В тот самый вечер, когда Тигрица решила в одиночку встретить Тай Лунга, её доселе неприметную метку под шерстью слегка защипало. Когда-то мастер Шифу рассказал ей легенду о красной нити судьбы, что связывает предначертанных друг другу зверей. Иногда, помимо невидимой нити, их роднят родимые пятна одинаковой формы. Тигрица узнала, как выглядит её пятно, в юности, когда лекарша, пытаясь получше рассмотреть ушиб от тренажёра, выбрила то место. Похожее на половинку инь-ян, пятно темнело возле сердца. «Если и у Тай Лунга такое же, - думала мастерица, - я обязана встретиться с ним один на один следующим утром».

Когда она стояла на крыше, в голову Тигрицы невольно закралась мысль: «А знает ли Шифу об этой отметине? Не готовил ли он меня всё это время к неизбежному? Он как никто другой знает, на что способен Тай Лунг, он знал, что тот рано или поздно сбежит. И готовил мастер меня не столько к вручению Свитка Дракона…»

Обернувшись, Тигрица вгляделась в тёмно-синее небо, под которым в свете полной луны простирались неясные очертания долины и поселения.

- Вы меня  к этому готовили, - промолвила мастерица. – И я более чем готова к встрече со своею судьбой.

Луна освещала ей путь. Перемахивая с крыши на крышу, Тигрица устремилась к горам. Ни один из членов Неистовой Пятёрки не преследовал её, и к утру она добралась до цели.

После непродолжительного боя с Тай Лунгом ей удалось запутать его в перилах моста. Выпустив когти, Тигрица отточенным движением полоснула ими по левой стороне груди барса, затем ещё раз и ещё, пока вся шерсть не была срезана. Притихший от изумления соперник перестал трепыхаться в путах - он смотрел, как расширились глаза полосатой воительницы, как она, медленно потянув за жилетку, рвёт её у себя на груди, открывая обзору не только великолепную грудь.

Нить судьбы стала ещё короче и натянулась до предела. Родимое пятно Тай Лунга – белый знак ян – сильно защипало. Барс понял, он вспомнил легенду. Её рассказывал Шифу, когда Тай был подростком. Но до сего дня барс и не ведал о существовании метки у себя на груди. Да, в тюрьме эту сторону иногда чуть пощипывало, но он не придавал этому значения, ведь до чистоты его тела никому дела не было. И сейчас он впервые не знал, как реагировать. Что будет делать Тигрица? Она, кажется, даже не заметила, что жилетка расстегнулась до конца, а он, Тай, бесстыдно пялится на округлые формы.

И всё же Тигрица осталась собой. Быстро распутав барса, она схватила его за лапу и повела по шаткому мостику, но не в сторону долины, а в сторону гор, откуда он только что пришёл. На миг Тай Лунгу показалось, что она собирается довести его до тюрьмы, словно ребёнка до детского сада.

Однако, едва сойдя с моста, Тигрица отпустила его.

- Ну? Что-нибудь чувствуешь ко мне? – ехидно поинтересовался барс.

- Да, - потирая плечи, ответила кошка. Тай заметил, что мелкая дрожь пробирает её с головы до кончика хвоста.

- Страх? – он шагнул ближе.

Тигрица помотала головой.

- Ненависть?

Тот же жест.

- Ну тогда что же? Неуверенность?

Она ответила не сразу.

- Уже ближе к истине.

- Правильно, Тигрица, истина и свела нас вместе, - приблизившись, Тай Лунг указал себе на грудь. – Я твой истинный партнёр, и ничего тут не попишешь. Вижу, ты уже начала раздеваться. Хочешь прямо здесь закрепить наш союз? Я не возражаю.

Спохватившись, мастерица попыталась застегнуть жилетку, но верхние застёжки были порваны в порыве показать пятно. Тигрица вдруг замерла.

«Хм, если близость с ним поможет мне почувствовать любовь…»

Она не двинулась с места, не отступила, не ударила, когда барс подошёл вплотную. Позволила снять с себя жилетку. Неожиданно ноги её стали будто бы ватными, Тигрица не удержалась и упала в объятья Тай Лунга. Полные груди скользнули по влажной от тумана шерсти барса, и Тай на мгновение закатил глаза. В нём пробудилось давно забытое желание обладать. Родимое пятно пульсировало в такт бешено колотящемуся сердцу.

Тигрица чувствовала то же самое. Ей хотелось, уже по-настоящему хотелось покориться сильному барсу, завести его, ощутить в себе всю силу его страсти…

Распластавшись на земле, она медленно стянула с себя штаны. Тай, уже полностью обнажённый, возлёг на Тигрицу, сомкнув губы в страстном поцелуе. Водоворот самых разных чувств вскружил Тигрице голову. «Мой, и только мой! Что может быть лучше, чем вновь и вновь видеть его, чувствовать близость, касаться его губ своими… Ах, Тай, продолжай, не останавливайся!»

«Ты моё совершенство, Ти! Теперь, когда мы должны быть вместе, ради тебя хочется побеждать и побеждать! Уверен, у тебя те же чувства ко мне!»

Жаркое дыхание барса заставляло её трепетать, внизу живота возникло приятное, неведомое ей чувство. Очарованный красотой её нагого тела, барс без остановки целовал её груди, прихватывал губами соски, с наслаждением вдыхая такой волнующий запах возбуждённой самки. Тигрица постанывала, отвечая на ласки, льнула к наречённому жениху, но тот не спешил, хотя достоинство его стояло колом под быстро вздымающимся животом.

