— Фуракава-сан, к вам пришла Такано-сан, — сказала зеленоглазая блондинка низкого роста. После короткого поклона она пропустила девушку в кабинет.

— Асуми! — довольно улыбнулся мужчина, лет пятидесяти.

Он как обычно сидел на своем привычном месте — в большом кресле у кофейного столика. Обстановка в помещении директора почти не изменилась. Стены, все такие же бледно-желтые, с белыми разводами, словно по ним провели акварельной краской. По левую сторону был расположен длинный шкаф из темного дерева, и на его полках виднелось большое количество разноцветных папок с бумагами. Кое-где стояли пластинки на специальных подставках и миниатюрные вазочки с цветами. Большое офисное кресло на колесиках пустовало. Позади него, за огромными стеклянными окнами, можно было наблюдать за привычным видом на один из районов Токио. Большой стол был из того же дерева, что и другая мебель в кабинете. Он, сколько Асуми работала в студии, всегда был завален кучей бумаг. Впрочем, как и сейчас. Из колонок, что висели по двум углам над потолком, доносилась тихая и приятная для ушей мелодия.

— Фуракава-сан, — шатенка склонилась, приветствуя начальника.

— Ну, что ты там стоишь? — наигранно возмутился мужчина, поднимаясь с места. Удобное светлое кресло для отдыха издало тихий звук. — Мияги, свет очей моих, сделай нам чаю, — с добродушной улыбкой обратился он к блондинке.

— Конечно, Фуракава-сан, — короткий кивок и секретарь скрылась за дверью.

Такано вдохнула полной грудью воздух. Знакомый аромат духов и корицы ударил в нос. Девушка плюхнулась на диванчик, стоявший посередине кабинета, довольно облокотилась на его спинку и улыбнулась.

— Я и не думала, что заскучаю по этому месту, — наигранно протянула девушка, словно ей не было дела до студии.

— Ах ты ж паршивка! —Фуракава сделал вид, что возмутился. — Я уже успел пожалеть, что подписал тебе такой длительный отпуск.

Мужчина театрально смахнул слезу с глаз, коей там и не было. Асу нравился ее директор. Дружелюбный, понимающий, в меру строгий и требовательный. Он был для коллектива как отец и хороший наставник. Студия La-Rian словно второй дом, а коллектив — семья. Во многом, благодаря начальнику, который поддерживал такую атмосферу. Его политика находила отклик во многих сердцах. Как считал сам Фуракава, такое отношение помогало людям с радостью идти в студию, работать в удовольствие и избегать ненужного напряжения. Мужчина всегда смотрел на несколько шагов вперед. Наверное, благодаря этому студия звукозаписи стабильно держалась на третьем месте в Токио.

— Ладно-ладно, скучала, — Асу подняла руки, показывая, что сдалась. Уголки губ были подняты, а тело расслаблено.

— Так-то лучше! — пригрозил пальцем Фуракава.

Мияги зашла почти бесшумно, опустила поднос с двумя чашками и сахарницей на стол. После слов благодарности, поклонившись, секретарь поспешила выйти, тем более что на ее столе настойчиво звонил телефон.

— Риса-сан уже ушла? —спросила девушка, закидывая в чашку два кубика сахара.

— Конечно, — Фуракава опустился на противоположно стоящий диванчик. — Она и так работала до последнего, — без грусти.

— Девочка?

— Девочка. Такая хорошенькая, ты бы видела, — словно говорил не о ребенке бывшей сотрудницы, а о собственной внучке.

Асуми довольно улыбнулась и сделала первый глоток. Чай был зеленым, с малиной. Да, некоторые вещи, определенно, остаются неизменными.

— И на сколько долго я осталась без напарницы, Фуракава-са-ан? — нарочно протянула девушка, сделав обиженное выражение лица.

— Кстати, об этом, — начальник поднялся и прошел к своему столу.

