Эдуардо с наслаждением растянулся на диване и прикрыл глаза. Наконец он мог расслабиться после беспокойной ночи — на долю охотников пришлись пара ложных вызовов и низкоуровневый, но очень мерзкий и быстрый призрак, с которым пришлось изрядно повозиться. Зато утро выдалось удивительно тихим — Роланд и Кайли обсуждали какие-то технические вопросы с Игоном в хранилище, Лизун инспектировал пожарную часть в поисках съестного, а Гарретт решил немного поупражняться, и это пришлось кстати. Мерный стук мяча убаюкивал Эдуардо, и он уже погрузился в желанную дрему, где — он знал — его ждал потайной, болезненно-сладкий сон об одной…

— Подъем!

Резкий окрик Жанин ворвался в едва начавшийся сон.

— Mierda*! — Эдуардо подскочил так резво, что чуть не свалился на пол, и недовольно уставился на секретаршу, грозно нависшую над диваном. — Что еще?!

— Уборка, — Жанин бесцеремонно сунула ему в руки пылесос. — Я всех предупредила еще вчера. Не делай вид, что не слышал.

Эдуардо страдальчески вздохнул, прикидывая, можно ли разжалобить ее рассказом о сложном дежурстве, недосыпе и — ложь во спасение — сильной простуде, но тут в гостиную въехал Гарретт, нагруженный сверх меры тряпками и чистящими средствами.

— Благая весть докатилась и до тебя, Эдди? — мрачно пошутил он. — Будем пускать пыль в глаза репортерше?

— Смейся сколько угодно, но реклама нам необходима, — вздохнула Жанин. — А за эту статью мы не отдадим ни пенни.

— Значит, нас бесплатно выставят психами, — проворчал Эдуардо. — Плавали, знаем.

— Только не тебя, ты же ученый, — поддел его Гарретт. — Эй! — он почти увернулся от брошенной подушки, но Эдуардо спросонья оказался на удивление метким.

Жанин закатила глаза.

— Мы прибираемся, а не усугубляем хаос, мальчики, и у нас осталось только четыре часа. Весь второй этаж ваш. Не унывайте, я пришлю подкрепление, — она строго посмотрела на них поверх очков и решительно направилась вниз по лестнице.

Гарретт и Эдуардо обреченно вздохнули и принялись за дело.

***

— Ты мог бы не халтурить хотя бы иногда?

— Что тебя опять не устраивает?

— Ты все это время заметал мусор под ковер!

— Думаешь, репортерша будет туда заглядывать?

— В этом и проблема — ты никогда не делаешь свою работу нормально!

Роланд вздохнул и попытался абстрагироваться от потока ругани, доносившегося со второго этажа. Все начиналось так мирно — пока Кайли не закончила приборку в хранилище и не поднялась наверх, чтобы помочь парням. Разумеется, не прошло и трех минут, как они с Эдуардо сцепились из-за какой-то мелочи, после чего Гарретт в спешке — и добровольно! — ретировался прибираться на кухне. Теперь уже час из гостиной доносились крики вперемешку с ворчанием. Но раз Жанин, которая держала под контролем процесс от подвала до крыши, не спешила разнимать эту взрывоопасную парочку, значит, уборка второго этажа все же шла своим ходом.

Роланд всегда содержал мастерскую в образцовом порядке, поэтому все дела у него заняли только полчаса — смахнуть кое-где пыль, вернуть на место пару инструментов. Остальное время до «часа икс» ушло на то, чтобы довести Экто-1 до блеска — он просто не мог позволить своей любимице предстать перед прессой в неподобающем виде.

— Уже половина двенадцатого! — Жанин появилась словно из-под земли, когда Роланд уже в третий раз приступил к полировке капота. — Ты молодец, все выглядит прекрасно, у нас всего тридцать минут, сходи и переоденься, — скороговоркой произнесла она и понеслась по лестнице, с удивительным проворством перепрыгивая через ступеньки. На самом верху обернулась и, окинув первый этаж удовлетворенным взглядом, бросила последнее ценное указание. — И не забудь умыться.

