—…да, но, — послышался обреченный голос Юнги из динамика, поставленного на громкую связь. Омега замолчал, тщательно подбирая слова, но после сокрушился: — Я не хотел подставлять вас, не хотел! Да, я должен был рассказать все сразу, но я не знал, как вы отреагируете на такое…

— Поэтому решил обманывать нас и скрывать свои истинные цели? — холодно спросил Джин, прокручивая в пальцах шарик-антистресс. — А если бы убитым оказался один из нас? Ты думал об этом?

— Джин прав, — вздохнул Вин на том конце провода, не желая влезать в ссору этих двух. Повисло напряженное молчание.

Вин был пацифистом, альтруистом и мир во всем мире, но в словах старшего друга была правда, очевидная для них всех. Любой из них мог быть на месте убитого. Они, может быть, встречались с убийцей взглядами, а может разговаривали, и даже не знали об этом. Что, если бы с ним не оказалось Криса, а с Джином Чимина? А если бы их неугомонного Юнги с шилом в заднице стукнули по голове в вип-зоне и затащили куда-нибудь, пока никто не видит? Юнги, сам того не желая, подверг их серьезной опасности, хоть вечер и кончился хорошо. Юнги раздраженно выдохнул и пробурчал:

— Не думал, но никто из нас убитым не оказался бы.

— Откуда тебе знать! — воскликнул Джин и чуть ли не подскочил с кресла на колесиках. Шарик-антистресс жалобно пискнул в его руках. — Юнги, это позиция ребенка, провинившегося ребенка! Да, у убийц зачастую есть определенный типаж людей, за которыми они охотятся, но некоторым просто совершенно наплевать, кого убивать!

— Значит, ты уже сомневаешься, что убийца — не человек? — парировал Мин.

— Да! В смысле, нет! Неважно, — фыркнул Джин и бросил игрушку на пол. — Юнги, единственное, чего я хочу, так это чтобы ты не лез туда, откуда можешь не вернуться, но ты с завидной частотой делаешь это! Ты подвергаешь опасности свою жизнь, неужели ты не понимаешь этого? Знаю, карьера писателя очень для тебя важна, я знаю, ты хочешь доказать родителям, что они были неправы, знаю, что твое время уже подходит к концу, но…

— Дело не только в этом! — выкрикнул Юнги. Джин прикрыл глаза и помассировал переносицу, отчетливо видя перед глазами, как нервно Юнги вскочил с постели и мерит шагами комнату. Вин вновь вздохнул. — Все это принимает трагические обороты, понимаете? Все эти убийства… и то, что мне удалось узнать в клубе… Знаете, чем я занимался? Всю чертову ночь сидел и чертил планы, записывал свои мысли и…

— Я даже не удивлен, — проворчал Джин.

— Ага, — усмехнулся Вин.

—…и мне удалось сделать кое-какие выводы! — зло буркнул Юнги. — Почему вы смеетесь надо мной? Я знаю, что я не самый умный в нашей компании, но вы даже не хотите послушать меня! — горько заметил Юнги. Вин прикусил губу, чувствуя, как разговор подходит к опасной черте. Когда Юнги начал заниматься этим расследованием, споры и ссоры между ними стали возникать намного чаще.

— Юнги, это не так, — мягко сказал Вин. — Дело совсем не в том, что мы не хотим тебя слушать. Просто нам было бы намного легче тебе помогать, если бы ты говорил о своих планах, о своих мыслях…

— Вы смеетесь над этим, какой тогда в этом толк? — голос Юнги дрогнул. Джин слишком хорошо его знал и понимал, что в этот самый момент у друга на глаза навернулись горькие слезы. — Вы скажете, что я безумец, что идеи мои глупые, а мое расследование — вообще бред для детсадовцев. Знаем, плавали!

— Мы такого никогда не говорили, это ты уже надумал, — спокойно сказал Джин.

— Но вы это имели в виду! — вновь повисла тишина и стало слышно, как Юнги хлюпает носом и начинает икать, как случалось с ним всякий раз, когда он начинал плакать. Джин массировал виски и мечтал о крепком кофе, чтобы обдумать всю эту их ссору, а Вин грыз губы, судорожно придумывая, что бы ему сказать. Но тут голос подал Джин:

— Ты сказал, что мы не оказались бы среди жертв. Почему? Я делаю логичный вывод о том, что ты изучал типаж жертв. Может быть, пытался составить психологический портрет убийцы. Однако это сложно сделать, угадал? Раны нетипичны ни для одного орудия убийства. Такие рваные раны могут оставить только когти… или зубы. Тебя это путает. Ты приходишь к мысли, что это может быть не человек. Но ты получил кое-какую информацию в клубе и узнал, что это и не животное. И ты, вероятно, хотел бы, чтобы я попытался составить психологический портрет, потому что у меня есть опыт. Угадал?

— Абсолютно, — довольно заметил Юнги. Слез в его голосе как и не бывало. — Это значит, что вы согласны мне помогать?

— Только если в процессе мы не умрем, не сделаем ничего противозаконного, не угоним чью-нибудь машину ради улик, не вломимся в чей-то дом…

— И не убьем кого-нибудь, — засмеялся Вин.

— Коне-е-е-ечно, бро-о-о-осьте, я бы никогда не подверг вас такому…

— Значит, что-то из этого пункта мы определенно сделаем, — со вздохом сказал Джин, и все трое рассмеялись. Юнги буквально расцвел, как весенняя роза в саду. Джин, чувствуя большое облегчение, изрек: — Ладно, сбрось мне по почте все, что тебе удалось нарыть, я посмотрю и попытаюсь создать его психологический портрет, но не обещаю, что он на сто процентов окажется верным. Все же я Ким Сокджин, а не Шерлок Холмс.

— Шерлок Холмс — это я! — возмутился Юнги. Джин закатил глаза.

— Тогда я миссис Хадсон, — хихикнул Вин. — Ладно, я постараюсь подслушать что-нибудь в офисе. Тут то и дело о чем-то талдычат, как сороки, может быть, среди всего этого галдежа найдется что-то ценное для твоего мини-расследования.

— Вы лучшие! — воскликнул Юнги, едва ли не прыгая на месте от радости. — Я вас обожаю!

— Юнги, аккуратнее, ты своим светом счастья слепишь меня через телефон, — улыбнулся омега, которому сию же секунду передалось радостное настроение друга.

— Ладно, детишки, созвонимся позже. И, Юнги, запомни, что безумцы всех умнее, — улыбнулся Джин и глянул на дисплей, светящийся продолжительностью разговора. Час сорок минут, в течение которого они ругались, спорили и кусались, но в конечном итоге пришли к единому мнению с учетом меньших потерь. Все попрощались и отключились, так что в комнате Кима воцарилось молчание. Он откинулся на скрипнувшую спинку кресла и устало прикрыл глаза.

За окном погодка была та еще. Голые ветки деревьев совсем не радовали глаз и царапали его окно с широким подоконником, на котором лежал плед, подушки и книги. Джин не любил ветреную и дождливую погоду, потому что тогда весь и без того унылый и серый город погружался во мрак. Его комната для него все равно что эпицентр солнца. С самого детства, насмотревшись на кирпичные стены, бетонные здания и грязный асфальт он просил родителей сделать его комнату в светло-бежевых оттенках. Они напоминали ему о лучшей жизни, к которой он отчаянно стремился и которой достигнуть пока не мог. Широкая кровать была идеально заправлена, на коричневом пледе покоились многочисленные подушки, в которых омега любил утопать по ночам, и стоял открытый ноутбук. Легкие шторы колыхались от приоткрытого окна, в которое задувал осенний промозглый ветер. Джин приоткрыл глаза и огляделся.

Все в его комнате было, как и всегда, но настроение отчего-то было прескверным, ничто его не радовало. Наверное, это из-за приближающихся экзаменов, незаконченной курсовой и осени. Во всем виновата осенняя хандра. Без солнца его комната казалась такой же серой, как и окружающий мир, поэтому омега поспешил встать и включить светильники по периметру фигурного потолка и небольшой торшер у кресла-подушки на полу, где он любил читать. Ноги утонули в мягком ковре, и, стоя посреди комнаты, Джин почувствовал, что хочет заплакать. Ему ненавистен этот город, ненавистна эта комната, ему здесь даже дышать сложно. Просторные стены со светлыми обоями давили. Два бежевых шкафа пестрели книгами самых разных жанров — от научного до янг эдалта, на рабочем столе мигали кончающейся зарядкой наушники и махала лапкой китайская кошечка, но все это было так уныло, что впору взвыть волком.

Омега плюхнулся в постель с раскрытыми руками, как морская звезда, и прикрыл глаза. «Все не так уж и плохо», подумал он. «Это просто стресс, а так твоя жизнь прекрасна. Грех жаловаться». Над головой сверкала коротенькая гирлянда, которую папа повесил туда к Рождеству несколько лет назад, да так и осталась она там висеть в любое время года. Чуть ниже гирлянды на гвоздике висели несколько веточек засушенных цветов и целебных трав, их Джину подарил на день рождения Амин вместе с ароматическими свечами, которые омега зажигал, когда хотел расслабиться. У кровати стояла полка из белого дерева, точного такого же дизайна справа стоял комод с вещами. Комната Джина была отражением его внутреннего мира, с первого взгляда все в ней казалось чистым, безукоризненным и строгим, но то тут, то там мелькали вещицы, которые словно бы находились не на своих местах — комикс посреди комода, засохшие гиацинты в вазе, пыль на рамках с фотографиями, старый фикус в углу комнаты.

Джин тяжело вздохнул и разлепил глаза, когда ноутбук разразился уведомлениями с почты. Лениво перекатившись на живот, он подцепил пальцами гаджет и притянул к себе. В папке «Входящие» светилось сто два сообщения, и лишь три из них было новенькими — от куратора, Юнги и с какого-то неизвестного имейла. Джин терпеть не мог беспорядок, но иногда было слишком лень разгребать почту — в конце концов, он обычный человек.

Первым он открыл сообщение Юнги. Там Мин прислал целую папку с названием «СТРОГО СЕКРЕТНО», чертов любитель драматизма. Конечно, никто не полезет в папку строгой секретности, это ведь совсем не в человеческой натуре! Вот если бы он назвал ее «Рецепты кимчи на год вперед», ее бы точно в жизни никто не открыл. Из Юнги конспиролог, как из Джина балерун. Внутри оказались какие-то фотографии с вечеринки, вордовский документ на пять листов мелким шрифтом, фотографии убитых при жизни — и где только Юнги их откопал? — и статья, посвященная оборотням. Джин так прыснул, что едва не заляпал слюной экран. Внезапно раздался стук, и после одобрения Джина в комнату заглянул папа.

— Милый, я принес тебе кофе, — слегка приподняв кружку, сообщил папа. — Думал, ты еще спишь.

— Спасибо, — лучезарно улыбнулся омега и, приподнявшись, чмокнул папу в щеку. Поставив кружку с принтом логотипа НАСА и надписью «Нерд» на прикроватную тумбу, Вонен присел рядом с сыном. Из кружки, которую, кстати, подарил другу Юнги, поднимался пар от горячего напитка. В комнате вмиг разнесся насыщенный запах кофе. — У меня утром было экстренное собрание, так что я не смог спуститься к завтраку. Отец уже ушел?

— Ага, — кивнул Вонен и погладил сына по спине, застенчиво заглядывая в экран ноутбука. — Но, если ты голоден, там еще осталось два жареных яйца, три ломтика бекона и тост. Твой отец сегодня отличился волчьи аппетитом, — хихикнул омега, прикрыв ладонью губы. Джин с улыбкой пожал плечами.

— Ну, хоть кто-то в этом доме хорошо питается.

— А ты чем занимаешься? — кивнул папа на экран ноутбука.

— А, это, — словно лишь сейчас вспомнив о так называемых вещдоках, омега махнул ладонью. — Юнги попросил помочь с курсовой, ты же знаешь его, все в последнюю минуту, все делает, сломя голову. Ему нужна помощь психолога, так что помогаю чем могу, — с улыбкой развел руками Джин. Чем беспечнее говоришь о важных вещах, тем менее они кого-то интересуют.

— Как это похоже на Юнги! Кстати, ты когда приведешь ребят в гости? Я их сто лет уже не видел, как бы не больше. Я приготовлю лимонный пирог, чай попьем, поболтаем… Да и Менсу, уверен, был бы не против компании, — улыбнулся Вонен. — Правда, он сейчас очень часто засиживается в своем кабинете, размышляет, как Вину помочь, ты на учебе, мы совсем с вами не видимся, не собираемся семьей…

— Ох, пап, мы все работаем, поэтому только и можем, что созваниваться. У меня смена вечером, но… — Джин слегка улыбнулся, видя, что папа расстроился. — Я передам мальчикам твое предложение, уверен, что они выкроят время. Особенно ради твоего лимонного пирога.

— Спасибо, милый, — Вонен вновь коснулся пальцами щеки сына, поглаживая ту нежно и трепетно, как когда-то в детстве. Да только Джин уже давным-давно не ребенок. — Ну, тогда я пойду… Не буду мешать тебе отдыхать, — папа встал, от чего пружины скрипнули, и направился к выходу.

— Я люблю тебя, пап, — в отчаянной попытке заполнить неловкую пустоту, сказал Джин.

— И я тебя люблю, Джинни.

Папа скользнул за дверь и прикрыл ее так тихо, насколько это вообще возможно, а Джину стало еще хуже. Наверное, так бывает у многих детей в отношении с родителями — любите их, но чем старше становитесь, тем вы дальше и дальше друг от друга. Хотя они оба и тянут друг к другу руки, но никак не могут соприкоснуться, потом что между ними выросла стена непонимания. Джин на папу не злился за то, что он хотел оставить его в этом городе, но не понимал. Хотя если копнуть глубже, то причина лежала на поверхности.

