— Вот наш парень, — склонившись к уху Шепард, тихо сообщил Гаррус. — Кажется, сейчас он большая шишка на Тучанке.

В некотором отдалении Рекс, восседая на груде щербатых камней, служивших ему троном, со скучающим видом слушал докладчика – другого крогана. Шепард рассматривала черты старого боевого товарища с некоторым опасением – его образ мелькал в памяти совсем уж скудными урывками, недостаточными не только для создания определённого впечатления, но и какой-либо связной мысли. И теперь она попросту не представляла, с чего можно заново начать их знакомство: для неё Рекс был ещё одним вырванным с клочьями фрагментом её жизни. Конечно, досье «Цербера», собранное на славного представителя клана Урднот, отличалось завидным объёмом по сравнению с профайлами других членов команды, ибо за более чем семьсот лет своей жизни кроган успел наворотить в несколько раз больше дел, чем все они вместе взятые. Но его тщательное изучение никак не облегчало ей задачу предстоящего разговора с тем, кто запомнил её как друга и союзника. Во всяком случае, Вакариан заверил капитана, что расстались они самым дружелюбным образом.

Шепард перевела взгляд на Грюнта по левую сторону от себя – весь подобравшийся, вытянувший короткую шею, едва ли не с разинутым ртом он прожигал Рекса жадным взглядом, ловя каждое его движение. Возможно, его пресловутая генетическая память подсказывала, что за великий воин находится перед ним, но даже без ореола своей боевой славы Урднот был способен производить неизгладимое впечатление. Женщина внутренне усмехнулась – подростки, что с них взять – и легко хлопнула его по плечу, призывая выдвигаться в сторону непосредственного источника такого интереса.

Путь им преградила охрана – два крогана отборных размеров.

— Стойте. Туда нельзя, — флегматично объявил один из стражей, предостерегающе вытягивая руку. — Вы должны дожидаться, пока лидер клана не разрешит вам подойти. У него… переговоры.

За его спиной и впрямь происходило некое действо – собеседник Рекса громко разглагольствовал, расхаживая туда-сюда у подножья трона. Судя по тому, как ожесточённо он размахивал руками, разговор шёл о чём-то важном, но на перечёркнутом шрамами лице Рекса легко читалось то же выражение, что и у Джек во время задушевных разговоров с капитаном: да-да-брехня-собачья-как-скажешь.

Шепард, ожидавшая стандартных вопросов «Вы кто?» или даже «Вам назначено?», только дёрнула бровью.

— У нас нет времени стоять и ждать, пока они там наговорятся. Мы здесь по важному делу, поэтому или пропустите нас, или передайте Рексу, что его старый друг коммандер Шепард просит немедленной аудиенции. И пожалуйста, побыстрее.

Ближайший к ней охранник обвёл взглядом их маленький отряд, особо задержавшись на Грюнте, медленно пошевелил губами и спросил:

— Ауду… что?

— Думаю, здесь это слово не в ходу, — дипломатично подсказал Гаррус за её плечом.

Капитан медленно выдохнула. День обещал быть долгим.

Она вежливо попросила стражников посторониться и даже попыталась оттеснить одного из них плечом, чтобы пролезть мимо, но дуболомы не зря получали свой паёк – прорываться через них было всё равно что пытаться пройти сквозь стену. К счастью, их неловкая возня привлекла внимание Рекса – завидев знакомые лица, тот поднялся с места и приветственно пробасил:

— Шепард!

— Такого разрешения достаточно? — уточнила она у охранников, протискиваясь между ними.

Отпихнув красноречивого крогана, Рекс уже сноровисто рвался ей навстречу.

— Шепард! — снова прогремел он и в порыве радости сжал её руку так, что та отчётливо хрустнула, а потом от избытка чувств затряс её и прихлопнул по плечу, от чего она пошатнулась. — Мой друг!

Капитан улыбнулась, немного смятённая волной исходящего от него дружелюбия – похоже, приятель был искренне рад её видеть.

Всё ещё держа её руку, Рекс окинул её долгим оценивающим взглядом, слегка поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, словно хотел, чтобы оба его красных глаза в полной мере могли присмотреться к ней.

— Выглядишь хорошо для мертвеца, — отметил он. — Я знал, что даже Пустота не сможет удержать тебя надолго. Но я вижу, что она взяла свою плату. Вот здесь, — его огрубевший палец с заскорузлым когтем аккуратно коснулся её лба, а затем указал на грудь, — не то же, что здесь.

Шепард чуть прикрыла глаза в заметном облегчении. Среди прочих соплеменников Боевой Мастер Урднот Рекс славился опытностью и наблюдательностью. И если уж он зрил в самую суть вещей, то подробности порой бывали излишни.

— Это долгая история, — признала она.

— И ты уважишь меня, когда расскажешь её за кружкой доброго ринкола, — прогудел кроган, щеря острые зубы в улыбке, а затем перевёл взгляд на подошедшего к ним турианца. — Гаррус.

— Привет, Рекс, — сдержанно поздоровался Вакариан. — Извини, обниматься не будем.

— Я переживу, — иронично заверил Урднот.

Оба фыркнули, одновременно и как-то очень похоже.

— А ты неплохо здесь устроился, — заметил Гаррус, созерцая окружающие их руины здания, в котором клан Урднот разбил лагерь.

Воины Рекса расхаживали по обломкам, растаптывая их в каменную крошку подошвами бронированных сапог и таская за собой на цепях коренастых варренов. Часовые жгли костры и лениво постреливали в темноту, отгоняя вороватых и любопытных пыжаков. Неподалёку, возле стоянки томкахов, в яростном споре сшиблись лбами два механика – их вопли о том, из-за чьей криворукости потерялся плохо закреплённый коллектор грузовика, долетали даже досюда. Кто-то из охраны уже спешил их разнимать.

— Похоже, участие в той заварушке с Сареном и гетами пошло тебе на пользу, — не унимался турианец. — Не пойми меня неправильно: я просто рад тому, что Шепард не пристрелила тебя на Вермайре.

— А ты, как погляжу, такой же остряк, что и раньше, — беззлобно парировал Рекс. — Но ты прав – Вермайр стал для кроганов переломной точкой, пусть даже не все были этому рады. Уничтожение лекарства Сарена освободило нас от его манипуляций. Благодаря этому я смог вернуть былое величие клана Урднот и объединить вокруг него другие кланы. И это только начало. Когда я закончу, мы снова станем единым народом.

— Ты отступился от многих традиций, выбрав свой путь, — неожиданно вмешался с обвинением кроган, с которым Урднот разговаривал до их появления, и добавил, презрительно скривившись при виде Шепард: — Проводишь сомнительные реформы, идёшь против того, что делает нас сильными, якшаешься с чужаками… Это опасно.

Он буравил прибывших маленькими жёлтыми глазками, глядя на них так неприязненно, словно они были в ответе за все проблемы Тучанки и его лично. Лобная костяная пластина у него была зелёного цвета, хороший бронекостюм и оружие свидетельствовали о достатке, а горб с жировыми запасами чуть меньших размеров, чем у Рекса, выдавал в нём умелого охотника. Но вовсе не умелого дипломата, различающего, когда можно встревать в чужие разговоры, а когда лучше не стоит. Поэтому капитан почти не удивилась, когда Рекс от души приложил его лбом так, что тот упал. Быстрый вопросительный взгляд на Гарруса и его чуть шевельнувшиеся надбровные пластины подтвердили ей, что всё в порядке – мол, типичные кроганские разборки, ничего необычного.

— Не лезь, если не спрашивают, Увенк, — спокойно заявил Рекс, словно ничего не случилось. — Я притащу твой клан к славе, хочет он того или нет.

Встав и отряхнувшись, Увенк потрогал лоб и одарил разномастный отряд посетителей презрительным взглядом, но смолчал. Рекс тем временем вернулся к своему каменному сидению и степенно присел. Неудивительно, что кроганы следовали за ним – на троне он смотрелся так убедительно-величественно, будто был рождён только с целью его занять.

— Как там «Нормандия»? — поинтересовался он непринуждённо.

— Ты не слышал? — слегка удивилась Шепард, полагавшая, что весть об их с кораблём совместной участи не обошла его стороной. — Уничтожена после внезапной атаки неизвестного корабля. А меня при этом вынесло в открытый космос.

— Я слышал новости о твоей смерти, но не знал, что произошло, — пояснил Рекс, задумчиво оглядывая её. — Судя по твоему цветущему виду, они были несколько преувеличены. Преимущества резервной нервной системы, не так ли?

— Не совсем, — деликатно кашлянула она. — У людей её нет.

Конечно, она собиралась раскрыть ему правду о «Цербере» и о своём чудесном возвращении, но что-то подсказывало ей, что для этого требуется более обстоятельная беседа и совершенно другой настрой.

— Тогда, должно быть, это было болезненно, — посочувствовал Рекс. — И конечно, жаль «Нормандию» – хотел бы я как-нибудь снова прокатиться на ней и вспомнить те славные деньки, когда мы с тобой палили из больших пушек по неизвестным врагам. Но довольно о грустном. Ты стоишь здесь, и у тебя новый могущественный корабль – полагаю, с тобой всё в порядке. Так что привело тебя сюда, Шепард?

На этот вопрос она могла ответить вполне уверенно и без всяких ухищрений, не напрягаясь в стараниях увязать обрывочные фрагменты памяти с документальным изложением событий из отчётов «Цербера» и собственными впечатлениями.

— Снова решаю кое-какие проблемы. И твоя помощь здесь бы не помешала.

— Обычно мы не разрешаем чужакам вести дела на Тучанке, но для тебя сделаем исключение, — кивнул Рекс. — Итак?

Она представила ему Грюнта и вкратце поведала, как он попал к ней в команду. Несмотря на возмущённое шипение Увенка, молодой кроган тоже не сплоховал и держался с чистокровным достоинством.

— Всё с ним нормально, — выслушав её вопрос, вынес заключение Урднот. — Просто он становится взрослым.

