Когда Юнги, психуя и крутясь у зеркала в пол, стер в десятый раз кривую растушевку мицеллярной водой и принялся перерисовывать все заново, Джин завыл в подушку и начал колошматить ее кулаками. Чтобы понять все бедствие положения, Ким пришел к нему час назад, полностью готовый, с увесистым рюкзаком с нашивками символики «Гарри Поттера», а Юнги в это время нежился в пенной ванне и слушал в наушниках Сэма Смита. Сказать, что Джину хотелось его убить — ничего не сказать. Однако возмездие наступило, когда Юнги, ужаленный в одно место, носился с криками «Где моя чертова шляпа? Карамба!» по дому, а Джин и Амин спокойно выпили чай с солеными крекерами, что дедушка приготовил для Хэллоуина. А теперь это недоразумение с большой буквы пытался накрасить глаза, однако все его попытки терпели крах. Джин лежал на его постели в обуви, задрав ноги на стену, и наблюдал, как беспощадно двигалась стрелка часов к семи. Раздраженный вздох снова сорвался с губ.

— Да хватит, — возмутился Юнги и кинул через зеркало на друга злой взгляд. — Мне, думаешь, легче?

— Юнги, но я ведь просил тебя собраться заранее, ты же знаешь, что нам пораньше прийти надо было, — Джин уже не злился на друга. Юнги опаздывал почти всегда, тут уже всякая злость на него исчезала, оставляя после только принятие. Ну вот такой он несобранный, что с ним делать-то?

— Я знаю, знаю, — захныкал Мин и принялся притопывать ногами, активно размазывая черные тени вокруг глаз. — Я думал, что быстро покушаю, но деда снова наготовил кучу всего, я не думал, что все это растянется на час. Дедушка заманил меня в свои сети, а я попался на крючок его фирменных помадок, — надул губы омега.

— «Почему мы еще дружим?» — это вопрос, который я часто себе задаю, — сморщился Джин. — Но потом вспоминаю, что я тебя люблю и уже не так сильно злюсь.

— То есть, совсем не злишься? — заулыбался Юнги.

— Нет, скорее просто хочу убить тебя не все два часа, а примерно полчаса из них. Собирайся быстрее, капуша! — гаркнул неожиданно Джин, и Юнги едва не заехал кисточкой от румян себе в глаз.

— Не кричи на меня, я чуть глаза из-за тебя не лишился! — повысил голос Мин. — Был бы настоящим пиратом, — пробурчал он, а после глянул с усмешкой на Джина. — Это тебе не наряжаться Драко Малфоем четвертый год подряд, здесь умения визажиста требуются, — съерничал омега и показал язык. Джин запустил в него декоративной подушкой в виде морковки.

— Кто бы говорил, мистер Джек Воробей с начальной школы.

— Капитан Джек Воробей, — гордо вскинув нос, поправил его Юнги, снял с руки сломанный компас на веревочке, с умным видом поднял его и открыл крышку. — Угу, м-м-м, вот как, значит… — пробормотал омега, смотря на абсолютно неподвижную стрелку так, словно она показывала неопределенное направление, как в фильме. — Мой компас говорит, что нам пора в школу! — и фирменной походкой Джека Воробья отправился на второй этаж, держа нос по ветру.

— Мальчики, уже уходите? — улыбнулся им из кухни Амин, вытирая руки о фартук. В воздухе сладко пахла выпечка — дедушка готовил любимые Юнги синнабоны, один запах которых умолял омегу остаться дома, послать к черту эту школьную вечеринку и обожраться дедулиных булочек с чаем, но долг зовет. — Юнги, ты опять Джек Воробей? — рассматривая лохмотья внука, выгнул бровь Амин.

— Капитан Джек Воробей, — возмутился Юнги, а Джин засмеялся над обиженным видом друга.

— Подожди-ка, это что, моя старая рубашка? — пригляделся к его костюму дедушка и нагнулся, рассматривая белую, местами специально испачканную ночную сорочку.

— Что ж, нам пора в морское плаванье! — завопил омега и принялся толкать Джина к выходу.

— Стоять, стоять! Я вас сфотографирую на память, — объявил Амин, школьники раздосадованно застонали, что им снова придется позировать — каждый год одно и то же. Амин вытащил из своего шкафчика фотоаппарат и погнал недовольных детей на улицу, поближе к его любимым кустам роз. — Та-а-ак, теперь улыбочку, — пожилой омега направил на них объектив и заглянул в небольшое изображение на экране.

Джин принял важную позу, откинул свою черную мантию с зеленой каймой по краям и вышитой на груди змеей, чтобы она пафосно развевалась по ветру, вскинул свою кривую, самодельную палочку, а вторую руку загадочно поднял вверх, словно собирался применить какое-то заклинание. Юнги же сделал вид, что смотрит в сломанный компас и выбирает маршрут для своего корабля, а второй рукой держал пластмассовую саблю, готовый рубить кракена налево и направо. Амин сделал несколько снимков, потому что на одном мантия Джина из-за ветра накрыла его лицо, на втором Юнги моргнул одним глазом, на третьем они начали смеяться во весь голос, и лишь на четвертом их задумка осуществилась. Амин довольно улыбнулся, рассматривая фотографии в галерее и думая, что нужно отправить их Енану и Чонхану.

— Ну все, дедуля, мы побежали, — Юнги подбежал к нему, порывисто чмокнул в прохладную щеку и потащил размахивающего ладонью на прощание Джина к остановке. Амин с улыбкой помахал детям в ответ и вернулся в дом, чтобы следить за синнабонами и смотреть по маленькому, рябящему телевизору кулинарную передачу.

Приближалась ночь Хэллоуина. Это всегда было особенное время для всех детей и подростков, потому что они могли ходить по домам и выпрашивать различные сладости, в школах проводились тематических вечеринки с костюмами, пуншем и конфетами, а старшие подростки сбегали к своим друзьям, пили пиво или чего покрепче и танцевали до упаду. На частных домах светились украшения: небольшие разноцветные ленточки трепал ветер, на деревьях сидели скелеты и висела паутина, возле порога стояли тыквы с вырезанными мордами. Во многих магазинах продавали кучу ненужной тематической фигни, и даже выпустили небольшую линейку энергетиков с тыквенным вкусом, приуроченным к Хэллоуину. Юнги этот праздник любил, потому что город преображался, становился более мрачным и темным, словно открывалась его вторая сторона, невидимая при солнечном свете, а вся нечисть выбиралась из глубин ада. Под нечистью, конечно, Юнги имел в виду детей — они были теми еще монстрами.

— Русалка или оборотень? — спросил вдруг Джин, листая что-то в своем телефоне.

— Оборотень, — ни на секунду не задумываясь, ответил Юнги и заглянул в смартфон друга. — Джейкоб Блэк был безумно горяч в фильме. Господи, Мину серьезно проводит опрос, кем нарядиться на Хэллоуин? — закатил глаза Мин. — Ни ума, ни фантазии, тоже мне, корректор. У него умственный диапазон, как у зубочистки.

— Я думал, ты сегодня будешь цитировать «Пираты Карибского моря», — ухмыльнулся Джин, проголосовал за «русалка», потому что Мину недостоин быть крутым оборотнем, заблокировал телефон и сунул его в карман. Юнги раздраженно зафырчал. — Ну, чего бесишься? Если бы ты писал все вовремя, он бы не игнорировал твои статьи.

— Знаешь, он просто высокомерная сучка, — поджал губы Мин. — Я старше, мог бы хоть уважение проявить.

— Ага, но по должности он выше тебя, — пожал плечами Джин. — Он же не только корректор, он еще и…

— И швец, и жнец, и на дуде игрец, сам знаю, — скривился Юнги. Джин рассмеялся и принялся толкать его к выходу из забитого автобуса. Это было похоже на наказание: утром автобус забит, потому что все едут на работу, вечером он тоже забит, потому что все едут с работы. Не хватало еще, чтобы у Юнги потек макияж, который он делал полчаса. — Зато мой лучший друг — президент школы, — с гордостью заявил омега.

— Та еще должность, — пожал плечами Джин. Они вышли из автобуса и направились к украшенным паутиной и бумажными летучими мышами дверям школы. — Могли бы сейчас просто пойти в кино, обожраться попкорном, а потом пойти к тебе и обожраться булочками, но приходится торчать здесь и следить за порядком.

— Думаешь, кто-то из старшеклассников принесет алкоголь? — ухмыльнулся Юнги, размахивая своей саблей. Джин в ответ только хмыкнул — хватило ему нагоняя в прошлом году от директора за то, что не уследил за старшеклассниками, потому позвал в этот раз на помощь Юнги.

Друзья вошли в просторный спортивный зал, который расчистили специально для праздника, убрали все снаряды, футбольные и волейбольные мячи в подсобку, а вместо них расставили столы с примитивными украшениями и большими мисками сладкого субак хвачхэ — безалкогольного корейского варианта пунша, который готовят из арбуза, ягод китайского лимонника и медовой воды. Его разливали специально поставленные за столы школьники, которые уж очень хотели исправить оценки, но по каким-либо причинам не имели шанса сделать это. Джин пообещал им, что он договорится с учителями, если они весь праздник отстоят на ногах, обслуживая остальных школьников. Столы были богаты на хэллоуинские вкусности — добровольцы пекли печенье в виде ведьминых пальцев с миндалем на месте ногтя, делали глаза монстров из печенья орео и желатина, протыкали шоколадные конфеты в виде усеченного конуса соленой соломкой, чтобы сделать из них метла, в небольших пластмассовых стаканчиках стояла «кладбищенская земля» — перетертое шоколадное печенье с жевательными червяками, разрисовали мандарины перекошенными мордами — чего там только не было! Юнги подхватил обжаренное на палочке маршмеллоу, которое явно пытали в аду, и принялся кусать тягучую сладость.

В целом, несмотря на старомодные песни и безалкогольный пунш, было весело. Не все школы идут на такие уступки своим ученикам и позволяют закатить настоящую вечеринку. Обычно за порядком следили старшеклассники — в школу они уже особо не ходили, потому что были заняты подготовкой к предстоящим ноябрьским экзаменам, но повеселиться тоже хотели. Джин упорхнул отчитываться директору, а Юнги остался стоять один, наблюдая за школьниками и доедая свое несчастное маршмеллоу. Когда они с Джином были помладше, такие вечеринки доставляли нереальное удовольствие, они танцевали, пока не заболят ноги, пили много хвачхэ, ели до отвала и много фотографировались, но с возрастом энтузиазма у них поубавилось, да и школьные вечеринки не казались чем-то сногсшибательным, особенно, когда сам залезаешь на стремянку под потолок, чтобы развесить дурацких мышей, пауков и паутину, а потом сам это и убираешь. По периметру всего спортзала висела оранжевая гирлянда с фигурками тыквы-Джека, а около пустой стены стояла картонная ведьма с черной кошкой, возле которой специально поставили фонарь, чтобы она отбрасывала большую, пугающую тень. Юнги плюхнулся на скамейку и вытянул шею, рассматривая среди вампиров, гремлинов, героев мультфильмов, фильмов и игр кого-нибудь знакомого. Ничего интересного он не нашел, зато, глянув на целующуюся парочку в углу, придумал тему для новой статьи: «Как школьные праздники сближают подростков» и закатил глаза.

— Юнги, привет! — перекрикивая музыку, сказал Тэхен. Он светился от радости, таща за собой какого-то мальчишку. Юнги отбил ему смачную «пять», а после они стукнулись кулаками. — Ты почему один?