В некоторых сериалах и книженциях сценаристы и писатели романтизируют работы психотерапевтов, выставляя это как нечто прекрасное. Да, это прекрасно, ведь они помогают людям, но чтобы им помогать, они сами зачастую должны быть холодными, расчетливыми, жестокими. Такая работа не терпит жалости, иначе психотерапевт может навредить пациенту. Нельзя вылечить рану, не удалив из нее весь гной — этим и занимаются психотерапевты. За долгие годы жизни между его папой и отцом сложилась практически такая же ситуация, как и у самого Джина с родителями. Все вокруг думали, что они — идеал семьи: успешный мужчина, приносящий большие деньги в дом, его муж, бывший кулинар, чьи шедевры пробовал даже мэр города, их сын, умный, красивый, амбициозный. Но все это не так, никто не знает, что происходит, когда дверь их квартиры закрывается. Джин больше не был уверен, любит ли отец папу. В детстве, как и любой ребенок, он был в этом убежден. Теперь же он видит от отца лишь холод, раздражение и усталость. Трудно его винить, ведь такая работа рано или поздно приводит или к выгоранию, или к алкоголизму, или к депрессии. Или ко всему вместе взятому. Так и получилось, что их семья раскалывалась на осколки, под улыбчивыми масками на людях все прятали несчастных людей, а папа хватался за эти осколки, стараясь удержать рядом и сына, и мужа.

Сморгнув пелену навязчивых мыслей, Джин открыл сообщение от неизвестной почты, и сразу же узнал этот харизматичный стиль письма, от которого на губы вылезла улыбка:

«Доброе утро, мон шери.

Ты когда-нибудь бывал в космосе? Видел другие планеты, другие миры, другие звезды? Уверен, что нет.

А со мной у тебя все будет впервые.

Буду ждать тебя в 13:40 у кафе, где мы впервые встретились.

Одевайся теплее.

Ч.»

Не медля больше ни секунды, Джин подорвался с места и принялся спешно собираться. В его жизни появление этого парня — глоток свежего воздуха. Он не был похож ни на одного человека, которого он встречал прежде, и даже странно, что в таком маленьком городке он ни разу не встретил Чимина. Часы показывали начало двенадцатого, так что Джин, невзирая на свою спокойную натуру, судорожно копался в комоде в поисках своей лучшей рубашки. «Неужели я хочу впечатлить Чимина?», про себя засмеялся Джин. «Да, я определенно этого хочу».

Через полчаса Джин был готов. Он надел бежевые классические брюки, выгодно подчеркивающие его талию и бедра, но свободные к низу, рубашку из нежно-голубого шелка с кружевными вставками, любимое демисезонное пальто, доходящее почти до щиколоток, плотный вязаный шарф в коричнево-белую клетку и только зеленый берет выбивался из основной композиции цветов. Он был словно островок подснежников среди поля снега. Джин надел небольшую подвеску с кулоном в виде тюльпана, три кольца на разные пальцы, довершив образ ботинками на шнуровке, спрятавшимися под брюками, и шоппером с принтом зеленого папоротника. Ну вот, до встречи еще сорок минут, а он уже был готов!

Папе омега о своем уходе решил не говорить, да и это было незачем. Тем более, когда он пробегал мимо, папа сидел в гостиной с бокалом коньяка, закинув ноги на пуфик и слушая классику на пластинке. Он наверняка пребывал в своем любимом мире грез, где у него был любимый муж, прекрасный сын, хорошая работа и роскошный дом, а не в жестокой, но не лгущей реальности. И за это Джин его тоже не винил. Он и сам зачастую представлял себе другую жизнь, лежа в темноте и наблюдая, как медленно вспыхивают и гаснут фонари.

На улице всеми фибрами души чувствовалось приближение зимы. Казалось, из всех людей лишь Джин своими светлыми нарядами ее отрицал. Мимо шли люди, облаченные во все черное, с поникшими плечами, кутающиеся от сильного ветра в куртки и шапки, а он бодро шагал с гордо поднятой головой, словно и не чувствовал на себе всей мрачности погоды. Но это, конечно, было не так. Джин привык бороться с непогодой и тьмой, отрицая их всем своим существом, потому что знал: там, где его поджидает мрак, там же в засаде сидят и самые темные мысли, терзающие его голову. Он топтался на месте у кафе уже десять минут, вытягивая шею в поисках Чимина. Уличные столики убрали, все люди сидели в тепле, выпивая горячие напитки. Магазины начали украшать к Рождеству и Новому году, хотя Джин эти праздники никогда и не праздновал, исключая те моменты, когда Юнги звал его к себе.

Если честно… Джин завидовал Юнги, и совсем не как настоящий друг. Он корил себя за это, ругал, ненавидел, но все равно что-то неприятное теплилось в нем, когда он видел, как Амин обнимает Юнги, целует его в щеки, готовит для него пирожки и вяжет носки, да даже как его папа тянется к нему и всячески старается наладить контакт. Это плохое, ужасное чувство, Джин знал это, и оправдания ему не было. Джин лишь хотел, чтобы и его любили так же, как и Юнги. Может быть, тогда бы он и не захотел отсюда уезжать… Ведь, если подумать, то именно Юнги — это главный герой подросткового сериала, смелый, умный, отважный и красивый. Он одной своей улыбкой способен влюбить в себя половину города. С появлением Вина они оба стали как те самые популярные подружки, хотя Вин и не такой шумный, как Юнги, и не такой инициативный — он красивый, скромный, работящий и добрый, а этого достаточно, чтобы быть прекрасным человеком. А каким же был Джин? Угрюмым, молчаливым зубрилой, к которому главные герои приходили, чтобы получить какой-то мудрый совет. Джин любил их всем своим сердцем и душой, но всех их терзали свои демоны, и демоны Джина иногда кричали слишком громко.

По его локтю скользнули настойчивые пальцы, и омега резко обернулся, столкнувшись с Чимином. Неприятные мысли мигом отступили на задний план, когда он улыбнулся — счастливо и искренне, показывая слегка искривленный передний зуб и сощуренные глаза. Сердце у омеги забилось галопом.

— Напугал? Прости.

— Нет, все хорошо, — улыбнулся Джин и мотнул головой, отчего шарф слегка сполз. — Я просто задумался, а ты слишком тихо ходишь.

— Тихо? — засмеялся Чимин и невзначай поправил его шарф. — Да если бы я мимо тебя на танке проехал, ты бы и не заметил. Идем, — Чимин вытянул ладонь, приглашая Джина вложить в нее руку, и омега сделал это без колебания. Их пальцы переплелись. Чимин повел его по улице вверх, а потом они свернули в какие-то проулки.

— Так что ты имел в виду, говоря о других планетах? — спросил омега, следуя за своим спутником и как бы невзначай поглаживая большим пальцем тыльную сторону его ладони.

— А я тебя смог заинтересовать, да? — хитро улыбнулся альфа. — Иногда я хожу туда, когда хочу подумать: о себе, о своей жизни, о смысле человеческого существования… Быть или не быть — вот в чем вопрос.

— Тогда ты больше Гамлет, нежели Фауст, — улыбнулся Джин, ловко перешагнув через распластавшуюся под ногами лужу. Мелкие брызги осели на его ботинках.

— Верно говоришь. Но знаешь, кем мне нравится быть больше всего? — Чимин оглянулся на него с неподдельной искрой в глазах. — Самим собой. Идем.

Дальше шли в приятной тишине. Что бы ни двигало Чимином, он по какому-то внутреннему наитию уводил омегу все дальше от его собственных проблем — от семьи, от мыслей, от неприятных чувств. Рядом с Чимином даже дышалось свободнее, потому что о существовании всех этих переходов, закоулков и узких улочек Джин никогда и не догадывался, хотя прожил здесь всю жизнь. Ветер гонял по траве жухлую листву и завывал над крышами домов, точно старый и ворчливый дед, обещающий разразиться проклятием из дождя. Джин держался под козырьками старых зданий. Они словно прошли через портал и оказались как минимум лет на пятьдесят назад — таким старым и одновременно завораживающим все здесь казалось. Джин смог разглядеть скудные сады бедных людей, которые ввиду нехватки денег были вынуждены сами выращивать себе овощи. Сейчас сады пустовали, большие, кое-где сколотые катки стояли в одиночестве. Деревянные заборчики шатались, в любую секунду готовые рухнуть и развалиться на тысячи щепок. Но самое удивительное было то, что Чимин чувствовал себя здесь, как рыба в воде.

Альфа сохранял молчание, позволив Джину окунуться в мир, спрятанный от глаз вечно спешащих по чистым улицам людей. Это был его мир, где он провел целое детство, прячась за мусорными баками, в тени, бросая камушки в выбоины на стенах. Это — королевство, в котором он был королем. Даже Намджун ничего не знал об этом мире, потому что Чимин никого не хотел впускать сюда и рушить иллюзию одиночества. Но, конечно, здесь он никогда не был один. На третьем этаже старой многоэтажки всегда кашлял дед, больной туберкулезом. У него не было семьи, никто не мог оплатить его лечение, да он и сам не видел в этом смысла. Зачем, если и так одной ногой в могиле? На первом жил папа-одиночка с новорожденным мальчишкой. Семья выгнала его из дома, не оправившись от такого позора, и он теперь с трудом сводил концы с концами, хватаясь за любую работу и таская за собой крохотный, вечно кричащий сверток. За баками прятались нищие — те, кому некуда было приткнуться, некуда было идти. С потерей семьи Чимин тоже стал нищим. Они жгли покрышки в пустых металлических бочках, собирали гроши на кусок кимчи и рассказывали по ночам байки, отгоняя друг от друга воспоминания о прошлой жизни. Мир солнечного света отторгал Чимина. Теперь лишь тьма служила ему домом.

Он ожидал увидеть на лице маленького чистюли, всегда одетого с иголочки, с белыми ручками и нежными губками отвращение. Увидь его, Чимин сразу бы понял, что с Джином им не по пути, но все оказалось совсем не так. Джин с искренним интересом и восторгом рассматривал старые здания, скромные сады, редких людей, угрюмо смотрящих на них из окон через прозрачные, оборванные занавески. В каком-то смысле именно здесь и обитала жизнь, какая она есть — жестокая, беспощадная, не знающая любви. Это был не тот лоск, в котором вырос Джин, это была точно другая планета, и Чимин не соврал, пообещав показать ему ее.

— Сюда, — тихо сказал Чимин и завел его в очередной проулок.

От шума зашипела дворовая кошка, дрожащая от холода на мусорном баке, спрыгнула на землю и пулей унеслась через открытое подвальное окно вниз, к своим котятам. У Джина дрогнуло сердце при виде этой картины — вероятно, кошка искала что-то поесть и вернулась ни с чем к своей семье. Перед путем обратно Джин пообещал себе купить что-то для нее и оставить у этого окна. Чимин кивком указал на здание перед ним, и Джин остановился, во все глаза рассматривая порванную ветром и временем вывеску, полы которой громко хлопали по стене при каждом порыве холодного воздуха.

— «Планетариум», — прочитал Джин вслух название, повернулся к альфе и улыбнулся уголком губ: — То самое место?

— То самое. Проходи, омеги вперед, — галантно указал Чимин на вход, и Джин спешно вбежал внутрь — в тепло и невероятную атмосферу других планет.

В магазине никого не оказалось, кроме девушки лет двадцати трех за кассой. Она сидела, закинув ноги в ковбойских сапогах на стол, грызя мятные леденцы и покатываясь со смеха с того, что смотрела в телефоне. Завидев Чимина, она поставила на паузу программу и помахала ребятам:

— Хэй, Чимин! Сто лет тебя не видела, — альфа и девушка дали друг другу «пять», и она с улыбкой пухлых, накрашенных красной помадой губ повернулась к Джину: — Ты первый, кого он привел сюда за много лет. Сколько бы я ни пыталась раскрутить его стать нашим промоутером, он вечно отказывался. Сноб.

— Это потому что ты хотела, чтобы я работал бесплатно, — возразил Чимин.

— Пф-ф-ф, подумаешь!

— Джин, это Сэди, — улыбнулся альфа, представив своего спутника давней подруге. Сэди вновь растянула губы в приветливой улыбке, от чего ее милое лицо озарилось светом. Джин даже на секунду завис, рассматривая ее родинку под левым глазом. Она вся, как и это место, словно переместилась в капсуле времени прямиком из девяностых — ее аляповатый стиль одежды смотрелся непривычно, но шел ей несомненно. Джина даже умилил этот милый ободок в ее длинных черных волосах.

— Очень приятно, Сэди. У вас тут чудесно.

— Мой отец владеет этим магазинчиком, правда не слишком его ценит, — возмутилась Сэди. — Прибыль не приносит, так что если вы что-нибудь купите, я буду вам очень благодарна, — подмигнув ребятам, девушка вернулась к своим леденцам и телефону, пожелав ребятам удачной прогулки.

