Синдбад задумчиво рассматривал Джудара, с непривычной серьезностью переговаривавшегося с двумя другими маги, наконец-то прибывшими во дворец Балбадда. Похоже, это дело было для него даже важнее, чем король мог себе представить.
Жрец последние две недели неизменно, пользуясь своей безнаказанностью, на ночь пробирался в его покои и, непременно болтливо повертевшись перед сном, пытаясь устроиться поудобнее, мирно сопел у Синдбада под боком. Джудар спал настолько крепким и беспробудным сном, свойственным всем жрецам, встречавшимся в подсознании со своим богом, что не замечал ни того, как король в дрёме по привычке собственнически обхватывал его рукой, ни любых попыток разбудить, не отличавшихся достаточной жестокостью.
— Чего уставился? — удивленно спросил Джудар, поворачиваясь к нему в перерыве во время беседы, пока Шахерезада и Юнан обсуждали сказанное между собой.
— Просто подумал, что сейчас ты в самом деле выглядишь как настоящий маги, — спокойно ответил Синдбад, рассматривая напоминавший трезубец абсолютно черный посох жреца, который тот достал в первый раз на памяти короля.
Джудар, недоуменно вскинув брови, отвернулся, возвращаясь обратно к разговору, пестревшему слишком большим количеством специальных терминов, чтобы обычный человек мог понять, о чем шла речь.
Сменивший тактику Синдбад, мысленно усмехаясь, эти две недели старался как можно чаще ненавязчиво касаться маги, своеобразно развлекаясь, то и дело кладя ему руку на плечо или спину, опускаясь ниже и испытывая его реакцию, в свою очередь пользуясь безнаказанностью. Жрец всякий раз одаривал его недовольным зардевшимся видом, словно это не он каждую ночь без исключения грел постель короля.
Слишком далеко Синдбад не заходил ни разу, чтобы не разрушить и без того хрупкий серьезный настрой Джудара, великодушно предоставляя тому возможность сделать первый шаг, когда он посчитает нужным.
— Хорошо, я согласна, — после длительных раздумий ответила Шахерезада, за плечом которой стоял Му. Жрец бога неудачи с облегчением ответил ей ухмылкой. — Осталось только решить, как распределить королевские сосуды. Синдбада я к себе не возьму.
— Я тоже, — согласно закивал прибывший в компании одного Масрура Юнан.
Король молча вскинул брови, удивленный подобным отношением к своей персоне.
— Нет проблем, я возьму его на себя, — Синдбад, в целом, и не ожидал от Джудара другого решения. — Если мы всё обсудили, то можно готовиться к отплытию. До прибытия в Коу я проверю каждого кандидата на сопротивление неудаче.
Оба маги чуть нахмурились из-за его последней фразы, но никак не возразили.
Король оглянулся, глядя на собравшихся в тронном зале покорителей подземелий. В сумме здесь находились обладатели шестнадцати сосудов джиннов, а по пути в Ракушо к ним должны были присоединиться еще двое. Хоть им и не удалось заручиться поддержкой жрецов из Магноштадта, всё же собралась целая армия, способная при желании уничтожить не одну страну.
Синдбада не отпускало плохое предчувствие из-за того, что Джудар считал, что все эти люди необходимы, чтобы победить одну-единственную жрицу бога неудачи. Раньше король всегда справлялся в одиночку.
***
Молча стоявшие у входа в каюту Шахерезада и Юнан смерили Синдбада мрачным взглядом. Проверка неудачей, которую Джудар решил устроить на второй день плавания, длилась уже почти два часа. В это время двум маги приходилось сдерживать черную рух в тесном пространстве, чтобы не позволить ей вырваться на волю и развалить их корабль.
Король был последним на очереди, и его совсем не радовал тот факт, что каждый предыдущий покоритель подземелий возвращался от жреца бледным и истощенным.
Благодарно кивнув маги, Синдбад чуть неровно от качки вошел в собственную каюту, которую он делил с Джударом, несмотря на ледяное неодобрение Коэна. Больше всего в их распределении мест король сочувствовал Алибабе, которого все молча и единогласно отправили жить с этим самым имперским принцем.
— Присаживайся, это надолго, — рассеянно промычал жрец, сидевший на краю кровати, подтянув к себе одну ногу, на коленке записывая что-то в небольшой список и беспечно держа на весу чернильницу.
Распределение кандидатов по маги, скорее всего. Ведь единственным, кого еще не проверили, был он, Синдбад, которого без толики сомнений и сожалений отвергли все остальные.
Проигнорировав неудобное на вид кресло, король, не скрывая своей оскорбленной улыбки, опустился на кровать бок о бок с Джударом, заставляя того чуть покачнуться. Жрец на мгновение вскинул на него толком не удивленный взгляд и вернулся к работе.