— Привет, задира. Я не один, я одиночка, — Мин улыбнулся в ответ и перевел взгляд на мальчика рядом с Тэхеном. — А это кто? Твой новый друг?

— Да, это Эв, — заулыбался мальчишка. — Эв, это Юнги, — указал омега ладонью на своего взрослого друга.

— Ты Джек Воробей? — выгнул бровь Эв, со взглядом модного критика рассматривая костюм Юнги, который в ответ только скривился.

— Я капитан Джек Воробей, мелочь!

— Вижу, ты тут уже нашел себе компанию? — улыбнулся Джин, лавируя между младшеклассниками с двумя стаканчиками хвачхэ. Юнги благодарно кивнул и забрал у него свой стаканчик, потянув через украшенную помпоном трубочку сладкую, тягучую жидкость. — Привет, Тэхен, привет, Эв.

— А ты его откуда знаешь? — вытянул лицо Юнги. — Ах да, ах да, ты же президент школы, бла-бла-бла, самый известный нерд на земле, я совсем забыл, — пробурчал омега.

— Он всегда такой занудливый? — спросил Эв у Тэхена и Джина.

— Только по пятницам, — ответил Тэхен, и они с Эвом начали хихикать, как две гиены, толкая друг друга. «Эта молодежь хорошенько по лбам не получала», решил Юнги, «надо бы это исправить».

— Ладно-ладно, вы двое, — хмыкнул Мин и злобно зыркнул на них. — Вы как вообще познакомились?

— Я спросил в классе Тэхена, кто хочет помочь новому однокласснику освоиться, показать школу, библиотеку, столовую, и, как ты можешь понять, руку поднял только Тэхен, — отпивая сладкий пунш, сказал Джин и пожал плечами. — Капелька смелости, и у тебя уже есть новый друг, — подмигнул он с улыбкой двум друзьям.

— Ага, так все и было, — кивнул Эв и с интересом заглянул к Юнги в стаканчик с пуншем и кусочками льда.

— Чего зыришь? Иди сам себе возьми, — уперся пальцем в его лоб Мин, отодвигая от своего стаканчика. — И вообще, что у вас за костюмы такие… странные?

— Да ладно, всем известно, что старшаки добавляют в пунш алкоголь. Дай попробовать, — невинно улыбнулся Эв, показывая зубы. Юнги смерил его надменным взглядом. — И ты что, не смотрел «Могучие рейнджеры»?

— Нет, он смотрел только «Мой маленький пони», — сказал Тэхен, и эти двое снова заржали, принявшись лупить друг друга ладонями, потому что так смешнее. Юнги выкрикнул что-то невнятное и замахнулся своей саблей.

— Кыш отсюда, — принялся махать ладонью Джин, отгоняя двух надоедливых мушек от стаканчиков с напитками, и те пошли подальше от яростно размахивающего своим оружием Юнги с горящими глазами. — Капитан, потише, ты мне в нос своей саблей заедешь!

— Нет, ну ты видел? — возмутился Юнги, тыча кончиком оружия в спину ржущих над ним детей. — Ни совести, ни воспитания, ни манер…

— Ничего лишнего, — засмеялся Джин и усадил Юнги обратно на скамейку. — Ладно тебе, они же дети, любят над старшими поиздеваться, им же ничего за это не будет. Я вот хотел бы старшего брата, можно издеваться сколько влезет, и все с рук сходит.

— Не дай бог, — пробурчал Юнги и принялся допивать хвачхэ, как надутый пингвин, еще и специально пузыри делал, чтобы показать свое недовольство. — Чтобы я ему еще раз отправил свой топ любимых мультов, ну, напишет он мне, подлиза мелкий…

Тэхен протиснулся между двумя старшеклассниками к запасному выходу из спортзала, который в целях безопасности всегда оставляли открытыми, а ученики пользовались им, чтобы покурить на улице. Они с Эвом прошмыгнули мимо подростков, которые стояли на небольшой лестнице, без зазрения совести курили и пили пиво из стеклянных банок. Эв даже загляделся на них, потому что считал до невозможности крутыми и похожими на Сонбина и Джея, а Тэхен — настоящими дурачками. Друзья пошли к большому, раскидистому дереву ивы и плюхнулись прямо на траву. Отсюда музыка была не такой оглушающей, да и дышалось свободнее. Эв достал припрятанный в серой сумке для сменки хвачхэ, который перелил из большой миски, пока школьник на раздаче отвлекся на телефон, чтобы проверить, правда ли старшеклассники добавляют в пунш алкоголь.

— Этот момент настал, — загадочно проговорил Эв и поднял повыше прозрачную бутылку, в которой плавали кусочки ягод и фруктов. — Момент взросления, когда мы, наконец, познаем, что такое алкоголь, сигареты и… Что-то третье еще было, не помню, — почесал макушку мальчишка.

— Видеоигры до двух ночи, — потер ладони Тэхен в нетерпении и весь подобрался, готовясь пробовать хвачхэ.

— Точно! Да здравствует половое созревание…

— Гормональная перестройка…

— И средняя школа! — провозгласил Эв, открутил крышку и присосался к горлышку. Он очень долго молчал, пытаясь распробовать в сладком, освежающем вкусе нотки алкоголя, хотя понятия не имел, каким он был на вкус. Сонбин говорил, что он еще слишком мелкий для такого, и сейчас Эву хотелось задрать нос и сказать: «Видал, что могу?». Только помимо сладкого вкуса пунша он ничего так и не распробовал, потому еще несколько раз попробовал напиток, а Тэхен в напряженном молчании глазел на него, ожидая, когда эксперт вынесет свой вердикт.

— И-и-и-и? — нетерпеливо заерзал на месте омега, заглядывая Эву в глаза. — Ну что там? Ты уже стал взрослым?

— М-м-м, — задумчиво промычал Эв и принялся чесать подбородок. — Довольно… интересный вкус для алкоголя. Сладенько, мне нравится.

— Дай попробовать, — омега забрал из его руки бутылку и сам сделал несколько больших глотков. Приятная сладость окутала горло, но никакого эффекта, как в фильмах, Тэхен не почувствовал и раздосадовано вздохнул. — Кажется, старшаки не добавляют алкоголь в пунш…

— У меня идея! — загадочно улыбнулся мальчишка и принялся пританцовывать плечами. Обычно после такой идеи ничего хорошего не следовало, в прошлый раз их выгнали с химии за то, что у них взорвалась колба. — Один звоночек одному человечку, и алкоголь у нас в кармане, — подмигнул ему Эв, вытащил свой телефон и нажал кнопку вызова на первом в списке контактов. Гудки шли долго, Эв уже начал терять надежду, но, наконец, пестун не подвел и принял звонок.

— Ну? — послышался из трубки голос Сонбина, явно заспанный и недовольный.

— Приветик, чем занимаешься? — заулыбался Эв, водя пальцем по своему острому колену. Не дав пестуну ответить, он сразу же продолжил: — Слу-у-ушай, тут для тебя такое заманчивое предложение…

— Три секунды, или я вешаю трубку, — послышался шорох постельного белья. Сонбин, по-видимому, перевернулся на другой бок.

— Да, да, я быстро! Три секундочки, и я уже все рассказал, ты же знаешь, я быстрый, как Флэш, — затараторил маленький альфа. Тэхен хихикнул в кулак.

— Две.

— Да погоди ты! — выкрикнул Эв. — Купи нам с Тэхеном пива, и мы… — послышались короткие гудки. Эв недовольно посмотрел на экран дисплея.

— Кажется, это красноречивое «нет», — лаконично заметил Тэхен.

— Да не, не говори глупости, — отмахнулся мальчишка и снова набрал номер Сонбина. Первые два раза он сбросил, но на третий все же поднял трубку: — Только не отключайся!

— У тебя еще даже пушок над губой не вырос, чтобы пиво пить, — Эв буквально мог почувствовать, как старший закатил глаза.

— Да брось, Сонбин, мы ж с тобой напарники, мы как два отшельника, мы два ковбоя посреди одинокой пустыни…

— Я отключаюсь.

— Ты что, серьезно нам пива не купишь? — обиженно спросил Эв.

— Ага.

— Тогда я… Я папе расскажу все! Да-да, Сонбин, расскажу, что ты под шифером сигареты ныкаешь, влетит тебе, тогда посмотрим, кто кого, — Сонбин в ответ только зевнул. Вот всегда с ним так — ни просьбы, ни шантаж, ни угрозы, ничего не помогает. — Ладно, — буркнул Эв. — Люблю тебя.

— И я тебя, веселись и, ради всего святого, не звони мне больше.

Эв недовольно хмыкнул, заблокировал телефон и сунул его в задний карман джинсов. Тэхен слышал весь разговор, и не мог перестать улыбаться. Эв часто ему рассказывал о Сонбине и Джее — первый был его старшим братом, а второй был братом названным, и у Тэхена горели ладошки от желания с ними познакомиться, но повода пока не находилось.

— Он крутой, — сказал Тэхен, упираясь ладонями в землю позади себя.

— Ага, когда не отвешивает мне щелбаны, — пробурчал мальчишка. — О! Пойдем завтра за конфетами, я возьму Сонбина, познакомлю тебя с Джеем. Он машины любит, как и ты, мне кажется, вы подружитесь, — широко улыбнулся Эв и заиграл бровями, довольный своим планом мести Сонбину.

— Серьезно говоришь? — с восхищением выдохнул Тэхен.

— А то! Идет?

— Идет! — Тэхен дал ему звонкую «пять». Они принялись допивать остатки хвачхэ и обсуждать завтрашний вечер, когда пойдут по домам просить сладости и пугать своими костюмами.

Юнги от скуки медленно, но верно затухал. Он сидел на лавочке, вытянув ноги и опустив капитанскую шляпу на лицо, а небольшая черная борода, которую он приклеил к подбородку, щекотала грудь. Джин снова упорхнул отчитываться директору, и Юнги остался томиться в собственном соку совершенно один, как одиноко одинокий одиночка. Было даже немного обидно — это был его последний школьный праздник перед выпуском, и так тухло он проходил, тут даже разношерстные сладости не спасали ситуацию. Пятнадцать минут он, правда, подрыгался на танцполе, но и это ему быстро наскучило, потому что вокруг тусовалась одна мелочь. Никаких тебе приключений. Да и то эту самую мелочь родители уже развозили по домам, и ряды редели. К девяти часам людей уже можно было по пальцам пересчитать, а Юнги откровенно клевал носом.

— Эй, соня, — Джин растормошил засыпающего друга. — Капитан Воробей, вашу Черную жемчужину угоняют!

— Ха-ха, очень смешно, — заворчал Юнги и принялся чесать затылок. — Мы все еще здесь, в самом тухлом месте этого города?

— Да, но уже можем уйти, — улыбнулся омега, поднялся с корточек и подал обрадовавшемуся Юнги ладонь.

Улица встретила их осенней прохладой. Она выдохнула им в лицо порывом ветра, закружившим скребущиеся по асфальту листья в танце. Домой они решили идти пешком, чтобы насладиться ночным видами, успеть прилично устать и проголодаться, ведь впереди у них целая ночь хэллоуинских фильмов типа «Семейка Аддамс», «Фокус-Покус», «Битлджус» и все в таком роде. От ветра висящие между деревьями гирлянды раскачивали и тихо скрипели, наблюдая за двумя полуночниками своими страшными мордами. Было так тихо, что не было слышно даже шума машин, словно все расползлись по своим домам, ну, или наступил конец света. Юнги бы от последнего варианта не отказался, так сильно ему не хотелось сдавать экзамены. Мин прошел мимо стоящей прямо на асфальте вырезанной тыквы. Внутри колыхалось пламя свечи, отчего ее морда казалась угрожающе-зловещей. Юнги пнул кучу листьев, и те разлетелись в стороны, а после ускорил шаг, нагоняя Джина.

