Хранитель Рождества заканчивал с последним механизмом и уже собрался относить ненужные свитки-чертежи к себе в кабинет, как послышался звук разбивающегося стекла, порыва ветра, и громкий крик на весь большой зал:

— Николас!

Главный Хранитель аж вздрогнул, но сообразив кто это, наплевал на свои дела и быстро оказался в зале, смотря на прилетевшего Ледяного Духа. Джек был весь мокрый, запыхавшийся, испуганный, взволнованный. С белых волос всё еще падали капли воды, которые не успели превратиться в лед, под ногами образовался белый круг из острого инея, своим холодом вымораживая паркет, а серебристые глаза светились решительностью и затаенной злостью.

— Что? Что случилось, Джек? — подходя ближе к взволнованному Духу Холода, сразу же поинтересовался Северянин.

— Безликий… вырвался, — Джек перевел дыхание, быстро смахнул с лица неприятно застывшие капельки воды, и взяв себя под контроль, быстро начал объяснять, — Я был на Аляске, в одной из деревушек, как рядом появился… Кромешник. Злой, как черт. Сказал, чтобы я передал тебе и остальным. Он заточил Безликого в какой-то пещере, чтобы ослабить до основного боя, но час тому назад его кто-то выпустил. Безликий бешеным стал, неизвестно, что он сейчас может сделать, если его не поймает Бугимен, так что тебя было велено предупредить и передать. Оповещай остальных. Неизвестно, к кому в гости Пустота решит наведаться.

Ледяной сделал паузу, рассказав основное и давая Санте время на понимание случившегося. Молодой Дух неуверенно подошел к ближайшим балконным перилам и прислонился к ним, впрочем, посох отставлять от себя был не намерен. Полет сюда выдался слишком быстрым, спонтанным и опасным, как бы это не звучало. По всему потоку, который нес его на Полюс, проходили грозы, а когда он летел через Атлантику, то вообще попал в шторм, кое-как скорректировав полет и сумев подняться до того, как оказался в эпицентре бури.

В голове творился всё тот же хаос, ноги откровенно не держали и хотелось свалиться на паркет, дико рассмеявшись от всех тех эмоций, что не могли таиться больше в голове и в душе. Страх, волнение, его желание, соблазн, вновь страх, только теперь из-за Безликого, желание прибить нервирующего Духа Пустоты, страх за Короля Кошмаров, который ушел вылавливать это прозрачное свихнувшееся существо. Неверие и опасность перед новым Духом, которому подвластна такая сила уничтожать тьму и диких Кошмаров Кромешника. Паника из-за Хранителей, особенно из-за Феи, которая может попасть под удар, и опять это чувство — вернуться сейчас к Королю и, если что, сражаться вместе с ним.

Джек устало провел ладонью по лицу, на миг прикрывая глаза и понимая, что события сменились чересчур стремительно. Рядом послышался шокированный выдох Хранителя Рождества. Джек про себя невесело усмехнулся.

— Дай мне телепорт, — словно вспомнив, быстро проговаривает Фрост и переводит внимание на Северянина, — Фея самая слабая сейчас. Её надо защитить. Вдруг, он вновь к ней наведается. А ты предупреди Банни и Песочника.

Николас молчит несколько минут, словно сильно задумался, но после активно кивает и быстро подойдя к рабочему столу, что-то ищет в ворохе свитков, бумаг и деталей. Но всё же, найдя два маленьких шарика снова подходит к Ледяному Духа.

— Держи, — протянув Джеку синий шарик, — А второй — это для защиты, ну, и чтоб я знал, если появится рядом Пустота. Только этот пожалуйста — не теряй больше, Джек.

Фрост смотрит на такой же кругляш, только теперь чисто белый, и думает, как уже будет от него избавляться. Идея мгновенно приходит в голову, но он только кивает, слабо улыбнувшись Хранителю Рождества.

— Спасибо, Ник! Всё, я к Туф. Прошу, предупреди остальных! — Зимний Дух ещё раз кивает обеспокоенному Северянину и активирует синий камешек, исчезая в голубоватой вспышке.

***

Через незначительные мгновения он уже был в светлой и просторной зале Зубной Феи. Дух Холода успел в момент телепортации уничтожить маячок, ловко сжав его в пальцах и расколов своей магией. На странность, этот повредить было сложнее, чем предыдущий. То ли Фрост не смог достаточно вложить сил, то ли вновь Хранители изменили маячок, делая его более прочным.

— Туф? Ты где? — Джек начал выискивать стаю пестрых помощниц, в надежде вместе с ними найти Хранительницу Памяти.

— Джек? Ты… Что-то случилось? — уставшая Фея вылетела из широкого, разветвленного коридора, с удивлением смотря на неожиданного гостя, и в сопровождении двух йети.

— Да, случилось. Безликого… кто-то выпустил, — посмотрев на удивленную и слегка недоумевающую Хранительницу, Джек только покачал головой, — Понимаешь, я был на Аляске, и в общем Дух Страха, он появился и сказал, что его ловушку, в которой был Безликий, кто-то разрушил и выпустил на свободу Пустоту.

Джек закусил губу, внутренне злясь, что при йети нельзя было рассказать хоть часть правды. Однако, он не мог допустить, чтобы эти мохнатые существа услышали что-то новое, и после передали слова Северянину. Если Туоф он верил, то вот странные заходы Николаса и Банни с Песочником его занятно напрягали.

Фея же, поняла всё сразу. Она тихо ахнула, со страхом осматривая Морозного Духа. Конечно, выспросить подробности и она не могла, по той же причине, что и Джек, но суть всего переполоха до неё дошла сразу, и вероятность, что Пустота вновь может к ней явиться, была весьма высока.

— Даже и не знаю что сказать, Джек, — Туф с сожалением посмотрела на молодого Духа, как бы извиняясь, что сама не может ничем помочь, да и не может сама за себя постоять, — От меня что-то нужно? Может, хоть чем-то помогу?

— Нет-нет, что ты! Просто, я беспокоился за тебя, и вот рассказав всё Николасу сразу к тебе, через телепорт. Хотел предупредить, ну или хочешь, сейчас отправимся в замок Северянина. Там безопасней, да и думаю остальные Хранители соберутся все вместе.

— Но, а как же… — Фея посмотрела в сторону других зал, где трудились её помощницы, однако паническая мысль практически моментально исчезла из её головы. Ведь на те залы, в случае чего, теперь были наложены специальные чары, которые создавали защитный купол, а помощницы могли моментально активировать сеть порталов и благополучно исчезнуть. Тубусы, кстати, тоже подверглись формированию защитных чар, благодаря которым Пустота не сможет навредить воспоминаниям детей.

— Хорошо, Джек. Давай тогда отправимся к Северянину. Но, если что — мне потребуется твоя помощь… Если конечно, ты не против, — Фея бы и хотела сказать другое, видя напуганного и чересчур взволнованного Духа Зимы, но опять таки не решалась из-за постороннего присутствия. Было видно, что Джек хоть и хочет помочь, но всеми мыслями не здесь. Он скорее всего сейчас хотел бы оказаться рядом с Королем Кошмаров, и помочь ему в случае нахождения Безликого.

Однако последнее, что сейчас хотел сам Фрост, это быть рядом с Кромешником. Но с другой стороны, его подсознание орало в паническом ужасе, чтобы он как можно быстрее нашел Бугимена и помог с поимкой Пустоты. Всё же, несмотря на внутреннее переживания недавно произошедшего, он боялся за этот Ужас Ночи.

— Да что ты такое говоришь! — попытался беззаботно фыркнуть Джек, находя цепочку разговора, и сфокусировав свой взгляд на Туоф, — Я, конечно же, помогу, не волнуйся. У тебя есть портал? Перекинешь?

— Конечно, — Фея вытащила стеклянный кубик из маленького кармашка, который располагался на светло-коричневом кожаном поясе, и подозвала к себе Джека.

Йети что-то пробурчали за её спиной. Скорее всего, они предпочитали большие телепорты, которые слишком резким рывком перетаскивали на большие расстояния, не заботясь о состоянии переносимых.

Когда светло-золотистая вспышка растаяла в воздухе, то в красиво-освещенной зале не осталось никого, а где-то в соседних помещениях запищали маленькие зубные крохи, еще более усиленно работая.

***

В зале были все, и даже Банни, который хмурился, бурчал себе что-то под нос, и был крайне возмущен тем что случилось. Джек, стоял дальше всех, прислонившись к деревянной балке и скрестив руки на груди, посох же был приставлен рядом. Ледяной напряженно вслушивался в предложения Хранителей: напасть, начать поиски, придумать защиту на Пасху, создать новую ловушку и заманить туда Безликого.

В общем всё, что услышал Джек до рассвета, было слабо, не актуально, чересчур наигранно и бесполезно против свихнувшегося Безликого. Который, кстати, пока не напал и детей тоже не трогал. Он словно исчез, но Джек точно знал, что Дух Пустоты рыскает по миру в желании создать себе прозрачных марионеток или подкопить силы. Однако, если он не напал до настоящего времени, значит кое-кто очень злой вылавливает Пустоту по миру, и просто не дает собрать достаточное количество сил. Джек вздохнул, посмотрел налево: в большом витражном окне занималась светло-розовая заря. Он передернул плечами и пошевелился, для большего комфорта устраиваясь возле жесткого дерева.

Хранители ничего не придумали, но распределяться сейчас по миру было опасно. Неизвестно, что взбредёт в голову Безликому. До Пасхи оставалось всего ничего — три дня. Кролик истерил как только можно. Конечно, ушастого кенгуру понять было можно. Но выставлять идею о собрании остальных Духов и общем нападении прямо сейчас на Пустоту, было явно лишнее. Если тенька на руке Джека до сих пор не среагировала, обозначая легким касанием, что Питч поймал Пустоту, то остальным находить и пытаться заковать прозрачного Духа бесполезно. Если с этим монстром кто-то и мог бы справиться, то только Кромешник.

Джек незаметно улыбнулся, низко опуская голову. Кончики пальцев неожиданно потеплели, впрочем, как и щеки. Фрост с силой закусил губу, и постарался вырезать из мыслей все те картинки, что вновь вернулись к уставшему сознанию. Фантазия разыгралась, и Джек чуть не заморозил всю залу, вовремя спохватившись и уняв вышедшую из-под контроля силу. О том, о чем он подумал, думать было нельзя. Не сейчас по крайней мере.

— И? Ну? Ну что-нибудь кто-то придумал еще? Давайте же! Пасха на носу, а этот недо-Дух может всё испортить! — громче обычного рявкнул кроль, он нервно подошел к столу, ударил лапами столешницу и требовательно осмотрел всех гнетущим взглядом.

— Что мы можем сделать, Банни? Ты ведь видишь, он не объявляется пока что. Я предлагаю лучше тебе вернуться в Лабиринт и продолжить подготовку, но если что, мы придем на выручку или ты к нам, — уверенно произнес Санта, не имея в наличии более лучшего плана, чем дождаться первого хода Пустоты.

— Да? Решаешь меня отослать? А не лучше ли найти его? — вновь взвинчивается Банни, рявкая на весь зал.

— Да где ты его найдешь?! — не выдержав всей суматохи и ора Кролика, рявкает Джек.

