Чонгук привык, что в его жизни всё построено на насилии и жестокости. Привык и другого не искал никогда. Но после появления в его жизни Юнги —захотел.

***

Стью судорожно сглатывает, мёртвой хваткой вцепляясь в рукоять кинжала, будто бы тот может его спасти. Альфа чувствует на своём затылке взгляд капитана, и волосы на загривке встают дыбом. Он делает глубокий вдох и медленно оборачивается, цепляя на лицо максимально невинную и доброжелательную улыбку, на которую он сейчас способен.

— О, кэп, а мы тут… — бодро начинает Стью и осекается, посмотрев капитану в глаза.

У Чонгука во взгляде тьма заворачивается спиралями, злость бурей бушует на дне зрачков, но альфа словно её сдерживает, лишь челюсти стискивает и смотрит пристально, не моргает даже. Одним взглядом обещает мучительную смерть.

Морской Дьявол не терпит нарушения своих приказов и карает за это смертью. Исключений не было, нет и не будет.

Стью пытается разрядить напряжённую обстановку, всё ещё давя жалкое подобие улыбки и не сводя тревожного взгляда с молчащего до сих пор капитана. Он уже хочет вновь попытаться что-нибудь сказать, как Чонгук поднимает руку. Поднимает и указывает в его сторону, приказывая схватить. Альфа испуганно отшатывается от подошедшего к нему Намджуна, который лишь хмыкает и грубо скручивает руки за его спиной, шепча в самое ухо:

— Это будет твой последний рассвет, можешь начинать молиться своему богу, надеясь, что он тебя спасёт.

Чонгук кидает короткий взгляд в сторону скрывшегося в дверном проёме Намджуна и оборачивается на своих матросов. Вот только сейчас он не уверен, что они всё ещё могут таковыми считаться. Альфа моментально находит среди них сжавшегося и мелко дрожащего Юнги, замечает порез на его щеке, сочащийся свежей кровью, и заставляет себя оставаться спокойным. Пугать Юнги ещё больше ему не хочется. Хотя он бы предпочёл утопить его обидчиков в их собственной крови. Альфа кивает Джи, стоящему рядом с ним, и тот быстрыми шагами идёт к блондину и, аккуратно взяв его за плечи, уводит на палубу, шёпотом уверяя, что теперь всё будет в порядке.

— Нарушение приказов карается смертью, — спокойно говорит капитан, смотря на перепуганных матросов. — И мне действительно интересно, вы свою жизнь ни во что не ставите или просто надеялись, что я ничего не узнаю?

— Капитан, мы… — несмело произносит один из членов экипажа.

— Что вы? — холодно переспрашивает Чонгук.

— Это всё Стью, — отчаянно выкрикивает кто-то сбоку, — это он сказал, что малец воришка. Он с самого начала говорил, что новенький ему не нравится, что явно скрывает что-то.

— Вот как, — бесцветно хмыкает альфа, — и вы действительно ему поверили? Поверили, что ваш капитан настолько слепой, чтобы оставить на корабле вора?

Говоривший замолкает, понимая, что не может ни возразить, ни опровергнуть. Чонгук же тяжело вздыхает и скрещивает руки на груди, задумавшись.

За десять минут до этого.

Капитану этой ночью совсем не спится, дурное предчувствие мешает заснуть. После почти часа попыток альфа бросает это дело и решает занять себя чем-нибудь полезным. Чонгук садится за стол и начинает сосредоточено редактировать карту, добавляя новые островки и точки сбыта товаров. После Сан-Мигеля надо будет взять курс на Тортугу. Ксавьер ждёт товар, что везёт ему альфа. Этот старый пройдоха очень выгодный союзник, поэтому терять его доверие Чонгуку уж очень не хочется.

Альфа встаёт из-за стола, подходя к шкафу и задумчиво перебирает книги, ища убранный куда-то атлас, как слышит грохот открываемой позади себя двери. Чонгук поворачивает голову на звук, скептически выгнув бровь. В проёме стоит чуть запыхавшийся Джи и смотрит на него с лёгким налётом паники во взгляде.

— Капитан, я, простите, — торопливо произносит бета, делая пару шажков внутрь каюты, — там, в трюме…

— Что такое? — Чонгук напрягается, убрав книгу на место и повернувшись к матросу всем корпусом.