— Идеальная атмосфера, чтобы встретить маньяка, — тихо пробурчал Юнги крутящиеся в голове мысли.

— Да брось, какой у нас маньяк? Самое интересное, что могло произойти в этом городе — это его основание. На этом все.

— Вот зря ты так говоришь, — с долей обиды сказал Юнги и посмотрел на друга. Джин пожал плечами. — Тебе что вообще родители говорят? Разрешили поступать на психолога?

— Да. Отец сказал, что отучусь здесь, а после могу поехать в любой город, какой захочу, — мечтательно улыбнулся омега и влюбленно вздохнул. До всяких альф ему дела не было, он был влюблен в свою мечту — вырваться отсюда поскорее. — Но об этом еще рано думать, сначала отучиться бы.

— Везет тебе, — поникшим голосом ответил Юнги, разглядывая игрушечную саблю в руках. Всегда, когда разговор заходил об отъезде Джина, ему становилось грустно. — И ты не хочешь пойти работать в фирму отца?

— Он частный психотерапевт, сам знаешь, как тут с этим дела обстоят, — вздохнул Джин и с какой-то виной глянул на Юнги. — Люди боятся говорить о своих проблемах, потому что боятся осуждения, так что у него не всегда есть доход с фирмы, иногда и несколько месяцев никакого заработка. Я в криминалистику хочу, с преступниками работать…

— Думаю, у тебя получится, — выдавил улыбку Юнги. — Будешь крутым психологом…

— Э-э-эй, ну, ты чего раскис? — приобнял Джин друга за плечи и заглянул в его грустные глаза. — До этого еще столько времени, целая жизнь! Мы с тобой еще очень долго будем вместе, Юнги, ты и я, Морской супермен и Очкарик, ну. А твои что говорят? — аккуратно спросил он. — Все так же стоят на своем?

— Да, — сказал Юнги. Настроение совсем испортилось. — Папа позвал на выходных к ним, знаю я, что там опять начнется. «Писака, бла-бла-бла, ничего не добьешься, бла-бла-бла», — скривился омега. — Каждый раз одно и то же. Иногда просто хочется посидеть с ними, как с родителями, а не как с врагами, — шмыгнул носом Юнги и утер его кончиком рубашки.

— Юнги-и-и-и, — протянул Джин, остановился и крепко обнял друга, который тут же вцепился в него. — Они тебя любят, это видно невооруженным глазом, вы просто друг друга не понимаете. Они много работают и не успевают за твоей жизнью. Придет момент, когда они пожалеют об этом, поверь, я знаю, о чем говорю. Ты только не отталкивай их и дай им возможность узнать тебя и показать себя с других сторон, — сказал Джин, приободряя Мина, и слегка коснулся пальцем его подбородка.

— Ты словно не о моих родителях говоришь, — шмыгнул носом Юнги и немного помолчал, а после ответил: — Спасибо, Джин. Не знаю, что делал бы без тебя и дедули, с ума сошел бы…

— Но мы с тобой, поэтому ты сводишь с ума нас, — широко улыбнулся Ким, заставляя Юнги прыснуть так, что у него чуть не вылетели сопли. Было бы очень неловко. — Ну, пошли уже, Амин наверняка уже попкорн нам сделал! — друзья двинулись дальше. Юнги заметил впереди темную фигуру. То был парень в черной толстовке с низко натянутым капюшоном.

— А вот и маньяк, — прошептал в сторону Джина Юнги. — Я же говорил! Я всегда оказываюсь прав. Если что, ты беги, а я его отмутузю саблей… — Юнги резко замолчал и вытянулся в лице, бегая взглядом по висящим оранжевым гирляндам, только бы случайно не посмотреть на мрачного типа.

Джин же спокойно шел рядом с Юнги, словно и не заметил его, но тут они сильно столкнулись плечами, настолько, что Джин развернулся в обратную сторону. Он злобно посмотрел на парня, который обернулся и смерил его взглядом равнодушных глаз, блестящих из-под капюшона. Омега даже не успел открыть рот и сделать замечание, когда парень пошел дальше, скрываясь в тени деревьев, а Юнги стоял с широко раскрытым ртом, который телепался по асфальту.

— Ты видел? — громко прошипел он, схватил друга за руку и потащил домой. — Говорю тебе, маньяк!

— Странный он какой-то, — самому себе под нос прошептал Джин, наблюдая, как незнакомец углубляется во тьму парка, а потом тряхнул головой и повернулся к Юнги. Что ж, «Семейка Аддамс» их не ждет.

◾◾◾

Джину ловко управлялся с ножом, нарезая свежие овощи и фрукты — помидоры, огурцы, еще мокрый после мытья крупный редис, бананы, яблоки и апельсины. Он всегда старался покупать свежие продукты и каждый день готовить что-то новое, потому что его семья из целых шести волков съедала все подчистую, а новые силы им требовались всегда. Сегодня он решил запечь индейку, нашинкованную овощами, в духовке, и подать ее с кисло-сладким соусом и свежими листьями салата. Омега не спеша выносил все на уличный стол, за которым обычно стая ела почти до самых холодов. Задний двор у них был устроен по последнему слову техники, так сказать, там был небольшой каркасный бассейн с двумя шезлонгами, гриль-зона с мангалом, на котором Чонгук делал отменные шашлыки, большой круглый стол, чтобы все члены семьи поместились, а по периметру была развешена тонкая гирлянда, которую они включали в темное время суток. В планах у Ренсома было еще разбить там зону для гольфа, потому что футбол периодически надоедал. Конечно, в бассейне сейчас плавали только желтые листья, и мясо жарили они не так часто, но ужинать за свой любимый стол выходили регулярно. Аппетит у них и вправду был волчий, разве что Эв лениво ковырялся в своей тарелке и не всегда изъявлял желание поесть, но он был ребенком, так что все было в порядке.

Джину укутался в свою ветровку, прячась от задувающего в кухню ветра из открытых стеклянных дверей. Теплые руки легли на его талию, вызвав нежную улыбку. Он почувствовал спиной широкую, крепкую грудь любимого мужа. Ренсом наклонился, согревая шею горячим дыханием, и провел носом по коже вверх, к уху, жадно прикусывая мочку с явным желанием. Джину слегка ткнул его локтем в ребра и повернул к нему голову. Ренсом начал медленно двигаться в своеобразном танце, недвусмысленно прижимаясь пахом к ягодицам мужа.

— Ну и что ты делаешь? Все дома, — прошептал Джину, не переставая соблазнительно улыбаться. Он кинул взгляд на Хосока, Чонгука и Криса, смотрящих футбол по плазменному телевизору. Ренсом тихо хмыкнул и вновь начал целовать шею любимого.

— Ты мой омега, мой муж, мой волк, никто не остановит меня, — он тоже кинул взгляд на сидящих в гостиной волков. Они орали, болея за свою команду, и им явно было наплевать, кто и что там делает, хоть землетрясение за окном. — Знаешь, я тут подумал…

— М-м-м? — довольно промычал омега. Крупные мурашки окатили его тело, когда Ренсом начал трогать живот, спускаясь на подтянутые бедра, после на ягодицы и обратно. — Если зайдет Эв и увидит все это, что ты ему скажешь? — с улыбкой прошептал в губы мужа Джину.

— Скажу, что ужасно люблю его папочку и что он сам будет любить так своего омегу, — приглушенно из-за поцелуя ответил он и крепче обхватил мужа за талию.

— Господи, ну что вы делаете? — крикнул Чонгук из комнаты, наблюдая, как старшие трутся друг о друга. — Ради всего волчьего, не оскверняйте святую святых! Только не там, где мы едим!

— А ты не смотри сюда, — ухмыльнулся Ренсом, толкнул дверь ногой, и та с хлопком закрылась. — Джину, может, нам завести еще одного волчонка? — совершенно серьезно спросил альфа, смотря на мужа. У Джину округлились глаза.

— Ты серьезно это говоришь? — тихо спросил он. — Но Эви еще совсем малютка…

— Он уже в школу ходит, — возразил Ренсом и поцеловал мужа в щеку. — Подумай об этом. Я хочу от тебя малыша.

— А я жрать хочу, — почесал живот Чонгук, уселся за уличный стол и отправил в рот пригоршню огурцов. Джину нервно усмехнулся.

— Что ты мешаешь молодым, не видишь, вопрос важный решается, — дал ему подзатыльник Хосок и уселся рядом, принявшись таскать с тарелки утренние печенья. Чонгук проворчал что-то невнятное в ответ с набитым ртом.

— А что, я не против еще одного племянника, — Крис плюхнулся на стул и закинул ногу на ногу.

— Во-во, — покивал Хосок с набитыми щеками. — Больше волчат, больше стая…

— Туже петля на шее Сонбина, — заржал Чонгук вместе с Крисом. Им тема волчат была близка, как никому другому. Быть пестуном — работенка та еще. — Ему еще два года как минимум с волчатами таскаться, так что рожайте на здоровье.

— Умные все какие, — по-доброму хмыкнул Джину и хлопнул смеющегося Ренсома полотенцем по бедру.

— По-моему, Эв заменяет целый выводок волчат, — ухмыльнулся Крис, с хрустом откусывая огурец.

— Да это что. Я вчера сидел на крыльце, курил, и наблюдал следующую картину, — Хосок наклонился вперед, упираясь локтями в стол. — Сонбин подтягивался на турнике, а Эв на нем повис, как макака, и не отпускает. Сонбин раз, два, три рыкнул на него — ноль реакции. Эта мелочь тогда решил, что пощекотать его, пока он пресс качает — идея отменная. Ну и что вы думаете? Он потом полчаса бегал от Сонбина с визгом, скулил и умолял о пощаде, — ухмыльнулся Хосок. Сидящие за столом рассмеялись, особенно смешно было Чонгуку. Он мелочь обожал, прикольным он был, смешным, таким родным, но больше всего его забавляло наблюдать за страданиями Сонбина, когда эти двое тусили вместе.

— Эв та еще заноза в лапе, — с ухмылкой сказал Ренсом.

— Эй, — возмутился Джину, поставив посредине стола ароматно пахнущую индейку. — Между прочим, о нашем сыне говоришь.

— Да ладно, всем известно, что он копия своего отца, — рассмеялся Крис, за что получил шлепок по спине от старшего брата.

— А вообще, ты прав, — хихикнул омега, невесомо чмокнул мужа в губы, а потом сложил ладони рупором и крикнул: — Все за стол!

Раздался топот ног. Сонбин и Эв наперегонки понеслись с лестницы на первый этаж, чтобы успеть отхватить кусок покрупнее. Вожак разрезал индейку на несколько частей и разложил по тарелкам, а Джину принялся накладывать гарнир, положив как можно больше любимому сыночку в костюме зараженного из их с Сонбином любимой игры на плейстейшн. Ренсом напару с Хосоком три дня делал ему из пенопласта головной убор, похожий на рассеченный, мутировавший гриб, и пока они этим занимались, сами стали похожи на зараженных.

— Никаких новостей от старейшин? — спросил Чонгук, когда все расселись и принялись ужинать. Ренсом тихо хмыкнул, проткнул мясо индейки вилкой и отправил его в рот.

— Сам знаешь, нас никто не будет слушать, — спокойно ответил Хосок. — Не самая приятная тема для ужина.