Все замирают, оборачиваясь в сторону Ледяного Духа. Он только зло фыркает, берет свой посох и подходит ближе, не обращая внимания, что его следы оставляют на паркете толстый слой голубоватого льда.

— Потрудись объяснить, как ты сейчас будешь прыгать по миру и орать во всю глотку Безликого? — прищуривается Фрост, смотря на замолчавшего кроля, — Хорошо, найдешь, или он тебя. Что потом? Будешь драться? Бумеранги против двух белых мечей? Против прозрачного шакрама? Мы у Феи бились аж трое, и эта тварь потом исчезла, а появившись — меня ранила. А заметь, у меня магическое оружие и щит был изо льда и магии соткан. Мне помогло? Или хочешь, чтоб твой Светлый Праздник стал темным из-за траура, по причине смерти Хранителя Надежды?

Джек резко замолкает, гневно осматривая притихшего Кролика, который упрямо смотрит в сторону, не выдержав взгляда Зимнего Духа, и поджимает уши. Остальные присутствующие замолкают так же. Не то от удивления из-за Ледяного Джека, который впервые на их памяти поднял на кого так голос и настолько жестко оборвал, не то до них дошло, какая опасность может грозить, если они нарвутся на Безликого.

— Этот Дух опасен. Он, как загнанный в угол зверь — обезумевший, страдающий бешенством. И если раньше можно было предугадать его действия, то теперь нельзя вообще. А его подлая привычка исчезать и появляться со спины — это, вообще, смертельная тактика... — устало доносит свою последнюю мысль Джек и, немного успокоившись да сбросив всё свое негативное настроение, медленно убирает лед на паркете.

— Джек прав, — после минутного молчания спокойно, но бескомпромиссно заявляет Северянин, — Нам нужно выждать и следить за детьми, господа. Не уверен, что идея искать сейчас Безликого лучшая.

Все вновь потупили взгляд и соглашаются со словами главного Хранителя. Но молчание длится недолго. Несколько йети громко затопав совсем рядом, бесцеремонно разворачивают Санту и громко бурча, тыкают мохнатыми пальцами в глобус. Остальные Хранители моментально оборачиваются, так же взирая на глобус.

— Великие Миры! — испуганно восклицает Фея, — Это… Это как? Что ещё он нам устроил?

На крутящемся шаре, где обозначались золотые огоньки, вспыхивали белые точки, расходясь сияющими кругами на разных континентах, и, там, где круги достигали огоньков, те гасли, высвечиваясь в блекло серый. Вспышек было не менее пяти: центральная Европа, Восточная Азия, Северная и Южная Америка, Австралия.

«Этого не может быть! Этого просто не может быть. Пустота слишком обессиленный сейчас!» — крутилось в сознании Джека. Но вслух он ничего не произносил, с ужасом понимая, что круги становятся всё больше по диаметру и захватывают большие территории, как цунами, поглощая на своем пути всё золото огоньков.

— А я вам… А я вам говорил?! — переводя дыхание, словно внезапно стало не хватать кислорода, возмущенно восклицает Кролик.

— Так, всё! — быстро среагировавший и собравшийся Хранитель Рождества обернулся к остальным, — Каждый берет по континенту! Чтобы это не было, нужно добраться до источника. Я в Европу и Азию. Песочник ты… Да, в Северную Америку.

— Я в Южную! — спохватывается Джек, мельком переводя взгляд на глобус и запоминая расположение. Территория северной Бразилии, возле одного из притоков Амазонки, в тропическом лесу.

— Банни, бери Австралию, — командует Северянин, и быстро схватив со стола мешочек достает телепорты, один камешек кидается Кролику, другой Джеку, Песочнику, и последний для себя, — Туф, остаешься здесь с йети, они за тобой присмотрят. Господа, кому нужны ловушки и…

Остальное Джек не слушает, он уже активировал свой портал и синяя вспышка выхватывает его из замка Северянина.

***

Когда синее сияние рассеивается, Джек уже может наблюдать раннее утро и стелющейся туман над зеленеющими лесами и змейкой-Амазонкой, которая неспешно протекает практически через весь континент. А еще он подмечает несвойственное белое сияние, исходящее чуть северней его нахождения, на небольшом пятнышке земли, странном — словно вырезанном. Словно здесь недавно был лес.

Джек подлетает ближе, сияние только усиливается, и он понимает, что здесь действительно еще пару часов назад мог быть недостающий кусочек леса. Только вот… здесь была бойня. И Джек даже знает что за бойня, и кто в ней участвовал. Голова начинает немыслимо болеть, но Фрост берет себя в руки и преодолев яркий свет исходящий из середины поляны, приземляется на её кромке, граничащей с десятиметровыми зарослями лиан.

На странность, здесь ничего нет. Только большой шар белого света. Ледяной Дух настороженно держит впереди себя посох, готовый в любую минуту к новой опасности. Шар излучает слишком сильное свечение, но Джек не знает, как это свечение связано с тем, что было изображено на глобусе. Здесь, на ближайшие сотни километров, нет деревень и населенных пунктов, так почему эта штуковина показывает совершенно другое, а на факте является всего лишь большим магическим фонарем?

Выдохнув и приняв единственно правильное в данной ситуации решение, Джек концентрирует силу и швыряет заряд ледяной магии в белый шар. Тот мгновенно обволакивается голубой коркой льда, и замигав, потухает, осыпаясь осколками на зеленую, из-за листвы и порушенных деревьев, землю. Фрост, подумав с секунду, подходит ближе, осматривая странный светильник.

«Зачем Безликому устанавливать здесь этот чертов шар? Если его здесь поджидал или настиг Кромешник? Почему этот шар светился для нас? Чтобы приманить? Но здесь нет опасностей для детей! Но…» — Джек додумывает и до него наконец доходит.

— Чтобы среагировали Хранители и кинулись врассыпную по миру. Каждый поодиночке слишком слаб… — шепотом произносит Дух Зимы. Он шокировано додумывает зачем. Как? Почему Пустота выстроил такой ход событий, и как, черт возьми, он устанавливал эти сферы, если у него была при этом битва с Королем Кошмаров?

Где-то в зарослях затихают птицы, трескается, как по закону подлости, веточка, и Джек медленно оборачивается, понимая с молниеносной скоростью.

«Только если Дух Пустоты не прыгнув в определенное место, создал существо, приказал ему использовать сферу позже, а сам пытался каждый раз при драке ускользнуть в другое место, ибо за ним был хвост в виде разозленного Черного Духа. Не будь слежки и битв, Безликий затаился бы на одном месте и поджидал бы сам глупого Хранителя или Хранителей. Но так, пришлось оставить только созданного наспех помощника, и ловушку в виде сияющей сферы. То есть сейчас в зарослях…»

Джек не домысливает, выставляет ледяной щит быстрее, чем до него долетают пять белых игл. Он полностью разворачивается к опасности и понимает, что заросли начинают шевелиться, прежде чем на осветленную часть выходит человекоподобное существо — прозрачное, под три метра ростом… Весь в какой-то бело-светящейся броне, держащий в одной руке белую сферу, а в другой длинный, точно такой же светящийся белой энергией меч.

— Наспех создал, да? — со смешком переспрашивает то ли себя, то ли Безликого, Джек. Однако времени шутить не остается. Где-то мелькает понимание, что и других сейчас ждут такие вот сюрпризы. Джек надеется, что они справятся, а сам ловко уворачивается от четырех мечей, которые создаются в воздухе благодаря этой чертовой сфере.

— Да, чтоб тебя! — рявкает Фрост, сверкает злым серебряным взглядом, и выставив большой щит снежинку, со всей дури швыряет около сотни мелких игл в прозрачное, очень жуткое существо. Они попадают, но не все — белая броня выдерживает половину ледяной атаки.

До этого, бой проходивший здесь был масштабным и места хватает, чтобы кружить друг перед другом, готовясь к следующей атаке. Но, по всей видимости, существо не оценивает изящный момент перед нападением и просто грубо порывается вперед, чтобы секущим ударом навредить Джеку. Одна идея, мысль, всё происходит за долю секунды: Джек создает перед собой пятиметровую ледяную стену, удар приходится по ней, но в тот момент, когда лед раскалывается на громоздкие куски, парнишка уже в другом месте, и создает несколько ледяных кинжалов, кидая в бронированное существо, которое гулко рычит и желает любым путем уничтожить Зимнего Духа.

Этот прозрачный помощник не такой, как остальные, и Джек удивляется, как за такое короткое время Безликому удалось создать такого монстра. Со свистом рядом проносятся белые ножи. Два из них задевают левое предплечье, распарывая ткань. Но Джек не чувствует боли, улыбаясь и швыряя в прозрачного две магических сферы, откидывая его на пять метров дальше. Ему не требуется поворачивать голову и смотреть на свою руку. Он знает, что тень мягким теплом расползлась по телу, создавая под толстовкой броню в виде плотно прилегающей водолазки.

Неожиданное шипение, хищное и злое, и молоденького Духа неожиданно отшвыривают к другой части начинающегося леса. А на том месте, где он сейчас стоял, формируется прозрачное животное, в виде большого ягуара. Человекоподобный гигант тоже поднимается, и теперь получается двое на одного. Ледяной трясет головой, поднимается с настила веток и лиан, смотрит на свою безбожно распоротую на груди толстовку: когти прозрачной твари распороли одежду, в надежде распороть и кожу, но вновь выручила непробиваемая тень.

Понимание вновь подсовывает подлость, в виде откинутого в заросли посоха. Джек вздыхает, громко — символически, создавая в руках по две сферы из магии льда, и одновременно кидает в этих существ.

Становится неприятно от факта, что теперь ситуация стала еще опасней. Он вновь думает о подлости Безликого, но сразу же уворачивается от белых сетей, которые решил на него накинуть прозрачный помощник. Ягуар поджидал с другой стороны. Дикая прозрачная кошка с ревом кидается на Джека, но несколько острых ледяных пик и удачный маневр, позволяют Зимнему Духу уйти от когтей в другую сторону, а кошка в последнее мгновение, скорректировав свой прыжок, минует ледяные пики.

Фрост балансирует на краю леса и поляны, смотрит на двух существ, которые готовятся к совместной атаке. Внутри становится совершенно неспокойно. И он додумывается до единственно верного: выставляет щит, на мгновение закрывает глаза и прикасается к тени на правом запястье, и просит помочь.

Когда белые топоры разбивают его светящийся щит, а ягуар кидается на Духа Холода, позади него формируется черная дымка, и с утробным рыком теневое существо в один прыжок перепрыгивает через Джека, и перехватывает в прыжке прозрачного ягуара, отшвыривая на другую часть поляны.

Все замирают. Прозрачное существо не решается напасть, ягуар пытается подняться, а рядом с Фростом, разозлено из стороны в сторону мотая шипастым хвостом, стоит теневое существо. Саблезубая тенька-Кошмарик, опасно рычит, прижав уши, и гневно сверкает красным взглядом. Джек, пораженный, что на его тихий призыв всё же пришла та которую он звал, улыбается несмело, пользуясь моментом подходит ближе, аккуратно поглаживая холку теневого животного.

— На тебе эта прозрачная недокошка, — довольно усмехается Джек.