Чимин никуда не спешил идти, дав полную волю и свободу выбора в руки омеги. Джин прошелся вдоль стеклянных стеллажей, за дверцами которых стояли вполне обычные глобусы, карты Земли и прочие школьные принадлежности. Свет был здесь достаточно ярким, атмосфера — незаурядной, но когда он зашел в соседнюю секцию, отделенную шторкой, вздох восхищения сорвался с его губ. Чимин, следующий за ним, аккуратно улыбнулся, наблюдая. Под потолком кружил муляж Солнечной системы, вокруг планет даже были небольшие звездочки-фонарики, которые сверкали алмазами на темном фоне. Слева и справа стеллажи сверкали оранжево-красно-розовым светом, то был свет планет, представленных на выбор. Джин прильнул к полочке слева от него и едва ли не носом вжался в стекло, рассматривая светильник в виде Марса. Это была сфера на подставке. Хотя она не была детально прорисована, но на поверхности красной Земли можно было найти кратеры, горы, равнины, плато… Это было невероятно! Марс светился изнутри красным светом за счет лампочки, казалось бы — такое простое изобретение, но Джина, который доселе не видел ничего подобного в жизни, это привело в восторг.

— Чимин, — выдохнул омега, переходя к следующей планете. — Это так… круто! У меня даже слов нет, — в ответ альфа усмехнулся, сложив руки за спиной с видом профессора и пристроился рядом с омегой.

— Смотри, а это, — он указал на конструкцию из тоненьких проводков, обмотанных проволокой, на кончиках которых были небольшие сияющие сферы на фоне черного прямоугольника с встроенными диодами. — Альфа Центавра. Центавра А и Центавра Б, — Чимин поочередно указал на две звезды, находившиеся близко, а после перевел палец на маленький красный шарик: — И красный карлик Проксима Центавра.

— Ты любишь изучать звездное небо? — с улыбкой спросил Джин, смотря на альфу с восхищением. Мало быть красивым и харизматичным, чтобы влюбить в себя, но внутренний мир альфы, который тот шажок за шажком приоткрывает ему, не мог оставить его равнодушным. У него сердце работало через раз, когда Чимин появлялся рядом.

— Мой папа любил, — спокойно сказал Чимин, но омега стыдливо замолчал будто бы сказал что-то лишнее. — Он учил нас с братом астрономии, космологии и астрологии, а потом я нашел это место. Отец Сэди хороший человек, хотя и ворчливый. Я пришел сюда, когда он еще тут работал. Он мне и рассказал больше о звездах, планетах, Вселенной. Джин, не смотри на меня так, словно ты убил мою любимую собачку, — усмехнулся Пак, прислонившись бедром к деревянному стеллажу и сложив руки на груди.

— Ты говоришь в прошедшем времени. Я не хотел теребить твои раны…

— Все хорошо, — покачал головой альфа и поправил прядку на лбу Джина, выбившуюся из-под берета. — Это старые раны, я давно их зализал, хотя болеть они будут всегда. Ты хочешь знать, что произошло, да? — Джин осторожно кивнул, сделав вид, что разглядывает остальные светильники-планеты. — Это нормально. Интерес всегда сопровождает человечество, — беззлобно усмехнулся Чимин. — Их всех убили, я один выжил. Брат меня спрятал вовремя, — омега в ужасе уставился на него с открытым ртом.

— Что? Убили? Но за что? Вот так просто взяли и… убили? Не могу поверить, что в этом чертовом мире может быть так, — Джин обхватил себя за плечи и дернулся от одного представления того, что Чимину, будучи ребенком, пришлось пережить. От этого мороз по коже побежал. — Их нашли, этих ублюдков?

— Нет, — Чимин глубоко засунул руки в карманы и посмотрел на экзопланету Осирис, медленно вращающуюся на подставке и распространяющую голубовато-белый свет. Альфа подбирал слова. Как бы все рассказать, не упоминая при этом, что и он, и вся его семья — волки? — Полиции было наплевать, никто не узнал даже об этом. Чтобы продвинуть дело, нужно было заплатить огромную сумму, а у сопляка, коим я был, этих денег не было. Дядя приютил меня, хотя он и сам тогда едва стал подростком, — Чимин зачесал пятерной волосы и с улыбкой посмотрел на Джина. «Улыбка — это защитная реакция», понял омега.

— Почему ты сейчас не поднимешь это дело? Если тебе нужна помощь… любого рода… я помогу. У моей семьи есть связи, Чимин, и я сделаю все, чтобы привлечь их и наказать виновных, — полным решимости голосом сказал Джин.

— Спасибо, Джин, — Чимин аккуратно коснулся пальцами его прохладной ладони. Искривленные пальцы омеги сомкнулись вокруг руки альфы. — Но это уже не имеет никакого смысла. Прошло очень, очень много лет, всякие следы уже трудно найти. Все, что у меня есть — это мечты о мести. У многих людей я вызываю ощущение успешного, крутого парня, который ничего не боится. Но и меня мучают кошмары, и у меня есть демоны. Они есть у каждого человека, нет безгрешных на земле. Если бы все мы были правильными, отточенными до идеала организмами, мы бы были машинами, — улыбнулся Чимин и подмигнул ему. — Но мы можем испытывать негативные чувства и желать чего-то плохого. Я бы убил тех, кто убил мою семью, Джин, — сказал Чимин, указывая на очередную планету: — Смотри, это Кеплер-186Ф. Многие люди думают, что эта планета — вторая Земля, и на ней человечество сможет продолжить жить, когда выкачает все ресурсы из нашей планеты. Что думаешь об этом?

— Думаю, это ужасно, мерзко и эгоистично, — отозвался Джин. Чимин ненавязчиво приобнял его за плечи и посмотрел на него с довольным выражением лица. — Чимин, если бы ты убил тех, кто сделал эти ужасные вещи с твоей семьей, я бы… Я бы понял. И я сам на твоем месте жил бы только местью и желанием убить их. Ну, а отомстив, сбежал бы на Кеплер-186Ф, — улыбнулся омега. — Чтобы начать жить по-другому, с чистого листа… Ведь каждый из нас заслуживает прощения, правда? — Джин поднял голову и столкнулся со взглядом Чимина. — Иногда человечность и долг лежат за гранью уголовного кодекса.

— Тише, мон шери, с такими высказываниями, — рассмеялся Чимин. — Иначе тебя может задержать полиция.

— Да все равно. Если ты в тюрьме будешь со мной, уверен, мне там даже понравится, — с улыбкой пожал плечами Джин. Вдвоем они завернули в следующую секцию, где были развешаны многочисленные гирлянды. — Вау, смотри! — восхищенно выдохнул Джин, ткнув пальцем в гирлянду, сверкающую разноцветными огнями под потолком. То была гирлянда Солнечной системы — сначала шло Солнце, крупное, с распростертыми лучами, сверкающее желтым светом, а затем в ряд выстроились планеты, мерцая каждая своим цветом. — Хочу купить ее. Думаю, она будет мило смотреться в моей комнате.

Чимин без лишних слов подошел к стенду с запечатанными коробками, через несколько минут нашел ту самую гирлянду, которую хотел Джин, и вместе они вернулись к кассе. Хотя магазинчик был совсем крошечный, но он был безумно красивый и атмосферный. Джин словно побывал в космосе с самым лучшим человеком с планеты Земля, это в тысячу раз лучше, чем походы в дорогие бутики или даже в университетскую библиотеку с широким выбором книг. Сэди просияла, увидев, что молодые люди вернулись не с пустыми руками, резво подскочила со стула, при этом надутая пузырем жвачка на ее губах лопнула, испачкавшись помадой.

— Отличный выбор, — похвалила девушка, пробила товар по штрих-коду, и ее пальцы с длинными ногтями застучали по кассовому аппарату. — Наличными или картой?

— Картой, — Джин приподнял телефон с встроенной картой и оплатил свою покупку. Сэди упаковала коробочку в небольшой бумажный пакетик с надписью «Мы за экологию» и с улыбкой протянула ее Джину. — У вас тут просто прекрасно, не понимаю, почему покупатели настолько редки. Моя б воля, я бы весь магазин скупил и устроил свой персональный планетарий.

— Не всем людям есть до этого дело. Отец мне с детства привил любовь к космосу, потом решил открыть этот магазин. Папе эта идея не понравилась, мы обанкротились, папа из семьи ушел, так что мы с отцом вдвоем перебиваемся скромной выручкой с магазина, — вздохнула Сэди, беззаботно надула пузырь и громко щелкнула им между зубами. «Такая милая, непосредственная и одновременно сильная», подумал Джин. — Но чего это я! Заходи еще, Джин, если не за покупками, то просто поболтать, — улыбнулась девушка и приподняла бумажный стаканчик с кофе.

— Прошу прощения за задержку, — подошел к ним Чимин с коробкой в руках. Джин вздрогнул от неожиданности — он и не заметил за разговором, что альфа куда-то отходил. — Сэди, пробей мне это, — и протянул девушке свою ношу. Она резво принялась пробивать товар.

— Удивительно, сколько ты здесь ошиваешься, впервые что-то решил купить, — проворчала девушка и сунула коробочку в пакет менее красивый, чем у Джина. Чимин усмехнулся — ничего другого от этой бестии он и не ожидал. — Общество Джина на тебя очень благоприятно влияет, — подмигнула девушка глазом со своей чудесной родинкой. Джин застенчиво улыбнулся.

— До скорого, Сэди, — отмахнулся от нее Чимин и приобнял омегу за плечи, а Джин принялся активно махать ей на прощание.

— Пока! Было очень приятно пообщаться.

— Хорошо вам провести время, мальчики, — Сэди улыбнулась, отсалютовала им ладонью и вновь закинула ноги на стол, активно жуя жвачку.

— Чего ты с ней такой грубиян, — возмутился Джин, тыча локтем альфу под ребра, когда они вышли на улицу.

— Брось. Она как младшая надоедливая сестра, которая при новых людях ведет себя миленько, а так она та еще заноза, — скривился Чимин, словно проглотил лимон. — Разговоры о Сэди перебивают всякую романтику, Джин, ради бога, — засмеялся альфа. — На самом деле я купил кое-что для тебя.

— Ты купил для меня подарок? — удивился Джин. Его щеки тронул румянец. — Как стыдно, я ведь тебе ничего не купил… Чимин, ты не должен был…

— Джин, помолчи хотя бы минутку, — альфа приложил палец к губам, провел Джина на несколько улиц вперед и усадил его на потрепанную временем скамейку с одной отломанной перекладиной и облупившейся краской. Усевшись рядом, он достал из пакета черную коробку и принялся говорить: — Знаешь, я не вижу смысла скрывать, что встречался со многими омегами. Это все равно что… не знаю, каждый день просыпаться по утрам. Прости за такое сравнение.

— Все в порядке.

— Так вот, однажды утром ты просыпаешься и понимаешь, что этот день будет не таким, как все предыдущие. Ты пока не знаешь, в каком смысле — плохом или хорошем, просто чувствуешь это. Так случилось со мной, когда я встретил тебя, — Чимин внимательно посмотрел в его глаза. — Сначала я подумал, что ты просто красивый, богатый мальчик. Не такой мальчик, каких мне доводилось встречать, признаю. Меня к тебе манило, — несмотря на холодный ветер, Джину стало жарко. — И хотя ты пока не раскрылся мне, я не пожалел, что подошел к тебе тогда. Я знаю, что это время придет. Сегодня ты сказал одну фразу… которая убедила меня, что ты — мой тот самый особый день, Джин. Ты сказал, что понял бы меня, если бы я начал мстить. До этого никто мне не говорил такого, — покачал головой Чимин. — Все говорили, что я должен принять и отпустить эту боль. Но я не могу, — Джин положил ладонь на его руку и крепко сжал.

— Знаю. Это не то, что можно просто отпустить, забыть, словно ничего и не было.

— Да, — улыбнулся уголком Чимин. Он достал из коробки светильник Кеплер-168Ф, включил его снизу, и планета вспыхнула коричнево-оранжевом светом, разгоняя уличный мрак, обступивший их со всех сторон. Альфа аккуратно вложил планету в руки Джина: — Смотри, ты держишь целый мир в своих руках. Я подарил тебе весь мир, Джин, теперь он твой. Мир, в который мы сможем убежать.

◾◾◾

В мастерской тихо играла музыка. За окном моросил дождь, улицы поглотила послеполуденная темнота от тяжелых туч, но в зале было достаточно светло и тепло. Тихо шипел новости старенький телевизор. Джей лежал спиной на скейте, возясь с забившейся выхлопной трубой клиентской машины. Мышцы уже ныли, но альфа не обращал внимания, сосредоточившись на заказах. На шее и подмышками от напряжения скопилась влага, и Джей уже мечтал поскорее со всем разобраться и принять душ.

Тихий стук в железную дверь отвлек его — клиентов на сегодня он больше не ждал, как, собственно, и внезапных гостей. Джей откинул голову и увидел вверх тормашками зашедшего человека, которого он никак не ожидал сегодня увидеть. Альфа слишком резко поднял голову и стукнулся лбом о дно машины. Мартель тихо хихикнул, наблюдая за этой картиной, и подошел чуть ближе, не желая пачкать кроссовками пол. Он сканировал взглядом мастерскую, охватывал каждый уголок, который мог увидеть с такого расстояния, подмечал каждую деталь мастерской — ее шипящий телевизор, потрепанный временем диван, различные коробки и банки из-под фастфуда, включенный старенький ноутбук, через который на колонки транслировалась музыка, сухие цветы на пыльных подоконниках. Он видел каждую пылинку, которая делала это место собой. Омега улыбался и пробормотал что-то себе под нос настолько тихо, что, если бы не прекрасный волчий слух, Джей бы и не расслышал: «Мой дом — моя крепость, мой дом — мой храм, а это твоя крепость и твой храм». Джей усмехнулся внутри. Да, Мартель был абсолютно прав. Если у остальных людей их дом и квартира — их крепость, то у Джея это только мастерская.

