— Смотрите, кто соизволил нас посетить! — Дециан Челлик саркастично осклабился. — Гаррус-насрать-на-всё-Вакариан, во плоти!

 — Пошёл нахер, — устало ответил Гаррус, оттягивая бинт на плече и щедро заливая туда порцию медицинского спрея.

День оперативного следователя СБЦ шёл наперекосяк с самого утра. Сначала он сломал последнюю щётку для гребня, едва не поскользнувшись в собственной ванной. Вместо обеда его отправили на усиление патруля в нижних складских районах, где в последнее время активизировалась деятельность контрабандистов, а на ужин ему достался выстрел в левое плечо, причём даже не от вышеупомянутых контрабандистов, а от новичка из своего же отряда, который размахивал пушкой как идиот и в итоге не удержал её в руках. Рана была настолько поверхностной, что скорее могла считаться царапиной, но менее досадно от этого не становилось. И сейчас, три часа спустя после окончания своей смены, он всё ещё был вынужден разгребать текущие дела на рабочем месте. Настроение было соответствующее.

 — Не пойду, — прорычал Челлик, опираясь обеими руками на его стол. — Я уже четыре дня жду от тебя отчёт по банде наркоторговцев, и если он не будет у меня через…

 — Глаза протри, Челлик, я отправил его тебе две минуты назад! — рявкнул Гаррус, вскакивая из-за стола.

Рутина, нескончаемая бумажная волокита… В конце концов, он знал, на что шёл, когда возвращался на прежнее место. Львиную долю рабочего времени отнимало вовсе не патрулирование или живая часть расследований – та, что подразумевала опрос свидетелей и задержание преступников. Увы, это было настоящим развлечением в унылой череде смен. Самое неприятное заключалось в трате большей половины дня на заполнение бесконечных форм, составление актов, протоколов, отчётов, докладных, постановлений и ещё варрен знает каких диковинок этого бюрократического бестиария. Духи, прошёл всего месяц после возвращения на службу, а от тоски уже сводило челюсть.

Челлик выпрямился и с невозмутимым видом проверил свой коммуникатор, после чего недовольно отступил.

 — Ладно, — фыркнул он. — На сей раз успел. Но в следующий раз не затягивай, иначе на столе у Паллина окажется рапорт на тебя.

Гаррусу стоило больших трудов не взорваться. Когда-то этот турианец перед ним был неплохим напарником – до того, как честолюбие проело дыру в том месте его души, где должно было обитать что-то кроме карьерных амбиций.

 — В следующий раз, — медленно произнёс он, и субгармоники его голоса опасно задрожали, как перекладины небоскрёба при землетрясении, — ты будешь искать отчёт у себя в заднем проходе, сразу за своей наглой ухмылкой, которую я сорву с твоего лица вместе с мандибулами и запихну туда же.

На Челлика его слова не произвели ровным счётом никакого впечатления. Он получил требуемое, и всё остальное его уже не волновало.

 — Прибереги свои пустые угрозы для кого-нибудь другого, Вакариан, — равнодушно ответил он и направился к выходу, однако остановился в дверях. — Знаешь, время, проведённое на людском корабле, тебя совсем испортило. Ты забыл, что такое дисциплина и труд на общее благо. И пока ты там лизал зад человеческому Спектру и её команде, другие тут вообще-то работали.

И он скрылся из виду, пока Гаррус искал, чем бы в него швырнуть.

Совет предпочёл не афишировать то, чем занималась команда «Нормандии» последние месяцы. Информация об их деятельности, стань она известна широкой общественности, напросилась бы минимум на десяток крупных политических и дипломатических скандалов. Несмотря на признанный героизм Пятого флота Альянса и лично пилота «Нормандии», сделавших всё для уничтожения «Властелина» и спасения дредноута Совета ценой огромных потерь, только высшее командование знало, как и при каких обстоятельствах погиб Сарен. Ещё меньший круг лиц имел понятие о том, что где-то там, в холодной беззвёздной тиши космоса, Жнецы терпеливо дожидались своего часа, чтобы уничтожить всю разумную жизнь галактики. И уж точно никто вокруг не догадывался, чего стоило хранить эту информацию в тайне, предоставив обычному ходу вещей просто течь своим чередом.

В обмен на возможность вернуться в СБЦ Гарруса заставили подписать несколько документов о неразглашении и наконец милостиво оставили в покое. Казалось бы, после этого можно было приступить к знакомой работе с лёгким сердцем, но теперь всё ощущалось совсем не так, как прежде, словно чего-то не хватало. Помимо набивших оскомину бумаг, даже редкие стычки с криминалом не приносили прежнего азарта. По сравнению с миссиями на «Нормандии» мелкая возня не одарённых умом преступников была подобна копошению головастиков в болоте. И он увязал в нём всё глубже и безнадёжней.