— Так это период созревания? — несколько разочарованно протянул Гаррус, не желающий, видимо, так запросто расставаться с полюбившей ему мыслью о смертельном заболевании, от которого нет лекарств. — А нельзя просто слетать на Омегу и оплатить ему танцовщицу?

Шепард постаралась как можно незаметнее наступить ему на ногу, но он ловко убрал пальцы из-под её сапога.

Рекс коротко хохотнул.

— Нет, мой юный наивный друг, хоть мне и нравится ход твоих мыслей, — хмыкнул он. — Чтобы стать взрослыми, кроганы проходят через ритуал посвящения. Это испытание, где они доказывают свою силу и мужество. Грюнт должен пройти его, чтобы обрести душевный покой. — После этих слов кроган, казалось, действительно задумался. — Хм… Клон, который проходит обряд?.. Такого на наших землях ещё не случалось, но если ваши намерения тверды, я дам своё разрешение на проведение ритуала. Нам нужны сильные союзники, в чьих жилах течёт древняя кровь.

— Нет, Рекс, это уже переходит через край! — в очередной раз вскричал Увенк, срываясь с места и потрясая кулаками. — Ты не можешь допустить, чтобы выращенное в инкубаторе ничтожество получило статус взрослого – этим ты опозоришь своё имя и оскорбишь память всех великих предков! Разрешать отродью из пробирки пройти через обряд посвящения – безумство! Может, твой клан и правит, но эта штука – не кроган! 

Быстрым шагом он удалился прочь. Рекс проводил его раздражённым взглядом – было похоже, что собеседник, не отягощённый лишним интеллектом, за сегодня успел ему изрядно надоесть. 

— Идиот, — безразлично прокомментировал он, после чего повернулся и спросил: — Ну что, Грюнт, хочешь ли ты войти в клан Урднот?

Подумав, тот дал своё решительное согласие – его кровь требовала воссоединения с корнями, как этого и хотел его создатель Окир. Рекс одобрительно покивал и отправил их переговорить с шаманом. Отвечать на все вопросы о сути ритуала он отказался с подозрительной ухмылкой, ссылаясь на путь, который каждый кроган должен пройти сам.

Сразу после высадки СУЗИ сообщила, что нашла упоминание о «Кровавой Стае» и некоем пленном саларианце в файлах клана Урднот, взломать защиту которых не составило для неё труда. Не откладывая дело в долгий ящик, капитан решила, что явное благоволение Рекса позволяет ей поинтересоваться и этим вопросом, поэтому спросила напрямик. Пожав плечами, он посоветовал обратиться к командиру разведки – если кто из его людей мог знать, как выйти на след бывшего ученика Мордина, так это тот, кто следил за происходящим в пограничных областях.

— Поосторожнее тут, Шепард, — предостерёг Рекс на прощание. — Тучанка – это тебе не безопасное и гостеприимное местечко вроде Фероса или Илоса. На подконтрольных мне территориях можешь рассчитывать на содействие, но если забредёшь на чужие земли, то, зная твой дар вляпываться в проблемы, я не гарантирую, что смогу прийти к тебе на помощь и не развязать при этом войну.

— Ничего, спасибо и на этом, — вынужденно усмехнулась Шепард. — Я уже привыкла к тому, что в последнее время рассчитывать приходится в основном на свои силы. Гаррус, мы с Грюнтом к шаману, а ты пока отыщи командира разведки и разузнай, что к чему, — распорядилась она, и турианец кивнул, провожая её недолгим взглядом.

Повернувшись, он внезапно обнаружил себя в одиночестве пред очами кроганского лидера, взирающего на него насмешливо.

— Что с лицом, старина? — с чем-то отдалённо похожим на доброжелательность осведомился Рекс, указывая на его шрамы. — Неудачно споткнулся?

— Нет, — отозвался Вакариан с независимым видом. — Одна, гм… пьяная человеческая женщина покусала.

Урднот разразился густым басовитым смехом.

— Даром что костлявый баз’дук, а времени зря не терял, — одобрительно прогудел он и подмигнул. — Надеюсь, она того хотя бы стоила?

Гаррус многозначительно промолчал, не упоминая, что стоила она гораздо большего, чем шрамы на пол-лица. Она стоила всего.

— Оставил тебя всего на пять минут, а ты уже с кем-то подралась, — ворчал он через полчаса за рулём томкаха, объезжая рытвины на дороге, пока стоившая всего женщина кривилась на соседнем сидении, замазывая замечательной формы синяк на лбу панацелином.

Гататог Увенк крайне неосмотрительно решил, что вмешаться в её разговор с шаманом с целью заручиться поддержкой самого консервативного приверженца традиций на землях Урднот – это отличная идея. На его беду, он не знал, с кем имеет дело: Шепард не всегда пользовалась головой по прямому назначению. А потому сочла, что повторить вразумляющий неверных жест Рекса – тоже мысль неплохая. Увенк оскорбился вторично, но шаман высоко оценил перформанс и тут же выдал Грюнту добро на прохождение ритуала посвящения. На подготовку всего необходимого он загадал им три дня, так что времени для помощи Мордину в его личном деле у них оказалось предостаточно, и одолженный грузовик уже вёз их скромную компанию на территорию клана Вейрлок, где, по докладам разведки, базировалась ячейка «Кровавой Стаи» и их пленные.

Грюнт изъявил желание побродить по лагерю Урднот до их возвращения и проникнуться местной атмосферой, хотя до этого нелестно отозвался о благословенной земле предков как о груде камней, которая едва ли стоит того, чтобы на ней стоять, и выразил ностальгическую тоску по стенкам родного инкубатора. Рекс обещал, что малого никто не тронет, если он сам не будет никого задирать, и ей не оставалось ничего другого, кроме как пожать плечами и согласиться. Главный представитель протестующей стороны уже получил убедительный заряд возражений прямо в голову, а остальным хватило ума не оспаривать волю вожака клана и своего шамана.

— Не люблю, когда кто-то считает, что может безнаказанно унижать и оскорблять моих людей у меня на глазах, — пробурчала Шепард в ответ. — Надеюсь, ему было больно.

Гаррус скептически перебрал жвалами – до крепости кроганского панциря было далеко даже турианцам. Её удар был для Увенка скорее обидным, чем сколько-нибудь внушительным. Хорошо было хотя бы то, что Мордин в своё время основательно поработал над укреплением скелета Шепард, и сотрясение мозга их боевому капитану не грозило.

Дорога состояла из ям, колдобин и куч ломаного щебня чуть более чем полностью, поэтому, несмотря на вездеходную подвеску грузовика и мощные колёса, путь до места назначения занял дольше, чем предполагалось. Ориентируясь по навигатору томкаха, они высадились на значительном расстоянии от цели, но практически сразу же нарвались на укреплённые линии обороны «Кровавой Стаи» и пару случайно забредших на шум кликсенов, через которых пришлось пробиваться, не жалея термозарядов. Всё это время Мордин хранил отрешённое молчание, которое нарушил только когда они взломали дверь главного входа и ступили под своды здания:

— Переоборудованная больница кроганов. Надёжная. Построена с учётом возможной осады.

— Какая невезуха, — небрежно заметил Гаррус. — Пробиваться через госпиталь – не самое большое удовольствие. Никакого веселья.

— И через что же пробиваться веселее? — поинтересовалась Шепард.

— Через сады и магазины электроники, — фыркнул он. — А ещё через антикварные магазины, но только если они первоклассные.

— Если это твой личный опыт времён СБЦ, то я жажду подробностей, — пробормотала она, вскидывая винтовку. — Позже. А сейчас – вперёд, и тише.

***

— Стоило убить хотя бы за это, — хмуро подметил доктор, скрестив руки и наблюдая, как бойцы Урднот выносят из здания трупы жертв зверских опытов и выводят изнурённых, полуживых женщин.

— Не стоило, — решительно возразила Шепард. — Хватит уже крови на ваших руках, профессор.

— Мой ученик – моя ответственность. Его поступки неприемлемы. Просто остановить было недостаточно.

— И я не оправдываю то, что он сделал, Мордин. Здесь настоящий концлагерь. Мелон ставил эксперименты на живых заключённых, день за днём наблюдая, как они гибнут в жутких мучениях, чтобы подтвердить его теории. Но вы также не можете отрицать, что он просто хотел исправить сотворённое вами единственным способом, который знал.

— Учил его не этому. Лечить, не убивать. У нас были благие цели, — совсем тихо ответил саларианец.

— У людей на этот счёт есть старая поговорка. Раз вы изучали нашу культуру, возможно, вы её слышали. Она гласит: «Благими намерениями вымощена дорога в ад».

Мордин кивнул.

— Слышал. Понял только теперь. Люди очевидно мудрее, чем кажутся.

— Далеко не всегда, — почти улыбнулась она. — Все мы совершаем самые серьёзные ошибки в тот момент, когда нам кажется, что мы поступаем как лучше для блага других. И немногие из нас находят в себе мужество признать, что были неправы. Я знаю, что вы не хотели всего этого, но у вас есть сила, чтобы посмотреть правде в глаза – так направьте же её в нужное русло. А о Мелоне позаботится Тучанка – в одиночку по землям кроганов он далеко не уйдёт. И даже если ваш ученик каким-то чудом выберется с этой планеты, ГОР будет висеть у него на хвосте до конца жизни.

На их глазах одна из бредущих кроганок отцепилась от руки поддерживающего её воина и внезапно рухнула на землю, забившись в конвульсиях.

— Простите, Шепард. Должен направить силу в русло, — протараторил Мордин и бросился на подмогу, на ходу снимая с плеч рюкзак с аптечкой.

Понадеявшись, что доктор окажет несчастной пострадавшей необходимую медицинскую помощь, капитан отошла к Гаррусу, беседующему в сторонке с командиром разведчиков.

— Что будет с теми женщинами? — спросила она у последнего.

— Отвезём в женский лагерь, там их выходят. — Кроган прицокнул языком. — Что за извращённый подонок мог устроить всё это?.. Клан Вейрлок должен быть стёрт с лица земли за то, что допустил такое со своими женщинами. Рекс об этом позаботится.

— Не сомневаюсь, — пробормотал Гаррус.

