— Знаешь, я тут решил, что было бы неплохо прикончить Гёкуэн, — невинно пожав плечами, сообщил Джудар, на что бог неудачи только многозначительно хмыкнул, не отрываясь от своего занятия. — Побежишь докладывать ей об этом?
— Нет нужды, — коротко ответил тот, обмакивая перо в чернила и самозабвенно продолжая писать. Маги без интереса подошел к нему и заглянул через плечо — всё тот же незнакомый язык.
Бог неудачи никогда не вмешивался в распри между своими жрецами — эту черту Джудар любил в нем особенно сильно. Тот не вмешивался вообще ни в какие дела своих жрецов, и маги рассчитывал на то, что богу будет всё равно, когда он начнет понемногу избавляться от своей черной рух.
Его интересовало только противостояние извечному сопернику, мелкие мошки вроде людей его никогда не занимали. Тот был уверен, что изменить многое они попросту не в силах. Но из интереса одалживал свою силу тем, кто терпеть не мог Соломона и его взгляды на мир.
Жрец беспечно уселся на стол, за которым находился его бог, и огляделся в бесконечной темноте, как обычно окружавшей их. Он в самом деле рассчитывал встретить Соломона и в не самой мягкой форме донести, что он думает о нем и его глубокомысленных насмешках, а получил вот это.
— Так зачем ты здесь? — со скуки спросил Джудар, надеясь, что этот сон скоро закончится.
— Думаю, ты и сам знаешь ответ на этот вопрос, — спокойно ответил бог неудачи, совершенно не отвлекаясь от своего дела с привычной улыбкой на лице.
Маги раздраженно цокнул языком, втягивая голову в плечи.
— Он добрался? — в конце концов неохотно спросил он.
— Иснан собрал достаточно черной рух за свою жизнь, так что да, — невозмутимо ответили ему.
— И как он там? — безнадежно уводя взгляд в сторону, задал Джудар следующий вопрос, прекрасно зная, что сплетник из его собеседника никакой.
— Весьма счастлив, насколько я могу судить.
Маги хмыкнул — лет десять назад он получил точно такой же ответ, когда спрашивал про Фалан. Боги в самом деле не менялись.
— Ну тогда всего-то осталось осчастливить Гёкуэн, — заключил он, усмехаясь своему собственному выбору слов. Тот был удачен настолько, что даже перо бога неудачи застыло на мгновение.
— Знаешь, тебя прямо сейчас обнимают, — невозмутимо сообщил он.
— Серьезно? — приободренно переспросил Джудар, зная, что на подобное ему всё равно не ответят. На секунду он замер, но почувствовать ничего не сумел. Расплывшись в улыбке, он наклонился к богу, откровенно мешая ему. — А зачем ты мне это говоришь? Неужели ревнуешь?
Тот продолжал писать, словно маги и не существовало.
— Просто предупреждаю, — ответил тот, переворачивая страницу. — Ты в последнее время дерганный.
Джудар закатил глаза, думая над особо колким ответом, но чьи-то руки резко вытянули его изо сна. Жрец на мгновение задохнулся от столь внезапного пробуждения и встревоженно напрягся, готовясь использовать свою неудачу, чтобы защититься от нападающих.
— Успокойся, — раздался глубокий голос, и чьи-то пальцы с силой вскинули его подбородок, заставляя смотреть вверх.
Встретившись взглядом с серьезным Коэном, маги первым делом медленно выдохнул.
— Да какого черта ты здесь делаешь… — недовольно поинтересовался он, убирая с себя его руки. Прямо перед ним Джафар, схватив Синдбада так же, как и принц жреца, оттащил его в сторону от жителей Коу. Единственной довольно-таки значимой разницей было то, что генерал откровенно душил своим оружием отчего-то нагого короля, беспомощно хлопавшего его по руке и хрипло молившего о пощаде.
Джудар оторопело скользнул взглядом ниже, прежде чем с неискренним интересом уставиться в сторону. Коэн опустил руки на его плечи, предупреждающе сжимая их.
Еще никогда утро жреца не начиналось так тупо.
***
— Ты, недомерок, самая большая бездарность из всех, что когда-либо видел этот свет, — раздраженно заключил Джудар, складывая руки на груди, после очередной неудачной попытки младшего маги. — Я в пять лет рух лучше управлял, чем ты сейчас.
Аладдин недовольно уставился на него так, словно тот оскорбил всех его предков до седьмого колена, и жрец бога неудачи закатил глаза.
— Ты не слишком хорошо объясняешь, что мне нужно сделать, Джудар, — обвиняюще бросил он, сжимая свой посох в руках.
— Скрыть свое идиотское присутствие, — в который раз повторил тот.
Как мальчишка вообще дожил до своих лет? Как так получилось, что Аль Сармен уничтожила его жизнь, а у этого недоучки искренняя улыбка просто не стиралась с лица?
— Это я понял, но как мне это сделать? — уже не слишком спокойно спросил Аладдин и, когда жрец вновь открыл рот, перебил его, предугадывая слова. — Утихомирить рух вокруг меня, но как? Хотя бы покажи мне!
Джудар вздохнул, жалея о том, что вообще взялся проверить навыки младшего маги, чтобы понять, стоит ли брать того с собой в Коу. Ответ был весьма однозначен — ни в коем случае. Это были не какие-то крохотные недочеты в технике, которые можно исправить за пару недель, а полное непонимание того, как работает удача. К счастью, и Юнан, и Шахерезада выполняли любое его требование к маги. Оставалось только надеяться, что они согласятся помочь.