— Стью, он… — бета замолкает, судорожно пытаясь подобрать подходящие слова, — он подставил новенького и устроил поножовщину, обвинив в краже и…

Альфа чертыхается, хватая со стола кобуру с пистолетом, и кивает бете, показывая, что услышал суть, и договорят они позже. Капитан стремительно покидает свою каюту, мысленно прося Юнги подождать его ещё немного.

Чонгук впервые в жизни боится не успеть.

Он врывается в каюту к Намджуну, находящуюся рядом с его собственной, и с лёгким удивлением понимает, что тот тоже не спит. Намджун отвлекается от своих дел, вопросительно смотря на вошедшего, а Чонгук лишь одним взглядом просит его следовать за ним немедленно. Альфы быстро спускаются по лестнице, минуя ящики и бочки, которыми под завязку заполнена нижняя палуба. Чонгук непроизвольно сжимает ладонь на рукояти абордажной сабли на своём поясе, как только подходит к закрытой двери в кубрик. Понимает, что без крови тут не обойтись.

В настоящее время.

Он вновь оглядывает притихший экипаж, прекрасно понимая, что в произошедшем виноваты не все. Альфе нужны лишь те, кто возомнил, что вправе вершить самосуд, игнорировать корабельный устав и приказы капитана. Подобное недопустимо, и Чонгук наглядно продемонстрирует им это. Зверь внутри альфы скалится и рычит угрожающе, будто крови требует. Хотя и так знает, что её получит. Капитан всё ещё чувствует лёгкий холодок на самых кончиках своих пальцев и запоздало понимает, что действительно испугался. За Юнги. Чувство новое, незнакомое. Альфа пытается разобрать его по частям, ищет причину возникновения.

— Кто помогал Стью? — спрашивает Чонгук, ожидая ответа, но не получая ничего, кроме звенящей тишины. — Хорошо, хотите пойти ко дну все вместе? Знаете же, что я могу это устроить, — угрожающе произносит альфа, начиная терять терпение.

— Это я… — из толпы выходит щуплый паренёк, сжимая в руке тот самый мешочек, которым Стью совсем недавно доказывал свою правоту.

— Уже лучше, — капитан хмыкает, — что в руке?

Матрос моментально тушуется, страшась поднять на альфу взгляд. Понимает, что за свою выходку ему придётся платить жизнью. Понимает и принимает как факт. Знал ведь, в чьей команде служит.

— Драгоценности из вашей каюты, — говорит парень и решается поднять на капитана взгляд.

— Даже так, — Чонгук удивляется тому, что его голос всё ещё звучит относительно спокойно. — Марш на палубу, к Намджуну. Остальные отбой, с вами я отдельно поговорю завтра.

***

Поднимаясь по лестнице наверх, Чонгук заставляет себя не пустить Стью пулю в лоб сразу же. Напоминает, что за то, что этот глупец сделал, быстрая смерть не полагается. Альфа заставит его пожалеть о содеянном, напомнит, почему его зовут Морским Дьяволом.

На палубе его уже ждёт Намджун, держа в руке совсем недавно зажжённый светильник. Стью и матрос стоят подле него с опущенными головами.

— Где Юнги и Джи? — спрашивает капитан, как только подходит к ним.

— Он отвёл его в твою каюту, — отвечает ему Намджун. — Что делаем с ними?

— Привяжи одного к грот-мачте, второго либо туда же, либо к фок-мачте. На рассвете казним, — произносит Чонгук, никак не поменявшись в лице.

Альфа не дожидается ответного кивка со стороны Намджуна, зная, что в этом нет никакой необходимости. Он лишь бросает короткий нечитаемый взгляд на моряков и быстрыми шагами идёт к своей каюте.

Как только он заходит в неё, то сразу же слышит приглушённые голоса. Чонгук двигается на звук и видит сидящего на его кровати бледного Юнги и склонившегося над ним Джи, пытающегося как-то его растормошить. Блондин смотрит в пустоту, отвечает на встревоженный шёпот матроса односложно, нехотя. Чонгука настораживает его состояние. Он подходит к бете, и тот вздрагивает, совершенно позабыв о том, что капитан должен был прийти.

— Он… — мямлит Джи, поглядывая на блондина, — надо обработать порез и…

— Разберусь, — прерывает его альфа, — а сейчас у тебя есть две минуты, чтобы рассказать мне всё, что ты знаешь, — спокойно говорит Чонгук, избегая смотреть в сторону Юнги.

Джи несколько секунд напряжённо молчит, собираясь с мыслями, а потом произносит:

— Тогда, ещё в Сан-Себастьяне, — начинает бета, — это из-за меня и Стью Юнги попал на борт. В ту ночь Стью внезапно захотелось прикупить ещё рома, и даже отбой его не остановил. Он уговорил меня пойти с ним.

