Будильник прозвучал слишком отчётливо и рано для реальности, потому Дика в какой уже раз выключила его, даже не продирая глаз. А потом прыгала по гостиной, опаздывая и натыкаясь на коробки с чулана, которые мама просила разобрать ещё до своего отъезда. Чёртовы коробки… и бедные пальчики на ногах.       

«Havana» Камилы Кабелло в стереосистеме, хлеб в тостере, палец на кнопке включения электрочайника…       

— Да, Кесси. Ну извини, я только встала… — Динамик телефона в ответ разразился фонтаном угроз и упрёков. — Да знаю я, сколько у меня пропусков. Но! — Дика выдержала театральную паузу. — На этот раз причина уважительная… — Динамик ответил на это порцией нытья о тяжёлой судьбе старосты. — Ко второй паре я точно, вот прямо точно приду!.. Да, правда уважительная причина! 

Да, она опять проспала первую пару, но причина ведь действительно уважительная: сегодня — слишком уж тяжёлый понедельник, вчера было слишком уж весёлое воскресение, а её подруга — бездушный монстр, ни во что не ставящий чужие чувства.       

Дика, на свою голову, уговорила Нешу развеяться на новоселье у Елены, и всё было круто: музыка, танцы, бассейн, фирменные коктейли от хозяйки вечера, приправленные шутками про её дьявольскую фамилию и дурь… Ну и Макс Штрайбен — он, конечно, тоже был знаком с Еленой и числился в списке приглашённых.       

Макс, он был таким… чудесным. Дика уже с месяц изо дня в день на большой перемене тащилась в библиотеку вместо столовой и следила, затаив дыхание, как тот сидит на подоконнике и делает наброски людей на спортплощадке. Растянутый свитер, беспорядок на голове, вздёрнутый нос, тонкие пальцы легко держат карандаш, тёплые карие глаза близоруко прищурены… Какой-то слишком юный для университета и по-особенному милый со своими худобой, добрыми глазами и мягкими чертами, будто не от мира сего. Но Дика точно знала, что Макс — землянин и её ровесник, она проверяла, магией в том числе.       

И это было совсем не плохо, ему шла эта его обычность. Устав от разучивания новых заклинаний и трактовки видений из книги Цеекус, от наставлений матери о том, каковы должны быть девушки из светлых, особенно будущие маги, и от крутых парней, неизменно оказывающихся полными придурками, Дика нуждалась именно что в обычности. Макс был милым и, по словам его знакомых, — добрым и участливым — большего ей не требовалось. Дика узнала о нём всё, что только могла узнать, и вот на вечеринке наконец выпал шанс познакомиться лично.       

Макс оказался… Да, всё верно — чудесным. Всегда внимательно слушал, делал немного неловкие, но искренние комплименты, сглаживая их застенчивой улыбкой, и просто-напросто весь светился изнутри. Солнце, настоящее солнце. На душе теплело от одного взгляда в его глаза. Казалось бы, она нашла родственную душу, и даже не совсем понятные ей, но очень эмоциональные восхищения неким Тенебросо, наверняка художником*, не изменили её впечатления — Дика готова была ради этого парня подтянуть свои знания в искусствоведении. Но тут в их только-только созданном тёплом и уютном мирке произошёл апокалипсис — привлечённая знакомыми мудрёными словами к ним подошла Неша:       

— Почему именно тенебросо? Тебе нравится, когда между светом и тьмой проведена чёткая граница? Это не слишком реалистично, — прозвучал её сухой, немного надменный голос.       

Тонкая изящная фигура, которую свободная рубашка и прямые джинсы только подчёркивали, идеальная осанка, холодный взор светло-серых глаз; белые волосы, обрамляющие лишённое макияжа лицо, красиво оттеняли скулы… Макс смущённо отвёл взгляд, и Дика поняла, что до того он в открытую пялился. Спасибо, подруга!       

