На дороге у дамбы стояли машины, перегораживая путь, от множества черных силуэтов на фоне белого снега рябило в глазах. Все выходы охранялись, полукруглую галерею занял отряд спецназа. Через два часа должны были прибыть два больших вертолета, чтобы увезти зараженных на аэродром, а оттуда — на одну из секретных баз. Членов “Крепости” собрали внутри плотины, в одном из самых больших закрытых отсеков, куда перетащили вещи из пещеры. Там было сухо и относительно тепло, по стенам змеились провода, светили забраные сетками лампы.

Луис строго наказал парням не общаться ни с кем до прибытия на базу и не отвечать на вопросы — настоящие специалисты ждали их в Техасе, а лишней болтовней можно было лишь навредить себе.

Николсон стоял у входа, рядом куталась в шубку пожилая энергичная женщина с папкой в руках. Прибытие начальника собственной персоной заставило Луиса удивленно вскинуть бровь.

— Добрый день, агент Фернандес. Отличная работа.

Николсон протянул ему руку, он лучился довольством. Ну еще бы, после такого его точно наградят очередной ленточкой. Луис и сам был бы доволен похвалой… В давно прошедшие времена. Вперед вышла женщина.

— Мистер Фернандес, я Роза Фил, социальный работник. Мальчики наотрез отказываются общаться с кем бы то ни было. Вы нашли к ним подход, может, попробуете повлиять? Я приехала, чтобы помочь, но...

Луис пожал плечами.

— Мне удалось заставить их довериться мне, и поверьте, это была тяжелая работа… но вряд ли они легко пойдут на контакт с другими. Войдите в их положение, мисс Роза, — улыбнулся он, — странные аномалии вокруг, неизвестно откуда появившаяся сила… А вот и наша последняя малышка, — он повернулся к Дине, подошедшей к нему с Эбби на руках, — пожалуйста, давайте проводим их к остальным.

Соцработница изо всех сил тянула шею, стараясь разглядеть происходящее в зале. Когда Дина вошла внутрь, Луис остановился и понизил голос.

— Не стоит давить на них. Представьте, что за этой дверью находятся одиннадцать совершенных, новейших ядерных боеголовок… Больше всего сейчас им нужны покой и тишина, как и нам всем.

Успевшая увидеть зависший в воздухе чайник, мисс Рози сглотнула и кивнула головой.

— Стоило пропустить туда врачей с успокоительным, — хмуро сказал Николсон.

— Вы рискнете подойти к кому-то из них со шприцом в руках?

Начальник отдела буркнул что-то невразумительное, Луис мысленно ухмыльнулся.

— Впрочем, если подумать, это отличная идея, мистер Николсон… Самая младшая из затронутых аномалией еще не умеет владеть собой, перед отлетом ее стоило бы успокоить… А теперь прошу меня извинить, я должен поговорить с моими подопечными, мальчики просили прояснить кое-какие моменты.

Луис вошел в зал вслед за Диной и закрыл за собой тяжелую дверь.

***

Вытянутое помещение казалось огромным за счет высокого потолка. “Крепость” сгрудилась около двух лестниц, уходивших вверх, к запертым дверям на отвесных стенах. Голоса гулко отзывались от сводов, и парни говорили шепотом, лишь иногда выстреливал нервный смешок, перепуганной птичкой мечущийся меж сетчатых ступеней. Луис прошел мимо девочки с матерью, устроившихся на одной из пенок, и направился к мальчикам, которые взволнованно переговаривались, оглядываясь на Эбби.

— Она что, летит с нами? — прошипел Энди, с неприязнью косясь в дальний угол.

— Ну почему, почему я не остался дома в тот день?! — простонал кто-то. — Сидел бы сейчас дома, уроки делал!

— Какие уроки, дурень?! Каникулы на носу… В комп бы пялился, как всегда.

— Или снежинки вырезал, — заржал Дик.

— Я бы не отказался, — тихонько вздохнул Терренс.

— Это все она...

Многочисленные ниши и выступы, освещенные резким электрическим светом, создавали идеальные условия для игры в прятки. Луис нашел Джереми в тени большого бетонного угла, сидящим на полу, поджав скрещенные ноги.

— Послушай, — начал Фернандес, опустившись на корточки, — я хочу, чтобы ты успокоил парней. Объясни им, что девочка такая же пострадавшая, как и вы. Я уже говорил, что придется ладить друг с другом, по крайней мере, сейчас. Мне... то есть, нам, не нужны несчастные случаи. — Агент раздраженно мотнул головой, сбрасывая с лица выбившуюся прядь. — Что конкретно здесь произошло, будут разбираться лучшие умы страны, но пока…

— Я понимаю, — перебил его Джереми и поднял глаза, — всё понимаю, — повторил он, поднялся одним слитным движением и направился к своим.

