Вещмешок и винтовка за плечами, с ноги на ногу переступает неуверенно, но она знает, что решение уже принято.

— Покидаешь нас? — понимающе спрашивает она, чувствуя некое светлое сожаление.

— Да, коммандер, — отвечает он и неловко мотает головой. Позже этот жест станет ей знаком до скручивания тугого узла в животе. — Наверное, мне следует извиниться…

— Даже не думай, — перебивает его капитан. — Если чувствуешь, что должен – ты поступаешь правильно. На Цитадели сейчас полная неразбериха, каждая свободная пара рук на счету. Любой доброволец может оказать неоценимую помощь. Особенно если этот доброволец – ты.

Тали уехала первым попутным рейсом, бормоча благодарности и не отрываясь от датапада с данными об эволюции гетов. Следом ушёл Рекс, пробасив что-то про возрождение родного клана на землях Тучанки. На прощание он так добродушно хлопнул Шепард по плечу, что у неё подкосились колени. И вот сегодня «Нормандию» оставляет Гаррус.

В БИЦ непривычно малолюдно, бо́льшая часть экипажа в увольнительной, наслаждается последними часами отдыха, насколько это возможно среди груд бетона и металла. Они идут по длинному проходу среди пустых кресел штурманов и навигаторов, и Шепард невольно ловит себя на мысли, что будет скучать по пёстрому разнообразию команды на своём корабле.

Цитадель не знает естественного света звёзд и смены времён года, но сегодня в тщательно фильтруемом воздухе тонкой паутинкой витает настроение, которое обычно соответствует погожему осеннему деньку. Капитан щурится от ярких фонарей дока, поворачиваясь к медлящему турианцу.

— Я слышал, Совет собирается отправить «Нормандию» на зачистку пространства Цитадели от гетов? — интересуется он.

— Официального распоряжения ещё не было, но да, не сегодня-завтра уже выдвигаемся, — кивает она.

— После битвы за Цитадель для вас это будет скорее увеселительной прогулкой.

— Жаль, что ты к нам не присоединишься. — Шепард улыбается совершенно искренне. — Не думала, что скажу это, но… Без тебя в трюме будет пустовато.

— Можете переселить туда Лиару, — предлагает он, и она впервые понимает, что он старательно копирует её улыбку, слегка разводя жвалы в сторону и демонстрируя острые зубы – совсем чуть-чуть, чтобы это не сошло за невежливый оскал.

— Тогда она сбежит с корабля, сверкая пятками, — хмыкает капитан. — Лучше я придержу для тебя местечко на случай, если вдруг передумаешь.

— Я вам очень признателен, но… Хотел бы я посмотреть на того бедолагу, который будет заниматься ремонтом «Мако» вместо меня, — усмехается Гаррус.

— Чем планируешь заняться?

— Пока вернусь в СБЦ, им сейчас требуется большое усиление личного состава. А там посмотрим – может, подам документы в программу тренировки Спектров.

— Всё-таки решился?

— После всего, что мы узнали о Жнецах – чем чёрт не шутит, — неопределённо отвечает он. — Стоит попробовать.

В соседних доках работники торопливо обслуживают корабли, от маленьких рейсовых челноков до больших торговых тяжелогрузов. Потоки пассажиров, покидающих лежащую в руинах Цитадель, просто огромны, но навстречу им тянутся прибывающие караваны со стройматериалами и рабочими, ничуть не уступающие в размерах. Отсюда их суета кажется мелкой и далёкой, как бурная деятельность в муравейнике.

Гаррус не торопится уходить. Он стоит рядом с ней, точно так же облокотившись на перила, и смотрит вдаль. В неверном свете фонаря его глаза кажутся серебристыми.

— Ты ещё вернёшься? — спрашивает она, встретившись с ним взглядом.

— Пока не станет ясно, сколько времени займёт восстановление Цитадели, я не могу обещать прямо, — отзывается он и негромко добавляет: — Но мне бы этого хотелось.

— У нас сейчас как раз свободно место главного артиллериста, и, если пожелаешь… — Шепард не может это выговорить, и морщинка печали прорезает её переносицу, но она тут же берёт себя в руки, и на её лице всё-таки появляется мягкая улыбка. — На этом корабле тебе всегда будут рады.

— Спасибо, коммандер. За всё, что вы сделали для каждого из нас. — Он выпрямляется и протягивает к ней длинную руку. — Для меня было честью работать вместе с вами.

— Просто Шепард. — Она от души пожимает трёхпалую конечность. — Взаимно, Гаррус.

— Буду надеяться, что к моему возвращению вы оставите для меня парочку гетов… Шепард, — он прокатывает её имя по языку с явным удовольствием.

— Надейся-надейся, — миролюбиво ворчит она, возвращаясь к созерцанию кипучей активности в доках по соседству. Это зрелище скорее напоминает последнюю минуту затишья перед неминуемой бурей, но сейчас оно почему-то вселяет в неё спокойствие.

Гаррус отдаёт ей честь – по-военному чётко, совсем как человек. Не иначе как репетировал перед зеркалом.

— Я с вами не прощаюсь, коммандер, — его голос приятно вибрирует от эмоций. — До встречи.

Капитан залихватски козыряет ему в ответ, невольно вспоминая строевую подготовку в учебке. Турианец разворачивается и уверенно печатает шаг по направлению к выходу. На душе у неё становится немного грустно – и в то же время тепло.

