— Только не говори, что ты простил его, — останавливает уже после лекции Лухан омегу, грубо хватая под локоть. — Боже, Бэк, почему ты такой глупый? — Бён поворачивается к нему, недовольно хмуря брови. Чего уж, Хань так и продолжал быть его наседкой, хоть в школе, хоть в университете.

— Я не говорил, что простил его, — аккуратно выдёргивает свою руку из чужой хватки и поправляет лямку сползшего рюкзака. Бэкхён переводит дыхание: — Да, я согласился с ним, о боже мой, — чуть ли не пищит он, от восторга переминаясь с ноги на ногу, — встречаться. Я не знал, что он скажет именно это. Мы договорились обсудить произошедшее после практики.

— И ты ему поверил?! — Лухан недоволен и настроен очень категорично, складывая руки на груди.

— В плане? — непонимающе спрашивает Бэк, вскидывая брови. Он так же сложил руки на груди, стараясь защищаться от его нападок. Лухан заметил это сразу же, закатывая глаза. Тупые психологические приёмы.

— В плане того, что ты ему «нравишься», — пальцами показывает кавычки и произносит это с таким отвращением, что Бёну противно становится от его поведения. Буквально месяц назад этот омега пинал его к альфе, а сейчас ненавидит его до мозга костей. Нет, Бэкхён совсем не был против его слов, когда друг поддерживал его и так хрупкое состояние в эти дни, причитая, что сделает с Паком. От воспоминаний он не сдерживает смешок.

— Думаешь, он сказал это просто так? Зачем бы я ему сдался? — негодует омега, совсем не понимая его позиции. — Я знаю, что можно было бы дать время подумать и всё такое… Но прошло уже так много времени, я остыл и многое переосмыслил, Лу. Иногда нужно давать второй шанс.

— Ой, только не надо тут свою благородность показывать. Что ты мне сказал на следующий день? «Лухан, я должен был это понять», — копирует его голос и гримасничает, выводя из себя Бэкхёна всё больше и больше. — «Вот, такой наивный и надеюсь на что-то». Не ведись на эти приёмчики, Бэк! Знаешь, сколько раз я это слышал?

— Я тебе тогда излил душу, а ты сейчас это выворачиваешь и вспоминаешь, — Бён совсем злится, сжимая кулаки. От эмоций во рту пересыхает. — Не надо пытаться свой жизненный опыт применить в моей жизни, Лу!

— Я хочу защитить тебя, Бэк, как ты этого не понимаешь? — от нервов крутит головой он и топает ногой, возмущённо пыхтя. Ну, когда он научится хотя бы немного его слушать? Хоть ситуация с альфой и возникает впервые, но до этого было столько моментов, когда омега противился его советам, и наступал на одни и те же грабли. Не всегда, конечно, крайней редко, можно сказать, что это был очень маленький процент… Не суть важно! Бэкхён всё равно не видел настоящей жизни и не умеет отличать плохих людей от хороших! В этом он уверен точно.

— Да не нужна мне твоя излишняя защита. Носишься за мной и отгоняешь даже мошек вокруг. Ты можешь быть обычным другом, который поможет в трудную минуту, а не курицей-наседкой? — последнее говорит на повышенном тоне, что отражается от стен в уже пустующем коридоре. Настаёт тишина, и они напряжённо смотрят друг другу в глаза, глубоко дыша. Первым не выдерживает, конечно же, Лухан. Он, ничего не говоря, обходит омегу и выходит на лестницу, громко хлопая дверью.

Такие ссоры не были чем-то новым, скорее, даже обязательным. Каждые три месяца, Хань обязательно выведет его из себя, а Бэкхёну уже от безысходности и накалившихся до предела нервов придётся ему ответить и вправить последние мозги. Вправляются они хорошо, только долго не задерживаются. И пора бы уже привыкнуть, терпеть, да вот не получается. Хочется, чтобы Лухан его понял и принял его мнение насчет излишней опеки.