Фернандес медленно выпрямился, глядя, как Сайхем жестом призывает отряд к тишине, как негромко говорит, сведя темные брови и не пропуская ни одного обращенного к нему лица. Они слушали его голос, и через несколько минут тревожную агрессию сменило обыкновенное волнение перед важным событием, вновь раздалось хихиканье, мальчики разбились на мелкие группы и расселись.

Луис стиснул кулаки в карманах куртки, добрался до выхода и с облегчением закрыл за собой железную створку. Стоящие у дверей солдаты недоуменно смотрели на него. Фернандес выдавил нечто похожее на улыбку и вышел на улицу.

Снежная, залитая солнцем панорама заставила его на мгновение ощутить себя маленьким и темным. Голоса и звуки шагов за спиной будто отодвинулись куда-то далеко, Луис остался один на один с этой белизной.

“Что с тобой, chico*? Ты знаешь, что нельзя равняться на “правильно”, ведь “правильно” бывает всегда лишь для кого-то одного… Ты поставил на карту все...”

“И себя самого,” — ответил ехидный голос в глубине сознания, — “...берегись, как бы не проиграть, Луисито…”

Громкий смех заставил его обернуться. На пороге обнимались двое парней, спецназовцы напряженно следили за ними, но старались держаться подальше.

— Проклятье, я ни разу еще не писал на снегу желтых слов при таком скоплении народа, — орал Энди, — чувствую себя гребаной знаменитостью!

— И что написал? — фыркнул Таккер, — надеюсь, что-нибудь матерное?

— Еще бы, — подбоченился Янг. — Ты чего так поздно, Так? Улетели бы без тебя!

— Я позволил себе задержаться, — хмыкнул Таккер, с вызовом глядя на стоящего поодаль Фернандеса. — А улететь без меня не выйдет. Знаешь, на чем мы полетим?

Энди помотал головой.

— Эти военные вертолеты закупают за бугром, — дернул бровью Гарсиа, — и у отца контрольный пакет акций. Пошли, мелкий, — Таккер приобнял Энди, — до отлета осталось немного...

***

Немного…

Это слово выдернуло Луиса из мутного оцепенения, он глубоко вдохнул, развернулся и быстро зашагал вслед за мальчиками. Таккера встретили шумно, на мгновение воцарилась неразбериха. После дневного света зал казался совсем темным, но Луис знал, что ищет, не задерживаясь ни на секунду, чтобы дать глазам привыкнуть, нашел белое пятно и направился к нему, схватил Джереми за прохладное запястье и потащил в дальний угол, где за другой толстой дверью не стояло охраны, потому что пост выставили гораздо дальше, в конце пустой галереи. За створками не было никого и ничего, кроме ледяного бетона и рубленого узора светотени.

Луис не рассчитал силу, и Джерри ударился спиной о косую стену. Глаза широко распахнулись, Фернандес закрыл ему рот, предупреждая вопрос, и тут же отдернул ладонь.

— Тихо… Послушай. То, что я сейчас скажу, не известно никому, но... я скажу это тебе лишь если ты… — Луис зарычал, рассерженный собственным английским языком, неожиданно ставшим окончательно чужим и застрявшим поперек глотки. — Вас ждет смерть, — наконец, выговорил он.

Джерри недоуменно смотрел на него, брови дрогнули.

— Не важно, где и кто это сделает… С вашей силой никто не будет возиться, проще прикончить, чем искать иные пути… — Луис облизал губы и перевел дух, — даже если бы я и правда собирался в Техас, то ни на минуту не поверил бы в благие намерения государства…

— Если бы... собирался... — медленно повторил Джереми, и прищурился, — то есть ты хочешь сказать, что все это, — он махнул рукой в сторону двери, — подстроено? — Склонив голову к плечу, Сайхем пристально вглядывался в лицо Луиса. — Тобой?

В глазах мелькнуло какое-то дикое, чуждое веселье, будто из голубых глаз на миг выглянул кто-то другой.

— Да, — ответил Фернандес и, вынув сигарету, нервно закурил. — Потому что я уже давно хочу свалить отсюда к чертовой матери…

— Зачем ты говоришь это мне? — глухо проговорил Джерри.

Луис затянулся и выдохнул в сторону.

— Потому что хочу, чтобы ты пошел со мной. Только ты. Один.

На лицо Джереми было страшно смотреть. Нет, не страшно, а… слишком остро. Ярко. Больно.