— Эй, Вакариан! — кричит она вслед ему, когда он отходит на приличное расстояние. — Может, пропустим по стаканчику в следующий раз, когда я буду здесь?

Гаррус оборачивается, и выражение его лица отсюда уже не разобрать, но он согласно машет рукой.

— Первая порция за мой счёт! — кричит он в ответ.

— Замётано! — Шепард машет рукой на прощание и наблюдает, как тень поглощает его несуразно прямую угловатую фигуру.

Порыв налетевшего чёрного ветра безжалостно сжирает свет фонарей, вмиг ставший куцым и слабым, и заставляет железную рампу дока ощутимо покачнуться. Она вцепляется в перила, с трудом удерживаясь на ногах, когда циклоническое дуновение швыряет тело в ограждение, и хлещущий по лицу ураган уносит с её губ сдавленный крик:

— Не оставляй меня!..

Темнота наваливается разом, из-за рёва ветра в ушах уже не слышно ничего. А затем вспышка красного луча «Властелина» разрезает мир пополам…

Осторожный стук в дверь спугнул начинающийся кошмар. Шепард высунулась из вороха подушек, выпуская изо рта измочаленный угол одной из них – оказывается, она плотно закусила его во сне – и хрипло спросила:

— СУЗИ, кого там принесло?

— Офицера Вакариана. Сказать ему, что вы отдыхаете? — Чтоб ей провалиться, если в синтезированном голосе с каждым разом не слышится всё больше сочувствия.

Докатилась. Скоро её будет жалеть даже искусственный интеллект.

— Нет. Впусти, — велела капитан и уронила лицо обратно в подушку. Ну почему сейчас из всего экипажа к ней пришёл именно тот, кого она так противоречиво жаждала и не хотела увидеть одновременно? Держать лицо перед Гаррусом с каждым днём становилось всё труднее, и сейчас… Сейчас у неё просто не было на это сил.

Приближающийся звук шагов возвестил о том, что гость прошёл вглубь каюты и замер перед её кроватью.

— Э-э, Шепард, — раздался неуверенный двухтональный голос, — прости, я не думал, что… Ты спишь?

— Нет, — ответила она из уютного кокона своего одеяла, не желая высовывать нос наружу.

— Я могу зайти завтра, чтобы не мешать тебе отдыхать.

О боги… Она со вздохом выпростала из-под одеяла руку и протянула в его сторону ладонью вверх.

— С чем бы ты там ни пришёл, давай это сюда.

— А если у меня при себе только благие намерения?

— Тогда можешь пожать мне руку и идти отсюда.

Она не хотела грубить ему, но слова вырывались сами, минуя управление речевыми центрами, словно невольно хотели отгородить хозяйку от источника её глубоких терзаний.

— Ты не в настроении, — догадался он. — Ладно, зайду завтра.

Подошвы ботинок загремели по полу.

Не оставляй меня… Эти слова упрямым рефреном отдались под сводами её черепа, отказываясь покидать облюбованное местечко.

Она почти подскочила на кровати, не отмечая того, что её тело само бросается остановить его, и попыталась одним рывком содрать с себя одеяло, но только больше запуталась в нём. С грохотом падая на пол симпатичным, но материальным привидением, Шепард мрачно подумала, что хуже уже просто быть не может. Вряд ли она сможет выставить себя перед Гаррусом в ещё более нелепом свете.

Она обречённо села, всё ещё пытаясь вылезти из-под одеяла. Вновь раздались шаги, и длинные тонкие пальцы осторожно приподняли край ткани, закрывающей её лицо. Перед ней оказался ухмыляющийся во все пластины турианец.

— Привет, — сказал он негромко, и её желудок совершил двойной кульбит на месте.

— Привет, — недоверчиво ответила капитан, гадая, не издевается ли он над ней. Ситуация слишком напоминала ту, что случилась между ними по пьяной лавочке, хотя Гаррус ни разу не подал виду, что помнит эти события так же живо, как и она.

Одеяло было наконец побеждено, повиснув на её плечах, и он протянул ей руку, помогая подняться.

— Я разбудил тебя? — пытливо спросил он, оглядывая её с головы до ног: растрёпанную, сонную, с тенями, залёгшими под глазами.

— Оторвал от кошмара, — призналась она, на миг прикрывая глаза, когда его горячие пальцы мазнули по её локтю. — Ничего, я всё равно не собиралась его досматривать.

— Извини, — коротко ответил он, хотя она и покачала головой. — Время ещё раннее, я не думал, что ты уже легла.

Шепард оглянулась на будильник с ярким электронным циферблатом – часы показывали двадцать минут девятого вечера. Учитывая её обыкновение укладываться ближе к полуночи, а то и далеко заполночь по корабельному времени, после завершения всех мыслимых и немыслимых дел, было не удивительно, что Гаррус счёл такое детское время приемлемым для визита.

— Сегодня что-то всё сразу навалилось. — Она присела на кровать, поджимая одну ногу под себя, и рассеянно пригладила взъерошенные волосы. — Решила отдохнуть немного.

О том, что выспаться она всё равно даже не мечтала, женщина умолчала.