— Не знаю… Наверное… Наверное, мне как художнику важнее эмоция чем реалистичность, — пробормотал он, нежно очерчивая взглядом неестественные черты. — А вам, мисс…       

— Энестейша Эйлет. Может, ты слышал, что я читаю матанализ у первых курсов, но я не настолько старая, чтобы обращаться так официально, — откликнулась Неша.       

— Хорошо!.. А я… Макс. А тебе?.. Тебе тенебристы нравятся? — осмелился спросить он.       

В серых глазах острыми льдинками сверкнуло разочарование: видно, как обычно, скучно стало в обществе простых смертных. Бросив напоследок ровное «только Караваджо и Сурбаран*», Неша растворилась в толпе, но не покинула мыслей Макса. И вместо того, чтобы продолжать их знакомство, выстраивать их мирок, Дика весь вечер отвечала на вопросы о подруге. Та, к слову, когда они уходили с вечеринки, даже не заметила её обиды и не извинилась. Хотя действительно, какое их Снежной Королеве дело до других? Неша, даже не зная о своём происхождении, глядела на всех, как на чернь…       

Телефон после милого разговора со старостой оказался разряжен, не осталось энергии и в переносной батарее. Пока гаджет приходил в себя, Дика опоздала и на вторую пару, потому не сильно спешила: спокойно сходила в душ, спокойно поела, позволила себе примерить несколько образов, выбирая в чём пойти. Остановилась на белой блузке и юбке-клёш в шотландскую клетку.       

Небо после ночного дождя было почти чистое, ярко-голубое, солнце, пока ещё не жаркое, приятно грело, пускай и лезло то и дело в глаза, заставляя щуриться. Погода располагала к прогулкам. Потому Дика намеренно пропустила свой автобус и прошлась от метро до кампуса пешком. Остановилась послушать уличных музыкантов и бросила им пять долларов. Заглянула в знакомую кофейню, где душевно поболтала с Джейком, взяла мокко и, по его совету, мороженое с новым вкусом.       

Погода была замечательная, мороженое вкуснейшее. Дика шла, пританцовывая под играющий в наушниках «Green Day», улыбалась прохожим и те почти всегда возвращали ей улыбку.       

День, вопреки опозданию и очередной выходке Неши обещал быть едва ли не лучшим за последние месяцы. Казалось, ничто не способно его испортить. Но настроение слишком уж непостоянно.       

По прибытии в кампус у Дики оставалось немного времени до звонка на большую перемену и немного мороженого, потому она присела на скамью под одним из деревьев сквера, на который выходили окна учебного корпуса. Возле не успевшей высохнуть лужи, чирикая, приземлились воробьи, и Дика, не находя другого занятия, пока не закончилось мороженое, следила за ними краем глаза. Маленькие серые птички чистили перья и ворчливо переговаривались. И, вроде бы, не было в этом ничего такого: в любое другое время птахи, если б и вызвали какие-то эмоции, то только умиление. Но сейчас, глядя на их возню, Дика вдруг вспомнила о мамином божестве с какого-то перепугу зажадничавшем ей крылья и стихийную магию. Вспомнила, что скоро станет такой же серой и обычной, потому что не сумела заслужить вечную юность.       

Она училась манипулировать реальностью с десяти лет, и что в итоге? Может теперь упавшую со стола ручку обратно приманить? Высушить без фена волосы, создать малюсенькое облачко? Смешно! Неша, рождённая с даром, если бы о нём знала, могла бы иссушать моря и устраивать наводнения, а Дике, как дуре, приходилось по четыре часа сидеть над заклинаниями, чтобы получить хоть толику могущества, отмеренного Великим Корвуном для Птиц.       

Как же, чёрт возьми, несправедливо и грустно! Неша банально не понимала, сколько ей уже дано для счастья, не понимала, что всё, что так легко удавалось ей, с её-то внешностью и способностями, прописанными в генотипе треклятым божеством, другие зарабатывали потом и кровью. Да ещё и вела себя порой как последняя стерва, играючи отбирая то, что ей самой совсем не нужно. Макса, например.       