— Даже если и так, — задумчиво тянет альфа, — но почему ты выдал его сейчас, придя ко мне?

— Я не желаю Юнги зла, правда, — тут же искренне отвечает Джи, — и понимаю, что нарушил приказ в Сан-Себастьяне. Я знаю, что меня ждёт за это. Но даже если я уже подписал смертный приговор самому себе, это не даёт мне права подписывать его невиновному, как это сделал Стью. Он просто хотел избавиться от свидетеля.

— Своим поступком ты спас Юнги жизнь, — произносит Чонгук, смотря бете в глаза, — и себя тоже.

— Я… Спасибо, капитан, — чуть растерянно произносит Джи, не зная, куда ему себя деть.

— Рано благодарить, — качает головой альфа, — а теперь возвращайся в трюм, разговор окончен.

Бета ему кивает и, ещё раз взглянув на блондина, уходит из каюты, плотно прикрыв за собой дверь. Чонгук провожает его взглядом, а потом смотрит на Юнги. Альфа в два широких шага преодолевает расстояние до кровати и присаживается на корточки напротив него.

— Эй, малыш, — зовёт его Чонгук, — ты в порядке? Надо обработать твою щёку...

— Он ведь умрёт, да, — скорее утверждает, чем спрашивает Юнги, игнорируя сказанное капитаном.

— Он нарушил прямой приказ. Дважды. Я не могу оставить это без внимания, — отвечает альфа, хмурясь.

Блондин молчит и смотрит на него странным взглядом. Омега не хочет думать о том, насколько ужасная смерть ожидает Стью. Но тот Чонгук, которого он видел совсем недавно, выглядел пугающе. Юнги знает, что альфа обманчиво спокоен сейчас. Скорее ощущает, чем видит его напряжение и злость, вдыхает чуть усилившийся запах мускуса с древесными нотками, но почему-то не боится, наоборот чувствует себя в безопасности рядом с ним.

Чонгук вглядывается в его чуть побледневшее лицо, отчётливо видя тени под глазами, и винит себя в том, что не доглядел. Понимает, что, наблюдай он за ним внимательнее, этой ситуации можно было бы избежать. Альфа тяжело вздыхает, поднимаясь на ноги, и отходит к своему столу, доставая из ящика закрытую бутылку рома и марлю. Он возвращается к Юнги и присаживается рядом на кровать.

— Надо продезинфицировать, — произносит альфа, указывая на его щёку.

— Ромом?

— Другого у меня нет, уж прости, — хмыкает Чонгук, открывая бутылку. — Будет больно.

Юнги заторможенно кивает, смотря куда-то в сторону. Ему не совсем понятно это проявление заботы со стороны альфы, но вопросов он ему не задаёт. Омега вообще чувствует себя крайне странно: в голове пустота, а повреждённую щёку он почему-то не чувствует. Но от прикосновения смоченной в роме марли кожу неожиданно обжигает резкой вспышкой адской боли, и Юнги вздрагивает, тихо шипя и отодвигаясь, чтобы избежать прикосновений. Чонгук лишь качает головой, вновь прикладывая марлю.

— Я предупреждал, — говорит ему капитан, оценивая глубину пореза на глаз. — Сильно больно?

— Да нет, что ты, щекотно, — Юнги сжимает свои колени руками, чтобы отвлечься от острой боли, и старается дышать глубже.

Чонгук усмехается, мысленно отдавая должное выдержке блондина. Альфа ещё раз оглядывает его лицо и встаёт, смачивая другую часть взятой им марли уже в воде, чтобы вытереть запёкшуюся кровь. Он целенаправленно делает всё это, понимая, что им движет не только желание позаботиться, но и отвлечься. Чонгук до сих пор в гневе, и он не знает, что с собой делать. Поступок Стью вызывает в альфе лишь жгучую ненависть, такую объёмную и вязкую, что Чонгук в ней точно захлебнётся, если не избавится как можно скорее.

Юнги видит ту гамму эмоций и чувств, которые сейчас переживает альфа, удивляется, что тот позволяет ему это видеть. Омега запрещает себе думать, что Чонгук с ним искренен, потому что боится довериться. Пусть и мысль о доверии альфе кажется ему единственно верной и правильной.

— Что будет с командой? — задаёт вопрос Юнги, внимательно смотря на капитана.