Командир оставил их, направившись руководить своими скаутами, пока те завершали зачистку здания и погрузку женщин в томкахи. Доктор суетился над потерявшей сознание кроганкой, отдавая отрывистые указания двум помогавшим ему бойцам, и те на удивление слушались его.

— Как Мордин? — поинтересовался турианец.

— Упрямится, но разочарован. — Шепард пожала плечами. — Его грандиозный проект оказался не таким радужным и благородным делом, как ему представлялось. Это был тяжёлый урок, но он его усвоит.

— Ну ещё бы. — Гаррус ехидно мотнул головой. — Я начинаю видеть определённую структуру в том, как ты действуешь, чтобы вправить кому-нибудь мозги, Шепард. Сначала не даёшь сделать то, что необходимо, чтобы положить этому конец, а потом заставляешь пожалеть о своих намерениях особо изощрённым методом. В итоге каждый, к кому ты врываешься в голову, обнаруживает себя раздавленным твоими аргументами и послушно бредёт за тобой с одним-единственным вопросом: как так, чёрт побери, вышло?

Женщина изо всех сил постаралась сдержать улыбку, но под ироничным взглядом друга губы уже в который раз предавали её.

— Думаю, ты немного преувеличиваешь, — усмехнулась она. — В частности, сожалений я что-то не замечала. Злость, досаду, крайне редко благодарность – но не сожаления. Если только…

Шепард замолчала, созерцая тела, разложенные в ряд по земле и накрытые окровавленными простынями.

— О нет, — вздохнул он при виде её подозрительно загоревшихся глаз. — Я узнаю этот взгляд. Ты снова что-то задумала.

Глянув на него с озорным воодушевлением, она набрала Рекса, выслушала отрывистое рявканье вместо приветствия и озвучила свою просьбу.

— Ты помогла мне избавиться от одного из сильнейших противников. Похоже, за мной должок, — подытожил Урднот. — Сделаю, хотя это будет не так просто.

И он отключился прежде, чем она успела сказать ему «спасибо».

— Если я не ошибаюсь, сейчас наступает часть для сожалений. И профессору она не понравится, — прозорливо предположил Гаррус.

— Так и есть, — не стала отрицать капитан.

Приблизившись к нему, она осторожно поддела пальцем ладонь его руки в перчатке и, вскинув лицо, заглянула в глаза. От заботы в её взгляде на какую-то долю секунды у него перехватило дыхание. Сущая мелочь, но этот её жест был насколько интимным и настолько предназначенным лишь ему, насколько вообще мог быть между ними двумя на виду у других.

— Тебе с нами необязательно, — тихо произнесла Шепард. — Скорее всего, это будет неприятно.

— Я с тобой, — так же тихо ответил он, сжимая её руку в своей и тем самым отметая все возражения.

Женщина лишь слегка приподняла краешки губ в признательной улыбке. Она знала, что может полностью рассчитывать на него. Даже в тот момент, когда собиралась показать Мордину его персональный ад.

***

— Провести вас к инкубаторам? — медленно переспросила Тараб, шаманка женского клана, сухонькая пожилая кроганка редкого для их вида роста – её плоская макушка в традиционных балахонистых одеяниях едва доставала Шепард до подбородка. — Урднот Рекс просил показать вам лагерь, и я уважаю его желание, но об этом не может быть и речи.

— Прошу вас, Тараб-маруш. — Капитан смиренно склонила голову в знак почтения, надеясь, что ничего не напутала с местными уважительными суффиксами. — Мы бы не просили, если бы это не было важно для нас.

Некоторое время оценивающий взгляд оранжевых глаз кроганки буквально просверливал дыры в ней и её спутниках.

— Хорошо, — пожевав губы, нехотя согласилась шаманка. — Но пойдёшь только ты. Ты женщина, ты поймёшь. Остальным там делать нечего.

— Разрешите взять и его с собой тоже. — Шепард указала на саларианца. — Он доктор. Ему необходимо это увидеть.

Тараб выпрямилась.

— Саларианцы изобрели генофаг и причинили нашему народу немыслимые страдания, а теперь вы приводите одного из них в наш дом и просите показать ему самое сокровенное, что у нас осталось?! — разъярилась она. — Нашим матерям и так хватает страданий, чтобы устраивать к ним экскурсии! Наши дети и их появление на свет – это не забава для вас!

— Уверяю вас, что мы здесь не ради развлечения, — торопливо возразила капитан. — Мы уважаем чувства ваших матерей. Всё, что нам нужно – это лишь взглянуть на них. Ничего более…

— Благословен будет труд матери, что бдит о потомстве своём пред оком Аралаха и в его тени, — неожиданно вмешался Мордин, склоняясь перед шаманкой в лёгком полупоклоне.

Та застыла, неверяще разглядывая его.

— Что ж… — произнесла Тараб, сурово поджимая губы. — Если хоть один болотный червь с Сур’Кеша взял на себя труд познакомиться с нашими традициями, может, в этом мире что-то наконец начало меняться. Можешь пройти. Но ты, — она тыкнула маленьким костлявым пальцем в Гарруса, — останешься здесь.

И решительно развернулась, всем своим видом демонстрируя, что дискуссия окончена.

— Прости, — одними губами прошептала турианцу Шепард, складывая брови скорбным домиком и следуя за кроганкой. Шаманка здесь пользовалась безраздельным почётом и явно не привыкла к тому, чтобы ей перечили. Впрочем, Вакариан не возражал и только понимающе кивнул.

Шатры из плотного серого брезента с прорезиненным покрытием, перелатанные аккуратными заплатками, занимали большую часть лагеря, разбитого на небольшом холме с укреплениями. В них находились родильные палаты и инкубаторы для новорождённых кроганов – генофаг ударял в первую очередь по жизнеспособности, и выхаживать приходилось почти всех родившихся младенцев.

Вход охраняли два подростка мужского пола, на вид гораздо моложе, чем Грюнт – при виде Тараб они поспешили дружно топнуть обеими ногами по очереди и склонить головы в уважении. Пока они не подросли достаточно, чтобы претендовать на статус взрослых, служить во благо женского клана считалось честью. Расставленная по внешнему периметру лагеря охрана состояла из таких же юнцов, как эти. Капитан находила дикостью отправлять вчерашних детей на баррикады, но не ей было судить о том, как выживали кланы Тучанки – они делали это тысячелетиями, и агрессивная внешняя среда планеты точно не располагала к позднему взрослению.

Не обратив внимания на юных стражей, шаманка резко откинула входное полотнище и потребовала от гостей сдать охране оружие. Мордин без вопросов тут же протянул свой ПП подростку. Слегка поколебавшись, Шепард сдала «Цикаду» и «Мотыгу» другому – она очень не любила оставаться без оружия, но сейчас выбора не было. Вряд ли кто-нибудь собирался нападать на них во время посещения самого важного места в женском лагере. Да и тот факт, что тяжёлая «Лавина» осталась у Гарруса, несколько утешал. 

Воздух внутри был гораздо чище и влажнее – шатры обеспечивались хорошей вентиляцией. До стерильного блеска медотсека и системы климат-контроля «Нормандии» подобию полевого госпиталя было, конечно, далеко, но для кочевого племени кроганов условия содержания рожениц были вполне приличными. Внутренние пластиковые занавески разделяли пространство на отдельные боксы для женщин и инкубационные помещения для детей в реанимации. Под плотным куполом стоял тихий гул от работы небольших портативных элементов питания; то тут, то там слышались редкие стоны, тяжёлое дыхание и тонкий писк малышей, переходящий в такой же слабый недорёв.

Шепард поёжилась – в больницах ей всегда было несколько не по себе, а сейчас, в окружении такого количества беспомощных существ, тем более. Не останавливаясь, шаманка уверенно провела их вглубь шатра, где отдёрнула очередную непрозрачную занавеску. За ней обнаружилась кроганка, жадно прильнувшая к пластику инкубатора.

— Ихита! — недовольно окликнула её Тараб, и та вздрогнула. — Сказала же тебе – не вставай! Куда тебя опять понесло? Где твоя смотрительница?

— Прости, маруш, я… я только хотела посмотреть на них… — забормотала она и неожиданно расплакалась, всхлипывая сквозь горловое ревущее бульканье что-то невнятное. — Мне сказали… всего двое… в прошлый раз было три…

Её ноги подкашивались.

— Так-так-так. — Шаманка ласково, но настойчиво подхватила её под руки и оттащила от короба, где шевелились крохотные бледные тельца. Она вывела женщину в коридор и покричала смотрительниц – других женщин в светлых одеждах, молчаливых и каких-то забитых. Они тут же увели стенающую соплеменницу прочь.

— Ихита – одна из наших самых плодородных матерей, — вернувшись к посетителям, сообщила Тараб. — Сегодня она родила девятерых. Четверо сразу родились мёртвыми, ещё один умер через несколько минут и двое за ним в течение часа. Оставшиеся слабы, как и все наши дети.

Остановившись напротив пластикового короба, шаманка посмотрела на маленьких кроганят. Затем, схватив тканевое полотно из стопки тряпья, она извлекла одного из них наружу и ловко обмотала его в кокон прямо на весу. Ребёнок – маленький кожистый мешочек с большой головой и зачатками панцирных пластин, больше похожий на ящерицу, – молчал и слабо трепыхался в её руках, едва шевеля тонюсенькими конечностями.

— Этот не протянет и получаса, — заявила Тараб с небрежностью опытного заводчика.

— А что вы делаете, если… — поинтересовалась Шепард и оборвала себя на половине фразы, внезапно осознав, какую ужасную бестактность собиралась спросить.

Но шаманка была не из тех, кто спускает подобные оплошности – повернувшись к капитану одним оранжевым глазом, она хищно усмехнулась.

— Если ребёнок умирает? — уточнила она. — Отдаём на корм варренам. Что мясу зря пропадать.

Лицо Шепард непроизвольно вытянулось, даже не пытаясь задержаться на стадии вежливого недоумения, кулаки сжались сами. Мордин рядом как-то странно дёрнулся.