— Зато самая актуальная, — поджал губы Чон. — Бесит он меня, этот Намджун, — Крис согласно покивал с набитым ртом.

— Его волки снова нарушают границы? — со вздохом спросил Джину, разрезая для Эва большой кусок мяса на более мелкие.

— Они открыто провоцируют, — скривился Крис. — Мы с Чонгуком предлагаем их проучить, но Ренсом и Хосок против.

— Я бы их проучил! Показал бы парочку приемов каратэ, — сказал Эв и ударил крепко сжатым кулаком в собственную ладонь. Сонбин прыснул, когда волчонок сморщился от боли и принялся трясти ладонью.

— Давайте забудем о них хотя бы на сегодня. Завтра ночью с Хосоком снова в дозор, тогда и будем думать о проблемах, а сегодня давайте поговорим о чем-нибудь более приятном, — закрыл неприятную для всех тему старший воин.

— А когда я смогу ходить в дозор? — аккуратно спросил Сонбин, глянув сначала на вожака, а затем на Ренсома.

— Когда подрастешь, — ответил Хосок. — Ты еще слишком мал и слаб, Сонбин, тебе нужно усердно тренироваться. Да и ты посмотри на себя, — с теплой улыбкой сказал вожак и оглядел тощего пестуна. — У Намджуна волки огромные, он их словно чистым белком кормит, они тебя на раз-два уложат. Так что, лучше пока тренируйся и набирайся сил, а как подрастешь, пойдешь в дозор с нами.

— И я! — вклинился Эв.

— А то, куда ж мы без тебя, — хрипло засмеялся вожак. — Хэллоуин же на носу, собираетесь отмечать? Какие-нибудь вечеринки для молодежи, костюмы, все дела? Вот Эв, кажется, точно оторвется.

— Кстати, об этом, — жуя мясо, оживился Джину. — Эв идет сегодня со своим другом собирать конфеты, так что, Сонбин, ты пойдешь с ним.

— Но… — растерялся пестун, у которого на этот вечер была куча планов.

— Никаких «но», милый. Советую тебе подобрать костюм, — улыбнулся омега и ласково, по-отцовски коснулся его руки, видя разочарование в глазах подростка. Эв победно ухмыльнулся — план мести свершился! Вот тебе, Сонбин, и пушок над губой, и кто теперь в дамках сидит. — Знаю, у тебя были свои планы, но одного я его отпустить не могу.

— Вселенная наказывает меня, — сокрушился Сонбин, всплеснув руками.

— О нет, братик, не Вселенная, вовсе не она, — забормотал себе под нос Эв, хитро потирая руки, как муха.

— Что ты там бормочешь? — вскинул бровь Джину, посмотрев на сына.

— Говорю, индейка просто отпад, папочка, — заулыбался волчонок.

— Так давай мы с Крисом отвезем их, — предложил Чонгук, пережевывая хрустящую индейку с соусом, который придавал ей необходимой пикантности. Сонбин посмотрел на старшего, как на предателя, а Эв начал гаденько хихикать. — Сонбин, ради всего волчьего, перестань так на меня смотреть. У меня кусок в горло не лезет.

— Не дуйся, мелкий, — добродушно сказал Крис и ткнул его пальцем под ребра, от чего Сонбин дернулся. — Успеешь еще по своим омежкам пробежаться, наслаждайся детством, пока можешь, собирай сладости и туси с Эвом, потом свободного времени в обрез будет.

— Ничего они не понимают, да, Сонбин? — с загадочной улыбкой сказал Хосок, отрезая от индейки крыло. Сонбин почувствовал, как загорелись щеки — уж вожака точно не обмануть. — Да и вообще, может, он вовсе не омежкам и занят, — подмигнул Хосок. Сонбин подавился соком и закашлялся, и Чонгук принялся лупить его по спине. — Он, может, научную диссертацию пишет, ага?

— А то, — откашлявшись и умирая от смущения, ответил Сонбин. Крис, глядя на него, ухмыльнулся и отправил кусочек картошки в рот, а Чонгук ухмыльнулся, словно они не знали, с кем Сонбин проводит время.

— Вернемся к нашим баранам, — помахал руками Джину, буквально разгоняя смущение. — Пойдешь с Эвом, и это не обсуждается. Можешь Джея позвать. Кстати говоря, я заверну ему немного еды, передашь, — наказал омега. Сонбин лишь кивнул, пряча красные щеки за стаканом с соком.

— Вот-вот, — с набитым ртом сказал Эв и закивал, подтверждая слова дяди. — Ты даже не представляешь, как тебе со мной повезло, а я не всегда буду таким маленьким и прикольным, вырасту большим и крутым, тогда уже не поиздеваешься надо мной.

— Сам своему счастью завидую, — не скрывая сарказма, ответил Сонбин, разглядывая чумазую мордашку волчонка. — Волчий бог, да за что мне такое наказание…

— Думаю, в прошлой жизни ты был плохим волком, убивал людей, сжигал церкви и ел заживо котят, раз тебе досталось это мелкое чудо, — хрипло рассмеялся Ренсом и взлохматил и без того лохматые космы сына. В ответ Эв растянул губы в зубастой улыбке, в которой, если приглядеться, можно было увидеть кусочки еды. — Мой хищник, волк, по натуре победитель! Ар-р-р, — зарычал Ренсом.

— Ар-р-р! — зарычал в ответ Эв, оскалив зубы и согнув пальцы так, словно сейчас поцарапает, за что тут же получил щелбан от Криса. — Ау! За что? — возмутился маленький альфа.

— Ты волк, а не кошка. Что за кошачьи повадки? — шутливо нахмурился дядя мальчика. — А ты не смейся, сейчас тоже получишь, — обратился он к смеющемуся пестуну.

— А я-то за что?

— За компанию, — заржал Чонгук, шлепнув застонавшего от своей тяжелой судьбы Сонбина, зато Эв довольно заулыбался. Самое прикольное в связи пестуна и волчонка то, что нагоняй они вдвоем получали.

— Вот, — сказал Джину, с негромким стуком поставив перед Сонбином пластмассовый контейнер с едой для Джея.

С Диасом они и так собирались встретиться, тот раздобыл травки, и они хотели покурить, ну, а после у Сонбина планы были грандиозные. Он собирался пойти к Авелю с ночевкой, пить пиво и смотреть фильмы ужасов, потому что под них Сонбину больше всего нравилось заниматься сексом. А что теперь? Теперь он сидел на заднем сидении старенького черного джипа с довольным, как слон, Эвом, который бесился под альтернативный рок из колонок Чонгука и мотал башкой так, что того и гляди оторвется. Он играл на воображаемой гитаре и размахивал своей оранжевой корзиной для конфет в форме тыквы, несколько раз чуть не заехав пестуну в глаз. Чонгуку и Крису, конечно, прикольно, они были взрослыми, могли кататься хоть всю ночь на машине, курить и знакомиться с омегами, а вот у Сонбина комендантский час. Вообще-то, Сонбин не так уж часто ныл из-за этого, но сегодня можно — ему единственный выходной испортил мелкий, мстительный паршивец.

— Так с кем ты собираешься гулять? — спросил Чонгук, глянув в зеркало заднего вида, когда они остановились на красный. — Что за друг у тебя такой появился?

— Тэхен, — заулыбался Эв. — Он мой одноклассник, пару месяцев назад познакомились. Хочу позвать его к нам на ночевку!

— Ты знаешь правила, — помрачнел Чонгук. — Людям в стаю нельзя.

— Да, да, мы волки, никто не должен знать нашу тайну и все такое, — пробурчал Эв обиженно. — Но что изменит всего одна ночь? У меня никогда друзей даже не было!

— Ну да, ну да, нахрен меня, — хмыкнул Сонбин, и Эв тут же прилип к нему, обнимая худыми ручками за талию.

— Так ты считаешь меня своим другом? — довольно спросил он.

— Нет, я считаю тебя неблагодарной соплей. Свали в туман, — Сонбин уперся ладонью в его лоб и отодвинул от себя.

— Враки-враки у собаки, ты меня любишь!

— Тем не менее, Чонгук прав. Тэхен не должен знать о том, кто ты, даже если он тебе очень сильно нравится, — Крис подпер щеку кулаком и посмотрел в окно. Кажется, намечался дождь, но мелких и это не останавливало.

— А что плохого в том, что он узнает? — надул губы Эв. — Это же круто, а вот обманывать своих друзей не круто.

— Когда люди чего-то не понимают, они начинают этого бояться, а когда они боятся, они могут быть агрессивным. Это защитная реакция, Эв, — сказал Крис, глянув на племянника. — Иначе мы бы жили среди людей.

— А почему тогда у Хосока, Чонгука и тебя есть квартиры в городе? — хмуро спросил Эв.

— Потому что мы работаем и должны обеспечивать стаю, — пожал плечами Чонгук. — Твой отец тоже работает, но удаленно, потому много времени проводит со стаей. Да и Хосок в своей квартире раз в год появляется, так что, это даже не аргумент, — Эв разочарованно застонал и повис между передними сидениями, смешно сплющив щеки.

— Ну, мелочь, не скули. Все не так уж плохо, — взлохматил ему волосы Сонбин. — Ты и сам теперь чаще тусишь в городе, просто держи рот на замке.

Эв снова вздохнул и надулся, но старших послушал. Нельзя, так нельзя, он правила нарушать не будет, но так хотелось. Эта недосказанность его терзала, он словно должен был притворяться тем, кем он не являлся. Эв думал, что у него начался кризис среднего возраста, он как-то по телеку слышал об этом, но и пугать Тэхена не хотелось. Хотя он был не из робкого десятка, смелее Эва в три раза точно, но все же такое, наверное, мало кто мог понять и принять. Короче, получился замкнутый круг, но взрослым, наверное, виднее, чем ему. Чонгук притормозил около круглосуточного магазина, под которым стоял Джей с сигаретой в зубах, и опустил окно со своей стороны. Эв пулей вылетел из машины, следом вышел и Сонбин.

— Здорова, парни, — поднял руку Диас, приветствуя волков.

— Че как оно? — высунулся из окна Чонгук и протянул руку, чтобы мелкий поделился с ним сигаретой.

— Нашел работу, откладываю деньги. Пашу, как конь, а ощущение, что они вообще не прибавляются, — сухо ухмыльнулся Джей и передал ему сигарету.

— Какая по счету работа? — спросил Крис, выгнув бровь.

— Э-э-э… Четвертая? Я уже сбился со счета, — почесал затылок, приподняв кепку, Джей. Чонгук и Крис едва не подавились. — Я забыл, когда спал-то в последний раз. С одной работы ушел, пошел на вторую, и так весь день.

— На приколе, что ли? — округлил глаза Чонгук. — Мелочь, не смотри, что ты волк, в гроб ляжешь раньше времени.

— Я мастерскую открыть хочу, сам знаешь, сколько бабла для этого надо. Помещение, ремонт, оборудование, реклама, скидки для первоначальной клиентской базы, еще с налоговой проблемы. Короче, скорее сдохну, чем мастерскую открою, — ухмыльнулся Джей.

— Нихера. Я тебе свои сбережения отдам, — покачал головой Сонбин, докуривая за другом сигарету.

— Джей, давай я тебя к себе устрою? — предложил Крис. Диас сморщился и отмахнулся от обоих. — В конце концов, есть кредиты, бартер и вся эта хрень.

— Да, а еще у тебя есть парочка лишних органов. Интересно, если ты продашь почку, она заново регенерирует? — почесал подбородок Эв. — Такой бизнес можно было бы замутить. Чур мне отчисления за идею!

