Утро встретило теплым сопением в шею и уютными объятиями, пропитанными родным запахом близкого человека. Сколько помню, Алекс никогда не изменяла себе и всегда выбирала одну и ту же парфюмерную композицию, чтобы оставлять ненавязчивое воспоминание вместо шлейфа тяжелых дум, как любили многие знакомые дамы бомонда.

Слегка горчащий, чуть сладковатый, с едва заметной ноткой fleur d’orange-а запах, привлекал своей свежестью. Ну и слышалась в этом необычном парфюме капелька бергамота, который я нежно люблю. Да, это не привычные духи в исполнении Шанель, но при этом ничем не хуже слегка приевшейся классики.

Аккуратно высвободившись из цепких объятий своей подруги, я направился в ванную. Мысль о том, что стоит заказать завтрак на две персоны и, желательно, не забыть побольше сладкого, прочно поселилась в голове. Едва я ступил на порог ванной, как в дверь номера раздался деликатный стук.

— Qui est la?

— Service en chambre, monsieur.

Тихонько чертыхнувшись под нос, пошел открывать. За дверью оказалась настойчивая девица, которая с упорством носорога пыталась сунуть свой «рог» в комнату. В итоге непродолжительной словесной баталии я пригрозил вызовом охраны и встревоженная представительница слабого пола тут же призналась, что проиграла спор и должна что-то принести из моих личных вещей для доказательства того, что была у меня в номере. Естественно ей пришла идея о исполнении обязанностей горничной, что, собственно, я сейчас и… наблюдаю?

Впервые сталкиваюсь с такой глупостью, хотя нет — вру. Был забавный случай в прошлом, когда некая мадам решила прокрасться в номер, сделать фото в моей одежде на обнаженное тело, представив все так, будто мы пара и недалеко до звона церковных колоколов. Как позже выяснилось, девушка решила направить меня на путь истинный и избавить от содомной зависимости. Последнее — это частичная цитата. Н-да, помню, тогда Алекс хорошенько оттаскала её за волосы, шипя что-то про чокнутых баб, обделенных мужским вниманием. Ну, а провокатором был кто-то из закулисья, которому не давало покоя мое безразличие к слухам и сплетням, распространяемым желтой прессой.

Мысленно махнув рукой, я попросил девушку подождать и прикрыл дверь. Добравшись до чемодана, взял оттуда свою нотную тетрадь со старыми зарисовками классики. Таких тетрадок со мной обычно путешествует от двух до нескольких штук, специально для тех, кто страдает неким подобием клептомании, поскольку было замечено (не мной, конечно же), что — нарочно оставленные на виду — они время от времени пропадают.

Быстро чиркнул подпись без указания имени получателя, как обычно это делается, и вышел к ожидающей меня девушке. Заветной тетрадке та была рада и, буквально выхватив ее у меня из рук, упорхнула в неизвестном направлении.

— Рано радуешься, — пробормотал я, закрывая дверь, — ты там ничего не поймешь. Там все только для таких, как я.

— Кто не поймет, Юли? — сонный голос с хрипотцой обнял меня, дополняя руки, скользнувшие на талию.

— Да ходят тут всякие, а потом…

— Пыль пропадает? — смешок, легкий чмок в щеку и быстрое отступление на несколько шагов.

— Не пыль, а тетради, — поучительно-занудным тоном выдал я.

— Так зачем ты это позволяешь?

— Хороший вопрос, на который у меня нет ответа. Но не расстраивайся, что я разбазариваю свой хлам, накоплю еще.

— А подаришь мне?

— Фантазия у тебя, Алекс, непередаваемая.

— А то!

Ловлю себя на мысли, что я будто вновь окунулся в нашу юность. Когда все еще воспринималось просто и сложно одновременно, но явно легче и понятней, чем сейчас. Тогда мы были не отягощены оковами социума, смеялись друг над другом и не боялись обидеть. Ее не смущала моя слепота, которой все боялись, как чумы. Она с легкостью играла со мной в то, во что играли остальные. С ней я был как все. В то время она стала для меня всем и оставалась такой до сих пор. Единственное, что неизменно, — моя любовь к ней. Однако Алекс нужна другая полярность. Но переступать через себя и неумело лгать, даже если та будет отчаянно просить, я не смогу никогда. Кому угодно, только не ей. Она заслуживает правды, какой бы та ни была.

