Шепард крутила головой так, что легко могла бы заработать вывих шеи. Чёртов коридор «Байнери Хеликс» оставался на месте, не желая исчезать даже после того, как она крепко зажмурилась и ущипнула себя за переносицу. Она встряхнула головой и снова обернулась вокруг своей оси, но взгляд встречал всё те же серые стены с обшивкой из пластика и пять дверей.

— Нет, — пробормотала она растерянно, оглядевшись в очередной раз, — нет-нет-нет… Не может быть.

В тишине помещения это прозвучало даже как-то жалко. Чувствуя поднимающуюся внутри волну необузданной паники, капитан поспешила прикрыть глаза и сделать глубокий вдох, а затем выдох. В то время как рациональная часть мозга твердила ей, что всё это какой-то бред, слепая, загнанная в уголок разума и тщательно подавляемая кучка инстинктов, присущая каждому разумному существу от природы, корчилась и вопила от испуга. Уходящая корнями вглубь тысячелетий эволюции человеческого вида, бессознательная сторона подспудно чувствовала, что ей есть чего опасаться, и не видела причин не поддаваться тревоге. Это место словно медленно выедало её трезвое хладнокровие, заполняя образовавшиеся дыры нелогичным, но осязаемым страхом.

Это просто сон. Она спит и видит сон. Всё это нереально, надо всего лишь успокоиться, сосчитать до десяти и найти опору для того, чтобы выдернуть себя из этого состояния. Ощущение, мысль, может, даже что-то материальное… Один – медленный вдох, два – медленный выдох, три… Десять.

Шепард приоткрыла один глаз – пять дверей, решётчатый пол, невысокий потолок, тусклая подсветка по углам. Ничего из этого никуда не делось.

— Твою мать! — выругалась она сквозь зубы, быстро шагнув в сторону и коснувшись стены – ощущение твёрдого пластика под пальцами было вполне отчётливым.

Подавив очередной прилив паники, она отдёрнула руку так стремительно, словно обожглась, и крепко стиснула кулаки – мечущаяся в поисках выхода архаичная составляющая натуры требовала если не уносить отсюда ноги, то хотя бы действовать. Здравая половина разума была склонна с ней согласиться. Хотя сосредоточиться было почему-то тяжело, Шепард переборола первичный импульс ломануться куда глаза глядят и постаралась вспомнить, как спуск на лифте «Нормандии» вместо третьей палубы привёл её в это поганое место.

Точно. Лифт.

Она оглянулась себе за спину – вместо створок лифта там был лишь входной шлюз базы, и это открытие её не обрадовало. Голограмма блокировки горела красным – подойдя ближе, Шепард пару раз хлопнула по ней ладонью, но безрезультатно. Что-то подсказывало ей, что это ложное направление.

Вспомнив, что в руках у неё была бутыль, которую она уронила, капитан стремительно обернулась и зашарила взглядом по полу, но там было пусто. Плывущее ощущение нереалистичности происходящего усилилось, когда она вспомнила причину, что привела её сюда, а также всё предшествующее ей, и наконец оглядела себя. Вместо майки, шорт и кофты на ней был стандартный комплект средней брони, в котором она отправлялась на Тенебрис. Казалось, ещё секунду назад его не было, но стоило ей опустить глаза вниз, как привычная тяжесть нагрудника надавила на плечи и ремни щитков слегка сжали мышцы. Наличие доспеха скорее успокаивало, чем беспокоило – куда больше настораживало отсутствие оружия в креплении на бедре. Прямо как тогда, в забеге по закоулкам её сознания.

Осознав это, Шепард на несколько секунд замерла, прислушиваясь к прячущимся внутри ощущениям и звукам снаружи – не начнут ли где потрескивать лампы и не поползут ли из углов тени, готовые слиться с её собственной, чтобы поглотить её без остатка. То же загадочное чувство направления, возникавшее редкими проблесками, заверило её, что той давящей тьмы нет поблизости – во всяком случае, пока что.

И вместе с тем пришло понимание, что не хватает ещё кое-чего. Тело больше не отзывалось лёгкой ноющей болью мышц при каждом неосторожном движении, заработанные ранее ссадины и царапины не жгли кожу. И если до этого момента Шепард думала, что ситуация, в которой она оказалась, угнетает уже сама по себе, то сейчас самый главный страх взвился загнанным в угол зверем, пробивая себе путь к свободе. Неужели ничего не было? Не было её с Гаррусом непростого разговора об отношениях, не было их возвращения на «Нормандию», поездки на Тучанку, встречи с Рексом, посвящения Грюнта, вылазки на корабль Коллекционеров… Сегодняшней ночи? Всё это существовало только в её голове? Что ей, чёрт возьми, делать, если окажется, что она до сих пор лежит в коме и блуждает по тёмным углам своего изменчивого разума? И как ей не потеряться в том, что реально, а что нет, если она так явственно проживает не наступившие события?

Почувствовав, что не справляется с потоком эмоций, она тяжело прислонилась к стене и часто задышала через нос, с усилием призывая себя к спокойствию. Паникой делу всё равно не поможешь. Ей потребовалось стянуть укреплённые перчатки, чтобы сильно ущипнуть себя за запястье, скрутив на нём кожу. Как и ощущение стены за спиной, эта боль тоже отозвалась вполне материально, и Шепард зашипела, потрясая рукой – от волнения она немного перестаралась. Но на миг от знакомой рези в глазах стало легче.

Некоторое время капитан позволила себе постоять, переводя дыхание и приводя в порядок мысли. Занятие оказалось так себе: с каждым последующим вдохом накатывало всё больше пугающего опустошения и чувства собственной беспомощности.

— Так, — наконец произнесла она вслух больше для того, чтобы в этой гнетущей тишине прозвучало хоть что-то, — ну и что теперь?

Коридор отозвался презрительным молчанием – ждать от кого-то ответа здесь стоило вряд ли. Но неведомое чувство снова подтолкнуло её вперёд. Оно было странным: ненавязчивым, исходящим изнутри – должно быть, так ощущал себя какой-нибудь завалящий голубь, которому мозг неведомым образом позволял ориентироваться даже на незнакомой территории. И в то же время оно влекло её в определённом направлении так упорно, будто…

Будто кто-то этого хотел.

Выждав немного для верности и всё ещё не до конца полагаясь на то, что звало её вперёд, Шепард настороженно зашагала, на ходу гадая, есть ли смысл звать напарников. Если она снова очутилась в мире внутри своей головы, они её не услышат – здесь их даже не существует.

Понадобилось всего несколько шагов, чтобы она поняла, куда ей нужно попасть. Даже в её галлюцинации все пути в итоге вели в эту треклятую лабораторию. Страх перемежался с нарастающим раздражением – скрепя сердце, Шепард предпочла бы никогда не знать о существовании этого места вместе со всеми его загадками. Учитывая, чем обернулась – и одновременно не обернулась – для неё поездка на Тенебрис, ей и даром не сдалась тайна заброшенной базы на этой промёрзлой планете. Понять, что тут происходит, хотелось не так сильно, как вернуться назад во времени и проигнорировать предложение Призрака о разведывательной миссии.

В этот раз окон рядом с боковыми дверьми не было, сами двери выглядели заблокированными наглухо – если за ними и существовали другие миры из её воспоминаний, сейчас они были недоступны. Может, оно и к лучшему: она не находила в себе сил снова смотреть на лица тех, кого потеряла.

У двери лаборатории теперь был рычаг ручного открытия. Саркастически подумав, что кого-то ей всё же стоит за это поблагодарить – по крайней мере, встречи с неизбежным долго ждать не придётся, капитан рванула его на себя. Дверь поддалась легко, отъезжая в сторону.

У рабочей станции спиной к ней стоял человек в форменной серо-синей куртке «Байнери Хеликс» – судя по телосложению и коротким русым волосам, мужчина. Между ним и Шепард на подставке лежали окутанные мягким свечением серебристые шары.

— Ты опоздала, — не оглядываясь, сообщил незнакомец, набирая что-то на управляющей консоли с поразительной для человека скоростью.

Шепард медленно, очень медленно сделала шаг вперёд.

— Алекс? — неверяще позвала она, узнавая в нём того, кто оставил ей послание.

— Почему так долго, Шепард? — недовольно вопросил он, продолжая бешено бегать пальцами по сенсорной панели. — Я пожертвовал всем, чтобы передать тебе сообщение, а что делаешь ты? Наслаждаешься жизнью в своё удовольствие?

Шепард показалось, что она ослышалась.

— Я не… — Она запнулась, понимая, что часть её, ответственная за критическое мышление, сейчас прочно подвисла от несоответствия услышанного наблюдаемому. — Алекс, какого чёрта вообще происходит? Почему ты здесь?

— Я здесь, потому что ты не справляешься со своей задачей, — бросил он через плечо. — Всё, что от тебя требовалось – расшифровать и изучить мои данные, но ты и этого сделать не смогла. Постоянно отвлекаешься на какие-то несущественные мелочи вместо того, чтобы работать как следует, разбираешься с делами тех, кто неважен для нашей общей цели, в то время как Жнецы подбираются всё ближе. Я думал, ты схватишься за любой шанс, чтобы их остановить, практически вложил ключ тебе в руки, но ты, похоже, предпочитаешь бездействовать. Возможно, я в тебе ошибся.

Несправедливость этого утверждения была такой возмущающей, что в голове болезненно кольнуло. Наверное, она выжила из ума, если собиралась ругаться со своей галлюцинацией, но если ей не причудилось то, за что он её отчитывал, это могло означать только одно: путь в реальность, который она искала.

— Во-первых, — начала Шепард, которой злость наконец придала нужных сил, чтобы собраться и взять себя в руки, — ты ничего не знаешь обо мне. Мы даже никогда не встречались. Во-вторых, я и моя команда делаем всё возможное, чтобы твои усилия не пропали даром. Мой лучший специалист днями и ночами трудится над твоим кодом, а остальные вместе со мной работают над тем, чтобы остановить жнецовских прислужников. И в-третьих, для мёртвого ты слишком бодр, а для голоса совести в моей голове – слишком настойчив. Не пойти ли тебе в задницу? — щедро предложила она, взмахнув рукой.

Та встреча со своим двойником сослужила ей неплохую службу – кошмаров она больше не боялась. Её страх перед собой и тенями, порождёнными её разумом, просто иссяк – ему не было места в мире, где по-настоящему бояться стоило совсем других вещей. 

И всё же она не была готова к тому, что увидит, когда Кэллоуэй наконец повернулся к ней.

Белое, отдающее синевой лицо без единой кровинки, почерневшие губы, заиндевевшая чёлка в снежных иголочках, и глаза… Две мутных, почти непрозрачных ледышки. 

В помещении резко дохнуло холодом; Шепард невольно отшатнулась. Мертвец с трудом растянул окоченевшие губы в страшной улыбке, и мёрзлая кожа на них полопалась.

— Вы стараетесь недостаточно. Торопись, ибо мы ждём от вас большего, — проговорил он, и с каждым произнесённым словом его голос становился ниже и грубее, словно проваливаясь за границы инфразвука и обретая дополнительное агрессивное звучание. — Не заставляй нас жалеть о том, что мы доверились тебе. Вы, лЮдИ, тАкИЕ НЕНАДЁЖНЫЕ СУЩЕСТВА...

Последние прозвучавшие тона никак не могли исходить из уст человека. Гудящие от высоковольтного напряжения, ломящиеся во все стороны слухового диапазона сразу, они вызывали не просто безотчётный страх – рвали сознание на мелкие клочки, заставляя его, запертое в темнице тела, метаться от дикого ужаса. И постороннего, всеобъемлющего присутствия чужой воли в голове.

Шары на подставке остро сверкнули, отвлекая её внимание. Она бросила на них взгляд лишь на краткое мгновение, но стоило ей вновь поднять глаза, как синюшное лицо Алекса неожиданно мелькнуло в паре сантиметров от её лица, ощерившись кошмарной улыбкой. Шепард рефлекторно нанесла удар, вложив в него весь страх и ярость. Рука зашлась огнём, встречая что-то твёрдое, и тьма вспыхнула перед глазами.

