Чанёль стряхивает пепел с сигареты и вновь затягивается, стоя около бара на тротуаре. Ветер уже прохладный, вечерний, и он совсем немного зябнет от каждого дуновения. Такси уже давно укатило из двора, но он всё равно смотрит вслед, взволнованно прокручивая приключившуюся ситуацию.

— Чего куришь в одиночестве? — раздаётся женский голос позади. Альфа, даже не поворачиваясь, определяет его носителя.

— Шиён, а ты какими судьбами здесь? Поссорились с Борой? — хрипит Чанёль, бросая окурок и придавливая его мыском ботинка, разворачиваясь.

— Можно сказать и так. Пришла развеяться, — она щёлкает пальцами, на что Пак недовольно вздыхает и тянется за сигаретой для неё. — У тебя побитый вид.

— Скорее, задумчивый.

— Вау, никогда не видела, чтобы ты настолько уходил в себя, — сипло смеётся она и затягивается. — Да, должен же был ты хоть когда-нибудь повзрослеть.

— Сама-то не далеко ушла. Всё со своей омегой ссоритесь каждую неделю на пустом месте.

Девушка на это загадочно молчит и вновь затягивается, выбрасывая окурок куда-то на дорогу, где по нему тут же проезжает случайная машина. Суёт руки в карманы и косится на друга.

— Даже выглядишь так, что ушла в загул, — кидает Чанёль, осматривая альфу с ног до головы. Ли хмыкает, но всё продолжает молчать, поджав алые губы. Она поправляет длинные иссиня-чёрные волосы, которые всё никак не хотел оставлять в покое ветер, и поворачивается к Паку лицом. — Давай, я уже чувствую, как ты хочешь что-то сказать.

— Если бы ты не был моим лучшим другом, я бы втащила тебе ещё минуту назад. Этот омега… — кивает в сторону давно уехавшего такси. — Я видела его на входе, он и какой-то мальчик с розовыми волосами разговаривали с Гахён. Выглядит очень невзрачно, — Чанёль усмехается, но ничего не отвечает. — И довольно странно.

— И ведь не боишься ты прямо мне в лицо говорить о нём такие вещи, — Пак откровенно злится, переминаясь с ноги на ногу и сплёвывая куда-то в сторону. Шиён на это поведение старается не обращать внимание, хотя подобные вещи альфа говорит и делает впервые.

— Ладно уж тебе. Ты же мне про меня говоришь спокойно, — она достаёт жужжащий мобильник и, хмурясь, выключает его насовсем, обращая внимания на альфу. — Так кто этот омежка? Понравился тебе?

— Мы истинные.

— Ого, даже так. Ебучий случай, как любит говорить Бора.

— Можно сказать и так. Всё произошло так спонтанно, что я до сих пор не могу поверить в то, что его до сих пор стоящий запах не моё больное воображение, — Ли сочувствующе хлопает его по плечу. — У тебя было также?

— Не сказать, что я слюни пускала на неё, но испытывала похожие чувства. Через это проходят все. Понимаешь, его запах влияет на тебя чисто из-за истинности, не более. Когда ты привыкаешь, то очень часто твоя пара раскрывается в твоих глазах как самая настоящая скотина.

— Ты уже второй раз оскорбила его. Ещё один — я не пожалею, что ты девушка.

— Какой страшный, — присвистывает она, вновь поправляя хвост длинных волос. — Но я серьезно. Лучше сразу понять, какой он человек, чтобы потом плакать не надо было.

— Он самый прекрасный на свете омега, — уверенно заявляет Пак. — Только есть одно «но», которое меня тревожит. Однако тебе не скажу.

— Ой, да больно надо, — щёлкает парня по носу и улыбается. — Не вернёшься на вашу вечеринку? Гахён обидится, вот увидишь. Этот ребенок помнит всё.