Он раздражённо прикрыл глаза и в очередной раз подумал, что хочет не мириться с невежеством недалёких типов вроде Челлика, а ехать по пыльному бездорожью какой-нибудь богами забытой планетки, судорожно вцепившись в пассажирское сиденье, несмотря на ремни безопасности, и чувствовать, как каждый ухаб делает фривольное предложение его почкам, пока Шепард ведёт вездеход с совершенно маниакальным взором. Никогда бы не подумал, что будет по этому скучать.

Может, Челлик всё же прав насчёт того, что люди изменили его. Люди изменили их всех. Даже самого Дециана – раньше он определённо не был таким сварливым придурком, ворчащим по делу и без оного.

Работа бок о бок с людьми из настоящего откровения превратилась в привычную необходимость. От начала работы в СБЦ Гаррусу понадобилось без малого два года, чтобы научиться понимать этих странных мягкотелых созданий без вывиха собственного мозга. Отсутствие в их речи привычного звучания субгармоник, придававшего сказанному нужный смысл и глубину, поначалу приводило его в замешательство – людям словно не хватало некой важной конечности, без которой он не мыслил своего существования, но их это ничуть не смущало. В общении человечество прекрасно обходилось достаточным количеством других тонкостей, вроде ведомой только им комбинации мимики, тона голоса и жестов. Он так и не смог постичь её до конца, но определённого прогресса всё же добился – гнев отличался от удивления, удивление отличалось от радости, радость была не похожа на грусть. Отдельной сводящей с ума загадкой было то, как они умудрялись маскировать одно чувство под другим или даже несколькими.

Больше всего времени ему понадобилось на то, чтобы понять, почему смысл, вкладываемый людьми в слова, часто не соответствует их содержанию. Подобные трюки они называли сарказмом. Слишком буквальные от природы турианцы плохо переносили сарказм и другие заковырки многослойного человеческого поведения. Освоив азы и этой хитрой науки, Гаррус начал подозревать, что стеснённой в коммуницировании расой тут являлись вовсе не люди. Для этого они слишком много и беспорядочно болтали.

Когда ему сказали, что его изначально бесперспективное расследование против уважаемого Спектра Совета может заинтересовать одного человеческого офицера, турианец с недовольством подумал, что ему снова придётся продираться сквозь тернии к звёздам людского самодовольства и обходить бесконечно нагромождаемые двойные смыслы в каждой фразе. Однако директор Паллин настолько закрутил гайки с его однодневным расследованием, что Гаррус был готов вступить в переговоры хоть с ворка, если бы это помогло делу. Но не был готов к тому, что увидел.

Шепард оказалась маленькой, ниже его на добрых полголовы, и тонкой даже под очертаниями брони человеческой женщиной с внимательным взглядом живых глаз. Совсем молодая, с выразительными чертами лица, она выглядела младше своего возраста – и была едва ли старше Гарруса. «Какая хрупкая», — эта мысль первой стукнула его между висков. Второй мыслью было то, что начальное впечатление может быть обманчиво: чуть отрывистая, чёткая поступь, прямая осанка и универсальный, совершенно армейский кивок выдавали в ней умелого бойца. Она выслушала его с лёгким удивлением – должно быть, не привыкла к тому, что турианцы могут выступать против своих же. Ещё пять лет назад Гаррус бы полностью разделил с ней это убеждение, но тёмные дела Сарена настораживали его куда больше, чем общая их принадлежность к одному виду.

Он всего лишь пожелал ей удачи на заседании Совета, надеясь на то, что послы проявят достаточно благоразумия, чтобы прислушаться к ней. К сожалению, негласная политика невмешательства этого чёртового органа была слишком хорошо ему известна, чтобы так бездумно надеяться. В конце концов, если бы они вняли её обвинениям против Сарена, всё могло бы закончиться прямо там и тогда. Так что в их вторую встречу в клинике доктора Мишель Гаррус был не удивлён и почти рад, что этого не произошло. Какая-то часть его подсказывала, что это нерациональное чувство, но он заглушил её противный голосок.

Коммандер ему решительно нравилась. За годы работы с людьми он встречал некоторых достойных человеческих особей, но в ней было что-то удивительное, как если бы она была качественно иным представителем своей расы. Может, всё дело было в том, с какой уверенностью Шепард посылала к чёрту все возражения, которые могли помешать ей сделать свою работу и обойтись без ненужных жертв. Или в том, какое сияние за пределами диапазона видимости окружало её, когда она бросалась в бой очертя голову. Или в том, с каким упрямством она прошибала лбом стены, которые другие сочли бы непреодолимыми.