О, как Дика иногда хотела рассказать, Неше, что вся её идеальность — всего лишь подачка древнего божества! Высокомерия едва бы поубавилось, но, может, исчезла бы вечная хандра. И Неша снова бы искренне радовалась тому, что имеет, как умела это делать раньше, а не вызывала своими страданиями на пустом месте мысли о несправедливости и желание её придушить. Было бы здорово. Но рассказать Дика не могла.       

Подтаявшее за время неприятных дум мороженое капнуло на юбку. Дика, грязно и по-русски, как научилась вчера от Елены, выругалась.       

— Вот, возьми, — раздался почти тут же с другой стороны скамейки смутно знакомый мальчишеский голос. Надо же, она даже не заметила, что к ней кто-то подсел.       

— О тщ-щ-щёрт… Спасибо. — Дика не глядя выхватила протянутую салфетку. После нехитрых манипуляций светлое пятно стало едва-едва заметно на шотландской клетке. А ведь могло и на блузку попасть… Как повезло-то! Настроение снова поднялось. — Любимая юбка, бывает же! Не знаю, чтобы без тебя делала. Ты — мой спаситель! — воскликнула она и подняла взгляд.       

Перед ней сидел, чуть ссутулившись, с несмелой улыбкой на губах сам Макс Штрайбен. Теперь он подумает, что она неуклюжая. Какой позор.       

— О, привет. Давно ты тут? — вылетело высокое. Вот дура! Какое «привет»? Они же уже начали разговор! Да и что он должен ответить на этот глупый вопрос?.. Кажется, она покраснела. Руки сами потянулись поправить наверняка растрепавшиеся волосы, но замерли на полпути. Дура, дура, дура!       

— Эм… Привет. Наверное… наверное, минут пять или, может, шесть. Я хотел окликнуть, но ты очень красиво думала. — Кажется у Дики удивлённо дёрнулись брови, потому что Макс тут же зачастил: — Не подумай, пожалуйста, что я какой-нибудь извращенец…       

— О нет, что ты! — поспешила перебить Дика. Макс отвёл взгляд и теперь неловко кусал губы. Несмотря на обещанную синоптиками жару, он снова был в свитере. Дика решила, что из-за своей худобы он постоянно мёрзнет, и от этой мысли почему-то улыбнулась. Как приятно быть влюблённой. — Я понимаю. Ты художник, для вас пялиться на людей — это норма… — Как-то грубо получилось. — Я хотела сказать…       

— Я понял, — Макс ободряюще кивнул. Карие обычно глаза при дневном освещении посветлели почти до янтаря. Красиво. — У меня так тоже часто бывает: хочется сказать точно, но мысли в кучу не собираются и выходит какая-то чушь… — Глаза испуганно распахнулись. — То есть, извини, я не хотел сказать, что это ты сейчас сказала чушь…       

Дика искренне засмеялась и Макс засмеялся вместе с ней: негромко и мягко. Кажется, прозвенел звонок на большую перемену, но сейчас это было не слишком-то важно. Когда ещё представится шанс просто посидеть и поговорить?       

— Слушай, а что ты вообще тут делаешь? У тебя же в понедельник нет пар в нашем корпусе, — выдала она прежде, чем подумать. Макс вновь отвёл взгляд. Ну вот. Он точно решит, что она следит за ним, и будет прав — Дика в своё время специально узнавала у его одногруппницы их расписание. И кто её всё время за язык тянет?       

Но смущение довольно быстро сменилось неясным предвкушением. Макс ведь и правда не бывает здесь по понедельникам. Значит, он приехал на другой конец города, пропуская занятия… ради неё? Нет, не может же быть всё так хорошо! Надо как-нибудь осторожно подвести к этому вопросу. Ну же! Что сказать?       

— Ты приехал, чтобы встретиться со мной?       

Да, осторожно опять не получилось — видно, не её это. Собственная нелепость отчего-то смешила.       

Макс кивнул. Теперь румянец заиграл и на его щеках.       