— Тогда пойдём к нам, — хмыкает Чанёль, разворачиваясь к ней спиной, — ты ведь всё равно меня не послушаешь. Лучше посидишь с нами, — девушка слабо улыбается и кладёт телефон в карман кожанки, качая головой. Да уж, этот парень умеет манипулировать людьми, даже не делая этого. 

— И куда спешишь тогда!? — восклицает недовольно она, нагоняя парня у самых дверей и с задорным смехом пролетая у него под рукой, входя первая. Чанёль на это цокает и проходит следом, провожая Ли к столу, где все как-то странно затихли. — Да уж, у вас что, похороны?

— Онни, ты пришла к нам? — сияет Гахён, двигаясь чуть влево и освобождая ей место. Она хватает сестру под локоть и льнёт щекой, сладко улыбаясь. — Я думала, что ты уже ушла домой. 

— А чего вы все тухлые такие? Случилось что? — Чанёль кидает на неё взгляд, понимая, что альфе вряд ли ответят, слишком все с кислыми минами сидят, и присаживается обратно на своё место. Лухан что-то нервно печатал в телефоне, хмурясь.

— Лу на нас рассердился, — дует губы Гахён. — Точнее, он просто перестал веселиться, и все как-то поутихли разом. Не знаю, что произошло. Вроде что-то между Бэкхёном и Ёлем, — поясняет ситуацию рядом сидящей старшей сестре, на что Шиён понимающе мычит.

Хань всё продолжает строчить, и Паку с каждой секундой становится интересней, что он там пишет. Наклоняется будто за своим бокалом и краем глаза смотрит на чужой экран, где уже написано целое сочинение. Получателем значилась некая «Принцесса» с тремя жёлтыми звёздочками и блёстками в конце. Кто это? Из всей кучи слов в глаза бросилось только «ты в порядке?» и «надо было с тобой поехать >.<».

Неужели это Бэкхён?

Почему он записан у Лухана так несуразно?

Чанёль мотает головой, говоря себе, что это совсем не его дело. Он залпом допивает оставшийся в бокале напиток и обращает внимание на потускневших оставшихся несколько человек, сияющую Шиён и чуть ли не спящую уже на её плече Гахён.

— Может, пойдём поедим чего-нибудь мясного? А то, чувствую, второй круг* у нас может и не наступить такими темпами, — спрашивает Чанёль, хлопая ладонями по столу и будя застывших одногруппников. — Знаю, неподалеку есть довольно хорошая забегаловка, где готовят умопомрачительно просто.

— От мяса я бы не отказался, — довольно тянет один и потирает руками живот.

— Я тоже, — мямлит Гахён, приоткрывая глаза. — А давайте сыграем в игру?  — подскакивает омега, вытягивая кулак. — В камень-ножницы-бумага, кто проиграет — тот оплачивает наш ужин! — все тут же радостно тянут восхищенное «О!» и выпрямляются, вытягивая кулаки. — Итак, камень-ножницы-бумага!

Чанёль, недовольно подперев щеку рукой, глядит как его незнакомые-знакомые уплетают здоровую тарелку аппетитного мяса за его счёт. И почему всё становится в миг не таким вкусным, когда проигрываешь? Он палочками подхватывает один кусок и грубо его жуёт, сотрясая подставленной рукой стол.

— Ха-ха, я не знала, что ты настолько невезучий! — смеётся Гахён, сидящая рядом и со скоростью света закидывающая в себя еду. — Ладно, не дуйся, в следующий раз у тебя будет иммунитет не играть, — с набитым ртом произносит она, и Пак еле различает вылетающие из её рта звуки, складывая в слова.

— Не разговаривай, когда ешь, — поучает Шиён, толкая сестру в плечо.

— Просто очень вкусно, не могу оторваться! — Ли с любовью в глазах смотрит на свою малышку, которая после этих слов продолжает с великим счастьем уплетать за обе щеки. — Кстати, Чанёль, что с Бэкхёном-то? Всё в порядке? Он уехал домой?

