— И? Что ты думаешь по этому поводу? Почему они не доверяют самой доброй и кажется… самой старшей Хранительнице? — Джек задумчиво расхаживал возле стола, где стояла его любимая кофемашина, и пил уже четвертую кружку горячего шоколада, пока Черный Дух, создав возле камина знакомый зеркальный стол, разбирался в чертежах.

И какая разница, что в смежной зале, даже с учетом кристаллов и света от огня, было темнее нежели в корпусе, где обосновалась резервная группа Кошмаров и тьмы? Джек еще раз недоверчиво осмотрел задумавшегося Короля Кошмаров, изучающего свитки.

«Конечно, когда у тебя идеальное зрение и ты вообще видишь всё, даже в кромешной темноте, зачем дополнительные источники освещения?» — хмыкнув про себя, подумал Фрост.

— Единственное, что я могу тебе сказать — я не знаю зачем Кенгуру, Песочнику и Хранителю Рождества утаивать от Туф информацию. Если бы знал, ты бы узнал первый.

— Не находишь это странным? — вскинув бровь, Джек отпивает глоток горячего напитка довольствуясь сладкой приторностью. Он прищуривается и, наконец перестав мелькать, облокачивается на гранитный черный стол, следя за Королем.

— Фрост… Я нахожу странным всё, что связано с Хранителями, — оторвавшись от чертежей, Кромешник на автомате призывает древнюю новую тьму и создает из неё новый вид оружия, наблюдая, как матово-черная дымка переплетается, создавая форму наконечника стрелы.

А Джек смотрит заинтересованно, только не на тьму, а на самого Черного Духа, и подумывает, что неплохо бы и сегодня остаться дома, но к сожалению у обоих есть дела. После сегодняшнего очень раннего, но очень приятного утра, не хотелось возвращаться в острую и жестокую реальность. И перспектива полететь к Хранителям Джеку казалось и вовсе мрачней некуда.

Фрост на минуту задумался, вспомнил, как заснул сегодня опять, после продолжительных поцелуев, только он вновь спал в объятьях Питча, уютно свернувшись и нагло его обняв. А через несколько часов, когда солнце окончательно поднялось наверху, Кромешник его разбудил, оповещая, что у них есть дела. Да и, к тому же, его рана вовсе исчезла, не оставив даже тонкую полоску шрама. Последнее безмерно радовало Джека, и он, полный новых сил и полностью вылеченный, через пару минут уже был наверху, с радостью замораживая всю поляну и гоняя не менее радостных Кошмаров по опушке. А теперь вот довольствовался напитком, разговаривал с Бугименом и просто наслаждался уютной домашней атмосферой, с удовольствием отмечая, что несвойственное ему чувство холода прошло, и он больше не замерзает.

— Ты притих... Это уже можно приравнивать к новому явлению на земле, Снежный Дух, — Питч с усмешкой язвит, бросая пристальный взгляд на мальчишку.

— Просто задумался, а ты, как всегда, не упустишь возможности подцепить! — демонстративно фыркает Фрост и громко, назло, отхлебывает шоколад.

— Не забыл, что лететь тебе нужно к доброму Санте? И придумывать красочную историю о том, как ты лечил себя в Гималаях?

— Обязательно напоминать? Я помню, что ты говорил. Мне нужно успокоить Хранителей, рассказать всё, расспросить как у них дела, а ты, между прочим, в это время отправишься дразнить эту нежить. И, вообще, что еще за выражение — дразнить? Оно нам надо?

— Надо, Снежный, — Кромешник усмехается и, выпрямившись, щелкает пальцами: стол, ровно, как и чертежи на нем, исчезают в облаке черной дымки, которое быстро рассеивается. А Король, с довольством осмотрев привычного ворчащего Духа Холода, медленно начинает приближаться к нему, напоминая опасного хищника.

— Я не хочу, чтобы ты шел один, — Джек упрямо сверкает серебряным взглядом и пристально смотрит на Бугимена.

— Если понадобишься, я обязательно тебя позову. Но пока есть возможность, хочу попробовать один, — словно заговаривая парнишку, Король Кошмаров подходит всё ближе, оглядывая вспыльчивого Фроста и прикидывая в уме, как бы успокоить, а заодно и занять рассуждения Снежного Духа более другими мыслями… может, даже фантазиями.

— Ты вечно не можешь по-простому. Тебе вечно нужно что-то усложнять! — фыркнув, Джек возмущенно выдыхает, и делает еще один глоток приторно густого шоколада.

Он хочет после этого высказать Кромешнику о его самодовольстве и эгоизме, но не успевает: на секунду замерший Король в момент оказывается слишком близко, вплотную к нему, сверкая победоносным золотым взглядом над ним. А молодой Дух, растерявшийся от такой резкой смены позиций, не знает куда деваться и только беспомощно смотрит в желтые, такие хитрые, глаза. Питч молча забирает из прохладных пальцев парнишки чашку, и с громким стуком ставит её подальше от Джека, так, чтоб наверняка не дотянулся. Черный Дух молчит, только усмехается несвойственно мягко, и смотрит на Фроста еще пристальней.

— Что?.. — смущается Джек, когда чувствует, что расстояние между ними минимальное, а Кромешник не произнес еще ни одного язвительного слова.

Бугимен ухмыляется и медленно склоняется над ним. Остаются несколько сантиметров до желанных губ мальчишки и подумав, что неплохо бы так каждый раз вводить Джека в ступор, Король сокращает последнюю дистанцию и мягко целует беловолосого парнишку. В зале тихо и поэтому легкий стон младшего Духа слышится слишком отчетливо и притягательно. Кромешник придвигает к себе Снежного Духа, обнимая за пояс и изменяя поцелуй в более грубый, немедля сминая теплые губы в жестком прикосновении, специально проводя языком сначала по нижней, а потом и по верхней губе, слегка прикусывая, дразня и, наконец, углубляя поцелуй, заставляя мальчишку всхлипнуть от удовольствия и прижаться ближе.

А Джек вкусный, сладкий и горячий из-за своего шоколада. Королю думается, что Фрост специально в сегодняшнее утро выпил столько чашек горячего напитка, а еще столько раз маячил совсем рядом, соблазнительно облизывая губы, сам того не замечая. Будто невзначай, будто, так оно и надо, будто Кромешник железный. Тихо рыкнув, Ужас Ночи посильней обнимает Фроста, прижимая к себе и не разрывая поцелуя приподнимает Джека, усаживая на стол.