Хотя кого обманывать… Всё дело было в её глазах. Зелёных, смелых и оценивающих каждого по поступкам, а не бессмысленной болтовне. Под их серьёзным взглядом любой становился тем, кем являлся. Тем, кем всегда хотел быть. Даже он, обычный уставший от конторской бюрократии следователь, чувствовал, как закипает его кровь и сжимается рука на прикладе видавшей виды снайперки, когда капитан смотрела на него.

 — Добро пожаловать на борт, Гаррус, — сказала она без единого колебания, и он последовал за ней беспрекословно.

Глупо отрицать, что ему хотелось быть в эпицентре событий, направляемым безмолвным приказом во взгляде этих невозможно решительных глаз. Но сейчас, пока Шепард где-то там каждый день спасала галактику от остатков гетов, здесь Гаррус продолжал понемногу спасать Цитадель – в основном от глупости и опасности, которую одни её обитатели представляли для других. Потому что пока такие люди, как капитан, сражались за мир во всём мире, он мог только сражаться за мир на отдельно взятой космической станции. Чтобы дать ей знать, что она всегда может на него положиться. Ради этого можно было и потерпеть, даже таких ворчливых кретинов, как Челлик.

Гаррус встряхнулся и вышел из-за стола. На скромной съёмной квартирке его ждал неисправный термостат и пустой холодильник. Из-за постоянных переработок руки никак не доходили починить один и набить другой – домой он возвращался в основном для кратких ночёвок. Хотя домом это можно было назвать лишь условно: так, скорее угол, где можно притулиться на те часы, что требуются для отдыха уставшего тела.

Он никогда не знал, где его место в этой жизни. Но теперь… Ему казалось, что он начал понимать. Дом – там, где ты нужен больше всего.

Выходя из своего отдела, Гаррус почти налетел на небольшого саларианца из транспортного департамента, несущегося ему наперерез.

 — Омаки, куда ты вечно так торопишься? — с укором спросил он.

 — К тебе, Вакариан! Я боялся, ты ушёл! — затараторил тот в своей характерной манере, и восклицательные знаки отлетали от его выстреливающих реплик пустыми термозарядами. — Есть новости по кораблю, который ты проверял!

Турианец насторожился. Пару раз для проформы он просил Омаки пробить местонахождение «Нормандии» – ради любопытства, куда на сей раз занесло бывшую команду, и собственного спокойствия.

 — Что случилось? — осведомился он. Неприятное липкое чувство, возникшее где-то между лопаток, поползло вверх по позвоночнику.

Саларианец наклонился к нему и понизил голос.

 — Строго говоря, я нарушаю несколько законов, разглашая тебе эти сведения, но ты как-то здорово выручил моего брата, ну, ты помнишь, Омони, и…

 — Что с «Нормандией»? — перебил его Гаррус. Этих теплокровных торопыг через раз требовалось останавливать на полном скаку, чтобы пробиться через потоки извергаемого ими информационного шума.

 — О, да! Да-да-да! — Омаки словно опомнился. — Зашифрованная передача на открытой частоте Альянса! Четыре часа назад, из системы Амада, Туманность Омега.

Гаррус мысленно присвистнул. Системы Терминус… Далеко за пределами пространства Цитадели. Если подумать, ничего удивительного, что «Нормандия» рискнула сунуться туда – с её уникальным стелс-режимом это был единственный корабль, который мог пересечь галактику от одного края до другого и остаться незамеченным на протяжении всего пути.

 — Что было в передаче, не знаешь? — поинтересовался он, пока липкое чувство карабкалось по его плечам.

Омаки наклонился ещё ближе к нему и едва слышно прошептал:

 — Мне понадобились коды доступа Альянса, так что пришлось залезть на их сервер, и если кто-нибудь…

 — Я ничего не видел и не слышал, — нетерпеливо оборвал его Гаррус. — Ну же, говори!

 — Сигнал бедствия, — одними губами выдавил саларианец и старательно выпучил глаза. — Обрывается помехами.

Липкое чувство добралось до горла и с наслаждением обвило его ледяными щупальцами.

 — Спасибо, — сказал он бесцветным голосом. — Я твой должник.

Уже в своей квартире, гипнотизируя взглядом закрытую бутылку отвратительного дешёвого пойла в руках, он понял, что чего-то ждёт. В новостях с экрана бурлили интриги, скандалы, расследования, и турианец невольно вслушивался, когда там мелькало имя Шепард. Было непохоже, чтобы СМИ знали что-то будоражащее, иначе контекст сюжетов немедленно сменился бы с героического на истерический.

Гаррус вздрогнул, когда на коммуникатор поступил входящий сигнал. Увидев, кто звонит, он понял всё ещё до того, как ответил.

 — Она погибла, не так ли? — спросил он, угрюмо разглядывая голограмму.