Голову разрывает боль, темно, нечем дышать. Грудь сдавливает, в лёгких тяжело, она задыхается, судорожно пытаясь вдохнуть, но воздуха нет – вместо него лишь ледяная пустота, которая распирает и рвёт внутренности. Её тело отбрасывает, швыряет куда-то, затягивая всё дальше и дальше в холодную черноту, в которой виден редкий проблеск колючих огоньков. Ей оттуда не выбраться. Стук угасающего сердца затихает в висках…

И продолжается в ушах.

— Шепард? — голос Гарруса звучал обеспокоенно. — Ты там в порядке? Я слышал, как что-то разбилось.

Марево раскалывающей головной боли схлынуло резко, оставив после себя лишь пульсирующую горячую точку за переносицей. Вдохнув так жадно, словно только что вспомнила, как это делается, она пошатнулась и ощутила давящую боль в руке. Размытая вуаль перед глазами чуть развеялась, оказавшись непроизвольно выступившей влагой, и Шепард увидела, что её стиснутый кулак впечатан в зеркало, расколотое трещинами. Зеркало её собственной душевой.

Холодный пот стекал по вискам и лопаткам. Она медленно отвела руку назад, ещё больше царапая окровавленные костяшки о битое стекло. Существо, отражавшееся в десятках осколков, задвигалось во всех одновременно, и ей понадобилось целых несколько секунд, чтобы опознать в нём себя. И ещё немного на то, чтобы сморгнуть и убедиться, что слишком много красного оттенка в отражении – не причуда её воспалённого мозга.

— Шепард, что происходит? — уже требовательнее спросил Вакариан за дверью. — Ты хорошо себя чувствуешь? Мне можно войти?

Завороженная тем, как кровь тонкой струйкой течёт из её носа, расползается живописным пятном по майке и рисует пронзительно-яркие разводы на нержавеющем покрытии раковины, она осознала, что до сих пор ему не ответила.

— Я… — выдавила она и нахмурилась, когда поняла, что не может продолжить фразу. Путаница в мыслях была настолько кипучей, что её слегка замутило. В таком состоянии Шепард не только не могла заверить, что с ней всё в порядке – сейчас у неё не получалось даже сообразить, как это делается.

Зрение неожиданно поплыло, ноги подкосились, и капитан, взмахнув рукой, неловко завалилась назад, по пути снося стакан с зубной щёткой. Неосознанно пытаясь сгруппироваться в падении, чтобы не удариться головой, она упала на локоть и больно ушибла его, но едва ли заметила это в общей скомканности своего состояния.

Следовало отдать Гаррусу должное – ворвавшись в санузел, он замер только на мгновение, после чего бросился к ней, вполголоса выразив что-то очень ёмкое, чего не уловил её переводчик, и сдобрив это в конце стандартным поминанием Духов. Он стремительно опустился рядом, с осторожностью помогая ей перейти в сидячее положение.

— Говорить можешь? — осведомился он, мягко запрокидывая её голову назад и подставляя горячую ладонь под затылок.

— Ага, — ответила она, хватая ртом воздух – кровь забивала носоглотку и с отвратительным ощущением стекала по задней стенке горла. — Наверное.

Гаррус на ощупь выцепил полотенце со стойки и приложил к её лицу, перекрывая не останавливающийся поток.

— Держи так, — посоветовал он, бегло осматривая её на предмет других повреждений и находя только порезанную руку. Затем его взгляд скользнул по разбитому зеркалу. — Что случилось?

— Не знаю, — произнесла она, ощущая, что дурнота понемногу отступает. — Я пошла за водой, а потом что-то…

Образ морозного оскала пронёсся перед глазами, и Шепард дрогнула. Подходящих слов для описания очередного посетившего её кошмара она не находила и сил в себе на это не чувствовала. Она обязательно расскажет ему, что видела, соблюдая их уговор ничего друг от друга не скрывать, но позже. Что было гораздо важнее сейчас, так это прикосновение живительно тёплых рук турианца, связывающих её с реальностью больше, чем что бы то ни было.

— Не знаю, — повторила она глухо. — Но мне, наверное, лучше пойти…

— К Чаквас, — не терпящим возражений тоном завершил за неё Гаррус. Резкость его субгармоник, немного искажённых скрытыми интонациями, давала понять, что свернуть с обозначенного маршрута он ей не даст.

— Да, — прикрыв глаза, согласилась она, — только сначала надо…

Даже не дослушав, он подхватил капитана с пола под спину и колени и потащил её на выход. Она едва успела поймать полотенце, которое от неожиданности выпало из её рук.

— Всё остальное подождёт. А если ты снова собралась геройствовать, — угрожающе заявил он, переступая порог душевой, — быстрее будет доставить тебя в медотсек самому.

Вероятно, Вакариан до сих пор жалел, что в прошлые разы, когда ей требовалась медицинская помощь, он поддался на просьбы и не отвёл её к доктору сразу же. Поменяйся они местами, Шепард отволокла бы его в медотсек незамедлительно – и, если бы потребовалось, пинками.

— Хорошо-хорошо, — обречённо уступила она, снова прижимая к носу полотенце. — Но ты можешь хотя бы делать это не в голом виде?

Гаррус остановился так же резко, как шёл до этого, и выругался. Засыпал он без одежды и совсем об этом обстоятельстве забыл.

— Меня можешь пока поставить, мне бы тоже штаны надеть, — намекнула ему капитан, но он только дёрнул жвалами и усадил её на рабочее кресло, в спешке бросившись за своим костюмом.

— Для визита в медотсек на тебе достаточно одежды, — возразил он, лихорадочно натягивая на себя штаны.

Ей всегда было интересно, не мешают ли турианцам выступающие шпоры – на её взгляд, эта часть тела создавала неудобства при любом виде деятельности, особенно если нужно было торопиться. Однако с облачением в одежду Гаррус справился с завидной скоростью – даже во времена прохождения строевой подготовки, будучи новобранцем, которому норматив времени на одевание устанавливали в одну горящую спичку, капитан не смогла бы сделать это быстрее.

— Идём. — Он протянул ей руки, призывая хвататься за его плечи для опоры, и предложения в этом было гораздо меньше, чем решительного указания.

— Я в состоянии идти сама, — объявила она, отстраняя его кисть.

— Шепард… — начал он, но она не дала ему договорить.

— Я в порядке, Гаррус, дойти смогу. Будет достаточно, если ты меня просто проводишь, — уже мягче добавила она, и он, задержав на ней испытующий взгляд, молча кивнул. Однако всё равно придержал её под локоть, помогая подняться, и Шепард не стала возражать.

Накидывая на себя кофту и втыкая ноги в шлепанцы, которые иногда носила в каюте, напоследок перед выходом она глянула на тумбочку – бутыль всё так же стояла на ней. Чувство лёгкой невнятности неприятно давило на сознание. Что-то во всём этом было не так.

— Ты видел, как я уходила? — поинтересовалась она, зябко кутаясь в ожидании лифта. Ей до сих пор было холодно.

— Нет, — ответил Вакариан. — Сквозь сон слышал, как ты вставала, и всё. А что?

В задумчивости покусав нижнюю губу, Шепард шагнула вперёд в кабину подъехавшего лифта – Гаррус не отставал от неё ни на шаг.

— Пытаюсь вспомнить, как я оказалась в душевой, — медленно проговорила она, прислоняясь к стенке и приподнимая голову повыше – кровотечение поутихло, но ещё не прекратилось. Полотенце, которым она зажимала нос, уже выглядело пугающе.

Турианец посмотрел на неё с подозрением.

— Точно не знаю, я спал. Помню, что ты ушла, какое-то время было тихо, я снова начал засыпать, а потом раздался грохот и звон. Шепард, что там всё-таки произошло? — спросил он серьёзно, коснувшись её руки, и она сжала его ладонь в ответ.

Значит, вниз она всё-таки не спускалась. Уже плохо.

— Я сама не поняла. Чертовщина какая-то, — пробормотала она. — Не думала, что когда-нибудь буду ходить во сне и громить свою же каюту.

Доехав до третьей палубы, лифт тихо звякнул, и она непроизвольно напряглась, задерживая дыхание и чуть крепче вцепляясь в руку Гарруса. Его тепло было единственной вещью, в которую верилось безоговорочно.

— Всё хорошо? — уточнил он, почувствовав, как женщина замерла.

Двери открылись. Перед ними была привычная стена коридора «Нормандии» с каютами экипажа.

— Да, — с облегчением выдохнула Шепард. — Теперь всё хорошо.

Доктор Чаквас дремала в своём кресле с приглушённым до минимума светом, откинув спинку и подложив под голову ортопедическую подушку для шеи. Врач обладала чуткостью сторожевой немецкой овчарки, так что открыла глаза, едва посетители вошли в медотсек.

— Коммандер? — вопросила она, поднимаясь и шагая навстречу так бодро, будто и не спала вовсе. — Что у вас?

— Носовое кровотечение, слабость, кратковременная спутанность сознания, — ответил вместо неё Гаррус. — Возможно, лёгкая дезориентация и…

— Спасибо, Гаррус, сейчас посмотрю, — уверенно прервала его доктор, отнимая у капитана полотенце и оценивая ситуацию. Через секунду она уже деловито приподнимала подбородок Шепард и светила ей в ноздри узким лучом фонарика с инструментрона. — Похоже, сосуд лопнул… Толком не видно, ложитесь на кушетку, коммандер. — Аккуратным прикосновением к плечу она подтолкнула начальницу в указанном направлении, после чего повернулась к застывшему в дверях турианцу. — А вы можете идти.

Гаррус не двинулся с места, дождавшись, пока Шепард устроится на лежаке и обратит на него взгляд.

— Всё нормально, иди отдохни, — легко кивнула она. — Ты же знаешь, что доктор Чаквас меня не отпустит, пока не залечит.

Он мотнул головой и без лишних слов вышел. Дверь за ним заблокировалась.

— Люблю, когда мои пациенты знают, что их ждёт, — проворчала Карин, подтягивая к кушетке табурет и опускаясь на него. Пальцы в резиновых перчатках прохладцей легли на лицо капитана, надавливая на разные точки. — Ещё были бы некоторые посговорчивее и не пытались сбежать, как только я отвернусь… Так больно?

— Немного.

Медик снова заставила Шепард запрокинуть голову и изучила её многострадальную носовую полость детальнее.

— Разрыв стенки сосуда, — резюмировала она. — К счастью, не очень крупного, кровопотеря небольшая, но сама не остановится, нужно прижигать. И расположен он довольно неудобно – я введу вам анестетик, но потеря болевых ощущений может быть неполной. Если будет жечь, придётся чуть потерпеть.

— Ладно, — пожала плечами Шепард. В последнее время к боли ей было не привыкать.

Предоставив доктору вершить своё таинство, которое заключалось в невообразимо быстром мелькании рук, ватных тампонов и инструментов перед глазами, а также глубинным ковырянием в её носу – судя по ощущениям, где-то в области мозга, Шепард пыталась поменьше морщиться и отвлечься раздумьями о своём странном сне. Он пугал её по многим причинам. Первая заключалась в том, что кошмары исчезли из её жизни после Тенебриса. Может, глупо было надеяться на то, что они больше не вернутся, но до сих пор она предпочитала считать, что тревожные сны вызывались неправильной работой имплантов – и Миранда, и Мордин сошлись во мнении, что это возможно. Возвращение и усугубление тяжести этих снов не означало ничего хорошего.

Вторая причина наталкивала на ещё более неутешительные выводы: уж очень знакомой была та кричащая боль, разрывающая виски и словно взламывающая череп изнутри. Кто-то чужой и совершенно невыносимый равнодушно заглядывал в её голову как в личную форточку, и это не просто бесило – заставляло перебирать десятки вариантов, как ей найти этих долбаных…

— Ауф!

— А уже всё, — невозмутимо объявила доктор, вытаскивая тонкую трубочку лазера и убирая расширитель, затем ловко воткнула ей в нос смазанные панацелином тампоны. — Посидите так немного.

Выждав, пока розовые звёздочки на внутренней стороне век не перестанут отплясывать дёрганый брейк-данс с элементами фристайла, Шепард открыла глаза и шумно выдохнула, садясь. Чаквас уже опутывала её проводками диагностических систем, как заботливая паучиха, и изучала показания на омни-туле. Её пепельные брови высоко вскинулись.