Парнишка совсем не против такого расположения, только притягивает Кромешника ближе, позволяя жарко себя целовать, ровно, как и позволяет горячим ладоням вновь забраться под толстовку и пройтись по бокам, по спине, мягко оглаживая. Джек выгибается, подставляясь под ласки и специально дразнит Короля, раздвигая ноги и прижимаясь теперь вплотную.

Понимающая усмешка, Питч ведет рукой по гладкой холодной коже, спускаясь на поясницу, прижимая к себе плотней, другую руку перемещая сначала на бок, мягко оглаживая, а после перекладывает ладонь на бедро. Мальчишка вздрагивает, но не отталкивает, только кончики пальцев, что гладят шею, потеплели и теперь сильней впиваются в серую кожу. Кромешник сыто ухмыляется и, отстранившись на несколько сантиметров, заглядывает в глаза потерянного Джека.

Наступает ленивая приятная тишина, но для обоих просто легкий перерыв. Король с довольством облизывает теплые губы мальчишки с тихим:

— Вкусный… Сладкий.

— Питч… — неосознанно просит Джек, поднимая взгляд и всматриваясь в знакомое золото.

— Что? Что ты хочешь, Снежный? — желая еще больше смутить беловолосого парнишку Кромешник наклоняет голову, коротко лизнув в губы, а после переключаясь на шею, но теперь дразнит он, легко касаясь кончиком языка прохладной кожи.

— Может, к черту Безликого сегодня? А я обещаю, что навещу Хранителей завтра... — не сопротивляясь ничему, что делает с ним Бугимен, Джек откидывает голову, подчиняясь невысказанным приказам. Он закусывает губу, сдерживая глухой стон, когда острые зубы с силой прикусывают изгиб на плече.

— Ты не хочешь лететь или не хочешь чтоб я встречался с нежитью? — заинтересованно, но все же с хитрой улыбкой спрашивает Питч, специально опаляя мраморную кожу горячим дыханием, и чувствуя при этом дрожь Джека.

— Не хочу, — всхлипнув, мотает головой Джек, — Не хочу тебя к нему пускать одного.

— Глупый маленький Дух, — весело фыркает Король, снова прикусив белую кожу, но тут же зализывая укус.

Но на Фроста последняя фраза действует слишком ярко, вызывая злость. Он легко изворачивается и заставляет Кромешника посмотреть на него, не предпринимая больше никаких действий.

— А может ты меня хоть раз послушаешь? Я знаю, что ты сильный и могущественный Черный Дух, но подлость… Безликого. Тебе мало доказательств?! Один, конечно, справишься, но не лучше вдвоем, когда есть подстраховка?

А Бугимен лишь поражается этому молодому Хранителю. Он приободряюще улыбается, всего на миг, но чтоб Джек увидел, и приблизившись мягко целует мальчишку.

— Всё будет нормально. И у тебя нет оснований настолько открыто волноваться, Джек, — шепчет в приоткрытые теплые губы Питч, убеждаясь, что острый страх, появившейся в душе Фроста, медленно начинает исчезать.

— Сволочь ты, Кромешник. Такая сволочь… — беззлобно принимает свое поражение Джек и просто утыкается лбом в грудь Короля Кошмаров, крепко обнимая его.

— Только сейчас это понял, Снежный? — ехидно осведомляется Питч.

Он вовсе не против сегодня отменить все планы и остаться здесь — дома, с Джеком. Но если прозрачную нежить не ослабить сейчас, пока Пустота забывается в своем страхе, изолированная от своей силы, то завтра, к примеру, это сделать будет в тысячу раз сложнее. Ибо сегодня переломный момент, когда можно загнать в ловушку этого прозрачного Духа. Он уязвим, но скоро начнет справляться со всеми ужасами, что ему так старательно через тени и Кошмары подсовывает Бугимен. И, к тому же, вторая проблема — Хранители. Сегодня последний срок, и Джек должен у них появиться, в противном случае защитники детской веры начнут самолично искать Ледяного Духа по всем Континентам.

«Конечно, они ведь так волнуются за молодого Духа Зимы, которого ранила сама Пустота!» — раздраженно думает Черный Дух.

Время медленно ускользает, но в смежной зале это почти незаметно — здесь тихо и спокойно, а Джек всё еще не хочет отстранятся, наивно полагая, что возможно и сможет уговорить этот Ужас Ночи остаться. Да, вроде его слова и успокоили Зимнего Духа, но полностью, где-то глубоко в душе, Джек всё еще опасался. Этот новый страх появился не так давно, но уже основательно дает о себе знать. Фрост мягко улыбается, зная, что этого не увидит Кромешник, прикрывает глаза и думает, что слишком импульсивно начал проявлять эмоции.

«Но ведь когда видишь такую же ответную реакцию, непроизвольно перестаешь ставить блоки и на собственные чувства», — Джек вновь улыбается и прижимается плотней. Ему вовсе не хочется думать, что о нем сейчас думает Король Кошмаров.

— Фрост, — раздается спокойный хриплый голос совсем рядом, — Тебе надо лететь.

— Выгоняешь? — Джек фыркает и отстраняется, впрочем, обнимать не перестает, только с прищуром смотрит в желтые глаза.

— Стараюсь деликатно выпроводить. Заодно и сам себе даю мотивацию, так же наведаться к нежити.

Джек хмыкает невесело, но и не осуждающе, смотрит пристально, придумывая какую-нибудь тему, чтобы подольше побыть рядом с Бугименом. Но Черный Дух рушит планы молоденького Духа. Он вспоминает последнее что хотел сделать перед тем, как Джек улетит. Поэтому убирает правую руку со спины мальчишки и сформировывает на ладони черный клубок, так, чтоб это видел и Снежный Дух.

— Рукав закатай, — командным тоном просит Питч, и Джеку неохотно приходится убирать руки, разрывая объятья. Он слушается и закатывает, как всегда, правый рукав, где на запястье образовался узорчатый, не сильно широкий, браслет из теньки.

Древняя тень, которую отделил Король Кошмаров, послушно клубится в руке, и в следующее мгновение, по приказу, превращается в изящную ленту и метнувшись к тонкому запястью Зимнего Духа, плотно обвивает белую кожу, чуть выше первой узорчатой теньки.