Собеседник ничуть не удивился. Он казался постаревшим сразу на добрый десяток лет.

 — Да, — тихо ответил он. — Только что пришло подтверждение. Мне жаль. Подумал, стоит дать тебе знать.

Гаррус закрыл глаза на несколько долгих секунд.

 — Что с остальными? — его голос звучал непривычно глухо, исходя из самой груди.

 — Половина экипажа выжила, всех, кто был в спасательных капсулах, уже подобрали. Другая… к сожалению, погибла вместе с кораблём.

 — А что вообще произошло?

 — Информация засекречена, но… — мужчина сдвинул брови. — По правде, мы пока не знаем. Нападение неопознанного корабля. Больше ничего не известно.

Гаррус устало откинулся на спинку колченогого дивана.

 — Сочувствую вашей утрате, посол, — сказал он, не разбирая, насколько искренне это прозвучало. Сейчас это было неважно. Всё уже было неважно.

Человек с дипломатическими навыками ответил бы что-то вроде «Это большая потеря для всех нас, помним, скорбим» и прочее бла-бла-бла, которое полагается озвучивать в таких случаях.

Но Андерсон был вылеплен из того же теста, что и Шепард. К дипломатическим экивокам он относился так же, как она – к бальным танцам.

 — Моя утрата не больше твоей, — произнёс он.

На короткий миг его мощный подбородок повело вниз, и на суровом лице немолодого капитана проступила печаль. Сухо попрощавшись, он отключился. Перед окончанием звонка Гаррус успел расслышать бульканье жидкости и стук стекла о стекло.

Каждый из них сегодня будет оплакивать её одинаково, но по-своему. Одиночество – лучшая компания для тех, кто хочет с кем-то попрощаться.

Он дал себе пару минут в тишине на осознание, но оно добралось до него только после пятого стакана. И в момент, когда это случилось, он издал звук, который никогда не слышал от себя раньше.

***

Капитан Бейли всё-таки питал к Шепард симпатию. Можно было отнести его словоохотливость на счёт звания Спектра, но невооружённым глазом было заметно, что причина совсем не в этом.

В наводке Шианы фигурировал некто под псевдонимом Тень – единственная ниточка, ведущая к Сидонису. По слухам, он работал на «Синие Светила» и за определённую сумму помогал всем желающим исчезнуть, чтобы начать новую жизнь под другим именем с полностью официальными документами. Для СБЦ Тень оставался неуловим, то ли имея в их рядах прикормленного осведомителя, то ли получив доступ к их базам данных и отслеживая все внутренние каналы связи. Так или иначе, ни одна облава агентов на искусного фальсификатора не увенчалась успехом – каждый раз он ускользал у них из-под носа, задолго до вторжения оперативников в его предполагаемое логово.

 — Но вы-то не из СБЦ, — пожал плечами Бейли. — И зная, как вы, коммандер, решаете вопросы, могу биться об заклад, что у вас получится прижать его хитрую задницу, кем бы он ни был.

По словам капитана, связных Тени следовало искать на рыночном складе Закеры, и именно туда теперь лежал их путь.

Для условно утреннего времени Цитадели в складских помещениях было немноголюдно. Где-то вдали среди рядов контейнеров едва слышно громыхали автоматические погрузчики и слышались редкие голоса рабочих.

Два здоровых крогана и слегка нервничающий волус выделялись из безмятежной обстановки. Гаррус молча указал подбородком в их сторону, и в его жесте повис невысказанный вопрос. Шепард кивнула, так же безмолвно предоставляя ему лидерство в их скромной команде. Сегодня он был ведущим в погоне за своими призраками, а она должна была стать его ведомой.

Утро резко перестало быть томным, когда на невинное, во всех отношениях, предложение Гарруса сделать исключение и способствовать явлению Сидониса пред его светлыми очами кроганы ощетинились оружием. Возможно, ему не стоило подкреплять свою просьбу дулом пистолета, нацеленного на волуса. Но сегодня турианец был на редкость убедителен, причём настолько, что здоровенные наёмники, каждый из которых был на голову выше его, согласились временно погулять в сторонке – не так уж много им платили. Волус разочарованно сыпал проклятиями им вслед, прерываясь на тяжёлые вдохи аммиака из дыхательной маски своего скафандра.

 — Нам нужен один из твоих клиентов. — Шепард скрестила руки на груди. — Очень советую тебе начать сотрудничать.

 — Стойте-стойте! — настолько взволнованно, насколько переводчик мог передать звучание этой эмоции, заверещал волус. — Я не тот, кто вам нужен, я не Тень!

 — Так и знала, — под нос пробурчала капитан.