Саблезубая представительница Кошмаров понимающе урчит, и в момент срывается с места, кидаясь на прозрачного ягуара. А Джек выставив щит, создает игольный круг вокруг человекоподобного воина. Так, что ледяные иглы направлены на него, и его следующее движение, куда бы он не дернулся, будет опасно для его жизни.

Он подмечает, как несвойственно громко, даже испуганно, зарычал прозрачный ягуар, уворачиваясь от острых теневых когтей. Но времени на рассматривание этой кошачьей битвы нет. Оружие в виде светящегося молота в руках у прозрачного воина разбивает ледяные шипы, и прозрачный враг снова наступает на Джека, размахивая массивным молотом, в надежде попасть по своей цели. Джек ловкий, быстрый, он легко уходит от тяжелых ударов, но всё же, резкие передвижения его быстро выматывают с учетом, что он тратит свою силу, то на магические ножи, то на щиты. А этому здоровенному существу хоть бы что, точно танк — идет напролом и ему фиолетово.

Такая игра слишком быстро надоедает и перестает нравиться Джеку, к тому же, он всё же волнуется об остальных Хранителях. У них нет в союзниках двухметровой теньки-Кошмарика. Где-то сбоку слышится дикий рев, и когда Джек оборачивается, а вслед за ним и гигантский воин, саблезубка с победоносным видом делает последний взмах когтистой лапы, и чернота поглощает прозрачного ягуара.

«С одним покончено», — едва довольно думает Фрост. И пока идет заминка, он быстро переводит внимание на замершего человекоподобного монстра, и швыряет в него льдисто-магическую сферу.

Положение меняется и теперь двое на одного, только в пользу Джека. Он медленно начинает создавать вокруг себя непробиваемую сферу, чья внешняя часть покрыта шипами. Размахивая мощным хвостом, саблезубый Кошмарик с грацией смертоносного хищника тоже начинает кружиться возле потенциального прозрачного врага. Она теперь почти не рычит, пристально оценивая жертву и рассчитывая с какой лучше стороны напасть. Два кинжала появившихся в руке великана никак не пугают ни Фроста, ни саблезубку.

Джек отвлекает внимание на себя, швыряя магические сабли в помощничка Пустоты, и он предсказуемо пытается уйти от режущих предметов, уворачиваясь и стараясь создать белый щит, но похоже энергия у него, подаренная Безликим, ограничена, и её становится всё меньше, а броня местами уже покрылась ледяными отсветами, и начинает трескаться.

В момент, когда существо полностью отвлекается, тенька-Кошмарик нападает сзади, прыгая на спину и, вонзая острые клыки и когти в прозрачное тело, разрывает белую броню. Характерный металлический рев режет слух, но Джек, увернувшись от брошенных в его сторону двух маленьких сфер энергии, концентрирует силу на руках, и создает по всей поляне ледяные торосы, а после отшвыривает врага подальше от середины белой поляны, кидая на острые ледяные пики.

Тенька, успевшая спрыгнуть с великана, теперь приглушенно рычит стоя по правой стороне от Джека. А прозрачный, неуклюже поднимается и, видимо, тратит всю свою силу на последний, мощный запал белой энергии, которая волной пускается в сторону Зимнего Духа и теньки. Светящийся серебристо-белым щит Фроста, на себя и на саблезубую теньку-Кошмарик. У их прозрачного врага не остается сил.

Ледяной двигается с места, окруженный морозным сиянием, он подходит к существу, саблезубка не отстает и плавно идет рядом. Они сейчас вместе, как два опасных хищника, загнавшие крупную, но раненую жертву в ловушку. Красные глаза теневой кошки сверкают опасно — голодно, она предупреждающе рычит и скалит клыкастую пасть. А за Фростом остается белая дорожка из острого инея, воздух медленно вымораживается, а кончики пальцев всё ярче начинают светиться голубо-серебренной магией.

Мысль — и прозрачное существо не может двигаться: магия холода сковывает его тело, примораживая к ледяным торосам и шипам. По воле Зимнего Духа острые шипы льда окружающие прозрачного великана увеличиваются, пронзая невидимое почти тело. Тенька-Кошмарик плавно изворачивается, медленно взмахивая хвостом и приблизившись совсем близко, замирает на пару мгновений перед опасным и смертоносным прыжком. Магическая сила Фроста удерживает помощника Безликого, и светящаяся белым броня трескаться на великане, осыпаясь холодными осколками. В этот момент саблезубая, теневая кошка кидается вперед, распарывая черными когтями прозрачное существо, а значительно снизившаяся температура, которую создал Джек, доканчивает дело.

Через полминуты на вымороженной, пропаханной ледниками и острыми снежными иглами поляне становится тихо. Последний белый отсвет исчезает, и Джек может без опасения вздохнуть, прикрыть глаза и успокоить свою магию. Рядом неслышно переступая лапами подходит саблезубка, она щурит свои кошачьи глаза и тыкается мордой в грудь Зимнего Духа. Джек открывает глаза и улыбается, ласково поглаживая массивную морду, почесывая за левым ушком довольного Кошмарика.

— Спасибо тебе, — спокойно благодарит Ледяной. А саблезубка довольно начинает мурчать, переступая лапами, и гордая, что её заслуги похвалили. Джек усмехается, понимает, что это лучшее животное, конечно же магическое, которое когда-либо ему встречалось. А еще он думает, что безумно соскучился по дому, по Кошмарам и конечно же по своему Королю.

— А еще надо поспешить к Хранителям, — вслух проговаривает Хранитель Радости. Он нарочито обходит в своих мыслях тему близких отношений с Черным Духом, наивно доказывая самому себе, что сейчас не время и, вообще, не о том надо думать. Он всё еще боится и пытается игнорировать то, что скрывается за этим страхом.

Тенька-Кошмарик ведет ушами назад, прислушивается, но так и не почувствовав опасности, вновь расслабляется. А Фрост, закусив губу, вытаскивает из кармана еще один телепорт, который был на всякий случай. Самый слабый сейчас Северянин. Он взял на себя сразу два места.

— Что ж… — Джек поднимает взгляд и смотря на саблезубку, мягко чешет мягкий нос, — Спасибо еще раз, но мне пора, а ты возвращайся домой. Не волнуйся, я постараюсь сегодня вернуться.

Джек приободряюще улыбается и правда надеется, что фокусы Безликого закончатся и, хотя бы, к обеду он сможет вернуться в темные подземелья. И, конечно же, часть его рвется туда не из-за тепла и какого-то спокойствия, а только ради того, чтобы увидеть целого и невредимого Короля Кошмаров.

Дух Зимы фыркает, улыбается и смотрит, как саблезубая кошка растворяется в черной дымке. Когда последние крупицы тьмы рассеиваются, Фрост качает головой, шевелит пальцами, и почувствовав в правой руке свой посох, смотрит на свою порванную одежду. Пару секунд и синяя морозная толстовка снова как новенькая. А молодой Дух Мороза с неясной улыбкой активирует телепорт в Азию, предположительно на то место, где был обозначен свет на глобусе. Северо-западная точка Китая.

***

Явиться на место, и понять, что попал вовремя.

Битва шла на неровном скальном или, лучше сказать, горном откосе, который превращался в дремучий лес, совсем неправильный и неровный. Но если приглядеться, то наверное «хвост» одной из горных систем уходил чуть вниз, и потому лес который рос, был неровный и непонятно как выращенный.

Джек пару раз помотал головой, чтобы сосредоточиться на сияющих вспышках, которые вспыхивали в пару метрах от него. Да, всё верно, и на этом месте был странно выжженный, поломанный кусок земли. Когда-то здесь росло пару больших деревьев, которые теперь валялись не подъемными бурсами, и пару разрушенных скальных откосов, в виде каменной крошки. Фрост фыркнул, надеясь, что все повреждения, отразившиеся на местной флоре, были нанесены Безликому.

Северянин, как и предполагалось, отбивался сразу от двоих и выглядел весьма потрепанным. Наверное, только вековой опыт позволил ему совладать с опасными противниками и не пострадать существенно самому. По крайней мере, ран на его красной меховой шубе не было, но всё же, его меч заметно уступал лунным саблям.

А противники оказались похоже на тех, что были у самого юного Хранителя. Такой же человекоподобный здоровяк, только этот без брони, зато с двумя длинными и здоровенными белыми секирами, и волкоподобная гиена, тоже прозрачная и слишком… длинная, как подумалось Ледяному Духу. Не медля, Джек крепко сжал посох и создав пару крупных, острых снежинок зашвырнул в гиену. Они угодили точно в цель и металлически взвизгнув, прозрачное животное отпрянуло от Хранителя Рождества, теперь нацеливаясь на Фроста.

— Джек! Это ловушка. Я даже и не знал! В Европе был всего один прозрачный человек, как бы, но с ним я справился быстро, да и сфера… растворилась. А тут. Ничего не понимаю! — между атаками, быстро проговорил взволнованный Николас.

— А тут и думать нечего, — Джек хотел бы усмехнуться и высказать всё, что он думает про Безликого, но боится, что сболтнет лишнего, да и для Санты будет новостью, какой сейчас на самом деле злой Фрост. Потому молодой Дух отбивается от гиены, швыряет в неё ледяными шарами и быстро договаривает: — Детям опасности нет, но, мне кажется, он специально прыгал по миру и оставлял ловушки, чтобы мы среагировали и рассыпались, а по одиночке мы уже более уязвимые.

Две крупные атаки в виде белых сфер летят в двоих Хранителей, но Ледяной на автомате ставит большой щит, и посылает сотни острых клинков в двух прозрачных существ.

— Да, как же так?! И как ты только справился?! — негодует старший Хранитель, и очень удачно разрезает бок трехметровому великану.

Джек не отвечает, создает ледяной смерч и загоняет в него гиену, примораживая к белой скале, которая проморозилась на пару метров вглубь.

«Да как… очень просто справился. Всего-то у меня отличный потенциал ледяной магии, плюс личная тенька-Кошмарик в охранителях, да, и конечно, броня под толстовкой из древних теней», — весело отвечает в мыслях Джек, замечая, как прозрачная гиена начинает подвывать, но не может сдвинуться с места.

Незаметное для Хранителя Рождества колыхание воздуха и серебристое свечение на кончиках пальцев, и в эпицентре маленького смерча, который захватил прозрачное животное, еще ниже понижается температура. Животное замирает, а после покрывается белым инеем и неприятно трескается, осыпаясь белыми осколками. Смерч утихает, а Джек резко и неожиданно швыряет две большие пики в прозрачного гиганта. Те настолько быстро и неожиданно появляются и устремляются к цели, что неповоротливый великан не успевает среагировать, и в следующую секунду белые пики пронзают прозрачное тело насквозь.

Человекоподобное существо противно рычит, но не может устоять на ногах и падает на колени, гневно смотря в сторону молодого Духа. Следующее происходит столь неожиданно, что даже Ледяной не успевает применить свою магию: Северянин пользуется моментом, и перехватив свой меч двумя руками, делает резкий взмах в воздухе, вместе с ним отрубая голову прозрачному существу.