— Эта более древняя тень, ей примерно в три раза больше чем тебе, и она очень емкая. Потому, в случае опасности, закроет твое тело броней, и, поверь, летящие ножи и другая остро-сформированная энергия пробить не сможет, — просто поясняет Кромешник, — Это… тебе, на всякий случай, Снежный.

Питч незаметно усмехается, наблюдая за радостным парнишкой, который осторожно проводит пальцами по новой черной ленте, гладит её аккуратно, а затем резко поднимает голову и улыбается самой радостной улыбкой. И вновь на опережение глупым словам молодого Духа Холода, Кромешник легко дергает его к себе и коротко целует.

— Не за что, Фрост. Отправляйся к Хранителям.

Ужас Ночи отходит от Джека и, жестом руки собрав возле себя Кошмаров и тьму, исчезает из смежной залы, не оставляя и намека на черный шлейф из дымки. Джек фыркает весело и беззаботно. Медленно качает головой уже привыкший к таким выходкам Черного Духа, и тоже подумав о делах реальных, спрыгивает со стола, прося тьму отдать ему посох.

Он идет на выход из подземелий, в гостевую залу. Мельком осматривает глобус и то небольшое количество разных огоньков, которые светятся на черных контурах-континентах. Позади слышится тихое рычание, и Фросту приходится обернуться, встречаясь с умным взглядом саблезубой теньки — Кошмарика.

— Извини, мне придется улететь на некоторое время, — парнишка пожимает плечами и совершенно не пугается, когда огромное теневое животное подходит ближе, массивной головой боднув в плечо. Джек тихо смеется, перехватывает посох левой рукой, а правой поглаживает кошачью саблезубую морду.

— Оставайся здесь и следи за домом. Мы скоро вернемся, — неосознанно соединяя, словно они с Кромешником уходят на одно задание, тихо проговаривает Джек.

Тенька гулко урчит, и по интонации можно понять, что она согласна. Хищное животное переступает с лапы на лапу, и от этого слышно, как стучат когти по-каменному полу, несмотря на то, что на полу ковер из тени.

— Всё. Мне пора. Вернусь — поиграем, — он подмигивает и, поймав какое-то понимание в красных кошачьих глазах, взлетает вверх, выбираясь из подземелий.

***

Джек рад почувствовать свежий леденящий воздух, который обдувает острыми порывами быстрого ветра. Рад видеть сияющую белизну на горизонте, там, где скоро начнется Северный Полюс. Он просто рад быстро полетать и создать много-много острых кристальных снежинок и льдинок на высоте чуть выше птичьего полета. Совсем скоро ветер принесет его сначала на Полярные просторы, а затем доставит и до замка Северянина.

Несмотря на то, что теперь ему больше по душе мягкость и тепло черных теней, и свет от рыжеватого пламени камина, Фрост любуется белизной снегов и острой леденяще-прекрасной огранкой голубоватых торосов и ледников. Он довольно жмурится, чувствуя на такой высоте тепло весеннего солнца, и вместе с этим завывания мощнейших холодных потоков воздуха. Есть ещё минут десять, прежде чем он будет у замка, а значит подумать можно, можно проанализировать последние дни и все произошедшие события.

«Только вот успокоится никак нельзя», — четко вырисовывается в подсознании, и Джек это понимает.

Несмотря на разные происшествия и нетипично быструю смену всех приоритетов, и жизни в целом, Джек спокойно относился ко всему, что сейчас происходило и, вообще, к чему привела та встреча в волшебном лесу пару месяцев тому назад. Единственное, что не входило в нормальное понимание и осознание — это свой собственный страх… И не из-за того, что будет после Безликого или почему Хранители скрывают информацию от него и от Туф. Джек прямо сейчас четко осознавал насколько сильно привязался к Кромешнику, и как боялся вроде бы и за сильнейшего Черного Духа, который в свою эгоистичную меру решил поиграть с Пустотой.

Уверить Хранителей, что его ничего не связывает с Кромешником — без проблем. Сказать самому Бугимену, что он за него боится, потому, что просто привязался — тоже просто. Но вот признаться самому себе, что привязанность давным-давно вышла за рамки, мутировала и переросла в настоящие чувства — уже боязно.

Фрост передергивает плечами и не понимает, как за такой короткий промежуток времени изменилось всё настолько. И нет же, он не собирается закрываться или прекращать всё это на том этапе что есть у них сейчас. За его пусть и не очень долгую жизнь, в сравнении с остальными Духами, и очень долгую, в сравнении общечеловеческим сроком жизни, Ледяной ни разу не мог по-настоящему что-то почувствовать или набраться такой смелости, чтоб открыть заржавевшим ключом все двери и впустить заново надежду в свою жизнь. Так желая и надеясь, что когда-нибудь и у него будет что-то, что сравнимо с далеко потерянным человеческим… счастьем.

И вот в его жизнь, во второй раз, пришел самый опасный Дух. Ужас всея магического и мифического мира. И всё. И к черту всё оплавилось, и весь лёд внутри начал нещадно таять. А сейчас Джек то и делает, что подкидывает дров в то пламя, что обжигает и плавит последние закрытые двери внутри, периодически поливая всё это маслом, чтоб горелось лучше, и таяло всё быстрее. Потому что теперь самому хочется. Потому что теперь сам желает чувствовать. Потому что ему интересно, ему нужно, ему нетерпеливо хочется отвечать на провокации и эмоции этого Кошмара Ночи.

Он помнит совсем смутно, но всё же кусочками, почти выцветшими, как ему нравилась девочка в их деревне, когда... он был человеком. Тот легкий трепет, радость от общения, любование её забавной улыбкой. Но всё это настолько не похоже на то, что происходит с ним сейчас. И черт! Если бы всё было по-другому, то Джек постарался бы попросить совета или поговорить с Хранителями, к примеру с мудрым Николасом или понимающей Туоф… Но  сейчас всё так, как есть... И ладно если бы был кто-то другой, но нет же, Джек по-простому не может! Он ведь не может заявиться сейчас к Северянину и задать вопрос: как быть, когда ты испытываешь неопределенные, но явно сильные чувства к самому древнему и Черному Духу в этом мире? Или тоже самое спросить у Туф… Нет, она естественно более понимающая сторона и более того, даже, вроде как, на его стороне, но всё равно для Джека это перебор.