— Ох, чужаки. Приходите, суёте нос в наши дела, делаете вид, что разделяете наши обычаи, но вас одурачить – всё равно что пыжака камнем забить! — ощерилась Тараб в сардоническом оскале, обнажая редкие зубы. — Мы не варвары, какими вы привыкли нас считать. И своих мёртвых детей мы сжигаем, а пепел развеиваем по ветру – в надежде, что когда-нибудь Да'Руптва, Мать всех матерей, обратит их прах в цветы, и наши долины снова покроются травой и деревьями. Если вы подумали иначе, то единственные дикари здесь – вы.

— Простите, — проговорила Шепард через неизвестно откуда взявшийся ком в горле. — Мне жаль.

Шаманка вскинулась, превращаясь в колобок из ярости и презрения.

— Не жалей о наших детях, чужачка, — гордо прошипела она. — Мы оплакиваем их сами и другой жизни не ведаем. Плачьте лучше о своих детях, ибо кто развеет их прах, когда изобретут генофаг и для вас?

Просунувшись за занавеску, одна из смотрительниц – что-то среднее между медсестрой и повитухой, насколько поняла капитан, – позвала Тараб: сложные роды требовали её присутствия. 

— Мне нужно отойти. За вами присмотрит моя помощница Анора. У неё нет переводчика, так что не пытайтесь с ней разговаривать. Надеюсь, на время моего отсутствия охрану звать не нужно? — ядовито осведомилась кроганка и неожиданно сунула запеленатого младенца в руки Мордину. — Подержи-ка пока, доктор. Полюбуешься, что твоя раса сделала с моей. 

И она исчезла, оставив их вместе с молчаливой помощницей, которая заняла своё место у занавески и сложила руки на груди, настороженно наблюдая за прибывшими. Доктор поднёс ребёнка, который почти не шевелился, поближе к лицу, поднял на спутницу растерянный взгляд и спросил:

— Шепард, что мы здесь делаем?

В данный момент она уже тоже не вполне это понимала, но всё-таки собралась с мыслями и вспомнила, что привело её сюда.

— Сегодня вы видели, что сделал ваш ученик, — понизив голос до минимума и покосившись на Анору, сказала она. — И если это вам показалось жестоким, то я хотела бы, чтобы вы увидели и обратную сторону медали – то, что натворили вы. Что генофаг сотворил с кроганами. Мордин, вспомните всех женщин, мимо которых мы проходили по пути сюда. Посмотрите на их осунувшиеся лица, на их потухшие глаза, на то, как они плачут над телами своих детей. Генофаг – это не отвлечённые рассуждения о чьей-то далёкой реальности. Не компьютерное моделирование и не опыты на тканях. Это даже не этичное и красивое решение проблемы с рождаемостью. Просто убийство. Одно за другим, каждый день, до бесконечности. Я не дала вам убить Мелона, потому что это не решило бы проблему. Его убийство стало бы просто каплей в море по сравнению с тем, сколько смертей вызвал этот вирус. 

— Не мог по-другому. Был мой долг, Шепард… — прикрыв глаза, едва слышно прошептал саларианец. — Хотел спасти галактику от кроганов. Кроганов от галактики. Сделать мир лучше. Работа всей жизни…

— Вот именно, для вас это была просто работа. А для этих молодых женщин она стала ужасной действительностью. Вы заперли их на этой планете, определив деторождение как единственное, для чего они пригодны, притом отобрав у них и эту последнюю надежду на будущее и заставив целые кланы драться за фертильных самок. Вы знали, что многие неспособные к зачатию и вынашиванию живых детей женщины добровольно уходят в пустоши, чтобы не тратить зря ресурсы своего племени и стать кормом для молотильщика? Не имею ни малейшего представления, как вы со своей группой додумались до того, что модификация генофага станет лучшим исходом для всех, но при этом даже ни разу не представили, что держать мёртвого ребенка на своих руках – это то, чего не заслуживает ни одна мать. 

Шепард взяла небольшую паузу, чтобы дать ему, молчащему и не сводящему глаз с затихшего младенца, возможность переварить её слова.

— Мелон делал непростительные вещи, доктор. Вам и мне было бы намного проще смириться с этим, если бы он оказался безумным психопатом. Но, к сожалению, это не так, и в его рассуждениях было здравое зерно. Генофаг – это геноцид, а не лекарство, и лучше от него не станет никому. Вы считаете, что кроганы являются главным источником всех своих бед и разрушений – и при этом поступили намного хуже, обрекая их влачить подобное существование до скончания времён. Нельзя списывать их со счетов только потому, что в прошлом они наделали ошибок. Если заглянуть в историю, каждая из разумных рас совершила их великое множество, прежде чем измениться к лучшему. Но кроганам такого шанса не дали, решив всё за них. Поймите, галактика не станет менее опасным местом, если они вымрут. Всегда найдётся кто-то, кто будет хуже. Тем более сейчас, когда есть Коллекционеры и где-то на горизонте за ними маячат Жнецы.

Возможно, она слишком давила на Мордина. Но ей нужно было, чтобы он понял: клиника на Омеге не спасла столько жизней, сколько он мог бы спасти, исцелив генофаг.

Доктор наконец поднял на неё взгляд, содержание которого было для неё непостижимо.

— Чего хотите от меня, Шепард? — спросил он с безысходным спокойствием.

— Чтобы вы исправили свою ошибку, — бесхитростно объявила она. — Я не прошу вас о раскаянии – делу это не поможет. Но если вы действительно сожалеете и можете помочь кроганам – просто сделайте это. Больше мне ничего от вас не нужно.

Помедлив, он резко кивнул, и дитя на его руках, будто вняв символизму происходящего, вдруг завозилось и запищало. Помощница шаманки бросилась к Мордину и торопливо выхватила ребёнка, разглядывая его с беспокойством, а затем улыбнулась. Маленький кроган разевал рот и издавал тонкие урчащие звуки – недовольно, но уверенно.

Тараб явилась следом.

— Проблемы? — резко спросила она, заметив младенца уже у Аноры.

— Нет, — ответил за ту саларианец. — Ваше заключение было преждевременно. Вполне живучий младенец мужского пола. Жизненные показатели стабильны.

— Всё хорошо, маруш, — подтвердила помощница, растроганно улыбаясь над ребёнком, пока тот хватал её палец и тащил в крохотный беззубый рот. — У Ихиты вырастет славный воин.

— М-м. — Шаманка неопределённо огладила приплюснутую нижнюю челюсть. — Побывал в руках чужеземца и выжил – добрый знак. Видно, Аралах уготовил для него иную участь. Так что, говоришь, ты доктор? — без перехода добавила она, обращаясь к Мордину. — Кроганов лечил когда-нибудь?

— Да. Много, — отозвался врач.

 — Обычно мы не прибегаем к помощи чужаков, но нашу самую опытную врачевательницу недавно загрыз шогур, рук не хватает. Как назло, одна из наших молодых, первородка, не может разрешиться уже третьи сутки. С каждым часом ей всё хуже, только что началось кровотечение, и если его не остановить, то… Взглянешь?

— Показывайте дорогу, — кивнул он и уже на ходу бросил капитану: — Шепард, если пока не нужен, возвращайтесь без меня. Я задержусь помочь здесь.

— Можете не торопиться, профессор, — разрешила она.

В их распоряжении времени оставалось ещё порядком.

***

Горячее тепло его грубой кожи под её пальцами было восхитительно. Шепард улыбнулась во сне и прильнула к нему покрепче, с наслаждением осознавая, что турианцы жёсткие далеко не везде.

— Гаррус, — позвала она шёпотом, намереваясь предложить ему что-нибудь запредельно неприличное.

В ответ раздался монотонный стук чего-то тяжёлого, лицо опалило вонючее дыхание, и мокрый широкий язык смачно облизнул её лицо от подбородка до лба, вздыбив чёлку. Капитан отпрянула.

— Вакариан, какого!.. — Смахнув клейкую слюну с лица, она открыла глаза и осеклась. — А.

Она лежала на ложе из мягких шкур кайраков, служивших Рексу постелью – несколько часов назад он любезно уступил ей для отдыха свой шатёр, когда она вернулась после очередного мелкого поручения, уставшая настолько, что поленилась даже вызвать челнок и просто завалилась спать как есть: потная, грязная и в броне. На базе Урднот душ принять не удалось – кроганы находили мытьё даже раз в месяц крайне эксцентричным занятием и не считали нужным переводить ограниченные запасы воды почём зря. Душа просто не было.

Сопровождавшие её Грюнт и Заид куда-то запропастились, тоже не горя желанием торчать в замкнутом пространстве корабля – одного тянуло познавать мир, мрачной суровостью которого он проникался всё больше; другой в принципе не гнушался походных условий, лишь бы находились слушатели его баек, в которых он один с завидной регулярностью выживал. В последний раз Шепард видела их обоих у костра в окружении бойцов Рекса – по вдохновенному повествованию Заида и одобрительным смешкам кроганов было понятно, что публика подобралась благодарная.

Гарруса тоже не было – турианец остался на «Нормандии», занятый каким-то архиважным проектом по улучшению. Вместо него рядом с ней разлёгся невесть как просочившийся в шатёр варрен, гипнотизируя её влюблённым взглядом и бешено молотя хвостом по полу. 

— Урц? — спросила Шепард, смутно припоминая, что вчера вроде бы имела неосторожность прикормить его свежим мясом пыжака.

В ответ животина издала низкий скулящий звук и забила хвостом пуще прежнего. Женщина вздохнула.

— Плохой мальчик, — назидательно сказала она, потирая подозрительно тянувшую кожу лица там, где он её лизнул. — Нельзя лезть в постель без разрешения.

Урц встал, чтобы тут же плюхнуться на пятую точку, и с невероятной для варрена артистичностью изобразил грустную моську, всем своим видом выражая покорность судьбе. 

— Ну ладно-ладно, — не выдержала Шепард, потрепав его по шипастой голове – взгляд этих глаз мог расплавить даже самое каменное сердце. — Хороший мальчик. Но больше так не делай!

Он тут же воспрял духом и тяжело задышал, высунув язык и снова приводя в движение хвостовой генератор бесконечной энергии.