С утра Джек поймала её в инженерном отсеке и решительно затащила к себе в трюм. Нервно пометавшись туда-сюда, как страдающий чесоткой варрен, она наконец присела на ступеньки лестницы и поведала о причине своего беспокойства. В базах данных «Цербера», к которым Шепард без колебаний предоставила ей доступ, после многочасовых поисков нашлось то, что она так долго искала – информация о научном комплексе для безумных испытаний над детьми с биотическими способностями, в котором она провела своё детство под строгим надзором охраны и пытками. Капитан слушала внимательно, не перебивая, и от рассказа преступницы в её душе закипала злость пополам с сожалением. Матерясь через слово от волнения, Джек непривычно тихим голосом попросила только об одном – дать ей возможность взорвать к такой-то матери всю эту заброшенную станцию. Подумав, Шепард осторожно дала своё согласие – взорвать пустующее здание было относительно невинной просьбой по сравнению с тем, что могла попросить неуравновешенная убийца. Кроме того, для следующего брифинга с Призраком наметилось ещё несколько неудобных вопросов к деятельности «Цербера».

Ближе к обеду Мордин через Келли попросил её заглянуть в лабораторию, где лаконично выразил беспокойство о своём пропавшем ученике Мелоне, вместе с которым работал над модификацией кроганского генофага в команде с другими учёными. По его сведениям, ученика в последний раз видели на Тучанке, где его захватили наёмники из «Кровавой Стаи». Неизвестно, узнали ли кроганы о его причастности к разработке улучшенной версии болезни, что сводила рождаемость их вида на нет, но если да… Судьбу бедолаги лучше было не представлять.

Она пообещала доктору обязательно уладить этот вопрос и надолго задумалась над тем, как выкроить в их графике возможность для прокладки курса на Тучанку. Однако на этом сюрпризы не закончились: ближе к вечеру к ней подошла Миранда, и на её холёном бесстрастном лице отражалась тревога. Так Шепард впервые узнала о том, что у железной леди «Цербера» тоже есть слабости и дорогие сердцу люди – у Миранды оказалась генетически идентичная сестра-близняшка, с которой они вместе сбежали от отца. Теперь, когда он вышел на след второй дочери на Иллиуме, ей грозила большая опасность.

Лоусон не просила заняться решением её проблемы немедленно, но страх, мелькающий в её синих глазах, говорил сам за себя. Даже тот, кто не знал её близко, мог бы понять, что она пребывает в состоянии, близком к тихой панике.

— Можешь себе представить? Всех словно разом прорвало! — Шепард вскинула руки и потрясла ими над головой.

— Ого, — отреагировал Гаррус, похоже, впечатлённый размахом свалившихся на её голову задач. — И что ты теперь планируешь делать?

Она забралась на кровать с ногами и снова накрылась одеялом с головой.

— Не знаю, — глухо пробурчала она из своего убежища. — Буду сидеть так, пока что-нибудь не придумаю.

Худшее в этих просьбах было не то, что они требовали её живого участия. Все они вели в направлениях, с каждым днём отдаляющих «Нормандию» от Цитадели. Гаррус ничего не говорил и вёл себя обычным образом, но чем дольше откладывалась встреча с Сидонисом, тем холоднее становились его глаза.

— Шепард, — позвал он, и матрас кровати слегка прогнулся под тяжестью рядом с ней.

Капитан заставила себя высунуться наружу и посмотреть на присевшего рядом друга. По его взгляду она облегчённо поняла, что по крайней мере сейчас он был собой, а не тем, кто вызывал у неё инстинктивное желание попятиться.

— Хватит делать вид, что ты меня не избегаешь, — попросил он.

— Я не… — попыталась возмутиться она, но он не дал ей договорить.

— Шепард. Пожалуйста, — в его голосе сквозила усталость. — Просто поговори со мной, как обычно. Ни о чём большем я тебя не прошу.

Если бы Гаррус знал, если бы он только знал, о чём большем умоляло попросить всё её существо… Он вылетел бы из её каюты прямо сейчас и закрылся бы в своём отсеке до прибытия в первый же космопорт, после чего покинул бы корабль на реактивной тяге. И был бы бесконечно прав.

— Гаррус, мы не можем… — она вдохнула поглубже, воздуха в лёгких почему-то катастрофически не хватало. Отчаяние не давало ей продолжать, но она сделала над собой усилие. — Мы не можем полететь на Цитадель прямо сейчас. Я знаю, что ты ни о чём не просил, а я ничего тебе не обещала. За эти полторы недели после письма твоей коллеги мы уже разобрались с личными счётами Заида и помогли Джейкобу найти отца, и… Ты, конечно, шёл с ними и помогал без единого вопроса, за что они тебе благодарны, и я тоже…

— Но?.. — мягко уточнил он.

— Но не иметь возможность помочь тебе не в ущерб всем остальным – для меня это тяжелее всего, — обречённо закончила она.

— И только-то?

Шепард покосилась на него, не веря своим глазам – турианец не выглядел раздражённым или помрачневшим. Напротив, в его субгармониках слышалось удивление, как будто он ожидал совсем другого.

— Это всё, что тебя беспокоит? — осведомился он.

— Ну… Да, — осторожно ответила она, поднимая брови.

На самом деле её беспокоило ещё несколько других проблем, так или иначе связанных с ним, но Гаррусу знать об этом было необязательно. Важнее всего сейчас было прояснить самый главный вопрос, который не давал ей спокойно дышать.