— Привет, Джей, — сказал он, наблюдая, как альфа откатился спиной на скейте и ловко поднялся, игнорируя покрасневшее местечко на лбу. Джей в ответ приветливо кивнул, взял полотенце с лобового стекла и принялся вытирать руки.

— Привет. Не думал, что ты сегодня придешь.

— Слушай, я должен сказать тебе… Это касается того, что было в клубе. Я хотел извиниться перед тобой, — решительно сказал Мартель, глядя прямо в глаза альфы. Вспоминать тот вечер было одновременно и прекрасно, и больно, потому что Джей так или иначе уделял ему то внимание, о котором омега мечтал, но с другой стороны все это разбивалось о скалы реальности — он ушел с другим. Мартель не видел смысла врать самому себе о том, что это больно. Кашлянув, он продолжил: — Я не буду оправдывать чем-то свое поведение, это неправильно и как-то глупо. Но я на тебя наехал и вел себя не совсем адекватно, я это понимаю, поэтому извини, если сможешь, — Мартель улыбнулся и приподнял пакет, по которому изнутри стекали капельки пара. — Это в знак примирения, если ты не против.

— Спасибо, — Джей дернул уголком губ в подобии улыбки, и у омеги сразу же отлегло от сердца. — Прости меня тоже, пожалуйста. Я напился и сам нес какую-то чушь, сейчас мне за нее стыдно. Прости за те слова, что я сказал в твой адрес, ты этого не заслуживаешь. Поставь пакет на стол, — Джей указал грязной ладонью на не менее грязный, пыльный журнальный столик. — Не бойся запачкать пол, я все равно вечером делаю уборку. Проходи, не стесняйся.

— Хорошо, — просиял Мартель с неподдельной радостью в душе и ощущением, что он пришел не в гости к Джею, а к себе домой, хотя и думать так, наверное, не совсем правильно.

Пока Джей тщательно вымывал руки с мылом в раковине, Мартель прибрал некоторые пустые коробки и отправил их в и без того заполненное мусорное ведро. Это и не удивительно, Джей наверняка не успевает сделать все и везде. Омега выложил на стол творожные роллы с бананами в кокосовой стружке, горячую яичницу с колбасой, зеленью и сыром в булке, а в качестве напитка — глинтвейн на темном пиве. Джей откинул мокрое после рук полотенце на небольшую черную тумбу и пошел к журнальному столику, подцепив по пути стул. Он с удовольствием и удивлением оглядел маленькое пиршество, которое для него приготовил Мартель, и присвистнул.

— Сам приготовил? — в ответ омега энергично кивнул. Джей взял в руки пышную булку с яичницей и смачно откусил. Желток лопнул и потек ему прямо в рот, согревая теплотой и прекрасным вкусом. Джей от удовольствия даже прикрыл глаза, а Мартель наблюдал за ним с видом довольного кота. — Клянусь, ничего вкуснее за последние три недели не ел. Спасибо, Мартель.

— Приятного аппетита. Я рад, что тебе нравится, — парень налил в небольшой бумажный стаканчик глинтвейн и подал альфе. — Джей, а тебе не сложно всю мастерскую тянуть на себе? Ты, кажется, здесь сразу на десять ставок работаешь.

— Ага. Иногда работать трудно, ведь надо везде поспеть — и машину починить, и запчасти заказать, их же продавать, вести учет купли-продажи, отвечать на звонки и консультировать клиентов, поддерживать порядок в мастерской, еще иногда и не забывать про сон. Но мне это в радость. Эта мастерская — мой дом, нет, она — мой ребенок. Я ее создал с нуля, поэтому заботиться о ней — моя прямая обязанность.

— Поэтому здесь так прекрасно, — восхищенно выдохнул Мартель, оглядываясь вновь и вновь. — Джей, ты достоин аплодисментов, — и принялся хлопать в ладоши. На лице Джея вновь промелькнула улыбка.

— Спасибо. Но когда пытаешься угнаться за всеми зайцами, в итоге не выловишь ни одного, — пожал плечами альфа. — Хочешь попробовать поработать здесь? — у Мартеля челюсть от удивления отвисла.

— Ты… серьезно? Да! Конечно, да! Я и мечтать не мог о такой крутой работе, — Мартель откинулся на спинку дивана и зажмурился с широкой улыбкой. Ну, вообще-то неправда. Он мечтал. Теперь Джей и не пытался скрыть улыбку. Мартель здесь не ради него, как все претенденты ранее, Мартель здесь ради самой мастерской, а она — это все равно что ребенок, который чувствует, когда его любят. — Нет, ты серьезно возьмешь меня на работу после того, что я учудил? — и тут же воодушевленно добавил: — Но я готов работать и готов приступить к работе хоть сейчас!

— Все нормально, забудь о том, что было, — конечно, не считая того, как они касались друг друга. Такое забывать не нужно. — Мы оба просто перебрали. Тебе нужна работа, а мне ассистент, так что мы нужны друг другу и, думаю, мы хорошо сработаемся. Но не думай, что ты уже получил это место, — Джей усмехнулся и отпил. В его глазах засиял огонь, тот самый огонь, когда человек начинает заниматься тем, что любит. — Сначала собеседование.

— Оу, я готов, — Мартель весь подобрался, как послушный ученик, сложил ладони на коленях и во все глаза уставился на Джея.

— Стандартный вопрос. Провалишь — не возьму. Что такое карбюратор?

— Ну, если начать немного отдаленно, то очень много легковых автомобилей работают на бензине, а если еще точнее, то на смеси бензина и воздуха, и такие двигатели, как, — он показал сначала на Джея, затем на себя, — мы с тобой понимаем, называют двигателями внутреннего сгорания. ДВС есть два типа — это двигатели, которые работают на дизеле, и двигатели, которые, собственно, работают на бензине. Как раз в строении бензинового двигателя есть такое оборудование, как карбюратор, о котором ты меня и спрашиваешь. Если говорить очень и очень простыми словами, то задача карбюратора состоит в создании топливовоздушной смеси. Он смешивает бензин с воздухом, дозирует и регулирует его подачи в необходимых пропорциях. Если нужно, могу рассказать о разновидностях карбюраторов. Основные, — Мартель начал загибать пальцы. — Во-первых, барботажные, но они уже не применяются. Во-вторых, мембранно-игольчатые, сюда включаются газонокосилки и все такое, перечислять все не буду. Ну и поплавковые, тут все понятно, они массово установлены на автомобили, о нем я и говорил, — Мартель посмотрел на обычно непроницаемого Джея, у которого теперь на лице застыла маска удивления. Он и не ожидал, что Мартель сможет ответить на этот вопрос! Но был приятно удивлен. — Джей, я не специалист в этом, думаю, это заметно. Я не ты, я не бог машин, я не могу разобрать их и собрать обратно, — улыбнулся он. — Ты можешь у меня спросить что-то, и я этого знать не буду. Ты думал, вероятно, я не отвечу тебе на твой вопрос. Понимаю, если ты это спрашиваешь у меня, и у тебя за это время не появилось работника, значит, ты задавал этот вопрос всем, но они не ответили и, вероятно, ты ждал и моего провала. Если я тоже провалился, то опять же, понимаю, я все же и правда не специалист. Но я люблю машины, мне нравится их внутренний мир, хотя этого и недостаточно, пусть я многого не знаю, но это «многое» можно узнать. Я не лентяй, не бездарь, я готов постоянно учиться, я готов делать все и всю работу, которую ты мне дашь. Я буду смотреть, как ты работаешь с машинами и буду схватывать все. Я не боюсь тяжелой работы, я могу испачкать руки, ноги, да и все тело, могу работать с раннего утра до поздней ночи, если будет нужно, могу оставаться и ночью работать. Знаю, это все просто слова, ты можешь мне не верить, все на деле может оказаться иначе, возможно, я какой-то лентяй, который не будет выполнять работу, закину ноги на стол и скажу тебе, чтобы ты сам работал. Поэтому, чтобы проверить, как все будет в реальности, надо проверить меня как раз в этом деле, а для этого тебе нужно меня нанять. Могу поработать месяц или два стажером без оплаты, проверишь, как я работаю. Не понравится — уволишь, а если то, как я работаю, удовлетворит тебя, оставишь и будем работать вместе, — на выдохе закончил омега.

Джей еще несколько минут сидел с шокированным выражением лица, немигающим взглядом смотря на омегу. Он обрушил такой огромный поток информации на альфу, что его шестеренки бешено крутились, обрабатывая каждое слово. Мартель не то, что удивил его, он его просто… поразил и восхитил! Даже той информации, которую он выдал, Джею хватило, чтобы принять решение. Он поставил глинтвейн на столик и принялся ему хлопать так громко, как только мог. Мартель широко улыбнулся.

— Ты прав, я всем задавал этот вопрос, но никто не ответил на него так, как ты. Я очень доволен твоим ответом, Мартель, ты превзошел все мои ожидания и просто поразил меня. Ты принят. Я возьму тебя без испытательного срока, так что заключим договор, и можешь приступать к работе с завтрашнего дня. Похвально, что ты хочешь развиваться и учиться чему-то новому, я это уважаю и охотно поощряю. Однако твоя задача проста — прием звонков и консультирование клиентов. Тебе нужно будет хорошо выучить весь ассортимент нашего товара, — Джей нагнулся и вытащил из-под стола старенький журнальчик, положив его перед омегой. Мартель тут же принялся его листать. — Там представлены все виды услуг мастерской, а также широкий выбор товаров для машин. Ты должен знать все это на зубок, чтобы я разбудил тебя среди ночи, и ты все мне мог рассказать. Ну и еще в твои обязанности входит заказывать на обед что-то пожевать, — усмехнулся альфа.

— Тогда можно уже тебя называть боссом. Да, босс? — радость на его лице была плохо скрываемая. Джей довольно хмыкнул. — Я буду выполнять свою работу на все сто. Я хочу выполнять даже мелкую и нудную работу с бумагами, даже если оплачиваться это не будет. Мне все равно, я просто… хочу работать на благо этого места, — омега вновь оглянулся с полным восторгом и теплотой в глазах. — Я буду выполнять все, — заверил он.

— Мартель, — спокойно начал Джей, — все, что ты сделаешь здесь во благо мастерской, будет оплачено. Не стоит переживать за это. Любой труд, даже самый маленький, должен быть оплачен, и получать ты будешь хорошо, если будешь хорошо трудиться. И если хочешь, можешь звать меня боссом. Я не против.

— Джей, — Мартель выразительно посмотрел на альфу, — я не за оплату переживаю, а за тебя. Ты один… Был. А работы много. Бывает море нудной работы, и поэтому я даже прошу давать мне ее, но не из-за оплаты, а из-за тебя, босс, — омега довольно улыбнулся и принялся слегка сжимать пальцами свои колени. Для него дело было совсем не в деньгах, здесь, в этом прекрасном месте, полным своего особого очарования, уюта и тепла он мог бы бесплатно работать.

С улицы раздался какой-то неясный шум и ворчание. Оба повернули головы к железной закрытой двери и переглянулись. Джей пожал плечами, встал и двинулся навстречу гостю. Что-то сегодня у него много нежданных гостей. Но уже в окно он увидел, как одно недоразумение, явно перебравшее накануне вечером, пытался слезть с байка, едва не шлепнулся задницей на землю и заворчал что-то нечленораздельное. «Уже подрался с кем-то», мысленно закатил глаза Джей. У этого волка шило в заднице. Мартель вопросительно посмотрел на альфу, а Джей прямо перед носом Сонбина распахнул дверь, отчего тот едва не полетел носом вперед.

— Еб твою… О! — вытянул губы удивленный Сонбин, прижимая к синяку под глазом прохладную бутылку газировки. — Нечасто тут омегу встретишь, да еще и такого красивого. Привет, красавчик, — подмигнул Мартелю альфа. — Хотя у тебя, конечно, здесь много красивых омежек ошивается, но этого прекрасного омежку вижу впервые.

— Приветик, Сонбин, — весело махнул ладонью тот. — Я не удивлюсь, если омеги тут ходят с плакатами и выкрикивают: «Джей, Джей, Джей, выходи за меня», — Мартель кашлянул в кулак, словно сказал что-то лишнее, мило улыбнулся и добавил: — Омеги тут ошиваться больше не будут. Ну, те, кто не по делу.

— Это мой новый ассистент. Чего приперся? Сонбин, я только собирался мыть пол, — вздохнул Диас, прискорбно смотря на полные грязи ботинки друга, шматки которой оставались на полу. Сонбин отмахнулся от него, прошел внутрь и плюхнулся рядом с Мартелем.

— У тебя лицо такое знакомое, где же я тебя видел? — призадумался он, а потом на его бедную похмельную голову снизошло озарение, и тот противно сморщился: — Точно, на Хэллоуине с этим… У вас тут что, интимная атмосфера? Я все испортил? — толкнул язык за щеку альфа, рассматривая еду на столе и напиток. Он бесцеремонно схватил банановый ролл и отправил его в рот, смачно облизав пальцы.

— Никакой интимной атмосферы, но я не хочу чтобы ты блевал на пол моей мастерской, — закатил глаза Джей и хлопнул друга по руке. — Это мои роллы.

— Брось, блевать сильнее, чем в ночь Хэллоуина под аккомпанемент ваших стонов с тем пареньком я не буду, — заржал Сонбин с набитым ртом. — Причем блевал я как раз из-за этого, — хотя Джей остался непроницаем, веселое настроение Мартеля улетучилось. Его лицо стало поникшим, хотя он старался улыбаться, но улыбка эта была неестественной, натянутой. Одно дело думать, что твой любимый мужчина спал с каким-то парнем, а другое — видеть этому подтверждение. «Веселая у тебя была ночь», подумал омега, не сводя с него глаз. Он молча давил ногтями на подушечки пальцев и поглядывал на Джея, пока Сонбин ржал и хлопал себя по колену, довольный шуткой.

