Итогом общих усилий и мозгового штурма стал более-менее приемлемый план, который устраивал всех, приносил нужный результат и не пятнал ничью репутацию в случае поимки и обнаружения маскарада.

Суть его была проста: покинуть здание через служебный вход мне и Лоренсу с охраной, а Алекс выпорхнет в числе тех, кто остался на небольшую автограф-сессию, которая являлась одним из обязательных пунктов моих выступлений.

В процессе общения я не только подписывал печатную продукцию с моими изображениями, за чем бдительно следил Колман, но и отвечал на вопросы, хоть и без мини-уроков не обходилось. Часть публики, пришедшая на эту встречу, даже не присутствовала на выступлении, состоявшемся чуть ранее. Их пускали отдельно, без какой-либо платы за вход. Эти люди приходили кто с чем: кто с желанием выведать профессиональные секреты игры, которые являлись мифом; кто, например, с просьбой взять в ученики детей или родственников, которые, на их взгляд, обладают незаурядным талантом. Я общался со всеми, не создавая искусственных препятствий.

Моя персона была известна определенным кругам, любящим классику и ее производные. Редкостью была возможность встречи с молодым поколением, которое слушало совершенно иные направления. Но каверы, которые я — да и не только — активно вводил в свои программы выступлений, уже начали привлекать и эту аудиторию. Вполне вероятно, что через пару лет ряды зрителей пополнятся новыми участниками.

Логично ожидать тотального досмотра на выходе из Halle aux Grains, но здесь личная свобода человека пока еще визуально соблюдается и без представителей соответствующих инстанций провести тщательный поиск среди всех выходящих из здания цепные псы отца Алекс просто не смогут.

Бедный Лоренс, которому на голову, совершенно не стесняясь, все это вывалила некрасивой кучей Алекс. Причины, побудившие ее сделать именно так, кроме как моего вспыхнувшего к человеку интереса, я не увидел. Приятно знать, что, даже с учетом чувств, питаемых в мой адрес, она готова блюсти не свои интересы и подталкивать объект моего внимания навстречу.

— Стоит кардинально изменить стиль и прикрыть волосы, чтобы не привлекать к себе внимания привычным образом.

Советы Лоренса я никак не комментировал, поскольку понятия не имел о цветовых сочетаниях и насколько ярко и привлекающе выглядит моя подруга в глазах окружающих. Молчал и тогда, когда они обсуждали способы затеряться в толпе, чтобы не вызвать ненужных подозрений на свой счет. Вариант «представить их парой, выходящей с концерта», тоже рассматривался, но ввиду моей слепоты Алекс его отмела не дрогнувшим голосом, четко расставив приоритеты. И, что меня злило, свою безопасность она ставила гораздо ниже моей. Тоже мне, мать-героиня нашлась.

В итоге на протяжении всей беседы, которая заняла от силы полчаса, я хранил гробовое молчание, не перемежая их обсуждение даже звуками, выражающими одобрение или же нет. Наконец мое терпение было вознаграждено победным воплем Алекс, звуком смачного поцелуя и удивленного оханья Лоренса, который явно был не готов к подобной прыти.

— Мы готовы, — радостно выпалила довольная принятым решением подруга.

— Я рад.

— Юли, — капризно протянула эта бессовестная, прильнув ко мне всем телом и закидывая руки на шею, — не дуйся. Не все, к сожалению, тебе подвластно.

— Даже в мыслях не было, — пытаясь высвободиться из ее рук, неубедительно проворчал в ответ.

— Меня не обманешь, я тебя как облупленного знаю. — На сей раз звонкий поцелуй легко осел на моей щеке. — У тебя еще десять минут до общения с твоими поклонниками, а я пойду озадачу твоего зануду, чтобы он мне помог с поиском подходящей атрибутики. Лоренс, к тебе есть большая просьба, мой дорогой напарник.

— Слушаю тебя, дорогая?