— Рановато вам для гипертонических кризов, капитан, — прицокнула она. — Да и не с чего вроде, никаких ранних симптомов за вами не наблюдалось, иначе б завернули на первом же медосмотре. Состояние ваше, конечно, в последние месяцы можно было назвать удовлетворительным только с большой натяжкой, но судя по показаниям, после нервной перезагрузки импланты начали работать как следует, так что я пока в замешательстве. Догадки есть, или будем разбираться?

Шепард внутренне поёжилась. «Разбирательства» в исполнении бортового врача могли легко превратиться в пару дней строгого постельного режима в медотсеке под её бдительным оком.

— Здибиде эдцефалограббу, — кротко прогнусавила она – по-другому с заткнутым носом говорить не получалось. — Вод дольго зачеб – придёдзя збраживадь у догдора Золуза.

— Лишним не будет, — после недолгих размышлений подтвердила Чаквас и быстро нацепила ей на виски пару кругляшков датчиков.

Вдумчивое изучение результатов заставило её достать из кармана униформы очки и нацепить их на нос.

— Пожалуй, тут действительно понадобится комментарий доктора Солуса, — вздохнула врач.

— Ждо-до зерьёздое? — обеспокоенно уточнила капитан.

— Нет, просто… странно. Возможно, это ничего не значит, но без мнения коллеги делать однозначный вывод я не возьмусь.

— Адобальдая агдивноздь дегодорых учаздков? — понимающе подсказала Шепард и сама усмехнулась звучанию своего голоса.

— Так вы в курсе, — хмыкнула Карин, которую трудности пациентки в общении ничуть не смущали. — Да, именно так. Правда, пока не могу понять, как конкретно эти участки связаны со скачком давления, но всё равно должна спросить – в последние часы вы переносили какой-либо стресс? Тяжёлую физическую нагрузку, возможно?

О, вот же она, её любимая часть посещения медотсека – вопросы, отвечать на которые не только неудобно, но и не хочется.

— А эдо богдо повдиядь? — уклончиво осведомилась капитан, невзначай поправляя на себе кофту. До сих пор она пребывала в уверенности, что её состояние никак не может быть связано с той нагрузкой, которую она с полной отдачей делу испытывала вместе с Гаррусом.

— Могло, — кивнула доктор. — Не напрямую, но организм всё равно мог быть достаточно расшатан, особенно если речь о…

Она внезапно прервалась, вглядываясь в окна отсека – на камбузе, прислонившись задом к кухонной стойке, что-то пил из своей кружки Гаррус, старательно делая вид, что он тут случайно мимо стоит. Заметив, что на него смотрят, он встрепенулся и вопросительно приподнял голову. Шепард, ухмыльнувшись, показала ему большой палец, на что он ответил тем же, хотя с некоторой неуверенностью.

Чётким движением одной руки врач повернула жалюзи в закрытое положение, а второй так же резко потянулась к Шепард – и притом совершенно для неё неожиданно, скидывая воротник кофты с искусанных плеч, а за ним и длинные полы с ног, обнажая исцарапанные бёдра. Делала она это весьма учтиво и с такой профессиональной непоколебимостью, что у солдатских инстинктов бойца N7 не возникло даже малейшего желания восстать против вторжения на частную территорию.

— Что ж, — подытожила Чаквас после быстрого созерцания, — вижу, вы всё же решили последовать моему совету наладить интимную жизнь.

Вряд ли она могла подумать на что-то другое, раз посреди ночного цикла Гаррус привёл к ней полураздетую Шепард. Для этого он должен был сначала где-то её взять. Логичная причина, где и как подобное могло произойти, напрашивалась всего одна, и это был не дружеский спарринг.

— Зо взей одведздведдоздью… догдор, — ответствовала капитан, выпрямляя спину.

Бесстрастные взгляды скрестились в воздухе, и богатая фантазия Шепард добавила к ним металлический лязг. Немного поупражнявшись в визуальном фехтовании, под острым взглядом врача капитан признала своё поражение.

— Бождо бде дебдого обезбодивающих? — сдалась она, убеждая себя, что уши у неё краснеют исключительно по собственной прихоти.

— Если связь предполагается постоянной, помимо обезболивающих вам обоим понадобится ещё целый воз препаратов, — с убийственной прямотой медика заявила Карин, но тем не менее отошла к шкафчику с лекарствами. — Вы, надеюсь, предварительно приняли что-нибудь противоаллергическое?

— О да, — закатив глаза, пока та не видит, едко улыбнулась Шепард. — Бордид позабодидся обо взёб с куда бодьшиб эдтузиазбоб, чеб наб бы ходедозь.

— Вполне в его духе, — усмехнулась доктор Чаквас, возвращаясь и уже протягивая ей блистер с таблетками. Заметив неловкость, с которой капитан принимала их, она придержала передачу в своей руке. — Коммандер, на этом корабле я последний человек, который станет осуждать ваш выбор. Вы и офицер Вакариан многое пережили вместе, что тогда, что сейчас – было бы странно, если бы это вас не сблизило. То, что он турианец, на мой взгляд, совершенно неважно: он с самого начала поддерживал вас во всех авантюрах, прикрывал вам спину, куда бы вы ни влезли – да вы даже в медотсек ко мне вместе попадаете, с вашим-то стремлением кидаться напролом. Тут и думать не о чем.

Отводя взгляд, Шепард смущённо улыбнулась, припомнив далеко не один случай, когда Гаррус загремел под попечительство бортового врача на соседнюю с ней кушетку – не всегда это происходило по пустякам.

— Надёжнее Гарруса только меди-гель, и то не факт, — внушительно продолжала Карин. — Не могу представить, за кого рядом с вами я была бы рада больше. И если вам с ним хорошо, то и у меня душа за вас не болит.

Шепард вытащила из носа окровавленные ватки, чтобы не портить такой искренний момент голосом крепко простуженной совы.

— Спасибо, — со сдерживаемым облегчением поблагодарила она.

— Не за что. — Суровость Чаквас на секунду растворилась в лукавой улыбке. — Хотя теперь я должна мистеру Массани ужин.

Капитан смерила её долгим взглядом в упор.

— Доктор Чаквас, не хотите же вы сказать, что поспорили на мою личную жизнь? От вас я этого никак не ждала.

— Нет-нет, что вы, — взмахнула рукой та. — Просто однажды в нашем разговоре речь зашла о событиях в колонии Горизонт. Мистер Массани… скажем так, весьма увлечённо доказывал мне, что за милю чует, чем кончится для лейтенанта Аленко его слепое недоверие, а вы и офицер Вакариан проявите неблагоразумие, если после такого не сойдётесь.

— Даже так? — вынужденно усмехнулась Шепард. — И чем он это аргументировал?

— Жизненным опытом, полагаю. Заида сложно разговорить, но если получится, в нём можно открыть неожиданные стороны. Можете себе представить, он цитировал Шекспира, — вздохнула доктор с тонкой улыбкой, тронувшей её губы. — «У бурных чувств неистовый конец, он совпадает с мнимой их победой. Разрывом слиты порох и огонь, так сладок мёд, что наконец и гадок». Думаю, вы понимаете, что в данных обстоятельствах мне не оставалось ничего иного, кроме как согласиться.

— Тогда на что же ставили вы, раз должны ему ужин?

— На то, что это произошло гораздо раньше. — Стёкла очков Чаквас насмешливо блеснули, как и её глаза.

Шепард запустила пятерню в волосы не то со смешком, не то со стоном. Люди на этом корабле были восхитительно милы – особенно в том, что их не касалось. Но если таким образом доктор возвращала ей заслуженные очки кармы за то, что подружилась с молчаливым наёмником – она имела на это полное право.

— В следующий раз спорьте на деньги, — иронично посоветовала капитан. — И я хочу в долю.

— Договорились, коммандер, — кивнула собеседница так выдержанно, будто в свободное от врачебной практики время держала тотализатор, и протянула ей пузырёк аэрозоля. — Держите, это состав для орошения слизистой носа. Обеззараживает, заживляет и снимает отёчность, но использовать не чаще чем раз в три часа. В носу не ковырять и не сморкаться. Чувствительность к запахам вернётся через несколько часов, полное восстановление обоняния – где-то через дня три. А вот это, — Чаквас наклонилась к стойке с препаратами, извлекая с нижней полки увесистую пластиковую бутыль меди-геля, в которой даже на вид было не менее литра, — для всего остального. Если понадобится ещё, обращайтесь в любое время. Также рекомендовала бы вам использовать масло для снижения трения и смазку – турианские половые органы…

— Да-да, я в курсе, — поспешно перебила Шепард, которой впечатлений и от просветительских лекций Мордина хватило на долгое время. — Не переживайте, Карин, доктор Солус предоставил всё необходимое и постарался, чтобы я не забыла об этом, даже когда начну впадать в старческий маразм. 

— В таком случае, — врач флегматично развела руки, — моя помощь тут не нужна. А сейчас советую вам лечь и отдохнуть, не перенапрягайтесь, капитан. Тем временем я проконсультируюсь с доктором Солусом насчёт показаний вашей диагностики – меня они настораживают. На самом деле я оставила бы вас тут и прогнала ещё пару тестов, но вас же для этого ремнями придётся пристёгивать, верно?

— Ну-у… — не стала отрицать Шепард, возведя глаза к потолку с невинным видом.

Ей до нервного тика не нравилось, что с ней повторялись эти странные, обдающие холодом вечной мерзлоты видения, но она всё равно не знала, почему это происходит и как это остановить. Однако, как сильно бы они её ни напрягали, застрять в медотсеке надолго ей хотелось ещё меньше.

В дверь нерешительно постучали. Доктор Чаквас нажала клавишу на инструментроне и разблокировала вход. Шепард, почему-то ожидавшая, что увидит там Гарруса, немного удивилась, когда вошёл бортовой механик – ирландец Имон Риггс.

— К вам можно, доктор? — спросил он, щурясь и моргая от яркого света помещения.

— Проходите, сержант, — махнула врач.

— Капитан. — Заметив другого посетителя, Риггс вытянулся и отдал честь. Он невольно замер на секунду и вытаращил глаза, разглядев кровавые следы, что заливали кожу и одежду Шепард. — Боже, с вами всё в порядке?

— Ничего страшного, всего лишь кровь носом пошла. Всё уже хорошо, спасибо, — вежливо отозвалась она. — Так я могу идти, доктор Чаквас?

— Ох, минутку, коммандер, чуть не забыла, — откликнулась врач. — Дам вам витаминов для восполнения кровопотери. Вы не могли бы пока подождать, сержант Риггс? Присаживайтесь.

Механик, с трудом оторвав взгляд от Шепард, которая сейчас, вероятно, представляла ещё более впечатляющее зрелище, чем обычно, и не в лучшем смысле этого слова, заверил, что подождёт, и смиренно присел на табурет. Потирая вспотевший лоб большим пальцем, он казался бледноватым и каким-то потерянным. Неожиданно со всей остротой вспомнилось, как выглядел Алекс Кэллоуэй на своём прощальном видео, совершая точно такой же жест. В отличие от этого парня, ему даже не к кому было обратиться за помощью.

— Как самочувствие, Риггс? — не могла не поинтересоваться она. — Надеюсь, ничего серьёзного не случилось?

Он усмехнулся – губы, обрамлённые светлой щетиной, искривились нервно.

— Нет, ничего такого, капитан. Я, наверное… даже не знаю, может, это ничего не значит, да и звучит смешно, но… — проговорил он медленно, словно не доверяя своим же словам, а потом улыбнулся, принимая напускной беззаботный вид. — Да нет, пустяки. Зря только пришёл. Извините за беспокойство.

Шепард, почуяв неладное, взвилась с места. Была это интуиция или что-то ещё, она не знала, но тревожный звоночек сработал внутри, заставляя придержать плечо мужчины и не дать ему уйти. Что бы ни привело его сюда, он определённо не выглядел так, будто с ним всё в порядке.

— Если это не слишком личное, то расскажите, в чём дело, — без напора, но твёрдо попросила она. — Смеяться в любом случае не буду, обещаю.

— Да в общем…. — Механик облизнул пересохшие губы и сглотнул, неловко потупив глаза в пол. — Я почти уверен, что мне кажется, но… по-моему, у меня провалы в памяти.

— Провалы? Опишите подробнее, — потребовала доктор Чаквас, возникая рядом и протягивая Шепард стакан воды с шипучей таблеткой. — Когда начались, как долго продолжаются, какие ощущения при этом испытываете?