— Тебе обязательно было рот открывать? — хмыкнул Джей. — Лучше ешь и молчи, — он двинул тарелку к Сонбину, хотя двинуть хотелось его.

— А че, че? Че я сделал? — Сонбин принялся вертеть головой, смотря то на Мартеля, то на Джея.

— А у тебя Хэллоуин как прошел? Или он еще у тебя не закончился? — решил сменить тему омега, с доброй улыбкой разглядывая помятый вид альфы.

— Вся моя жизнь — праздник, — лениво зевнул Сонбин и почесал живот. — А Хэллоуин прошел мимо меня, ибо я напился и обблевал все, что можно было обблевать. Кажется, если бы была возможность, меня бы даже на эту сучку Джея стошнило, — принялся смеяться он.

— Он не моя сучка, — хмыкнул Диас.

— Жаль у тебя не было возможности, я бы посмотрел на это. А была бы у меня возможность, меня бы на него стошнило точно. Ему повезет, если я его не увижу больше, — усмехнулся Мартель, и Сонбин посмотрел на него неоднозначным взглядом, поиграв бровями.

— Оу-у-у-у, что значит «повезет»? Он тебе не понравился, да? — альфа стрельнул глазами в Джея, который ел булку с яичницей и делал вид, что не слышит их.

— Не понравился, — тихо, словно по секрету, ответил ему Мартель. — А его загребущие и наглые ручки, которые трогают того и что не надо, все еще оторвать хочется.

— Мне о тебе Джей рассказывал, — ухмыльнулся альфа и с довольным видом откинулся на спинку дивана, сложив руки на груди.

— Правда? И что рассказывал?

— Да та-а-ак… А ты не хочешь прокатиться на моем жеребце? — подмигнул ему Сонбин, показав большим пальцем в окно, где стоял его драгоценный байк. Мартель восхищенно присвистнул, и теперь пришла очередь Джея морщиться.

— Мне очень нравятся байки, — охотно отозвался Мартель. — Я хотел бы прокатиться, ибо давно мечтал узнать, каково это — на байке кататься. Хоть мне по душе больше мустанги, — улыбнулся омега.

— Джей у нас тот еще жеребец, — заржал Сонбин и вновь захлопал себя по колену, Мартель, не сдержавшись, прыснул, а Джей закатил глаза, допил глинтвейн и пошел к рабочей зоне. Сонбин с ухмылочкой открыл свою газировку и хлебнул щедрый глоток: — Ну и работенку ты себе выбрал, Мартель. В морге и то повеселее будет, чем с Джеем. Даже трупы и те больше понимают шутки.

— Мартель, ты вроде говорил, что собираешься приступить к работе уже сегодня, так вот работа — это не языком чесать с Сонбином, — послышался раздраженный голос альфы из-за стола.

— А я говорил — мертвецы и то понимают, — прошептал ему Сонбин, прикрыв рот ладонью.

— Да, вы правы, босс, — отсмеявшись после слов Сонбина, Мартель встал и подошел к столу. Джей указал ему ладонью на старенький черный стул на колесиках у компьютера. — Если я сказал, я делаю, так что приступлю к работе, — а после серьезно посмотрел на Джея: — Босс, можете даже задержать меня за отлынивания от работы, — Сонбин, услышав это, снова разразился хохотом, но решил придержать пошлую шуточку при себе. — Сонбин, а с тобой приятно было чесать языком.

— Со мной не только языками приятно чесать, — игриво подмигнул тот. — Но у тебя видать другие планы, — и скривился, посмотрев на Джея.

— Разбери эти документы, — на стол упала огромная папка, отчего вверх поднялся ворох пылинок. Мартель кашлянул и принялся разгонять их руками: — Это чеки и квитанции о закупках вперемешку с чеками об оплате услуг. Рассортируй все по папкам, желательно с датами, чтобы не путаться, — его взгляд метнулся к Сонбину, который развалился на диване и залип в телефон. — Привыкай, здесь он выполняет роль сморщенного, уродливого цветка в горшке.

— Я очень красивый, — возразил Сонбин.

— Иногда его нужно поливать пивом и удобрять пиццей, чтобы не помер, — словно и не заметил возгласа друга Джей. Мартель хихикнул.

— Будет сделано, босс, — Мартель не мог перестать лыбиться. Ему в мастерской хорошо, как дома. По стеклу и крыше барабанил дождь, а у них было так тепло не столько от обогревателя, сколько от атмосферы, что создавали Джей и Сонбин. Мартелю казалось, что он там готов работать, работать и работать, не уходя домой, настолько ему там было уютно. Он сию же минуту втянулся в работу, которую ему поручил Джей, при этом успевая и болтать: — Вы оба красивые. Были бы вы цветами, я бы вас домой утащил. А тебя чем поливать и удобрять? — спросил он с улыбкой у Джея, который вернулся к возне с машиной. — Я буду следить и за тобой, чтобы главный цветочек-босс тут не завял и вечно цвел.

— Я кактус, за мной особый уход не нужен.

— Даже если ты кактус, то за кактусом тоже нужен уход, а от моего ухода ты никуда не денешься. Но если будешь против, можешь заколоть меня иголками, — хихикнул омега.

— Это точно, иголки у него метровые, — хмыкнул Сонбин. Джей, проходя мимо, специально пнул его.

— Если ты все равно протираешь диван своей задницей, хотя бы закажи поесть, — проворчал альфа. Сонбин оттопырил средний палец, но покорно залез в приложение для доставки еды.

— Мартель, надеюсь, ты доверяешь моему вкусу.

— Ты делаешь ошибку, Мартель, — Сонбин снова показал ему средний палец.

— Между прочим, он назвал меня красивым!

— Теперь так думаешь не только ты, — парировал Джей, и Сонбин с Мартелем рассмеялись в голос, как две гиены.

— Ну вообще-то у меня есть работа, я тут не целыми днями торчу. Мартель, тебе интересно, кем я работаю?

— Конечно, — с улыбкой отозвался Мартель, не отрываясь от работы. — Я знаю о тебе, но не так много, поэтому да, мне интересно узнать больше.

— Я стриптизер. Кручу своим сексуальным задом перед всякими извращенцами, — с пошлой улыбкой объявил Сонбин.

— Серьезно? — омега на мгновение задумался, шутит он или серьезно говорит. — А тебя извращенцы не достают? Не переходят границы? Ведь есть такие, что увидят кого-нибудь красивого, так все, думают, что могут руки распускать.

— Ну вообще, сейчас я там уже не работаю, но работал. Многие домохозяины-омеги где-то за сорок приходили на мои выступления, мечтая, чтобы я их… — кашлянул альфа: — Проводил домой. Ну, а щас я работаю у Джея.

— Ты не работаешь у меня, — закатил глаза Диас.

— Видишь, Мартель, он меня даже на работу не берет! — пожаловался Сонбин.

— Так чем ты сейчас занимаешься? Ты не работаешь-работаешь у Джея, или ты хочешь заниматься чем-то определенным?

— Я пока не работаю, — вздохнул Сонбин, печально смотря в потолок. — Не знаю, чего хочу от жизни, понимаешь… Не знаю, кто я и зачем я здесь. Так что да, я занимаюсь поисками себя.

— Заниматься поиском себя необходимо. Делай абсолютно все, занимайся абсолютно всем, только так можно найти себя. Ты любишь байки, а такие люди по сути любят свободу, ведь байки не сковывают тело, не сковывают душу. Они дают свободу для твоей души. Скорость, адреналин, опасность, легкость, свобода — эти составляющие должны присутствовать в твоей жизни, чтобы ты нашел себя и свое призвание. Иди на зов свободы и найдешь себя. Может, ты создашь свой собственный байк, у тебя будет своя компания и на твоих байках будут все кататься. А может ты будешь свободен в искусстве. А может, просто уйдешь в монастырь, — улыбнулся Мартель. — Можно делать все, что возможно и все, что невозможно. Если постараться.

— Мартель, да ты настоящий волкуций! — воскликнул альфа. — Отныне ты мой лучший друг, — гордо заявил Сонбин, с укором поглядывая на Диаса.

— Ставлю ящик пива, что через неделю он вернет мне тебя и еще заплатит, чтобы забрал, — усмехнулся Джей, вытирая тряпкой грязную от выхлопных газов трубу. Мартель довольно улыбался, разбирая многочисленные чеки в папке, и даже не заметил за разговорами, как в мастерской пролетел уже не один час.

◾◾◾

Дождь лил так, что дворники едва успевали сгребать воду с лобового стекла. На электронных часах в машине светился шестой час вечера. Чонгук сквозь пелену дождя посмотрел в окно, высматривая Тэхена за прилавком. Он маячил в тусклом свете торшеров, перенося с места на место книги. Уже почти вторая неделя пошла после Хэллоуина, и все это время Тэхен его игнорировал, не отвечал на смс и звонки, не приходил на свидания. Чонгук не понимал, в чем его дело, но догадывался, что причина тому — его отец. Так что под страшными пытками в виде щекотки и публикации страшных фоток, Эв выдал, где сегодня будет Тэхен. Чонгук взял контейнер с едой, купленной специально для подростка, бумажный стаканчик чая с малиной и вышел из машины, бегом пересекая двор. Его одежда мигом намокла от проливного дождя, и альфа поспешил укрыться под козырьком. Колокольчики над дверью звякнули, пуская внутрь промокшего парня и прохладный воздух с улицы.

Тэхен мельком глянул на него. Сердце предательски сжалось, дышать стало тяжело и больно, а кончики пальцев начали подрагивать. Легко игнорировать Чонгука, когда он вдалеке, но когда он рядом… Ладно, Тэхену в любом случае было тяжело. Он не подал виду, что зашел кто-то особенный, разрезал перочинным ножиком запечатанную коробку и принялся вытаскивать из нее заказ. Чонгук, явно недоумевая такой реакции, подошел ближе и оперся локтями о стойку с кассой, улыбнувшись самой обворожительной улыбкой:

— Привет, Тэ. Я тут тебе поесть принес, — альфа потряс контейнером в воздухе и поставил ее вместе со стаканчиком к Тэхену на стол. От запаха свежего салата и теплого сэндвича у подростка желудок принялся утробно выть, желая впервые за пять часов после скромного завтрака получить еду.

— Спасибо, — пробормотал Тэхен, стопкой складывая книги и регистрируя их на сайте магазина. Чонгук тупо моргнул, ожидая явно не такой реакции. Чмока в щеку хотя бы?

— Ты не отвечал на звонки, я подумал, что что-то случилось. Решил приехать.

— М-м-м, — промычал Тэхен, склонив голову так низко, чтобы не расплакаться.

Как же сильно в этот момент он ненавидел и себя, и отца! Но он не мог общаться с Чонгуком как раньше, потому что отец не шутил насчет заявления в полицию. Тэхен еще не достиг совершеннолетия, ему в декабре только семнадцать исполнится, а до совершеннолетия еще как минимум год. Отец сможет легко обвинить Чонгука в… невесть чем, и Тэхен уже ничего не докажет. Чтобы альфа остался в безопасности, Тэхен должен держаться от него в стороне. Слава макаронному монстру, что в этот самый момент к ним подошел покупатель.

— Молодой человек, можете не загораживать кассу? — проворчал скрюченный дедушка в очках, с трудом опираясь трясущимися руками на свою трость.

— А, да. Простите, — виновато сказал Чонгук и шагнул в сторону. Дед выложил книги, которые собирался купить, на прилавок, а Тэхен бодро кинулся пробивать их.

— Вам нужен пакет? Может быть, хотите приобрести карту постоянного клиента? Если вы купите еще одну книгу номиналом не меньше шести тысяч вон, вам выдадут ее бесплатно, — дежурным, но добрым голосом проговорил подросток.

— Не надо, — буркнул старик, вытащил из кармана скрученный холщовый пакет и принялся складывать в него книги. — Какой вздор, книги дороже алкоголя. В мою молодость такого не было, — Тэхен сочувственно улыбнулся и помог старику сложить книги.

— У вас наверняка была прекрасная молодость.

— Раньше я был врачом, а сейчас — дряхлый старик, который только и может, что читать книги молодых врачей, — его голос был скрипучим, как трение камня о камень, но в глазах под нависшими седыми бровями читалась мудрость, до которой доживает не каждый человек. — Раньше эти руки, — он показал свои кривые, дрожащие пальцы, — резали плоть, лечили сердца, а сейчас? Даже проклятую сумку не могу удержать в руках, — принялся ворчать мужчина. Тэхен и Чонгук неосознанно переглянулись.

— Может, вам помочь донести сумку до транспорта? — поинтересовался Чонгук. — Или вызвать такси?

— Да ничего мне не нужно, — пробурчал старик и протянул смятые, чуть влажные купюры Тэхену. Тот быстро рассчитался с пожилым мужчиной и аккуратно вложил ему в ладонь сдачу, предварительно завернув ее в пакетик, чтобы монеты не рассыпались. Старик подобрался, все еще ворча что-то себе под нос про баснословные цены и, с трудом перебирая ногами, двинулся в сторону выхода под проливной дождь.

— Резвый старикашка, — усмехнулся Чонгук, смотря ему в спину.

— С отличным слухом, ты, щенок!