Хмыкнув, капитан оттянула воротник нагрудника, принюхалась, сморщилась, пребывая в полной уверенности, что от неё разит как от роты солдат после получасового марш-броска в полной боевой выкладке, и отчаянно возжаждала душа и горячего завтрака. Неотрывно преследуемая своим новым хвостатым поклонником, она отправилась на поиски спутников.

Со свойственной ему прямотой Рекс объявил, что не хочет её вмешательства в его военную политику, как это вышло с кланом Вейрлок – стычки с противниками и захват территорий были исключительно его прерогативой. Но с каждым присоединившимся к нему кланом количество подконтрольных ему земель ширилось, а вместе с тем росло и количество связанных с ними проблем. Урдноту очень не хватало свободных рук, чтобы оперативно разбираться со всеми возникающими неурядицами, и помощь независимого отряда Шепард пришлась бы как нельзя кстати. Кроганский вожак недвусмысленно обещал выразить свою благодарность в материальном эквиваленте. Пожав плечами, капитан согласилась – до обряда посвящения занять себя всё равно было нечем, а тут подвернулся такой удобный случай «выгулять» засидевшихся членов команды. На заданиях перебывал почти весь штатный состав десанта, кроме попавшей в опалу Миранды, с которой Шепард всё ещё не удосужилась поговорить – та, кстати, тоже не рвалась общаться, – и Касуми, безвылазно пахавшей над расшифровкой данных Кэллоуэя.

Рекса она нашла обедающим у костра в кругу своих воинов. Тот щедрым жестом предложил разделить с ним трапезу, но капитан благоразумно отказалась – кроганская еда славилась определёнными потребительскими свойствами, и смерть от жуткого несварения не входила в её планы. Вместо этого она поинтересовалась, не видел ли он её компаньонов.

— Грюнт напросился в дозор, отправил его со своими в зону, где поспокойней. Старательный парень, — одобрительно пробасил Урднот. — Не хватает воспитания, но если с ним чуток поработать, выйдет достойный кроган.

Капитан мысленно согласилась – она тоже придерживалась такой точки зрения.

— А Заид?

— С ним, — Рекс прикашлянул, — мои ребята вчера чуть перестарались.

— В плане? — насторожилась Шепард, не зная, холодеть ли ей.

— Ринколом угостили. Он уверял, что ему ничего не будет, но эта партия у нас вышла забористой, и… Да сама посмотри, там лежит, — проворчал он под её взглядом, махнув в сторону палаточного частокола. 

Быстрым шагом метнувшись в указанном направлении, она ещё за десяток метров заслышала рулады молодецкого храпа той особой тональности, которая подразумевала крайнюю степень мертвецкого опьянения. Из-под полога ближайшей палатки торчали знакомые наёмничьи сапоги.

Шепард от души пнула бронированную голень, и храп прервался посреди замысловатой трели, но через пару секунд возобновился с прежней мощностью. Женщина только вздохнула – вряд ли у неё было право пенять своим товарищам по команде на своеволие, в то время как сама она осталась на планете в своё свободное время без лишней необходимости. Но вдруг завтра война, а среди её командного состава полный разброд и шатание. И если Грюнт мог рассчитывать на то, чтобы его легко пожурили в воспитательных целях за самоволку, то Заид заслужил строжайший выговор за нахождение в неподобающем состоянии. Она могла бы волоком втащить Массани на челнок, но связываться с его недолеченным алкоголизмом и решать проблемы перемещения нетрезвой туши по кораблю ей категорически не хотелось. Посему, махнув рукой, она решила оставить его в текущем положении до своего возвращения.

Связавшись с Джокером, она с удивлением услышала, что челнок уже в паре минут пути от неё. Причина выяснилась тут же – доктор Солус, на два с лишним дня пропавший в женском лагере Урднот, наконец запросил эвакуации. Выглядел он посеревшим от усталости и нахохлившимся, если это понятие вообще было применимо к саларианцам. Мордин коротко поздоровался, и это было единственным, что он произнёс на протяжении всего пути; его немигающий взгляд казался обращённым куда-то внутрь себя. Капитан предусмотрительно не стала соваться к нему с расспросами – это точно выходило за рамки допустимого после того, как она разрыхлила его систему ценностей вдоль и поперёк.

Через пятнадцать минут челнок приземлился в ангаре «Нормандии». Через сорок освежённая, сытая и всё ещё разгорячённая сегодняшним сном Шепард вломилась в отсек главной батареи, чтобы с порога дерзко заявить:

— Ты как знаешь, Вакариан, но тебе придётся со мной переспать.

Если этим она надеялась его смутить, то просчиталась: оторванный от консоли турианец лишь слегка приподнял надбровные пластины и смерил её насмешливым взглядом.

— И тебе доброе утро, Шепард, — не растерялся он. — Мне уже раздеваться, или дашь полчаса закончить расчёты?

— Я всегда ценила твою многозадачность. — Капитан прислонилась спиной к стене и скрестила руки, возвращая ему такую же хитрую усмешку. — Уверена, ты придумаешь, как совместить приятное с полезным.

Гаррус уже собирался выдать достойный ответ, но консоль предупреждающе пискнула.

— Да я сегодня просто нарасхват, — пробормотал он, посмотрев на экран и досадливо щёлкнув жвалами. — Прости, у меня тут очередные приключения с калибровкой. Третий раз уже прогоняю эту сборку, никак не компилится. Весь код перебрал, и всё равно не…

Обернувшись, он заметил, что женщина всё так же не сводит с него многозначительного взгляда.

— О, подожди, — смешался турианец. — Это был тонкий намёк, который я как всегда не понял? Ты правда хочешь…

Гаррус замер в неуверенности.

Ей нравилось, каким он раскрывался перед ней с той стороны, которая обычно пряталась под слоем лихачества и цинизма. Её друг всегда был искренен в своих мыслях и поступках, но вряд ли кто-то знал, каким мягким, растерянным, опасающимся упустить что-то важное он мог быть, когда дело касалось личного. В такие моменты она словно видела в нём своё отражение – такое же настороженное, немного смущённое и желающее просто прикоснуться, чтобы все различия вдруг стали мнимыми и потеряли значение от тепла чужих пальцев. Это заставляло Шепард испытывать странный трепет под рёбрами, о своей предрасположенности к которому она доселе даже не подозревала. Наверное, ей никогда не верилось, что она способна вызывать у кого-то подобные чувства. 

Тем более у Гарруса. Это к ней-то. У Гарруса. Вот к ней. Она знала себя слишком хорошо, чтобы предположить, что такое возможно. И всё же… этот его взгляд принадлежал только ей.

Шепард широко улыбнулась.

— Спокойно, я просто шучу. Хотя это не отменяет моего первого предложения, — быстро исправилась она: её фраза даже с большой натяжкой не попадала в категорию тонких намёков. — Но сейчас мне снова нужно будет возвращаться в лагерь Урднот, и я хотела увидеться с тобой до отбытия.

— Мне тоже собираться? — уточнил Гаррус, и признаков видимого облегчения она на его лице не нашла, как бы ни старалась.

— А ты всё ещё занят этим своим проектом?

— Осталось немного доработать, но если я тебе нужнее внизу, то могу пока отложить.

— Не стоит, доделывай спокойно, — отказалась капитан, хотя хотелось ей прямо противоположного. — Главным образом ты понадобишься мне на испытании Грюнта – не знаю, на какие сюрпризы способна кроганская фантазия, и Рекс молчит хуже партизана, так что мне нужен проверенный стрелок.

— Можешь на меня рассчитывать, — заверил турианец.

— Я знаю. — Шепард постаралась вложить в эти слова всё, что не могла выразить иначе.

— И в том, что касается твоего первого предложения, тоже, — подначил он в ответ, не без удовольствия отмечая через визор её скакнувший пульс.

Её глаза на секунду непроизвольно метнулись к кончикам ботинок – под расцветающим в его взгляде льдистым серебром сохранять невозмутимость было всё сложнее. 

— На случай, если с моей стороны это прозвучало слишком самонадеянно, хочу напомнить, что всё ещё не настаиваю, — справившись с собой, Шепард сочла нужным предоставить ему немного пространства для отступления. Она вовсе не желала наседать на Гарруса, не оставляя ему выбора в этих и без того запутанных отношениях турианца и человека.

Он лишь терпеливо вздохнул.

— Шепард, не волнуйся. Я понимаю, что для тебя это так же непривычно, как и для меня. И хотя какая-то часть меня всё ещё считает, что мы просто сумасшедшие, раз собираемся пересечь последнюю черту, но я всё равно хочу попробовать это с тобой. Пусть потребуется потратить немного больше времени, чтобы, например, подобрать подходящую музыку или провести определённые, кхм, исследования – я к этому готов. Так что одно из двух: или нас ждёт ночь, которую мы никогда не забудем, или это будет жуткий межвидовой кошмар. — На этом месте Гаррус слегка запнулся и неловко махнул рукой, решив, что его последние слова уверенности как-то не вселяют. — В таком случае нам понадобится срочно найти Коллекционеров и навалять им, чтобы отвлечься. Что само по себе неплохо. В любом случае мы от этого выиграем.

Хотя из них двоих самонадеянности было не занимать как раз-таки Гаррусу, женщина с облегчением поняла, что он тоже нервничает, и это подействовало на неё успокаивающее. От осознания, что не только она переживает за успех их будущего свидания, ей впервые показалось, что они обязательно во всём разберутся. Назло всем трудностям.

— Меня радует твой решительный настрой, — признала Шепард. — Потому что, заглянув в пособия Мордина, я, ну… начала опасаться, что по здравом размышлении ты передумаешь связываться с людьми в принципе.

В материалах доктора даже такая нетривиальная вещь, как межвидовой секс, подавалась в виде трактата на восемьдесят четыре страницы с перечнем терминов, каталогизированных по алфавиту. Капитан честно одолела первые три и закрыла этот опус, понимая, что документальным изучением теории, похоже, придётся пренебречь. Куда больший практический интерес представляли иллюстрированные схемы и видеофайлы. Судя по задёргавшимся жвалам Вакариана, он тоже в них заглядывал.