Он где-то минуту копался в одной из стопок бумаг. То и дело на пол слетали листы с какими-то записями, пара листов, как заметила Такано, были с нотами. Мужчина вытянул нужные документы и вернулся к кофейному столику.

— Ознакомься, —сказал Фуракава, протягивая бумаги девушке.

Шатенка приняла листы, отставила чашку на поднос и принялась читать. Уже после первой страницы ее взгляд сменился на удивленный. На второй была таблица с перечнем оборудования. Девушка отложила бумаги и взглянула на мужчину, который довольно ухмылялся.

— Начальник, Вы — супер! — Асуми показала большой палец вверх.

— Знаю-знаю! — он деловито прикрыл глаза и облокотился на спинку дивана.

Такано и представить не могла, что за то время, пока ее не будет, судьба родной студии так изменится. Контракт на запись песен с самым популярным, знаменитым и востребованным агентством InShine — пропуск на второе место в топе. Компания с лучшими и дорогими моделями и любимыми айдолами страны. Под покровительством InShine открываются новые дороги.

— Это будет пробный месяц, после которого у La-Rian есть все шансы войти в структуру агентства, — уже более серьезно заметил Фуракава. — Асуми.

— Я все поняла, — девушка прикрыла глаза и закинула голову на спинку диванчика. — Выложиться на двести из ста.

Работа предстояла увлекательная и тяжелая. Если ранее шатенка работала с исполнителями второй волны, которые выше пятидесятой строчки рейтинга в Японии и не поднимались, то сейчас ей предстояло встретиться с лучшими. Сидеть за пультом, когда очередной айдол будет петь за стеклянной стеной. Подправлять музыку, добавлять и убирать лишнее, чтобы взорвать чарты.

— Твоим напарником будет кто-то из InShine, — совсем не удивлена. — И еще кое-что. Асуми, в ближайшие дни заскочи к ним в офис, там на втором листе список аппаратуры.

Шатенка вернула голову в вертикальное положение и легко улыбнулась. Взяла чашку с напитком, сделала глоток. Чай немного остыл, но не стал менее вкусным. Асуми снова протянула руку к бумагам, теперь уже внимательно вчитываясь в список оборудования.

— А что случилось с нашими микрофонами? — Такано приподняла бровь, продолжая читать.

— Ох, ну ты же знаешь, — мужчина сделал глоток. — Мия-сан бывает иногда такой вспыльчивой.

Эта наглая девчонка, она никогда не вызывала теплых чувств у шатенки. Мия была, так сказать, зазнавшейся недо-королевой. Хотя ее самая популярная песня, едва ли, держалась на шестьдесят пятом месте в весеннем сезоне. Девушка нередко трепала нервы персоналу, грозилась прикрыть «контору». Словно сотрудники студии были виноваты в том, что произведения у нее так себе.

— Кстати, — Асуми аккуратно свернула лист с таблицей и положила в карман джинс, — Почему именно мы?

Начальник понял смысл вопроса. Как говорилось ранее, La-Rian занимает третью строчку в рейтинге лучших. Непосредственные конкуренты — второе место — агентство Saori. Они продюсировали несколько знаменитостей, чьи места в рейтинге были выше пятидесятого. Но до InShine не доставали.

— Месяц назад у них произошел громкий скандал, — пауза. — С одной из главных певиц, — директор поднялся и направился за стол. — Не думаю, что генеральный настолько неопытен, чтобы заключать контракт, зная о сомнительной репутации.

Мужчина сел в черное кресло, а значит, что Асуми пора заняться работой. А, ввиду последних новостей, у нее  скопилось достаточно дел.

— График старый, — улыбнулся он. — Постарайся! — показал палец вверх, на что Такано коротко поклонилась.

— Как всегда, Фуракава-сан, — девушка закрыла дверь и направилась на свое рабочее место.

