать о будущем? Эриния боялась. Безумно, до боли под ребрами боялась, что то, чему предначертано облегчить страдания Терона, обернётся его гибелью.

Божественное проклятие королевских родов, упомянутое Ви, в чём бы оно ни заключалось, до сих пор не было снято. Терон верил, что разрушит его полным уничтожением одного из родов, но ему помешали — последнюю светлую принцессу скрыли на Земле. И теперь, когда принцесса почти уже найдена… всё слишком неопределенно, а значит, опасно, пока не доказано обратное.

Эриния не говорила с Тероном уже девять лет и не знала, что у него сейчас на уме. Возможно, теперь он принцессу убивать не захочет. Возможно, пророчество вошло в полную силу и теперь единственный способ снять проклятие — заключение объединяющего народы брака, что был обещан Великому Корвуну ещё тогда, тысячелетия назад.

Но её король не должен следовать пророчеству: он может нечаянно полюбить, чего допустить нельзя ни в коем случае. Эриния знала любовь — заполняющую собой без остатка, подчиняющую, ломающую, лишающую воли, заставляющую предать всё былое огню и возложить на алтарь собственную душу. Она ни за что не пожелала бы Терону чувствовать то же, что сама чувствовала к нему. Любовь лишит его жестокости, сделает слабым, и он не удержит власть. Если любовь Эринии погубила когда-то лишь её, любовь Терона погубит их всех.

— Так и будешь пялиться, или полетим домой? — передразнила Ви, отгоняя тягостные мысли.

И правда. Глупо размышлять так, будто она имеет выбор и может солгать своему владыке, пусть даже ради его спасения. Она должна рассказать ему и будь что будет. Эриния кивнула и первой шагнула во Врата.