— Пойдем уже, бизнесмен хренов, — стукнув младшего по лбу, сказал Сонбин и махнул парням на прощание.

— Спасибо за помощь, мужики, но я постараюсь как-то сам, — улыбнулся Джей. Чонгук вздохнул.

— Ладно уж, веселитесь там, — сказал альфа, повернул ключ в зажигании, и с хитрой улыбкой спросил у Криса: — Ну что, поехали в бар? — волк ему в ответ ухмыльнулся.

Сонбину было неловко, потому что Джей пришел уставшим с работы, а он его вытащил гулять с двумя мелкими занозами. Он и вправду выглядел так, словно его из гроба достали, пару раз переехали грузовиком и били лопатами, но он был все еще жив. Эв ускакал далеко вперед навстречу другу, размахивая своей корзинкой, а Сонбин шел спокойно рядом с Джеем. Волки должны помогать друг другу, это нормальная практика. Волки живут не только стаей, по каким-либо причинам они могут существовать в одиночку, но это не всегда легко. Обычно таким волкам не на кого опереться, им сложнее подняться в жизни, особенно, когда ты волк-сирота. Но такой волк может прийти в любую стаю и попросить о помощи, и ему помогут. Это кодекс чести. Джей в стае Хосока был уже своим, типа как младший брат, который жил отдельно. Сонбин вспомнил о контейнере с едой, который передал ему Джину.

— Бро, смотри что у меня есть для тебя, — Джей присвистнул, увидев мясо и гарнир.

— Да я сегодня пирую, — сказал он довольно и забрал контейнер. Впереди послышались радостные визги и крики. — Кажется, эти двое встретились.

Тэхен и Эв дали сначала «пять», затем стукнулись кулаками, ударили друг друга ногой по заднице и в конце в прыжке стукнулись животами — это было их фирменное приветствие лучший друзей. Тэхен обернулся, чтобы помахать родителям, которые провожали его на пороге, и унесся вместе с другом к его старшим братьям, с которыми Тэхену не терпелось познакомиться. Особенно с Джеем, который разбирался в машинах. Сонбин оглядел парочку и ухмыльнулся, потому что они решили сделать парный костюм. Тэхен нарисовал себе седую бороду, надел самую грязную рубашку и такие же штаны, на спине у него висел огромный, старый рюкзак, к которому была привязана игрушечная бита, а в руках у него был пистолет. Оставалось надеяться, что не настоящий.

— Вы, значит, Джоэл, — он посмотрел на Тэхена, — и щелкун, — перевел взгляд на Эва. — Верно?

— Ага, — гордо заявил Тэхен. — Нравится? — Эв постарался издать характерный для щелкунов звук, щелканье с придыханием, но подавился воздухом и закашлялся, а Джей принялся со смехом хлопать его по спине.

— Прикольно, — усмехнулся пестун и сложил руки на груди. Они медленно пошли вниз по переулку, только Тэхен шел спиной вперед и глазел на волков, в особенности на Джея. — Ты себе точно так что-нибудь сломаешь, если не будешь смотреть на дорогу.

— Я Джей, кстати, — сказал альфа и протянул Тэхену руку, которую тот почти с щенячьим восторгом пожал. Как круто, что он знал человека, разбирающегося в машинах!

— Знаю, — выдохнул Тэхен. — А я Тэ. Расскажешь мне потом о машинах? — заулыбался омега. — Все-все, что знаешь. Какая у тебя любимая марка? Тебе нравятся внедорожники? — принялся тараторить любознательный мальчик, не давая Джею и слова вставить. — А как ты начал любить машины? А у тебя есть машина? А хотел бы купить? У меня в детстве была маленькая полицейская машина…

— Тэхен, ну ты где там? — недовольный, что братья забирают его лучшего друга, спросил Эв. — Я все сладости без тебя соберу, — притопывая ногой, сказал Эв, стоя на пороге частного дома. Тэхен цокнул языком и побежал к другу. Они вместе постучали в дверь, и, когда им открыл старенький дедушка в круглых очках, в один голос закричали «Сладость или гадость?».

— По-моему, этот мелкий заинтересовался тобой, — сказал Сонбин, кивнув на Тэхена.

— Да ну тебя, придурок. Он машинами интересуется, а не мной, — Джей стукнул его кулаком по плечу. — Может, пойдешь уже к Авелю? Твой одинокий волк уже наверняка тебя заждался, — ухмыльнулся альфа и сунул меж губ очередную сигарету. Сонбин скривился.

— Я бы с радостью, но мелкие…

— Я пригляжу за ними, — Джей посмотрел на детей, которые получали свои конфеты за рассказанный стишок. — Сонбин, не парься, ничего с ними не случится, я их потом отведу домой. Каждого.

— Правда? — с надеждой спросил младший альфа и посмотрел на него, как щенок побитый.

— Да правда, правда. Вали уже отсюда, — Сонбин с широкой улыбкой крепко обнял друга, а после развернулся и побежал в противоположную сторону. Вот что творит любовь с молодыми умами.

— А где Сонбин? — вскинул брови Эв, когда они вернулись с наполовину заполненными корзинками.

— Его сожрал волк, я теперь ответственен за вас, — ответил Джей, вытащил у Эва из корзинки мятную тянучку и кинул ее в рот.

На удивление, время с ребятами шло быстро, наверное, в первую очередь благодаря тому, что Джей и Тэхен всю дорогу болтали о машинах, а Эв шел впереди и дулся. Джей поделился с ним, что мечтает открыть автомастерскую, Тэхен даже предложил внести свою лепту, а то есть пятьсот вон. Джей, конечно, посмеялся и отказался, но был благодарен, что мальчуган хотел ему помочь. Он даже вызвался работать в мастерской, когда она откроется, за бесплатно, только бы на машины смотреть. Джею всегда было с Эвом легко, он был ему, как младший братишка, и сейчас такое же чувство было и с Тэхеном. С ним было легко и хорошо, он классный малый, любознательный и задорный. Он сам рассказывал о себе очень охотно, говорил о родителях и что у папы недавно был день рождения, что они испекли ему с отцом огромный и кривой торт, а Джей с интересом его слушал. Своей-то семьи у него больше не было.

Улицы были освещены оранжевым светом гирлянд. Многие люди гуляли, подростки и дети собирали конфеты, на центральной площади уличные музыканты даже устроили маленький концерт, а все желающие останавливались и слушали. Ночью Каннын играл совершенно новыми красками — оранжевым от гирлянд, черным от ночного неба, темно-фиолетовым от света вывесок баров. Тэхен и Эв пустились в пляс, танцуя под задорную музыку под ручку в окружении всяких фей, зомби, мумий и скелетов, а Джей стоял и хлопал им. Вот так, иногда даже самый скучный, неприметный и захудалый городишко мог быть таким веселым.

Но одновременно с весельем Джей чувствовал и усталость. Сегодня пойти ему было некуда, хотя он и знал, что Хосок и Джину всегда примут его, смущать их семью — последнее, чего хотел бы альфа. Когда они вместе с Эвом проводили Тэхена, пообещав обязательно встретиться еще, Джей отвел домой и Эва, а сам отправился на поиски ночлега. Для волка это не было проблемой, ему не было холодно при сильных порывах ветра, и даже зимой его терморегуляция работала на всю. Не зря Майер в «Сумерках» писала о том, что оборотни были горячими. Конечно, в большинстве своем ее книга — выдумка, и с реальностью практически ничего общего не имела, но доля правды там все-таки была. Не считая вампиров, вот это точно сущий бред.

Джей решил, что отправится спать в свой привычный уголок. Это был заросший газон, спрятанный за невысокими кустами. Слева был чей-то дом, а справа ряд построек, которые давно не использовались. Человека, который там валяется, люди принимают за алкоголика или за трупа, в крайнем случае, поэтому Джей всегда обращается волком, чтобы не вызывать проблем. Он не был большим и грозным в силу своего возраста, и вполне мог сойти за собаку больших пород, потому к нему повышенного внимания обычно не бывало.

Кстати говоря, у Майер это тоже было проблемой. Когда волки обращаются, одежда на них разрывается на части. Джей как-то читал на форуме всякие теории о том, где оборотни потом берут одежду, и смеялся. В жизни все происходит так: когда обращение контролируется, то есть, волк хочет обратиться намеренно, он просто раздевается догола и обращается, а, закончив все свои волчьи дела, может одеться обратно. Однако, порой обращение происходит незапланированно, например, при стычках с чужими волками или в состоянии стресса, и тогда, конечно, одежду уже не вернуть. В таких случаях волки обычно просто возвращаются в стаю или в свое укромное место, где им и дают одежду. Вот так просто, никакой магии. Обычно сильно страдает карман у родителей молодых волчат, которые могут в любой момент обратиться, неважно, в одежде или без, и им чуть ли не каждую неделю приходится покупать новую. Джей поставил рюкзак у старой стены, увитой плющом, и медленно разделся. Холодное пламя ветра лизнуло его горячую кожу, вызвав мурашки, но в тот же момент белый волк ступил лапами на твердую, промерзшую землю.

Джей покрутился на скрытом от взглядов месте между кустов, приминая колючую траву и землю, улегся, прижав хвост к боку, и шумно фыркнул, закрыв глаза. Как только он подумал уснуть под отдаленные крики, смех людей и музыку, послышалось какое-то шуршание. Джей поднял морду и прищурился, разглядывая в полутьме чью-то худую фигуру. Это был мальчишка лет тринадцати, не больше, костлявый, как смерть, да еще и легко одетый. «Разве ему не холодно?», подумал Джей, вновь положив морду на лапы и наблюдая за человеком. Мальчишка, завидев его, вскрикнул от неожиданности и уставился на Джея, а потом заулыбался и плюхнулся рядом прямо на тощую задницу.

— При-и-ивет. Ты в костюме красивого песика, да? — сказал мальчишка, разглядывая шерсть Джея в тусклом свете фонаря. — Ты чей? Ты бездомный? Такой красивый, неужели у тебя нет дома? — удивился он и сел по-турецки. «Он меня что, за собаку принял?», хмуро подумал Диас. — Я бы забрал тебя к себе, только меня потом выбросят на улицу, — вздохнул мальчик и подпер худые щеки кулаками. — Меня, кстати, Мартель зовут. На тебе даже ошейника нет, видимо, и впрямь бездомный… — «Ну, вообще-то, в этом ты прав», мысленно отвечал ему Джей, спокойно лежал в надежде уснуть и стараясь не обращать внимания на пацаненка. Мартель молчал несколько минут, а потом вдруг бодро сказал: — А что, было бы неплохо, буду жить с тобой, — он сунул руку в карман шорт и достал одиноко лежащий леденец. — Я стащил его у какого-то толстого пацана. Хочешь? — улыбнулся он. Джей раздраженно фыркнул. — Ты что, не ешь конфеты?

Мальчик замолчал, и Джей уже было обрадовался, что сможет отдохнуть, но не мог начать дремать, как бы ни старался. Он слышал, как мелко дрожал Мартель от холода, и как стучали его зубы. Вообще-то, до чужих жизней Джею все равно, но этот мальчишка… он был таким добрым, что ли, светлым ребенком, что Джей начал проклинать свою волчью сущность, желающую поделиться с ребенком своим теплом. Он шумно фыркнул, поднялся под удивленный взгляд Мартеля, и лег поближе, укрыв его ноги своим теплым хвостом, а после снова уткнулся мордой в лапы.