Это было очевидно: для громкого имени Тени маленький пухлик, выглядящий как помесь крота и броненосца, был слишком неуклюж и неудачлив. Ловкий фальсификатор не проработал бы на Цитадели так долго, если бы его было так просто найти.

Гаррус присел перед ним на одно колено.

 — Тогда ты, возможно, захочешь рассказать нам, где его найти, — свирепо предположил он, и тон его голоса намекал на то, что это даже не вопрос.

Волус поспешил выложить всё, что знал.

 — Харкин? — удивлённо переспросила Шепард, обменявшись взглядами с турианцем. — По крайней мере, теперь ясно, почему СБЦ не может достать его.

Кто мог знать все их лазейки и изъяны в системе безопасности, как не бывший агент СБЦ с двадцатилетним стажем работы? И кто ещё мог воспользоваться ими с особым цинизмом, как не этот же агент, уволенный с позором и без привилегий за выслугу лет.

Была какая-то злая ирония в том, что именно Харкин в своё время направил Шепард по следу Гарруса. Без него перестрелка с головорезами в клинике доктора Мишель могла бы окончиться совсем по-другому.

 — Интересно, но это ничего не меняет, — отозвался Гаррус. — Он всё ещё нужен нам, чтобы добраться до Сидониса.

 — Что ж, тогда давай навестим старого знакомого, — предложила она. — Почему-то мне кажется, что он будет рад видеть нас обоих.

Старая сборная литейная, откуда Харкин управлял своей сетью так же ловко, как жирный паук бдит за раскинутой паутиной, находилась в далёком промышленном округе и хорошо охранялась наёмниками «Синих Светил». Шепард с сомнением смотрела в спину вышагивающего по направлению к транзитной станции друга – ей уже не казалось, что отправиться на это дело вдвоём было хорошей идеей. После того, как Гаррус прямо сказал, что в преследовании Сидониса может доверять только ей, ком, возникший её в горле, уложил здравый смысл на обе лопатки. Однако тот не собирался сдаваться и продолжал полузадушенно вопить, что им не помешает небольшое подкрепление.

Гаррус подождал, пока Шепард закроет за собой дверцу аэрокара, и стиснул руки на руле.

 — Стоило догадаться, — процедил он прежде, чем она успела открыть рот, и обернулся назад. — Вырубай маскировку, я тебя вижу.

Капитан с недоумением проследила за его взглядом – на заднем сиденье машины было пусто. Но мгновение спустя воздух пришёл в движение и сгустился, принимая знакомые очертания. Мерцая лиловым цветом имплантов из-под капюшона, Касуми издала глубокий выдох.

 — Что меня выдало? — буднично уточнила она, как будто речь шла о детских прятках во дворе.

 — Это частное мероприятие, Касуми, — Гаррус не рычал, но от звука его голоса короткие волоски на загривке стремились покинуть свои луковицы. — Вылезай.

 — Ты прекрасно знаешь, что здание укреплено со всех сторон и Харкин будет ждать вас там отнюдь не с распростёртыми объятиями, — парировала воровка.

Уничтожающий прищур Гарруса не возымел на девушку никакого эффекта – откровенному давлению с его стороны она не поддавалась. Тогда турианец адресовал осуждающий взгляд Шепард.

 — Я тут ни при чём! — отрезала она. — Но если хочешь знать моё мнение, то она права. Для штурма склада с хорошо вооружённой охраной нужно немного больше, чем один турианец и один человек. Тебе это тоже известно, и не притворяйся, что в твоём плане изначально не было недочётов.

 — И если я выкину её отсюда, она просто заберётся в другой аэрокар и приедет следом? — безнадёжно спросил он.

 — Схватываешь на лету, — усмехнулась японка. — Если помнишь, наш коммандер щедро отпустила экипаж в увольнительную, так что я сама решаю, где и как мне проводить своё свободное время.

 — Зачем тебе помогать мне? — без обиняков поинтересовался Гаррус. — Мы с тобой не настолько друзья.

 — Ты слишком много на себя берёшь. — Касуми растянула уголки губ в вежливой улыбке. — Я здесь не ради тебя и даже не ради Шеп, как ты мог подумать. У меня к Тени тоже имеется парочка вопросов, и я буду вам признательна, если всё-таки успею их задать.

 — Личный мотив, значит?

Глаза воровки сверкнули особенно ярко.

 — Даже не представляешь, насколько, — её голос был опасно низок. Капитан увидела, как руки девушки сжимаются в кулаки.

Гаррус отвернулся от неё и побарабанил пальцами по рулю, взвешивая своё решение.

 — Пристегнись, — коротко бросил он через плечо, и аэрокар круто взял с места в высоту. Желудок Шепард заложил вираж вместе с ним.