— Я помог ему и вызвал такси. Да, он уехал домой.

— Мне так жаль, что это случилось, — грустно тянет она. — Он скромно сидел с нами, даже не разговаривал. Надеюсь, что он успешно добрался домой, — её лицо выражает искреннюю печаль. Чанёль кивает в подтверждение её слов головой и задумчиво смотрит куда-то на соседний столик.

Его привлёк по началу насыщенный аромат яблок, но теперь альфа точно уверен, что Бэкхён привлекает его и внешне. Своим поведением и некоей загадочностью. Наблюдать за ним одно удовольствие. За сменой эмоций и редкой, но искренней улыбкой, что посчастливилось увидеть Паку. Его смущающееся лицо до сих пор стоит перед глазами, от чего альфа лишь как-то тяжело вздыхает, пока никто не видит.

Он не помнит, как хватает спустя долгое время телефон и набирает короткое сообщение. Почему его так тянет? Они едва знакомы, совсем друг о друге не знают, но внутри клокочет такое странное чувство. Оно греет, печёт, изнутри и требует снова увидеть тёплую улыбку омеги, да хотя бы простое слово чёрными буквами на экране смартфона.

Кому: Бэкхён

Это Чанёль. Ты дома? Всё хорошо?

От кого: Бэкхён

Да, меня довезли до самых дверей! Спасибо, что помог мне 😊

Кому: Бэкхён

Как твоя рубашка? И кофту можешь вернуть тогда, когда посчитаешь нужным, так что не волнуйся об этом.

От кого: Бэкхён

В стирке, хорошо, что её можно отстирать. Вот если бы я пролил какое-нибудь вино…

А кофту я верну завтра! 

Кому: Бэкхён

Прости ещё раз. Я вёл себя слишком настырно.

От кого: Бэкхён

Не извиняйся. Мне…даже понравилось то, что ты ухаживал за мной.

Кому: Бэкхён

Тогда…я не буду волноваться насчёт этого? 

Уже поздно, ты, наверное, спишь.

От кого: Бэкхён

На самом деле, я только ложусь 😊

Кому: Бэкхён

Тогда спокойной ночи 😊

От кого: Бэкхён

И тебе~

— Э-эй, ты сияешь, как начищенный чайник, — пьяно тянет Шиён, подперев щеку рукой. Все сразу обратили внимание на замявшегося Чанёля, что с непониманием смотрел на них.

— Тебе написал Бэкхён? — обиженно пыхтит Лухан и смотрит на свой телефон, который даже ни разу не пиликнул. — Я видел, как вы обменивались номерами.

— А что, если да?

— Просто мне интересно, почему тебе он ответил, а мне – нет, вот и всё.

— Ревнуешь?

— Ни капли, — отворачивает омега, но по его лицу явно было видно, что естественно ему это неприятно. Чанёль и сам не мог объяснить, почему Бэкхён ничего не написал, ведь они вроде как лучшие друзья. Откуда ему знать, что творится в голове Бёна? Но отчего-то было чертовски приятно осознавать, что омега, совсем не зная его, написал пару сообщений. Это по-хорошему тревожило сердце.

Просидев ещё час, альфа понял, что уже пора закругляться и идти домой. Вечер был насыщенным на разговоры, а набитый до отвала желудок посылал мозгу одну-единственную команду — спать. Чанёль встаёт из-за стола и берёт свой телефон, аккуратно огибая острые края. Шиён что-то пела себе под нос, тогда как Гахён вот-вот готова была уснуть. Лухан, как и остальные, уже ушли домой, остались лишь они втроём в тишине. Народу, на удивление, сегодня была тьма, но слава всему к ним не приставал персонал с просьбой освободить столик, если они уже закончили.

Чанёль тянет альфу за руку, но та возмущённо мычит, пихаясь и задевая свою сестру, которая недовольно морщится и тоже встаёт на ноги, покачиваясь.

— Пьяница, домой пора.

— Отстань. Сам иди домой.