Роланд кивнул, и Жанин переступила порог гостиной. Через секунду голоса Кайли и Эдуардо стали намного тише, еще через секунду — умолкли окончательно. Роланд усмехнулся, представив их виноватые лица. Сам он, разумеется, собирался привести себя в порядок, но перед этим решил еще разок пройтись воском по капоту.

— Простите? — незнакомый женский голос заставил его вздрогнуть, и Роланд обернулся.

Девушку, которая стояла перед ним, с любопытством оглядываясь вокруг, нельзя было назвать красавицей, но Джексон нашел ее очень симпатичной — высокая, собранная, спокойная. Ее светлые волосы были уложены в аккуратную прическу, а в строгом лице с правильными чертами мелькало что-то озорное. Веснушки, образовавшие созвездия на щеках, немного смягчали деловитость образа, подчеркнутого официальным брючным костюмом. Глаза ее только усугубляли двойственность впечатлений — серые, большие и необычайно живые, они, тем не менее, отличались цепким и проницательным взглядом.

— Я Моника Блейк из «Манхэттен ревью», — девушка улыбнулась и протянула руку. — Мы договаривались о встрече с мисс Мелнитц.

— Роланд Джексон. Приятно познакомиться.

Моника взглянула на часы.

— Кажется, я пришла раньше. Я могу пока немного прогуляться и вернуться к полудню…

— Ну что вы, — Роланд представил переполох, который поднимется, если Жанин узнает о том, что журналистка проторчала полчаса на улице, и последствия ему не понравились. Но он быстро нашел выход из ситуации. — Я могу пока рассказать вам об Экто-1. У этого автомобиля удивительная история.

— Минуту, — Моника достала из сумочки диктофон. — Я только поставлю на запись.

Про свою любимую машину Роланд мог говорить часами, а в лице журналистки он наконец-то получил благодарного слушателя. Она с живым интересом воспринимала все, что он рассказывал, делала пометки в блокноте и задавала толковые вопросы, из которых можно было понять, что к заданию она отнеслась со всей ответственностью. Роланд давно не чувствовал такого прилива красноречия — казалось, сегодня сам Мартин Лютер Кинг мог бы позавидовать его ораторскому мастерству.

Поэтому он был очень разочарован, когда Гарретт, видимо, услышав голоса, прервал его в своей фирменной шутливой манере.

— Ролли, зачем ты так мучаешь нашу гостью? — он сделал впечатляюще крутой разворот возле Моники и ослепительно улыбнулся. — Гарретт Миллер. Если вам нужна помощь — моргните дважды, и я вытащу вас отсюда.

Журналистка представилась в ответ; Роланд все же надеялся продолжить, но возглас Жанин, которая спустилась вниз и заметила Монику, положил конец его истории.

— Здравствуйте! — секретарша улыбнулась, стараясь скрыть нервозность. — Меня зовут Жанин Мелнитц. Мы с вами договаривались об… э… интервью.

— Очень приятно, — Моника немного замялась. — Это будет не совсем интервью, скорее подробный репортаж. Или серия репортажей, если все пройдет удачно. Я рассчитываю провести у вас пару дней, узнать подробнее о вашей работе… И, если возможно, увидеть вас в действии.

— О, мисс, если какой-нибудь призрак высунется, мы с радостью надерем ему задницу! — весело сказал Гарретт. — Прихватите фотоаппарат, чтобы запечатлеть это для истории!

Жанин неодобрительно взглянула на него и обратилась к Монике.

— Думаю, сначала надо устроить вам экскурсию и познакомить со всеми. В первую очередь вы должны увидеть доктора Спенглера — именно его гений сделал возможной всю нашу работу, — она увлекла за собой журналистку вглубь башни, но та успела обернуться к Роланду.