Легкий, поддразнивающий тон, вибрирующие насыщенные переливы его густого баритона завораживали, впаивали в себя, оказывая подавляющее влияние на мою силу воли. На напускную небрежность и флирт в игривом голосе Алекс я уже внимания практически не обратил, лишь отметил мимоходом, непроизвольно наклоняясь в сторону привлекающего меня звука.

— Ты ни на шаг не отходишь от Юли и оказываешь ему всестороннюю поддержку. Жаждущих его внимания и тела мягко отваживаешь, давая понять, что им не рады. Твое присутствие на общении с публикой не то чтобы желательно, оно обязательно. Если вокруг него в очередной раз будет виться неуправляемая масса людей — жди беды или нервного срыва. Он у нас слишком чувствительная натура, да, Юли?

— Ах ты, зараза мелкая! — вскинулся я, но было поздно — птичка благоразумно упорхнула на недоступное для того, чтобы быть пойманной, расстояние.

— От заразы слышу! И вообще, не дави на девушку, так и до истерики недалеко. Хотя… Где я и где истерика? — искры теплого смеха и хлопок в ладоши. — Лоренс, рассчитываю на тебя. Не скучайте, мальчики!

Негромко хлопнув дверью напоследок, Алекс умчалась в поисках инструмента для претворения нашего плана в жизнь.

— Чудная у тебя подруга, — нарушил накрывшую нас неловкую тишину Лоренс. — Ангела заставит согрешить, а тот и не заметит.

— Да уж, тут не поспоришь, — согласился, мысленно мечась в поиске темы для разговора, которая почти себя исчерпала с уходом Алекс. — Я к этому привык. Прости, что втянули во все. Никак не думал, что события будут развиваться подобным образом.

— Не бери в голову, все в порядке. Когда я еще в подобном поучаствую?

— Действительно, когда, — беззлобно хмыкнул в ответ. — Насчет выданных инструкций по поводу моей эксплуатации — не бери в голову, я вполне самостоятельный. Гиперопека мне не требуется.

— Вот оно как, оказывается, — протянул Лоренс, вызывая у меня толпу мурашек, пробегающих по шее вниз — за воротник рубашки. — «Инструкция по эксплуатации», а я-то думал. Неужели ты позволяешь себя использовать? Честно — не верю.

— Ей я позволяю многое, и в итоге она вертит мной как хочет, а сил воспротивиться, да и желания, если честно, просто нет.

— Однако, — цоканье языком, эхо которого прошлось мягкой лаской вдоль спины, вызвав непроизвольную дрожь. — Юлиан, а ты не рассматривал вариант решения ситуации через прессу?

Заминка перед последним словом была довольно заметна и моментально всколыхнула мое любопытство, приготовившееся выстрелить сотней вопросов сразу, но усилием воли я сдержал их, так и рвущихся с языка, заменив нейтральным:

— Например?

— Например, дать огласку происходящему беспределу, задействовав максимально независимые каналы, которые поддерживают, так скажем, оппонентов отца Алекс.

— Правительственные? — задумчиво накручиваю на палец прядь челки. — У меня есть один выход, но он, как бы это помягче сказать, пришел в относительную негодность за сроком давности.

— Пояснишь?

— Не думаю, что это относится к делу, — моментально ощерился я, автоматически переходя на деловой тон.

— Прости, если снова лезу не туда, — усталый вздох и раздосадованный вывод следом. — Все время с момента нашего знакомства я то и делаю, что ошибаюсь и говорю неуместные вещи, за которые постоянно извиняюсь. Но проходит какой-то промежуток времени, и из меня вырываются слова раскаяния вновь. Прости, Юлиан, прости.

— Не бери в голову, с кем не бывает. Так, не пора ли мне уже на встречу?

Быстрый переход от одного к другому был потрясающ в своем кустарном воплощении, но мы сделали вид, что так и должно быть, приняв ненавязчиво предложенные мной правила.