Джеку чудом удается не вскрикнуть. Он шокировано выдыхает, и не понимает… Как? Как Хранитель детского чуда смог сделать это столь быстро и хладнокровно? И пусть даже у них идет война… Пики бы добили прозрачного гиганта, убили бы его, и он исчез в воздухе словно пар. А Николас…

Фрост отходит на пару шагов назад, не веря, смотря на угрюмого Санту, который словно его не замечает. Ледяному хочется закричать, наорать, убежать. Нет. Больше всего ему сейчас хочется исчезнуть, не видеть этой холодности со стороны самого доброго, казалось бы, Хранителя. Исчезнуть и оказаться где-то далеко, в полумраке, чтобы теплые серые руки крепко обняли. Уткнуться носом в черную теневую ткань и услышать шипяще мягкий голос своего Короля.

Джек ледяной, Джек сам порой делал не совсем хорошие вещи, но и пугался их. Но, даже в событиях пятилетней давности, он не видел такой… жестокости? Может ему показалось? Но нет. Всё произошло, и сейчас последние искры белой энергии развеялись в сухом прохладном воздухе.

— Ох. Справились, кое-как, — со вздохом явного облегчения говорит Северянин, и словно ничего не было, засовывает свой меч в ножны. Он оборачивается и внимательно оглядывает Джека, — С тобой всё нормально?

— А? — Фрост спохватывается, загоняет страх подальше, и неприятное чувство отстраненности, и пытается приободряюще кивнуть, — Да, всё нормально. Теперь куда? К Банни?

— Надо бы. Но вдруг и Сэнди нужна помощь?

— Тогда я в Африку, если конечно у тебя найдется запасной телепорт, — Джек думает, что это отличная идея — разделиться. Северянин кивает, вытаскивает из безразмерного кармана на шубе зеленый камешек и кидает его Фросту. Парнишка пару секунд смотрит на камешек и, кивнув Хранителю, исчезает.

***

Знойный климат Сахары выматывает. Вид золотисто-белых песков слепит глаза, а сухой, жаркий воздух побуждает создать возле себя ледяной кокон с применением магии, чтобы лед не так быстро таял.

Песочник смотрится здесь как никто лучше. Золотые вихры его магии летают над розово-лазурным небом — животные, постоянно создаются и разрушаются, благодаря нападкам трех огромных доисторических скорпионов. А сам Песочник отвлекается на борьбу с какой-то изящной и длиной сущностью. Она похожа на девушку, стройную и гибкую — прозрачную, даже нечто высокой прически можно разглядеть в жарком воздухе. Если бы Джек не сражался ранее, то подумал, что это всего лишь такой мираж. Но опасность была реальная.

Скорпионы хищно защелкали клешнями, и двое из них отвлеклись от золотых пантер, и направились прямиком к Джеку. Сил у юного Хранителя Веселья оставалось всё меньше. Конечно, с этим скачками по миру, применение магии и постоянными физическими уклонениями, сойти с ума было проще некуда, а сил потерять и того подавно.

Фрост не церемонится: перехватывает удобнее посох и направляет его на песок, промораживая песчинки и склеивая их льдом. Скорпионы же, двигавшие в его сторону, замирают на месте, временно не имея возможности вырваться из холодного плена. В этот раз приходиться создать смерч побольше — тоже ледяной. Семиметровый торнадо — снежный, острый, захватывает сначала двух прозрачных паукообразных, а затем, когда те от силы магии и низкой температуры рассыпаются, переходит на последнего скорпиона, и пантеры из золотого песка понимающе отступают, давая торнадо захватить в свой белый плен последнего прозрачного монстра.

В глазах цвета серебра мелькают голубые искорки, и Джек упрямо удерживает слишком энергоемкий смерч до полного уничтожения врага. Песочник же, не теряет теперь внимание, и всю силу направляет на сущность, которая размахивает длинными белыми когтями. Золотые пантеры и пару рысей нападают на помощницу Пустоты, и вскоре сияющий золотым кокон закрывает собой последнюю неприятельницу, и та, с шипящим визгом, исчезает, растворяясь подобно дымке.

— Всё, — прикрыв глаза от усталости, Джек опускает посох. Смерч развеивается, Ледяной Дух сухо сглотнув, падает на колени сам, от усталости и потери сил. И черные точки пляшут перед глазами. А еще вдобавок этот засушливый, жаркий климат. Нет. Всё же единственное тепло, которое ему нравится и он любит — это домашняя тьма, черные пледы и объятья Кромешника. Джек криво улыбается, прикрывая на миг глаза. Рядом раздается тихое шуршание и когда он открывает глаза, перед ним стоит Песочный Человек, внимательно на него смотря.

— Всё в норме. Просто до этого был в Азии, у Северянина. А до этого сам знаешь — в Южной Америке.

Сэнди понимающе кивает, и в его ладони появляется шар телепортации. Над его головой появляется облачко, и высвечиваются знаки. Северянин и Кролик тоже закончили, и теперь уходят в замок. Значит, и им тоже пора туда же. Хотя, Джек не отказался бы побыть совершенно в другом месте. Он кивает и взяв камешек, активирует его.

***

Когда, почти одновременно, все четверо Хранителей появляются в большой зале, потрепанные и измотанные на нет, Фея, до этого не находившая себе места, тихо вскрикивает и подбегает к замучившимся защитникам детской веры.

— О, Луноликий! — вскрикивает Туф.

«Не приведи Бездна!» — мрачно открещивается Джек, и облокачивается об удачно подвернувшуюся, большую коробку с железными механизмами.

— Что с вами произошло? Никто не ранен? — Фея не знает за что взяться, и не может понять, кому досталось хуже.

Кролик загнанно дышит и опирается о перила, что-то тихо бормоча себе под нос. Уши у него прижаты и подрагивают, а шерсть встала дыбом. Северянин шокировано улыбается и качает головой, словно вспоминая, что только что произошло и сам в это не верит, а может не верит, что выжил? Сэнди молчит, впрочем, как и всегда, но и знаки над головой не выставляет, он создает себе кресло из золотого песка и разваливается в нем, прикрывая глаза. А Джек сидит, облокотившись на дерево коробки и откинув голову назад, прикрыв глаза, и замораживая вокруг себя несколько метров.

— Мальчики! Боги, да ответьте же вы! Что случилось? Вы не ранены?! — отчаянно выкрикивает Туф и тихо всхлипывает.

— Всё… вроде… в норме, — усмехаясь, медленно произносит Джек.

— Эта — эта тварь! Эта тварь загнала меня на… на самую высокую… точку Австралии! Косцюшко!* Чертово Косцюшко! Эта ублюдская… прозрачная птица, загнала меня туда! — почти заикаясь делиться своими впечатлениями Кролик, и все понимающе устало улыбаются. Кролик, как всегда — не любит высоту.

— Друзья мои, ну что… Как нас обвел вокруг пальца Безликий? А? Это же талант, талант!

— Этот талант! Засунуть бы ему этот талант в...

— Банни! — строго окликает Северянин и Туф. А кроль смотрит на них злым зверем и ворчливо отворачивается, припоминая высокую гору и нерадивую прозрачную птицу. Джек хочет рассмеяться, но понимает, как тяжело пришлось Хранителю Надежды. Ему самому не поздоровилось бы, если бы на помощь не пришла саблезубка.

«Интересно, как там она дома? И главное, как сейчас сам Король Кошмаров?» — спрашивает про себя Фрост. Он мимолетно улыбается и думает, что еще может случиться за сегодняшний, начавшийся так паршиво, день, а главное, когда можно будет уйти домой.

Рядом слышится уже более спокойный голос Северянина, который успокаивает Фею, и вместе с тем просит всех остальных пока не разбредаться, а успокоиться и сопоставить все факты, и решить, что делать им дальше. Ледяной Дух тяжело вздыхает и понимает, что этот день будет очень долгим и очень сложным.

***

Фрост, мельком залетев к Северянину в начале пятого дня, смотрит на настольные часы, фыркает себе под нос, и захватив третью пару кристаллов, мигом вылетает обратно на холодный воздух. Ледяной щурится от солнца и вновь летит в Европу.

За последние часы Хранители практически не сидели на месте. Несмотря на то, что ловушки оказались в какой-то степени ложными и огоньки — дети не пострадали, Безликий каким-то образом умудрился разослать по сотне, а то и больше, городов своих монстров, которые медленно вытягивали у детей веру, и видимо передавали самой Пустоте.

Пришлось всем, даже Кролику, мотаться по городам, континентам, выискивать этих прозрачных сущностей, уничтожать и стараться вернуть утерянную веру или ставить щиты на дома, а то и целые улицы. Работа была выматывающая. Фрост уже сам не запоминал, какой по счету город и в какой стране он облетает. Был точно уверен, что это всё еще Старая «добрая» Европа.

Сил не было. В каждом городе, где мелкими группками светились огоньки, мог находиться один прозрачный помощничек, который старался вытянуть веру у детишек. Порой, Джек успевал до появления такого и ставил щит, порой прилетят в «разгар» уничтожения чуда, а порой и не успевал, но всё равно тратил уйму своих сил и создавал магических животных, и умудрялся вернуть с десяток детей их веру в Хранителей и чудо. Сейчас же оставалось еще около пяти городов.

Джек закусил губу, мотнул упрямо головой, и завидев бледно-светящийся белый свет, возле одного открытого окна, полетел быстрее. Он был в Италии, и здесь было гораздо теплее, нежели в Норвегии или Англии.

Трое детей увлеченно болтая и играясь, распахнули окно, чтобы теплый морской воздух и заходящее солнце согревало комнату. Они улыбались, и каждый на свой лад пересказывали друг другу какую-то сказку. А прозрачный силуэт завис возле окна, медленно, длинной рукой, вытаскивая золотые искорки из ребятни, сидевшей на полу. Фрост по злому посмотрел на одну из марионеток Безликого, направил посох и одним зарядом вывел из строя прозрачную сущность. Второй заряд развеял существо по воздуху, а дети начали вести себя более спокойно.

Выдохнув и порадовавшись тому, что успел, Джек порылся в кармане, вытащил первый попавшийся щит сиреневого цвета и осторожно проникнув в комнату, положил уже начавший сиять камень на высокий шкаф, которой, судя по всему, передвигать в ближайшие два года точно не собирались. Почувствовав и, на миг, увидев фиолетовое свечение охватившее дом, Фрост улыбнулся и быстро вылетел из комнаты, а дети засмеялись, и дружно стали перелистывать страницы сказки.

***

— Всё. Мой предел, — Джек быстро дышал и ему хотелось опуститься на родной снег, прикрыться им и заснуть.

Вечерело, на сиреневато-сером небе начали проступать первые звезды, солнце недавно село за горизонт. А Фрост прилетел в тайгу. В западную часть Сибири, где еще было морозно-холодно, повсюду лежал снег, а меленькие притоки крупных рек медленно оттаивали и журчали сквозь хрупкий лед.

Хвойный, зимний лес, словно по всему миру не весна, а настоящая начинающая зима, был бело-зеленым, искристым от блестящего инея, спокойным и величественным. В сумраке, дневные птицы и животные давно укрылись в своих норках и на деревьях, зато ночные хищники активно просыпались, и с разных концов леса доносилось мудрое уханье филинов, недовольные хлопки крыльев нахохлившихся воронов, и тихие перебежки крупных хищников.