— Юли? — встревоженный голос и маленькая ладошка, прижатая к моей щеке.

— Все почти в порядке. Просто задумался.

Перехватил ее руку, поцеловал самую середину. Теплая и понятная. Но не моя. Почему? Видимо, так было угодно кому-то. А как было бы просто! Зря говорят, что друзья детства редко становятся парой. Алекс замечательная. Такую, как она, нельзя не любить и не желать. Я просто жалкое исключение из правил, ну и тот индивид, который довел ее до невменяемого состояния, которое я наблюдал вчера. Кстати, о нем.

— Солнце, давай я закажу завтрак и мы наконец-то поговорим? Что скажешь?

— Я уже более вменяемая, по сравнению со вчерашним днем. Да и решительность никуда не делась. Поэтому, если ты рассчитываешь красиво съехать с темы, то говорю сразу — не выйдет.

— И в мыслях не было! — Со смешком поднял руки вверх, сдаваясь.

Ароматный кофе, апельсиновый сок, фруктовая корзинка и пышущие жаром круассаны — типичный завтрак европейского отеля. Приятная для желудка классика. Алекс, надеюсь, она и взгляд порадует, особенно кусочек нежного чизкейка - творожного торта, который так любят многие девушки.

— Взятка? — намек на улыбку и веселый скепсис.

— Угадала, именно она.

— Вопрос в том, насчет чего задабриваешь?

— Пытаюсь спасти свою шкуру от чрезмерных возлияний. Этим утром я совершенно не настроен на драму, да и репетиция впереди. Кстати, составишь мне компанию?

— Легко, — тут же согласилась она, — но при условии…

— Только не надо никаких условий, прошу тебя, прекрасная маркиза! — в притворном ужасе взмолился, вскинув сомкнутые ладони. — Я выслушаю, обещаю все тщательно взвесить и только тогда дать ответ. А сейчас просто поешь. Слушать заунывные рулады наших желудков нет никакого желания. Моя психика этого не выдержит.

— Неженка, — буркнула, выдохнув, подруга.

Звон чайной ложечки, легчайшее постукивание ею по тонким стенкам фарфора, в котором подали кофе, умиротворяет. Привычный звук и действие, которое оттягивает неудобный разговор.

— Итак, — глубокий вдох, тяжелый выдох и нервное дребезжание чашки, поставленной на блюдце, — начнем.

— Попытаемся, — уперся я.

— Когда мы виделись пару дней тому назад в Перпиньяне, я упомянула договорной брак. Помнишь? — Дождавшись моего кивка, Алекс продолжила: — Это была затея одного из советников моего драгоценного отца, которую мне преподнесли как единственную возможность спасения тонущего бизнеса.

— А бизнес тонул?

Моему удивлению не было предела, поскольку я не понаслышке знал о том, что происходит с компанией отца Алекс. Во-первых, я частично инвестировал туда свои средства и в этом мне активно помогала Ирма, моя тетя, которая была далеко не глупым человеком, имеющим профильное образование и могла просчитать все риски, сопряженные с подобными финансовыми действиями. Если дело не приносит стабильных, пусть и небольших, дивидендов, то средства вкладывать в предприятие, какое бы оно ни было заманчивое, никто не будет.

Отец подруги является закостенелым практиком и творчество воспринимает только в виде украшения к благотворительному вечеру. Подобные мероприятия часто устраивает его супруга — для привлечения инвесторов с немалыми пожертвованиями по завершению торжества в особо нуждающийся фонд. Откровенно дурно попахивающая пиар-акция, череду которых планируют под копирку его помощники и советники.

В свое время моей подруге приходилось нелегко. Требовалось часто доказывать отцу свою состоятельность как личности, которая может существовать автономно, не опираясь на блага семьи, заработанные его трудом. Пусть это тяга к независимости и была частично юношеским максимализмом, но она ни разу не навредила Алекс.