Если бы ему нравился кто-то другой, он бы незамедлительно, как только бы понял, спросил совета у самого Кромешника. Но подлость случая или наоборот, хорошее стечение обстоятельств, всё устроили так, что он испытывает чувства именно к Королю Кошмаров, и признать пока что это, рассказав всё ему, не может.

Фрост задумчиво закусывает губу, прикрывает на миг глаза и понимает, что по-любому дальше будет еще… хуже. Еще сильней, еще чувственей, эмоций станет больше, намного. Он не знает с чем сравнить и как поступать дальше. Страх начинает появляться в разных формах, создавать разные грани. Он не хочет и не будет отступать, но что делать дальше, тоже не знает. И главное не знает, что хочет от него Король.

Конечно, можно сравнить их отношения с теми — людскими, которые порой изучал Морозный Дух. Ведь не всегда он следил за детишками и время от времени просто из любопытства смотрел на взрослых, как меняется их поведение, этикет и отношения за последние триста лет. Общество стало более открыто, и многие личные вопросы теперь выносились на общее обозрение, да и раскованней стали люди. Для Джека не новость, что такие романтические отношения в последствии ведут сначала к постели, а потом, если повезет, к совместной жизни, любви и так далее. Но, во-первых, они не люди, а Духи, во-вторых, если он не понимает еще до конца себя, то он не знает, что на уме и в душе Короля Кошмаров, и в-третьих, у них совсем какие-то нестандартные отношения: сначала враги, потом нейтралитет, напарники, друзья, наставнические отношения, а теперь… Джек не может и дня прожить без его поцелуев и объятий. И судя по реакции Древнего Ужаса, тот так же.

Тряхнув головой, Ледяной хмуро замечает знакомые башни, а после и сам замок. Он приказывает ветру поторопиться и летит быстрее. Через минуту Джек уже стоит на одном из балконов, думает несколько секунд, а после заходит в светлую залу, рассматривая суетящихся йети и бегающих, как всегда, бубенцов. Он устало улыбается, думает, что его дома ждет тенька-Кошмарик, а еще ему обязательно нужно вернуться к теме их отношений с Питчем. Тяжело выдохнув, он идет в главную залу, где слышатся командные выкрики Северянина.

— Эй? Привет всем Хранителям! — довольно радостно вещает Фрост, замечая Песочника, Санту и Кролика.

— О! Джек! Как я рад тебя видеть! Как ты? В порядке? — Николас подходит к нему первым и, улыбнувшись, в дружественном жесте кладет руку на плечо, слегка встряхивая парнишку. Джек кивает, а затем машет Кролику и Сэнди. Те аналогично с ним здороваются.

— Итак, что я пропустил? — Фрост специально втягивается в общее настроение, подходя ближе и осматривая новые приспособления, кристаллы, сферы и другие механические или кристаллические ловушки и щиты.

— Да в общем ничего. Помогаем Кролику с подготовкой к Пасхе, Сэнди облетает города, выискиваем Безликого, но пока безрезультатно. Что еще… Ах, да! Смогли вернуть веру детям на севере Европы, но пока всего с десять маленьких добрых деток. И вчера произошло одно нелицеприятное событие, точнее сегодня ночью, но все же… — отчитавшись, под конец мрачнеет Северянин.

— И какое? Что-то случилось? — Зимний Дух с волнением посматривает на Хранителя Рождества.

— Да. Кромешник заглядывал, — с тяжелым вздохом сообщает Николас, — Чуть не напал на меня, пригрозил новой войной, наслал всех своих страшных лошадей-Кошмаров на йети. В общем, по его словам, он делает одолжение, что сражается вместе с нами.

— Да? — Джек прищурился, внимательно смотря на Хранителя Рождества. Ведь он сам слышал совершенно другое. И между прочим, именно лошадей Питч с собой не брал. Диких — да, но основной табун был в резерве, а часть из них вообще присматривала за Джеком, пока он спал. Фрост думает, что такое изменение и ложь вновь неспроста, но пока ответить ничего толкового не может, иначе выдаст себя. Он делает вид, что глубоко задумался над этой проблемой, хотя на самом деле думает зачем Хранителям вновь обманывать его. Смысл?

«Может они хотят меня настроить против Кромешника? Да вроде, по легенде, мы и так не сильно сближались… Или они что-то заподозрили и решили подстраховаться?» — Джек продумывает каждый вариант, и уже под конец внутреннего монолога, ловит себя на мысли, что стал думать так же, как и Король Кошмаров. Дух Холода незаметно усмехается, чувствуя мягкое тепло в груди. После этого разговора он может отправится домой и вскоре поговорить с самим Бугименом.

— Что думаешь по этому поводу, Фрост? — отвлекает его Банни, спрыгивая с балконных перил и, оставляя готовую ловушку на столе, которую до этого он держал в лапах, подходит ближе.

— Я… Я честно не знаю что сказать. Мне сложно понять его намерения, — выкручивается Дух Зимы, в какой-то степени действительно не понимающий некоторых намерений Кромешника.

Кроль хмыкает, осматривает его пристальным острым взглядом и отворачивается, задумываясь о своем.

— Ребят, может вам чем-то помочь, пока у меня есть время? Просто, я только сегодня начал себя хорошо чувствовать и хотел облететь города, — замечая недовольство Кролика, Джек предусмотрительно выставляет руку в предупредительном жесте, — Нет, ушастик, не для того, чтобы подпортить твой праздник. Просто проконтролировать, последить, нет ли где Безликого и его сущностей, да и защиту выставить.

— Да что ты, Джек! — хохотнув, Николас по-доброму улыбается, — У нас вроде пока всё нормально, готовимся, стряпаем ловушки и щиты, вон — Сэнди помогает, скоро тоже полетит по городам, но сперва заскочит к Фее. А Банни сейчас уже к себе поскачет, ему всё не терпится разукрасить последнюю партию яиц для Южной Америки. Но мы справимся, а вот последить за детьми — это уже другое дело. Кстати, ты ничего странного не фиксировал? Не замечал Духа Пустоты в ближайшие сутки нигде?