Джек улыбнулся, упал на снег, возле какого-то не сильно высокого обрыва, где кончался лес и чуть вниз протекала речка, еще почти не оттаявшая, и за небольшими серыми скалами к северу, вновь начинался лес. Спокойно, тихо и главное умиротворяющее. Это было второе место на земле, где Джек любил проводить время, когда по всему миру шествовала весна.

Где-то справа треснули ветки, несколько птиц разлетелось с деревьев, и на небольшой уступ выглянул любопытный… бурый медведь. Джек неприлично заржал, понимая, что хозяин тайги в принципе не ожидал увидеть нарушителя, тем более человека, на его территории. Хоть было видно осунувшегося после зимней спячки удивленного мишку, нельзя было недооценивать его габариты и настороженный вид. Ледяной забавно фыркнул, шевельнул посохом и в медведя полетел большой ком снега. Проверять силу Духа хищник не решился и глухо, но обиженно, рыкнув, косолапо устремился обратно в лес, а молодой Дух вновь рассмеялся и упал в снег, раскидывая руки в стороны и смотря на чернеющее небо.

Столько сил за один день он никогда не терял… наверное.

Фрост нахмурился. Вспомнил, как пять лет тому назад из-за «смерти» Песочного Человека взбесился и швырнул в Кромешника заряд льда, который остановил всю его тьму. Чертыхнулся, проклял воспоминание, ровно, как и самого Короля и отвернулся, смотря на виднеющийся внизу ручей, который умиротворял своим холодным журчанием.

День выдался бешеным. Он сделал всё, что смог, злость от подлян Духа Пустоты уже не умещалась в приличные рамки. Джек надеялся, что при финальной битве сможет лично придушить эту прозрачную сволочь, причем голыми руками. Он налетался, казалось бы, на несколько лет вперед, отдал своей магии и сил так много, убил больше пятидесяти чертовых сущностей и сейчас ему еще предстояло лететь на Север. К Николасу. Все вновь собираются и думают, что делать дальше. Было решено, что Хранители должны держаться теперь вместе, ибо неизвестно, что еще может вытворить Дух Пустоты. Но перспектива на всю ночь остаться у Николаса, вновь найти самую заброшенную башню и спать на полу, Джека никак не прельщала. Ему хотелось домой. Он переживал за этого Ужаса Ночи, хоть и понимал, что будет не просто находиться с ним в одной комнате.

— Черт! — Фрост заморозил ближайший камень, и вокруг него стал образовываться голубоватый круг изо льда.

Что он будет делать, когда вернется домой? И что он хочет делать при этом? Ледяной закусил губу. С одной стороны… Он очень переживает за своего Короля, он очень по нему соскучился, он не знает, какой бой шел между Кромешником и Пустотой, и боится. А с другой же стороны, Джек боится возвращаться. Может быть другим он соврал бы — сказал, что боится того, что чуть не произошло между ними прошедшей ночью. Но самому себе Джек врать не мог. Да и зачем, если подсознание каждую свободную минуту твердит нерушимую истину. Он боится самого себя, своих поступков, своего желания. А еще сильней боится того, как на всё это отреагирует его Король Кошмаров. Джек прикрывает глаза, судорожно сглатывает, и вспоминает слова Черного Духа, его горящие глаза, их поцелуи, горячую кожу, свои стоны…

И какого черта он не может перебороть самого себя, когда ему прямым текстом сказали что его хотят, но, черт возьми, без согласия не тронут! Всё вновь путается. Джек не может подобрать, что говорить и что делать, если вернется. Он не знает, как себя вести. И хочется, и не понять, что дальше делать, как не бояться, как…

Фрост качает головой, словно сам отрицает. Думает, что все мысли в голове лишены смысла и дальнейшего существования. Он просто обычный Зимний Дух, по сути — молодой парнишка, который умер слишком рано, и целовался-то, всего один раз в жизни и то, украдкой, в щечку, когда было двенадцать лет, притом с девочкой. А потом, стал Духом, закрылся от всего мира, создал образ весельчака и прекратил думать о себе и о своей личной, черт её дери, жизни. А теперь…

Джек рассмеялся, понимая, что часть истерики всё еще находится внутри.

Теперь он имеет свой дом, пусть и не такой какой мечталось, зато большой, теплый и очень добрый, как бы это не звучало по отношению к самой тьме и теням. У него есть тот, кто стал безумно дорог и плевать, что несколько лет назад они чуть не поубивали друг друга. А главное, у этого Древнего Ужаса есть к нему ответные чувства. Он его защищает, ценит, учит, черт возьми, да он переживает и боится за него и за каждую царапину оставленную Пустотой!

И Джек никогда не думал, что будет у него тоже нечто подобное семье, дому и личным отношениям. А самое паршивое и пакостное — он боится всего этого. Боится, что исчезнет, боится, что прекратится, боится, что отберут. И, конечно, боится показаться глупым, совсем несмышленым и неопытным. Он боится, он ревнует, он думает, что несовершенен. А Кромешник любит идеальность.

Ледяному Духу хочется впасть в истерику, даже позорно зареветь, но он гневно мотнув головой, только сильнее зажмуривается.

Страх, что ему причинят боль? Страх, что он переспит с кем-то? — Нет. Он боится вовсе не этого. А как будет выглядеть, как сможет перебороть в себе ту черту, которая обозначается словом — стыд. Он не знает, что будет дальше, и вдруг…

— Ты идиот, Фрост! — ругает себя парнишка. Неосознанно создает в руке светящийся шар ледяной магии, крутит его и думает. Вновь думает. Проклинает свою неопытность, поминает недобрым словом свой молодой возраст, по крайней мере тот, при котором стал Духом. Он так боится что-то сделать не так. И при этом Джек так хочет продолжения. Хочет этого невыносимого и порой злого Короля Кошмаров.

Ночь опускается матовым, черным пологом на таежный лес. Филины вылетают на охоту и вдалеке кричит сыч. Ледяной улыбается. Думает, что ему пора к Хранителям. Помочь, чем сможет, пусть и нет больше того чувства друзей и доверия, но помочь он хочет искренне. А после отпроситься на ночь улететь. Прилететь домой… и пусть будет то, что будет. Больше своих мыслей и предположений, которые облачаются в отвратительные страхи, Джек боится одного — потерять своего Короля Кошмаров.

«Интересно, еще кто-нибудь в этом мире влюблялся, в свои триста двадцать четыре, в Черного Ужаса всея магического мира?» — невесело усмехнувшись, Морозный Дух поднимается с ледяного настила и улетает на Северный Полюс.

***

— А я вам говорю…

— Банни! — хором заставляют заткнуться взбешенного и всклокоченного Кролика все остальные Хранители. Даже Песочник укоризненно грозит пальцем разбушевавшемуся Хранителю Пасхи.

Джек Фрост утомленно рычит и сползает по деревянной балке на пол, недоуменно оглядев нервного кроля.

Они уже полтора часа обсуждали о методах выловки Безликого, о защите детей и Лабиринта на Пасху, и конечно же методах борьбы с прозрачными существами.

Джек проклял Пустоту и всё, что с ним связано. Ибо Хранители действительно взялись за обсуждения и действия, и никто на эту ночь не собирался уходить к себе. У Кролика кипела работа сама по себе и он мог каждые пол часа прыгать и проверять через тоннель. У Феи дома, крохи собирали и рассортировывали зубки, и с десяток йети охраняли зубной дворец, впрочем Туф могла тоже с помощью телепортов проверять всё ли дома в порядке. Сэнди послал нескольких красивых кондоров рассыпать золотой песок по тем городам, где уже властвовала ночь, но сам пока тоже был в замке. Всё было так, как надо. Как правильно и нужно. И Джек действительно мог бы порадоваться за Хранителей, если бы настолько не устал. Он незаметно поднялся, и отошел на балкон, смотря на темнеющий горизонт. Хотелось спать. Хотелось домой. Очень сильно.

— Джек? Все нормально? — позади появился Северянин. Ледяной развернулся и кивнул Хранителю Рождества.

— Что надумали по поводу Пустоты? — невесело оглядев Хранителя, спрашивает молодой Дух.

— А что тут… Нужно его загнать в ловушку. Выловить. Понять, кто ему помог и снова ослабить.

— Если не ошибаюсь, последний раз это делал Кромешник. Не думаешь позвать его? — Джек спрашивает специально, словно заинтересованно. Заодно и хочет узнать отношение Николаса к Королю Кошмаров в этой ситуации.

— Незачем. Мы сможем справиться сами. Но даже, если он и сможет помочь сам, вновь выловив Безликого. Мне кажется… его тьма или как их… Кошмары, не такие уж и сильные, раз не могут сдержать Пустоту.

Джек фыркает про себя, думая, что тьма и Кошмары, тем более дикие, настолько сильны, что Хранителям и не снилось. Поведение и слова Николаса наталкивают только на то, что он специально выгораживает Безликого и его силу, и указав на якобы слабость тьмы, не позволяет думать о том Духе, что помог освобождению. Словно этот «кто-то» совсем не имеет значения, и Безликий и так бы вырвался.

— Я не знаю, Николас, — поддерживая разговор, пожимает плечами Фрост, — Мне как-то всё равно, какая у него тьма. Главное, чтобы это всё побыстрей закончилось и в Пасху Безликий не устроил нам тотальную заварушку.

— Да… Будет не на руку. Хм… Об этом я не подумал, — Северянин задумывается, отводя взгляд. А Джеку слишком подозрительной кажется его последняя фраза. Словно он случайно сказал то, что не нужно было говорить вслух. Но это можно было обдумать дома. Сидя возле камина, вместе с Бугименом.

— Послушай… — начинает Фрост, и как бы неловко улыбается, — Я очень устал… и тут слишком шумно. Я хочу улететь на всю ночь, а завтра вернуться и помочь.

— Я понял тебя. Да, Джек, ты, конечно же, заслуживаешь отдых. Кстати, ты куда собираешься?

«Домой!»

— На Гималаи. Как всегда, — невинно улыбается Ледяной Дух.

— Ясно, — Северянин хмыкает, и подумав, вытаскивает из кармана новый шарик, — Вот, держи, если что случится — позови нас. И будь осторожен, Ледяной Джек. Завтра утром жду тебя на собрании. Будем продумывать финальную битву.

— Спасибо большое! Обязательно прилечу! — Джек кивает, демонстративно засовывает шарик в карман и добро улыбнувшись, взлетает вверх, улетая с Северного Полюса.

***

«Опять шарик, да он что — издевается?!» — возмущенно думал Джек, покручивая в руках кругляшек со следящим маячком.

К тому времени, когда он его достал из кармана, он был уже возле Гималайских гор. Да, специально пролетел несколько тысяч километров, чтобы Николас убедился в его словах. В конце концов, в расщелинах высоких гор тоже клубиться тьма и через неё ему открыт проход домой.

Снежные и острые вершины ярко виднелись над облаками, и Джек подумал, что пора уничтожать шарик. Он начал медленно опускаться вниз, быстро вымораживая блестящий золотым маячок. Послышался характерный треск волшебного стекла, и Фрост мимолетно улыбнулся, как неожиданно его с силой что-то ударило в спину.

Вскрикнув и потеряв равновесие, Ледяной Дух начал падать. Ему повезло, и многометровый слой снега смягчил падение. Конечно же, для Духа не грозила смерть от падения об острые скалы, но было бы неприятно. Джек, резко оборачивается, взлетая со снега и немного зависая в воздухе. Ничего странного на небе нет, зато он замечает белую вспышку по левую сторону.