Синдбад просто хотел, чтобы маги поскорее начал и закончил со своей проверкой, дел у короля было по горло. Распределением он мог заняться в любой из тех дней, в которые они будут добираться до Ракушо. Скользнув задумчивым взглядом по ссутуленной спине Джудара, он, повернувшись к жрецу, с силой надавил на его плечи, заставляя того с болезненным вздохом выгнуться.
— Выпрямись, иначе спина болеть будет, — после этого сказал Синдбад, с довольной усмешкой встречая раздраженный взгляд маги.
Тот хмуро взглянул на жирную кляксу на бумаге и, закатив глаза, поднялся с кровати, чтобы убрать все письменные принадлежности.
— Семьдесят. Что-нибудь чувствуешь? — спрятав всё, спросил Джудар, поворачиваясь к нему и потирая многострадальную спину.
Король прислушался к своим ощущениям и пожал плечами.
— Что значит «семьдесят»? — мрачно поинтересовался он через некоторое время, поняв, что маги не удосужится объяснить.
Тот, сложив руки на груди и закинув голову, рассматривал потолок и, очевидно, понемногу выпускал неудачу из своего тела — Синдбад не являлся жрецом и не мог этого увидеть, но от напряжения в комнате начинало невесомо покалывать кожу. Через пару минут он осознал, что Джудар просто проигнорировал его вопрос, а не раздумывает над ответом.
— Сто, — запнувшись, произнес маги и перевел на короля слегка растерянный взгляд. — Ты что-то сказал?
— «Сто», «семьдесят» — что это значит? — вздохнув, повторил тот.
— Просто не слишком точная мера для рух, — через какое-то время пояснил Джудар, когда Синдбад уже решил, что в третий раз спрашивать не будет. — Сто, семьдесят лет страданий и неудачи одного человека, что-то вроде того, — король кивнул, удовлетворившись ответом, но спустя значительную паузу маги продолжил. — Чем дольше жрец поклоняется богу неудачи, тем меньше черная рух воздействует на него и тем больше он может в себя вместить. В среднем около пятидесяти лет, — чуть помолчав, он окончательно добавил. — Обладатель одного сосуда джинна в среднем выдерживает давление в пятнадцать-двадцать. Сто сорок, как себя чувствуешь?
— Воздух кажется тяжелее, но в целом нормально, — по словам Джудара, они подошли к верхней планке для обладателя семерых джиннов, но Синдбад не без причины решил, что его сопротивление должно быть выше нормы — в отличие от других покорителей подземелий он тренировался уже почти десять лет. — Что обычно чувствуют, когда подходят к пределу?
— Головная боль, боль в груди, — монотонно начал перечислять маги, которому этого, скорее всего, переживать не доводилось. — Чувство, что задыхаешься. Тошнота. Внезапная усталость, порой кровь из носа идет.
Синдбад кивнул — большая часть ему была знакома не понаслышке.
— Сто пятьдесят, — сообщил Джудар и подошел к королю, сложившему руки на коленях и отстраненно глядевшему в пол, сосредотачиваясь на своих ощущениях. — Смотри на меня, ладно?
Синдбад послушно вскинул голову, и жрец жадно вперился в него взглядом, ища признаки того, что король лишь храбрится и скрывает свое недомогание.
— Сто шестьдесят, — чуть помедлив, с толикой удивления сказал маги и, улыбнувшись, фыркнул. — Ты сейчас как десяток Когёку, знаешь?
— Лучше скажи мне, сколько это в наследных принцах Коу, — сдаваясь соревновательному духу, предложил Синдбад.
Взгляд Джудара на мгновение метнулся назад, через плечо, к его припрятанному свитку с результатами.
— Где-то два с половиной, — на память прикинул он и вновь уставился на короля.
Тот и сам знал, что он хорош.
— Сто семьдесят, — облизнув высохшие губы, сказал жрец и обернулся, когда раздался стук дверь.
На пороге возник взволнованный Юнан, облегченно выдохнувший, заметив целого и невредимого Синдбада. Обменявшись красноречивыми взглядами с Джударом, он со вздохом закрыл дверь, не смея им больше мешать.
Король почувствовал облегчение от того факта, что в этот момент не находился со жрецом бога неудачи один на один.
— Сколько там было? — рассеянно спросил маги, вновь поворачиваясь к Синдбаду.
Тот терпеливо повторил последнее число — вот зачем забывчивый парень произносил их вслух.
— Сто восемьдесят, — спустя пару минут доложил Джудар и, заметив, как король хмурится, с плохо скрытым волнением спросил. — Болит голова? Хочешь остановиться?
Синдбад покачал головой — во всей группе именно ему предстояло принять на себя основной удар от смерти жрицы, так что им необходимо было знать его предел. Чем больше он сумеет поглотить, тем меньше достанется остальным. Некоторые покорители подземелий были и вовсе сущими детьми — он бы хотел, чтобы им не пришлось проходить через то, с чем он был чересчур близко знаком последние десять лет.
— Сто девяносто, — пробормотал маги, отмахиваясь от чего-то.