— Эм… Думаю нет, к тому же, я в основном провалялся в забытье, а сегодня ничего от него не чувствовал. Мне кажется, он затаился на время, где-нибудь опять в Африке, — последнюю фразу Джек говорит специально, для отвода глаз.

Почему-то разбираться с Безликим ему будет проще в компании всего одного конкретного Духа. Ведь последние совместные сражения с Хранителями оставили для Джека не очень приятные воспоминания и вообще отношения к ним. Ему спокойней, когда рядом тот кому он может доверить свою спину и кто точно защитит, не сбежав позорно. Джек и вовсе не думал никогда, что тот самый Темный Ужас, окажется благородней нежели сами Хранители.

— Хм, хорошо. Но во всяком случае вот, держи! — Николас протягивает молодому Духу Веселья маленький желтый камушек, он круглый, совсем как декоративная стекляшка для украшения аквариума. Но что-то подсказывает Фросту, что этот камешек не так прост.

— Что это? — с удивлением принимая желтый шарик, спрашивает Ледяной.

— Это… Ну, что-то вроде экстренной кнопки вызова что ли. Если встретишь Безликого — он сработает, и мы сразу узнаем и появимся рядом с тобой.

— Значит, он может знать, где я нахожусь всё время? — догадывается Джек, но специально придает голосу воодушевления.

— Ну… и это тоже, — неохотно отвечает Северянин.

«Следящий маячок», — мрачно думает Фрост.

Он злится, думает, что главный Хранитель и вовсе обнаглел, раз считает его таким ребенком и таким наивным Духом. Нет, конечно, Кромешник постоянно обзывает Фроста глупым, но это только на словах и для мотивации в действиях. Но на самом же деле, Джек пусть и Дух Холода и Радости для детишек, но не полностью молоденький идиот. Ему хочется прямо сейчас сжать в пальцах злосчастный жучок и расколоть на сотню маленьких осколков, но он принимает эту игру, и уже знает в какой момент избавится от кругляша.

— Понятно. Хорошо. Спасибо большое! С ним мне будет безопаснее, — Фрост улыбается, и наглядно кладет шарик в карман толстовки.

Хранители свободно выдохнув, так же улыбаются Джеку, даже Банни повернулся в его сторону, одобрительно посматривая. Ледяной Дух хочет сказать еще о том, чтоб не волновались за него, но его правое и левое запястье обжигает огнем и теньки с силой впиваются в кожу. Он на мгновение замирает, чувствует, что где-то далеко на Гавайях всё пошло не так как планировалось, и ему сейчас, сию секунду, надо быть рядом с Кромешником.

— Ладно ребята. Мне еще лететь надо… Да и вспомнил тут про Джейми. Хочу залететь к нему, — Джек как может натянуто улыбается и изображает извинение на лице, что так быстро покидает Хранителей. Те понимающе кивают, Северянин с ним прощается и Фрост мигом вылетает из замка.

Поток сильнейшего вихря поднимает его высоко вверх, и он приказывает ветру донести его до Канады в ближайшие сроки. Но понимает, что это всё равно слишком долго, и быстро вытащив из кармана злосчастный камушек, сжимает его в пальцах и, пользуясь своей магией, расщепляет его на тысячи мелких льдинок.

Маячка больше не существует, а Джек резко остановившись отпускает ветер, наклонившись и начиная падать. Внизу удачно расположился массивный ледник с глубокой темной трещиной в несколько метров шириной и длиной в сотни километров. Стремительное пике, и вот он уже залетает в темное, холодное пространство. Знакомая тень, и Джек удачно извернувшись, подлетает на маленький уступ, спрыгивает на него и подходит к темному льду.

— Перенеси к нему — на Гавайи, живо! — рявкает Ледяной Дух, и тень, послушно задрожав, вмиг скрывает юного Хранителя.

***

В ту же секунду Джек оказывается в сырой и плохо освещенной пещере. Противный металлический лязг узнается сразу, а за ним и рычание Кошмаров. Тихо про себя ругаясь, Джек выходит из маленькой каменной ниши, и его взору предстает ожесточенный бой двух сильнейших Духов

«Это он так ослабел... Ага...» — с тихим, скорее истерическим смешком проносится в голове.

Безликий, к счастью, лишь с пятью живучими марионетками, бешеный, обозленный и какой-то слишком дерганный. Он легко отражает сильные атаки белыми мечами, пока его помощнички заняты Кошмарами. Складывается ощущение, что он хочет во чтобы-то не стало уничтожить Короля Кошмаров, который…

Джек судорожно выдыхает, переводя взгляд на Кромешника. Он надеется, что ему всё кажется из-за вспышек белого света в пещере. Надеется, что эти белые раны по всей груди, плечам и рукам всего лишь обман зрения, и вообще… левое запястье, которое полностью распорото вдоль, ему привиделось, и кровь совсем ненастоящая.

— Да, чтоб тебя! — почти шипит себе под нос Джек, срываясь с места и с размаху запуская в спину Безликого острые ледяные пики.

Из-за эффекта неожиданности попадают все и действия прозрачного Духа замедляются, он озлобленно поворачивает голову, сверкая просто маниакальным белым взглядом. Такие же, только прозрачные пики летят теперь к Джеку, но парнишка на автомате ставит щит, откидывая посох, зная наверняка, в следующую секунду его заберет тень, и создает в руках ледяные сферы. Лязг сменяется на пронзительный долгий скрежет. Фрост морщится, но сферы всё же швыряет, от одной Пустота умело уворачивается, но из-за трех черных стрел Кромешника не может уйти от второй, и магически-ледяной шар откидывает прозрачного Духа к дальней стене пещеры, под свод сталактитов. Из-за этого у Джека появляется возможность приблизиться к Кромешнику, что он и делает, разозлено на него посматривая.

— Почему ты меня раньше не позвал? — слова звучат режуще, злобно, осуждающе, и Джек всего на секунду смотрит в горящие желтым глаза, прежде чем вновь перевести свое внимание на поднявшегося Духа Пустоты.

Кошмары, в виде волкособов, яростно борются и побеждают прозрачных сущностей в человеческой форме. Дикие боевые Кошмары действуют быстро опасно и все вместе, что дает им больший потенциал перед прозрачным врагом.