***

Весь день Асу потратила на то, чтобы перепроверить все оборудование в своей звукозаписывающей комнате. Благо, Риса ничего не меняла в расположении аппаратуры. Это было довольно просторное помещение, разделенное на две комнаты. Пульт управления вместе с компьютером стояли прямо напротив огромной стены из стекол. Большое светлое кресло на колесиках аккуратно задвинуто. Рядом располагался низкий столик, для всяких мелочей: телефона, чашки, ключей и бумаг. По углам везде стояли массивные вазы с высокими цветами, название которых Асу даже не знала. За ними всегда приглядывала уборщица: протирала от пыли и поливала. Яркий, холодный свет над аппаратурой, более мягкий у противоположной стены. Зона отдыха включала в себя длинный мягкий диван, с одного бока которого была вешалка для одежды, а с другого — очередной горшок с цветами. Впереди стоял длинный прозрачный столик, на котором постоянно валялись журналы. Под потолком в каждом углу располагались колонки.

Одной из важных деталей, по мнению самой Такано, был синтезатор, который находился по левую руку от нее. Этот простой, на первый взгляд, и любимый инструмент служил неотъемлемой частью работы. Порой, чтобы добиться идеальной композиции, девушка добавляла звуки не через пульт, а самостоятельно играя. Так выходило живее и чувствительнее, что ли. В копилку талантов Асуми входила еще игра на гитаре и скрипке. Хотя, на работе ей это особо не пригодилось.

Вторая комната была меньше, но от того не менее значимая. При входе — дверь налево. Прямо напротив пульта, за стеклянной стеной, стоял микрофон на высокой стойке. Именно там находились все эти известные люди, на чьи концерты собирались тысячи поклонников. Асу часто забавляло, какие певцы бывают в этих стенах. У них не всегда получается с первого раза: они злятся, устают, нервничают. Проще говоря, самые простые люди. А ведь на выступлениях совсем другие: уверенные в себе, шикарные, улыбчивые. Как там говорят, две стороны одной медали?

На улице становилось холодно. Все-таки осень давала о себе знать, несмотря на теплые деньки. Ветер к вечеру поднялся, так что не удивительно, что Танако промерзла, пока ждала автобус на остановке. Руки отдавали мелкой дрожью, а нос и щеки покрылись багровым цветом. Ноги в кроссовках онемели, несмотря на высокую подошву. Холод закрадывался под одежду ползущей змеей, оплетая все конечности. Проходящие люди смотрели то с жалостью, то словно на сумасшедшую.

«А в Тайланде сейчас очень даже тепло! Мда, Асу, только ты то в Японии» — мысленно ругала себя шатенка. Самобичевание закончилось в тот момент, когда подъехал нужный ей транспорт.

Улицы Токио, казалось, в ночи оживают еще больше. Яркие вывески, пестрящие всеми цветами, мигающая реклама, шум машин и чьих-то голосов. Единственное, что остается неизменным — бешеный ритм. Все так же люди спешат, добрая половина с телефонами и деловыми портфелями. Ни один не останавливается, чтобы взглянуть на небо. Оно ведь так прекрасно, особенно сегодня. Кое-где видны звезды, остальные теряются из-за обилия света в городе. 

Наушники в уши, кнопка «плей». Асуми облокотилась головой об окно, перекинула длинные волосы на другую сторону и прикрыла глаза. Голова забита прибавившейся работой, а ведь у нее есть еще одна. Не такая важная, да и денег не приносит особо. Скорее это было хобби, за которое немного платили. Выступать в баре ей нравилось: хозяйка учтивая, публика спокойная, песни хорошие. Что, собственно, еще нужно? Пусть шатенка и пела не свои песни, зато занималась одним из любимых дел.

Открыла глаза, разблокировала телефон и начала набирать сообщение.

«Добрый вечер, Мидори-сан. Я вернулась в Японию, завтра могу выйти на работу!» девушка отправила смс-ку и погасила экран телефона. Ответ пришел, когда шатенка уже вышла из автобуса и снова вздрогнула от подувшего ветра.