Помянув очень недобрыми словами сущностей Безликого, Джек вовремя выставляет щит, и белые иглы разбиваются о него. Всего одно человекоподобное существо кружит совсем близко, почти невидимое, но в темноте его выдают светящиеся глаза, прям как у самой Пустоты, но чуть тускнее. Духу Зимы некогда церемониться и, к тому же, он слишком устал.

Он поднимает снежную бурю, благо снега и холода для этого полно. Создает последний, за эти сутки, смерч, и замораживает марионетку, медленно покрывая его прозрачное тело белым инеем и в конце, когда тот застывает белой статуей, находясь в эпицентре смерча, Джек со всей силы кидает в него льдисто-серебряный кинжал, и сущность рассыпается, переставая существовать.

Буря постепенно успокаивается, а Фрост потратив последние силы, загнанно дышит. Он слишком устал. Поудобнее схватив посох, он подходит к острому краю горы, там, где белый снег переходит в белые облака, Джек понимает, что внизу крутой обрыв и делает шаг вниз.

Пара секунд свободного падения, ловкое лавирование меж острыми уступами, и уже видно темноту одной из расколовшихся частей горы. Дух Зимы незамедлительно летит в темноту, и как только оказывается в ней, опускается на холодные скалы, делая шаг в самый темный участок нависающих отовсюду камней.

***

Просьба или скорее приказ высказан. Джек чувствует легкую волну тепла, сгусток тьмы буквально выталкивает его в другое пространство и вот уже под ногами чувствуется «живой» черный ковер, а напротив него горит камин. Ледяной облегченно выдыхает. Он дома.

«Неужели?» — с довольной, но слабой улыбкой думает Джек, когда еще одна дымка появляется рядом с камином, и в следующую минуту из неё появляется сам Король Кошмаров.

— Я первый вернулся, — невпопад говорит Джек первое, что приходит в голову, осматривая злого и потрепанного Кромешника. Благо никаких ран он не видит, это заметно поднимает настроение и успокаивает молодого Духа.

— Рад видеть, что не только у меня день не задался, — осмотрев Фроста с ног до головы, подло ухмыляется Питч. Он отпускает незначительные остатки тьмы, что у него остались после всех невозможных перемещений по миру, и делает шаг по направлению к Джеку.

— Скажи, что ты его выловил и вновь временно похоронил под каким-нибудь черным саркофагом? — почти жалобно спрашивает Ледяной Дух.

Он на автомате отпускает посох, но звука падающего дерева не слышно: тьма услужливо подхватывает магическое оружие и прячет в одной из темных зал. Джек не стесняясь и, в принципе, не боясь, медленно скользит взглядом по Бугимену и думает, что сегодня пережил его личный Ужас Ночи. Какие битвы выиграл и какие подляны ему устроил Безликий. Фросту нестерпимо хочется подойти к Питчу и крепко обнять, прижаться плотней и понять, что всё хорошо. Он соскучился. Он боялся за него. И пусть — пусть чувствует и считывает этот страх. Этот можно.

— Не смог. Прыткий, бешеный, злой. Он ведь оставлял за собой нечто на подобии ловушек? — Кромешник не уверен, но чувствует подсознательно, полагаясь на многотысячелетний опыт и интуицию. Ведь не мог прозрачный Дух быть таким довольным всё время боя в разных местах мира.

— Ловушки? — Джек хмыкает, — Это легко сказано. Сферы белые, думали они детей могут уничтожить. Каждый кинулся врассыпную по миру. А там по две мощные сущности. Одна человекоподобная в белой броне, а другая… в виде животного. Кролик потом весь день плевался из-за птицы, загнавший его на Косцюшко.

Бугимен понимающе ухмыляется. Подходит к Джеку и смотрит в усталый серебряный взгляд.

— Сильно досталось?

— Нет. Всё благодаря твоей тьме и кстати саблезубке. Я её позвал, и она пришла, — Фрост улыбается, и теперь полностью расслабляется, поняв, что наконец дома. Пусть и на одну ночь. Ведь впереди у них начнутся самые тяжелые дни, и вскоре предстоит главное сражение. Настоящее сумасшествие. Но этот вечер, пусть хотя бы он, будет спокойным и лично для них.

Джек медленно поднимает руку и осторожно проводит по-острому плечу затянутому в черную теневую ткань. Судорожный выдох и Ледяной Дух больше не может терпеть: скидывает маску веселья и устало роняет голову на грудь Короля, осторожно приобнимая его. Горячие руки незамедлительно прижимают ближе, обнимая за талию, и его аккуратно целуют в белую макушку.

— Сумасшедший, просто сумасшедший день, — тихо бормочет Джек, сильней прижимаясь к Кромешнику и потераясь щекой о мягкую черную ткань, — Он совсем оборзел. Столько марионеток. А еще Хранители. Их страх, паника. Выходка Северянина.

— Какая выходка? — Питч приподнимает голову молодого Духа за подбородок и сразу целует его в губы. Больше этого несносного Снежного он сегодня не отпустит. Хватит с них битв.

Джек жмурится, прижимается ближе, перемещая руки на шею своего личного Кошмара, и позволяя углубить поцелуй, слабо постанывает.

— Он… — с трудом оторвавшись, судорожно начинает рассказывать Дух Зимы, — Он голову марионетке отрубил. Хотя не надо было. В нем уже мои пики были.

Джек откидывает голову назад, позволяя Королю Кошмаров спуститься ниже, целуя шею.

— Мне так страшно стало…

— Значит я верно почувствовал твой страх, — мягкий поцелуй на щеке, и Питч с удовольствием запускает пальцы в белые волосы парнишки, — Еще раз так испугает тебя или дернется со своей жестокостью, лично, ему самому голову оторву. — предупреждающе выговаривает Кромешник. Он перемещает одну руку вниз, задирая холодную толстовку и оглаживая ледяную, идеально гладкую, кожу своего Снежного Духа.

«Безумие», — проносится красной вспышкой в голове Фроста. И он не понимает, как дошло до таких времен, такой жестокости и подлости. Но всё медленно стирается из памяти, потому как сейчас он отпустил себя, и нет дела до того, что происходит наверху. Есть он, есть его Король. Есть погружающаяся в мягкий сумрак зала, выходы из которой медленно закрываются тенями. Джек знает, что его не собираются отсюда выпускать. Уж точно на эту ночь. Улыбка на лице легкая и усталая. Тихий всхлип от болезненного укуса на шее, и молодой Дух Холода выгибается сильнее.

Страх, терзавший его до этого, медленно, словно нехотя, уходит на второй, а после и третий план. Пересиливает тоска. Он настолько наскучался за этот день, намаялся и испугался, что все домыслы становятся вовсе незначимыми и несущественными. Он вновь улыбается, обнимает крепче своего Короля и довольно щурится от теплых рук пробравшихся под толстовку. Легкая дрожь пробегает по телу, приятными искорками впитываясь в кожу. Словно ему именно этого и не хватало эти пятнадцать часов. Беловолосый парнишка облизывается, вскидывает голову и пристально смотрит в горящий золотом взгляд Древнего Ужаса. Его Ужаса.

Так просто оказывается сказать: «Я скучал» и мягко прижаться к теплым губам в просящем поцелуе. Просто поддастся под умелые ласки и откровенно застонать, царапая короткими ногтями черную ткань, желая её скинуть или порвать в эту же секунду. Джек расслабляется, последний раз взглядывает, как закрывается плотными черными плитами из тьмы выходы из смежной залы, и для самого себя качает головой.

«К черту… К черту всё! Закрой, закрой их скорее!» — нетерпеливо вскрикивает подсознание и Джек поддается внутреннему голосу. Улыбается в развязный страстный поцелуй, и жмется к сильному горячему телу. Он хочет эту ночь сделать общей. Он хочет своего Темного Короля. Он соскучился по нему, он безумно за него боялся.

Кромешник отстраняется лишь на миг, заглядывает в серо-дымчатые глаза мальчишки, нарочито медленно проводит по гибкой спине, и с легкой усмешкой подцепляет когтем морозно-синюю ткань толстовки. В золотых горящих глазах веселье и довольство, что теперь этот неугомонный мелкий Дух рядом, яркое желание и всего грамм той самой серьезности и трезвости, которая не позволяет переступить грань. Не сейчас, не до того, как Фрост сам позволит. Питч приглушенно рычит, склоняется ближе, и медленно проводит кончиком языка по мягким губам парнишки, дразня его.

«Разрешишь?» — вопросительно смотрит на Джека Король Кошмаров, — «Что ты мне хочешь разрешить сегодня?»

Провокационно, молча, только глядя в глаза.

С этим вопросом приходит столько чувств и эмоций. И столько их может нахлынуть еще, когда Джек ответит. Древнему Духу ужасно хочется, чтобы Фрост ответил положительно, хочется, чтобы мальчишка поддался. Но ведь этот Снежный мальчишка единственный, кому не сможет навредить Бугимен. Потому и ждет, заглядывая в родной серый взгляд. Джек немного потерян — совсем чуть-чуть, больше распален, удивлен и что-то усиленно продумывает в своей голове.

Сам Фрост знает — это последняя черта, последний их перелом. И только от него сейчас зависит всё, что будет твориться через несколько минут или часов. Джек тяжело сглатывает, знает, что тянуть нельзя, да и самому тошно от этого бездействия. Он хочет ласки, хочет прикосновений и поцелуев. Но той самой, не затуманенной желанием, частью сознания понимает и оценивает выбор предоставленный ему. Раздумывает еще секунду и поддается под новый поцелуй, всего на микросекунду, а отстранившись, мимолетно улыбается.

— Всё... Всё, что захочешь разрешу, — невозможно тихий шепот в горячие губы, и Джек закрывает глаза, концентрируясь на ощущениях. Он думает, что послать к черту все свои страхи не такая уж и плохая идея.

Тени по приказу закрывают светящиеся кристаллы на потолке, и в зале остается относительно немного света только от ярко горящего огня в камине. Но двоих, увлекшихся друг другом, это теперь не волнует. Молодой Дух Холода откровенно льнет к Королю Кошмаров, обнимая крепко, наслаждается и растягивает удовольствие в медленном поцелуе, совсем не приторном, но для Джека очень сладком.

А Черный Дух усмехается, позволяет до конца скинуть официально-представительный тон, совсем не главным, но важным приказом оставляя многих Кошмаров и теней на входе в подземелья. Ведь ему самому уже не до слежения за безопасностью. В его руках теперь этот постанывающий, идеально изящный парнишка, который так откровенно ластится, наслаждается и не скрывает теперь своих эмоций, охотно притираясь всем телом, и легко вздрагивая от каждого нового прикосновения.

Ненужная и давно мешающая синяя толстовка в одно из растянувшихся мгновений стягивается Кромешником и неизвестно куда швыряется, а главное его мальчишка остается без верха, и можно вдоволь наласкать его, покусать, зацеловать и поставить метки на белой согревающейся коже. Питч не скрывает от него своего голодного взгляда и плотоядной усмешки, когда демонстративно медленно спускается на ключицы и также медленно ведет языком по выпирающим косточкам. Джек всё же чертовски вкусный и морозный.