— Не передумаю. Меня сложно напугать, — с непередаваемым сочетанием замешательства и убеждённости сообщил он.

— Боюсь, у нас тот самый случай, когда одних слов недостаточно. Свою готовность доказывать придётся на практике, — не удержалась она от лёгкого подкола в его сторону.

Шепард не успела даже заметить, как снайпер преодолел разделяющую их пару метров – только что он щурился у консоли, а в следующий миг, спустя короткое смазанное движение на границе зрительного диапазона, его расширенные зрачки в опасной близости от собственных уже приковывали её к стене.

— Как именно? — поинтересовался он вкрадчивым мурлыканьем, упирая руки по обе стороны от неё.

И снова это странное чувство, которое в теории может испытывать сочная отбивная на ножках, входящая в клетку к голодному хищнику. За последние дни оно стало почти родным – настолько, что теперь роли смешивались, вызывая путаницу, какая и кому из них отведена.

Она закусила губу, откинула голову назад, упираясь затылком в холодный металл переборки, и, зазывно глядя на Гарруса из-под полуопущенных ресниц, выдохнула:

— Медленно.

Он склонился к её лицу и прижался к подставленным губам, которые с податливой готовностью распахнулись, впуская его длинный, умопомрачительно шершавый язык. Его ладони легко прошлись по её бокам, только чтобы найти нижние края мундира и скользнуть под него. Оказывается, этого было достаточно, чтобы потерять честь, совесть и голову.

После того, как Гаррус помог ей бежать из медотсека, вне миссий они почти не виделись – когда капитан смогла стоять на ногах без посторонней помощи, рутинные должностные обязанности снова захватили всё её внимание. В перерывах она наслаждалась возможностью не расставаться с проглоченной пищей и здоровым сном, которые неожиданно вернулись к ней после Тенебриса. За это время Шепард безнадёжно соскучилась по компании турианца, но зайти к нему лишний раз без повода не решалась. Потому что как только они оставались наедине, от искр в наэлектризованном воздухе между ними можно было запитать небольшую колонию. Увы, эффект от этого выходил обратный – чем дольше она откладывала их привычное общение, тем острее ощущалась его нехватка. Тем более красочные сны, занявшие место кошмаров, раззадоривали её тело и воображение. В конечном итоге любое взаимодействие между ними, даже самое невинное и по делу, могло перерасти… вот в это.

Доля женского лукавства в ней справедливо требовала сознаться в небольшой к тому провокации. Так оно и было. Сегодня ей просто хотелось вспомнить, что она ввязалась в это не одна. И ненадолго забыть о вине за то, что в её жизни, которую она словно проживает по чьему-то недосмотру, всё наконец нормализовалось.

Его горячие руки следовали по изученному пути от линий талии к бёдрам, заходили на спину и с дразнящей мучительностью поглаживали мягкую кожу, чуть надавливая когтями, с интересом сжимали упругие мышцы округлостей чуть пониже. А её руки, казалось, вообще жили собственной жизнью: то проходились по жёстким отросткам гребня, то трогали потаённые местечки на шее у хребтовых шипов, вызывая это приятное горловое урчание, от вибраций которого жарко сжимался низ живота, а то и вовсе хаотично ощупывали ребристый хитин пластин под тонкой тканью водолазки. Любопытство примешивалось к упоению от их непохожести, и это было гораздо лучше и подробнее, чем её сон.

В какой-то миг Шепард поймала себя на настойчивых размышлениях об альтернативном использовании любимой консоли турианца, пока пальцы сами расстёгивали молнию на воротнике его костюма. Глухо взрыкнув, Гаррус крепко перехватил её запястья, не позволяя продолжать столь увлекательное занятие, и придавил её к стене весом своего тела. При этом его бёдра вжались в её, и она не смогла сдержать сумбурный тихий стон, осознавая, что внезапно ставшая неудобной одежда сейчас была единственным препятствием между ними. Здравый смысл эту функцию больше не выполнял.

— Таких доказательств достаточно? — спросил Вакариан. Субгармоники переливались всеми видами непристойных обещаний.

Поразившись тому, что он, в отличие от неё, способен владеть голосом, Шепард выдавила из себя хриплое «Да», после чего её милостиво отпустили. Как ни в чём не бывало, Гаррус отступил назад с той же обычной уверенностью во взгляде, хотя его грудь вздымалась чаще. Его самоконтроль после всего, что он делал с ней, был настолько возмутителен, что капитан испытала необходимость срочно реабилитироваться.

— Убедил, — едва восстановив дыхание, усмехнулась она. — Похоже, что с готовностью всё будет в порядке. Так когда мне бронировать апартаменты?

— Я бы предпочёл немного подождать, если ты не возражаешь, — ответил он. — Может, до ближайшей увольнительной, чтобы на корабле было поменьше народу. Или хотя бы до более-менее спокойного дня, когда мы не будем разбираться с проблемами всей галактики и палить из всех орудий в очередную неведомую хрень. Ты же знаешь, я предпочитаю придержать решающий выстрел вместо того, чтобы долбить холостыми.

По её лицу сама собой расползлась неприличная улыбка.

— Чёрт, нет, — турианец, не изменяя себе, мотнул головой в смятении, — кажется, это была ужасная метафора, и она только что сделала всё хуже. Постарайся сделать вид, что ты её не слышала.

— Хорошо. — У неё с трудом получилось ничем не выдать накативший приступ ненормального хихиканья. — Надеюсь, что ждать придётся недолго. Я пойду, мне скоро уже вылетать. Вернусь ближе к ужину и встретимся в арсенале для подготовки к обряду Грюнта.

— До встречи, Шепард, — кивнул Гаррус, выдержав паузу чуть дольше положенного.

Она этого уже не увидела, но плавный поворот её бёдер на сто восемьдесят градусов, которым ознаменовалась точка в их разговоре, заставил его с шипением выпустить воздух сквозь стиснутые зубы, стоило двери за капитаном закрыться, и на минуту вцепиться в консоль, глядя прямо перед собой невидящим взглядом в красноватую полутьму отсека. Когда в глазах прояснилось, он заставил руки разжаться и неохотно вернулся к работе.

Вываливаться за дверь его отсека со странным выражением лица уже становилось тенденцией. Если ещё не весь корабль догадывался о характере её посещений Гарруса, то, пару раз наткнувшись на блуждающую по её лицу задумчивую улыбку, кто-нибудь точно бы что-то заподозрил.

И из всех отличающихся внимательностью членов экипажа как раз сейчас на камбуз вплывала Касуми, в каждой руке держа по три кружки.

— Привет, Шеп, — бодро поздоровалась она. — Как твои новые импланты?

— Привет. Встали как влитые, — не без иронии насчёт особенностей своего механизированного тела отозвалась капитан. — Что это у тебя, ограбила посудную лавку?

Воровка усмехнулась.

— Я забочусь о своей репутации лучшего вора в галактике и могу заверить, что в посудных лавках красть нечего. Да и серебряные ложечки постоянно вываливаются из карманов в самый неподходящий момент. Так что нет, это из моей каюты. Мистер Гарднер начинает нервничать, когда пропадают все кружки.

На белой керамике и правда виднелся логотип «Цербера». В озабоченности этой организации разрисовыванием всех свободных поверхностей своей корпоративной символикой было что-то неправильное.

— Судя по их количеству, работа над дешифровкой данных идёт полным ходом? — уточнила Шепард.

— Ещё как, — посверкивание оптических имплантов девушки выражало удовольствие. — Ты подсунула мне редкую жемчужину. Кодирование подобного уровня обычно не применяют – скорость обмена данными не подходит для нужд безопасности. В современных протоколах защиты его почти не используют. Я такое видела только раз, у одного богатого волуса. Он был коллекционером древностей, а нас с Кейдзи наняли вынести пару вещей из его хранилища. У заказчика было особое пожелание сделать всё тихо и без лишнего шума, чтобы коллекционер даже не пронюхал, что в его доме кто-то был. Как обойти систему охраны его особняка, мы разобрались за две минуты, но с дверью в хранилище застряли на две ночи.

— И как, вы её взломали? — с любопытством осведомилась капитан.

Касуми хмыкнула, заваривая себе зелёный чай.

— Жаль разочаровывать тебя в моих способностях, но код на двери было не взломать, даже если бы мы поселились под ней на пару месяцев. Сам хозяин дома при наличии доступа планировал посещение хранилища раз в неделю в строго определённое время, потому что именно столько времени занимала синхронизация между его ключом и защитными алгоритмами. Жуть как неудобно, зато надёжно. — Девушка забавно сморщила нос. — Так что мы дождались, пока на третью ночь волус уедет на приём в турианском посольстве, сняли охрану и вынесли дверь по старинке – взрывчаткой и лазерами.

— Видимо, ваш заказчик остался недоволен, — предположила Шепард.

— Недоволен – это ещё мягко сказано, — фыркнула воровка. — Он забил наш канал связи гневными сообщениями, клялся, что мы пожалеем о своём появлении на свет, и в итоге отказался платить. Как мы узнали позже, нашим клиентом была жена этого волуса, которая хотела отомстить мужу за повышенный интерес к другим женщинам и лишить его самых дорогих экспонатов коллекции. Боги, ну и стерва же, надеюсь, он с ней развёлся, — хихикнула она и мечтательно добавила: — Украденное мы оставили себе и выручили потом за него тройную цену. После чего отметили завершение дела на одном из самых шикарных азарийских курортов. Лучшая неделя в моей жизни. Спасибо, что напомнила мне об этих драгоценных моментах.

— Да как-то… не за что, — пробормотала женщина. Она постоянно забывала, что члены её команды могли поведать кучу невероятных историй, в тени которых её личные приключения застенчиво бледнели.

— Пока я вышла на перерыв, не составишь мне компанию за кружкой кофе или чего покрепче? — благожелательно вопросила Касуми.

Шепард, перед вылетом собиравшаяся затолкать себя в холодный душ и сменить бельё, с сожалением отказалась, но пообещала ей дружеский визит после того, как уладит все дела на Тучанке.

— Чу́дно, — обрадовалась воровка. — Не могу ничего обещать, но постараюсь закончить расшифровку к этому времени.