— Простите, — альфа немедленно поклонился, отчего Тэхен не сдержал улыбку. Чон развернулся к нему и вновь занял собой все место на небольшой кассе. — Тэ, ты мне так и не сказал ничего внятного. Что случилось после того, как отец тебя забрал? Я знаю и вижу, что что-то не так, и будет лучше, если ты поделишься. Он запретил тебе общаться со мной?

— Нет, это был мой выбор, — выпалил Тэхен, краснея от стыда до кончиков ушей. Чонгук нахмурился.

— Не обманывай.

— Чонгук, — раздраженно выдохнул подросток и слегка хлопнул ладонью по стопке заказанных книг. — Во-первых, не мешай мне работать и не создавай очередь у кассы, — Чонгук скептически оглядел посетителей, рассредоточенных по книжному залу. — Во-вторых, я… сказал правду. Не отвечать тебе больше — это моя инициатива.

— Да ну, и вправду? — поджал губы альфа. — Хорошо, сделаю вид, что поверил тебе. Если тебе так нравится убегать от правды.

— Знаешь что, Чонгук? — резко спросил Тэхен, вскинув к нему голову.

— Что?

— Ты мешаешь мне работать, — процедил подросток. — Спасибо, конечно, за ужин, но… — он запнулся, не зная, что сказать. Как оградить Чонгука от себя, при этом не раскрыв тот ужасный поступок, на который готов его отец? — Если ты не собираешься ничего покупать, то иди лучше домой.

— Сколько тебе еще работать?

— Какое это имеет значение?

— Я хочу тебя забрать и подвезти домой.

— Не надо меня никуда забирать и подвозить. Для этого у меня есть отец.

— Так дело все же в нем?

— Чонгук, ты ничего не понимаешь! — вспылил Тэхен, с обидой и злостью смотря на альфу. Хотелось закричать: «Неужели ты не понимаешь, что я хочу тебя защитить?», но и сам Чонгук уже начинал злиться.

— Тогда объясни мне! Я разве позволил себе обидеть тебя, позволил себе причинить тебе боль? Относился к тебе так, как ты ко мне сейчас? Нет. Я думал, что между нами не будет лжи. Я показывал себя таким, какой я есть, но что ты отдаешь мне взамен? Эту ложь, словно ты сам этого хочешь? Неужели я не заслужил от тебя правды, Тэхен, и все, что ты можешь мне дать — это ложь?

Этот вопрос ударил Тэхена под дых. Легкие с хлопком лопнули, и он почувствовал себя выброшенной на берег рыбой, беспомощно хватающей воздух ртом, застыл, как каменное изваяние с перочинным ножиком и остатками скотча в руках. А Чонгук откровенно злился. Тэхену захотелось разреветься и свернуться в калачик за прилавком. Он проморгался, пытаясь согнать слезы — но к чему? Чонгук уже прекрасно их видел, но его взгляд был по-прежнему расстроенным, злым, словно разочарованным тем, что Тэхен хотел уберечь его от правды. А как он мог сказать «Если ты немедленно не отстанешь от меня, мой отец-полицейский напишет на тебя заявление, и тогда тебе не поздоровится»?

— Молодые люди, не могли бы вы выяснять свои отношения в другом месте, да потише? — возмутился мужчина средних лет, осуждающе смотря на молодежь из-под очков. — И, молодой человек, не занимайте кассу, если вы ничего не собираетесь покупать, — они за своим спором и не заметили, как перед кассой уже собралась недовольная очередь.

— Чонгук, я должен работать, — кое-как выдавил из себя эти слова Тэхен, резким движением утерев слезы с глаз.

Кто-то из очереди смотрел на них недовольно, кто-то скучающе, кто-то с интересом, как неплохой сериал, а кто-то с сочувствием. Все они были когда-то молодыми, любили и делали ошибки. Чонгук чертыхнулся, хлопнул ладонями по стойке и пошел куда-то вглубь торгового зала, с раздражением что-то ища на полках. Тэхен принялся пробивать товар, извиняясь за задержку, неизменно предлагая пакеты, сбиваясь, затем предлагая карты и едва видя на мониторе цифры. Слезы накатывали, но он все равно улыбался. Как бы там ни было паршиво на душе, клиентов это касаться не должно. Внезапно Чонгук схватил что-то со стенда и встал в конце очереди, дожидаясь возможности снова поговорить с Тэхеном.

А у подростка на сердце скребли кошки. Силы вмиг покинули его. Он уже не понимал, что правильно, а что нет, все чувства, которые он сдерживал или которые испытывал, охватили его и вылились в дикую усталость. Хотелось просто посидеть и наплакаться вдоволь, очистить разум и прийти к какому-то решению, но после слов Чонгука он понимал, что выход здесь может быть только один — рассказать Чонгуку все. Абсолютно все. Его нижняя губа предательски подрагивала, а когда к нему подошел паренек лет двадцати шести и сказал с улыбкой:

— Нельзя все всегда делать правильно, любовь иногда толкает на многие поступки, — он вообще чуть ли не разревелся. Благо, удержался. Чонгук же терпеливо ждал, сетуя на самого себя, на Тэхена, на эту подростковую импульсивность и максимализм, на отца Тэхена, да и вообще на весь мир.

— Вам нужен пакет? Хотите приобрести карту постоянного клиента? Вашей покупки хватает на бесплатную карту, поэтому, если вы хотите приобрести ее, вам нужно заполнить анкету, — пробормотал Тэхен стоявшему перед ним Чонгуку, медленно закипающему от злости. Почему он не может просто поднять голову и поговорить с ним, как взрослый человек? Волчий бог, сколько всего можно было бы решить обычными словами, но вместо этого Чонгук коротко сказал:

— Нет. Картой.

Тэхен коротко кивнул, пробил книгу, даже не взглянув на нее, и подставил Чону под телефон терминал. Сорвав чек, Тэхен вместе с книгой протянул ее альфе, но тот не взял покупку в руки. Сняв ручку для клиентов с подставки, он выдернул листочек для пробников всяких фломастеров, маркеров и прочего и коротко написал что-то, а после положил свою записку на книгу, сунул руки в карманы куртки и вышел из магазина без лишних слов под удивленный и ничего не понимающий взгляд Тэхена. Хлопнула дверь, зазвенели колокольчики, холодный ветер заполз в теплый магазин.

Подросток перевел взгляд на книгу в своих руках. «Это для тебя», гласила записка, написанная рукой Чонгука. Он перевернул книгу и увидел название: «Я никогда не сдамся», Брюс Ли. К горлу подступил комок. Как же глупо и по-детски Тэхен себя повел! Он прижал ладонь к глазам и присел на выделенный ему стул. Коробка с заказанными книгами осталась стоять нетронутой, да и посетителей в магазинчике больше не было. Омега шмыгнул покрасневшим носом и достал телефон, быстро печатая Джастину:

ttae, 18:22

Джастин, я такой идиот.

ttae, 18:22

боже, я просто придурок :”)

justin zhoy, 18:23

Что случилось? Ты не предложил покупателю скидки? Порвал какую-то книгу? Тебя увольняют?

ttae, 18:23

хуже. здесь только что был Чонгук…

justin zhoy, 18:24

Серьезно?! Я так и знал, что он придет!

justin zhoy, 18:24

Но, стоп, интонация твоих смс говорит мне о том, что ты плачешь. Он обидел тебя?!

ttae, 18:25

это я обидел его… и разозлил. Джас, чувствую себя ужасно. он мне еще принес ужин и книгу купил, а я даже не сказал, почему не отвечал ему.

justin zhoy, 18:26

О-оу…

ttae, 18:26

он перестанет со мной общаться Т_Т я сам профукал свое счастье. он сказал: «неужели я это заслужил?». я чуть не разревелся, потому что хотел кричать КОНЕЧНО ТЫ ЭТО НЕ ЗАСЛУЖИЛ, но лишь стоял и молчал, как полоумный.

ttae, 18:27

ненавижу себя

justin zhoy, 18:28

Тэхен, немедленно замолчи! Ничего ты не профукал, всем же видно, как Чонгук к тебе относится. Ради всего святого, перестань плакать, поешь, а после позови его куда-нибудь, расскажи все. Он взрослый мужчина, уверен, он все поймет.

ttae, 18:29

но отец…

justin zhoy, 18:30

Тэ, если ты будешь всегда думать, что не понравится твоему отцу, то будешь жить, запертый в своей комнате. Доверься Чонгуку, он правда ведь не заслужил одного только молчания… Конечно, я не знаю его так хорошо, как ты, но я вижу ваши чувства друг к другу. Перестань плакать :)

ttae, 18:31

спасибо, Джас. я попробую…

justin zhoy, 18:31

Люблю тебя! Пиши в любое время, мы с Вином все равно смотрим тупой турецкий сериал.

ttae, 18:32

люблю тебя тоже. передай Ви привет. удачного вам просмотра ♡

Тэхен устало вздохнул и вытер остатки слез с уголков глаз. В конце концов, слезами делу не поможешь. Он бережно положил подарок Чонгука в рюкзак, открыл сэндвич с курицей и принялся медленно жевать, одновременно стараясь проглотить и комок в горле. Чай уже остыл, но подросток выпил все до последней капли.

◾◾◾

Крис устало откинулся на спинку кресла и потер пальцами переносицу. Затекшие мышцы требовали хоть какого-то разнообразия, и в эту самую секунду альфа очень сильно тосковал по спортзалу. Давненько они со всеми этими делами никуда не выбирались. Хосок опять куда-то запропастился со своими проблемами, Чонгук слишком занят Тэхеном, Сонбин вообще ушел в запой, так что единственным развлечением для Криса остался Юмин, неустанно гоняющий его туда-сюда по дому. Мужчина отложил толстую папку с вшитыми договорами и двинул ее подальше от себя. Через окно он увидел, как Вин резво клацает пальцами по клавиатуре и одновременно разговаривает с кем-то по стационарному телефону, вероятно, обсуждая заказ. Время уже давно перевалило за шесть часов, и в пустынном офисе остались только они да редкие работяги. Вин с большим энтузиазмом попрощался, подорвался и быстрым шагом направился к начальнику в кабинет.

— Хорошие новости! — воскликнул он, распахнув дверь. Его улыбка озарила уставшее лицо Криса. — Помните клиента, ну того, который хотел открыть свой строительный магазин? Вы еще сказали, что он — наш шанс получить хорошую выгоду.

— Прямо так и сказал? — улыбнулся уголком губ Крис.

— Ну, не совсем так, — хихикнул омега и потер шею. — «Если мы ему поможем развернуться, его дело пойдет в гору, а нам будут капать проценты». Ну так вот, он звонил только что и сказал, что все обдумал и хочет с нами работать! Просил о встрече, я ответил, что на следующей неделе в, — он заглянул в список в блокноте, — среду в три часа у вас окно, так что он будет здесь, чтобы обсудить все детали договора.

— Прекрасно, — кивнул альфа. — А что насчет логистики?

— Я посоветовал ему обратиться к Чон Хосоку, — просиял Вин. — И сказал, что он — профи в этом деле. Он, вроде, прислушался.

— Вроде?

— Я не уверен, — сокрушенно улыбнулся омега, и Крис довольно кивнул.

— Ты молодец, Вин, — Крис поднялся из-за стола и подцепил свой пиджак. — Ты проделал отличную работу, думаю, этот клиент будет очень выгоден для нас. Но уже поздно, — он деликатно указал на часы. Вин вздохнул — он действительно вновь засиделся. — Тебе не пора домой?

— Пора, но…

— Никаких «Я поработаю еще», «Я немного задержусь» и все такое. Тебя дома уже наверняка ждет Джастин. Я хотел бы подвезти тебя, ты не станешь возражать?

— Конечно, нет, — улыбнулся уголком губ Вин, с тихим хлопком закрыв свой блокнотик. — Но мне нужно будет кое-куда зайти…

— Отлично, тогда зайдем «кое-куда», а потом я отвезу тебя домой. Идет?

— Идет, я только быстренько оденусь!

Видеть омегу в таком прекрасном расположении духа для Криса было в новинку, и он поймал себя на мысли, что хочет его видеть таким всегда. Альфа быстро надел верхнюю одежду, прихватил сумку и покинул кабинет. Он по-джентльменски помог Вину надеть его пальто, собрать кое-какие вещи, а после вместе они двинулись на парковку. Вин буквально цвел, и это был хороший знак, решил Крис. Наверное, у него сдвинулось с мертвой точки слушание, однако спрашивать альфа не стал, не желая портить ему настроение. Он открыл перед омегой дверь пассажирского переднего сидения, и тот скользнул внутрь. Крис не мог не признать, что ему нравилось, как правильно Вин смотрелся в его машине.

— А Юмин тут уже поселился, да? — спросил с улыбкой Вин, указав пальцем на разбросанные по заднему сидению фантики и игрушку розового динозавра. Крис хохотнул. — Очень мило.

— Этот малыш не слишком переживает о чистоте моей машины, да и сейчас, как и всякий ребенок, он очень рассеянный. Зуб даю, он даже не помнит всех своих динозавров по именам, так что этого, — он ткнул большим пальцем за спину, — он уже наверняка забыл.

— Уверен, он специалист в области динозавров, — хихикнул омега и, сложив ладони на коленях, уставился в окно. Сумерки сгустились над городом, укрыв его темным покрывалом. Ветер яростно дул в стекла машины, склонял кроны деревьев, разбрасывал по улице иссушенные, ломкие листья. — Ну и погодка…

— Не любишь дождь? — Крис включил обогрев в машине. В такое время суток на дорогах было очень много машин, все ехали домой и образовывались небольшие пробки, и хотя Вин жил не так далеко, ехать им предстояло минут тридцать.

— Я не люблю осень в принципе. Летом как-то повеселее, хотя можно и умереть от жары, но все же.