Приходится тащиться в аудиторию одному и с огромным грузом на плечах, хотя он будто уже спал буквально полтора часа назад. Это очень угнетает и портит настроение полностью, шкала опускается до нуля, а может и ниже. Прекрасный день. Один из многих прекрасных дней. Омега крутит головой и отгоняет грустные мысли прочь. Всё-таки сегодня они обсудят с Чанёлем всю ситуацию. Спокойно и без лишних эмоций.

Почему он так вспылил? Что хотел этим показать? Что ему… больно слышать о таком? И у него же вроде как есть омега, почему он предложил встречаться. Может, её нет? Тогда почему Шиён об этом говорила… Он не дослушал, слёзы застилали глаза тогда, ревность лилась через край, и вот к такому исходу они пришли. Бэкхён совсем ничего не знает. А хотелось бы.

Последняя пара проходит напряжённо. Лу демонстративно сел на самую крайнюю парту позади всех, отворачиваясь и даже не смотря на вошедшего Бэкхёна. Поэтому омеге приходится лишь тяжко вздохнуть и сесть на их привычное место одному. Друг ещё будто специально отвечает на вопросы преподавателя и ведёт с ним беседу, излишне громко и иногда выделяя некоторые слова, из которых Бён складывает «ты опять выделываешься, Лухан». На самом деле, он не складывал, просто само собой в голове возникло.

Женщина в возрасте удивлённо глядела на его друга, когда тот вновь вскидывал руку и принимался рассуждать, как решать то или иное уравнение. Как будто Лухан разбирался в высшей математике. Может быть, и разбирался, но скрывал, однако такого рвения к этой науке Хань никогда не испытывал.

— Я сейчас раздам задания, — преподавательница начинает шурудить кучу своих листочков, предварительно положив маркер на стол, — но забыла их размножить, поэтому здесь всего три варианта, скооперируйтесь как-нибудь. С последних пар переместитесь ближе, вас мало, — она смотрит на Лухана, и Бэкхён невольно поворачивается, ловя его взгляд. Омега вздыхает и сгребает свои вещи в кучу, уже нацеливаясь на первую парту с другими одногруппниками, даже если и с этим Паком, но Гахён ехидно показывает язык и садится быстрее.

Ханю ничего не остаётся, как сесть с Бэкхёном, тесня его к самому окну, и кинуть красноречивый взгляд на садящегося рядом альфу, который даже шарахается, застывая в движении.

— Да ладно тебе, садись, — говорит он одногруппнику, и тот отмирает, всё ещё с опаской косясь на Лу. Преподавательница кладёт свои распечатки на парты и отходит к доске, начиная переписывать условия из первой задачи их будущего самостоятельного задания.

— Ничего же не видно, — обидчиво выпячивает нижнюю губу Бэкхён, пытаясь выглянуть из-за его плеча, чтобы тоже переписать задачу. Хань специально отодвигает листок к альфе, который не особо-то и желал это всё решать. — Хватит обижаться. Чего как маленький? — проговаривает сквозь зубы, всё ещё пытаясь вытянуть бумажку. Однако усилия тщетны.

— Я не обижаюсь, — бросает Хань таким тоном, будто здесь самый виноватый именно Бэкхён. Омега сдержанно выдыхает, стараясь совладать с эмоциями. Вот же ж проблемный омега!

— А что ты делаешь? — шикает Бён, крутя ручку в руках и ёрзая на месте, пытаясь высмотреть что-то из мелкого почерка на доске. — Правда глаза колет? — однотонно произносит, стараясь даже взгляда не кидать, когда Лу смотрит так, будто хочет испепелить на месте.

— Чего? — возмущается громко Лухан, привлекая внимание всех. — Чего смелым стал что ли? — ему явно это всё до жути обидно слышать, даже отражаются эмоции на лице. И Бён сбавляет обороты, понимая, что переусердствовал. Женщина громко кашляет и смотрит на омегу. — П-простите.