- Ах, Тигрица…

Он не хотел, да и не мог остановиться, попав в плен страсти. От наплыва возбуждения Тигрица выгнула спину, и её сосок вместе с грудью скользнул в пасть любовника. Скоро точно так же её наполнит крепкий, жаждущий разрядки член барса…

Словно подумав о том же, Тай стал посасывать аппетитную грудь любовницы, дразня лапой сосок второй груди. Стоны Тигрицы усилились, она замотала головой, готовая вот-вот достичь оргазма. Член барса упирался ей в лобок, слегка двигаясь взад-вперёд вместе с неспешным покачиванием тела Тай Лунга. Инстинктивно она раздвинула бёдра и обхватила любовника лапами за пояс. Он был слишком возбуждён, чтобы сейчас прикасаться к его плоти и брать её в пасть. Пусть войдёт сразу, наполнив её до краёв, сделает своей навсегда…

Почувствовав её хватку, Тай от груди перешёл к поцелуям. Языки их сплелись, доводя нетерпение до высшей точки, и лишь после этого барс позволил себе начать.

Длинный, отяжелевший член туго вошёл в жаждущее лоно, тут же наткнувшись на естественную преграду. Тигрица напряглась, и Тай что-то прошептал ей на ухо. Тело барса мелко дрожало, впрочем, как и её. Оба понимали, что сейчас их тела изменятся навсегда, превратятся в единое существо, воплощение великой и чистой любви двух кошек, что ещё до рождения были преподнесены друг другу, как неотъемлемые части одного целого…

Уверенный рывок – и оба хищника зарычали, торжествуя ещё в самом начале древнего ритуала любви. Их неудержимо влекло друг к другу даже сейчас, когда, казалось бы, ближе уже некуда. Он вошёл в неё полностью, обхватил, подмял, начал двигаться с ненасытностью дикого зверя.

Только теперь Тигрица чувствовала, насколько сильно возбуждён Тай. Он заполнял её пустоту своей необузданной страстью, вторгаясь нетерпеливо, но нежно, и эти лапы, что обнимали её сейчас, и ласковые нашёптывания, уносили прочь все страхи и тревоги, расслабляя тело и делая разум удивительно ясным, чего она никогда не смогла бы достичь и тысячью медитаций.

- Тай, ох, Тай…

- Всё хорошо, - шептал он. – Всё в порядке. Я тоже тебя люблю.

Чуть умерив темп, он встретился с ней взглядом. Их любовная схватка не добралась и до середины, и спешить пока было некуда. И Тай, и Тигрица обменивались взглядами, полными любви и обожания. Он продолжал растягивать её узкое лоно до комфортного размера, едва сдерживаясь, чтобы не отдать раньше времени обуревавшую его страсть. Влажное, упругое и горячее, оно лишало рассудка, вынуждало сердце неистово колотиться. И всё же образ её, эти горящие любовью янтарные глаза, и чистая, ангельская душа были Тай Лунгу дороже сексуального удовольствия. Лаская её нежнейшую шёрстку, касаясь губами сосков и губ любимой, барс, казалось, мог контролировать желания и в какой-то момент даже подался назад, вынимая пульсирующий орган.

Тигрица ответила протестующим стоном и быстро-быстро задышала, вцепившись в широкую спину Тая. Она приготовилась кончить, но барс лишь чуток схитрил и тут же рывком вошёл вновь, тараня её в полную силу.

Тигрица громко застонала от счастья, ещё шире раскинув задние лапы. Тай Лунг чуть высунул язык, часто дыша раскрытой пастью. Искренние чувства вот-вот должны были слиться с кульминацией необузданной страсти…

Тигрица вскрикивала при каждом толчке барса, и так, в бесконечной мольбе не останавливаться наступила разрядка. Лоно её сократилось, из широко открытого рта вырвался особенно громкий и протяжный стон. Тай запрокинул голову, безуспешно сопротивляясь силе желания, подступившей к самому краю. Изнемогающий орган, тесно сжатый пульсирующим лоном, излился тугой струёй семени, завершая слияние душ и тел возлюбленных.

В миг разрядки барс издал громкий рык, на несколько головокружительных мгновений буквально воспарив над землёю, а когда вернулся, перед ним, абсолютно счастливая, лежала Тигрица. Он обнял её крепко-крепко, тяжело дыша после бурного соития. Тигрица ласково лизнула его в щёку.

- Теперь я поняла, почему судьбе угодно было свести вместе именно нас. Мы же просто созданы друг для друга и идеально дополняем свои половинки.

В какой-то момент ему показалось, что она готова принять его вновь, но не стал бы повторять соитие в том же виде. Он сел и сжал член в кулаке. Тигрица без слов поняла, что последует не менее вкусное продолжение, и подалась навстречу, с готовностью приоткрывая пасть, решив для начала подразнить языком его яички.

- Думаю, мастер Шифу не станет противиться велению судьбы, - говорила она после, утопая в крепких, надёжных объятьях счастливого барса. – Мы неотделимы, и не можем существовать порознь. И… прости, что оцарапала тебя, - поглаживая родимое пятно на груди возлюбленного, добавила она. – Ты лучший и достойнейший воин Китая.

- Знаю, милая. Не извиняйся, - нежно промурлыкал Тай. – Забавно вышло, ведь всего час назад я был уверен, что иду за Свитком Дракона. Выходит, что я шёл… за тобой?

- Да, любимый, - Тигрица подняла голову и поцеловала его.

Они долго сидели у моста, глядя, как солнце постепенно клонится к закату. Заметно похолодало, но согретые друг дружкой, барс и тигрица не ощущали ничего, кроме всепоглощающей нежности благодаря той самой нити судьбы – нити, связующей души и сердца истинных партнёров, даруя им вечную и самую крепкую на свете любовь.