— Я должен наказать их, — произносит альфа, осторожно оттирая кровь с чужой щеки.

— Но они же не виноваты…

— Бездействие тоже влечёт за собой ответственность, малыш, — Чонгук тяжело вздыхает и заглядывает ему в глаза. — Они все знают Кодекс и внутренний устав, но несмотря на это они позволили Стью устроить самосуд, что поставило твою жизнь под угрозу.

— Они сделали это, потому что не доверяли мне, — веско произносит Юнги, — будь я на их месте, то, скорее всего, сделал бы тоже самое.

— И был бы по-своему прав, — кивает альфа. — Но их вины это не отменяет. Что, если бы я не успел? Ему ничего не стоило убить тебя и выбросить труп в море. Несомненно, я бы заставил его поплатиться, но всё же…

— Чонгук, — прерывает его Юнги.

— Да?

— Почему ты так заботишься обо мне?

Чонгук отвечает на вопрос не сразу. Внимательно вглядывается в лицо напротив и думает. Пытается разобраться в себе и понять почему. Анализирует прожитое, осознавая, что то делится на такие банальные «до» и «после». Чонгук привык, что в его жизни всё построено на насилии и жестокости. Привык и другого не искал никогда. Но после появления в его жизни Юнги — захотел.

— Если бы я знал, малыш, — тихо произносит он, — если бы я знал.

Омега порывается что-то ответить, но альфа лишь качает головой, показывая, что в этом нет нужды. Капитан уходит к шкафу у стены, доставая из него свободную рубашку бежевого цвета и возвращается к кровати, кладя её рядом с Юнги.

— Переодевайся и ложись спать, — говорит альфа и идёт в сторону двери. — Я вернусь позже.

— Но…

— Не надо, — мягко прерывает его Чонгук, и Мин хмурится. — Мы обсудим это позже, я обещаю. Сейчас просто не время, Юнги, пойми.

Альфа едва заметно улыбается ему самым краешком губ и скрывается за дверью.

***

На палубе улыбку на лице капитана тут же сменяет холодная маска. Взгляд темнеет, становясь угрожающим и давящим.

Пришло время Морскому Дьяволу напомнить о себе.

Чонгук подходит к грот-мачте, где, по его приказу, привязан Стью. Он останавливается рядом с матросом, убирает руки за спину и сухо интересуется у него:

— Ты действительно думал, что сможешь провернуть подобное прямо у меня под носом? — альфа не поднимает головы и упрямо молчит в ответ. — Молчишь, значит, — задумчиво произносит Чонгук, — намекаешь, что мне стоит заставить тебя заговорить?

Интонация у капитана холоднее стали — от такой невольно вздрагиваешь, покрываясь мурашками. Стью мотает головой из стороны в сторону, выражая протест.

— В этом нет необходимости, я всё равно покойник, — говорит альфа и хмыкает, — однако мне всё же интересно, что такого в том мальчишке? Неужели настолько хорош в постели, а, капитан?

Чонгук никак не меняется в лице, задумывается на секунду и произносит бесцветно:

— Интересно, ты останешься таким же разговорчивым, если я отрежу тебе язык?

Стью хрипло смеётся, смотря на капитана с прищуром.  

Альфе уже всё равно, кости брошены, и он явно в проигрыше.

— Кто бы мог подумать, что сам Морской Дьявол будет выгораживать какую-то подстилку. Жизнь та ещё шутница…

— Ты закончил? — спрашивает Чонгук, смотря в сторону горизонта, где уже начинает светать. — Если да, то будь добр объясни, зачем тебе понадобилось устранять «какую-то подстилку» столь радикальным способом?

— Неужели это настолько сложно понять? — недоумевает альфа.

— Нет, я просто даю тебе возможность поделиться своими неосуществившимися планами перед смертью.

— Как благородно с вашей стороны, — Стью давит подобие улыбки. — Мой план был предельно прост — избавиться от мальчишки и дело с концом.

— Допустим, но не считаешь ли ты, что основания для его убийства слабоваты?

— То есть?

— Ты просто испугался за свою жалкую жизнь, после того, как ослушался прямого приказа, — хмыкает Чонгук, — и поэтому решил, что спасёшься от меня, если убьёшь его и заметёшь следы. Возомнил, что вправе вершить суд на борту моего корабля. Сподвигнул ещё одного члена экипажа помочь тебе, таща его за собой на морское дно, заставляя умереть за лживые обещания. Ты понимаешь, что в аду гореть за содеянное будешь?