— Бора меня убьёт, если я тебя оставлю здесь одну. Гахён тоже сейчас уйдёт.

— Какой ты дотошный, — строит кислую мину девушка и поднимается, едва держась и чуть не заваливаясь. 

— Кажется, кто-то перебрал.

— Ой, молчи, а? Эй, Хён, захвати мою кожанку с вешалки! — восклицает пьяно она, вскидывая руки, чуть не залетая Паку по носу. — А ты глаза подними.

— Больно надо мне тебя разглядывать, — фыркает Чанёль, понимая, что девушка говорит про слишком открытую майку, одна лямка которой уже сползла с плеча. – Давай, одевайся, — отталкивает Шиён и поправляет футболку на себе. Альфа принимает свою накидку из рук сестры и еле как напяливает на себя. — Гахён, езжай домой. А я довезу Ши, — Ли кивает и заказывает два такси, выходя из забегаловки первой.

— Вот видишь, до чего любовь доводит, — уже сидя в машине начинает свои постоянные пьяные тирады Шиён. Выглядела она совсем неважно: растрёпанные волосы, чуть смазанная помада и помятое лицо. 

— До алкоголизма?

— А ты думаешь, когда я пить-то начала? Запивала своё разбитое сердце. Эта женщина совсем за языком не следит, а потом ещё сама и обижается. Дай закурить, — приоткрывает окно в машине. Чанёль с тяжким вздохом достаёт сигарету и отдаёт ей, понимая, что она последняя в пачке. И самое интересное, что он курил раз в неделю максимум. Сразу видно, куда они все уходят. Точнее, кому.

— Не проще поговорить? Ты думаешь, ей самой нравится, что ты каждый раз уходишь и напиваешься, что стоять на ногах не можешь?

— Нашёлся советчик в любви! — сипит Шиён и затягивается, выпуская дым в окно. — Напрягают меня просто в последнее время наши отношения. Понять не могу почему. Так что, Чанёль, не думай, что истинность — это только цветочки и витающие сердечки вокруг, — стряхивает пепел и вновь затягивается. — Это куча недопонимания.

Ветер колыхал желтеющие листья на деревьях, что стоят тёмными и страшными силуэтами вдали. Чанёль как-то натружено вздыхает, пока еле как доводит подругу до железной двери подъезда. Может, Шиён и права временами, но у неё в жизни полно проблем, которые расходятся со словами. Пак на сто процентов уверен, что к Бэкхёну нужен всего лишь свой подход.

Он усаживает девушку на лавку и прощается с ней, когда та начинает отбиваться и посылать его ко всем чертям. Это вполне в духе пьяной Ли. Альфа и не задерживается более, вполне выполнив свою задачу на сегодня. Он решает дойти до дома пешком, рассматривая яркие вывески ночного города и дыша уже остывшим осенним воздухом. Мысли плавно собирались в нечто единое целое, и ему уже кажется, что всё встаёт на свои места.

Его кинуло сегодня в самое пекло событий, тех, которые он никогда не переживал. И вряд ли больше переживёт. Он встречался в школе с некоторыми личностями, но никогда никто не заставлял его сердце так быстро стучать в груди, как один лишь вдох приторно-сладкого аромата. Создаётся ощущение, что запах намертво прицепился к его одежде, и альфа подносит рукав к носу, втягивая слабые нотки, оставшиеся на нём. Дурманяще.

***

Чанёль звенит ключами и отпирает дверь, слыша, как из дальней комнаты по полу стучат коготки. Секунда, и овчарка вылетает ему на встречу, радостно виляя хвостом и высунув язык. Собака подбегает к парню и кружит вокруг него, прыгая и приветствуя, а Пак не может скрыть широкой улыбки, почёсывая ему за ухом.