В висках застучало. Да не может этого быть! Или может? Неужели, в кои-то веки, парень, в которого она влюбилась, и подонком не оказался, и ответил взаимностью? Но ведь она была почти уверена, что ему понравилась Неша!       

— Мне нужно… Нужно кое-что тебе отдать. Сейчас… — Макс почти с головой зарылся в перекинутую через плечо сумку. Замер на мгновение, с надеждой уставился на неё тёплыми своими глазами: — Извини, не могу найти. Ты ведь никуда не спешишь?       

— Да нет. Я вся твоя.       

Прозвучало как-то слишком двусмысленно, особенно учитывая, что из-за волнения фраза вылетела с придыханием. Дика была даже рада, что Макса в этот момент больше занимало содержимое сумки: взлохмаченная шевелюра едва из-за неё виднелась, а пухлые губы нервно сжимались. Какой же он всё-таки красивый. И милый.       

В груди щекоткой разливалась нежность.       

Искомое всё не находилось, на лавку и за её пределы летели тетрадки, альбомы, кисти и разноцветные маркеры. Убедившись, что немногочисленные гуляющие не обращают на их парочку абсолютно никакого внимания, Дика магией ловила предметы ещё до падения на плитку и складывала рядом. Хоть какая-то польза от многолетнего обучения.       

Наконец Макс оторвался от своей сумки и продемонстрировал сложенный вдвое листок. Карие глаза довольно сияли, искренняя улыбка грела сильнее вошедшего в зенит солнца, каштановая шевелюра подрагивала от ветерка, на тыльной стороне протянутой ладони пестрели следы от краски… Он был в этот момент почти идеальным! Легчайшее касание тонких пальцев заставило сердце замереть. Дика с азартом потянула на себя лист, взглянула на оборот и вздрогнула. Внутри холодной ноющей болью отдалось разочарование. Всё-таки Неша.      

— У твоей подруги внешность очень необычная, не думал такую вживую… Я вчера сразу, как пришёл домой, сделал набросок по памяти, не уверен, что вышло похоже.       

— Очень красиво, — выдавила из себя Дика.       

— О… спасибо. Я хотел показать ей сам, но забыл номер её корпуса. Да и имя, честно говоря… — Макс смущённо почесал затылок. — Надеюсь, тебе не сложно будет передать? И, может, попросишь её мне… ну, попозировать?       

Дике мигом представились обнажённые натурщики, которых, по словам одной приятельницы, приглашали на занятия в художественную академию. Она ошалело тряхнула головой, вызвав недоуменный взгляд. Нет уж. Макс, конечно, милый, но в таких делах она ему не помощник.       

— Извини. Правда извини, но мы с ней в ссоре, — сказала почти резко. Это правда, разве нет? И то, что сама Неша опять предпочла ссоры не заметить, сути дела не меняло. Макс снова отвёл взгляд. Нервно поправил сумку.       

— Но вы же только вчера… — Он осёкся. — Не моё, наверное, дело, но кажется, она приехала помириться.       

Дика обернулась в направлении его взгляда. И правда: Снежная Королева в привычных модных кроссовках и свободных одеждах, привычно задрав подбородок и устремив взгляд куда-то вглубь себя, быстрым шагом шла по дорожке сквера. Что им всем сегодня здесь надо? Макс смотрел на Дику выжидающе, мол, привлеки внимание, окликни. Ну и ладно. Жалко что ли? Пусть поворкуют.       

— Неша! — сдалась она.       

Подруга застыла, чуть заметно вздрогнув, и двинулась к ним.       

— Привет, — выдала спокойно. — Странно видеть тебя здесь, — обратилась уже к Максу, подскочившему ей навстречу.       

— Ну, я, в общем-то… — начал было, но быстро замолк, тяжело вздохнув. Облизнул нервно губы, заморгал. Уставился с надеждой на Дику. Да он издевается, что ли?       

Здорово. Всю жизнь только о том и мечтала: как бы помочь подруге увести у себя парня! Но тёплые карие глаза были слишком уж убедительны, и Дика сдалась снова.       