— Ох, — спохватился Лоренс, — сейчас я с треском провалю все наставления, данные мне грозной леди, и, чует мое сердце, легким испугом не отделаюсь. Ты позволишь?

Не успел я удивиться и уточнить, что же он имел в виду, как меня плавно и довольно уверенно подхватили под локоть, вызвав волну замешательства. Хватка Лоренса была довольно деликатной, но настолько шаткой в плане эмоций, которыми он фонил, совершая суетливые и ненужные движения, что мне стало смешно и я расхохотался, запрокинув голову назад.

— Ты неподражаем, Лоренс! — сквозь смех сумел выдавить я. — Думается мне, Алекс бы с удовольствием сейчас нас отутюжила парочкой комплиментов на счет того, как мы выглядим.

— Как парочка пенсионеров, гуляющих чинно под ручку.

Его смех вторил моему, создавая иллюзию общности и полного понимания, что казалось мне невероятным в подобной ситуации. Если не брать в расчет, что знакомы мы всего ничего, а общаемся нормально и того меньше, то такое гармоничное понимание и звучание не характерно для столь малого срока общения.

— Насчет пенсионеров ты, конечно, загнул, мне лично еще до пенсии далеко и в ближайшее время я этого не планирую.

Говоря то, что думаю, я совершенно не учитывал, как это прозвучит в ответ. Смех Лоренса резко стих, сменившись подозрительным ожиданием, которое не переминуло вылиться в очередной каверзный вопрос:

— То есть, иными словами, прими нас кто-то со стороны за пару, но не пенсионеров, ты не будешь против, я верно понимаю?

— Твою ж… — собрался выругаться вслух, но мне не дали, чуть сжав руку.

— Эй, брось. Бывает, сказал не подумав. Не бери в голову. Я совершенно лоялен в этих вопросах и не считаю это чем-то катастрофичным.

— Толерантность твое кредо?

— Можно и так сказать, не зацикливайся на этом, — сдержанный выдох. — Нам пора отправляться на встречу. К чему мне стоит быть готовым?

— Тебе? — удивился я, спокойно позволяя меня вести в сторону выхода. — Ничего особенного обычно не происходит. Основная задача — не уходить далеко и в случае нестандартной ситуации в виде агрессивного поведения или спонтанного митинга — увы, и такое бывало, — помочь покинуть помещение.

— И все?

— И все, — повторил я утвердительно.

— Ну, попробую. Что-то взять нужно?

— Виолончель Колман не уносил, оставил ее одному из помощников, который поднесет ее к нужному времени. Если только трость захватить.

— Не вопрос. Постой секунду.

Хмыкнув на необидную команду, остановился. По моим ощущениям, Лоренс трость нашел явно не сразу, но, почему-то, признаваться в этом не захотел. Спустя пару минут ее плавно вложили мне в руки и слегка подтолкнули под локоть, призывая идти вперед.

— Лоренс, не стоит так делать, — как можно мягче попросил я, — мне достаточно просто сказать и сориентировать в направлении, если это вызовет у меня заминку. Не утрируй, будь добр. Это довольно быстро начнет раздражать. И нет, — быстро добавил я, услышав шум набираемого им воздуха, для очередного извинения за свою оплошность, — извиняться не стоит.

— Хорошо, не буду, — с шипением выпуская воздух, выдал он. — Тогда давай сделаем так: за все свои промахи и ляпы ты озадачишь меня чем-то. Идет?

— Чем, например?

Спрашивал я уже по дороге к выходу на сцену, чтобы не опоздать. Никогда не любил тех, кто опаздывает. Отсутствие организованности вещь неприятная.

— Например, буду должен тебе что-то.

— Хорошо, — покладисто согласился я. — Что именно ты будешь мне должен?

— Ужин?

— Хм, как вариант, — в глубине души ликуя от происходящего, внешне старался сохранять полную невозмутимость и незаинтересованность. — Еще идеи?