— Рекс, — гладит по голове, а овчарка сильнее жмётся и от радости цепляет хозяйские штаны, — успокойся, малой. Ты один? — собака на это виляет хвостом, не понимая человеческих речей, и отходит на пару шагов, явно ожидая, что альфа сейчас пойдёт на кухню. — Вроде свет не горит. И слава богу, — шепчет себе под нос, стягивая ботинки и проходя в кухню, зажигая лампы. Рекс радостно возится около холодильника. — Никто не кормил тебя, да? — заботливо спрашивает Ёль, распахивая дверцу. — Да уж, кому до тебя в этой семье есть дело, — дверь спальни хлопает, и Чанёль чертыхается, раскрывая консервы для собак.

Лучше бы он сейчас находился здесь один, но уж точно не с ней. Пёс, словно чует настроение хозяина, и жалобно скулит, ластясь к его ногам и одно ухо повернув в сторону покрытого темнотой коридора. Хоть Чанёль и воспитал из него храброго и могучего защитника, но Рекс всё равно боялся лишь одного человека в своей жизни, который медленно приближается к кухне.

— Я уж думала, что ты не вернёшься, — сипит женщина, затягиваясь и выдыхая едкий дым. Она опирается на косяк, как-то отстранённо смотря на них обоих. Чанёль морщится, ведь мама прекрасно знает, что он ненавидит, когда в помещении курят, но та продолжает на его глазах это делать, словно в отместку.

— Думаю, через пару месяцев не вернусь, — отвечает спокойным тоном Пак, вываливая субстанцию в миску и снова трепля пса по голове. Тот с опаской косится на омегу и неуверенно подходит к еде, с осторожностью начиная есть. — Я уже почти накопил на отдельное жильё. А ты, судя по всему, не одна? — осматривает тонкий халат на её теле и яркую красную отметину, выглядывающую из-под него. Женщина затягивается и щурит глаза, выбрасывает окурок куда-то в сторону забитой пепельницы и делает пару шагов в кухню.

— Сбегаешь, как твой отец?

— Нет, просто ты после его измены совсем изменилась. Мне противны твои новые мужики каждый вечер. Я всё-таки твой ребенок, ни капли стыда.

— Плевать, — выдаёт она, прерывая сына на последнем слоге, и подходит к столу, хватая с него одну из кучи пачек сигарет, вытаскивая ещё одну. — Иди куда хочешь, — выдыхает и бросает пустую коробку в рядом валяющуюся кучу мусора. И когда произошёл тот момент, когда их сияющая чистотой квартира превратилась в какой-то бомжатник? — Только этого, — кивает на счастливо кушающего Рекса, — забери. 

— «Этого» зовут Рекс, — обиженно тянет Чанёль. Всё-таки это родители ему подарили щенка пару лет назад, а не по своей личной инициативе он его купил. То ли он раньше был слишком мал и не видел настоящих родителей, то ли так сильно изменились за короткий период времени. От этого чувства становится тяжело, что альфа еле находит в себе силы не пустить слезу, вспоминая их недавнее счастливое прошлое.

— Мне абсолютно всё равно, — холодно отвечает женщина, чиркая зажигалкой. — Ты уже взрослый, так что чем скорее освободишь площадь, тем проще будет нам обоим. Отец явно помог деньгами, да? — Чанёль на это молчит, потому что да, он ему очень сильно помог. Несмотря на измену семье, отец продолжает любить и ценить альфу, отправляя ему каждый месяц деньги и помогая в любой ситуации. И хотелось ответить что-нибудь едкое, только вряд ли он достучится до её совести. Мама изменилась до неузнаваемости, стала совсем другим человеком.

— Иди спать, а то тебя твой партнер не отыщет, когда проснётся, — обыденно говорит Чанёль, обходя её и вставая за спиной. — Рекс, ко мне, — хлопает два раза по ляжке и идёт к себе в комнату, слыша топот чужих лап позади. Пёс уже по привычке прыгает к нему на кровать и сворачивается клубочком на углу. Чанёль заваливается рядом, даже не раздеваясь, и моментально вырубается.