— Когда это случилось впервые, сначала я решил, что просто переутомился, — пожал плечами Риггс, пока врач не теряла времени и уже проверяла реакцию его зрачков на свет. — Пришёл с дежурства где-то пару недель назад, зашёл в каюту и выключился. Как будто свет потух, ни снов, ничего, только муть какая-то чёрная перед глазами и холодно очень. Помню ещё, что проснулся в своей кровати, но как туда ложился, вспомнить не смог. И чувство такое, словно вообще не спал, устал как лошадь ломовая. Мне это показалось необычным, но я не стал придавать значения, мало ли что…

— Пока это не случилось снова? — выжидательно уточнила Шепард. Её чуйка на неприятности делала охотничью стойку.

— Да, — помедлив, с неохотой согласился он. — Вот сейчас. Часа три назад опять шёл со смены, но на этот раз даже до каюты не дошёл, накрыло в коридоре. Очнулся в отсеке жизнеобеспечения. Как туда попал и что делал – не помню, помню только, что было темно и дико холодно, прямо зубы стучали. Поймите, в последнее время у нас было много работы, но со мной такого раньше не случалось, я просто подумал…

— Когда, говорите, это произошло впервые? — не дала ему пуститься в объяснения капитан, чувствуя, как холодеет внутри. — Точный день помните?

Карин смерила её взглядом, полным лёгкого удивления, но вмешиваться в допрос не стала. Риггс издал вздох, прикрывая веки – короткие светлые ресницы отчётливо выделялись на фоне запавших и посеревших от усталости глаз.

— Я пометил себе, — уныло сообщил он, вызывая интерфейс инструментрона и принимаясь пролистывать приложение календаря. — Вот.

Взглянув на дату, Шепард едва справилась с желанием подскочить. То, что раньше было смутным подозрением, забилось и завопило в полный голос.

— Доктор, снимите и с него энцефалограмму, срочно, — велела она, уже вылетая в коридор. Стакан, резко поставленный на стойку, расплескал треть содержимого, но ей было не до того.

Вакариан, сидевший за столом на камбузе в ожидании, принялся медленно подниматься ей навстречу.

— Гаррус, хватай оружие и за мной, — скомандовала Шепард, уже набирая нужную частоту на коммуникаторе. — Возможно, у нас вражеское проникновение, объясню по дороге.

Как и всегда, ему потребовались считанные доли секунды, чтобы сориентироваться.

— Есть, — ответил он и за один рывок преодолел пару метров, кидаясь в свой отсек без единого вопроса.

Саларианец всё равно вряд ли спал – во всяком случае, ответил сразу же. Шепард озвучила свой вопрос бешеной скороговоркой, готовая сейчас посоревноваться с ним в скорости речи.

— Гарантий нет, но в теории – можно попытаться, — в кои-то веки кратко ответил он.

— Тогда спускайтесь со всем необходимым, жду вас на третьей палубе. — Она отключилась и выдохнула. Странная дрожь под рёбрами норовила передаться в руки, но женщина запретила себе поддаваться ей.

Не сейчас. Кто бы это ни был, она не позволит ему с такой наглостью хозяйничать на своём корабле.

— СУЗИ, запускай сканирование, — распорядилась Шепард. — Ищи что-нибудь, чего у нас быть не должно.

— Уже выполняю, коммандер, — отозвался синтетический голос.

— Доктор Чаквас, кто-нибудь ещё из экипажа жаловался на головные боли, проблемы с памятью или потерю сознания? — отрывисто спросила она, вновь заглянув в медотсек.

— Нет, коммандер, — уверенно ответила медик, отцепляя электроды от механика, который только хлопал глазами в недоумении и переводил взгляд с одной женщины на другую. — Что-то случилось?

— Хотела бы сказать, что нет, но увы, — отчеканила Шепард, с каждым словом преисполняясь того хладнокровного запала, что обычно вёл её в бой. — Риггс, оставайтесь на месте и не покидайте медотсек, это приказ.

— Так точно, капитан, — растерянно сказал он, позволив вопросительной интонации проскользнуть в голос, но Шепард уже мчала к лифту в сопровождении показавшегося с винтовкой турианца.

— Капитан, я просканировала корабль: в доступных для моего обзора секциях по вашему запросу ничего не найдено, диагностика всех систем в норме. Присутствия врага не обнаружено. Мне активировать протокол боевой тревоги? — услужливо предложил ближайший динамик голосом СУЗИ.

— Пока нет, жди моего указания, — ответила она, переминаясь на месте в нетерпении. Гаррус, державший винтовку наготове, смотрел на неё вопросительно, ожидая, пока Шепард не разъяснит, что её так взбудоражило. — Знаешь, когда началась вся эта дребедень с Кэллоуэем, я настолько отвлеклась на происходящее, что ни разу даже не задумалась: почему в самый первый раз я видела то, что видела? Как эти не пойми кто влезли мне в голову на корабле, летящем посреди космоса на околосветовой скорости? Мне, конечно, казалось, что способности этих тварей выходят за пределы нашего понимания. Но что если ответ, как им это удаётся, всё время был у нас под носом?

— Ты думаешь, они где-то здесь? — полуутвердительно уточнил турианец.

— Да. — Её кулаки сжались. — Наблюдают, ждут и следят, чтобы мы делали то, что им от нас нужно. И теперь они себя выдали – когда решили напомнить мне, кто тут главный. Сначала я не поняла, что видела, но теперь знаю. Они вломились ко мне в сон и начали отчитывать за то, что мы слишком медленно работаем над данными Алекса. После чего выдали мне мотивирующий пинок в мозг и смылись. Сукины дети, как же меня это достало! — не сдержалась она, вдарив ладонью по стене переборки. — Если мы их найдём, половину сразу расстреляю из «Каина», а у оставшихся буду спрашивать, что они от меня хотели, долго и с пристрастием.

— Тогда придержи парочку и для меня, — хмыкнул Гаррус, демонстративно вскидывая к потолку свой «Богомол».

Шепард собиралась ответить, но двери долгожданного лифта открылись, а в следующий момент она обнаружила себя на полу, сбитая с ног вылетевшим оттуда пёстрым, воющим и матерящимся вихрем. Её придавило к полу тёплой тяжестью, и следом кто-то незамедлительно принялся облизывать ей лицо.

— Вгакхх? — только и смогла промолвить она в слюнявую морду варрена, силясь спихнуть с себя его тушу.

— Шепард, блин! — заорала Джек, вскакивая на ноги. — Твоя сраная псина свихнулась! Сначала разбудил воем под лестницей хлеще бешеного ворка, а когда я уже собиралась пойти и открутить ему гавкалку, пронёсся мимо меня, как за яйца укусили! А потом начал так орать и долбиться в двери лифта, что чуть не выломал их внутрь! Мне, твою мать, пришлось биотикой их выпрямлять, пока я держала твою придурочную кроганскую выхухоль, и это ни хрена не просто!

Под крики преступницы Шепард наконец вывернулась из-под поскуливающего и мелко дрожащего Урца, который норовил прижаться к хозяйке покрепче и не прекращал бурно приветствовать её. С его разбитой морды капала отдающая фиолетовым кровь, перемешиваясь с засохшими следами на руках и лице Шепард, хвост был поджат между задних лап. Гаррус, поначалу едва не выстреливший в него от неожиданности, взирал на происходящее в лёгком шоке.

— Ну-ну, тише, тише, мальчик, что с тобой такое, — успокаивающе забормотала капитан, отстраняя от себя любвеобильного зверя. Широкий мясистый язык просунулся между её пальцев и забился в воздухе розовой ленточкой в попытках достать до неё.

— Короче, я вам тут лифты чинить не нанималась и за зоопарком твоим следить больше не буду, — подытожила чуть выдохшаяся Джек, обвинительно тыча пальцем в Урца. — Если он опять будет вопить и куда-нибудь ломиться, просто сверну ему шею. Лучше пристрели его сейчас, чтоб не мучился. Я серьёзно.

Пыхтя раздражением, Подопытная Ноль развернулась обратно и столкнулась с Мордином, которого лифт как раз доставил с палубы выше.

— Есть чё для хорошего сна? — тут же взыскательно спросила она у него.

Доктор Солус, не замешкавшись ни на миг, быстро сунул руку в карман и протянул ей маленький голубой пакетик.

— Успокоительное для биотиков личного изобретения. Принимать перорально, — сообщил он и, видимо, не надеясь на осведомлённость Джек, счёл нужным добавить пояснение: — Под язык.

— И без профессоров разберусь! — огрызнулись из лифта. — Рот с жопой не перепутаю.

— Демонстрация столь низкого уровня интеллекта была бы прискорбной, — благоразумно согласился саларианец с уже закрывшимися створками, покачав головой. Он стремительно повернулся к Шепард и мгновенно нахмурился, только сейчас разглядев её вид. — Хм, следы носового кровотечения? Вижу, коллега разобралась. Реципиент в медотсеке?

— Да. — Капитан наконец поднялась, потрепав питомца по загривку. — Я попросила доктора Чаквас снять энцефалограмму у себя и у него, чтобы вы могли сравнить. Но меня в первую очередь интересует возможность отследить источник сигнала.

— Сделаю всё возможное, Шепард, — пообещал Мордин и нырнул за угол.

Шепард почти запрыгнула в подъехавшую кабину, прожимая единицу. Урц, пригнувшись к земле в три погибели, едва ли не на брюхе проскользнул за ней и вжался в угол, а следом шагнул и Гаррус.

— Побудь здесь для страховки, я скоро вернусь, — коротко попросила она турианца.

— Шепард, мы всё ещё не знаем, с кем или с чем имеем дело и как от них защититься, — возразил он, тут же клацая по кнопке закрытия дверей. — Если они поняли, что ты их раскрыла, в твоей каюте может быть небезопасно. Извини, но после того, что они уже тебе устроили, я не рискну оставить тебя одну. По крайней мере, до тех пор, пока ты не возьмёшься за «Каин».

— Уф-ф, ладно, — выдохнула она, запуская руки в волосы – времени на споры всё равно не было. Заострять внимание на том, что при учёте их возможностей Гаррус всё равно не сможет им помешать, тоже не хотелось. Однако она не могла отрицать, что его присутствие за плечом успокаивало. — Тогда я хотя бы оденусь и переобуюсь, в шлёпках далеко не убежишь. СУЗИ, свяжи меня с Лоусон.

Бегая по каюте, на ходу влезая в штанины и едва не наступая на неотрывно следующего за ней Урца, Шепард в самых общих чертах обрисовывала обстановку старпому. Миранда, к данному моменту собиравшаяся сдавать вахту Джейкобу, отнеслась к новостям с привычным спокойствием.

— Вас поняла, коммандер, — сообщила она. — Отправляю к вам Тейлора на усиление. БИЦ будет временно изолирован до вашего распоряжения.

— Заблокируй управление и смотри в оба за экипажем – если кто-то начнёт вести себя странно, для начала попробуй просто поговорить с ним. Похоже, что под этим внушением люди соображают с трудом, заторможенность речи может быть первым признаком, — предупредила Шепард, подхватывая наруч своего омни-тула со стола и нацепляя на руку. Миранда лаконично подтвердила ясность полученных инструкций и отключилась.

Распахнув дверцу оружейного шкафчика под зорким взглядом Вакариана, капитан не смогла выбрать между «Цикадой» и «Мотыгой» – ПП занял своё место в креплении на бедре, а заплечный ремень для штурмовки пристёгивать пришлось уже по пути.

Они тормознули на второй палубе, чтобы подхватить вооружённого Джейкоба, и на третью спустились весьма колоритным составом. У дверей лифта их поджидала Касуми.

— Приветик, — поздоровалась она с неизменной улыбкой из-под капюшона, адресовав её обворожительное содержание в большей степени Джейкобу, чем остальным присутствующим. — СУЗИ решила, что вам может понадобиться помощь, и ввела меня в курс дела. Итак, что мы делаем?

Похвальная инициатива ИИ и присутствие Гото позволили напряжению Шепард немного отступить – кто ещё мог найти спрятанное лучше, чем профессиональная воровка?