Несколько минут поездки до литейной прошли в полной тишине. К сожалению, план лобового штурма утратил элемент внезапности ещё на стадии зарождения – Харкин очень неудачно ошивался прямо у входа в склад, контролируя приёмку груза. Завидев, кто пожаловал к нему в гости, он застыл, неверяще разглядывая лицо Шепард, затем побледнел и сиганул внутрь здания, на ходу крича охране остановить непрошенных посетителей.

 — Сюрприза не вышло, — с разочарованием констатировала капитан.

 — Беги пока можешь, Харкин, мы тебя всё равно найдём! — выкрикнул Гаррус в его стремительно удаляющуюся спину и вскинул винтовку на плечо.

С Касуми в арьергарде их шансы расширялись до возможностей полноценной группы десантирования – таким составом они обычно высаживались на планетарные миссии. Расправиться с охраной у дверей не составило труда; небольшой отряд наёмников, охранявших первый зал склада, тоже не стал серьёзной помехой.

Во втором зале здания пришлось сложнее – проклятые роботы ЛОКИ не только стреляли в упор, но и детонировали как умалишённые ходячие мины. Помимо прочих трудностей, напряжение, не отпускавшее Гарруса с тех пор, как капитан дала распоряжение держать курс на Цитадель, сильно сказывалось на его обычной слаженности в бою.

 — Гаррус, чёрт тебя подери, соберись уже! — выкрикнула Шепард, когда очередной ЛОКИ взорвался от снайперского выстрела в голову в опасной близости к ней. Основной удар пришёлся на щиты, но пара осколков всё же прошила броню. До тела они не достали, однако следующая такая оплошность могла стоить ей жизни.

 — Прости, Шепард! — рыкнул турианец под грохот выстрелов и снова скрылся за ящиками.

Охрана третьего помещения задержала их ненадолго, но командор-батарианец и ИМИР за мостиком заставили отряд знатно повозиться.

 — Я догадываюсь, о чём мы все подумали одновременно, — голос Касуми в канале связи звучал насмешливо. — Но в данных обстоятельствах Джек бы не остановилась на ИМИРе, пока в Цитадели не появилась бы большая дыра.

В динамике прозвучало согласное хмыканье Гарруса. Шепард позволила себе перевести дыхание.

Они остановились на передышку в небольшом отсеке, где были диванчик, аптечка и припасы термозарядов. По-видимому, это помещение охранники использовали как комнату отдыха.

 — Значит, ты работал с Харкином в СБЦ? — спросила Шепард, проверяя повреждения своего нагрудника.

Вопрос был очевиден, как и ответ, но ей надо было не дать Гаррусу снова впасть в деструктивный режим Архангела. Пока он молчал, занятый обдумыванием чего-то мрачного, его взгляд становился всё более отрешённым.

 — Да, — наконец откликнулся турианец, регулируя прицел винтовки. — И уже тогда он был той ещё болью в заднице. Но я не в настроении играть в его сраные игры, так что если этот сукин сын откажется сотрудничать, я изобью его до полусмерти.

Его носовые пластины кровожадно раздулись, втягивая воздух.

Касуми, которая до этой реплики озабоченно ковырялась в терминале и не принимала участия в разговоре, повернулась и спросила:

 — Ты ведь не станешь его убивать?

 — Он теперь самый настоящий преступник, который работает с «Синими Светилами». — Гаррус нахмурился, сжимая потёртый приклад снайперки. — Мне следовало просто пристрелить его, как только мы его увидели. Но он нужен мне живым, так что значительный вред причинять не стану. Лишь столько, сколько нужно, чтобы развязать ему язык.

 — Звучит неплохо, — кивнула воровка и вернулась к панели терминала. — Сделай так, чтобы он был в состоянии говорить, когда ты с ним закончишь. Мне этого хватит.

Он отмахнулся от неё.

 — Можешь не волноваться, Харкин – трус. Он заговорит ещё до того, как я сделаю ему что-нибудь реально неприятное.

Шепард переводила взгляд с одного члена команды на другого. Эти двое сейчас её просто пугали.

 — А вы не слишком уж напряжены? — осведомилась она. — Это отвлекает нас от дела.

 — Харкин может знать, почему Сидонис хотел исчезнуть, — возразил Гаррус. — Если это так, тогда он знает и то, зачем мы здесь. Я не хочу, чтобы он успел предупредить Сидониса.

Касуми же просто проигнорировала её вопрос.

Капитан покачала головой. С ними происходило что-то ненормальное. И, кажется, худшим в этой ситуации было то, что она упустила момент, когда миссия благородного отмщения превратилась в исключительный по сумасбродности вооружённый захват здания с небольшой армией внутри.