Не было историй с «душком», не было порочащих ее или связи родителей, не было опасных увлечений, которыми в свое время ярко горела золотая молодежь. Нет и еще раз нет. Просто ценящая свою независимость девушка, обладающая твердыми убеждениями и целью в жизни. Сейчас она — известный в узких кругах творец, за совместную деятельность с которым идут целые баталии. Да и не только в работе дело. За ее руку также идет нешуточная закулисная борьба. Ведь девушка еще и единственная законная наследница отца. Кто в здравом уме откажется от подобного куша?

— Алекс, — мягко начал, стараясь не расстроить, — ты же умная девочка, правда? Так скажи мне, пожалуйста, какого… ляда ты мне не позвонила и не уточнила этот вопрос? Как думаешь, инвестируя средства в различные предприятия, слежу ли я за их благосостоянием?

Сдерживать себя с каждой фразой становилось труднее и мой вкрадчивый тон постепенно перерос в раскатистое рычание, вибрирующее на тонкой грани моего терпения.

— Ой, мааать… — шлепок ладошки. Видимо, по лбу. — Знаешь, а ведь об этом я думала в последнюю очередь. Вот хоть убей меня — другого ответа не услышишь. Боже, какая же идиотка. Раскрутили как малолетнюю дурочку. Тоже мне, звезда балета. Ну вот скажи мне, Юли, куда я без тебя, а?

— Не подлизывайся. — Градус раздражения значительно упал и стало легче дышать. — Радует следующее: прояснили этот момент и ты честно признаешься в том, что сглупила.

— Есть такое, — чистое раскаяние и ни капли лукавства, что бодрит.

— И перестань себя обзывать. Не такая уж ты и дурочка, просто подловили в неудачный момент или на стрессе. Разве я не прав? — Дождавшись недовольного угуканья, продолжил: — Что мы имеем? Попытку обманом заключить брачный контракт. Первое: успокой меня и скажи, что ты этого не сделала. И второе: кто инициатор?

— Не подписывала, на это ума хватило. Отправная точка в это обсуждение как раз была в тот день, когда я приехала по приглашению твоей матери.

— Отлично. Едем дальше. Инициатор?

— Отец?

— Слышу море неуверенности в твоем голосе. Ты с ним это обсуждала?

— Нет, конечно. Согласись, без его одобрения это никто не смог бы провернуть.

— Ты в этом так уверена? Я бы на твоем месте не делал столь поспешные выводы.

— Размышляя об этом, сейчас я уже ни в чем не уверена. — Заслышав мой облегченный вздох, она тут же исправилась. — Но знаю то, чего хочу и за чем сюда пришла.

— Это уже второй вопрос. Но он не актуален для брифинга до тех пор, пока не решится первый вопрос повестки дня. Давай, думай, дорогая подружка. До репетиции осталось не так много времени и скоро придет злобный менеджер, который выпьет из меня всю кровь.

Спустя какое-то время обсуждений, мы пришли к выводу, что отец в любом случае должен быть в курсе. А вот методы убеждения — это уже сугубо инициатива его замечательных акул-служащих, которые слишком много на себя взяли. Об этом мы решили сообщить ему чуть позже при личной встрече в приватной обстановке. Желательно в компании друг друга, поскольку так легче будет нам обоим. Я не буду переживать за нее, а она не будет чувствовать себя брошенной, опираясь на мое плечо и ощущая всестороннюю поддержку.

— Ну что, одно дело сделали, переходим ко второму? — радостно хлопнув в ладоши, спросила Алекс.

От ответа меня отвлек звонок мобильного, который пронзительной мелодией спас меня от личной каторги. Ну, не готов я обсуждать эту тему! Наверное, никогда не буду. Вот только эту маленькую липучку, которая по недоразумению стала моей близкой подругой, это не останавливает. Но это все совершенно не отменяет того факта, что я люблю и ценю ее как никого другого, и она об этом прекрасно знает, чем и пользуется в своих интересах. Вот прям как сейчас. Маленькая великовозрастная засранка.