— Послушай, Шепард, — Гаррус быстро двинул жвалами, — ты, возможно, удивишься, но я вполне осознаю, какая тяжёлая миссия нам предстоит. Нужно, чтобы каждый из нас был сосредоточен на деле и работал с полной отдачей, но у всех есть… как же там у вас говорится, такое необычное выражение… — Он помедлил, вспоминая подходящий оборот. — Скелеты в шкафу, правильно? Если с ними не разобраться, мы постоянно будем отвлекаться на свои проблемы. Всё это мне тоже ясно, и я не возражаю против того, что ты хочешь помочь нам всем. Мне жаль, если я заставил тебя думать, что моё личное дело имеет приоритет над всеми остальными. Я и не надеялся на то, что Сидонис будет вечно ошиваться на Цитадели в ожидании меня. Тебе точно не стоит волноваться ещё и об этом – раз уж его след всплыл однажды, я его из-под земли достану, если понадобится.

Она почти вслепую нашарила его руку, запретив себе думать о том, что делает, и крепко сжала его пальцы, успокаивая своё участившееся дыхание. Почему она всё время забывает о том, что он знает её лучше, чем кто бы то ни было?

— Спасибо за то, что понимаешь, — тихо сказала капитан.

Он повернул руку ладонью к её руке и бережно стиснул в ответ, наблюдая, как их пальцы загадочным образом переплетаются. От этого нехитрого движения у неё сдавило горло. Может, ей надо немного сойти с ума, раз всё ещё не сошла, и, наплевав на всё, просто…

Нет. Просто – нет. Люди – не его фетиш. Для него всё совсем не так, как для неё.

Кляня себя последними словами, она переступила через свои неуместные порывы и забрала руку. Ища, на чём сосредоточить свой взгляд, Шепард заметила лежащий за Гаррусом датапад.

— Это для меня? — спросила она, указывая на устройство. Если он пришёл по делу, а не просто поговорить, ей будет не так тяжело делать вид, что с ней всё в порядке.

— Да. — Он передал датапад ей. — Мы с Джейкобом сегодня перебрали наш арсенал и пришли к выводу, что чего-то не хватает. Здесь список оружия и всех модификаций, которые могли бы нам пригодиться. По меньшей мере половину можно достать на Цитадели, ещё четверть не вполне легальна, на Омеге точно найдётся. В конце – самые последние новинки, военные разработки, больше из разряда фантастики: существуют, но никто никогда их в деле не видел. Даже если подниму все свои связи, не факт, что смогу раздобыть хоть что-то из этого.

— Напрягу Призрака, — пообещала она, пожимая плечами. — У него большой опыт делать невозможное возможным. Заодно посмотрим, насколько далеко простирается его влияние.

Гаррус поднялся с кровати.

— Отдыхай, а я пойду, — сказал он. — Меня ждёт одно неотложное дело.

— Калибровка? — ухмыльнулась Шепард.

— И как ты только догадалась, — с показной досадой протянул он в ответ.

Капитан поднялась, чтобы проводить его, и одеяло соскользнуло с неё, обнажая шею и плечи. Гаррус прошёлся по ним мимолётным взглядом, пока она поправляла слетевшую бретельку майки, и неожиданно нахмурился.

— Что это? — спросил он, делая шаг вперёд.

Заворожённая тем, что турианец подошёл к ней вплотную, она слишком поздно поняла, на что он указывает.

— О, это… — Пока Шепард пыталась сообразить, что ей сказать, Гаррус уже хорошо рассмотрел всё, что его интересовало, и отшатнулся от неё с замысловатым турианским ругательством, которое переводчик благоразумно не перевёл.

— Когда вечером после нашей пьянки Мордин закатил мне целую лекцию о мягкости человеческих кожных покровов и необходимости соблюдать гигиену ротовой полости, я сначала ничего не понял, — медленно произнёс он, ощупывая нижнюю челюсть. — Потом он заговорил про аллергию на левые аминокислоты, и я начал догадываться, что он на что-то намекает. Но на все мои расспросы он только отправлял меня к тебе, а ты, хм… — Он прошёлся до аквариума и уже оттуда, с безопасного расстояния, уставился на неё с осуждением. — Почему ты не сказала мне, что я тебя укусил? Как это вообще произошло?

Чёрт. Она так надеялась, что этот момент не наступит. Воспаление уступило отёку, спавшему через пару дней, проколы уже затянулись, оставив после себя ряд красных точечных рубцов, которые со временем обещали превратиться в белые шрамики, но в общем контуре всё равно угадывался здоровенный укус. Всё это время капитан прятала его под мундиром и надеялась, что никто не заметит следы и не начнёт задавать ненужные вопросы. Кто же знал, что Гаррус навестит её, когда она будет в таком разобранном состоянии, что совсем забудет об осторожности.

— Гаррус, мы были очень пьяны и просто дурачились. — Шепард покачала головой, чувствуя, как у неё леденеют руки. — Ничего страшного.

— Так уж и ничего? — скептически уточнил он. — Шепард, тебя часто пьяные турианцы кусают до крови?

— Это было впервые, — честно призналась она и почему-то не смогла сдержать дурацкую улыбку.

Гаррус всё же подошёл к ней, осторожно протянул руку и с сомнением провёл пальцем по отметинам на коже, оставленным его безумством. Глядя в его беспокойные голубые глаза, женщина перестала дышать. Кажется, она просто забыла, как это делается.

— Больно было? — поинтересовался он.

— Не очень.

— Я, конечно, всякое вытворял, когда напивался, — пробормотал он, — но чтоб такое… Зачем?