— Ты вовремя, — с облегчением отметила она. — Бери Джейкоба, спускайтесь в трюм и начинайте обыскивать груз. Если Джек ещё не легла, захватите и её тоже. Не знаю точно, как выглядит то, что мы ищем: возможно, это штуки, похожие на вот такие блестящие шарики, — она продемонстрировала диаметр размахом пальцев, — а возможно, и нет. Но если обнаружите что-то подозрительное, ни в коем случае не приближайтесь и дайте мне знать. Доклад каждые десять минут.

— Сделаем, — заверила Касуми, ловко прокрутив в пальцах излюбленный сюрикен, и за одно лёгкое движение очутилась в кабине. — Готовы отправиться навстречу опасности, мистер Тейлор? — спросила она, облокотившись небрежно на плечо напарника.

— После вас, мисс Гото, — охотно улыбнулся ей темнокожий корсар.

Шепард пропустила их дальнейший диалог, поскольку вместе с Гаррусом и крадущимся за ней варреном со всех ног припустила в медотсек. Там над немного обалдевшим от такого внимания Риггсом с сосредоточенным видом возвышался Мордин, проводивший над испытуемым неврологические тесты. В сторонке доктор Чаквас невозмутимо стерилизовала рабочие инструменты. Обнаружив Урца, тихонько цокающего когтями по полу, она смерила его строгим взглядом – животным в медотсеке было не место, однако смолчала. Варрену достало ума спрятать морду за ногами хозяйки.

— Остаточный след аномальной активности лобной доли мозга, — сообщил учёный, едва завидев их отряд. — Были правы, Шепард. Риггс определённо подвергся воздействию.

— Тому же, что и я?

— Предположительная реконструкция сигнала показывает разницу в модуляции не более тысячных процента.

— Да, — негромко подсказал Гаррус из-за плеча.

— Источник? — не скрывая нетерпения, осведомилась капитан.

Саларианец помотал головой.

— Без активности сигнала источник не отследить.

— Досадно, — сквозь зубы выдавила Шепард, только что раздумавшая выразить весь спектр своих эмоций так, чтобы любой исследователь обсценной лексики мог бы охнуть и броситься записывать.

— Не договорил. — Мордин вскинул палец. — Снял показания с каждого на Тенебрисе после испытанного воздействия и исследовал. В силу видовых особенностей ваши, Вакариана и мои мозговые волны значительно различаются. Не хватило данных для воспроизведения подобного сигнала. Слишком сложная и противоречивая сигнатура. Слишком велик диапазон значений для покрытия всей амплитуды колебаний. Однако теперь, благодаря Риггсу, репрезентативность выборки увеличилась. Можно выделить закономерность по структуре электромагнитных флуктуаций и воссоздать ту часть волны, влияние которой затрагивает человеческий мозг. 

— И как нам это поможет? — уточнила капитан, сдавшись на второй попытке осмыслить сказанное.

— Для полноценного функционирования сигнала этого не хватит. Грубое подобие, в лучшем случае. Но если взять обратное направление волнового вектора…

Шепард глухо застонала в ладонь, и не мечтая пробиться через горы неясных терминов к крупице той информации, что будет действительно им полезна.

— Прошу прощения, увлёкся, — ничуть не смутился профессор. — Хотел сказать, этого будет достаточно для вступления в резонанс с источником сигнала. Из-за длины волны радиус действия будет крайне ограничен – не более двух метров.

— Мордин, вы просто кудесник! — обрадовалась Шепард. — Длина кормы «Нормандии» – всего двести шестнадцать метров, если они здесь, мы найдём их в два счёта! Вперёд!

— Не так быстро, Шепард, — возразил тот, проверяя что-то на своём инструментроне. — Вычислил, что в реверсивном виде сигнал имеет пагубное влияние на человеческий организм. Из-за тенденции нейронных связей к распаду даже краткосрочное воздействие способно привести к негативным последствиям. Дестабилизация личности. Тяжёлые нарушения психики. Людям строго противопоказано находиться вблизи с источником сигнала. Исключено.

— Да чёрт возьми, что тут происходит? — подал голос забытый всеми Риггс. Механик следил за собравшимися почти с ужасом во взгляде и, кажется, был готов удрать без оглядки, отчаянно жалея, что вообще явился в медотсек этой злополучной ночью.

— Ничего, сержант, для вас самое плохое уже позади, — утешила его коммандер, лихорадочно обдумывая, как им теперь поступить. Среди вариантов, услужливо подсунутых гудящим мозгом, почему-то мелькали шапочки из фольги.

— Если изолировать людей на безопасное расстояние, я и доктор Солус можем вместе прочесать корабль, — предложил Гаррус.

— Вопиюще элементарный метод, — поморщился Мордин. — Изолировать человеческую часть экипажа излишне. Могу рассчитать необходимые параметры для демпфирующего поля – при активации погасит сигнал. Дайте несколько часов на расчёты, и разработаю средства защиты для всей команды.

— У нас нет столько времени, — решительно отрезала Шепард. — Мы не знаем, кто ещё из нас попал под влияние и что его заставили сделать. Если мы не поторопимся найти и обезвредить источник, под угрозой окажутся все. Сожалею, профессор, но в данный момент быстрее всего будет взяться за поэтапный обход корабля, и будет лучше начать со второй палубы. А мы тем временем соберём экипаж, и доктор Чаквас сможет проверить, не залезли ли в голову к кому-нибудь ещё.

— Неэффективно. Но для текущей ситуации – разумно, — был вынужден признать саларианец, и Чаквас, безмолвно внимавшая дискуссии, кивнула в согласии. — Тогда дайте несколько минут, настрою алгоритм генерации поискового сигнала.

Шепард приглашающим жестом махнула рукой и шагнула в сторону за брошенным ранее стаканом с витаминами, ощутив в себе дикую жажду после адреналиновой беготни. Отпив глоток, она скривилась – вкус у питья был противно-солоноватым. Тем не менее она честно осушила остаток залпом.

— Это я всё-таки с ума сошла или Вселенная с катушек слетела? — вполголоса пробурчала она Гаррусу.

— Второе, — хмыкнул он, дёрнув жвалами в улыбке. — Хотя Вселенная обычно слетает с катушек как раз в радиусе твоего жизненного пространства.

— С этим пора что-то делать, — вздохнула Шепард.

— Зачем? — фыркнул Вакариан в ответ. — Так намного веселее.

Она невольно усмехнулась его оптимистичному настрою. Приятель по N7 как-то в шутку окрестил эту её милую особенность «зоной поражения Шепард». Гарруса, похоже, нахождение в этой зоне совсем не беспокоило: он этим даже – вот ужас-то – в некоторой мере наслаждался. Или у него имелись все задатки мазохиста, или под сомнение ей стоило ставить не только свою адекватность.

— Шепард, — пробилась на связь Касуми, — если не считать просроченных пайков в одном из ящиков с продовольствием, пока ничего не обнаружили. Продолжаем поиски. 

— Принято, — откликнулась она, хлопнув по импланту за ухом. Фоновое бухтение невыспавшейся Джек о том, что если Шепард так не хватает шариков, то она готова подарить ей целую цепочку оных для очень конкретных целей, пришлось проигнорировать.

Подошедшая доктор Чаквас молча протянула упаковку влажных салфеток, круговым жестом возле лица показав, что Шепард не помешает привести себя в порядок. Та так же молча кивнула ей в знак признательности и, обратив свой взор на маленькое круглое зеркало в углу, поморщилась – зрелище снова было душераздирающим настолько, что даже наводило тоску. В минуту опасности солдатам не до внешнего вида, но если командир носится по кораблю в окровавленном и всклокоченном виде, поднятию боевого духа это тоже не способствует. Наводить страху она могла и без потёков присохшей крови, плотно покрывавших её кожу от носа и до самой груди, где вырез ворота майки резко выделялся буреющими разводами. Шепард разодрала упаковку и решительно принялась за дело.

— Ты не думала, что эти штуки или создания, кем бы они ни были, могут саботировать поиски, если поймут, что мы их ищем? — тем временем негромко поинтересовался Гаррус, подходя ближе к ней.

— Имеешь в виду, обезвредить, как тогда на Тенебрисе, или запутать, сбить с толку? — напряжённо уточнила капитан, наскоро натирая подбородок – засохшая кровь поддавалась плохо, больше размазываясь, чем исчезая. — Да, думала, но давай честно: какой у нас выбор? Я не могу допустить, чтобы на моём корабле распоряжались какие-то неведомые существа, которые способны управлять чужой волей. Сама мысль об этом просто нелепа.

— Если они здесь давно и хотели бы нам навредить, то почему они до сих пор этого не сделали? — резонно спросил он.

С трудом очистив область вокруг рта, она отбросила очередную грязную салфетку и достала следующую из резко пахнущей антисептиком пачки.

— Даже если они не хотят причинить нам вред, ты и сам понимаешь, насколько опасно оставлять кому-то возможность контролировать нас. Чего бы они ни хотели, к добру это не приведёт. В конце концов, вспомни, что произошло с отрядом Кэллоуэя – я уверена, без них там не обошлось. Мы не знаем, начали ли они уже творить что-то подобное на «Нормандии» или нет. Чтобы найти их, нам в любом случае придётся рискнуть. — Она поймала в зеркале его взгляд и добавила так тихо, чтобы никто кроме него не мог услышать: — И прошу, будь осторожен.

Турианец едва заметно кивнул ей.

— Готово, — объявил Мордин, закончив свою настройку и отходя к шлюзу центрального ядра СУЗИ. — Тестовый запуск. Прошу всех людей отойти к двери.

Риггс опасливо вскочил с табурета и вместе с доктором Чаквас присоединился к ожидающим в противоположной стороне отсека. Саларианец убедился, что расстояния между ним и представителями человечества достаточно, нажал на клавишу виртуального интерфейса, и произошло то, чего никто не ожидал.

С грозным рёвом, от которого кровь стыла в жилах, Урц, доселе мирно сидевший за ногами Шепард в стараниях поменьше отсвечивать своим присутствием, ощерился оскалом, вздыбил тонкие спинные шипы, распихал всю честную компанию лёгкими движениями корпуса и стремглав бросился к Мордину. Судя по яростной скорости, что превращала его тело в смазанное пятно, учёному грозило как минимум остаться без руки.

— Урц, лежать! — рявкнула капитан так, что в шкафчике с лекарствами зазвенели склянки, а у всех присутствующих наверняка на секунду заложило уши.

Доктор Солус деактивировал инструментрон за мгновение до того, как прямо перед ним, раскинув лапы во все стороны, плюхнулся на брюхо и жалобно завыл варрен, задирая морду кверху. Саларианец даже не дрогнул.

— Любопытно, — констатировал он. — Ваш варрен проявляет признаки чрезмерного беспокойства, внешне схожие с проявлением территориального инстинкта. Однако условный рефлекс подчинения преобладает над врождённым. Нехарактерно для вида. Поразительно. Шепард, обязан спросить – как удалось обуздать его животную природу?

— Если б я знала, — пожала она плечами.

— Всё ты знаешь, — тихонько проворчал Вакариан за её плечом. — Когда крикнула, даже я присел…

— Тем не менее, похвальная реакция. Для обоих, — произнёс учёный и бесстрашно сунул руку с омни-тулом под нос Урцу, сканируя его. Варрен дёрнулся, отчётливо задрожав, попятился и предупреждающе рыкнул. Мордин, на которого всё это не произвело никакого впечатления, ловко отдёрнул руку от клацнувших в опасной близости зубов и изучил данные на голографическом дисплее. — Хм. Похоже, сигнатура испускаемого сигнала частично перекликается с ритмами головного мозга варренов, вызывая непроизвольную защитную реакцию. Занимательный побочный эффект. В иной ситуации провёл бы испытания. Может, позже.

— Стойте, вот почему он такой нервный, — осознала Шепард, приблизившись к своему питомцу и успокаивающее возложив ладонь на его холку. — Он может их чувствовать, и ему это не нравится. Так ведь, приятель?

Извернувшись, чтобы лизнуть её руку, Урц издал низкое поскуливание и предпринял явственную попытку взобраться к хозяйке «на ручки», едва не опрокинув её в процессе.

— Нет уж, мой хороший, ты слишком большой для этого, — хмыкнула она, ограничившись почёсыванием его за слуховым отверстием. — Ничего не бойся, просто держись подальше от доктора Солуса и…

Посмотрев в его выпуклые, опалесцирующие синим глаза, она замолчала, осенённая внезапной догадкой.