— Он хотел кое-что дать глянуть и узнать твоё мнение, — она передала Неше листок и демонстративно отвернулась. — Поэтому мы тебя и звали, — добавила, подчёркивая, что сама разговаривать бы не стала. С чего бы? Раз Неше нет до неё дела, разве не правильно отвечать ей взаимностью? Время Дики быть стервой, посмотрим, как она теперь запоёт!..       

Но Неша не расстроилась, она будто и не заметила. Покрутила в руках рисунок. Впилась в Макса строгим внимательным взглядом: 

— Ты пытался нарисовать меня?      

Это «пытался» неприятно резануло Дике слух, а Макс лишь покорно кивнул, подтверждая. О нет, как бы она чего ему не ляпнула! 

— И ты правда хочешь узнать моё мнение? — Ещё один кивок. — Ты уверен?       

— Конечно. — Звучал Макс на самом деле не слишком-то уверенно. Вопросы тому явно способствовали.       

— У меня черты лица в целом мягче, а линия скул выражена ярче. Нос меньше, губы больше, а глаза миндалевидные, а не с наплывом. Вообще сомневаюсь, что рисовать людей — это твоё. Не вижу таланта. — Что, вот что она несёт?! — Помню, ты говорил, что ценишь больше эмоцию, а не реализм, но здесь и эмоции нет, зацепиться не за что. Эта девушка как будто вообще… неживая. — В льдистых глазах промелькнуло странное, не виденное Дикой прежде выражение. Сомнение? Или даже испуг?       

Несколько раз моргнув, Неша с неуместной торопливостью схватила со скамейки первый попавшийся лист и карандаш и начала объяснять что-то про конструирование объёма из простых тел и, непонятно к чему вообще, про рефлексы*, которых не хватает зрачку и радужке. Макс слушал с интересом и понятливо кивал, почти что в рот заглядывал, но по побледневшему лицу и поджатым губам Дика видела, что сказанное его задевало.       

Дика решительно схватила подругу за локоть и отвела в сторону, оставляя Макса рассматривать её каракули и нервно зарываться пальцами в густую шевелюру. Бедный.       

— Что? — поинтересовалась Неша.       

— Не понимаешь? О боже, ты и правда не понимаешь! Зачем ты с ним так? Зачем так резко?       

— Я дважды поинтересовалась, действительно ли он хочет знать моё мнение. Он дважды ответил «да». Что не так?       

— То, что такое мнение говорить не тактично! Ты в своём уме, говорить человеку, что он бездарность и должен бросить? А если и правда бросит? Это же кошмар, Неша!       

— А для чего мне врать?       

— Ну, хотя бы, чтобы отношения не портить!       

Неша пожала плечами.       

— Нам нечего портить. У нас нет отношений. — Она предостерегающе выставила ладонь, пресекая дальнейшие возражения, и вернулась к скамейке. — Макс… Тебя же зовут Макс, да? Ты мне не интересен и вряд ли будешь. Зато Дике ты нравишься, она разглядывает тебя на переменах, пишет на полях лекционных тетрадей твое имя рядом с сердечками и уже знает, как назовёт ваших детей. Она была бы не против сходить с тобой на концерт очередной банальной рок-группы с попсовым звучанием. В эту пятницу, начало в семь вечера. Она не против поцелуев на первом свидании, но на секс стоит рассчитывать как минимум с пятого: у неё уже был неприятный опыт с парнем из местной банды, после которого её посчитали легкодоступной…       

Вывалив совершенно ровным тоном всю эту мерзость, Неша взглянула на часы, бросила короткое «мне пора» и просто… Просто ушла! Эта надменная принцесса выдала все её тайны и просто ушла!       

Макс всё ещё был здесь, так же, как и она, глупо пялился на удаляющуюся фигуру. А потом принялся поспешно собирать в сумку сваленные на лавке вещи.       