— Затем, что я сама тебя попросила.

Наверное, он схлопотал самый настоящий когнитивный диссонанс от её слов, потому что его надбровные пластины поползли вверх, а жвалы – в стороны.

— Не спрашивай, — смущённо выдавила она.

Шепард никогда бы не смогла объяснить ему, что это для неё значило. А если бы и смогла, то всё бы закончилось точно так же, как и в её других дурных фантазиях: вещмешок – космопорт – Палавен.

Гаррус озадаченно потёр шею. Если Шепард просила не задавать вопросов, обычно он так и поступал.

— Ладно. Тогда хотя бы расскажи, как ты меня на это уговорила.

— Очень просто: укусила тебя первой, — хмыкнула капитан.

Он смерил её недоверчивым взглядом и показал на свою шею, где неделей раньше ещё можно было увидеть большое синеватое пятно. Сейчас там оставался едва заметный след, который невозможно было различить, если не приглядываться.

— Вот сюда? Сначала я думал, что по пьяни приложился о какой-нибудь угол. Но Мордин сказал, что это вакуумно-гидравлическая гематома. Я так и не понял, в какой момент наших посиделок случилась моя встреча с каким-то насосом, и постеснялся у тебя уточнить, но, видимо, стоило сделать это раньше.

Она ощутила, что краснеет.

— Ты поднял на смех мои кусательные способности. — Шепард изобразила вид оскорблённого достоинства. — Мне пришлось импровизировать.

— Духи… — Гаррус глубоко вздохнул. — Шепард, надеюсь, это всё, что я сделал из предосудительного? Говори уже, не жалей.

Перед её взором замелькали красочные царапины на боках и порванная в лоскуты майка, а так же удивлённое заспанное лицо Касуми, когда они вдвоём прискакали в бар восполнить запасы выпивки.

— Гаррус, расслабься, — она старалась звучать как можно убедительнее. — Говорю же тебе, ничего страшного не произошло. Мы здорово напились и совсем чуть-чуть развлеклись. Это было даже весело.

Не оставляй меня, не оставляй меня… Эти слова с визгом когтей по стеклу пробивались нотой фальши во всё, что она говорила и делала.

— Я сейчас вдруг понял, каково быть тобой. — Турианец наградил её пристальным взглядом. — Ничего не помнишь, а когда рассказывают, здравый смысл запрещает тебе верить, что такое происходило.

— Ну наконец-то, — капитан фыркнула. — Теперь ты знаешь, что мне постоянно приходится испытывать.

В следующий миг её мозг словно был пронзён сотней ледяных спиц, и она рухнула на подкосившиеся колени.

— Шепард! — Гаррус бросился к ней, хватая её за плечи. — Что с тобой?

— Голова-а-а… — прошипела она, сжимая руками многострадальную черепушку.

Приступы головной боли случались с ней часто, но никогда – настолько сильно и внезапно.

— Держись, сейчас вызову Чаквас, — произнёс он решительно, оценив её состояние.

Не оставляй, не оставляй, не оставляй… Что-то внутри невыносимо рвалось с каждым ударом, которым сердце выбивало эти слова на изнаночной поверхности рёбер.

— Гаррус, подожди… — простонала она и коротко вскрикнула, падая на все четыре конечности, когда новая волна боли прострелила виски.

Одним рывком он подхватил её с пола и помог лечь на кровать.

— Опять подождать? — рыкнул он нетерпеливо. — Нет, второй раз я на это не куплюсь. Это уже не просто боль, Шепард – тебе становится всё хуже и хуже. Тут срочно нужен врач.

— Пять минут… — умоляюще прохрипела капитан, зажмуриваясь изо всех сил. — Дай мне пять минут, и я сама пойду, хоть к Чаквас, хоть к чёрту на рога…

Раздался вздох, и тёплая рука опустилась на её затылок. Будто подчиняясь его прикосновению, боль в голове свернулась в тяжёлый клубочек и мелко забила хвостом.

— Пять минут. Я засекаю.

Ощущать его осторожные пальцы в волосах было почти опустошающе – и вместе с тем упоительно. Именно сейчас чувствительность кожи в очередной раз решила скакнуть до предела, и любое мимолётное движение воспринималось особенно остро. Если бы не сбивающий с толку шум под сводом черепных костей, она бы извивалась от каждого лёгкого касания.

Когда пытка прикосновением стала невыносимой, Шепард вытянулась и медленно выдохнула, с шумом выпуская воздух из лёгких. Боль лениво вильнула напоследок и утихла в своём укромном уголке.

— Всё, — прошептала она. — Отпустило.

Рука тут же исчезла с затылка, и успокаивающее тепло сменилось неприятной прохладой.

— Если ты сейчас скажешь, что не пойдёшь к Чаквас, я плюну на субординацию и оттащу тебя к ней за шкирку, — пригрозил Гаррус.

— Да пойду я, пойду, — проворчала женщина. Язык двигался с трудом. — Можно мне хоть штаны надеть?

Турианец смерил её постельные шорты убийственным взглядом и, похоже, разделил её убеждение, что капитану не пристало разгуливать по кораблю в подобном наряде.

— Подожду тебя за дверью, — сказал он.

Дождавшись, когда дверь за ним закроется, Шепард спрятала лицо в ладонях, с силой прижав их к щекам, сдавленно вдохнула и принялась переодеваться. Через минуту она вышла на площадку перед лифтом, где Гаррус ждал её с хмурым видом.