 — В последний раз прошу вас, держите себя в руках и действуйте трезво, — велела она. — Нам не нужны неприятности, так что не лезьте на рожон и не забывайте, зачем мы здесь. Хотелось бы уйти отсюда на своих ногах и в том же составе.

 — Мы поняли, Шепард. — Касуми демонстративно вогнала термозаряд в свой ПП и заняла позицию у стены с оружием наизготовку. — По твоему сигналу.

Шепард подошла к металлическим створкам, скрывающим обзорное окно. Перехватывая винтовку покрепче, Гаррус кивнул ей, и она нажала кнопку открытия на панели управления. Створки незамедлительно разъехались вниз и вверх, открывая взору самое большое помещение из увиденных ими ранее.

 — Как думаете, что Харкин приготовил для нас? — спросила Шепард, оглядывая нагромождения труб и ящиков.

 — Тёплый приём, — фыркнул турианец. — Похоже на промышленный комплекс, тяжёлая техника… Не уверен, тут может быть что угодно. Скорее всего, ещё наёмники «Синих Светил». Здесь Харкин сам себя загнал в угол, так что нас определённо что-то поджидает.

Среди контейнеров промелькнуло движение. Судя по тому, как дружно их маленький отряд нырнул в укрытие, капитан заметила его не одна.

 — Ты это видела? — негромко спросил снизу вверх присевший Гаррус.

 — Что-то видела, — неопределённо ответила она, прижимаясь к стене, и краем глаза выглянула через стекло, но склад вполне правдоподобно притворялся необитаемым. — Ладно, выдвигаемся.

Зал наводнили вспышки выстрелов и взрывы. Наёмники. Легионеры. ЛОКИ. ИМИР. Ещё один ИМИР.

 — Твою же мать! — разочарованно прошипела Шепард, броском ныряя за ближайший угол ящика. — Не знаю, как вы, а я бы предпочла, чтобы Джек была здесь прямо сейчас!

Дыра в Цитадели была не самым плохим вариантом по сравнению с дырой вместо мозга в её голове, когда она соглашалась принять участие в этом грёбаном карнавале камикадзе…

***

Харкин в буквальном смысле был припёрт к стенке – рука Гарруса плотно прижимала к ней его торс, не позволяя мужчине вырваться.

 — Что, Тень, не смог устроить собственное исчезновение? — издевательски спросил турианец.

Харкин по инерции пытался строить из себя дельца и торговаться, пока пара жёстких оплеух не дала ему понять, что с ним не собираются церемониться. Готовая вмешаться в любой момент, Шепард стояла поблизости и наблюдала, как Гаррус выбивает из изворотливого прохвоста сведения. Касуми, скрестив руки, с безучастным видом прислонилась к стене поодаль.

 — Да пошли вы… — выплюнул Харкин. — Я не выдаю информацию о своих клиентах. Это вредно для бизнеса.

Мощный тычок под рёбра заставил его отлететь обратно к стене и осесть на землю беспомощным кулём картошки.

 — Знаешь, что ещё вредно для бизнеса? — рявкнул Гаррус, втапливая тяжёлый бронированный сапог в его горло. — Сломанная шея!

Мужчина захрипел в тщетных попытках сбросить с себя его ногу, и Шепард осторожно придержала плечо друга. В броне он не мог ощутить её прикосновения, но всё же оно подействовало отрезвляюще – Гаррус убрал ногу с Харкина, и тот сел, надсадно кашляя.

 — Системы Терминус тебя сильно изменили, да, Гаррус? — просипел он, держась за горло.

 — Нет, — ответил Гаррус, холодно глядя на него. — Но Сидонис… открыл мне глаза. А теперь назначай встречу.

Шепард одолевали противоречивые чувства. С одной стороны, Харкин более чем заслуживал такого обращения – будучи куском дерьма, он и в лучшие свои годы не отличался положительными качествами. С другой – видеть Гарруса таким сосредоточенным на тёмной стороне его души было почему-то ещё тяжелее, чем умирающим в луже собственной крови на Омеге. Его обычное хладнокровие уступило место мрачному азарту, с которым он преследовал цель: неотступно, без пощады и сомнений, как истинный хищник, загоняющий свою жертву.

Пока Харкин договаривался с собеседником по зашифрованному каналу, Гаррус лениво поднял свою винтовку и покрутил её перед глазами, будто видел своё оружие впервые.

 — Полегче, — тихо произнесла Шепард, с пугающей ясностью разглядев в этом намёк. — Это необязательно.

Возвращаясь к ним, Харкин выглядел удовлетворённо, несмотря на незавидное положение.

 — Всё прошло хорошо, — сообщил он. — Он хочет встретиться в полдень возле «Орбита Лаунж». Так что если вы тут закончили, то я, э-э, пойду…

Гаррус вновь схватил его за грудки и воткнул дуло винтовки в подбородок бывшего агента.