Стью понимает, более того, он уже смирился.  

— Конечно, — отвечает он с ухмылкой, — да и я не боюсь смерти, кэп.

— Ошибаешься, вас просто неправильно познакомили, — спокойно говорит ему Чонгук, наблюдая за тем, как от его слов вся показушная храбрость альфы медленно улетучивается, сдуваемая лёгким морским ветерком. — Я наглядно покажу тебе, почему её стоит бояться.

Стью непонимающе смотрит на него, судорожно обдумывая, что может быть у капитана на уме. Чонгук же с мрачным удовлетворением наблюдает за ним, наслаждаясь произведённым эффектом.

— Где его кинжал? — обращается альфа к стоящему всё это время рядом Намджуну. — Не хочу марать свою саблю.

Квартмейстер хмыкает и передаёт Чонгуку нужный ему предмет.  

— Решили убить меня моим же кинжалом? Как-то слабенько для Морского Дьявола, не находите? — едко произносит Стью, игнорируя участившееся дыхание.

— Конечно же нет, — в тон ему отвечает капитан, вертя в руке оружие, — это просто приманка, к тому же я не хочу пачкать палубу твоей кровью.

Альфа вытягивает руку и проводит лезвием по щеке альфы, оставляя там глубокий порез, из которого тут же начинает вытекать кровь, стекая по лицу и шее, впитываясь в одежду. Стью морщится от неприятных ощущений, а Чонгук решает не ограничиваться достигнутым и полосует чужое тело ещё в нескольких местах. После вытирает окровавленное лезвие об одежду альфы и выбрасывает кинжал в море.

— Приманка? — переспрашивает Стью, игнорируя тупую боль во всём теле и не совсем понимая, что имелось ввиду.

— Да, вспомни, где именно мы сейчас находимся, — подсказывает ему капитан.

Осознание сказанного приходит к Стью резко, бьёт с размаху, вышибая воздух из грудной клетки.  

— Неужели вы… — неверяще произносит матрос, внутренне надеясь, что ошибается.

— Да, именно, — усмехается Чонгук.

— Это слишком жестоко, — пытается вразумить его альфа.

— Разве? — недоумевает капитан. — Как по мне, самое то для такого, как ты. К тому же это далеко не всё.

— Что? — Стью всматривается в лицо напротив, ища ответы. Не находит, глупо было даже пытаться.

— Видишь ли, высадка на необитаемый остров — непозволительная роскошь для тебя, а прогулка по доске слишком лёгкое наказание. Поэтому у меня есть идея получше...

Чонгук специально не договаривает фразу и поворачивается к Намджуну, веля тому поднять матросов.

Им же нужны зрители. 

Альфа кивает, уходя на нижнюю палубу, а капитан обращает всё своё внимание на встающее вдалеке солнце. Рассветы здесь необычайно красивы, и он хочет показать их Юнги. Он много чего хочет тому не только показать, но и рассказать. Вот только знакомить его с жестокой изнанкой своей жизни и прошлым не желает.

Через пару минут на палубе становится людно. Чуть сонные матросы тревожно поглядывают на капитана и на привязанных к мачтам членов экипажа, прекрасно понимая, что их ждёт. Чонгук терпеливо дожидается, пока на палубе окажется вся команда и лишь потом произносит:

— Поднять паруса, — слова альфы моментально приводят всех в движение, и на палубе сразу становится шумно.

Матросы отлаженными движениями развязывают канаты, крепят полотна парусов и возятся с такелажем. Чонгук наблюдает за ними, поднявшись к штурвалу и думая, что лишаться такой команды было бы невероятным упущением. Капитан смотрит на Стью, ловя его взгляд, и щурится, чуть склонив голову набок.

— Намджун, — зовёт Чонгук стоящего рядом альфу, не сводя взгляда с привязанного матроса.

— Что?  

— Готовь канат, будем спускать его в воду.

— Что ты задумал? — спрашивает у него Намджун, хмурясь.

— Выкинуть за борт, привязав к корме, — хмыкает Чонгук и продолжает. — Посмотрим, что убьёт его раньше: море или акулы.

— Чонгук…

— Что, скажешь, слишком жестоко?

Намджун отрицательно качает головой и скрещивает руки на груди.

— Я лишь хочу предложить сделать ставки.

Чонгук с секунду смотрит на него, а потом ухмыляется, кивая.

— Ты проиграешь, приятель.

— Это мы ещё посмотрим, — зеркалит его ухмылку Намджун и уходит за канатом.