Жрец чувствовал, что Синдбад стремительно перемещается по балбаддскому дворцу к ним после своей тренировки с Алибабой. Пусть хотя бы у него новости будут лучше.
— Закрой глаза, — приказал он, и Аладдин нехотя повиновался, напряженно застыв перед ним. — Прислушайся к рух.
Джудар подождал немного и занес руку, собираясь врезать мальцу. Тот увернулся, не открывая глаз и крайне удивленно вскидывая брови.
— Услышал? — мрачно спросил он, и недомерок кивнул.
— Твоя рух щебетала о том, что ты собрался меня ударить… — с намеком на возмущение проговорил тот.
Маги хмыкнул и, затаив дыхание, медленно выдохнул, скрывая свое присутствие. Без этого навыка им можно было только мечтать о том, чтобы незаметно подобраться к Гёкуэн. Бесшумно обойдя Аладдина, он застыл позади него и вскинул голову, когда дверь в помещение открылась.
Мелкий маги был слишком сосредоточен на своем ближайшем окружении, чтобы обратить на это внимание.
На глазах Синдбада Джудар меланхолично поднял руку и со спины ударил мальчишку по макушке. Тот, ойкнув от боли, подался вперед, оборачиваясь с искренним удивлением на лице.
— Я понял, — сказал он, широко распахнув глаза и согласно кивая головой, явно обдумывая случившееся. — Вот только бить было не обязательно.
— Я вбиваю знания тебе в голову, коротышка, — вновь закатил глаза Джудар и, оставив тщетные попытки найти в Аладдине хоть толику знаний, направился к Синдбаду.
Как вообще можно объяснить что-то настолько естественное, как управление рух?
— На четыре группы можно в любом случае не рассчитывать, — разочарованно сказал он глупому королю, кидая через плечо взгляд на безуспешные попытки младшего маги повторить его действия.
— Я с самого начала на это не рассчитывал, — вздохнув, покачал головой Синдбад. — Однако Алибабу я успею научить пользоваться его сосудом.
Джудар наклонил голову набок — это был такой камень в его огород насчет его способности обучать других премудростям жрецов?
— Я до сих пор не могу поверить, что твой генерал не переставал душить тебя до того самого момента, пока я словесно не подтвердил, что ты меня не насиловал, — заметил он, задумчиво глядя на красный след от веревки, красовавшийся у короля на шее. Утром надоедливые посторонние растащили их по сторонам прежде, чем он успел наговориться.
Синдбад, натянуто рассмеявшись, потер ее.
— Я до сих пор не могу поверить, что ты успокаиваешься от одного-единственного слова Рен Коэна, — в ответ бросил он.
Джудар вопросительно приподнял одну бровь — это был интерес профессионального охотника к особенностям жрецов бога неудачи или интерес именно к нему?
В любом случае благодаря недавним событиям он помнил причины своей реакции на Коэна лучше чем когда-либо.
— Дело привычки, — пожав плечами, лукаво ответил он. — Мне было года три, когда меня насильно обратили в грех — я тогда собой совершенно не владел. Всякий раз, когда падал, обижался, ударялся в слезы или что-то подобное, терял контроль над черной рух. А Коэн меня всякий раз успокаивал. Так что это лишь дело привычки.
Принцу тогда постоянно доставалось. Благо, маги в детстве не располагал таким же огромным запасом неудачи, как сейчас, иначе от Коэна остались бы одни только воспоминания.
Взгляд Синдбада потемнел, а улыбка на губах стала натянутой.
— Значит, сейчас ты собой владеть научился? — с толикой опаски уточнил он.
— По большей части, — спокойно глядя ему в глаза, сказал Джудар. — Но не когда больно или страшно. Или хорошо, — с ухмылкой добавил он.
— Хорошо? — переспросил король, но маги прекрасно видел, что тот понял, о чем он говорил.
— Я как-то раз переспал с девушкой, — насмешливо протянул жрец. — А затем она умерла у меня на руках.
Синдбад мгновенно нахмурился, давая Джудару прекрасно понять, что он снова вывел его из себя. Отчего-то так получалось всякий раз, когда он открывал рот. Возможно, король питал симпатию только к глуповатым девицам, восторженно глядящим на него и произносящим разве что хвалебные речи.
Для него это было невозможно. Так невозможно.
Тяжело вздохнув, Синдбад с грустью переменился в лице, заставляя маги удивленно заморгать. Затем король поднял руку и беспричинно зарылся ей в его вихры, взлохмачивая их.
— Тяжело тебе пришлось, — сочувственно проговорил он.
Вместо ожидаемой волны облегчения и щенячьей радости из-за подобных слов и подобного голоса Джудар напрягся, неотрывно глядя на цветастый пол.
Вдоволь испортив его и без того не самую смирную прическу, Синдбад положил ему руку на плечо, наклоняясь к уху, обдавая его своим горячим дыханием.
— Ты ведь не знал заранее, что произойдет с этой девушкой, и более не делал подобного, верно? — тихо спросил он тоном с уже более знакомым намеком на угрозу.
Жрец заторможенно честно кивнул.
— Молодец. Можешь прийти и сегодня ночью — мои джинны защищают меня и во сне, — отстраняясь, бросил Синдбад и направился к Аладдину, мягко приветствуя его.
Джудар застыл, зарывшись рукой в волосы и чувствуя, как невыносимо горят уши.