— Ты понимаешь, что так больше не может продолжаться? — мрачно вопросил он, пропуская её в лифт перед собой. — Нельзя загонять себя до полусмерти.

— А что, у меня есть выбор? — в тон ему осведомилась она, обессиленно привалившись к стенке. — Ну давай позвоним Коллекционерам, попросим их ни на кого не нападать, пока я схожу в отпуск. Ради такого случая я даже лично готова привезти Предвестнику сувенир. Кстати, не подскажешь умеренно тёплую планету с морскими курортами и приятными пляжами?

— Шепард. — Гаррус укоризненно поджал жвалы. — Меня просто беспокоит твоё состояние. Не сочти за грубость, но выглядишь ты… не очень здоровой.

— Ты хотел сказать, хреново, — поправила его капитан. — Это я и так знаю. К сожалению, ничего не поделать. Будем надеяться, я не сдохну от мигреней раньше, чем успею разобраться со всем этим дерьмом.

Лифт достиг третьей палубы, и створки разъехались. Выходя из кабины, Шепард почувствовала, как рука турианца легла между лопаток, аккуратно подталкивая её по направлению к медотсеку, и вся сжалась, вдруг приходя в необъяснимое раздражение.

Гаррус всегда был таким проницательным, так чутко улавливал любое изменение в её настроении – ну не мог же он с его наблюдательностью не замечать, что каждое его прикосновение теперь просто выворачивает её наизнанку?

Она остановилась как вкопанная посреди дороги, резко развернулась к нему и уже открыла рот, приготовив едкое замечание, но наткнулась на внимательные и очень близкие светло-голубые глаза.

Господи, что она делает? Собралась высказать колкость единственному, кому ещё не всё равно, как она себя чувствует? Да что с ней творится, в конце концов…

— Всё будет хорошо, — пообещала она, устыдившись своего первичного намерения. — Мы справимся.

Гаррус кивнул, сопроводив это новым прикосновением к её плечу, от которого всё нутро заныло, и она безропотно позволила ему проводить себя до медотсека. К его чести, он действительно знал её слишком хорошо, чтобы нуждаться в уточнениях. Он подождал, пока она не зайдёт внутрь, и только тогда отправился к себе.

Шепард ничуть не удивилась, обнаружив себя не единственным посетителем доктора в этот вечер.

— …и одну за два часа до сна, — строго наставляла Чаквас. — Вам всё ясно, мистер Массани?

— Раз док говорит «надо», значит, надо, — отвечал Заид, масленно поблёскивая единственным уцелевшим глазом, который жадно следил за каждым движением доктора.

На той неделе ему крепко досталось в стычке с заклятым врагом Видо Сантьяго. Сооснователь «Синих Светил» сбежал, оставив гореть битком набитый рабочими завод. Когда Шепард сделала выбор в пользу спасения жизни невинных людей вместо погони, настроение наёмника упало до нуля. Капитан тоже немного способствовала этому, от души врезав ему по морде в попытках усмирить выходящую из-под контроля жажду мести. Так что к моменту поступления Заида в заботливые руки бортового медика тот был злее пробудившегося от спячки молотильщика и имел неосторожность назвать её ведьмой в процессе обработки одной особенно болезненной раны.

В ответ Карин, будучи, на минуточку, ветераном от военной медицины с огромным полевым опытом и слышавшая от солдат гораздо более занимательные ругательства, сурово сдвинула брови и разразилась такой живописной трёхэтажной конструкцией, что челюсть старого воина отпала, а закалённое во множестве сражений сердце – дрогнуло. До завершения последнего стежка анестезия ему даже не понадобилась. С тех пор Заид, имеющий не так много опыта в покорении женщин, обивал порог вотчины доктора Чаквас с настойчивостью пылкого воздыхателя, но седовласая дама была горда и неприступна.

— Похвально, что вы следуете рекомендациям врача. — Она водрузила на нос очки и беспристрастно оглядела его сквозь тонкое стекло. — А сейчас, если вы меня извините, у меня другой пациент. Добрый вечер, коммандер.

— Добрый вечер, доктор. — Шепард посторонилась, пропуская разочарованного наёмника. — Заид.

— Коммандер, — пробурчал он, скрываясь за дверью.

— Что вас беспокоит? — с профессиональной заботой осведомилась Чаквас.

«Да всё», — хотелось ответить капитану, но она лишь кратко пожаловалась на разыгравшуюся головную боль. Доктор привычно проверила реакцию зрачков на свет и попросила с закрытыми глазами коснуться носа кончиками указательных пальцев. Без нареканий выполнив все необходимые процедуры, Шепард послушно уселась на кушетку, ожидая, что Карин отделается от неё стандартной порцией обезболивающего – учитывая подозрения на психосоматическую природу болей, ничем особенным с её приступами доктор помочь не могла. Однако та не спешила отправлять посетительницу восвояси, хмуро разглядывая её.

— Не нравится мне ваш бледный вид, — сказала она. — Давайте анализ крови сделаем? На всякий случай.

Шепард пожала плечами.

— Раз док говорит «надо», значит, надо, — процитировала она недавнюю реплику Заида.

Губы Чаквас тронула улыбка.