— Эй, давай помогу! — встрепенулась Дика. Находиться рядом с ним стало неуютно: щёки пылали, хотелось просто сквозь землю провалиться. А ведь в этот раз даже не она виновата. Что сегодня за день такой?       

— Да я почти уже всё, спасибо, — Макс улыбнулся, но улыбка вышла какой-то тусклой и немного вымученной, болью отзываясь в сердце. Дика прекрасно его понимала: сначала профанская критика вместо благодарности за оказанное внимание, потом новость о том, что кто-то в тебя влюблён… Одним словом — неловко.       

— Она странная, не воспринимай её слова всерьёз, — посоветовала Дика. Сглотнула, судорожно соображая, как ещё можно сгладить ситуацию. С такими друзьями и врагов не надо, честное слово! — И чувство юмора у неё тоже странное. Ты же понял, что она про меня — всё в шутку, да?       

Макс часто закивал:       

— Да нет, всё хорошо. И она дала мне хорошие советы, правда… И мы всё-таки договорились встретиться… Ну, чтобы другие наброски сделать.       

Сам собой из груди вырвался нервный смешок:       

— Это здорово.       

— Ага.       

Неша его окончательно угробит в следующую встречу, раз сейчас не получилось. Она же вообще не следит, что вырывается из её красивого ротика.       

Макс уже собрал свои вещи, но всё ещё не уходил, переминаясь с ноги на ногу. Видно, не знал как в такой ситуации правильно попрощаться.       

Дика тоже не знала, что сказать, но сказать было нужно. Что-то такое, чтобы сгладить неловкость, а то интуиция подсказывала: если он просто уйдёт сейчас, они больше никогда не встретятся. А Макс слишком уж хороший парень, чтобы так нелепо его потерять.       

— Может, после пар выпьем кофе? — решилась она. Палец привычно начал терзать выпадающие из хвоста рыжие пряди в ожидании ответа. Глупая привычка, Нешу она даже бесила, когда подруга ещё могла беситься. Макс молчал. — У меня осталась только третья, потом я — полностью в твоём распоряжении! — добавила, уже понимая, что ничего не выйдет.       

— Э-э-э… Спасибо большое, но… Я не могу, у меня ещё дела… Пленэр*… Вроде бы, он сегодня… — замялся Макс. Он явно врал, но не Дике его винить. Нормальная реакция нормального человека. Ведь ей именно его нормальность всегда и нравилась. — Мне правда очень жаль, что я не смогу с тобой пойти. И рок я не люблю… — Макс поправил ремешок сумки и сделал-таки шаг прочь, но остановился, виновато сверля взглядом свои ботинки. Боже, он ещё и виноватым себя чувствует! — И… если вы вдруг поссорились из-за меня — помиритесь, пожалуйста. Вроде я ничего такого не делал, но вдруг вы не так поняли, и… У меня девушка есть.       

— Девушка? Но мне Вики… — Дика прикусила язык. Добавлять расспросы знакомых о его отношениях, вдобавок к тому, что уже наговорила Неша, было не лучшей идеей. Ещё решит, что какая-то ненормальная сталкерша… Точнее, окончательно в этом убедиться.       

— Да. Девушка. Моя девушка… Она просто учится в другом штате… ну, в Калифорнии. Она, вроде как, актриса, Герда Лопес*. Она пока только в массовке снимается, но много где… — Макс торопливо разблокировал и протянул Дике смартфон, будто та требовала доказательств.       

На обоях стояло до приторности милое фото, где Макса (почти уже её Макса!), одетого в ещё более растянутый и дурацкий чем обычно свитер, собственнически обнимала фигуристая южанка. Макс запутался в гирлянде, между бровей пролегла недовольная морщинка, а девушка смотрела на него огромными чёрными глазищами с самодовольной голливудской улыбкой. Сразу видно — какая-то стерва. Никогда бы не подумала, что Максу нравятся такие девушки… И почему ей так не везёт?       

Как бы в подтверждение, в этот момент прозвенел звонок, возвещая, что и на последнюю пару Дика опоздала.