Луис сосредоточил взгляд на тлеющем пепле и продолжил:

— И еще девчонка, потому, что она — источник. Ключ к силе каждого из вас. Мне известно, откуда у нее это, ее мать, она… была ученым. У меня есть кое-какие ее бумаги. Там черт ногу сломит, но я надеюсь разобраться, как только...

Он помолчал, стряхнул сигарету и продолжил почти шепотом:

— Мы улетим, далеко отсюда, очень далеко… — он вздохнул и прикрыл глаза, будто в них ударил свет тропического солнца, — там уже ждут… Сможем подчинять себе целые страны. Вместе.

Луис дал Сайхему несколько секунд, чтобы осмыслить сказанное, отбросил бычок и резко спросил:

— Да или нет?

Джереми опустил голову, глаза закрыли белые пряди, свет ламп отражался от них, как от снега.

— Ты знаешь ответ, Луис.

— Тебе… нам... придется пожертвовать… многим.

Джерри распластался по наклонной стене, откинувшись назад, и тихонько рассмеялся.

— Многим?! Всем, если быть точным…

Он поднял голову и посерьезнел.

— А они?

Луис выразительно выгнул бровь. Даже в полутьме было видно, как краска медленно отливает от лица Сайхема. Он уставился в стену поверх плеча Фернандеса, губы дрогнули, внутри парня явно шла война, и Луис не стал пускать ее на самотек.

— Ты не увидишь этого, обещаю, — твердо сказал он и протянул ладонь, будто хотел утешить Джерри, погладить по лицу.

За створкой раздались приглушенные голоса, Луис уронил руку, отступил, толкнул дверь и обернулся. Джереми перевел взгляд на Фернандеса и изумленно прикоснулся пальцами к своей щеке.

***

Спутниковые телефоны были лишь у Николсона и командиров подразделений, рассеянных по периметру долины. Фернандес поднял руку и взглянул на амулет. Обезьяний череп улыбался с плетеного металлического шнура, цветные бусины стукнули друг о друга.

— Ну что, monito*, снова пришло твое время. Выжми для меня еще немного удачи...

Начальник отдела увидел приближающегося Фернандеса и махнул ему рукой, подзывая к себе.

— Послушай, Луис, — начал Николсон. — Ты полетишь с нами не только до аэродрома, но будешь сопровождать и дальше, до самой базы. Возможно, тебе даже придется побыть там какое-то время.

Фернандес поморщился.

— Мистер Николсон, я думал, мое участие окончится на взлетной полосе. Зачем я там, где все и так набито специалистами?

— Ты хорошо ладишь с мальчиками, и мы не хотим рисковать, — твердо заключил Николсон.

— Приказ есть приказ, — кивнул агент, — в таком случае, вы позволите мне воспользоваться связью? Я должен предупредить, что не вернусь.

— Девушка? — ухмыльнулся Николсон, — Что, не сможешь потерпеть с этим до отъезда?

Луис вздохнул.

— Что я вижу? — покачал головой начальник. — Отпуск явно пошел тебе на пользу, Фернандес… Но не надейся, что я отпущу тебя еще раз на столь долгий срок… бери, — он вынул тяжелый черный телефон и протянул Луису, — заслужил…

Луис направился наверх, пытаться звонить из-под толстых бетонных перекрытий, глушащих сигналы раций, было бесполезно. Солдаты, дежурившие у выхода на мост, проводили его взглядами.

***

Таккер вышел из противоположной двери в коридор, ведущий на другую сторону дамбы. Прошагав по длинной бетонной кишке, он увидел охранников. Те пришли в замешательство, заметив его, и подались назад, цепляясь за автоматы. Таккер поднял руки и подошел ближе.

— Я просто хочу отлить, и желательно, чтобы на это не пялились, — сказал он.

Солдаты переглянулись, кто-то попытался вызвать по рации Фернандеса, но бетон и каменные развалы создавали множество помех. Гарсиа нетерпеливо поморщился: выпитый чай давал о себе знать, но главное — хотелось побыть одному и привести мысли в порядок. 

Джереми снова поставил его в тупик. После напугавшей Таккера апатии на беловолосого накатило буйное веселье. Когда Таккер поздоровался со всеми и вырвался из хватки Патрика, желавшего узнать о подробностях “воскресения” Гарсиа, Джереми появился из-за дверей, подошел к ним, и с этой минуты заткнуть его было невозможно.