— Спасибо за интересный рассказ, мистер Джексон.

Гарретт добродушно ткнул Роланда локтем.

— О, дружище, а ведь блондиночка на тебя запала!

— Хватит шуток, — раздраженно ответил тот.

— Какие шутки?! Если она нашла интересным твой экскурс в историю этой колымаги, то это любовь, брат!

Резкий звон прервал юмористический монолог Гарретта, и парни поняли, что экскурсия Жанин закончилась, не успев толком начаться. Охотники были нужны в городе.

***

Кайли относилась к журналистам прохладно — впрочем, как и вся команда, за исключением оптимиста Гарретта. Хотя пресса и не поливала их грязью, но порой — за неимением сенсаций или таких сочных жертв как проштрафившиеся политики — репортеры не ленились пройтись по «Охотникам за привидениями» парочкой едких статей, кишащих не слишком тонкими намеками на психические отклонения, асоциальное поведение и мошенничество. Больше всего ее бесило, что ни один из этих бульварных писак не удосужился хоть раз немного узнать о предмете материала и разобраться — совсем чуть-чуть — в их деятельности.

Однако Моника, хоть и не завоевала безоговорочную симпатию, казалась достаточно толковой и профессиональной. По пути к месту вызова она живо интересовалась оборудованием, техникой и классами призраков, а упомянув «Справочник духов» Спенглера, моментально смогла разговорить Кайли. Впрочем, выбор респондентов был небольшой — Роланд сосредоточился на вождении, а Эдуардо всю дорогу продремал на переднем сиденье. От недосыпа или по другой причине он не проявил к Монике ни малейшего интереса, ограничившись вежливым приветствием, и Кайли отметила, что этот факт ее радует — хотя сегодня она должна бы желать, чтобы этот наглый латинос распустил хвост и пытался произвести впечатление на журналистку.

После «великого подковерного скандала класса 5» — ох уж эти шуточки Гарретта! — они успели помириться, потом поспорить из-за того, кто потащит швабры и тряпки в кладовку, еще раз помириться под строгим взором Жанин, а во время сборов на вызов — обменяться колкостями и заключить пари. Кайли поставила на то, что Эдуардо за весь день не сможет сдержаться и не брякнуть любимое «Я же ученый!» в присутствии Моники. По традиции ставкой стало бодрствование на ночном дежурстве — победитель мог спокойно отсыпаться на диване, пока проигравший честно несет вахту. Кайли понимала, что даже в случае проигрыша Эдуардо точно уснет, но это не очень волновало ее — ведь дело было в принципе.

***

На место они добрались на удивление быстро. К Экто-1 подскочил взъерошенный и бледный мужчина в сбитом на бок фартуке, даже не дождавшись, пока смолкнет сирена.

— Там! — выпалил он, отчаянно махнув рукой в сторону маленькой кофейни. — Пожалуйста… Бен остался!.. Он еще… Еще…

— Успокойтесь, мистер, мы во всем разберемся, — уверенно сказал Гарретт, проверяя ремни протонного блока.

— Странно. Счетчик молчит, — озадаченно произнесла Кайли. — Утром был исправен.

— На моем тоже ничего, — подал голос Эдуардо и обратился к мужчине. — Эй, вы уверены, что это призрак?

Ответом ему стал только сдавленный стон.

— Мисс Блейк, вам лучше подождать здесь, — Роланд обернулся к журналистке. — Во всяком случае, пока мы не проверим…

— Нет, — спокойно ответила Моника. — Я ведь тоже на задании.

— Тогда, во всяком случае, держитесь поближе к нам, — Роланд обернулся к остальным. — Заходим?