Король чувствовал, что сосуды джиннов работали на износ, поглощая черную рух, тяготя его тело. Вздохнув, он выпрямил плечи. При всем при этом ощущения после целой ночи пьянки были значительно хуже того, что он сейчас чувствовал.
— Двести, — выдохнул Джудар, и Синдбад сглотнул, пытаясь прогнать гул в ушах. Он размял шею, затекшую из-за того, что он непрерывно глядел на жреца снизу вверх. — Как себя чувствуешь?
— Терпимо, — кивнул король. Его внимание привлекло то, что Джудар не выказывал и намека на дискомфорт от этого подавляющего количества черной рух — хорошо, должно быть, являться маги.
Но жрец заметно волновался, то переступая с ноги на ногу, то складывая руки на груди в защитном жесте — Синдбаду даже казалось, что тот волнуется за него больше, чем он сам.
Усмехнувшись, он попытался задуматься над тем, что ему делать с этим несносным мальчишкой после этого похода, но голова была словно в тумане, наотрез отказываясь соображать.
— Двести десять, — сказал Джудар и, когда король устало клюнул носом, настороженно позвал его по имени, заставляя собраться и вскинуть голову.
Маги молча прождал несколько секунд, может, ожидая того, что Синдбад скажет ему остановиться, но тот лишь самоуверенно улыбнулся.
— Двести двадцать.
Король медленно вздохнул, привыкая к давящему чувству в груди. Зрение немного поплыло, и он прищурился, не разбирая толком выражения лица жреца.
— Двести тридцать, — сообщил Джудар и наклонился к нему. — Нормально себя чувствуешь?
— Да, — выдохнул Синдбад и, вздрогнув всем телом, резко согнулся пополам, хватаясь за грудь, без предупреждения заболевшую так, словно его лягнула невидимая лошадь.
Как же он не любил лошадей. Им ведь на них его до Ракушо добираться.
Маги взволнованно схватил его за плечо, но король уже проиграл свое зрение темноте и яростно боролся за возможность сделать хотя бы один вздох. Каждое из чувств, лишившись его строгого надзора, радостно ускакало куда-то вдаль — даже чертово осязание понемногу предавало его, убеждая, что он определенно тонет в какой-то вязкой черной жидкости, забивавшейся в легкие и его душу.
Каким бы ни был его предел, он его как-то чересчур незаметно проскочил.
Вместо вздоха Синдбад издал царапнувший многое слышавший слух хрип, и одно-единственное оставшееся верным ему чувство юмора попыталось скорчить к этой ситуации какую-нибудь несмешную шутку.
Словно сквозь вторую кожу король почувствовал, как жрец, вцепившись ему в подбородок пальцами, вскинул его голову вверх и, силой разжав челюсти, впился в его приоткрытые губы поцелуем, не углубляя его.
Это было несколько неуместно. Даже при том, что Джудар был трепетно в него влюблен, это было весьма неуместно.
Через пару секунд Синдбад отвернулся, чувствуя, как от недостатка воздуха раскалывается голова, и с хрипом вздохнул, сам удивившись тому, что в этот раз у него получилось. Спустя пару неосторожно глубоких вздохов, приведших к тому, что он закашлялся, король, выиграв себе обратно не самое надежное зрение, измученно перевел взгляд на маги и застыл.
Белки его глаз совершенно почернели, и этот вид вызывал в Синдбаде не самые приятные воспоминания. Король отрешенно утер тыльной стороной ладони потекшую из носа кровь.
— Не сопротивляйся, — хрипло приказал Джудар и вновь припал к его губам, сосредоточенно закрывая глаза. Темные вены на его лице становились от этого лишь чернее.
Где в этот момент были те самые надежные маги, сторожившие каюту?
Однако этот способ забирать неудачу был и в самом деле эффективен.
Когда Синдбад вернул себе полный контроль над своими чувствами, жрец отстранился, утирая его кровь со своих губ и продолжая держать руку на плече короля.
— Больше никогда в жизни не поверю твоему «Да, я в порядке», — глухо сообщил Джудар, глядя на то, как Синдбад прижимает к носу ладонь.
Тот поднял голову. Вид черных белков маги, никак не желавших возвращаться к норме, и его поднимавшихся и опускавшихся от беспокойного дыхания плечей явно говорил о том, что здесь срочно нужна была суперспособность Коэна. Даже двух с половиной Коэнов, или на сколько он там наслужил.
Синдбад без промедления схватил чистой от крови рукой ладонь Джудара и прижал ее к своей груди.
Голова неистово болела, отказываясь осознавать, мимо какой опасной ситуации его только что прокатила неблагосклонная судьба, но по крайней мере король не чувствовал, что может отправиться в небытие в любой момент, как за несколько минут до этого.
— Чувствуешь, как бьется сердце? — с вымученной успокаивающей улыбкой спросил он у мелко дрожащего жреца. — Это значит, что я жив. Я в порядке.
Джудар на мгновение поджал губы, отказываясь ему верить, а затем молча кивнул и склонил голову, пряча за черными прядями послушно побелевшие глаза.