— Вот ты знаешь, что вы, собаки, лучше людей? — задумчиво спросил он. — Вы умнее, мудрее, добрее, преданнее, чем мы. Это все у людей отсутствует… Слушай, песик, если я заплачу тебе куриными ножками, ты загрызешь для меня пару человек? — вдруг спросил он с ухмылкой. Джей приоткрыл один глаз и глянул на него, поймав прямо на том, как он протянул руку к его шерсти и попытался погладить. Волк зарычал, как бы говоря, чтобы мальчишка его не трогал, и тот отдернул руку. «Вот мелкий пацан, что прицепился-то ко мне», хмыкнул про себя Джей. — Ой, ой, какие мы недотроги!

Мальчишка ему в конец надоел, но Джей почему-то так и не встал, чтобы уйти, а Мартель предпринял еще несколько попыток его погладить, за что Джей на него тихо рычал. Мартель смотрел на него и с громким хрустом раскусил украденный леденец, а Джей думал, почему он такой худой? Его ноги были настоящими спичками, а конфеты, казалось, для него стали едой богов, так жадно уплетал он этот леденец, еще и Джея угостить хотел. Создалось впечатление, что дома его совсем не кормили, но это было явно не дело Джея. Он, наконец, встал, чтобы найти себе место поукромнее, как вдруг Мартель обхватил его двумя руками за шею и уткнулся лицом в его шерсть. Джей даже не успел удивиться, когда мальчишка зашептал:

— Не двигайся, прошу, мне нужно спрятаться! Черт, черт, черт, если они меня увидят, они меня прибьют… — прошептал мальчик и зажмурился.

Джей всем своим существом почувствовал его волнение и дрожь. Волк оглянулся, чтобы посмотреть на то, что же так напугало мелкого. Вдалеке по тротуару шли двое, Мартель явно их знал, и они представляли для него какую-то угрозу, раз он их боялся. Джей схватил мальчишку за шкирку и потянул за собой. Мартель удивленно округлил глаза, думая, что ему попалась какая-то слишком умная собака.

— Ты тащишь меня в свое логово, как принцессу? Эй, эй, серьезно, куда ты меня тащишь? — прошептал омега, но Джей в ответ только рыкнул, чтобы мелкий замолчал. Он притащил Мартеля к одну из заброшенных домов, подальше от тех самых кустов, и отпустил его футболку. Мартель почесал затылок, который Джей прикусил, когда оттаскивал его, и грустно посмотрел на «пса», который спешно развернулся и побежал куда-то. — Прощай, песик, — со вздохом сказал мальчик и прижался посильнее к старой, пыльной стене.

Джей не знал, что его вело — скорее, какое-то волчье чувство, зверь в груди, но точно не здравый смысл. Нахрена ему вообще этот мальчишка нужен был? Господи, ему через несколько часов на работу вставать, а он до сих пор не ел, не спал и возился с каким-то мальчуганом, словно своих проблем было мало. Но Джей обратился человеком, чтобы было легче разговаривать с Мартелем, оделся как можно быстрее, натянул на голову кепку и закинул на плечо рюкзак, почти бегом возвращаясь туда, где остаивл мальчишку. Даже не подумал, что ему скажет, как соврет, что нашел его случайно и все такое, он просто переживал, что этого мелкого могут обидеть. И с каких пор его это волнует? Мартель сидел на месте там же, где Джей его и оставил. Джей перешел на шаг, как можно расслабленнее подошел к нему и спросил:

— Ты что здесь делаешь? — альфа выгнул бровь и сразу же захотел влепить себе подзатыльник за самое тупое, что он только мог придумать. Мартель поднял взгляд, рассматривая смуглого, высокого парня перед собой. Весьма красивого, нужно было заметить, но он все равно был взрослым и мутным. Взгляд Мартеля блеснул недоверием.

— От демонов прячусь. Это ты что тут делаешь?

— Не ты, а вы. Тебя не учили обращаться к незнакомцам старше тебя на «вы»? — хмыкнул Джей. — Я… с псом тебя видел, — «Господи почему я называю себя псом?», с раздражением подумал альфа. — Он тебя тащил куда-то, я подумал, может, помощь нужна. Здесь ночью небезопасно, много придурков ходит. Тебя проводить?

— Я тебя плохо знаю, чтобы к тебе на вы обращаться, — гаркнул Мартель, поднялся с земли и отряхнул свои шорты. — Нет, этот добрый песик мне помог, — Джей скривился. — Меня хочет проводить незнакомый мне человек, который может оказаться маньяком или психопатом? — хмыкнул Мартель, а потом улыбнулся: — Почему бы и нет? Проводи, — у альфы едва не случился бой в системе. Что вообще у этого мелкого пацана в голове происходит?

— А если я тебя реально убью или продам? — спросил Джей, идя за мальчишкой. Вот и что он делает? Вызвался провожать какого-то пацана, как хренов доблестный рыцарь. Но, по крайней мере, с ним ничего не случится хотя бы сегодня.

— Можешь продать. Только деньги потом делим поровну, — с улыбкой пожал плечами Мартель. Омега молчал несколько минут, а после добавил: — Даже жаль, что ты не маньяк, — Джей хмуро глянул на его профиль. Он говорил это искренне и даже с каким-то сожалением, что хотелось спросить, все ли у него в порядке? Но Джей не спросил, потому что видел этого пацана в первый и последний раз.

— Уже холодно, не одевайся так легко, — сказал Джей, снял свою олимпийку и накинул ее на худые плечи мальчишки. Она оказалась ему очевидно большой, доходящей практически до бедер, но теплой и приятно пахла духами. Мартель застыл на несколько секунд, как вкопанный, огромными глазами смотря на парня, который ушел вперед, а после побежал за ним, кутаясь от ветра в свою новую олимпийку.

*

Тело Авеля было горячим, влажным и родным. Сонбин лежал на его плече, обхватив своими худыми ногами его бедро, и тяжело вдыхал полной грудью воздух, впитавший запах любимого волка. Тело отдавалось приятной тянущей болью, кое-где на коже еще горели его поцелуи и укусы. То были его метки, которыми тело Сонбина пестрело яркими бутонами. Сонбин уже и не помнил, как они познакомились, но каждый раз благодарил судьбу за то, что этот одинокий волк стал для него тем, что у них принято называть красной нитью. Сонбин такое раньше видел только между Джину и Ренсом — они предназначенные друг другу свыше волки, два кусочка пазла, которые идеально подходят друг к другу. Может быть, Сонбин все себе выдумал, как пятилетняя омежка влюбившись в Авеля, может, никакой красной нити между двумя альфами быть не могло, потому что все это неправильно, противоестественно, нарушает законы природы, но… Почему тогда Сонбин так отчетливо ощущал нить, оплетавшую его сердце?

— О чем думаешь? — хрипло спросил Авель, смотря на профиль Сонбина. Младший альфа в ответ только смущенно улыбнулся, поднял к нему голову, поглаживая худыми пальцами грудь альфы, и пожал плечами.

— О тебе, обо мне, о нас…

— Думаешь, какой я у тебя замечательный альфа? — улыбнулся уголком губ Авель, разглядывая маленькие звездочки в глазах Сонбина.

Альфа как-то глупо хихикнул и ткнулся острым носом в татуированную шею Авеля, как котенок. Сердце Авеля рвалось на части, когда он смотрел на такого Сонбина — нежного, мягкого, открытого. Он был точно как ребенок, которого хотелось держать в своих объятиях и прятать от мира. Сонбин провел своей слегка влажной ладонью по ладони Авеля, и они переплели пальцы в крепкий замок. Авель смотрел на него, и как никогда ощущал, как сильно душила его недосказанность. Он понимал, что, если будет тянуть и дальше, ничем хорошим это не кончится. Нужно сказать сейчас, прямо и в лоб, а иначе он так и будет тянуть до самого конца.

— Эй, волчара, я должен тебе кое-что сказать, — хрипло сказал альфа, и Сонбин недовольно замычал, тычась прохладным носом в шею Авеля и целуя его ключицу, покрытую татуировками.

— М-м-м, — недовольно промычал тот. — Это совсем не может подождать?

— Это серьезно, — вздохнул Авель и прикрыл глаза. Сонбин кивнул, улегся по-хозяйски на грудь Авеля, и сказал с улыбкой:

— Окей, я тебя слушаю.

— Сонбин, я должен уехать, — после нескольких минут молчания, сказал Авель, смотря в глаза Сонбина. Младший альфа пожал плечами.

— Ладно. Купишь чипсов, когда возвращаться будешь? — он наклонился и легко поцеловал Авеля в губы.

— Ты не понял, малыш, — покачал головой Авель. Пальцы похолодели от волнения. — Я должен уехать из города, и я не знаю, насколько.

Лицо у Сонбина вытянулось. Он смотрел на Авеля с каким-то неверием, словно ждал, что сейчас он скажет: «Дурачок, я пошутил. Поверил, что ли?», но Авель молчал. Сначала в голове Сонбина был штиль, а потом грянул гром. Авель уезжает, и он даже не знает насколько? А вдруг навсегда? И как, черт возьми, давно он хотел это ему сказать? «Блять!», пронеслось в голове Сонбина. Почему он нихрена не говорил, тусовался с ним, словно так и надо, они же… Да, черт возьми, они же почти встречались! И тут Сонбину в голову пришла очевидная для него мысль — он один думал, что они встречались. Авель-то явно так не считал. Глаза защипали слезы жгучей обиды. Сонбин подскочил с кровати, как ужаленный, и принялся поспешно одеваться.

— Сонбин, я тебя прошу, послушай меня, — вздохнул Авель. Он тоже поднялся, присел на край кровати, уперевшись локтями в колени, и наблюдал, как Сонбин натягивает джинсы.

— Заткнись, Авель! — повысил голос альфа, смотря на него, как на предателя. — Ты… Блять, ты, кажется, вообще ни хрена не понимаешь, что ты сделал? Твою мать, какой же я дебил, просто чертов придурок, — с трудом сдерживая слезы, прошептал Сонбин. — Уезжаешь! Куда? На сколько ты, блять, уезжаешь? Почему ты не сказал мне этого раньше?

— Это связано с моей работой, — приглушенно сказал Авель, смотря на Сонбина побитой собакой. — Я не могу сказать, на сколько уеду, я еще не знаю. Возможно, что…

— Плевать, — нервно ухмыльнулся Сонбин и вытер щеки тыльной стороной ладони. — Плевать мне, понял? Вали куда хочешь по своей долбаной работе! Ты даже не можешь сказать, что это за работа такая, — закричал Сонбин, ткнув пальцем в сторону Авеля так, словно винил во всех смертных грехах.

— Глупый пацан, — зло прорычал Авель, когда Сонбин начал в спешке собирать свои вещи. У него крупно дрожали губы от слез. Авель резко натянул спортивные штаны, подошел к подростку и схватил его под локоть, грубо развернув к себе. Сонбин, не сдержавшись, дал ему звонкую пощечину. Авель закрыл глаза, шумно выдохнул через нос и посмотрел на Сонбина: — Блять, послушай меня. Я уеду, но это не значит, что я не вернусь. Если бы я только мог остаться, я бы ни за что не уехал, но я не могу. Я вернусь, Сонбин, ты меня слышишь? — Авель обхватил его мокрые от слез щеки и заглянул в глаза. У Авеля душа рвалась на куски от такого Сонбина. — Я вернусь. Я тебя люблю, Сонбин, я вернусь… — прошептал альфа, у которого самого наворачивались на глаза слезы.