«Здравствуй, Асуми. Жду тебя завтра, как обычно». Заблокировала телефон, спрятала в карман джинс и побежала домой. Холодный ветер радушно обволакивал хрупкое тело, словно пытался обнять. И прикосновения его были колючими, как мелкие осколки; сильными, будто Асу схватили в тиски. Каштановые волосы разлетались во все стороны, заслоняя обзор. Такано каждый раз пыталась заправить их за уши, но все безрезультатно. Разбушевавшаяся стихия играла с ней, дразнила, каждый раз подкидывая отдельные темные пряди в воздух. Девушка уже чувствовала, как на голове все спуталось в клубки. Ей казалось, что после такого, придется вырвать не один клок волос, дабы привести их в порядок. На территорию дома заходила уже достаточно замерзнув, то и дело вздрагивая.

«Не хватало еще заболеть» только подумала, как тут же чихнула.

Квартира семьи Такано была достаточно просторной, но не огромной. Две спальни, кухня-столовая, небольшая прихожая и одна ванная комната. После смерти родителей, детей забрала под свою опеку родная тетя, женщина среднего класса и при определенном статусе. Асуми было тогда всего тринадцать с лишним лет, и для ребенка трагедия стала личным кошмаром. Автомобильная авария возвращалась во снах почти каждую ночь: травмировала детскую психику и затягивала в темный омут. И не могли помочь деньги тети, ее забота и любовь. В довольно раннем возрасте Асу поняла, что жизнь далеко не та сказка, о которой писали и снимали фильмы. Во вселенскую судьбу она перестала верить вовсе. Зато в голове плотно засела мысль, что люди, в чьих руках деньги и власть, способны контролировать чужие жизни по щелчку пальцев. Виновник аварии, лишивший тринадцатилетнюю девочку родителей, откупился еще до начала суда, так и не ответив за свое злодеяние. Наверное, как считал старший брат, именно в тот момент Асуми изменилась. Внешне, спустя долгие годы, это никак не выражалось. Но он был уверен, нет, Риота знал, что внутри душа младшей сестренки покрылась темной пеленой горечи и обиды. 

Квартира перешла к Такано, после смерти тети. Внезапно случившаяся остановка сердца, забрала еще одного дорогого человека. Последние сбережения опекунши пошли на выплату долга за больничные услуги и организацию поминальной службы. Они были не богаты. Но денег хватало, и то хорошо. 

Сейчас шатенка в очередной раз обводила кухню пустым взглядом. Смотря на все то, что сделала тетя своими трудами, становилось грустно, но все слезы, как казалось Асу, она выплакала давным давно. Подступающее болезненное состояние заставляло, против воли, обратиться к черному омуту в душе. Снова и снова ковырять старые раны, раздирать до крови.

— Я дома! — донеслось из прихожей.

Асуми сидела на кухне, укутанная в плед и с чашкой горячего чая в руках. Пар клубился над жидкостью и обжигал кожу лица. Обе ноги задраны на стул и спрятаны под теплой тканью. Шатенка решила предотвратить подступающую, как хищник, болезнь: выпила таблетки, заварила травяной чай и обзавелась пледом.

— Оу, ты в порядке? — Риота обеспокоенно взглянул на сестру.

— Да, немного замерзла, — отмахнулась девушка и приняла более удобное положение.

На столе уже было накрыто. Готовка давалась младшей не так, как музыка, но от этого не хуже. Несколько традиционных блюд, без десерта.

— Я сейчас, — подошел брат, легко поцеловал в макушку сестру и направился в свою комнату.

Уже через несколько минут, он сидел напротив девушки. Такой домашний: в широкой серой футболке, черных трениках и с завязанными в маленький пучок волосами. Самый родной и дорогой человек для Асу. Хотя еще в пять лет ей казалось, что теплые чувства между ними были, как само собой разумеющееся, невозможны. Тогда девятилетний мальчишка лучился юношеским максимализмом, яро показывая свое превосходство над сестрой. Порой, они даже дрались. Причины всегда были разные: игрушки, сладости, внимание родителей. В целом, вели себя, как самые обычные дети.