Безликий поднявшись, разгневанно шипит, создавая в руках ярко белые сферы и готовясь запустить их. Джек видит это, и уже готов выставить новый щит, а сразу после создать и швырнуть под два десятка острых кинжалов. Но его секундную подготовку к атаке грубо прерывают. Бугимен резко хватает молодого Духа за руку и одним рывком затаскивает себе за спину. Джек не понимает, но из-за хорошо развитой интуиции во время боя, уверен, что так и надо. Мельком он замечает, как дикие Кошмары аналогично отступают, исчезая в тени.

Вот Пустота уже готовая швырнуть заряды белой энергии, как в то же мгновение по всей пещере проходится мощная волна, и потолок с метровыми сталактитами, почему-то сейчас ставшими кромешно-черными, начинает рушиться. Оглушительный треск, грохот и многотонные глыбы камней — природные каменные иглы, и весь потолок обваливается, заваливая Безликого. Клуб пыли, по идеи который должен подняться, не смотря на то, что пещера очень влажная и сырая, не поднимается. Черные ленты, ни с того, ни с сего взявшиеся со всех сторон, пеленают обрушившуюся гору камней.

— Уходим! — строго произносит Питч и, схватив парнишку за руку, исчезает из пещеры.

***

Последнее что видит Джек это, как тьма начинает клубиться над завалами, разрастаясь всё больше и больше. Но в следующее мгновение Фрост моргает, словно сбрасывает наваждение и видит перед собой знакомую смежную залу. Беловолосый парнишка облегченно выдыхает и пройдя всего пару шагов, оседает на черный пол возле камина. В глазах почему-то до сих пор рябит, а в голове слышится скрежет напополам с грохотом камня…

В душе у юного Духа Холода творится настоящий бардак и хаос от всевозможных эмоций и чувств. Но самая яркая — конечно же злость. Джек переводит злющий взгляд на Черного Духа, который тоже подойдя к нему, опускается на пол, устало усмехаясь. Но всё равно эта усмешка какая-то хитрая, хоть и видна усталость. И именно это становится последней каплей для Фроста.

— Ты мне ещё долго трепать нервы будешь, зараза такая?! — взбешенно шипит Ледяной Дух, злобно сверкая серебряным взглядом.

Бугимен молча вопросительно смотрит на злого Зимнего Духа, но пока ничего вслух не говорит. Опасаясь, по старой привычке, что словами может выдать свою растерянность. Ведь он впервые видит Джека настолько взбешенным и холодным одновременно — слишком опасным.

— Я ведь просил тебя! Как чувствовал! Нет! Ты решил его подразнить! Питч, ты что, издеваешься? — рычит Джек, резко упираясь руками в пол и мгновенно делая его белым вокруг себя, так, что даже вся тьма вымораживается.

— И какого, позволь спросить, ты так бесишься? — совладав с удивлением и некой наигранной опаской, перед таким Фростом, спокойно выспрашивает Кромешник. Он склоняет голову вбок и внимательно смотрит на парнишку, что сидит в метре от него.

Конечно, Король Кошмаров зря раньше не предупредил парнишку, но окончательный план сформировался у него уже во время боя, и резкий экстренный вызов Джека пошел не по общему сценарию. Но то, что он так среагировал, Бугимена неожиданно удивило и заставило растеряться.

— Да ничего! — рявкает в ответ Фрост, даже не замечая, как часть мелких белых полос на груди и руках Кромешника пропадают. — Я же говорил… Черт! Я боюсь за тебя, переживаю за тебя! А ты только усмехаешься и посылаешь меня к Хранителям! И только заикнись, что это вроде твоей мести мне за недавний случай! Я не знал, что эта сволочь появится у меня за спиной, никто не знал. А ты нарочно полез его дразнить!

Высказав почти всё, что хотелось и сбросив основную злость, Джек рассержено посматривает на спокойного Короля Кошмаров и не знает, что делать, то ли успокоиться и попытаться выслушать его, то ли создать снежный ком и запустить в нахального Черного Духа.

— Удивляюсь твоей вспыльчивости, Фрост, — спокойно усмехается Кромешник, понимая, что зря не рассказал обо всем своем плане Джеку. Ледяной Дух сверкает недовольным серебряным взглядом и яростно фыркает.

— Я просто не хочу тебя потерять, доволен?!

— Джек…

— Что Джек?

— Иди сюда, — Питч нагло улыбается, облокачиваясь одной рукой на черный пол, а другой приманивает к себе Джека.

Молодой Дух Веселья, поначалу замерший от таких слов, молчит, словно обдумывает, а после подползает чуть ближе, но скорее в отместку, нежели из упертости, не касается Кромешника. Джек складывает руки на груди и пристально смотрит в желтые глаза. Но Бугимену совершенно не нравится положение мальчишки, и он резко схватив его за руку дергает на себя. Снежный Дух, не успевший среагировать или хоть как-то предотвратить свое падение, моментально оказывается в крепких объятьях, прижимаясь щекой к плечу Кромешника.

— А теперь слушай, маленький, вспыльчивый Дух Снегов, — едва насмешливо, но мягко заговаривает Питч, перемещая одну руку к голове Фроста и запуская длинные пальцы в белые волосы, осторожно поглаживая, — Я специально всё это время оставлял Безликого на Гавайях. Удерживал в пещере с помощью его же страхов, натравливал на него диких Кошмаров и тьму. К моменту, как я заявился к нему, это ненормальное существо уже было готово сорваться и покалечить самого себя. Его энергия и сила стали нестабильны. Наверное можно сказать, что у него пошло раздвоение или растроение личности, и всё из-за страхов. Считай психику я ему повредил. Но мне было необходимо полностью вывести его из себя, чтобы за этой чертой ярости он не заметил, как на износ тратит свою силу, то есть, у него её вообще после нескольких ударов не осталось, но из-за развивающегося безумия он этого не понял, и продолжил…

— Ты что… — Джек пораженно задерживает дыхание и, мягко отстранившись, заглядывает в желтые глаза, — Ты специально подставлялся, злил его  и делал всё, чтобы он подумал, что сильнее и побеждает тебя? Чтобы тратил еще больше энергии?

— Именно, мой Снежный, — подло усмехается Питч, — Только затрачивал он уже не просто свою энергию, а энергию своей жизни.

— Как? То есть. Я и не думал… Черт! Но разве нужно было так подставляться? — Фрост ошеломлен, но и возмущение в нем до сих пор присутствует.