Сделав всё, что от неё требовалось, капитан терпеливо дожидалась результатов и постукивала в воздухе кончиками ботинок. Совсем как в детстве, невольно подумалось ей, когда за семейным столом в ожидании маминых блинчиков они с Хелен, хихикая и толкаясь, по очереди выкладывали из алфавитных хлопьев неприличные слова. Однажды мама, застав дочерей за этим занятием, незатейливо надрала им уши. Сестре, как старшей, влетело больше, хотя зачинщицей всех проказ в их паре всегда была младшая.

Погрузившись в воспоминания, Шепард не сразу услышала, что доктор обращается к ней.

— Коммандер, судя по всему, у вас в организме переизбыток эстрогена. — Она сосредоточенно разглядывала датапад с расшифровкой анализа. — Ранее показатели тоже были немного завышены, ничего критичного, но сейчас прямо-таки зашкаливают. Скажите-ка, милая, у вас в последнее время были какие-нибудь крупные потрясения?

— Да. Джокер выдул весь кофе. — Капитан досадливо взъерошила волосы под прищуром собеседницы. — Ну серьёзно, Карин, вы разве не слышали ещё про мою встречу со штабс-капитаном Аленко? Мне кажется, экипаж уже на три круга эту тему обмусолил.

— Сплетни меня не интересуют, — отрезала Чаквас. — Я спрашиваю исключительно как врач, чтобы понять, откуда взялся такой дисбаланс гормонов в вашей крови. Впрочем, — проговорила она неохотно, — зная, как вы убиваетесь на своих миссиях и в каком стрессе постоянно живёте, ничего иного ждать и не приходится. Умолять вас побольше отдыхать и поменьше нервничать, полагаю, бесполезно.

— Опять таблетки выпишете? — удручённо поинтересовалась Шепард.

Доктор посмотрела на неё с усталой иронией.

— Есть шанс, что вы собираетесь их принимать?

— Он стремится к нулю, — упрямо призналась капитан. — А что будет, если не принимать?

— Сильные головные боли, резкие перепады настроения, раздражительность, панические атаки, утомляемость, бессонница… — увлёкшись, Чаквас перечислила ещё пару малоприятных симптомов.

— М-м… Можете не продолжать, — уныло протянула Шепард.

Бинго. Собрала весь набор.

Доктор сняла очки и повертела их в руках.

— Есть и другой метод лечения, — сообщила она. — Естественный, так сказать.

— Я слушаю.

Чаквас чуть склонилась в её сторону, сцепляя пальцы рук.

— Напоминаю, что мой вопрос продиктован заботой врача о здоровье пациента, и всё сказанное здесь останется между нами. Итак… Как у вас обстоят дела с интимной жизнью?

— Она… — Шепард неловко почесала нос. — В общем, отсутствует.

Долбаные врачи с их долбаными вопросами. Доктор, казалось, была ничуть не удивлена.

— Тогда вам стоит заняться её организацией, — посоветовала она. — И не надо на меня так смотреть, коммандер. Вы – молодая интересная женщина в самом репродуктивном возрасте, на пике своей формы. Не мне вам объяснять, как важно для женского здоровья иметь налаженную половую жизнь.

— Где ж я её возьму-то? — пробормотала слегка смущённая капитан.

— Это уже вам решать. — Чаквас покачала головой. — И простите меня за откровенность, но я не думаю, что найти себе партнёра – большая проблема для такой женщины, как вы.

— Доктор Чаквас! — Шепард почувствовала, что начинает закипать и пунцоветь одновременно. — Случайные связи на одну ночь не в моём стиле.

— А я про них ничего и не говорила, — совершенно спокойно ответила та, снова нацепляя очки. — Всё зависит только от вас. Или так, или таблетки.

— Ладно, давайте уже, выписывайте ваши таблетки, — недовольно произнесла женщина.

— Как скажете, коммандер. — Доктор крутанулась на кресле к оборудованию и начала вбивать параметры на цифровой панели. — Да, кстати, пока вы здесь… Я изучала отчёты о реконструкции вашего тела, которые мисс Лоусон передала мне, и нашла одну деталь, о которой она, вероятно, не сочла нужным упомянуть.

— И что за деталь? — насторожилась Шепард.

Из медотсека она вышла на пружинящих ногах, потрясённо сжимая очередной пузырёк с синтезированным средством. После чего адресовала растерянный взгляд в сторону двери главной батареи. Час от часу не легче. Вроде бы такая незначительная мелочь, но… Это только всё усложняло.

Нет, безусловно, всё можно понять. Её воскрешение, как сложный технологический процесс, наверняка было сопряжено с огромными трудностями и потребовало вмешательства в организм на всех возможных уровнях. Но чтобы вот так неожиданно, с лёгкой руки «Цербера», в свои не то тридцать один, не то двадцать девять, стать… да, пожалуй, сейчас, наедине с самой собой, это можно уже сказать – старой девой?! Некого поблагодарить, некому пожаловаться. Здорово, правда?

Сунув руки в карманы штанов, она рассеянно побрела к лифту. Попадись на её пути пустая консервная банка, она бы с преогромным удовольствием её пнула.

Из-за угла, не изменяя своей привычке ходить бесшумно, показалась Касуми. Встретившись с вздрогнувшей от неожиданности Шепард, она загадочно улыбнулась.

— Если ты сейчас скажешь, что у тебя дело первостепенной важности и нам срочно нужно у кого-то что-то украсть, я даже не удивлюсь, — скорбно изрекла капитан.