— Когда поступал сигнал, Урц хотел попасть наверх, потому что источник был там, — медленно проговорила она, погладив его широкий плоский лоб, переходящий в нос с горбинкой, и стараясь не задевать уже подсохшие кровоподтёки ссадин. — Не внизу. А здесь.

Зверь шаркнул лапой по полу и преданно застучал хвостом, задышав ей в лицо. Интеллектом варрены не превосходили собак, но в этот миг Шепард показалось, что он понимает абсолютно всё.

— Урц, — сказала она негромко, — ищи.

И он сорвался с места так, словно только этой команды и ждал. Подбежав к двери медотсека, он заскрёбся в неё с силой, оставляющей царапины на стальном полотне. Гаррус хлопнул ладонью по голограмме, выпуская его наружу, и скрылся в проёме вслед за ним. Секундой позже туда же вылетела и капитан. Рассудив, что должен это видеть, Мордин быстрым шагом отправился догонять их. Доктор Чаквас вздохнула с видимым облегчением, доставая из угла чистейшего вида тряпку и пузырь антисептика с пульверизатором. Посетители навели немало беспорядка и изрядно ей тут мешались.

— Ну так… я, наверное, тоже пойду? — несколько неуверенно предположил Риггс, так и не определившийся, где ему сейчас хочется оказаться больше: в своей каюте или подальше от всего этого.

Медик сдвинула брови, безмолвно указывая подбородком на дверь, и желаемое место дислокации механика сменилось на соседнюю галактику, когда всё та же компания, ранее покинувшая медотсек, поджидала его у каюты.

— СУЗИ сообщила, что в данный момент в каюте больше никого нет. Сержант Риггс, мне придётся попросить у вас разрешения на досмотр ваших личных вещей, — сообщила капитан Шепард, одной рукой удерживая за головной шип поскуливающего и рвущегося к двери варрена, а другой – направленный в пол ПП, и тон её голоса не походил на просьбу. Зелёные глаза, взгляд которых был невыносимо тяжёл, буквально буравили его насквозь, требуя ответа.

Он выпрямился, смутно понимая, что вряд ли вся суматоха была затеяна из-за номера «Горячего созвездия» с азари, что лежал под его подушкой, или миниатюрной бутылочки дорогого коньяка, отложенной до его скорого дня рождения на дне вещевого ящика под кроватью. И всё же заставить себя кивнуть было не так просто. Однако отказать капитану этого корабля было ещё сложнее.

— Если так нужно, — хрипло выдавил Риггс, не узнавая собственный голос. — Дальняя койка слева.

Наблюдая, как коммандер, турианец, саларианец и варрен врываются в его каюту, он мысленно перекрестился, пытаясь вспомнить первые строки молитвы святому Патрику, которые так часто шептала в детстве его набожная бабуля. Но вместо них в голову лезла только странная, неоформленная мысль, казавшаяся почти чужой.

«Пожалуйста, пусть это закончится…»

— Джокер, — звенящим в голосе металлом позвала Шепард, — свистать всех наверх. У нас режим ЧП. СУЗИ, боевая тревога.

В небольшой коробке под кроватью Риггса переливались глянцем осколки шаров, на глазах превращающиеся в серебристую пыль.

 ***

— И хотя после обыска мы больше ничего не обнаружили, это не значит, что наш потенциальный враг больше не имеет доступа на корабль или к кому-либо из нас, — завершала капитан оповещение экипажа, экстренно собранного вокруг галактической карты в БИЦе: небольшое помещение брифинг-зала физически не могло вместить всех сразу. — Поэтому отныне, пока мы не убедимся в полной безопасности «Нормандии» и каждого члена команды, я устанавливаю режим общей проверки экипажа дважды в цикл. Доктор Чаквас и доктор Солус будут снимать показания перед началом утренней смены и в середине вечерней. Необходимость этой меры распространяется абсолютно на всех без исключений, на меня в том числе. Я понимаю, что это неудобно, — чуть повысила она голос, перекрывая побежавший по толпе ропоток удивления, — однако не забывайте, что мы и так находимся на войне, которую официально никто не объявлял, и выбора у нас нет. Намерения и возможности наших врагов так и не изучены до конца, но не проявив разумную осторожность, мы только облегчим им задачу. Если за три следующих дня ни у кого не обнаружится признаков постороннего влияния, частота проверок будет снижена. И последнее, — сообщила Шепард, закладывая руки за спину. — Все вы были отобраны для работы на «Нормандии» благодаря вашим навыкам и профессионализму. Многие из вас проходили службу в войсках Альянса и обладают действительным военным опытом, поэтому я рассчитываю, что даже в сложившемся положении вы будете сохранять спокойствие. Если что-то в вашем поведении или поведении другого покажется вам странным, не стесняйтесь доложить об этом мне, офицеру Лоусон или нашим докторам – это необходимо, поскольку подвергшийся влиянию может не осознавать, что с ним происходит. Однако не надо коситься друг на друга с подозрением и устраивать охоту на ведьм – проявляйте уважение и терпимость к своим коллегам. У нас возникла довольно-таки нештатная ситуация, но мы с ней справимся, если будем действовать заодно, как и всегда. На этом всё. Если у вас остались вопросы по рабочим моментам, направьте их секретарю Чамберс, личные можете присылать по почте, позже я постараюсь найти время для каждого, чтобы подойти и поговорить. От докторов, соответственно, жду рапорты со списком проверенных членов команды, включая друг друга. Офицеры Лоусон, Тейлор и Вакариан – в переговорную, остальные свободны. СУЗИ – отбой тревоги. Джокер – возобновляй движение, курс прежний.

— Есть, капитан, — единодушным хором отозвались ИИ и человек.

Корабль, временно перешедший на малые обороты двигателей, почти радостно бросился вперёд. Аварийная подсветка наконец перестала вспыхивать зловещим красным, и вторая палуба вернула себе привычный вид, перестав походить на фоновые декорации к космическому фильму ужасов. Переглядываясь и перешёптываясь, члены команды начали расходиться – дежурный состав штурманской поспешил занять рабочие места, прочие, в большинстве своём выдернутые из постелей посреди ночного цикла, потянулись к лифту.

Мордин забрал уставшего Урца с собой в лабораторию обработать раны на морде – после того, как варрен вместе с капитаном оббежал весь корабль вдоль и поперёк в поисках других сфер, он заслуживал должного медицинского ухода. Нехотя следуя за доктором, животное без конца озиралось на Шепард.

— Давай, Урц, вперёд, — нагнувшись, она легко похлопала его по спине и подтолкнула. — Тебя надо немного полечить. Мордин, вы с ним справитесь?

— Варренов ещё не лечил. Чаще ставил опыты и убивал, — обнадёжил профессор, в голосе которого не слышалось даже намёка на иронию. — Но нет поводов для беспокойства, Шепард. Верну в сохранности.

Капитану, видевшей, с каким хладнокровным мастерством саларианец управляется с самыми разнообразными противниками, оставалось только надеяться, что так и будет.

Проводив питомца сочувственным взглядом, она проследовала дальше по небольшому коридору, рассеянно потирая лоб на ходу, и тут же едва не вписалась лицом в дверь. Усталость настолько туманила концентрацию, что капитан справилась бы с доведением себя до ручки даже без вмешательства таинственных сил. Хорошо что в коридоре больше никого не было и не нужно было делать вид, будто она припала к двери грудью вовсе не случайно.

Шепард разблокировала шлюз и прошла в переговорную. Приглашённые члены команды уже ожидали её там и места за столом занимать тоже не спешили: Миранда, пройдя в середину отсека, непринуждённо положила руку на спинку одного из кресел, Джейкоб встал с другой стороны стола, Гаррус прислонился спиной к стене возле входа и скрестил руки на груди. Главное было не садиться за стол – она опасалась уснуть там же, где присядет.

— Итак, — Шепард тяжело упёрлась ладонями в столешницу, оглядывая своих главных помощников, — что мы имеем? Миранда?

— По итогам первой проверки экипажа больше никого подвергшегося внушению выявлено не было, — доложила старпом. — Риггс помещён во временный карантин в трюме – там изолированный контейнер, который может использоваться как клетка Фарадея и блокировать все сигналы извне.

— А это не слишком? — уточнила Шепард, вскинув брови. — Он, конечно, не отдавал себе отчёта в том, что действует по чьей-то указке, но, может, не стоило так жёстко ограничивать его свободу?

— Ничуть, капитан. — Миранда выдержала паузу, прежде чем сложить губы в ироничную улыбку. — Сержант Риггс был так впечатлён своей ментальной податливостью, что очень активно настаивал на самоизоляции. До тех пор, пока не убедится, что угроза миновала. Не волнуйтесь, у него там есть всё необходимое.

— Ясно, — хмыкнула капитан, всецело разделявшая чувства бедолаги механика: никому не понравится знать, что тобой так бесцеремонно заправлял кто-то чужой. — Отправь Чамберс, пусть поработает с ним. Пары дней на отдых ему хватит. — Миранда кивнула в ответ. — Удалось установить, как и когда сферы попали к нему?

— Сказал, что приобрёл их в одной из сувенирных лавок неподалёку от доков в наш последний заход на Цитадель. Искал подарок своей девушке, зашёл в магазин, и, по его словам, что-то вынудило его купить именно эти предметы. С трудом может вспомнить, как расплачивался за них и проносил через таможенный пост. Но ему запомнилось, что досматривающий персонал на пункте контроля счёл сферы подозрительными и хотел конфисковать их для тщательной проверки, а потом передумал, будто потерял к ним всякий интерес. Риггс списал это на удачу. Он пронёс коробку на корабль и хранил под кроватью.

— Выходит, они могут легко задурить голову кому угодно и проникнуть на борт вместе с носителем. — Шепард на секунду потёрла переносицу, которая уже горела от постоянного повторения этого действия. После процедур в медотсеке в носу всё ещё немного свербело, но, памятуя о наставлениях доктора Чаквас, она не могла сделать ничего другого, кроме как терпеть. — Попробуй установить, что это была за лавка, там могут быть ещё такие. Нужно отправить туда кого-нибудь из ваших, возможно, оповестить об угрозе СБЦ…

— Я попрошу пару бывших коллег съездить туда и осмотреться, не поднимая шума, — подал голос Гаррус за её плечом. — Скажу, что уже натыкался на контрабандную партию красного песка в таких ёмкостях. Изъять без ордера они не смогут, но наличие проверят, дальше уже дело за «Цербером».

— То что нужно, спасибо, — отозвалась Шепард, посылая ему быструю благодарную улыбку. — СУЗИ, отрегулируй чувствительность своих сканеров на входных шлюзах, настрой на поиск круглых предметов такого рода. Мы должны быть готовы к тому, что они попытаются вернуться на корабль.

— Сделано, капитан, — сообщил синтезированный голос.

— Ты смогла установить, что Риггс делал в отсеке систем жизнеобеспечения? — спросила Шепард.

— Пытался внести изменения в настройки системы рециркуляции воздуха.

Шепард замолчала, прикидывая последствия подобного шага.

— Насколько это повредило бы нам? — поинтересовалась она хрипловато.

— На самом деле – никак, — ответила СУЗИ. — По моим расчётам, это оптимизировало бы уровень внутреннего энергопотребления и освободило часть ресурсов для других систем, например, для комплекса первичной защиты. Однако сержант Риггс не обладает необходимым уровнем допуска, потому я не санкционировала изменения.

— Всё, дамы и господа, я отказываюсь даже пытаться осознать это. Логика тут бессильна, — признала Шепард, прикрывая глаза и борясь с искушением оставить их в таком положении. — У нас тут вторжение неизвестных сущностей, и они пытались помочь. Если вам известен хоть один вид созданий, страдающих таким отборным альтруизмом, прошу, назовите сразу.

— До этого дня я был уверен, что их не существует, — тихо отметил Джейкоб. — И предпочёл бы, чтобы так оно и оставалось.

Судя по скептичному хмыканью, прогудевшему за её спиной, Вакариан был с ним согласен. Желание незнакомцев помочь никак не вязалось с их властным поведением. О дипломатических методах переговоров они, похоже, никогда не слышали.