— Вы так рвётесь к доске, я просто не могу сдерживать Ваш потенциал, вперёд, — и протягивает маркер. Хань недовольно поднимается, слыша тихое хихиканье со стороны Бэкхёна, и показывает ему кулак. Вот на него даже обидеться нельзя! Нет, теперь он зол в сотни раз больше. — А Вы, Бён, пойдёте следующим, — и тут уже настала пора смеяться Лухану.

***

— Вы поссорились? — уже после пары, когда Хань, хмыкая, быстро вышел из аудитории, а Бэкхён с обычной скоростью складывал канцелярию, спрашивает Чанёль, неловко топчась рядом с его партой. Омега кратко кивает и махает рукой, мол: забей. Альфа не решается его ещё о чём-нибудь спросить, чувствуя себя немного не в своей тарелке. Всё же хоть они и якобы «помирились», но атмосфера равно стояла до ужаса отягощающая. — Мы можем заехать ко мне домой, просто Рекса надо бы выгулять, — чешет затылок, когда они уже спускаются по лестнице. Бён молчит, и это его нервирует.

— Хорошо, — выдыхает омега, чем пугает Пака, что тот спотыкается о свои ноги и чуть не летит вниз, вовремя хватаясь за перила. Бэкхён в шоке разворачивается и в воздухе машет руками, ловя его за предплечье и часто-часто дыша. — Ты чего?

— Оступился, — усмехается Чанёль, выравниваясь и благодаря за помощь. Бэкхён ничего не отвечает, лишь прикладывает ладонь к груди, бурча про то, что он его напугал до чёртиков. И Паку нравится наблюдать за ним, идя позади. Они в таком же молчании спускаются в раздевалку, и Бён по обычаю уже идёт к прекрасной тетушке, которая всплёскивает руками и широко улыбается:

— Мой хороший, уже закончились пары? — кивок. — Так поздно, ломка расписания дала о себе знать, да?

— Да уж, ну хотя бы окон нет, — принимает свою куртку из чужих рук и расстёгивает замок. Кладет её на лавочку, куда подходит Чанёль, уже одетый. Он краем глаза следит за альфой, невольно втягивая его запах, который доводит до мурашек по коже, и натягивая рукава, запихивая по карманам телефон, ключи и прочие мелочи.

— Тогда до завтра, — щебечет женщина, прикрывая дверь, и тогда Бён поворачивается к альфе, замечая, что тот сник и смотрит на носки своих ботинок. Да уж, всё происходящее сейчас вгоняло в ступор, омега совсем не знал, с чего начать их разговор и вообще все взаимоотношения. Ещё и ситуация с Луханом сбила по полной. Из головы до сих пор не выходит то, что Пак предложил встречаться. Это кажется волшебным сном, сказкой, чем-то таким призрачным и ненастоящим.

Молчание всё равно давило тяжелым грузом на обоих, пока они ехали на машине Чанёля. Бэкхён даже расслабиться полностью не мог, постоянно кидая взгляд на его непроницаемое лицо и нервно сжимающиеся на руле руки. Только оставшись один в салоне, он позволяет себе выдохнуть, а Рекс как-то совсем разгоняет грусть, залетая в автомобиль и начиная обнюхивать всё, что можно, и Бэкхёну только и остаётся уворачиваться от его радостей.

***

И всё же он поражался тому, как прекрасно они смотрелись вместе. Чанёль и Рекс, конечно же. Овчарка уже была взрослой и с гордо поднятой головой вышагивала около альфы, иногда предаваясь детским шалостям и начиная наворачивать круги вокруг его ног. Они гуляют уже минут десять, точнее, идут в самый центр парка неспешным шагом. Кажется, где-то на окраине есть старые качели, и Бэкхён был бы не против туда сходить. Особенно из-за того, что сейчас вечереет, и солнце медленно опускается за горизонт. Картина до ужаса красивая, он обожает закаты и аромат, который можно прочувствовать именно в это время суток. 