— Могу провести экскурсию по своему винограднику или презентовать пару бутылок вина.

— С экскурсией ты, конечно, погорячился, но оставшиеся два варианта я обдумаю. Сколько на это есть времени?

— Столько, сколько необходимо. Я никуда не спешу.

— Отпуск? — не смог не спросить.

— Да, близко к этому, — небольшая заминка дала понять, что разговор перешел на не совсем приятную тему для Лоренса.

— Ну что, настала моя очередь извиняться? — со смешком, в попытке разрядить атмосферу, повернулся к собеседнику, чуть отставив трость в строну — во избежание, так сказать. — Не люблю наступать на больные мозоли. Прости. Чтобы там ни было — это меня не касается.

— Все в порядке, но спасибо, я запомнил, — несильный хлопок по плечу и добродушный встречный вопрос: — Пресловутая интуиция, как шестое чувство?

— Нет, скорее тонкий слух и обостренное восприятие.

— И это я тоже запомню, пригодится.

— Все может быть, — подхватывая более легкий тон, продолжил путь, заранее настраиваясь на поиски помощника-невидимки и чуть вытягивая шею, прислушиваясь к окружающему.

— Кто нам нужен? Помощник?

Его попадания в яблочко приятно удивляли, отсутствие нарочитого интереса радовало, а неподдельные эмоции, которые оседали прохладным бризом на моих губах, освежали.

Ассоциации, используемые в восприятии оттенков разговора именно таким образом, стараюсь держать при себе. Не хочу показаться нелепым или, что хуже, жалким. Только Алекс и Ирма в курсе того, как именно я объясняю и чувствую многие вещи. Цветовое мироощущение практически мне недоступно, а вот вкусовое — сколько угодно.

— Да, он, — возвращаясь с небес на грешную землю, ответил я.

— Видимо, это тот нервно переминающийся парнишка, стоящий возле двери.

— Допустим, что он. Есть ли у него в руках чехол с виолончелью?

— Есть.

— Точно он. Зови.

Пока Лоренс подзывал пугливого ассистента, хранящего как зеницу ока мою эксклюзивную девочку, я усиленно размышлял о том, каков процент встречи с подручными отца Алекс на этом мини-интервью. Стоит ли предупреждать охрану или же все пройдет гладко и у нас будет возможность покинуть место планируемых «боевых» действий?

Будучи воспитанным в семье среднего достатка, я не считал нормой гонку за непомерно большими суммами на оффшорных счетах. Да, приятная виртуальная тяжесть денежных единиц добавляет позитивных ноток в твою жизнь, но не стоит забывать и об обратной стороне медали. Чем богаче человек, тем выше вероятность хищений и других попыток это богатство отобрать. Не думаю, что стоит забывать об осведомленности криминальных единиц, которых полно в каждой из стран мира.

Свои гонорары, которые не шли ни в какое сравнение с заработком коллег из других культурных прослоек, я по большей части тратил. Многое уходило на лечение матери и обеспечение ей комфортного образа жизни. Часть улетала Ирме на счет. В руки она ничего не брала и насчет электронного кошелька на ее имя постоянно препиралась и ругалась, но это меня совершенно не смущало. Третья доля вырученных средств распределялась между фондами, клиниками и детьми, которым в силу различных причин не могли обеспечить должный уход и процедуры. Я не ставил целью поддерживать исключительно слабовидящих или полностью незрячих — финансовая помощь распределялась равными долями и список учреждений часто обновлялся, чтобы поддержать некий баланс.

Себе же старался оставлять на самые необходимые расходы, львиная доля которых уходила на сами инструменты и их содержание в должном виде. В связи со своей слепотой я не нуждался в роскошный авто или оплате дорогого хобби, как гольф, например, что освобождало мой кошелек от излишних и ненужных расходов. Моя незаинтересованность в типично-навязанных состоятельным людям привычках многих задевала, но мне, откровенно говоря, наплевать. Не стремился и не стремлюсь.