— Не сегодня, Шеп, не сегодня, — хихикнула воровка. — Идём со мной, покажу кое-что.

Закатив глаза, Шепард проследовала за ней до левой смотровой палубы.

— Садись, — Касуми указала на барный стул у стойки и наглухо заблокировала дверь.

— Уже начинаю переживать за то, что ты хочешь мне показать, — с сомнением отозвалась Шепард, но всё-таки присела.

Касуми зашла за стойку и начала хватать с полок разные бутылки. Она вертела ими, как заправский бармен, и капитан невольно засмотрелась на ловкие выверенные движения, отмеряющие и отливающие ровно столько жидкости, сколько нужно. Японка схватила шейкер, энергично потрясла его и вылила содержимое в два стакана, появившихся на столе по мановению рук.

— Пей, — сказала она, мягко придвигая к ней стакан.

Шепард с подозрением оглядела ярко-розовый напиток, в котором между кубиков льда плавали зелёные кусочки лайма.

— Что это?

— Моё личное изобретение. — Касуми взяла свой стакан и отпила с наслаждением. — Просто попробуй.

Решив, что один коктейль её не убьёт, Шепард сделала глоток. Сладкий, но не приторный, а скорее прохладно-освежающий вкус с лёгкой горечью отозвался настоящим аргентинским танго на её вкусовых рецепторах.

— Поцелуй меня элкор! — восхищённо выпалила она. — Касуми, как называется эта вкуснотища? И почему ты не поила меня ею раньше?

Воровка закрутила в пальцах свой стакан. Она казалась какой-то невесёлой.

— Не было повода, — ответила она. — Я назвала этот коктейль «Разбитое сердце».

— Оу. — Шепард отставила напиток подальше. — Надо же.

Она буравила стакан глазами, пока не решилась поднять их и не увидела понимающий взгляд Касуми. Даже слишком понимающий.

— Что, настолько паршиво выгляжу? — со вздохом спросила она, загораживая лицо руками.

— Другие, может, и не заметят, но я вижу то, чего они не видят, — понизив голос, произнесла девушка. — Тебе грустно.

— Да просто всё идёт через… одно место. — Капитан с трудом удержалась от словечка покрепче, растирая глаза. — То одно, то другое, то всё разом. Я не жалуюсь, но в какой-то момент появились вещи, которые сильнее меня. И я не знаю, что с ними делать. Всё стало сложно.

— Иными словами, ты влюбилась, — улыбнулась воровка, потягивая свой коктейль.

— Чт… Касуми! — с досадой простонала Шепард. — Нет! Как ты могла заметить, я тут на досуге подрабатываю местным терминатором. Да у меня даже вместо сердца импланты, скорее всего. Какое, к чертям собачьим, «влюбилась»?!

— Посмотрим. — Японка махнула перед её лицом рукой, сжатой в кулак, и принялась разгибать пальцы. — Тебе всё время хочется его потрогать, до зуда в пальцах. Когда он рядом, тебя изнутри словно ржавой пилой пополам перепиливает. А если его нет, ты начинаешь ненавидеть его за то, что не можешь перестать о нём думать. Когда он до тебя дотрагивается, это одновременно страшно, больно и приятно, потому что он даже не представляет, что с тобой делает. А самое дурацкое – это то, что ты больше не можешь и не хочешь воспринимать его как раньше. Я права или я права?

Шепард сложила руки перед собой и рухнула на них головой.

Вот же… Дерьмодерьмодерьмо! Ну почему-у-у!..

— Ты влюбилась, — удовлетворённо подытожила Касуми.

— Я надеюсь, для всех остальных это не настолько очевидно? — глухо спросила капитан из прикрытия своих рук.

— Разве что для СУЗИ, — хмыкнула воровка. — Она слушает всё, что происходит на корабле.

 — И я держу свои наблюдения за частной жизнью органических существ при себе, — вклинился в их беседу синтезированный голос.

— Класс. — Шепард, не отрывая лица от стола, протянула куда-то вверх руку с оттопыренным большим пальцем. — Спасибо, СУЗИ.

— Позвольте задать личный вопрос? — Искусственный интеллект будто бы колебался.

— Валяй, — разрешила капитан, обречённо поднимая голову и хватаясь за свой коктейль, как утопающий за соломинку.

— Почему люди влюбляются?

В отсеке повисла тишина.

— Причин много, — ответила Касуми, коротко переглянувшись с Шепард. — Иногда наше сердце игнорирует всё, что подсказывает нам разум, и тогда мы влюбляемся просто так, несмотря ни на что. Даже если всё на свете будет против нас.

Девушка коснулась льда, плавающего в её стакане, и легко притопила его вниз пальцем.

— Потому что в конечном итоге, — тихо сказала она, — никто из нас не хочет быть одиноким.

***

Сползая по стене в спасительной темноте своей каюты, Шепард пыталась придумать, какими словами объясниться с собой, чтобы они звучали убедительнее, чем то, что сказала Касуми. Подспудно понимая, что заранее обречена на провал, она запускала пальцы глубоко в волосы и очень, очень сильно старалась запретить себе думать о том, что влюбилась в Гарруса. И что для полноты впечатлений в этой жизни ей не хватало только личной драмы – такой, чтоб по-крупному и всерьёз. 

Капитан зажмурилась и запрокинула голову, чувствуя, как прохлада переборки приятно остужает горячий затылок.

Наверное, с ума она всё же сошла.