Окинув капитана внимательным взглядом, она тепло заметила:

— Выглядишь намного лучше, чем раньше. Я бы сказала, прямо светишься.

— На Тучанке полно остаточной радиации, — попыталась отшутиться Шепард, не горя желанием обсуждать эту тему там, где наверняка полно подслушивающих устройств. 

Но ей ещё ни разу не удавалось правильно оценить проницательность Гото. Касуми вызвала инструментрон и нажала клавишу.

— Глушилка для камер и жучков, — вполголоса пояснила она и мягко улыбнулась. — Я просто рада за вас обоих. Вы друг другу подходите. В галактике не так часто удаётся увидеть что-то настолько хорошее. С твоим бешеным темпом жизни тяжело найти островок спокойствия, но у тебя получилось. Не упусти его.

В свою каюту Шепард направлялась с широкой улыбкой. Мир казался чуть светлее, люди, служившие на её корабле – замечательными, а все дела, за которые она бралась, – по плечу.

***

Над серыми пустошами Тучанки занимался тусклый рассвет, превращая их во что-то чуть менее серое, но такое же пыльное и унылое. В руинах древнего города маленький отряд расправился со стаей диких варренов, ненадолго задержался с гурьбой огнедышащих кликсенов и переводил дух перед последним этапом испытания.

— Ох уж эта кроганская философия, — ворчала капитан, проверяя количество оставшихся в обойме термозарядов. — Всё вокруг хочет тебя убить, стреляй во всё, что движется, а что не движется – двигай и стреляй… Тоже мне ритуал.

— Это культура моего народа, и она не менялась тысячи лет, — низким голосом отозвался Грюнт и недовольно рыкнул: Гаррус, не слишком осторожно заливавший меди-гелем ожог на его плече, задел больное место.

— И давно ли ты её разделяешь? — язвительно уточнил турианец.

Кроган смерил его раздражённым прищуром.

— С рождения.

— Не отвлекаемся, — не терпящим возражений тоном скомандовала Шепард, на корню прекращая очередную пикировку между напарниками. — Гаррус, готов? Грюнт? Отлично. Активируй ключ-камень. Посмотрим, что ещё твой народ для нас приготовил.

Когда земля отчётливо задрожала под ногами, а потом взорвалась фонтаном каменных обломков, окрестности огласил возмущённый женский возглас:

— Рекс, ну ты и скотина!

На его фоне совершенно затерялся кроганский боевой клич «Корбал!» и тихое турианское «Духи…».

***

— Ну вы даёте. Никто не убивал молотильщика с тех пор, как это сделал я на своём обряде посвящения. И если ты мне сейчас скажешь, что у парня пять яиц и гадит он только тёмной материей, я, пожалуй, поверю. — Рекс в порыве наставнического одобрения прихлопнул Грюнта по пострадавшему плечу. Тот сморщился, но устоял на месте. — Точно не останетесь на церемонию чествования?

— Нет-нет, мы и так задержались дольше, чем планировали, — поспешно возразила капитан, стряхивая с нагрудника слизистые ошмётки. Доспехи ещё слегка дымились от кислоты червя и воняли как химзавод. — Как-нибудь без нас. Или отложим до возвращения, если повезёт.

Материальный эквивалент благодарности Рекса в виде пары ящиков контрабандного оружия, отжатого у «Кровавой Стаи» в ходе рейдов, загружался бойцами Урднот в челнок. От себя лидер кроганов щедро презентовал трофейную коробку эласы и пару хороших модификаций для винтовок и дробовиков.

Рекс оглядел её как-то хитро.

— Тараб просила меня захватить в плен твоего саларианского доктора, но тебе он, полагаю, нужнее, так что пришлось отказать. А я не люблю отказывать матери, — сказал он и подмигнул.

— О, — не сразу нашлась с ответом Шепард. — Так это была твоя мать? Да она просто… душка.

В последний момент ей даже удалось убрать сарказм из голоса. Если у Рекса и могла быть мама, то только такая.

Кроган снисходительно усмехнулся.

— Говори как есть, Шепард. Моя матушка – варренова старая карга, по сравнению с которой даже Калрос – образец радушия и дружелюбия.

— Что такое Калрос? — обречённо уточнила она, почти уверенная, что не хочет этого знать.

— Это я тебе расскажу, когда приедешь на Тучанку в следующий раз, — пообещал он и тут же задумчиво хмыкнул: — Впрочем, зная твои методы решения проблем… Лучше напомни мне никогда вас не знакомить.

Идиллистическая картина раннего утра в военном лагере сопровождалась зычной перекличкой часовых, рычанием цепных варренов и бренчанием походных котелков с едой. В воздухе пахло победой и портянками. К Грюнту подошло несколько желающих выразить своё почтение кроганов, и он с гордым видом принимал поздравления.

— Мне кажется, я догадываюсь, что ты ответишь, но всё равно спрошу: давай с нами? — предложила Шепард. — Тряхнём стариной, постреляем из крутых пушек, снесём парочку вражеских голов… Как тебе идея?

— Заманчиво, но не могу, — ответил Рекс. — Мне ещё многое предстоит здесь сделать. Хотя в этом ты мне очень помогла – клан Вейрлок больше не угроза, а за Увенка отдельное спасибо, он всегда меня раздражал.

Гататог так и не возжелал обзавестись мозгом, напав на них сразу после расправы с молотильщиком, за что и поплатился.

— Досадно, но понимаю, — приняла его отказ капитан. — Просто, учитывая, что нам предстоит, хотелось бы, чтобы спину прикрывало как можно больше своих.

— У тебя для этого уже есть все, кто нужен. — Урднот указал подбородком в сторону турианца и Грюнта. — Если хорошо попросишь, эти двое тебя на своём горбу скатают прямо в кишки Коллекционерам и обратно вывезут, даже панциря не запачкаешь.

— У людей его нет, — снова вынужденно напомнила Шепард, улыбаясь.

Ящики в челнок уже загрузили и надёжно их закрепили – наступала пора прощаться.

— В этом месте я должен предостеречь тебя насчёт «Цербера», но ты обычно знаешь, что делаешь, — пробасил Рекс, осклабившись.

— Честно? Хотела бы я быть так же уверена в этом, как и ты, — пробормотала капитан.

— Всё с тобой будет в порядке, — убеждённо заверил он. — Как только объяснишь этим жукам, кто в галактике большой босс, жду в гости. Покажу вам, как свежевать рових и кататься на кайраках. После того, как ты на спор несколько минут переезжала танк гетов на том проклятом богами вездеходе, это должно быть легко.

Она кивнула и крепко пожала протянутую руку.

— Моя память сейчас не в лучшем состоянии, но я была рада тебя увидеть, Рекс.

Их связывало что-то большее, чем она могла вспомнить – это отражалось бликами в цепком взгляде его красных глаз и сквозило в каждом его жесте. Возможно, всё, что ей нужно было о нём узнать – это то, что он занял нужное место: в своей жизни и в её голове.

В силу эмоциональной ригидности кроганы не любили долгие церемонные прощания. Шепард, в общем-то, тоже. Сказанного было достаточно, чтобы направиться к челноку.

Гаррус снова остался в одиночестве под насмешливым взглядом Урднота.

— Помнится, раньше ты был поугрюмее, — проронил турианец.

— А ты поскромнее, — не остался в долгу Рекс. Он махнул в сторону удаляющейся женщины. — Держи её крепче, Вакариан. Пустота не отпускает то, что попало к ней, так просто. Без Шепард она поглотит нас всех.

Вопреки тому, что собирался ответить, Гаррус на мгновение отвёл глаза в сторону и только молча кивнул, разворачиваясь вслед за капитаном. Прощаться он нужным не считал.

— Сентиментальный стал, — пробурчал кроган себе под нос и почесал пах. — Старею, что ли?

У челнока, преданно стуча хвостом, сидел светлый варрен и выразительно смотрел на подходящую к нему группу. Из его отдающих сапфировым синим глаз на них глядела бездна. Бездна обаяния и просьбы погладить хорошего мальчика.

— Чего это он? — с подозрением спросил Грюнт, на всякий случай потянувшись за дробовиком на плече.

— Не стреляй, это Урц, — вздохнула Шепард, наклоняясь, чтобы поскребсти зверя под подбородком. — Слегка прилипчивый, но дружелюбный. Прости, приятель, — произнесла она, обращаясь к варрену, — знаю, тебе без хозяина одиноко, но по части биологического разнообразия мой корабль уже укомплектован сверх всякой меры. Да и потом, что тебе делать запертым в космосе? Ни тебе свежего воздуха, ни открытого пространства, ни свободы перемещения…

Она замолчала, оглядывая тесные рушащиеся стены, в которых ютился лагерь, сторожевых варренов на цепях и бойцовские ямы, где в ходе круглосуточных трансляций животные сражались на потеху зрителям к вящей радости букмекеров. Запах кроганских портянок резко усилился.

— Хотя здесь их тоже не наблюдается, — констатировала капитан, скептически поджимая губы.

— Выбираешь себе очередного любимчика, Шепард? — невинно поинтересовался подошедший Гаррус.

Она покосилась на него с сомнением, но спрашивал он, по-видимому, без скрытых намёков.

— И хотела бы, но место в моём сердце уже безраздельно занято, — усмехнулась она. — Бубликом.

— Кто бы мог подумать, что космические хомячки – такие сердцееды, — отозвался турианец всё с тем же беспристрастным выражением и вперил взгляд в затылок Грюнта. — Не то что некоторые.

До неё дошло, что он всё-таки издевается. И, что оказалось открытием куда более внезапным, немного ревнует. Не настолько, чтобы доставлять ей ощутимое беспокойство, но достаточно для того, чтобы она приняла это к сведению. Это было так по-гаррусовски, что некая её крохотная часть – та, что пряталась в глубинах самолюбия и отвечала за реакцию на мужское внимание – ощутила себя польщённой.

И почему-то обнаружение этого факта придало Шепард той сумасбродной уверенности, которая всю жизнь окунала её с головой в омут неизвестности, заявляя, что разберётся она уже по дороге. 