— Помню, когда ты испугался того, что я предложил тебе гулять до вечера, чтобы посмотреть фонтан, — подаёт голос Чанёль, и Бэкхён усмехается. — Такое смешное лицо было, — на его лице появляется лёгкая улыбка, что не ускользает от взгляда Бёна. Его немного бросается в жар. Есть в альфе что-то такое, что цепляет сразу и бесповоротно. Они замолкают, так как омега не решается продолжать диалог, грустно смотря себе под ноги.

Пока в его руки не вкладывают поводок.

— Да уж, натворили мы дел, — собака, радостно виляя хвостом, бегает по знакомому от и до парку, иногда принюхиваясь и что-то подкапывая лапами. Бён завороженно смотрел на него, крепко держа поводок, чувствуя на себе огромную ответственность. Этот пёс такой забавный, и от его присутствия чуть теплеет в груди, он очень хотел домашнее животное, только мама не позволяла. — Прости, что я так вспылил, — поворачивается к Чанёлю, что идёт, склонив голову и нахмурившись. Такое ощущение, что, передав поводок, они поменялись местами.

— Нет, — вздыхает альфа. — Ты поступил так, как должен был… Это я виноват во всём случившемся, ужасно виноват, — и снова это молчание, сводящее с ума. Они шагают в ногу, медленно, наслаждаясь прекрасным октябрьским днем. Совсем скоро наступит последний месяц осени и похолодает точно, так что надо было ловить такие моменты. Бэкхён сильнее сжимает ремешок и усмехается тепло и немного неловко:

— А это правда? — Пак вопросительно мычит, оглядывая его лицо и ловя чужой взгляд. — Ну… — смущённо краснеет, стараясь сформулировать вопрос и не умереть от стыда. — То… То, что я тебе…ну…нравлюсь, и…

— Правда, — прерывает его попытки говорить Чанёль, и Бэкхён чувствует, как горит лицо. — Ты мне понравился с первого взгляда. Я думал, что это временно, но… Оказалось, что нет.

— Я…Это… Не ожидал, это было очень неожиданно, я даже полностью не осознал происходящего, сказал первое, что пришло в голову, даже не обдумывая правильность слов, — тараторит, стараясь скрыть свое стеснение. Альфа по-доброму улыбается и даже издаёт смешок:

— Я так и понял.

— Но это не значит, что я против и жалею! — спохватывается он, испуганно глядя на парня. Чанёль вновь смеётся, но уже как-то облегчённо и без какой-либо сдержанности.

— Мне стало легче, а то я волновался сильно, когда захотел тебе признаться. Боялся, что ты, наоборот, испугаешься и будешь меня сторониться ещё больше, — треплет Рекса по голове и достаёт из кармана лакомство, приговаривая о том, какой он хороший мальчик. Пёс от счастья вот-вот лопнет, поэтому выливается это всё забегом с огромной скоростью, когда поводок отцепляют от ошейника.

— Ты мне тоже нравишься, — выдавливает из себя Бэкхён, пока Чанёль наклонился, чтобы отпустить собаку. Омега взволнованно отворачивается, дабы скрыть свой крайний испуг от признания этого. Да что уж, это чистая правда! Невозможно не влюбиться в альфу, когда он такой красивый. Только Бён прекрасно понимает, что красота здесь не то, что его зацепило, главное то, как Чанёль до сих пор ведёт себя с ним. Тишина со стороны альфы пугает, поэтому парень позволяет себе одним глазком подсмотреть, натыкаясь на покрасневшего с головы до пят Пака. Он и сам впадает в ступор и чувствует, как жжёт кончики ушей. — Ты…

— О боже, я сейчас сгорю, — проговаривает еле как альфа.

— Мне теперь тоже неловко! — возмущается Бён, сжимая и разжимая кулаки, дабы успокоиться. И Чанёль смеётся от этого первый, а затем подхватывает Бэкхён. Видел бы их кто со стороны! Два помидора.