— Половина его ударов были слишком слабы, и… — Кромешник усмехается, показывая парнишке левую руку, на которой теперь нет ни единого пореза и вообще плотная теневая ткань выглядит так, словно не было несколько минут назад серьезной битвы. — Мне приходилось создать самый облегченный типаж брони, чтобы создать видимость. Ну и по старой традиции, пришлось разрезать самому себе незаметно запястье, для пущего эффекта. Кровь всегда приводит либо в ужас, либо в полное безумие. А мне и надо было его так довести.

Джек сидит пару минут молча, только медленно осматривает полностью здорового и без каких-либо повреждений Короля Кошмаров, скрупулезно продумывает всё услышанное и под конец тихо выдыхает, понимая, что всё нормально. Его сейчас не сильно волнует то, что Питч ему не сказал сразу про этот план, главное, что всё увиденное было не больше, чем идеальная иллюзия и концентрированная капля актерского мастерства, которое в избытке у этого Ужаса Ночи.

— Я хотел тебе сказать, но думал мой план пойдет по-другому сценарию и тебя не придется звать. — Питч в успокаивающем движении поглаживает холодную спину молоденького Духа, — Но в середине боя у меня появилось окончательное действие, для совершения которого нужно было отвлечь внимание этой нежити. Да, знаю, поступил по-сволочному, да, я заставил тебя переживать и испугаться, но так нужно было.

— И в чем заключалась окончательная часть? — как-то безразлично спрашивает Джек. У него словно всё перегорело внутри и страх истончился, даже злости больше не осталось, только четкое понимание, что во время боя Король держал всё под контролем и опасности для него Пустота не представляла.

— В том, чтобы создать для него клетку, заперев с собственными страхами. — Кромешник усмехается и отодвинув немного от себя Джека, поднимает его голову за подбородок, заставляя смотреть в глаза, — Та тьма, которую ты видел в самом конце, и черные сталактиты, создали для него непроходимую клетку. Это посмертный саркофаг, Джек. К тому моменту, как Хранители после Пасхи будут готовы к основной битве, я его ослаблю и мы сразу же нападем. До этого момента бешеный прозрачный Дух будет закован под теми руинами наедине с самыми своими страшными страхами. И даже если выберется и наберет силу, то часть её будет тратить на свою защиту от своих новых фобий.

— Ты всё продумал, — всё волнение и возмущение сменяется ошеломлением и восхищением. Джек с неверием мотает головой, но только сейчас по-настоящему расслабляется, позволяя себе улыбнуться. — Только обещай, если вдруг, в будущем, будешь проворачивать такие ходы, говори мне. Я ведь правда… за тебя испугался.

— Я знаю, — не менее довольно произносит Питч и притягивает Джека, ненавязчиво, совсем играючи целуя, словно спрашивая разрешения. Снежный Дух вздрагивает и, прикрыв глаза, улыбается, позволяя себя целовать. Он сразу перемещает руки на шею Короля, мягко оглаживая горячую кожу и прижимаясь к нему вплотную.

— Я всё ещё злюсь немного на тебя… — тихо ворчит Фрост, отстранившись и специально дразня Кромешника.

— Знаю, — довольно ухмыляется он, осторожно прикусывая нижнюю губу мальчишки, — Сознаюсь, что поступил плохо и понесу справедливое наказание, если назначишь...

Ледяной почти ласково улыбается, обнимает Черного Духа крепче, и с усмешкой объявляет приговор:

— Сегодня руками под толстовку не лезть.

— Жестокий ты, Снежный, — качает головой Питч, и из-за возведенного наказания только с силой дергает на себя мальчишку, прижимая крепко к себе. Он вовлекает его в страстный поцелуй, проникая горячим языком в прохладный рот, играючи-мягко оглаживая гладкое небо и не больно прикусывая язычок мальчишки, вызывая его тихий стон.

Джек даже без своего шоколада вкусный, сладкий и, как свойственно, морозно-мятный. Он отзывается на каждое движение, на каждую ласку, неопытно стараясь быть наравне и показать, что он вовсе не тот мальчишка, которого видят остальные. Кромешнику это нравится, нравится в его Джеке всё, и сложно ему хоть в чем-то отказать. Питч, на уровне последней серьезности, приказывает теням создать позади него любой мягкий предмет мебели, и когда за спиной появляется надежная опора, он облокачивается, вытягивает ноги и наконец затаскивает к себе на колени не сопротивляющегося мальчишку.

Джека ведет, не то от знакомого тепла и понимания, что всё закончилось благополучно, не то от близости Черного Духа, от его прикосновений и крышесносного поцелуя. Фрост обнимает крепче, пытается сделать, показать хоть что-то новое — доказать, что не боится и, вообще, кое-кто ему тут не безразличен. Он отрывается от горячих и таких настойчивых губ и с волнением смотрит в горящие золотом глаза, понимает что, чтобы сейчас не сделал, ему позволят всё, и моментально пьянеет от такой вседозволенности и доверия. Джек нетерпеливо облизывает губы, соблазнительно улыбается, и придвинувшись, легко целует Кромешника в губы. Ледяной слегка смещается, осторожно прикусывая за острый подбородок, спускается ниже, на шею, но не в отместку за прошлые разы, а потому что хочет, и касается потеплевшими от поцелуев губами серой кожи.

Волнительно, остро, дико, так горячо... Зимний Дух зажмуривается, пытаясь совладать со своими эмоциями и ощущениями, но не может продержаться более двух секунд, он слабо стонет, руками оглаживая острые плечи, старается поцарапать черную ткань и с удовольствием выгибается, когда Питч нарушает наказание и, всё же, пробирается руками под прохладную толстовку, оглаживая бока.

Фрост резко мотнув головой, чтобы полностью не утратить уплывающее самообладание, прижимается плотней, коротко целуя под челюстью, не сильно прикусывая за кадык и продолжая незамысловатые, короткие поцелуи по всему горлу, пытаясь одновременно и сдерживаться, и к чертям порвать теневую ткань, которая закрывает всё, что находится ниже ключиц.

«А ведь пять лет тому назад эта сволочь носила свои одеяния с неприлично длинным острым вырезом, и почти вся грудь открыта была!» — пробегает перед сознанием возмущенная мысль, но Фрост вновь откидывает всё кроме реальности происходящего.