— Один мудрый человек однажды сказал: мы в ответе за тех, кого приручили. — Капитан посмотрела на Урца, и он вернул ей полный обожания взгляд. — Думаю, коммандер Шепард славится своей эксцентричностью как раз в той мере, чтобы позволить себе ещё и личного боевого варрена. Урц, место!

Варрен запрыгнул в челнок и занял одно из сидений с таким видом, будто ездил там всегда.

— Ты не перестаешь меня удивлять, — фыркнул Гаррус, садясь в кресло напротив и пристёгиваясь.

— Во мне ещё полно сюрпризов, — с энтузиазмом подтвердила она, размещаясь рядом, и словно ненароком закинула ногу на ногу, что было не очень-то удобно в броне. Взгляд турианца немедленно метнулся к её коленям и задержался там надолго.

***

— Один запрос на спаривание, коммандер? — ехидно вопросил Джокер из динамиков в ангаре. — Для вас слабовато.

Шепард нашла взглядом ближайшую камеру и грозно наставила в неё указательный палец.

— Завали, — беззлобно велела она.

— Два запроса на спаривание, Гаррус? — продолжил довольный пилот. — Да ты красавчик!

— Завали два раза, — Гаррус повторил жест подруги с той же интонацией.

— Ага, и Грюнт, — голос Джеффа звучал так, словно он сверялся с несуществующими записями. — Урднот Грюнт… Эй, это что у вас, варрен?

— Завали, — на автомате повторил кроган и тут же ощутил на себе два пристальных взгляда. — Что? Я думал, мы играем.

— Ты уверена, что он теперь взрослый? — шёпотом уточнил у неё Вакариан.

— За пять минут не взрослеют, — досадливо возразила капитан.

Грюнт уверял, что после прохождения ритуала зов крови больше его не преследовал. В кроганской физиологии даже чёрт переломал бы обе ноги, так что оставалось лишь поверить ему на слово. 

— Зачем нам варрен? — с беспокойством продолжал интересоваться Джокер, рассматривая через камеры обнюхивавшего углы Урца.

Пока Гаррус и встречавший их Джейкоб снимали крепления с груза, Шепард кратко представила пилоту нового четвероногого члена команды и попросила сделать объявление по интеркому, что отныне он будет жить в трюме. К себе в каюту она бы его не пустила, даже если бы его умилительный взгляд выжег в ней дыру.

— Джейкоб, дружеская просьба – как закончишь с разгрузкой оружия, найди пару ненужных одеял Урцу для лежанки, пока я не придумаю что-нибудь получше.

— Сделаю, — козырнул тот, с интересом наблюдая, как зверь в свою очередь изучает его ботинок. — Надо же, всегда хотел собаку, родители не разрешали завести. Потом служба, долгие месяцы перелётов, всё недосуг было. А тут целый варрен.

Урц поднял голову и лизнул ладонь Тейлора. Мужчина потрепал его за слуховым отверстием. Есть контакт, удовлетворённо подумала капитан.

— В таком случае радуйся – похоже, сегодня я исполняю мечты. — Шепард с чувством развела руки в стороны: она до сих пор пребывала в ударе. — Чуть не забыла – вон ту коробку в бар, там алкоголь. А это, — она достала тканевый свёрток с ближайшего сиденья и бережно вручила его Джейкобу, — передай, пожалуйста, Касуми.

В свёртке лежали небольшие церемониальные кроганские кинжалы, купленные ею у местного торговца. Воровке они должны были понравиться – она как-то раз показывала свою коллекцию ножей и сетовала на то, что потеряла любимую пару на одной из их последних тяжёлых миссий.

Оставив Джейкоба развлекать варрена – или наоборот, капитан и турианец не спеша потянулись к лифту.

— Не боишься за психическое здоровье своих инженеров? — светски осведомился Гаррус. — Они ещё появление Грюнта не до конца пережили, а ты им в трюм варрена подселяешь.

— Кен и Габи – устойчивые ребята. — Шепард пожала плечами. — Справятся.

Инженерам по-другому было нельзя – прямо под их рабочим местом жила Джек. Никто из сторон на соседство пока не жаловался.

Они зашли в лифт, и Вакариан нажал кнопку «1».

— Провожу, — загадочно объявил он.

Если ему так хотелось, Шепард не возражала. Заметив очень пристальный взгляд турианца, она смешалась.

— Что?

— Один запрос на спаривание? — иронически уточнил он. 

— К сожалению, тут мне с тобой не тягаться, Мистер Два Запроса. — Женщина не сдержала разбирающего её смеха.

Лифт уже прибыл на первую палубу, но никто из них не спешил его покидать.

Гаррус медленно приблизился к ней, склоняясь к её лицу.

— А вот я интересуюсь, — спросил он таким бархатным тоном, что у неё сладко заныло под лопатками, — всем ли обязательно подавать запрос, чтобы попасть в твою постель?

Выглядел он так, будто выдал одну из своих острых шуточек, но его глаза были серьёзны. 

«Да ну, не может быть! — в подступающем замешательстве подумала она, поймав какое-то неловкое движение его мандибул. — Неужели? С чего это вдруг?»

Только вчера они условились не торопиться, а сейчас… Ну не мог же он, в самом деле, всерьёз заигрывать с ней на такие темы, когда оба они источали неповторимый запах желудочного сока молотильщика, и на пол с них притом периодически капала зеленоватая слизь, покрывавшая их с головы до ног? Или всё-таки мог?

Так и не разобрав, флиртует Вакариан или просто пытается её смутить, она осторожно ответила:

— Ну, предположим, не всем. Кому-то достаточно просто выразить желание.

— Ага-а, — протянул он так многозначительно, как если бы получил ответ на давно терзающий его вопрос. — И в какой форме ты предпочитаешь его принимать?

Если таковы были правила игры, Шепард их поддерживала.

— Письменно, с уведомлением через моего секретаря за три дня до предполагаемой даты встречи.

С непрошибаемым видом Гаррус вызвал инструментрон.

— Взломаю наш почтовый сервер и поставлю дату отправки третьего дня, должно прокатить, — пробормотал он, явно заходя в почту и начиная набирать письмо Келли Чамберс.

— Ты с ума сошёл, что ли? — ахнула капитан, повисая у него на руке в попытках содрать браслет. — Я же пошутила!

Он перехватил её руку и довольно прижал к себе за талию.

— Я тоже, — фыркнул он и прижался ротовыми пластинами к её губам, прекращая возмущённое сопротивление.

Похоже, её эйфория была заразна – на адреналиновом всплеске от победы над молотильщиком они оба были несколько взвинчены и делали несвойственные им вещи. После сражений солдаты снимали стресс битвы тем способом, который был им доступен. И в их распоряжении имелся довольно приятный.

Она обнаружила, что немного нервничает и начинает терять контроль над ситуацией. Сделав неглубокий вдох, женщина приказала себе успокоиться и собраться с мыслями. Не этого ли она сама хотела? Так чего же теперь теряться?

— По-моему, ты напряжён, — включив томный голос, проворковала Шепард и привалилась спиной к стенке кабины. — Возможно, я могла бы помочь тебе… выпустить пар?

С её волос сорвался большой комок загустевшей слюны молотильщика и с чавканьем плюхнулся на пол. Они проводили его долгим взглядом. Гаррус оторвался от него первый.

— Если ты имеешь в виду спарринг, то менее чем на десять раундов я не согласен.

Шепард вскинула брови. Первый и второй раунд уже были за ним.

— Да вы в себе весьма уверены, офицер Вакариан, — восхищённо признала она. — Посмотрим, поможет ли твоё проворство продержаться тебе так долго.

— Я больше беспокоюсь за твою гибкость, — нагло отразил выпад турианец.

В её голове взорвался шквал аплодисментов. Гаррус с его острым языком укладывал её на обе лопатки даже в словесном поединке. И лучше было не представлять, что ещё он мог им сделать.

— Со своей стороны готова предоставить все доказательства её наличия, — усмехнулась она, внутренне замирая от волнения на каждом слове. — Если заглянешь в мою каюту минут эдак… — Шепард быстро оглядела свою заляпанную броню, нуждавшуюся в срочной чистке, и скорректировала время на продолжительность процедуры, — …через час, то сможешь лично в этом убедиться.

— Идёт, — легко согласился он. Его взгляд почти вплавлял её в стенку.

Изобразив таинственный вид уверенной в себе женщины, капитан прошла мимо него и скрылась за дверью своей каюты, где очень постаралась не заорать в голос от остроты нахлынувших от неё эмоций. Может, и заорала бы, но сзади послышался знакомый стук брони.

Обернувшись в недоумении, она увидела там всё того же Гарруса, сосредоточенно стягивавшего с себя доспех.

— Мы вроде… только что договорились встретиться через час? — уточнила она.

— Всё верно, — согласился он, ни на секунду не прекращая своего занятия.

— Тогда что ты делаешь? — Озадаченный голос выдавал её оторопь.

— Помогаю тебе выполнить условия договора.

Гамма чувств, отразившая на её лице, не поддавалась никакому учёту.

— Ты забыла? — уловив только остатки пронёсшихся эмоций, переспросил Вакариан. — «Скиллианская пятёрка», сто кредитов? Мы же договорились, что после следующей миссии ты чистишь и полируешь мою броню. После Тенебриса чистить было нечего, зато сейчас… — Он окинул жестом фронт работ.

Шепард мысленно зачла ему победу сразу в двух раундах подряд.

— Может, лучше всё-таки деньгами? — кротко предложила она.

— Ни в коем случае. Ты уже согласилась отдать натурой, помнишь? — возразил коварный турианец, вырывая себе ещё одно победное очко.

— Тогда, боюсь, наша встреча состоится уже через два часа, — скрестив руки, женщина оставила за собой последнюю вольность, на которую ещё была способна.

Остановившись в дверях и приподнимая жвалы в улыбке, Вакариан вибрирующе муркнул:

— Жду с нетерпением.

Итого шесть раундов без единого промаха. Где этот засранец держит свою неуверенность, когда она так нужна?

Если так пойдёт и дальше, то начнут они сразу с последнего раунда.