— Давай начнём всё заново, хорошо? То, что было до этого — что-то сумбурное и непонятное. Мы поторопились и запутались во всём этом. Теперь я не хочу, чтобы между нами были какие-то секреты. И начнём мы с этих признаний, — омега согласно кивает и мягко улыбается. Пак глаз оторвать не может от его торчащих белоснежных волос и такого милейшего выражения лица. Он был похож на маленького ангела. — Ты знал, насколько волшебным являешься? Иногда мне кажется, что я сплю.

— Ах, ну вот, я снова смущён! И всё из-за тебя! — радостно вещает парень, легко ударяя альфу в плечо и слыша его заливистый смех. Бэкхён уже через пару дней после их ссоры понял, что не сможет прожить без Чанёля. Не видя его лицо, не вдыхая терпкий аромат вишни и не слыша его прекрасного баса, не чувствуя горячей руки, сжимающую его ладонь. — Я хочу услышать от тебя всё, — сглатывает, — всю правду, Чанёль. Расскажи мне.

 И Пак рассказывает обо всём, не тая ни единой детали. Ему давно хотелось излить душу по поводу отца, по поводу его приставучести со своей компанией и из ряда вон выходящей ситуации с этой свадьбой. Да ему даже просто про неё слышать не хотелось, а разыгрывать такую сцену тем более. Слава богу, что он ничего не говорил про мать. За это альфе нужен отдельный низкий поклон, потому что эта тема для него остаётся очень животрепещущей, тем более, когда женщина начала меняться в последнее время.

— Я даже не знаю, о чём тогда думал. Сейчас мне это кажется таким глупым, — продолжает Чанёль, так и не решившись взять Бэкхёна за руку, и идёт рядышком, сунув ладони в карманы. — Такое ощущение, что это был не я. Просто не хотел, чтобы ты волновался.

— Почему? Мы же дру… Были друзьями, наверное, нет, мы и сейчас как друзья, но…

— Потому что ты мне нравишься, я не хотел, чтобы это затрагивало наши взаимоотношения, — останавливает его Пак, и Бэкхён смущённо надувает щёки, мысленно лупя себя по лбу. — Я был почему-то глубоко убеждён, что ты будешь ревновать. Почему? — отвечает на возникший в голове омеги вопрос, явно предвидя его. — Потому что я самоуверенный, — смеётся. — На самом деле, мне казалось, что ты тоже ко мне не только дружеские чувства испытываешь. Звучит так эгоистично, правда?

— Но ты ведь оказался прав, — отвечает Бён, присаживаясь на качели, потрёпанные временем. Рекс спокойно ложится рядом с ногами неподалеку стоящего хозяина и устало дышит. Омега легонько отталкивается от земли, держась за цепи. — Я очень долго не мог понять, что со мной происходит. Твой запах очень сильно воздействует на меня. Серьёзно, — слыша чужой тихий смех, отвечает он, вскидывая голову, — мне иногда кажется, что он преследует меня до самого порога.

— Это потому, что мы… — запинается, не зная, говорить ему или нет. Вряд ли Бэкхён полноценно это чувствует, раз до сих пор не понял.

— Потому что мы…?

— Истинные, ты не замечаешь этого? — Бэкхён выпадает из реальности на секунду, складывая всё в голове. Его лицо сияет, а губы невольно растягиваются в улыбке.

— Так вот оно что… Во всех сериалах омеги кидаются на своих альф, чувствуют их за километр. Нет, я тоже тебя ощущаю, но… Это как-то, знаешь, как-то… Будто меня тянет к тебе, но нет какого-то сумасшествия.

— Это потому, что… — и вновь замолкает, смотря куда-то за омегу. 

— Чего ты всё не договариваешь? — возмущается Бён, сжимая цепи сильнее и останавливая качель, погружаясь носками ботинок во влажный песок. Альфа слегка смущён и думает, как подобрать слова, но понимает, что это надо говорить прямо.