***

Кофейня оказалась совсем крошечной — уютное маленькое заведение для воркующих парочек и задумчивых одиночек, с приветливым колокольчиком, встречающим посетителей. Внутри пахло свежей выпечкой, из приемника доносился голос Синатры. Один из столиков был перевернут, чашки разбились, и по полу расползлись бурые пятна, словно приглашая охотников пройти тест Роршаха. На соседнем столе лежал надкушенный шоколадный маффин, и Эдуардо сразу вспомнил, что так и не позавтракал. Он собрался поделиться мыслью о перекусе с Гарреттом — тот поддержал бы его на все сто, — но тут расслышал странный звук, пробивающийся сквозь музыку.

Хрусть-шмяк-чавк.

Звуки доносились из-под прилавка, негромкие, но очень

Хрусть!

торопливые, как будто нетерпеливый ребенок пытается разгрызть леденец.

Охотники осторожно обошли упавший столик, стараясь не производить лишнего шума, и подошли к прилавку, из-под которого торчали ноги, обутые в старые «конверсы». Подошва правого была выпачкана чем-то алым. Роланд приложил палец к губам, призывая остальных быть как можно тише. Они переглянулись — серьезные, напряженные, совсем не похожие на беззаботных юнцов, отпускающих веселые шуточки, — и разом посмотрели за прилавок.

За год работы Эдуардо видел многое — обезвоженных людей, парней, из которых вытащили кости, монстров на любой извращенный вкус. Втайне он надеялся, что они столкнулись с очередным приступом демонического аппетита и сейчас им предстанет обезумевший пожиратель черничных кексов, а пятно на кедах обернется малиновым джемом; но в глубине души понимал, что так просто дело не обойдется.

Потому что пахло не кексами.

Потому что кексы не хрустят.

Потому что за мгновение до того, как он посмотрел на пол, его рассудок, приняв все необходимые сигналы от окружающего мира, кричал — нет, вопил, и вопил во все горло — не делать этого.

Но он посмотрел.

***

Тварь, стоящая на четвереньках возле тела несчастного баристы, с аппетитом лакомилась ребрами, которые она с хрустом извлекала по одному из разорванной грудной клетки. С видимым удовольствием она обдирала с них свежие куски мяса мелкими острыми зубами, а потом разгрызала кость, чтобы добраться до костного мозга. Правое бедро бедняге Бену обглодали полностью, а место, где должна была находится мошонка, было откушено целиком как кусочек сырного крекера. Совершенно нетронутой, словно в насмешку, осталась правая половина лица, и с одной стороны губы разошлись в немом крике. Левая щека была оторвана полностью, обнажив зубы, по которым растекался глаз — видимо, тварь неаккуратно подцепила его когтем. Вокруг тела стоял парной запах свежего мяса, перекрывавший все остальные ароматы; а тварь увлеченно чавкала и причмокивала, не замечая замерших охотников.

Она была размером с крупную собаку, только ноги были неестественно вывернуты в суставах. Кожу без шерсти покрывали странные темно-розовые струпья, как после ожогов или от крупных язв. Длинные пальцы на передних лапах слишком напоминали бы человеческие, если бы не заканчивались желтыми изогнутыми когтями. Пасть, без сомнения, главенствовала на круглой морде и простиралась от уха до уха. Губы отсутствовали, обнажая ряд острого частокола зубов. Глаза были скрыты под тяжелыми веками — при еде тварь щурилась от удовольствия, и Эдуардо мог видеть только отблески холодного света на обглоданном ребре баристы.

Кто-то ухватил его за локоть: обернувшись, он увидел перекошенное от ужаса лицо Кайли и крепко, почти до боли, сжал ее руку в толстой перчатке. Краем глаза он заметил, как Роланд перекрестился, а Гарретт поднес руку к горлу, стараясь сдержать рвущийся наружу желудок. Теперь отсутствие завтрака не казалось проблемой.

Щелчок зажигалки, раздавшийся позади них, как будто снял чары, и охотники — суровые и повзрослевшие — разом схватились за ружья.