Таккер хотел спросить, что происходило с ним за последнее время и в чем была причина странного поведения накануне, но Джерри не давал ему такой возможности, в упор не замечая намеков. Парни, сидя на пенках, разложенных по бетонному полу, с удовольствием вспоминали общие походы и вечеринки, ржали над его шутками, весело толкались и падали друг на друга. Таккер и забыл, когда Сайхем в последний раз позволял кому-либо прикасаться к себе… Все было совсем как раньше, летом, когда пахло дымом, мхом и полынью, все сидели у костра, и в огонь падали хрустящие ночные бабочки…

Таккер сначала было обрадовался такой перемене, но настороженность не пропадала, в смехе Джереми слышалось что-то странное, чрезмерное, будто Сайхем пытался не только наверстать недели напряженного молчания, но и выплеснуть себя всего, с ними, сейчас, без остатка...

Наконец охранники приняли решение и расступились, пропуская Таккера. Он зашел за одну из покрытых инеем колонн, затем, оправив одежду, подумал, что не худо было бы задержаться на улице. В конце концов, возможно, это последний раз, когда он вдыхает горный воздух. Джереми всегда любил горы, говорил, что в других местах ему нечем дышать. А Таккер отвечал, что любит море, просто так, чтоб казаться оригинальным...

— Хочу сфотографировать долину сверху, — пояснил Гарсиа солдатам, вернувшись к арке, — пять минут — и я вернусь. Бежать-то здесь все равно некуда...

Гарсиа запрыгнул на валун и стал не спеша подниматься наверх. Тропу, ведущую на мост, он знал, благо успел хорошо исследовать окрестности. Таккер глянул на противоположный конец плотины, где все кишело людьми и машинами, спустился к бетонному ограждению и сделал несколько панорамных снимков. Возвращаться решил не по гребню горы, а по внутренним коридорам: солнце опускалось за высокий пик, в тени мороз уже щипал за пальцы.

Он зашел за угол, когда услышал знакомый голос. Таккер остановился и осторожно выглянул из-за стены. Фернандес стоял на мосту совсем близко, видимо, желая оказаться вне зоны слышимости солдат, дежуривших на той стороне.

***

— Говори, мы готовы.

— Тебе придется передислоцироваться на случай, если отследят сигнал со спутника.

— Не учи ученого, Маноло, — усмехнулся Рамирес, — координаты?

— Сядем в Терлингуа, там есть частная взлетная полоса, а из населения — всего несколько семей.

— Мы будем там.

Голос Хосе звучал спокойно, но короткие фразы выдавали волнение. Значит, Рамирес сделает все, чтобы заполучить его. Его и все то, что он может дать...

— И еще одно, Хосе. Я захвачу один опытный образец... Мальчишке семнадцать, и он полностью под моим контролем.

— Нет.

— Что?..

— Я не согласен. Это дополнительный риск, в деле и так полно подводных камней.

— Девочка хоть и является источником, но еще мала! А с Джереми ты сможешь проверить, на что они вообще способны! Использовать, как первого рекрута, он готов пойти за мной в огонь и в воду! Я ручаюсь за него...

— Показать мне, на что они способны — твоя задача, не так ли? Я предоставляю деньги и крышу, все остальное — ты, мой будущий comandante. Таких мальчиков у тебя будет в избытке — фыркнул Хосе. — Только скажи…

Послушав молчание Луиса, Рамирес удивленно привистнул.

— Ты что, так привязался к нему, amigo? Непохоже на моего Мануэля. Это Луис заставил его потерять хватку?

— Ты многого не знаешь о Луисе, — прорычал Фернандес. — Я спас твою чертову шкуру в Санто-Доминго, Рамирес, я дал тебе уйти, пока остальных расстреливали на месте и сажали в карцеры!

— Ты спас мою шкуру после того, как я вытащил из лап Морено твою собственную! — взревел Хосе. — И ты не в том положении, чтобы диктовать мне условия, demonios*!

Отдышавшись, он добавил:

— Решай, что для тебя важнее — наша сделка или этот твой “образец”?

Свет. Тьма. Снег и ночь. Взгляд. Голубой, как море, и черный, как вулканический песок. Удары сердца. Один. Два. Один. И опять один…

— Я привезу только ребенка. И устраню остальных.

***

— ...Один опытный образец… под моим контролем… Джереми… ручаюсь за него…

Слова Фернандеса были совершенно, кристально ясны, без тени спасительной двусмысленности, и в их свете поведение Сайхема становилось понятным.

— Сукин же ты сын, — прошептал Таккер, — как же ты так, а? Ты ведь всю жизнь… всю жизнь хотел быть свободен…

— Я привезу только ребенка...