Пока брат ел, девушка не сводила с него глаз. Там, в другой стране, ей порой так не хватало этой обыденности. Просто поесть с Риотой, поговорить, сидя на кухне, посмотреть вместе фильм.

— Ты чего так смотришь? — в ответ, младшая лишь слегка улыбнулась. — Как на работе?

— Много нового, расскажу как-нибудь потом.

Девушка допила чай, помыла чашку и убрала ее. — Мне еще вещи разбирать, так что доедай без меня, — итак понятно, она особо ведь и не съела ничего.

Асуми подошла сзади, нежно поцеловала брата в волосы. Риота понимающе кивнул, а младшая тем временем уже забрала чемодан с прихожей и направилась в комнату. «Нужно хоть на завтра вещи подготовить, остальное потом» — подумала девушка, понимая, что ее состояние оставляет желать лучшего и нужно лечь спать пораньше. Она быстро избавилась от стрейч-пленки, и увиденное заставило ее замереть.

— Какого черта? — шепотом выругалась, понимая, что перед ней на полу лежит чужой чемодан.

Плед упал с плеч, когда девушка резко подскочила на ноги. Серые глаза с ужасом смотрели на чужую вещь. Страх подкрался со спины. Тихо, как охотившееся животное. По спине прошла дрожь, ладошки вспотели и стали липкими. «Мои песни, моя музыка. Черт, черт, черт! Как же так? Что делать-то теперь?». Шатенка делала уже пятый круг по комнате, нервно закусила нижнюю губу, одной рукой держалась за подбородок. Серыми глазами то и дело нервно осматривала чужую вещь. Самое ценное — блокнот с текстами и нотная тетрадь — теперь были неизвестно где и у кого. Одежда? Можно купить новую! Пошел седьмой круг.

— Так, Асуми, вдох-выдох, — послушалась сама себя.

Резко села перед чемоданом и взялась за язычок на змейке. «Ну, а что, мой-то тоже скорее всего открыли. Да? Значит и я могу. Может, повезет».

Раскрыла сумку. Внутри аккуратно сложены мужские вещи. Дорогие. Это было понятно по качеству ткани и ярлыку на одной из рубашек, которая бросилась в глаза. Асу не стала трогать и что-то перекладывать. Вряд ли копания в чужом белье поможет ей. Решила посмотреть в маленьких кармашках, вдруг там будет какой-то намек на владельца чемодана. Первый — пусто. Еще один и тоже без результата. В третьем она нащупала небольшую картонку и вытащила ее. Визитка. Номер телефона, без имени и чего-либо еще.

«Кто вообще делает такие визитки? Может это и не хозяин вовсе? Так. А какие у меня еще варианты?»

Быстро схватила телефон с кровати, время — почти десять. Неприлично звонить незнакомцам, еще и по ночам, но написать сообщение можно. Асуми плюхнулась на кровать. Из груди вырвался стон. Он олицетворял всю безысходность, которую чувствовала девушка в данный момент. Ее аккуратные пальцы застучали подушечками по экрану смартфона. 

«Здравствуйте. Прошу прощения, что столь поздно пишу Вам. Видимо, в аэропорту произошла ошибка и наш багаж перепутали. Свяжитесь со мной в любое время по этому номеру. Спасибо!»

Так она пролежала около получаса, постоянно проверяя заблокированный экран телефона. Но ответа не было. Глаза девушки, уже постепенно закрывались, голова становилась тяжелее. Изо всех сил Такано младшая пыталась не провалиться в темную пучину сна. Каштановые волосы небрежно раскидались по подушкам, рука еле держала телефон.

Внезапно тишину в комнате нарушил звук сообщения.