Но тварь тоже услышала — или почуяла — присутствие посторонних. Она оторвалась от своего обеда, подняла на охотников голодный — жадный — взгляд и со скоростью молнии бросилась вперед.

Если бы Гарретт среагировал хоть на полпроцента медленнее, то десертом демонической трапезы стала бы уже его щека. Но он успел пригнуться и резко подался вперед; коляска врезалась в прилавок, и кассовый аппарат шмякнулся вниз, раздавив мертвецу оставшуюся половину лица. Кайли и Эдуардо, синхронно повернувшись, открыли огонь по мечущейся твари, стараясь не подпускать ее к двери на улицу. Роланд потянул вниз Монику, в зубах которой дымилась сигарета — руки она освободила, чтобы делать пометки в своем блокноте.

— Спрячьтесь за прилавком, — бросил он. Долго уговаривать ее не пришлось.

Гарретт тоже открыл стрельбу, но его обзор был ограничен — колесо зацепилось за ножку стула, и быстро развернуться он не мог. Все же ему удалось задеть тварь, и по кофейне разнесся пронзительный вопль, в котором смешались человеческий крик боли и дикий рык рассвирепевшего зверя. Тварь бросилась к двери, но Кайли метким выстрелом преградила ей путь и отвлекла внимание на себя. Она собиралась отступить и занять выгодную позицию за перевернутым столиком, но поскользнулась на пролитом кофе и неловко шлепнулась на пол; тварь без раздумий прыгнула на нее. Выстрел Роланда не попал в цель; Эдуардо, беспрестанно бормочущий под нос «Блядь, блядь, вот же блядь!» на обоих языках, бросился наперерез плотоядному монстру.

Он успел закрыть Кайли и в то же мгновение почувствовал, как острые маленькие зубы впились в ладонь. Его бормотание тут же переросло в крик. Если бы не перчатка, тварь наверняка отхватила бы ему пару пальцев.

— Статуя Свободы, Эдди! — хрипло выкрикнул Гарретт. Ему все же удалось развернуть кресло в этом тесном пространстве и занять удобную позицию. — Покажи мне ебучий факел!

На раздумья времени не было. Собравшись с силами, Эдуардо вскинул руку так высоко, как смог, и зажмурился. «Я ведь все равно останусь без руки, — подумалось ему вдруг. — Если не зубастик, так рыжий псих мне ее оттяпает».

Луч Гарретта угодил твари прямо под зад, и та, разжав хватку, рухнула на пол. Она собралась было метнуться к прилавку, но Роланд на этот раз смог захватить ее своим лучом. Кайли без колебаний бросила ловушку, и через несколько секунд все было кончено.

В наступившей тишине было слышно только тяжелое дыхание охотников и саксофон Луи Армстронга, лившийся из чудом уцелевшего радио. Эдуардо заворожено смотрел на перчатку, стремительно темневшую от крови. Кайли, сбросив оцепенение, подошла к нему.

— Я помогу, — мягко сказала она.

Роланд огляделся.

— Мисс Блейк? — обеспокоенно произнес он. — Мисс Блейк, вы…

— Я в порядке, — Моника поднялась, опершись на прилавок. Ее светлый костюм был испачкан в крови, глаза лихорадочно блестели, освещая бледное лицо. Она щелкнула зажигалкой, прикуривая очередную сигарету, сняла с шеи диктофон и выключила запись. Посмотрела вниз, на растерзанное тело баристы. Первый шок уже прошел, и испуга она не чувствовала — только возбуждение, предвкушение предстоящей статьи. Мысленно Моника уже перебирала варианты для заголовков.

Роланд, приняв ее оцепенение за последствия шока, осторожно коснулся ее плеча.

— Мисс Блейк, вы точно…

Моника посмотрела ему в глаза и — невероятно! — расхохоталась.

— На хер «мисс Блейк». Можете звать меня Моникой. Думаю, официальную часть нашего знакомства мы завершили несколько минут назад.