— По мне так лучше отморозить зад, чем сварить его в пекле.

Вин издал смешок и посмотрел на альфу. Он был таким красивым в анфас, но в профиль… Этих грубо очерченных скул так и хотелось коснуться, потрогать, поцеловать. Его губы были аккуратными, пухлыми, с ровными краями, словно высеченные искусным скульптором из камня. Иногда ему даже было невдомек, почему такой мужчина, как Крис, обратил внимание именно на него. Но он раз за разом показывал свои серьезные намерения, спрашивал, как у Вина дела, давал выходные, чтобы он мог разобраться с судом, он даже готов был повысить его в должности, чтобы помочь. У Вина внутри все пело, когда он был рядом, и мысль «Я что, влюбился в него?» была уже не испуганной, а простой констатацией факта — влюбился. Да и кто бы не влюбился на его месте?

— Крис, прости меня за то, что тебе пришлось увидеть на Хэллоуине. Я обычно не пью, но если пью, то метко, — грустно усмехнулся Вин и потер ладонью шею. — Джастин сказал, что меня чуть не стошнило на твою обувь… — Крис хрипло рассмеялся и с теплотой посмотрел на него.

— Ничего страшного, это всего лишь обувь. Не извиняйся за это, мы все напивались в свое время, это неотъемлемая часть молодости и все такое.

— Для меня это был совсем не праздник, как для остальных, — парень покачал головой и облизнул пересохшие губы. — Говорить об этом непросто, но… Ты так много сделал для меня. Я хотел бы поделиться с тобой той частью истории, которая всегда оставалась в тени. В тот день была годовщина смерти моих родителей, — Крис посмотрел на него с немым пониманием. Он об этом и так догадывался после их разговора в кафе, а после того, как увидел квартиру братьев, убедился в своих мыслях. Он протянул руку и взял ладонь Вина в свою, крепко переплетая пальцы. — Я наблюдаюсь у психотерапевта, он помогает мне бороться с самим собой, но жить с этими воспоминаниями по-прежнему больно. В такие дни все накатывает, понимаешь, хочется забыться… И ты правильно тогда заметил, что я не веселиться пришел. Мне хотелось напиться до беспамятства, но, — он слегка усмехнулся и накрыл ладонь Криса своей. — Ты меня от этого уберег. Хотя голова ужасно болела.

— Я оставлял тебе таблетку, ты не выпил? — не скрывая улыбки, мягко спросил Крис.

— Так это был ты! Я думал, это Джастин… Какой ужас, — пробормотал омега, пряча смущение за воротом пальто.

— Да брось. Однажды мы с Хосоком так напились, что блевали дальше, чем видели, — рассмеялся Крис. — Так что то, что тебя совсем немного тошнило, нормально. Не стесняйся этого, — машина притормозила у светофора, и альфа повернулся к нему, ласково коснувшись пальцами его щеки: — Спасибо, что ты рассказал мне о своих родителях, Вин. Я не хочу спрашивать, как это случилось и бередить твои очевидно не зарастающие раны, расскажешь, когда сам будешь к этому готов. Но ты невероятной силы человек, а ведь я знаю только малую часть твоей истории. Ты сам поднял Джастина, это потрясающе. Это поступок сильного человека. Не каждый в твоем возрасте бросил бы на кон свою жизнь и посвятил себя всецело брату. Я горжусь тобой. Джастин гордится. Твои друзья, — Вин улыбнулся уголком губ и прильнул к его ладони, как котенок. Кажется, гладить его вот так уже становится их особым жестом. Вину это нравилось. — Ты потрясающий.

— Спасибо, Крис… — омега посмотрел ему в глаза, такие теплые и глубокие, согревающие. У него внутри все трепетало от его близости, от его слов, от того, что Крис им гордился. — Не знаю почему, но мне с тобой так легко. Хорошо... — превозмогая стеснение, сказал Вин. — Я не хочу, чтобы это чувство когда-то прекращалось. Хочу чувствовать это всегда.

— Уверен? — тихо усмехнулся мужчина. — Аккуратнее с желаниями, они имеют свойство сбываться, — Вин едва ли не застонал, протестуя, когда его руки вновь вернулись на руль. После этого маленького признания думать о том, что омеге хочется его касаний и объятий стало намного легче.

— Знаешь, Вин, я не сказал бы, что мне знакомо чувство утраты. Родителей я не помню, у меня их, кажется, никогда и не было. Был только старший брат, Ренсом, который вырастил меня, как ты сейчас растишь Джастина, — на его лице расцвела улыбка. Вин почувствовал от нее и от интонации, которой говорил альфа, огромную любовь и уважение. — Он всю жизнь был рядом со мной, поддерживал, наставлял. Даже после того, как у него появился муж и дети, он все равно остался моим лучшим другом. Мы не отдалились друг от друга, он успевал быть везде — и со мной, и с семьей, и на работе.

— Удивительный человек. Всегда восхищался такими.

— Да. Он мой пример для подражания, Вин. Как я и сказал, мне не знакомо чувство утраты. Но я могу понять, что такое страх за своего родного человека. Мой брат в результате… аварии получил очень серьезные травмы. Мы не хотели даже думать о том, что его могло не стать. Он остался… — Крис резко поджал губы, не желая произносить это слово. Нет. Его брат не инвалид. — Он остался жить с серьезными проблемами с позвоночником и ногами. Может, со стороны я кажусь супер-мачо, но внутри у меня много страхов и переживаний. Я все еще боюсь за него. Порой я встаю по ночам и стою у двери их комнаты, прислушиваясь к дыханию. Страх потерять его сильнее меня. Я все еще не знаю, какой будет моя жизнь в будущем. Да, у меня есть работа, у меня есть брат и его дети, которых я люблю, у меня есть друзья, у меня есть… — Крис запнулся, едва ли не выпалив «стая». — Многие, наверное, мечтают о том, что есть у меня. Я не хвастаюсь, не подумай.

— Я не думаю, — спокойно ответил Вин и погладил его по руке, побуждая продолжить рассказ.

— Хорошо, — улыбнулся Крис. — Но когда я заглядываю внутрь себя, оттуда на меня смотрит пустота. Ощущение, что за душой у меня нет абсолютно ничего, сколько бы я ни старался заполнить ее работой, временем с семьей… сексом, — Вин слегка сморщил нос, но все же улыбнулся. — Я хочу быть с тобой откровенен.

— И я ценю это, Крис, — омега положил ладони поверх рук мужчины и заглянул ему в глаза. — Может быть, ты просто еще не нашел то, что способно заполнить эту пустоту. Или тебе что-то мешает это сделать, что-то, что сидит очень глубоко. До этого нужно просто докопаться. Иногда достаточно света всего одной спички, — Вин щелкнул пальцами, — чтобы озарить непроглядную тьму. Мы можем… можем вместе попытаться ее зажечь, — Крис улыбнулся уголком губ, видя, как краснеют его милые щеки. — И найти то, что скрывается внутри тебя.

— А если это что-то настолько ужасное, что не каждый сможет вынести? — «Например, желание убить», подумал Крис, подсознательно прекрасно осознавая, кто мешает ему начать спокойно жить.

— Зло… относительно, — немного подождав, изрек Вин. — Я его не оправдываю. Но могу понять. У каждого из нас в душе есть дверь, которую мы замуровали и не заглядываем туда, куда спрятали своих монстров. Но по ночам, когда мы остаемся один на один с собой… можно услышать, как они скребутся с обратной стороны, — омега легко улыбнулся и поправил прядь волос на лбу Криса. — Поэтому я, по крайней мере, постараюсь понять твое «ужасное». Если ты поймешь мое.

— Обязательно пойму, — Крис обхватил ладонь Вина и прижался к пальцам губами, прикрыв глаза. Теперь он понимал, что испытывал Ренсом, встретив Джину, почему решил связать свою жизнь именно с ним. Все волчье внутри Криса откликалось на слова Вина, на его чувства, на его касания, даже на то, как расширялись и сужались его зрачки. «Может быть, ты — именно тот огонек, который я искал так долго». Они встретились взглядом, и альфа с трудом сдержался, чтобы не податься вперед и не поцеловать его, не подозревая, что Вин сдерживался от того же самого. — Кажется, мы на месте? — кивнул мужчина на вывеску мини-маркета «У Дори».

— Я часто забегаю сюда, когда иду домой с работы, — уже зайдя в здание, сказал Вин. Он подцепил пальцами красную небольшую корзинку, приветственно кивнул знакомому продавцу и двинулся к рядам со сладостями. Крис, сунув руки в карманы, проследовал за ним. — Обычно я покупаю шоколадку или мороженое, но когда сильно задерживаюсь, то собираю всякую сладкую фигню.

— Это ты для себя? Ты этим питаешься?

— Нет. Это для моего братишки, он любит сладкое, а я стараюсь всегда после работы купить для него что-нибудь, особенно, когда задерживаюсь.

— Иначе он не пускает тебя в квартиру? — хохотнул Крис.

— Ну, почти, — засмеялся Вин, положив на дно корзинки крекеры со вкусом пиццы, «Эм энд эмс» со вкусом соленого арахиса и большую пачку кислого «Скиттлс». Он всегда удивлялся, как в Джастине совмещается любовь к сладкому и нелюбовь к акне — две совершенно противоположные вещи! — На самом деле, он ничего у меня не просит, но я хочу делать ему приятно. Меня частенько не бывает дома, мы редко проводим время вместе. Он готовится к экзаменам сейчас, я пропадаю на работе, так что, — вздохнул он, кинув в корзинку две пачки сладкого мармелада с соком и небольшой ореховый тортик, покрытый шоколадом. И это помимо тянучек, конфет в пакетиках на развес, три упаковки ттока с клубникой, ванилью и зеленым чаем, трех шоколадок «Сникерс» различного вкуса, двух банок кока-колы и пачки кексов с шоколадом.

— Это мне нужно извиниться перед ним и тобой, я задержал тебя. Давай я вам что-нибудь куплю? — предложил Крис, с энтузиазмом разглядывая магазинные полки. Он весь переполнился желанием купить все, что выберет Вин. — Что ты любишь?

— Все в порядке, это ведь работа! Я знал, на что шел, и мне нравится работать. Это не ты задержал меня, — улыбнулся омега. — Мне ничего не нужно покупать, правда, я не голоден.

— Что ты ел в последний раз? — хмуро спросил альфа. — Я не видел, чтобы ты ел. Черт бы побрал эти квартальные отчеты.

— Э-э-э, ну… Я не ел, — на его лице показалось виноватое выражение. — Я пил кофе, но мне совершенно не хочется есть! — Криса перекосило от негодования. Вин вскинул руку и покачал головой: — Я не специально не ем! Просто заработался. Но я поем дома, обещаю.

— Сфоткаешь для меня свой ужин. Нет, надо попросить Джастина, чтобы он снял тебя на видео.

— У тебя есть номер Джастина? — удивленно выгнул бровь омега.

— Допустим, — подмигнул ему Крис, сложив руки на груди.

Вин пробормотал что-то невнятное под нос и поплелся к кассам. Вот тебе и еще одна нянечка, Джастина-то ему только не хватало! Он выложил все продукты на ленту и попросил пакет. Пожилой кассир медленно пробивал продукты, а Вин внимательно следил за электронной ценой зеленого цвета, показывающейся на таблоиде. Но когда на ленте остался один торт, он положил на него руку и, виновато улыбнувшись, сказал:

— Пожалуйста, не пробивайте торт, — продавец в ответ пожал плечами.

— Нет, пробейте торт, — возразил Крис. Вин посмотрел на него возмущенно. Не будет же он при посторонних говорить, что ему не хватает денег заплатить за торт. Он и так старался экономить по максимуму, а в кошельке последние воны остались. Но Крис остался непреклонен: — Я заплачу.

— Что? Нет, не пробивайте торт! — он повернулся к альфе и хмуро сказал: — Мы уже обсуждали это. Я в состоянии купить все сам.

— Хорошо, в следующий раз купишь все сам, — Крис мягко отодвинул возмущенного и удивленного Вина от кассы, выложил на ленту к торту два вакуумных пакета с говяжьей вырезкой, мелкий картофель в сетке, морской набор из мидий, краба, гребешка и кальмара для супа, сырную нарезку и несколько пачек мелких сосисок. — Вот это тоже пробейте.

— Так торт пробивать? — проворчал мужчина.

— Да!

— Нет! — хором отозвались оба и переглянулись. Мужчина заворчал под нос и продолжил пробивать продукты. В итоге вышло два пакета, которые Крис оплатил, даже не глядя на сумму. А в придачу купил для Вина мороженое в стаканчике с киви. — Крис, зачем? Я ведь мог сам все купить, — вздохнул Вин, которому от стыда и смущения хотелось провалиться сквозь землю. — Я не привык к таким подаркам.

— Это не подарок, Вин, — хмуро заметил Крис. — И не одолжение, и не подачка, и ничего из всего, что ты уже успел надумать. Я хочу, чтобы вы с Джастином хорошо ели, а твоя зарплата только в середине месяца. Я знаю, тебе может быть неприятно такое внимание, прости. Но обещай, что ты заберешь все это.

— Хорошо, — тихо пробормотал Вин. — Спасибо, Крис… Огромное, — в ответ альфа довольно кивнул.

До дома Вина оставались считанные метры, так что альфа решил проводить его пешком. Вин внезапно вспомнил ту ночь, когда его провожал Авель и задался вопросом, где он сейчас, все ли с ним в порядке? Появился из ниоткуда и пропал неизвестно куда. Крис нес пакеты с едой, от чего Вин чувствовал себя неловко, хотел подхватить их, помочь, но вряд ли бы альфа позволил. Когда они дошли до подъезда, Вин повернулся к нему с улыбочкой, как влюбленный подросток перекатился с пятки на носок и сказал:

— Ну-у-у… Что ж, пора прощаться?