— Ты говоришь мне это после того, как мы переспали? — с нервным смешком спросил Сонбин и толкнул Авеля в грудь. — После того, как я в тебя… — Сонбин осекся, со слезами и ненавистью смотря на Авеля и прижимая к себе свои вещи. — Да пошел ты, Авель. Я тебя больше не хочу знать, — выпалил Сонбин в сердцах, развернулся на пятках и убежал из его квартиры так быстро, как только мог, задыхаясь в слезах.

Авель глубоко вдохнул и вцепился пальцами в свои волосы. Захотелось разгромить эту долбаную квартиру и весь чертов мир на кусочки. Он, согнувшись, сел на кровать. «Мелкий идиот», с болью усмехнулся про себя Авель. Он плакал, потому что не хотел уезжать, не хотел бросать Сонбина, но и оставаться не мог, иначе вся его работа могла полететь в глубокую задницу. Если бы он только мог забрать Сонбина с собой, но… У него здесь все — семья, стая, друзья, работа, учеба, у него здесь целая жизнь, которой Авель просто не имел права его лишать. Единственное, чего он хотел — это чтобы его глупый волчонок был в безопасности, чтобы он был счастлив, чтобы он жил своей подростковой жизнью и не думал ни о чем другом. Он не хотел прощаться с Сонбином вот так, с непониманием и ссорой. Он не злился и понимал, почему Сонбин его ненавидел, ведь он ему весь мир перевернул с ног на голову. Он понимал и то, что Сонбин любил его, даже если мелкий никогда этого не говорил. Авель вытер слезы и потянулся за пачкой сигарет. Какая же жизнь, сука, сложная штука.

◾◾◾

Тэхен сидел на полу, широко расставив ноги и поставив перед собой большую тыкву насыщенно-оранжевого цвета. Сегодняшний вечер — последний перед Хэллоуинской ночью, когда всякая нечисть вылезает из потустороннего мира в мир живых, поэтому Тэхен делал как можно больше оберегов. Маленьким канцелярским ножом он вырезал своей тыкве-призраку треугольные, зловещие глаза. Рядом с ним на старой, желтой газете лежали тыквенные внутренности, которые Хену собирался высушить и посадить в катке, чтобы вырастить собственные тыквы, а то нынче цены слишком сильно кусаются. Хену открыл духовку, взялся полотенцем за край противня и вытащил его. На нем стоял ароматный, сладкий, свежеиспеченный хлеб из цельнозерновой муки с тыквенными семечками, от которого вверх поднимался пар. Хену достал хлеб и укутал его чистыми полотенцами, чтобы до ужина он не потерял свою мягкость и теплоту. Сохен сидел возле Тэхена и разгадывал кроссворд, иногда советуясь с сыном по поводу того или иного слова. Это был обычный вечер в их семье.

— Милый, тебе нужна помощь? — спросил омега, обращаясь к сыну. Он закинул на плечо полотенце и опустился рядом на колени, с улыбкой смотря на то, как старательно Тэхен вырезал свою тыкву, высунув кончик языка.

— По-моему, моя тыква получается недостаточно устрашающей, — вздохнул мальчик, отложил нож и развернул тыкву мордой к родителям. — Что скажете?

— А мне кажется, очень даже устрашающая, — возразил Сохен, уперевшись кончиком карандаша в нижнюю губу.

— Да она всех духов в этом районе распугает, точно тебе говорю, — покивал Хену. — Если бы я стал призраком и увидел такую ночью, я бы никогда не сунулся на наш порог.

— Правду говорите? — прищурился Тэхен, строго смотря на обоих родителей, а затем улыбнулся: — Думаю, вы правы. По части распугивания призраков и демонов я первый, — гордо сказал мальчишка. — Кстати, отец, так что там по моему обещанному набору охотника за привидениями? — Сохен хлопнул себя по лбу, вздохнул и сморщился. Вот проклятая работа, он ведь совсем забыл, что обещал свозить Тэхена в ТЦ. — Ты забыл! — воскликнул мальчишка.

— Не забыл, а запамятовал, — улыбнулся Хену, глянув на мужа, и вытер кончиком полотенца щеку Тэхена, которой он выпачкался в тыквенном соке. — Кстати, почему ты не зовешь Эва на ночевку?

— Никаких альф в этом доме до восемнадцати лет! — возмутился Сохен. — Кроме меня, конечно. Мне можно.

— Оте-е-ец, он не альфа, а мой друг, — закатил глаза Тэхен и грустно посмотрел на папу. — Ему не разрешают, а жаль. Я познакомился с его братьями, они такие классные! Джей все-все знает о машинах, он мне рассказал, что откроет мастерскую и меня возьмет на работу, а Сонбин очень смешной, они с Эвом так смешно дурачатся, — воодушевленно сказал мальчик. Хену смотрел на него с улыбкой, подперев щеку кулаком. У Тэхена долгое время не было друзей, потому что у них не было соседей с детьми, а одноклассники относились к нему предвзято, но мальчишка не расстраивался, потому что ему гораздо интереснее было проводить время с самим собой, чем с глупыми одноклассниками. Папа всегда его учил, что тот, кто умеет ждать, дождется большего.

— А как там Юнги и Джин? Познакомил Эва со своими взрослыми, крутыми друзьями? — спросил Сохен.

— Ага! Думаю, Эв им понравился. Может, мы в будущем станет командой супергероев, как знать, — загадочно улыбнулся Тэхен.

— А как насчет познакомить своих друзей со своими суперскими родителями? — надулся отец.

— А ты сам сказал, никаких альф до восемнадцати лет! — показал язык Тэхен. Хену тихо рассмеялся с них и заправил сыну прядь волос за ухо.

— Ну, будет вам, хватит препираться. Вы в магазин вообще собираетесь? До закрытия не так уж много осталось.

— Да! — Тэхен подскочил с пола и унесся переодеваться из домашней, местами заляпанной одежды во что-то приличное, а Хену подошел к мужу и принялся аккуратно массировать его плечи. Мужчина от удовольствия тихо застонал и откинул голову назад, прикрыв глаза.

— Хену, если ты не перестанешь, то…

— То что? — хитро улыбнулся омега, блеснув глазами. Сохен растянул губы в соблазнительной ухмылке.

— Когда я вернусь, тебе придется несладко. Очень несладко. Снова останется рана на ладони, когда ты будешь закрывать себе рот, чтобы не…

— Я готов, — крикнул Тэхен, сбегая по ступенькам. Хену неоднозначно повел бровью и игриво улыбнулся, послав мужу воздушный поцелуй.

— Мы еще не закончили, — с ухмылкой прошептал Сохен, незаметно шлепнул мужа по аппетитной попе, взял ключи с тумбы и сказал: — Ладно, здоровяк, погнали. Ты ничего не забыл? — Тэхен пошарился в рюкзаке, проверил наличие денег, показал большой палец, мол, все на месте, обнял на прощание папу и вылетел из дома.

— Жду вас через полтора часа дома. И, любимый, не забудь купить чай из шиповника.

— Бр-р-р, как ты пьешь эту дрянь, — сморщился Сохен.

— Ты меня услышал, — выгнул бровь Хену.

— Так точно, товарищ командир, — альфа с улыбкой приобнял его за талию, наклонился и поцеловал в приоткрытые, вкусно пахнущие бальзамом губы. Сохен жадно облизнулся, желая снова поцеловать любимого, но Хену со смешком уперся ладонями в его грудь и слегка оттолкнул, прошептав:

— Тебя сын ждет.

— Точно, — шепнул Сохен, улыбнулся уголком губ и поцеловал Хену в кончик носа. — Но с тобой мы еще продолжим этот разговор, — подмигнул альфа и пошел к сыну, который крутился возле машины. Хену с улыбкой покачал головой и закрыл дверь, решив прибраться в доме, пока все было тихо и спокойно.

Хену накрыл стол, расставил тарелки и столовые приборы для ужина, успел даже пропылесосить первый этаж и протереть пыль с телевизора. Периодически к ним домой заглядывали дети и подростки, которые ежегодно приходили и просили сладости. Хену к этому уже привык, поэтому даже не спрашивал, кто за дверью и не смотрел в глазок, а просто брал с коридорной тумбы миску конфет и сыпал детям в корзинки. В их районе никогда не случалось ничего экстраординарного, поэтому омеге не было страшно. Хену напевал себе под нос и натирал чистой тряпкой кухонный стол, на котором стояли свежие цветы нежно-фиолетовых фиалок.

Омега собрал тыквенные семечки, которые оставил Тэхен разбросанными на полу, тщательно промыл и выложил на сухое полотенце, аккуратно промокнув каждую семечку, нарезал теплый хлеб толстыми ломтиками и выложил в плетеную корзинку, без конца поглядывая на часы в ожидании, когда же вернутся муж и сын. Стиральная машинка тихо жужжала в ванной, прокручивая вещи в барабане, по окну моросил осенний дождь, а ветер то и дело скреб листьями потресканную землю. Когда Хену присел, чтобы почитать новости в газете, неожиданно раздался дверной звонок.

Хену с шуршанием сложил газету, снял очки для чтения и накинул бежевый кардиган, чтобы не замерзнуть от холодных порывов ветра. По привычке он даже не посмотрел в глазок, зачерпнул из миски тянучек и шоколадных батончиков и с приветливой улыбкой открыл дверь. На пороге стояли двое взрослых мужчин, одетых в костюм ковбоев и с темными очками на лице. «Странно», подумал Хену, «ночь же на дворе», но, может быть, это была часть образа.

— Сладость или смерть? — сказал мужчина с черной бородой. У Хену все похолодело внутри, но он выдавил улыбку и, медленно отойдя за дверь, ответил:

— Вы рано в этом году.

— Передай привет муженьку, — сказал второй, и в его руке за долю секунды блеснул пистолет, — с того света.

Хену даже не успел среагировать. Раздался смертельный выстрел из пистолета с глушителем. Мужчина с усами закрыл дверь рукой в перчатке и огляделся. Убедившись, что свидетелей нет, они покинули место преступления, скрываясь в полутьме неосвещенной улицы. Хену упал на пол, и конфеты рассыпались вокруг него с глухим стуком. В висках пульсировало, в горле скопилась кровавая слюна, а из простреленной груди стремительно вытекала кровь, пачкая бежевый кардиган. Хену плакал. Он с трудом перевернулся на живот, дыша так быстро, что заболело горло, но он не был в силах сделать вдох. Омега схватился холодеющими пальцами за край тумбы и постарался встать, но упал вновь, ударившись лицом об пол. Он думал о Сохене, о Тэхене и о том, что он хотел им позвонить, хотел их увидеть еще раз, но он лежал на полу и задыхался собственной кровью и слезами. На улице начался ливень, а Хену так и застыл с вытянутой к телефону рукой.

◾◾◾

Вин перелистнул очередную страницу книги, читая приключения Тома Сойера под тихий бубнеж брата. Джастин разместился рядом с ним на полу гостинной, усадил на кресло Банни, забавно свесившего уши, а сам принялся делить конфеты, которые они якобы насобирали за сегодняшний вечер. Вин, не обращая внимания на брата, подпер щеку кулаком и бегал взглядом по строчкам. У них в городе не праздновали Хэллоуин, хотя двум братьям очень этого хотелось, но у них не было денег даже на самые захудалые костюмчики, так что каждый год они сидели дома и занимались своими делами. Однако Минхао старался развлекать детей, как только мог. В этом году он сам вырезал и раскрасил две маски Зорро, склеил из твердого картона сабли и из старых занавесок сделал плащи. Джастин был в немом восторге, и весь день не расставался со своим костюмом, да и сам Вин был безумно благодарен отцу за то, что он старался поддерживать праздничное настроение в доме. Тот даже на кухне повесил двух кривых летучих мышей. Вин весь день носил свой плащ, и ему было жаль, что он не мог похвастаться перед остальными своим крутым костюмом.