 — Я так не думаю, — равнодушно заметил он. — Ты теперь преступник, Харкин.

 — И что, ты просто убьёшь меня? — нервно спросил тот и смерил его раздражённым взглядом. — Брось, Гаррус, это не в твоём стиле.

Всё ещё стискивая его форму, турианец завис в раздумьях на несколько секунд, после чего отпустил человека и отступил на пару шагов.

 — Убить тебя? — переспросил он, вскидывая винтовку. — Нет. Но я могу немного тебя замедлить.

Только хорошая реакция Шепард спасла Харкина от увечий – бросившись вперёд, она дёрнула руку с оружием вверх, и выстрел ушёл в потолок.

 — Какого хрена, Гаррус? Что ты творишь? — с досадой поинтересовалась она. — Ему теперь всё равно не скрыться от СБЦ, зачем стрелять в него?

Гаррус не удостоил её ответом и яростно вырвал свой локоть из хватки капитана.

 — Похоже, сегодня твой счастливый день, — процедил он сквозь сжатые зубы.

 — Да, наверное, — пробормотал Харкин, утирая пот со лба, и гадливо хихикнул. — Повторим как-нибудь?

Шепард отвернулась и направилась к выходу. Она только вздохнула, когда за её спиной раздался громкий стук и сдавленный вскрик, сопровождаемый болезненным кряхтением.

 — Я не пристрелил его, — заметил Гаррус, нагоняя её.

У дверей он хлопнул Касуми по плечу:

 — Спасибо за помощь. Он весь твой.

 — Мы в расчёте, — коротко сказала воровка, отрываясь от стены.

Она выждала, пока напарники не скроются из виду, и медленной походкой подошла к Харкину, всё ещё постанывающему на полу после мощного удара турианским лбом.

 — Значит, ты не выдаёшь информацию о своих клиентах? — уточнила она обманчиво дружелюбным голосом.

Харкин не был бы таким впечатляющим засранцем, если бы не его феноменальная способность чуять неприятности. От незнакомки ими пахло отчётливо.

 — Дамочка, я не знаю, кто вы, но я уже всё сказал вашим друзьям, — выдавил он и снова застонал, держась за травмированную голову.

Эти турианцы просто сучьи крепыши, да у него же вмятина в черепе размером с Марианскую впадину и наверняка сотрясение мозга… Надо поскорее уносить ноги, пока Спектр, которой вообще-то полагается быть мёртвой, не сдала его СБЦ.

 — О, моё дело не имеет ничего общего с их делом, — обворожительно улыбнулась странная девица в капюшоне, сверкнув глазными имплантами. Он обязательно отдал бы должное красоте восточных черт её лица, если бы не нарастающая головная боль. — Позволь рассказать тебе одну занятную историю.

 — А это никак не может подождать? — спросил Харкин, с трудом принимая сидячее положение. Голова кружилась, и перед глазами всё ещё вспыхивали красные звёздочки.

 — Боюсь, что нет, — ответила Касуми, и улыбка стекла с её лица, ставшего похожим на фарфоровую маску. — Несколько месяцев назад к тебе обратился мой друг. Звали его Кейдзи Окуда.

О нет. Он почти почувствовал, с каким грохотом сердце рухнуло в пятки.

 — Я… Я не… — забормотал он.

 — Заткнись, — почти ласково велела девушка. — Его преследовали, он хотел исчезнуть, и ты любезно оказал ему свои услуги. Однако через какое-то время на твой счёт поступил приличный гонорар от некоего Донована Хока. И вот какое интересное совпадение: он превышал сумму, которую Кейдзи заплатил тебе за срочность, ровно в десять раз, до сотых долей кредита. Ты не находишь это забавным, господин Тень?

 — Нет, — рискнул ответить он упавшим голосом. Сейчас ему было очень трудно сфокусировать свой взгляд на лице воровки.

 — Я тоже, — кивнула она. — Потому что через пару дней мой друг был уже мёртв.

 — Но я тут ни при чём… — слабо запротестовал он, однако его лепетание прервало лезвие резотрона, вонзившееся в стену возле виска. Для стандартной модификации оно выглядело слишком узким и вытянутым. Харкин ощутил, как затряслись его поджилки, когда понял, что оно до ужаса напоминает ему гигантский скальпель.

 — А теперь ответь мне на один вопрос, — девушка придвинулась к нему, и улыбка на её сливовых губах превратилась в усмешку ядовитой гюрзы. — Какая часть твоего тела тебе нравится больше всего?

Истошные вопли Харкина коснулись только чувствительного слуха Гарруса, удалившегося к тому времени на приличное расстояние. Он довольно щёлкнул жвалами под удивлённым взглядом Шепард и ускорил шаг.