— Донесешь пакеты сам? — уточнил Крис.

— Да, да. Это ерунда. Крис, слушай… Как насчет прийти в гости в выходные? Когда ты будешь свободен. Я хотел бы сделать домашние манду и угостить тебя. В благодарность за все, что ты для меня сделал. И в Хэллоуин, и сегодня, — Вин неловко улыбнулся и, не зная, куда деть руки, поправил пальто. — Поедим, попьем пиво, посмотрим какую-нибудь комедию… Можешь даже прийти в спортивках и грязной футболке, я буду рад.

— Прекрасная идея, — лицо альфы озарила улыбка. — Я обязательно приду к тебе, в первую же свободную минуту.

— Здорово! — просиял парень и прикусил губу, чтобы не улыбаться, как дурачок.

Повисло молчание. Они стояли целую минуту без движения, просто улыбаясь и смотря друг на друга. Вин протянул руки, чтобы забрать пакеты, ненароком коснулся теплой кожи альфы, и в тот момент в нем что-то перемкнуло. Крис наклонился так быстро, что не успел мозгом проанализировать свои действия — тело двигалось автоматически, почти что на инстинктах. Он ощутил кожей губ дыхание омеги, которое сбилось, стало слишком частым. Волчий взор увидел, как расширились его зрачки, но точно не от страха — от удовольствия, от предвкушения. Этот момент длился всего секунду, и в то же время — целую вечность. Вин сам двинулся вперед, встал на носочки и поцеловал его, смыкая губы на нижней губе.

Хотелось застонать от удовольствия. Крис настойчиво приоткрыл его губы языком, Вин позволил теплоте скользнуть внутрь, на мгновение растерявшись и не зная, что делать. Но затем коснулся его языка своим, ощутил его вкус и жар. По телу пронеслись обжигающие мурашки. Звук их поцелуя был тихим, приглушенным, таким интимным, что у Вина от удовольствия дрожало сердце в груди. Крис пробежался языком по его зубам, по влажным, искусанным губам и подцепил нижнюю клыком, слегка прикусив. Новые ощущения лавиной накрыли его, хотелось прижать Вина к себе, целовать его холодную и чувствительную кожу на шее, под подбородком, заставить его изгибаться в удовольствии, но мужчина отстранился, напоследок невесомо поцеловав в приоткрытые губы, которыми он ловил воздух. Вин улыбался, прекрасно осознавая, что этот поцелуй положил начало чему-то новому.

◾◾◾

В этой стае покоя нет. Со своей нудной работы Намджун пришел поздно, у него болела спина и глаза после долгого взгляда в компьютер, хотелось принять теплый душ и расслабиться в обнимку с книгой, но еще по приезде он заметил большой клуб дыма, поднимающийся в небо. Оказалось, волчата из недавнего помета резвились на улице, дрались, кусались, и случайно сбили масляную лампу. Та разбилась, упала на сено, пожар мигом вспыхнул и перешел на соседний амбар, где они хранили корм для животных — коров, свиней, куриц. Хотя хозяйство у них было совсем маленькое, но это было намного дешевле, чем закупать огромное количество мяса у поставщиков, чтобы прокормить свою стаю. «Н-да, хорошо было в былые времена — бегаешь волком по лесу, да ловишь всякую дичь», угрюмо думал Намджун, бегом таская ведра с водой. «Теперь же век технологий, мать их, все должно подчиняться человеческим законам».

Когда с возгоранием было покончено, Намджун побрел домой, обтирая об пиджак сажу на ладонях. Стая прекрасно видела, что вожак злился на них после той выходки в баре, и всячески старалась его задобрить и вымолить прощение. Хотя Намджун злился вовсе не на них, а на самого себя. Если бы он оказался в том баре раньше, никакой стычки бы и не произошло. Он знал, что Хосок вполне сможет потом использовать этот козырь в кармане у старейшин, но утешало и то, что они его особо не жаловали. Альфа вздохнул. Какой же дурацкий и холодный день. Его нагнал волчонок лет тринадцати, рыжий мальчишка с большими голубыми глазами и щербинкой между передними зубами.

— Лидер! Лидер! Вожак, подождите! — запыхавшись, прокричал пацаненок. Он оббежал Намджуна, который, впрочем, не сбавил скорости, и пошел спиной вперед: — Мы хотим сделать шашлык из свинины с запеченными на костре овощами. Вы с нами? Мы очень хотим, чтобы вы пришли. Лучшие кусочки для вас!

— Нет, Ян, я не испытываю голода, — на лице мальчишки отразилось расстройство. — Сегодня был тяжелый день, но когда-нибудь в другой я обязательно приду.

— Правда? — просиял волчонок.

— Конечно. Можешь съесть лучшие кусочки сам, — Намджун взъерошил его курчавые волосы, и мальчишка рванул обратно к костру, где волки уже нанизывали сочное, пахнущее специями мясо на шампура.

Намджун испустил уставший вздох. В доме он был не один. Привыкший к безмолвию, он выучил каждое изменение в пространстве, каждое движение воздуха, различие запахов, он словно чувствовал перемещение молекул. Это было одно из многих умений, которым он учил Чимина. Чимин, впрочем, обучаться не шибко рвался. Альфа скинул испачканный пиджак прямо на пол, снял туфли, погрязшие в мягкой почве, и прошаркал на кухню. Прямо в темноте он плеснул себе бренди в бокал и привалился поясницей к тумбе. Внезапно вспыхнул свет, в проеме появился Чимин и прислонился плечом к дверному косяку.

— Ну и долго ты будешь избегать их общества? — выгнул бровь альфа. — Почему отказался поужинать с ними?

— Потому что у меня нет времени и желания для этого. А ты пришел, чтобы уму-разуму меня поучить?

— Тебя поучишь, — вяло усмехнулся Чимин.

— Тебя уже допрашивали?

— Да, и не раз, — пожал плечами Чимин. — Ничего нового я им не сказал. Я был в баре и ждал Ронни на смену, чтобы поехать домой. У меня алиби, копы не прикопались. Но мне кажется, что они еще не раз наведаются к нам с расспросами.

— Хм-м-м… — промычал Намджун, пригубив бренди. — Странно, вот только Ронни сказал, что на рабочем месте тебя не было.

— Извини? — оскалился Чимин. — Ты подозреваешь меня? Ты, блять, серьезно сейчас? — Намджун молча допил бренди под испепеляющий взгляд младшего, поставил бокал в раковину и сел за стол, устало потерев лицо.

— Нет. Конечно, нет. Я доверяю каждому члену своей стаи, особенно тебе. Я никогда бы не поверил в это, даже если бы мне в лицо тыкали отпечаток лапы кого-то из вас.

— Хорошо, — уже спокойнее ответил Чимин и подошел к столу, упершись в него ладонями. — Ронни не видел меня, потому что я отошел в толчок. Я был на ногах с шести вечера до четырех утра, не мог отлучиться даже отлить, поэтому, пока была пересменка, я свалил. Людей все равно особо не было у бара, все танцевали или закидывались чем-то. Может, Ронни еще рассказал, что я был не в униформе? — ухмыльнулся альфа. — Наверное потому, что я заляпал ее кровью убитого!

— Чимин, перестань, — устало ответил Намджун. — Свою пассивную агрессию отложи в сторону.

— Конечно, я переоделся, потому что я, бля, домой собирался. Надеюсь, этот мудак Ронни сложил два плюс два в своей мизерной черепушке, прежде чем жаловаться тебе.

— Он не жаловался, а отчитывался. Как я и просил. Ты, между прочим, точно так же должен отчитываться о нем, — Чимин от раздражения всплеснул руками.

— Хрена с два. Я ничего не должен.

— В самом деле? — зло спросил Намджун, резко поднявшись из-за стола. Стул противно скрипнул по паркету. — Ты должен быть моей правой рукой, должен вершить правосудие от моего имени! Волки слушают тебя, но ты не хочешь говорить. И для чего я поддерживаю твою репутацию? Для того, чтобы в критической ситуации ты просто стоял и смотрел, как мои, — наши! — волки бьют морды чужакам? Чтобы дать старейшинам повод усомниться в нас?

— Старейшины, — едко сказал Чимин. — Да их вообще кто-нибудь когда-нибудь видел? Может, никаких старейшин нет и не было никогда. С чего я должен трусливо поджимать перед ними хвост? Они нам помогали? Может быть, они дали тебе деньги, чтобы ты смог отстроить все это для своей стаи? — альфа обвел рукой комнату. — А может, они помогли найти убийц моей семьи? — процедил он, впившись в край стола до белых костяшек. — Нет. Нет, нет и еще раз нет. Им всегда было на нас по-е-бать.

— Наша стая — это наша забота, — с угрожающей ноткой ответил вожак. — Моя забота. Старейшины не обязаны подтирать нам задницы. Они — верхушка волчьей власти! Они старые и уважаемые волки, до которых тебе, сосунку, еще расти и расти, чтобы сметь так говорить. Ты не уважаешь не только меня, ты не уважаешь волчью власть, волчью иерархию. Она здесь закон, не ты и не я! Твой отец хотел, чтобы ты стал старшим воином, а затем вожаком, а кем стал ты? Бедокуром и пьяницей?

— Заткнись! — повысил голос Чимин, ударив кулаком по столу так, что задрожал бокал. — Не смей даже упоминать о моем отце. Он мертв, — альфа крепко сжал пальцы в кулаки, до боли впиваясь в ладони ногтями. Ярость распирала его грудь, драла на части, закипала в мозгу. — Ты не знаешь, чего бы он хотел. Никто теперь не узнает. Это ты хочешь, чтобы я стал старшим воином, не я. Ты когда-нибудь спрашивал себя, чего хочу я? — он зло улыбнулся и резко оттолкнулся от стола. — Именно. Ты хочешь быть хорошим вожаком, хочешь чтить правила и традиции, но знаешь что?

— Лучше замолчи, Чимин. Ты пожалеешь о своих словах.

— Ты никого из нас не знаешь, Намджун. Никого. И в особенности меня, — Чимин выплюнул каждое слово ему в лицо, как разъедающую кислоту, и эти стрелы попали прямо в цель. Альфа развернулся на пятках и пошел прочь, хлопнув дверью так, что по дому пронеслось эхо. Намджун резко втянул воздух через сомкнутые зубы, опустился на стул и принялся хлебать бренди прямо из горлышка.

Он не мог терпеть ссориться с Чимином. Чимин — это, наверное, самый близкий человек, который остался у Намджуна. Он с самого детства был очень одинок, нелюдим и недолюблен. Обычное дело среди волков, чьи родители рожают многочисленный помет. Выживают сильнейшие, а сильные к любви не привыкли. Намджун размышлял об этом, стоя под горячими струями воды. На Чимина за его злые слова не было смысла злиться, ведь он знал, что они похожи. Они оба остались одни. Вот только Чимин все потерял после того, как понял, что такое любовь. Он живет мыслями о мести, и вожак прекрасно понимал его злость в сторону старейшин, не пожелавших разбираться со смертью его семьи. «Такое случается», вот и весь ответ. Приняв душ и успокоив всклокоченные нервы, Намджун упал в свою узкую кровать и завернулся в махровый черный халат. Его телефон пискнул уведомлением, Намджун лениво к нему потянулся и открыл сообщение:

jay diaz, 23:15

привет. извини, что так поздно. хотел извиниться за свои слова на хэллоуине, я перебрал.

На лице у альфы расплылась улыбка, а клубок напряжения распустился, подарив некоторую свободу. Ему не хотелось признавать, но слова Джея и его взгляд мучили и преследовали. Было больно думать о том, что в мире появился еще один волк, который ненавидит его за чужие ошибки, хотя это и было слабостью для Намджуна. Он старался не думать о Джее, это было как-то глупо, но он не мог отрицать, что ему приятно его внимание. Он не забил, не забыл свои слова, а все-таки извинился, хотя Ким от него никаких извинений и не ждал вовсе.

Kim Namjoon, 23:20

Ерунда, брось. Всякое бывает.

jay diaz, 23:28

я не отвлек?

Kim Namjoon, 23:29

Конечно же, нет. Я просто лежал и думал, что бы интересного посмотреть. Посоветуй?

jay diaz, 23:32

«убей своих любимых».

Kim Namjoon, 23:33

Это где Рэдклиффа нагнул Дехаан? Фу, волчий бог, ни за что. Терпеть не могу гейские фильмы.

jay diaz, 23:36

а, так ты из доисторической эпохи, понятно.

Kim Namjoon, 23:36

?!

jay diaz, 23:39

любовь это любовь, джун. ты не станешь геем, если посмотришь этот фильм, зато станешь немного умнее. наверное. этот фильм не только о любви между мужчинами. он намного глубже.

Намджун скривился, отправил ему зеленый от тошноты смайлик, заблокировал телефон и положил его на тумбу. Уж лучше безо всяких фильмов просто уснет. Джей ему больше не писал, так что телефон хранил молчание, как и весь его дом. Гробовое и пронизывающее. Порой Намджун думал, что в мире не было никого, кроме него самого — настолько тихо было в нем. Он ворочался с бока на бок, никак не засыпая, сколько бы ни старался. В конце-концов он раздраженно откинул одеяло и достал телефон, решив почитать описание фильма. Джей прав, он же не станет любителем альф, если просто посмотрит описание из чистого интереса.