В реальности интересней — жарче, свободней, несмотря на то, что его обнимают настолько крепко, что свободно вздохнуть он не может. Терпение заканчивается, и Джек с силой царапает спинку большой софы, на которую они опираются, вымораживая своей магией тьму в белый цвет.

— Сними, сними же! — требовательно просит юный Дух, вновь переключаясь на длинную шею, проводя губами по горячей бархатной коже.

— Мальчишка, ты сейчас доиграешься… — слышится над ухом родной голос, такой хриплый, низкий, из-за чего огненные мурашки пробегаются по всей спине, и Джек приятно вздрагивает.

— Чего тебе стоит? Или хочешь, чтоб льдом вымораживал? — пылко шепчет молодой Дух, умышленно обнимая крепче и оставляя влажный поцелуй ровно над бьющейся сонной артерией. — Даю пару секунд на размышления, и, к тому же, ты не сдержал обещание…

Шантаж Кромешник не любил никогда, ну только если не он сам шантажировал, и последние слова Снежного просто выводят из себя. Только не на ярость и не на злость, а на азарт и неконтролируемое желание. Мгновение, и мальчишка ничего не понимает, а Питч теперь нависает над ним, вжимая собой в упругое покрытие той самой софы.

— Доигрался, — сверкая голодным взглядом, с плотоядной улыбкой, констатирует Король Кошмаров. Он склоняется над Джеком, задерживается на секунду возле приоткрытых губ, и наконец целует, сперва лениво, долго, оглаживая теплое тело Снежного, наслаждаясь легкой дрожью и тихими приглушенными всхлипами.

Джек легко мотнув головой, разрывает поцелуй, обнимая Короля за плечи и притягивая ближе, вновь принимаясь за облюбованную шею. Но Питч позволяет и кусать, и вылизывать, и мягко целовать, он только послушно склоняет голову, так, чтобы Джеку было удобней, стараясь сам огладить, занежить мальчишку. Джек вовсе не против, он легко выгибается под сильным телом, самозабвенно позволяет себе проявлять все чувства, что сейчас не на шутку всполошились внутри, даже не против, когда Питч ведет горячей ладонью по бедру, затем ниже, перехватывает под коленкой и закидывает его ногу себе на пояс.

Приглушенный довольный рык заставляет вздрогнуть и тихо всхлипнуть молодого Духа, и Кромешнику в принципе плевать уже на сколько они зайдут дальше. Этот Снежный Дух его распалил сильнее некуда, вот и пусть теперь сам думает, как выкручиваться, ведь по собственной воле Питч его не отпустит. Но парнишка неожиданно замирает, прекращая все действия, и коротко выдыхает. А Король Кошмаров специально приподнимается, осматривая Фроста.

— Что это? — хрипло спрашивает Джек, осторожно прикасаясь к белому, почти незаметному шраму, идущему вкось под ключицей Короля. Он настолько был увлечен их взаимными ласками, что не заметил того, что Черный Дух всё же сменил теневую ткань, и вырез теперь шел привычным острым конусом до самого солнечного сплетения.

— Последствия поражений, и порой... цена побед, — мрачно усмехается Питч, наблюдая за успокоившимся и серьезным Снежным.

Ледяной глубоко вздыхает и, не убирая пальцев со шрама, поднимает взгляд на следящего за ним Короля.

— Много раз ты проигрывал и выигрывал?.. — аккуратно спрашивает Джек, пытаясь рассмотреть хоть что-то, кроме наигранного безразличия в золотом взгляде. Кромешник усмехается, склоняется ближе, пристально смотря в серебряные глаза.

— Достаточно, раз пришлось сменить стиль одежды еще семь веков тому назад, ну, и подправить его после последней битвы, лет пять тому назад.

Джек тут же соображает и вспоминает события пятилетней давности. На душе становится противно и тошно, он дергается, чтобы отстраниться, понимая, что возможно есть на теле его Короля шрамы оставленные и им самим. Это неожиданно задевает его, больно и сильно. Но Питч понимает мысли мальчишки вмиг, и только легко тряхнув его за плечо, сильнее вжимает в теневой матрац.

— Куда? — почти что рык, и желтые глаза недобро сверкают.

— Я не… Я… — не может сказать и слова молодой Дух Холода, хоть и пытается объяснить.

— Это я виноват, — неожиданно спокойно и холодно заявляет Бугимен. Джек, не веря, еще шире распахивает глаза, выискивая ложь в словах Короля. Но Питч только мягко усмехается, в успокаивающем жесте оглаживая белые волосы.

— Я не вру, Снежный мой. Два века тому назад у нас с Хранителями состоялась очень затяжная и подлая война. Я тогда проиграл… относительно конечно, — знакомая ироничная усмешка, и сделав небольшую паузу, Король Кошмаров продолжает, — Но все двести лет после жил более расслабленно, позволил себе думать слишком ветрено, распугал многих Духов, начал вновь набирать армию. Но вместе с тем подпустил к себе много Кошмаров, которые, в конце концов, впитали мои страхи и стали личными Кошмарами. И ведь жизнь меня ничему не учит и я думал, что обязательно выиграю. Но… случился ты, и все планы полетели сам знаешь куда, а после эти Кошмары меня и утащили. Остальное тебе известно.

— Питч, а как же?.. То есть, именно то, что… — всё еще пораженный Фрост пытается высказать свои предположения, но не может подобрать правильной формулировки, и, вообще, с трудом понимает, что нужно говорить.

— Тише, — Кромешник склоняется над своим, теперь точно личным, Снежным бедствием, и осторожно, словно боясь спугнуть, целует в приоткрытые губы, — Ты ни в чем не виноват. Остро-ледяных шрамов от твоей магии на мне нет. Забудь.

Джек на миг зажмуривается и, вновь посмотрев на Кромешника, поддается вперед, со всей искренностью и желанием целуя.

— Сними… прошу, — мягко просит мальчишка, — Прошу, Король Мой.

Питч смотрит на Фроста всего несколько секунд, изучает этот серебряный взгляд, чувствует легкие прикосновения на шее, знает точно, что пропал — полностью и навечно. Знает, что ровно через секунду верх его длинного одеяния исчезнет, и на нем останутся только теневые брюки, и знает, что теперь сделает всё, что попросит Джек. Всё что угодно и всё на свете.

— Как прикажешь, мой Снежный Дух.