А Фросту кажется несправедливым, и он старается, как можно скорее, содрать ненужную теневую одежду со своего Ужаса Ночи. К его счастью это удается быстро, тьма сама, а возможно от ленивого приказа, рассыпается. И Джека моментально прижимают к горячей серой коже, от чего парнишка сладко вскрикивает, запуская тонкие пальцы в черные волосы Короля.

Ему теперь так хочется огласить вслух то, что было показано вчера ночью. Простое «хочу тебя» не умещается в словах. Не должно звучать так сухо. Джек всхлипывает, царапает плечи Черного Духа, настойчиво кусается и трется пахом о бедро мужчины, мелко подрагивая. Питч отстраняет парнишку всего на несколько мгновений, смотрит в глаза, ищет ответ на свой невысказанный вслух вопрос, находит и, с усмешкой, резко дергает Джека на себя, перемещая руки на аппетитные ягодицы и крепко сжимая, вплотную прижимая к себе и давая почувствовать свое возбуждение.

Джек сегодня не выглядит тем самым олененком, он только ластится, вскрикивает и стонет — протяжно, громко. Король Кошмаров целует податливые уже многократно раз покусанные губы Снежного и утягивает его за собой, по мере возможности лаская все доступные части тела юного Хранителя. А Джек — маленький чертенок, царапается и руками тянется к поясу черных брюк Короля, что развеивает последние опасения последнего.

— Тише, ну же… Тише, Снежный мой, — почти ласково лизнув в мягкие губы, как может успокаивает Кромешник. Мотнув головой, он спешно проводит горячими ладонями по острым лопаткам парнишки, подводя его к тому самому круглому и, на счастье, плоскому куску камня.

— Иди ко мне... — шепот в самые губы, вынуждая Джека сперва сесть на прохладную, почти черную, поверхность, целуя настолько нетерпеливо, пока последняя деталь одежды осыпается теневой дымкой.

Фроста вновь ведет: он постанывает, страстно отвечает на новый поцелуй и притягивает к себе своего Короля, послушно, желанно разводя ноги в стороны и позволяя старшему Духу придвинуться к нему вплотную. Он ложится на холодный серый камень, вздрагивая от каждого легкого прикосновения к своему телу, но ему вновь нетерпится прикоснуться к горячей коже быстрее, ощутить серый бархат под руками, языком очертить изгиб шеи, и получить за это горячий поцелуй в губы. Внизу всё начинает беспрерывно тянуть, а возбуждение теперь невозможно скрыть. Впрочем, он больше и не хочет скрывать, позволяя себя трогать и рассматривать. К черту, к черту все...

Ледяной шумно дышит — выгибается дугой, совсем неприлично и откровенно. Острые черные когти нежно царапают плоскую грудь, слегка задевают левый сосок и скользят вниз, на живот, останавливаясь на кромке начинающихся бридж. Усмешка на тонких губах, и тихий рык перед остро-пьянящем поцелуем. Джек вздрагивает сильней и немного отстраняется, впиваясь серым взглядом в золотые, полные желания, глаза напротив. Его Король склоняется ближе и, прикусывая за нижнюю губу, острым когтем чиркает по шнуровке на бриджах. Пояс легко ослабляется, и последняя ткань постыдно сползает вниз, исчезая в клубившейся темноте у пола.

Кажется, что кожа покроется ожогами в тех местах, где касаются ладони его персонального Ужаса. Беловолосый парнишка нетерпеливо прогибается, не сопротивляясь, когда Питч самозабвенно целуя его в губы, и разводит еще шире стройные ноги в стороны. Новая, более острая, и от этого болезненная волна возбуждения проходится по всему телу, огненной тяжестью скапливаясь внизу. А Фрост пошло стонет и почти сходит с ума.

Мальчишку так и хочется потрогать всего — везде. Кромешник не упускает возможности и, продолжая вылизывать теплый ротик Снежного Духа, проводит руками по влажным от испарины бедрам, с удовольствием обводя пальцами тазовые косточки и спускаясь на внутреннюю часть бедра, раздвигая еще шире, прижимаясь собой к распалившемуся мальчишке. Джек вздрагивает в первую секунду, и вскрикивает во вторую, когда обжигающе горячий Король прижимается к нему, всем телом опускаясь на него, и едвали сдерживая свой вес на одной руке.

Мягкие пальцы, с которых исчезли смертоносные когти на правой руке, начинают поглаживать теплые ягодицы и медленно, словно издеваясь, проходятся по ложбинке, слегка раздвигая, поглаживая, скользят дальше. Длинные пальцы охватывают влажный от смазки член молодого Духа, и тот громко вскрикивает, но долго не задерживаются, всего несколькими движениями огладив или нагло подразнив, исчезают, и вновь скользят вниз.

Король многообещающе поглаживает левую ягодицу, нетерпеливо при этом покусывая красноватые от поцелуев и укусов губы Фроста. Ему хочется взять этого мальчишку прямо сейчас. Но Ужас Ночи не был бы собой, если бы не считал все страхи юного Духа Холода. В том числе и тот, где Джек боится за свой первый раз.

«Юный. Чистый. Мой!» — взбешенный зверь утробно рычит внутри, но Питч пока его игнорирует. Своему он не причинит боли.

Последние силы и здравая часть мозгов уходит на приказ, и в следующую минуту, скрыв в поцелуе победную ухмылку, Черный Дух чувствует вязкую черную субстанцию на пальцах. Времени выискивать в мире, даже в ближайшем городе, смазку нет, даже если это займет секунды, а создать из подручной тьмы вполне можно, особенно если живешь больше десятков тысяч лет. Удобная субстанция не будет пачкать чернотой идеально-белую кожу, она просто выполнит свою функцию смазки. Так удобней и, тем более, быстрее. Слишком сильно желание взять этого постанывающего мальчишку. Слишком мало времени на формальные детали.

Отвлечь глубоким поцелуем, легким покусыванием юркого язычка мальчишку, пока сразу два пальца проталкиваются в сжатое колечко мышц. И Питч благодарит невесть кого за то, что Духи по-другому ощущают боль. Тихая, почти незаметная ухмылка, когда Джек расслабляется, едва до этого вскрикнув, и медленно продвигаться дальше, осторожно растягивая. И плевать на собственное состояние, раздирающее возбуждением. Этому существу Король не причинит боли, и, уж точно, не собирается спешить, как бы не хотелось его.

Протяжный стон Снежного и мелкая дрожь прошедшая по изящному телу. Питч ухмыляется, переключается на шею, и вновь надавливает на заветную найденную точку внутри, а Джек выгибается, запрокидывает голову назад, и пошло стонет. Кромешник отвлекает его — поцелуями, удивительными узорами, выводящимися по правой стороне ребер острыми когтями левой кисти, пока длинные тонкие пальцы, на которых черная влажная смазка, медленно растягивают непослушно ерзающего юного Хранителя. Питч отвлекает его резким укусом прям под левой ключицей и легко добавляет третий палец, мысленно ухмыляясь такой послушности, и замечая неопытные попытки молодого Духа поддастся под движения, насаживаясь сильнее.

— Не дразни меня… — почти угрожающе приказывает Бугимен севшим от страсти и возбуждения голосом, мягко прикусывая красную кожу на горле Морозного Духа. Хотя так хочется взять этого развратного мальчишку сиюминутно...

Через несколько мучительно долгих минут, кажется, что даже Королю становится невыносимо жарко и он из-за духоты мотает головой, шумно выдыхая и рваными короткими поцелуями выцеловывая Джека везде, где может дотянуться. А парнишка дышит загнанно, через раз, шумно постанывая, но не сопротивляясь, ему мало уже того, что с ним делает его Дух Страха. Он хочет еще, хочет по-настоящему, хочет большего. Развратного, пошлого, жаркого...

Когда Питч затыкает Снежного грубым поцелуем, заменяет пальцы своей возбужденной плотью, и одним резким движением полностью входит в мальчишку, тот громко вскрикивает, но крик заглушается настойчивым поцелуем. Сердце, ставшее как человеческое и отбивающее бешеный ритм, готово выпрыгнуть из глотки, и Джек впервые не ощущает, что он ледяной, чувствуя, что его тело всё горит, а внизу и вовсе — всё плавится лавой. Питч дает ему минуту на привыкание, хотя из-за нетерпения и желания двигаться в мальчишке, камень крошится с двух сторон от Джека, и глубокие борозды от черных когтей останутся теперь навсегда.

— Питч… Пожалуйста... — едва ли хныкает Фрост, капризно выгибаясь и тут же вскрикивая от новых ощущений, — Прекрати без…бездействовать. Я.. я... Че-е-ерт! Питч!..

Нетерпеливый голодный рык над покрасневшим ушком, и плавно выйдя наполовину, мужчина несдержанно подается вперед, больше не желая терпеть. Джек выгибается до хруста в позвоночнике и кричит в голос, вцепляется ногтями в плечи своего Короля. Он хочет после всего этого рассмеяться, громко и довольно. Все его глупые страхи развеялись. Действительно, сейчас все его придумки казались настолько по-детски глупыми и нелепыми. Фрост и не знал, что бывает настолько... невероятно хорошо. Когда сносит крышу и ты растворяешься в удовольствии и в огненном желании. Ледяной переводит на нет сбившееся дыхание и кидает просяще-соблазнительный взгляд на своего Короля, медленно облизываясь и прося нового поцелуя.

— Пожалуйста... — нетерпеливый всхлип, — Сильнее... — касаясь губ, загнанно просит младший Дух. Фросту на все плевать, уже на все, и больше он не в силах сдерживать удовольствие от этих грубых движений, и сумасводяще стонет, в задворках подсознания желая, чтоб следующий день не наступил.

Ему не больно, даже несмотря на его первый раз, и плевать это из-за того что он Дух или из-за черной смазки, которой растягивал его Кромешник. Джек закусывает губу пытаясь сдержать стон, но тут же горячие тонкие губы прерывают его занятие и он охотно отвечает, всхлипывая, и отдаваясь грубым движениям.

Серебряные глаза становятся темно-грифельными и зрачок из-за возбуждения почти скрывает тонкий грифель ободка, а в глазах напротив, — горящих золотых и ярких, столько эмоций и желания, что даже от этого Фроста ведет и он царапает сильнее серую кожу на спине, и протяжно сладко стонет, закидывая голову назад и подставляя горло опасному хищнику.

Голодному хищнику, который не собирается останавливаться и с силой вбивается в податливое и такое отзывчивое тело. Впервые, наверное, Король Кошмаров благодарит за то, что он Дух, именно в аспекте близости. Ведь не люди, и после первого раза не нужно будет делать передышку, впрочем, как и после второго или даже четвертого, пятого…

Питч коварно ухмыляется. Целует парнишку, ловя губами новые крики и жаркие соблазнительные стоны, хотя и самому хочется зарычать — грозно, утробно, и поставить как можно больше меток на желанном мраморном теле. Идеальном, изысканном, на котором уже под два десятка, или больше, разнообразных меток в виде укусов, засосов и легких незначительных царапинок.