— Шепард, — Лоусон подалась вперёд, — я не оспариваю вашего решения, но вы уверены, что поставить в известность весь экипаж было хорошей идеей? В связи с предстоящей нам миссией обстановка на корабле и так была довольно напряжённой.

— Вне зависимости от того, что я об этом думаю, мы всё ещё одна команда, Миранда. — Шепард устало облокотилась на спинку кресла, стоять прямо сил уже не было. — И если команда не может положиться на своего капитана, то и капитан не может полагаться на свою команду. Из-за неприязни к «Церберу» я слишком долго игнорировала этот факт, но «Цербер» тут уже ни при чём: теперь вы – мои люди. Или я доверяю вам всем, или не доверяю никому. Я предпочитаю первое. Было ли лишним сообщать всем, что мы столкнулись с новой угрозой, которая может оказаться ещё серьёзнее Коллекционеров? Возможно. Но каждый имеет право знать, какая опасность ему грозит и чего ему ждать. И говоря об этом, сейчас я имею в виду не только «Нормандию». Думаю, пришла пора подключать более серьёзные силы: Альянс и Совет.

— Коммандер, вы хотите сообщить им, что мы обнаружили присутствие неизвестного вида, который воздействует на разумных существ посредством гипнотического излучения? — На лице Джейкоба промелькнуло удивление. — Боюсь, Совет ещё не до конца осознал серьёзность вашего предыдущего заявления про существование Жнецов.

— Что? О, нет, — помотала головой капитан. — Я про те данные, что мы нашли на корабле Коллекционеров. Мне наконец есть с чем показаться на глаза Совету – теперь у нас появилось прямое свидетельство того, что стало с протеанами. Я давно перестала уповать на безграничную мудрость наших советников, — скривившись, она продемонстрировала излюбленный жест турианского советника, — но даже они не могут без конца игнорировать прямые факты. Наверное. Если они и на этот раз ничего не предпримут, нам, видимо, останется только отбуксировать корабль Коллекционеров к Цитадели, пусть ловят их там сами и решают, что с ними делать. Что касается Альянса, на них у меня тоже особой надежды нет, но адмирал Хакетт всегда относился ко мне с пониманием, даже сейчас. Думаю, он сможет чем-нибудь нам помочь.

Желание рухнуть на стол и уснуть ещё в падении было почти невыносимым. Она надеялась, что сползает вниз по спинке стула не так заметно, но лицо Миранды сделалось встревоженным.

— Шепард, вам нужно отдохнуть, — заявила она. — Вашу вахту беру на себя.

— Спасибо, но нет, — отказалась та, упрямо придавая себе вертикальное положение. — Эти переговоры должны были состояться уже давно, и после случившегося я больше не могу их откладывать.

— А я вас об этом и не прошу, коммандер, — подбоченилась Лоусон, вздымая подбородок словно забрало. — Вы можете делать всё, что посчитаете нужным, но мне бы не хотелось напоминать вам, что как второе по старшинству лицо на корабле, я имею полномочия временно отстранить вас от занимаемой должности – если сочту, что состояние вашего здоровья не подходит для выполнения должностных обязанностей. И я охотно воспользуюсь данной привилегией, поэтому сегодня буду замещать вас на вашем посту.

Шепард неожиданно для себя поняла, что они обе чуть улыбаются, глядя друг на друга.

— Принято, старший помощник Лоусон, — с признательностью подтвердила она. — Ещё я хотела уточнить – что там по делу с твоим отцом? У нас есть время, или уже поджимает?

Маска непроницаемого спокойствия на миг пропала – в голубых глазах отобразилась растерянность, и поочерёдные взгляды на каждого из присутствующих вышли инстинктивными, почти загнанными. Среди них не было никого, кто не знал бы о её проблеме, но доступ в личный мир офицера Лоусон осуществлялся даже не по пропускам, а только по спецприглашению.

— Пока что всё в порядке, — медленно произнесла она, делая заметные паузы между словами, будто тщательно обдумывала ответ. — Моему связному удалось направить его по ложному следу подальше от Иллиума, на какое-то время этого хватит. Возможно, всё обойдётся.

— Хорошо. Но не думай, что я забыла о твоей просьбе – в данный момент мы как раз держим курс на Иллиум, хотя очень медленно, чтобы по пути собирать ресурсы на нужные улучшения. Ты знаешь своего отца лучше: если тебе всё же покажется, что нам стоит поторопиться – только скажи. Джокер доставит нас экспрессом за несколько часов.

Губы Миранды тронула лёгкая, светлая улыбка.

— Спасибо, Шепард, но пока действительно можно не спешить. К тому же я как раз хотела отладить наш геосканер – есть у меня пара идей, как можно повысить его эффективность и сэкономить вам пару недель работы. Вы не возражаете, если я займусь этим?

— О боги, ну конечно нет, — почти воскликнула капитан. — Если это хоть ненадолго избавит меня от врастания в кресло, бери это порождение ужаса и делай с ним что угодно, ни в чём себе не отказывай.

— Тогда начну прямо сейчас, — кивнула старпом. — Разрешите идти?

— Разрешаю, — напутствовала Шепард, и Миранда элегантно захромала к двери. Её манера держаться ничуть не изменила ей после травмы – даже на вывихнутую ногу она припадала с достоинством.

Дверь открылась, и мимо ног Лоусон упитанной мышкой проскользнул варрен, сразу забиваясь под стол рядом с Шепард и затихая там. Вежливо пропустив выходящую Миранду, доктор Солус на краткое мгновение заглянул в отсек, убедился, что питомец доставлен на поруки хозяйке, и снова исчез.

— Джейкоб, — Шепард прочистила горло – от усталости голос неожиданно просел, — то оружие, что мы вчера отбили у Коллекционеров. Есть что-нибудь по нему?

Тейлор, казалось, ожидавший какого угодно вопроса, но не этого, замешкался, однако тут же собрался.

— Да, коммандер. По механике действия наблюдается схожесть со штурмовой винтовкой, при этом скорострельность выше и магазин гораздо больше – держать огонь на подавление сойдёт, бронебойность тоже неплохая. К сожалению, из хорошего это всё. Так как рассчитано на инопланетную анатомию, в руках человека косит по-страшному. На удивление совместимо с некоторыми нашими модами, но отдача сильная и вес немалый – если ставить стабилизатор и тепловизионный прицел, оружие это только утяжелит. На бегу и с большой дистанции из него не пострелять, движущиеся цели – тоже нет, точность неприцельного огня никакая.

— Я заметила, — досадливо отозвалась Шепард, не далее как вчера имевшая удовольствие опробовать штурмовку в бою. — Сделать что-нибудь можно?

Джейкоб пожал плечами.

— Попробую разобрать и понастраивать, но значительного улучшения не обещаю. Будет плюс-минус так же. — Он выдержал паузу, отправив взгляд за её плечо. — Было бы неплохо, если б Гаррус тоже глянул, с оружием он управляется не хуже, чем с калибровками. Может, вместе придумаем, как довести эту штуку до приличного состояния.

Капитан оглянулась на турианца – тот мотнул головой наискосок, скорее в согласии поучаствовать, чем отрицая необходимость этого. Возиться со стрелковым оружием Гаррусу всегда нравилось, и они с Джейкобом неплохо сошлись на почве любви к различным видам вооружения. Помнится, он с уважением отзывался о познаниях офицера арсенала в этой области, равно как и Джейкоб не поскупился на ответные похвалы в последующих беседах с Шепард. Общими усилиями эти двое действительно могли сделать из посредственной пушки что-нибудь полезное.

— Тогда приступай, — распорядилась она, коротко кивая Тейлору. — Как только Вакариан закончит с текущими обязанностями, отправлю его к тебе, и разбирайтесь.

— Есть, мэм. — Джейкоб отдал честь. — Имя дадите?

— Кому, винтовке? Серьёзно? — переспросила Шепард, не чувствуя в себе способности даже вяло удивиться.

— Традиция, капитан. Вы отбили её в честном бою, вам и называть.

— М-м, ладно. Пусть будет… — Она подвисла, перебирая в памяти произошедшие за последнее время события, и остановилась на варианте, который в данный момент казался ей наилучшим: — «Беспокойный»*.

По понятным причинам назвать винтовку именем Алекса Кэллоуэя она не решалась – в плохие приметы Шепард не верила, но оружие не должно было носить человеческих имён. Однако она посчитала справедливым воздать ему дань памяти – слишком часто дух этого несправедливо почившего парня и те, кто им прикрывался, начали появляться в её жизни.

— «Беспокойный», — повторил Джейкоб, как бы прикладывая новое название к винтовке, и одобрительно хмыкнул: — Мне нравится. Ей подходит.

Он испросил разрешения вернуться к работе и сразу же удалился, оставив их в переговорной вдвоём. Шепард наконец повернулась к турианцу лицом и тут же присела на край столешницы – гудящим ногам требовалась хоть минута покоя. Спина тоже не хотела придерживаться военной выправки и горбилась совсем не по-командирски.

— Тебя я хотела поспрашивать насчёт «Таникса», но это неправда, — сказала она, с трудом ворочая языком. — На самом деле я воспользовалась служебным положением и затащила тебя сюда для моральной поддержки. Потому что если моя голова получит ещё хоть один бит информации, мои мозги украсят этот потолок.

— Я так и понял. — Помедлив, Гаррус подошёл к ней и остановился напротив, разглядывая её беспокойно. — Не люблю повторяться, но Миранда права – Шепард, тебе надо отдохнуть. И ещё больше, чем вчера.

— Хотела бы я, — фыркнула она беспомощно, поддаваясь желанию закрыть глаза. — Но сам знаешь… Доклад Призраку, встреча с Советом и разговор с Хакеттом – вот моя программа-минимум. Не имею права свалиться с ног, пока её не выполню.

Кажется, позволить себе смежить веки было ошибкой: потеряв зрительные ориентиры – не более чем на секунду или две, тело утратило равновесие и начало заваливаться вперёд. Но лоб мягко уткнулся в подставленное плечо Гарруса. Чувство его поддерживающей материальности было столь расслабляющим и так бессовестно хотелось его продлить, что она, похоже, отрубилась в ту же секунду.

— Шепард. — Его голос прозвучал почти сурово, заставив её вздрогнуть. — В таком состоянии ты сможешь провести переговоры только с подушкой. Так и чешутся руки оттащить твой упрямый зад в каюту.

— Не надо, — выдохнула она в основание его воротника, отстраняясь и отчаянно растирая глаза. — Просто пойду и попрошу у Мордина стимулятор. Или, на крайний случай, что-нибудь вроде эксимо. Так что не волнуйся, ещё несколько часов я протяну.

Гаррус закатил глаза в потолок, словно порывался сообщить, что тщетность забот о здоровье этой женщины выводит из себя не только доктора Чаквас, но промолчал. Затем осторожно протянул руку и погладил её по волосам.

— Мне жаль, что я не дал тебе как следует отдохнуть. И если это как-то повлияло на твоё состояние…

— Гаррус, нет, — перебила она его. — Даже не начинай. Ты тут совершенно ни при чём, виноваты только эти ненормальные существа, которые не знают, когда нужно вовремя остановиться. А я, как уже говорила, ни о чём не жалею.

— Я всё равно не могу отделаться от ощущения, что из-за меня тебе стало только хуже, — несколько виновато пояснил турианец.

— Тогда мне придётся доказать тебе, что это не так, — тихо усмехнулась Шепард, кладя руку на его грудь.

— Не подумай, что я возражаю, но… это не лучшая идея в твоём состоянии, — неуверенно высказался Вакариан.

— Конечно, не сейчас. Но я надеюсь, что позже ты дашь мне шанс изменить твоё мнение. — Её пальцы мягко прошлись вниз по килю до пояса, заставив его заметно подобраться. — Я могу быть очень убедительной, — пообещала она, понизив голос.

Больше, чем изрешечивать анонимных вторженцев из протонной установки, больше, чем спать, ей хотелось только прижаться к родному, умиротворяющему теплу его тела и вдыхать его запах. Несмотря на то, что сейчас было, как обычно, неподходящее время и место для этого. Даже самая тяжёлая и запутанная ситуация становилась сносной, если Гаррус просто был рядом. Шепард не знала, догадывается ли он об этом, но его тёплый взгляд вызывал только желание замурлыкать, и она практически была готова расползтись по столу шматком дрожжевого теста, когда его горячая рука скользнула на её плечо.