— Неужели тебе не рассказывали родители? — усмехается он, ловя непонимающий взгляд. — Что ты начинаешь лучше чувствовать и воспринимать запахи после первой течки, — альфа от одной только мысли о невинности омеги сглатывает, ощущая небывалую сухость во рту. Его уже второй месяц мучают сны с Бэкхёном, только конец в них после напора Чанёля всегда один — омега испуганно даёт ему пощечину и сбегает со слезами на глазах. Пак крутит головой, отгоняя возникшие перед глазами картинки.

— Первой… Боже, — его лицо краснеет так, что Чанёль даже пугается этого цвета, а пёс встревоженно поднимает уши. — П-понятно, надо было тебе молчать, — бубнит себе под нос, ощущая себя таким маленьким в этот момент.

— Прости.

— Да нет, за что ты извиняешься-то, — смеётся Бён, но как-то неровно и нервно. — Мне мама такого не рассказывала, потому что я особо и не спрашивал. С моей болезнью я о таком даже фантазировать не могу, — но тут же прикусывает себе язык. Уж это точно не тема для их разговора.

— Кстати, о твоей болезни…

— Не сегодня, Чанёль, пожалуйста. Я не хочу о ней говорить, — отводит взгляд, а Пак смотрит на тонкие руки, облачённые в перчатки, и печально вздыхает. Он и не настаивает, однако знать всё равно хочется. И альфа надеется, что омега доверится ему снова и всё же приоткроет занавесу этой тайны. А пока он будет верить в эти сказки про мизофобию. Давно он не заходил на форум… — Уже поздно, — вытаскивает Бэкхён смартфон и смотрит на время. Они гуляют уже второй час, и парень начинает подмерзать. — Мама будет волноваться.

— Я тебя отвезу. Рекс, ко мне, — овчарка вскакивает на ноги и послушно встаёт рядом, позволяя пристегнуть поводок. Омега еле как поднимается со старой качели, не понимая, как на ней усидел, когда одна из деревяшек наполовину шаталась и была почти сдёрнута. Они едут в тишине, совсем иной, чем ехали сюда. Эта тишина успокаивала и вовсе не давила, заставляя чувствовать себя неудобно. Эта тишина уютная и тёплая, обволакивающая всё тело и умиротворяющая.

— Только, Чанёль, — вдруг говорит омега, когда автомобиль останавливается напротив уже знакомого дома. Альфа взволнованно смотрит на него, на то, как Бэкхён отстёгивает ремень безопасности, забавно изогнувшись, так как тот не хотел открепляться. — Не думай, что я тебя простил. Понимаешь, на это нужно время. Мне трудно отпустить то, что было, и поверить тебе.

— Да, я понимаю, — его взгляд вмиг меняется, и Бён замечает это, наконец, отпуская ремень, и тот с тихим звуком «уезжает» на своё место. Омега мягко улыбается и закусывает изнутри губу, дрожащей рукой дотрагиваясь до чужой щеки. Чанёль так и застывает, повернувшись к нему и всё ещё держа руль. Он перехватывает его ладонь и целует тонкие пальцы, повергая парня в шок. — Я не могу поцеловать тебя даже в щёчку? — этот вопрос как ушат ледяной воды на омегу. Он весь вздрагивает, судорожно убирая ладонь. Заламывает пальцы и неловко смотрит на носки своих ботинок, спрятанные в темноте салоне. Пак хочет себя убить за этот внезапный вопрос.

— Даже в щечку… — тихо проговаривает Бэкхён и берёт себя в руки, натягивая улыбку. — Думаю, мне пора, — он открывает дверь, и Чанёль не успевает и звука издать, как она захлопывается, и парень быстрым шагом исчезает за дверью дома. И Пак даже не подозревает о том, что Бён испуганно вбегает в свою комнату и прижимается к закрытой двери спиной, ощущая, как горит лицо от одного только воспоминания жалостливого взгляда альфы и до сих пор крутящегося в голове его вопроса.