Вечером с работы вернулся папа, который принес им целый пакет конфет, и все абсолютно разные: леденцы, тянучки, пастилу, шоколадные, в глазури и суфле. Джастин чуть с ума не сошел, когда увидел все это великолепие. Пару раз Вин спускался в подвал и поправлял искрящийся бесперебойник, потому что свет в доме то и дело гас. Они поужинали всей семьей, поговорили о прошедшем дне, после родители поднялись на второй этаж, чтобы отдохнуть, а братья остались внизу — Вин хотел почитать, а Джастин разделить конфеты.

— Эта тебе, а эта мне, эта снова тебе, а эта снова мне… — бубнил мальчик, отодвигая конфеты то в одну, то в другую сторону. — А этот вафельный батончик для Банни, — он положил небольшую сладость к своей игрушке.

— Давай поделимся с родителями? — предложил Вин, не отрывая взгляда от книги. — Подели наши конфеты еще на два части.

— Давай! — радостно сказал Джастин и принялся делить кучки еще на две. — Наши родители тоже заслужили конфеты. Эта отцу, а эта папе… — принялся вновь бубнить он себе под нос. Вин глянул на него с улыбкой.

— Крутые нам отец костюмы сделал, да? — спросил Вин, вложив в книгу закладку и убрав ее на место. Он присел рядом с Джастином и взъерошил ему лохматые волосы. Мелкий с довольной улыбкой покивал. — Волнуешься перед отъездом?

— Нет, — по-детски непосредственно выпятил губу Джастин и пожал плечами, закончив делить конфеты на четыре равные части. — А чего бояться? Мы же вместе, супергерои Чжоу, — мальчик откинул свой плащ, словно он развевался на ветру. Вин хихикнул в кулак и с братской нежностью погладил Джастина по щеке тыльной стороной ладони.

— Точно. Супергерои Чжоу, — с легкой улыбкой ответил Вин, а после замолчал на несколько секунд. — Ну… Уже поздно. Хочешь, я тебя уложу?

— И мы почитаем вместе книгу? — улыбнулся Джастин.

— Конечно.

Пока Джастин переодевался в пижаму и чистил зубы, Вин расстелил его постель, взбил подушки и положил рядом Банни. У Джастина была небольшая, но уютная комната — у окна стояла односпальная детская кровать, в углу письменный стол со сваленными в кучу рисунками, там же стоял и шкаф, сверху донизу набитый книгами. Родители всегда тратили деньги на книги, а не на кабельное, и с возрастом Вин начинал понимать, почему. Совсем недавно они купили детям старое издание «Гарри Поттера», на корешке которых по частям можно было собрать Хогвартс. Вин достал с верхней полки книгу, которую они с Джастином сейчас читали перед сном, как раз в тот момент, когда младший брат залетел в комнату в своей слегка великоватой пижаме и плюхнулся в постель так, что она его отпружинила.

— Я готов, — объявил мальчик и похлопал по месту рядом с собой, чтобы уселся и Вин.

Старший брат сел рядом и приглашающе распахнул объятия, в которые Джастин с радостью упал, положил голову Вину на грудь и уставился в раскрытую книгу прямо на том месте, где они остановились в прошлый раз. Книга перед сном — это самая любимая часть Джастина ночью, потому что после ему снились самые яркие сны, а он сам то и дело прокручивал в голове приключения, случившиеся с героями книги. Вин поудобнее уперся спиной в прохладную стену и принялся читать тихим, спокойным и успокаивающим голосом:

— «Десять лет! — осенило вдруг Мэри, когда она побрела прочь. — Но ведь и мне тоже десять. Значит, бедный сад стоит совсем без людей все время, пока я живу!» Стоило ей об этом подумать, как она больше прежнего захотела очутиться за стенами, которые густо увил плющ. Сад миссис Крейвен представлялся ей каким-то родным существом — вроде малиновки, или Марты, или Мартиной мамы…

Они читали так долго и увлеченно, что время летело незаметно. Джастин упорно держал глаза открытыми, чтобы узнать, какие же события ждут Мэри и ее верную птичку Робина, но к десяти часам все-таки сдался и заснул, прижимая к груди Банни. Вин еще некоторое время просто сидел, разглядывая черно-белые картинки в книге, на которой была главная героиня, а после с тихим стуком закрыл ее и отложил на тумбу. Он поднялся очень аккуратно, так, чтобы не разбудить Джастина, уложил его на подушку и ласково подоткнул одеяло, поцеловав его в лоб. «И пусть тебе снятся самые сладкие сны», подумал Вин, улыбнулся уголком губ и потушил зеленый свет ночника.

Он собирался пойти в свою комнату, чтобы тоже приготовиться ко сну, но вдруг в щели приоткрытой двери увидел родителей. Отец лежал на спине, смотря слезящимся взглядом в исцарапанный трещинами потолок, а папа массировал его ноги, чтобы кровь лучше циркулировала. У Вина от одного этого вида рвалось на части сердце. Минхао снова плакал, потому что думал, какой он беспомощный и ничтожный, но сказать папе об этом не смел, а Сычен и так все видел, и только устало ему улыбался, шепча одними губами, что любит. Слезы противно защипали глаза, и Вин вроде бы и должен был просто пройти мимо, но какая-то невидимая сила потянула его в комнату. Он остановился в дверном проеме, положил на стену руку, и улыбнулся родителям.

— Что-то случилось, солнышко? — ласково спросил Сычен, не прекращая делать массаж ног мужу.

— Нет, просто… — Вин не знал, что сказать. Хотелось как-то помочь папе, но он понимал, что отец не примет помощь. — Зашел сказать, что Джастин уже спит, и пожелать вам спокойной ночи.

— Ты как-то быстро его спать укладываешь, — сказал Минхао, явно стараясь звучать веселее, чем он себя чувствовал. Со стороны сердца у Вина больно закололо. — Скажи, ты используешь магию вне Хогварста?

— Да нет, я просто так занудно читаю, что он сразу отрубается, — тихо засмеялся Вин. Он зашел к родителям, поцеловал в щеку сначала папу, а затем и отца, и присел рядом. — Эй… Я вас люблю. Вы же знаете это?

— Мы тоже тебя любим, малыш, — Минхао положил ладонь на щеку сына и ласково погладил кончиками пальцев. — Ложись спать, милый, завтра будет трудный день.

— Да… — Вин вновь улыбнулся родителям, встал с кровати и уже у самых дверей сказал очень тихо: — Доброй ночи.

Отчего-то на душе было тяжело и неспокойно. Вин завязал отросшие волосы в пучок на затылке, переоделся в старую пижаму и лег в холодную постель, свернувшись клубочком и натянув одеяло до самого подбородка. На столе лежал его смартфон, перевернутый экраном вниз, и мигал, оповещая, что зарядка то поступает, то прекращается — бесперебойник снова барахлил. Омега повернулся лицом к стене, прижал к себе подушку и постарался уснуть, что получилось у него практически сразу.

К сонному сознанию не сразу пришло понимание, что ноздри заволок запах дыма. Вин проснулся от того, что кто-то, кашляя в ладонь, тряс его, а горло сжимал углекислый газ. Перед глазами словно была пелена, а вокруг — дым и обжигающий жар пламя. «Огонь? Откуда здесь огонь?», вспыхнуло в голове мальчика, и он резко подскочил, едва не ударившись лбом о склонившимся над ним испуганным папу, глаза которого были полны ужаса.

— Вин, вставай! Скорее! — закричал он, перекрикивая страшный скрежет и грохот старого дерева, рушившегося под натиском пламени. — Ну же, вставай, — Сычен приложил к его рту и носу мокрую марлю и схватил под локоть, насильно поднимая с кровати. Еще немного, и Вин задохнулся бы прямо во сне. Сын схватился за него негнущимися пальцами.

— Папа… Папа, где отец? Где Джастин? — испуганно закричал мальчик, когда понял, что с ними происходит. Их дом горит.

— Беги в коридор, Джастин там! Забирай его и бегите на улицу, — Сычен, игнорируя слезы, резко прижался губами ко лбу сына и принялся толкать его на выход.

— Я не брошу вас с отцом! Нет! — завопил мальчишка. Он выбежал в коридор и увидел громко плачущего Джастина, который прижимал к себе Банни и громко, испуганно кричал.

— Мы скоро выйдем, Вин, слышишь? Я заберу твоего отца, и мы спустимся! А сейчас бегите, немедленно! — закричал Сычен и ринулся в спальню, где остался лежать, с трудом дыша в согнутый локоть, Минхао.

Вин крепко схватил рыдающего Джастина за руку, насильно прижал ему к лицу влажную марлю, и вместе они изо всех сил побежали по ступеням, которые были ужасно горячими, обжигали босые ступни и проваливались прямо под ногами. Джастин едва не рухнул вниз, но Вин вовремя его подхватил, толкая вперед. Первый этаж был полностью в огне. Стекла не выдержали напора, и с визгом лопнули. Вин закричал, закрывая собой Джастина от осколков, а, когда опомнился, потянул его к двери. Пламя обжигало тело, пижама плавилась, а волосы, казалось, дымились. Вин задыхался, в его глазах темнело, вело в сторону, но он увидел перед собой дверь, ведущую наружу. К спасению.

Он побежал вперед, таща за собой брата, у которого началась истерика, и схватился за раскаленный шпингалет, на который они всегда закрывали дверь. Вин закричал от ужасной боли и почувствовал, как кожа на пальцах свернулась в уродливый шрам. Он резко ударил ногой по двери, та отскочила, и братья выбежали на чистый воздух. Вин толкнул Джастина, который по инерции пробежал вперед, а сам рухнул на траву. Он не сразу заметил вокруг испуганных соседей, которые вызывали пожарных и полицию, набирали в ведра воды и пытались самостоятельно потушить пожар.

— Папа… Отец… — задыхаясь от слез, прошептал Вин. Он постарался встать на дрожащих ногах, но его кто-то схватил, и в тот же момент хлипкий каркас дома обрушился, заточив Минхао и Сычена в огненную ловушку. Вин заорал не своим голосом: — Папа! Отец! Там мой отец, там родители! Нет, прошу! — кричал Вин, вырываясь из крепкой хватки. Где-то сзади он слышал, как во весь голос рыдал Джастин, которого, завернув в плед, держали соседи, как роптали люди и как выла сирена.

Или то выл сам Вин. Он кричал так громко, что сорвал голос, он задыхался и рыдал, упав на холодную землю. Слезы градом катились по его лицу, а он сгребал пальцами землю и смотрел, как горел их дом с родителями внутри. Вин распахнул губы в немом крике, его лицо исказил ужас, а пальцы крепко сжались вокруг рубашки на груди. Там все пекло, рвало на части, душило так, что Вин не мог дышать. Он уткнулся лбом в землю, сжимая траву рукой и шепча имена родителей.

— Нет, не трогайте меня! — закричал Вин, когда к нему кто-то прикоснулся. — Там родители!

Он молился, чтобы этот ужасный сон прекратился, но ему не было конца. Джастин ревел, смотря на брата. Он еще не понимал, что родителей больше нет. Сильный мужчина завернул Вина в плед и зафиксировал руку. Кто-то в медицинской форме вколол дергающемуся мальчику успокоительное. Вин старался вырваться, он хотел побежать к родителям, он хотел спасти их, но обмяк в чужих руках, смотря в сторону полыхающего дома. В его потухших глазах отразилось догорающее пепелище.