***

Первой мыслью Таккера было оставить все, как есть, в диком мстительном желании увидеть лицо Джера, когда тот, за кем он “готов пойти в огонь”, приставит к виску беловолосого дуло пистолета. Второй мыслью было замедлить бег, чтобы не свернуть себе шею на обледенелой лестнице, не успев предупредить друзей. А третья была столь ошеломительна, что Таккер остановился. Не нужно никуда бежать. Он ведь может сделать это сам…

“Что именно? Убить его?”

Таккер услышал шаги за спиной, но не успел обернуться: его накрыла черная вспышка боли и ощущение бесконечного падения.

***

Луис оглушил Гарсиа рассчитанным ударом в затылок, успел сцапать падающее тело за куртку и аккуратно перехватить, поднимая на руки. Внизу находился сторожевой пост. Проходя мимо вытаращившихся солдат, агент печально улыбнулся:

— С ними такое бывает... Наверное, влияние дара. Ученые разберутся. — и кивнул на свою ношу. — Отключился прямо на лестнице, бедняга. Хорошо, что я тоже вышел подышать и успел поймать его…

На первом уровне нашлась подходящая комната с толстой дверью, серый луч света уходящего дня пробивался из потолочной щели, углы помещения тонули во тьме. Фернандес сбросил Таккера на пол.

Закончив разговор с Рамиресом, Луис уловил шорох за углом и действовал чисто механически, со стороны глядя на то, что делает, и не до конца понимая, зачем. Часть его словно впала в болевой шок, в то время как другая, адреналином разбегаясь по венам, вновь обретала власть, полыхала жаждой действия. Действовать. Не тратить время на отчаяние. Найдут и сожрут, беспомощного, слабого от внутренней боли. Нельзя быть слабым. Единственное, что остается, это вновь запустить разрушительный, ядовитый аварийный процесс перерождения.

“В который раз…”

Глядя на распростертое на полу тело, Луис заставил себя включиться. Неизвестно, успел ли парень что-то услышать, но стоило подстраховаться. Если слышал… Впрочем, рано было впадать в панику: плох тот план, который нельзя скорректировать по ходу игры.

Подойдя к группе врачей, дежуривших в машине на подъездной дороге, он объяснил им ситуацию. Молодая медсестра, захватив чемоданчик, последовала за агентом внутрь дамбы. Приблизившись к тяжелой двери, она замедлила шаг. Агент ободряюще улыбнулся:

— Не бойтесь, мисс, они не кусаются… если не злить.

Девушка широко распахнула глаза, Луис обеспокоенно нахмурился.

— От страха у вас может дрогнуть рука… мало ли, как на это отреагирует ребенок. Дайте мне вашу сумку, в зале находится мать девочки — дипломированный врач, она сделает все сама.

Бледная медсестра согласно закивала и протянула чемоданчик. Внутри помещения раздавался смех мальчишек и громкие разговоры. Стараясь не смотреть в ту сторону, Фернандес подошел к семейству Эванс. Дина вполголоса читала дочери книгу с экрана планшета, Эбби грызла яблоко.

— Мисс Эванс, мы рекомендуем ввести девочке снотворное — это необходимо сделать ради всеобщей безопасности, — Луис присел на корточки рядом с ними. — Для малышки первый полет может оказаться стрессом. К тому же, он будет не один… Согласитесь, это разумно.

— Я не вижу необходимости в таких мерах, мистер Фернандес, к тому же у снотворного есть побочные эффекты. Это прежде всего ребенок...

Дина прижала Эбби к себе, но девочка вывернулась из-под ее руки, встала во весь рост и заглянула агенту в лицо. Он выдержал ее взгляд.

Эбби повернулась к матери.

— Я правда боюсь, мама… лучше так... Ты ведь будешь со мной, когда я проснусь?

Дина молча поцеловала ее в лоб и взяла из сумки ампулу.

***

Зеленоватая от сырости дверь тускло блестела, светильники на первом уровне были расположены далеко друг от друга. Луис вынул из кобуры пистолет, сняв предохранитель, быстро скользнул внутрь комнаты и тут же расслабился. Таккер лежал на полу, глаза были закрыты. Фернандес не стал терять времени, быстро содрал с него куртку и закатал рукав. Парень начал приходить в себя, Луис придержал его и достал из кармана шприц. Дозы снотворного, взятого из сумки доверчивой медсестры, должно было хватить: ко времени отлета Гарсиа сможет встать на ноги, но при этом не сумеет выговорить ни одного внятного слова. Только бы добраться до аэродрома, подняться в воздух, а там все это будет уже не важно… Фернандес аккуратно закрыл дверь, задвинул засов и направился наверх.