Джек невообразимо пошло стонет, Джек царапается, он податливо извивается под горячим телом. Джек хныкает — тянется рукой к своему полностью эрегированному члену, истекающему смазкой и требующему скорейшей разрядки, но неизвестная черта собственника и доминанта в Короле взыгрывает, и он моментально перехватывает руку Фроста, закидывая вверх и удерживая над головой. Он не даст мальчишке прикоснуться к себе. Жестко зарычав в приоткрытые, блестящие от частого облизывания, губы молодого Духа, Питч пресекает его попытки. Он желает, чтобы его Снежный кончил так, не прикасаясь. Он хочет сам довести его. Подвести к феерической черте и перешагнуть вместе. Одновременно. Хочет чтобы Джек это запомнил, срывая голос в громком страстном крике.

Тряхнув головой и понимая, что сам на грани, равносильно потерявшемуся от дикого желания мальчишке, старший проводит языком витиеватую дорожку по всей груди Снежного соблазнителя, не забывая прикусить соски и вылизать сладкую кожу. Юный парнишка выстанывает и привлекает к себе внимание: несдержанно выгибаясь, сгибая ноги в коленях и закидывая на пояс мужчины. Они встречаются взглядами, и Джек поддается вверх, крепко обнимает за шею и целует, а в глазах похотливая мольба.

— Пожалуйста… прошу… — задыхаясь, умоляет он, и Питч знает о чем.

Он перехватывает мальчишку, крепко обнимая и усиливая толчки, грубо входя в Джека, дурея от развязных стонов и вскриков мальчишки. Еще чуть-чуть. Только удержать под собой вырывающегося от, граничащего с болью, удовольствия молоденького Духа. Впиться требовательным жадным поцелуем в губы, прерывая пошлые крики и понимая, что искры уже пляшут в собственных глазах, и доводя мальчишку, впрочем, как и себя, до грани.

Первый не выдерживает Фрост, он громко вскрикивает, из-за чего срывает себе голос и всё его тело пронзает судорогой. Джек протяжно стонет, переходя на хрип, и ощущает ни с чем несравнимое удовольствие, заполняющее каждую клеточку его тела. Мозг отключается, а ему до матерных слов шикарно-хорошо. Кромешник же, чудом не раздирает когтями нежную белую кожу, от того насколько острым получается его собственное удовольствие, когда Джек сжимает его в себе, и ошеломляющий оргазм захватывает сознание. Чертов мелкий Фрост! Всё из-за него.

Грубый поцелуй, нетерпеливый рык, и собственническая метка на шее Джека. В сознании одно: — «Мой. Только Мой!»

Ледяной облизывает губы, дышит загнанно и невесомо проводит пальцами по серой груди, по шрамам, заглядывает в глаза и дает еще раз себя поцеловать: медленно, действительно за всё их время впервые — сладко для обоих, почти нежно. Он обнимает своего Ужаса Ночи за шею и перебирает растрепавшиеся черные волосы.

— Мой… — тихий шепот в тонкие губы.

«Действительно. Теперь твой», — одним взглядом отвечает Кромешник. Склонившись и коротко лизнув правое плечо, словно в извинение за расцветающий красным укус, плавно выходит из Джека. Но не дает ему свести ноги вместе, удерживая руки на влажных бедрах.

— Даже не смей вырываться. Я не отпущу тебя, Снежный... — вновь с ухмылкой на лице, но сказано смотря прямо в грифельный взгляд. Хотя так хочется перевести взгляд на плоский живот мальчишки, где на мраморной коже остались жемчужно-белые разводы спермы, и нагло, смотря в эти глаза, провести языком по коже, слизывая абсолютно всё. Вылизывая Джека, как маленького котенка, причем везде. Может, такая возможность еще представится Кромешнику в эту ночь, и он вновь ухмыляется, только теперь мысленно.

Почти болезненный поцелуй, и теперь не ясно, кто хочет взять лидерство. Джек вновь поддается, позволяя себя трогать, ласкать и целовать. Он нетерпеливо всхлипывает, пытаясь вновь поддастся ближе. Однако в следующую секунду не понимает, как меняется пространство, ибо комната и так темная, расплывается перед глазами. Парнишка вскрикивает, но Питч закрывает ему рот ладонью, и ловко переворачивает на живот, укладывая грудью на прогретый камень, так, чтоб Джек мог свободно опираться ногами на пол, но при этом выглядеть безупречно пошло и очень доступно. Горячие ладони проходятся по спине, очерчивают острые лопатки, ведут ниже — на поясницу, слегка задевая нежную кожу отросшими вновь когтями, перемещаются на ягодицы и нетерпеливо их мнут.

По всему телу Снежного проходится крупная дрожь предвкушения от того, что его ждет через несколько минут. Фрост на мгновение замирает, и после послушно — приглашающее прогибается в пояснице, раздвигая ноги шире и пряча лицо в сложенных руках. Всё же, лицо у него начинает гореть и он не знает от желания или стыда.

— Снежный… — хриплый голос заставляет повторно вздрогнуть, и Питч не имеет права отказаться от соблазнительной кожи: проводя языком влажную дорожку, начиная от копчика и до самой шеи, вдоль всего позвоночника. Он осторожно прикусывает Джека за холку, и искушающе шепчет на ушко юному Хранителю:

— Ты знаешь, что ночь только началась, мой маленький… Снежный Дух? Может, нам хватит шести часов? Или… Как думаешь, мне удастся довести тебя до обморочного состояния под самое утро?

Молодой Дух громко стонет, почти всхлипывая, представляя эту картинку. Он начинает шумно дышать и, приподнявшись на локтях, изящно выгибается, поворачивая голову и смотря на своего Короля, который выглядит до ужаса сексуальным. Один взгляд грифельных глаз, один взмах пушистыми ресницами, юркий язычок пробегается по красным припухшим губам, и Джек сильнее выгибается. Это последнее, и временный контроль Короля Кошмаров рушится весь и полностью.

В сумрачной жаркой зале слышится нетерпеливый грозный рык, и следующий за ним громкий протяжный стон Морозного Духа. А невидимые небесные часы отсчитывают ровно полночь.

***

Король Кошмаров тихо фыркает и недовольно рассматривает кристаллы на потолке, которые, даже не смотря на тени, сейчас начинают светиться ярче, что может означать только одно: рассвет наступит через полчаса или час.

Одна мысль, и Питч вновь делает залу темной, оставляя источником света только по-прежнему горящий камин. Он поворачивает голову налево и с удовольствием рассматривает уснувшего мальчишку. Победная усмешка, и Кромешник осторожно проводит пальцами по мягким губам Зимнего Духа.

Он и не думал, что сказанные в пылу желания и страсти слова так четко сбудутся. Своего Снежного он всё-таки вымотал под самое утро. И теперь тот крепко спал. Уснул совсем недавно, устроившись возле Питча, обнимая и нахально закинув на него ноги. Кромешник, довольный даже не фактом реализованного, очень много раз, желания и жаркого секса, а тем, что теперь они стерли последнюю черту меж друг другом, приподнимается и мягко, пока Джек спит и не может этого заметить, целует его в скулу. Еще один поцелуй в висок, и осторожно переходя на красное плечо и предплечье. Проводя языком по теплой нежной коже и зализывая следы своих же укусов.

Где-то под ребрами довольно урчит сытый зверь, по крайней мере на эти часы. Джек теперь полностью принадлежит ему. Хотя собственническое чувство будет требовать постоянного присутствия Фроста рядом. Но возможно последнее и не будет проблемой, особенно после уничтожения Пустоты. По крайней мере, до следующих холодов Кромешник не хочет выпускать Джека из подземелий. Он, конечно же, не запрет его, но по максимуму будет стараться держать взбалмошного парнишку рядом с собой.

А юный Дух Веселья спит мирно, почти по детски, но всё же, в один из моментов, передергивает плечами и жмется ближе к Королю Кошмаров. Джек — Ледяной Дух, но раз вспомнив, что такое тепло, теперь постоянно его ищет. Когтистой рукой одно единственное движение в сторону, и помимо легкой черной простыни, которая сейчас едва прикрывала Джека, на него накидывается теплый плед, преобразованный из того самого плаща. Древнейшая тьма, а Питч использует её в виде одеяла для своего молоденького Снежного недоразумения. И всё ради того, чтоб Джек успокоился, согрелся и выспался нормально.

Если раньше бы он сказал себе: — «Докатился». То теперь ничего не остается, как смело признать: — «Выжил из ума…»

Кромешник усмехается, пододвигает к себе парнишку, и мягко проводит ладонью по инейстым волосам. Он и не думал, что всё будет вот так просто, легко и возможно. По крайней мере, в их отношениях. И если бы только знал, как всё может сложиться… Нашел бы другой подход пять лет тому назад, и еще тогда бы приручил Джека.

Питч пододвигается, и знает что сон Джека крепкий, целует его в губы, совсем ненавязчиво и очень легко. Снежный Дух всё такой же вкусный, морозный и сладкий, чем-то похожий на карамель, но не такой приторный. Скорее холодно-карамельный и чуть мятный.

Однако, несмотря на всю идеальность момента и просто сумасшедшую жаркую ночь, Кромешник не перестает думать о дальнейшем. У них остается два дня до Пасхи. Безликая тварь хоть основательно обезумела, и беспечно шатается теперь по миру, но проблем может составить больших. Возможно, даже чересчур. Нужно подготовиться, да и вот это беловолосое недоразумение поднатаскать, потренировать основательно. Питч даже продумывает — не запереть ли Фроста глубоко в подземельях, перед самым важным и последним боем? Оставить Пустоту на себя, и не подвергать жизнь и здоровье мальчишки опасности. Ведь еще одного ранения он точно так спокойно, как недавнее, не перенесет.

Такой юный Дух, как Фрост, вообще не должен участвовать в таких сражениях. Эту мелочь нужно беречь. И причем основательно. И если Питчу казалось раньше, что без Джека становится совсем никак, то теперь, глядя на мирно спящего, довольного мальчишку, Кромешник думает, что без него и вся тьма миров ему не будет нужна, впрочем, как и Кошмары с тенями. Без его Джека становится ненужным всё. Кромешник понимающе усмехается, принимая эту мысль до конца, и обняв Снежного Духа, придвигает его к себе вплотную, постепенно забываясь в мыслях и надеясь, что сможет выспаться за пару часов. Ведь Безликого стоит всё же изловить, пока Джек будет мучиться у Хранителей.

***

На границе зеленеющего леса, на самом северном краю Шотландии, создавая возле себя прозрачные щиты и сферы, бродит прозрачное существо, глаза у которого светятся опасным белым светом.

Безликий Дух электронно рычит на те «мертвые» обыкновенные тени деревьев, и не может спокойно воспринимать раскинувшийся в глубине чащи мрак. У него еще есть время, и он желает создать свою собственную армию, нанося удары по глупым-глупым Хранителям и ненавистному ему Черному Духу.

Позади слышится неприятный щелчок, и яркая вспышка света озаряет зеленым несколько деревьев и небольшой уступ. Пустота гневно выпускает светящиеся белым когти и резко оборачивается. Перед ним появился высокий и всё тот же Дух в капюшоне, в широкой коричневой мантии. Безликий скалится, но свечение на руках пропадает, и он невозможно мерзко растягивает прозрачный рот в подобии сумасшедшей усмешки. А Дух наконец скидывает с себя капюшон, озадачивая Пустоту.