— Да? — ответив на звонок, подспудно ожидал криков менеджера об отсутствии чувства времени у моей рассеянной персоны, но я ошибся.

— Месье Брилль?

Весь воздух в момент вылетел из моих легких вместе с ошарашенным выдохом. К этому звонку я был совершенно не готов. Точнее даже не так. Я был уверен, что этот разговор не состоится, просто не верил. Ведь все было курьезной случайностью, не более того. Сказок не случается в жизни таких как я. Или все же?..

— Алло? Месье Брилль? Могу я услышать Юлиана Брилль?

Эти волшебные нотки вновь ударили в голову: терпкий коньяк, кориандр, тягуче-сладкий ликер и едва заметная горечь табака, чуть прикрытая можжевеловым ароматом цитруса. Прикрыв глаза я замер, впитывая это мнимое ощущение присутствия. Пусть так, хоть на секунду, но этот миг будет моим. Даже если это самообман. Плевать.

Поняв, что со мной что-то не так, Алекс попыталась выдернуть у меня из рук трубку и потерпела поражение. Этот голос я пока не готов был отдать. Даже ей.

— Я слушаю вас, — с трудом вытолкнул приличествующие моменту слова, разлепив непослушные губы.

— Юлиан? Это вы? Простите, если не вовремя, но мы вскользь договаривались созвониться через пару дней, но прошло уже немногим больше. Простите, моя вина, не углядел, но обстоятельства того требовали. Ох, что же это я. Месье Брилль, это Лоренс Руссель, мы столкнулись с вами несколько дней назад в Кольюре. Помните меня?.. Месье?..

Почувствовав его волнение и усиленно подавляемую дрожь в голосе, мои губы стали мягче и изогнулись в довольной улыбке. Он переживает из-за чего-то, и сейчас мне совершенно не важна причина иного. Слышу это в прыгающих через ноты звуках, когда срывается у новичка смычок. В такие моменты струны выдают вместо мелодии хаотичные кульбиты под нервно дрожащими и неуверенными пальцами начинающего музыканта. Мне вдруг стало легко дышать, и я почти прошептал в ответ:

— Да, помню. Я помню вас, Лоренс.

Спроси меня кто после двухминутного разговора: "О чем он?" — я бы не ответил. Настолько погрузился в богатые интонации голоса Лоренса, что с трудом улавливал смысл. Очнулся только в тот момент, когда он меня дважды окликнул:

— Юлиан? Вы еще тут? Юлиан? Вы слышите меня?

— Слышу… — шепчу, улыбаясь, и добавляю уже громче: — Конечно, слышу.

— Отлично. Если не сложно, поясните, как лучше будет к вам попасть, поскольку билет я купить не смог — их просто раскупила жадная до зрелищ публика, а на словах о приглашении, озвученным лично вами, мне вряд ли поверят секьюрити при входе в Halle aux Grains.

— Не волнуйтесь, месье Руссель, я предупрежу о вас и попрошу оповестить персонал, работающий в этот день. Трудностей не должно быть.

— Ну что вы, месье Брилль, не стоит. Представляю, как это будет выглядеть: все будут гадать, что за важная персона изволит присутствовать на вашем концерте, раз вы предупредили всех служащих. А в итоге окажусь только я, никому неизвестный тип. Не думаю, что это окажется уместно.

— Перестаньте. Все будет отлично — можете не переживать. Встретят и проводят.

— Ну, — тяжелый вздох, — тогда оставляю этот вопрос на ваше усмотрение. До встречи на концерте, и еще раз спасибо за приглашение, месье Брилль.

— До встречи.

Отложив в сторону телефон, откинулся на спинку дивана, на котором мы завтракали, и прикрыл глаза. Несмотря на то, что все еще пребывал под впечатлением от произошедшего, я в то же время морально готовился к трепке от Алекс, но та молчала и это настораживало. Решил было начать разговор сам, признавшись как на духу, однако она меня опередила, задав всего один вопрос:

— Это оно, да?