— Я начинаю всерьёз сомневаться, что на этом свете хоть что-то способно тебя остановить, — насмешливо пробормотал он, склоняясь ближе к ней.

Откуда-то позади них донеслось вежливое женское покашливание, и они замерли.

— Кроме Касуми, — синхронно вздохнули оба, оборачиваясь.

— Что? — простодушно спросила воровка, проявляясь сидящей на противоположной стороне стола со скрещенными по-турецки ногами. — Я всего лишь хотела посмотреть, как вы целуетесь. Но раз пошли такие разговоры, то я лучше оставлю вас наедине.

Впрочем, сдвинуться с места она даже и не подумала, глазея на них и улыбаясь.

— Очень смешно, — проворчала капитан, тяжело съезжая со столешницы. — Давно ты здесь?

— С начала собрания. И пока вы не устранили меня как единственного свидетеля, хочу сразу сообщить, что расшифровка данных мистера Кэллоуэя готова. Я отдала бы её тебе раньше, но ты была слишком занята.

— Аллилуйя. — Шепард слишком устала для восторгов, но её хватило на облегчённый выдох. — Что в них?

Касуми слезла со стола, подходя к ним, достала из инструментрона чип и вставила его в консоль голо-проектора. Виртуальная моделька «Нормандии» сменилась овальной сферой из хаотично разбросанных, мерцающих голубым точек.

— Перед вами графическое отображение сознания гета, — торжественно объявила она.

— В смысле, он прямо тут? Живой? — полюбопытствовала капитан, рассматривая медленно движущиеся крохотные искры с опаской. Гаррус с интересом склонился к проекции рядом с ней.

— О, нет, конечно нет. — Касуми заводила пальцем по дисплею своего омни-тула, и точки на проекторе послушно закрутились в соответствии с её движениями. — Это всего лишь цифровая карта его нейросети. Как если бы кто-то забрался в мозг и сделал фотографию всего, что там хранится. Память, эмоции, алгоритмы действий, реакции, нервные сигналы, текущие мысли, фоновые процессы – всё здесь.

— Я сейчас плохо соображаю, поэтому объясни мне, что это нам даёт? — уточнила Шепард, вновь проводя ладонью по воспалённым глазам. — Здесь есть какая-то полезная информация, которую мы можем использовать?

— Мы с СУЗИ пока разбираемся. — Девушка свернула проекцию и вытащила чип. — Видишь ли, сознание гетов – это набор программ и математических функций. Многое из этого представляет нерелевантный информационный мусор, и чтобы отсеять его от действительно значимых сведений, потребуется некоторое время. Представь, что кто-то ищет у тебя в голове код от сейфа, но сначала вынужден продираться через твои воспоминания о том, как в пять лет ты хотела пони, а в двенадцать – клёвую кофточку.

— Тогда… Эй! — запоздало спохватилась Шепард. — Откуда ты знаешь про пони?

Касуми пожала плечами, снова изображая таинственную улыбку.

— Случайная догадка. Дети всегда чего-нибудь хотят. — Она развернулась и плывучей походкой пошла к двери. Звука её шагов слышно не было. — СУЗИ сообщит, как только мы найдём что-нибудь стоящее. И заметьте, я ухожу так, чтобы вы видели. Можете продолжать то, чем занимались, не буду вам мешать.

Она действительно не стала скрываться в невидимости маскировки, исчезая так, как полагается нормальному человеку – за дверью.

— Не корабль, а проходной двор, — сдержанно возмутилась Шепард, вскидывая руки ей вслед. — Даже если захочешь, один не останешься.

Голограмма СУЗИ многозначительно вспыхнула в углу, привлекая внимание, но говорить ничего не стала.

— А я её даже не почуял, — задумчиво отозвался Гаррус. — Быстро учится.

Встретившись с ним взглядом, она вынужденно усмехнулась.

— Ладно, идём. Работа не ждёт.

В этот момент её пустой желудок, в котором ночевал только сэндвич, решил напомнить о себе песнью умирающего кита.

— Может, хотя бы поешь сначала? — безнадёжно предложил Вакариан, заслышав эти нескромные звуки.

— Наверное, да, — согласилась она, неловко хватаясь за живот в надежде таким образом его утихомирить.

Из-под стола донеслись аналогичные утробные раскаты.

— Но сначала, видимо, придётся покормить Урца, — заключила капитан, наклоняясь вниз. Варрен встретил её замученным, но полным надежд взглядом, лениво мотнув хвостом по полу.

Забрав на камбузе ведро, после завтрака полное остатков очередного кулинарного шедевра от Гарднера, они спустились в трюм вместе с Урцем, заинтересованно крутящимся вокруг ног – с его появлением на корабле проблема утилизации пищевых отходов решилась сама по себе. Шепард на ходу жевала кусок свежего яблочного пирога, умыкнутого ею с подноса – он был неплох как на вкус, так и для того, чтобы на время заткнуть вой её нутра. Гаррус сопровождал её не то просто так, не то из стремления убедиться, что она не уснёт где-нибудь по дороге, и Шепард недоставало духу отказаться от его компании.

— По-твоему, стоит сообщать Призраку, что я видела в своих снах? — спросила она, глядя, как Урц с головой погружается в ведро и жадно чавкает.

— Подробности лучше опустить, — посоветовал Гаррус. — Ему будет достаточно знать, что в нашем деле появился новый игрок с неясными намерениями. Он слишком долго играл в эту игру, чтобы не предусмотреть подобного.

— Пожалуй, да, — подумав, кивнула Шепард. — У этого предприимчивого сукина сына не может не быть плана на такой случай.

Уверенности в её голосе всё равно не было – после ночных приключений спектр её мыслей то и дело переходил от безразличного ожидания худшего к мрачному раздражению. Вероятно, он это заметил, потому что спросил:

— Считаешь, это помешает нам выполнить миссию?

Она взяла паузу, пока варрен, сметя всё за один присест и сыто облизываясь, выныривал из ведра и с довольным видом укладывался на свою лежанку. Женщина присела рядом с ним.

— Не знаю, Гаррус. — Она вдохнула поглубже, осторожно погладив Урца по полоске коричневой кожи в уголке массивных челюстей, от чего тот лениво перебрал лапами. — Даже если не брать в расчёт эту мутную историю, мы ввязались в действительно серьёзное дело. Я не хочу сказать, что оно нам не по зубам, но текущий расклад сил мне пока не нравится. Мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы подготовиться, однако как бы мы ни старались, нам не помешает помощь. Понадобится привлечь на нашу сторону как можно больше союзников, официально или нет. — Она коротко взглянула на него снизу вверх. — Альянс, Совет, прочие силы «Цербера»… Да хоть Арию Т’Лоак.

Турианец задумчиво поджал жвалы.

— Допускаю, что с первыми тремя небольшой шанс ещё есть, но зачем это Арии? — уточнил он.

— Пока мы не выяснили, почему Коллекционерам нужны именно люди, но раз уж речь идёт о Жнецах, я предполагаю, что рано или поздно они могут приняться и за другие расы. И тогда…

— Они начнут с ближайшего к их базе поселения, — мгновенно догадался Гаррус.

Шепард молча кивнула, и пальцы, почёсывающие под нижней челюстью совсем разомлевшего варрена, на миг остановились, стоило ей представить себе опустевшую Омегу. Безлюдные районы, целые блоки и этажи уровней, населённые разве что крысами, непривычно тихая и пустая «Загробная жизнь», где в полном молчании полыхает забытая всеми цветомузыка, отражаясь безумными бликами в осколках разбитых бутылок… Хотя астероид и был гадюшником, где обитали самые отпетые бандиты со всех концов галактики, помимо них там оставалось множество ни в чём не повинных жителей. Они не заслуживали такой участи.

Она нехотя, с видимым усилием поднялась с одеяла Урца, схватившись за быстро подставленную руку друга. Хотя соблазн просто присесть рядом с тёплым боком засопевшего варрена и тут же отключиться был велик, укоризненные позывы долга буравили её совесть.

— Похоже, меня ждёт больше неприятных разговоров, чем я надеялась, — сказала она, с тяжёлым вздохом засунув руки в карманы.

Гаррус шагнул ближе к ней – ближе, чем решился бы встать раньше, но не лишая её безопасности личного пространства – и едва заметно склонил голову вперёд, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Есть ли что-нибудь, с чем я мог бы тебе помочь? — мягко спросил он.

В её памяти он всегда был таким – предпочитал действия разговорам. Но сейчас… По подозрительному шевелению в груди Шепард чувствовала, что её сердце готово сорваться с насиженного места и сделать бочку. И ещё – что все остальные мужчины в её жизни перестают для неё существовать.

Вместо того чтобы тратить время на пустые разговоры и сочувствия, Гаррус спрашивал, что он может для неё сделать. И наверняка – чтобы пойти и заняться этим прямо сейчас. Если одно это не делало его лучшим, она нашла бы ещё с дюжину не менее убедительных причин, начиная от преступно сексуального голоса и заканчивая тем, что свою жизнь без него уже просто не представляла.

— Как думаешь, — начала она с улыбкой, до боли стискивая руки в карманах и удерживая себя от того, чтобы рвануться к нему, — наши отношения уже дошли до той стадии, где я могу попросить тебя обнять меня и не чувствовать себя при этом… навязчиво? И, может, немного глупо.

На секунду – очень долгую, увесистую секунду – он задержал на ней взгляд, значение которого она не могла разобрать, но затем глаза его словно просветлели, и он шагнул вперёд, обвивая её руками и прижимая к себе.

— С каких пор просьба обнять стала вызывать у тебя такие затруднения? — с ноткой ехидства осведомился резонирующий короткими вибрациями голос над ухом, передаваясь ломящей морзянкой от его грудной клетки в её прижатые ладони. — Помнится, ночью ты не стеснялась просить меня… о куда более откровенных вещах.

Она фыркнула ему в шею, заставив ощутимо вздрогнуть, и коснулась губами его горла – осторожно и сбоку, чтобы он рефлекторно не расценил это как угрозу. Пусть Гаррус никогда бы не причинил ей вреда, защитные инстинкты турианцев имели куда большую силу, чем человеческие, и играть с его бессознательными реакциями ей не хотелось.

— Положим, ночью я была слишком занята, чтобы думать про объятия, — проговорила Шепард, с удовольствием щекоча его кожу прикосновением губ. Его чуть сбитое дыхание отозвалось в ней мелкой дрожью, прошедшей по замысловатой траектории по всему телу и остановившейся где-то в районе копчика.

— Оценивала моё проворство? — невинно поинтересовался Вакариан, непостижимым образом умудрившись вложить фразу в один протяжный мурлычущий звук, от которого её и без того перегретые мозги умоляюще замахали метафорическими белыми флажками.

— Что ты, всего лишь позволяла тебе насладиться моей гибкостью, — хмыкнула капитан, потеревшись щекой о его шею, и легко выдохнула совсем рядом с его слуховым отверстием. 

Гаррус снова дрогнул, откликаясь тихим урчанием и крепче вжимая кончики когтей в её спину, на что безнадёжно сорвалось уже её дыхание. Шепард и раньше не могла избавиться от ощущения, что стоит ему оказаться так близко, и коэффициент её интеллекта начинает стремиться к минусовым значениям, но теперь, когда она в точности знала, каково это – делить с ним всё, её тело от макушки и до пят начинало плавиться от одного только осознания, что его горячие руки проходятся по её спине так мучительно медленно, с жаждой, скрывать которую у него больше не получается. При мысли обо всём, что она могла бы сотворить с ним, если бы не её убитое состояние, с её губ слетел совершенно непристойный звук. Руки Гарруса застыли.

— Шепард, — опасно провибрировал он в её макушку – мандибулы шуршали по волосам, — если твой коварный план не заключался в том, чтобы я повторно насладился твоей гибкостью прямо сейчас, то настоятельно рекомендую тебе не издавать таких соблазнительных звуков.

— Я подумаю. — Она наконец заставила себя отстраниться, но лишь настолько, чтобы увидеть его лицо, и улыбнулась. — Хотя вообще-то это тебе стоит хорошенько задуматься, учитывая, что я не могу и дня провести, чтобы не вляпаться в очередное эпическое дерьмо. Точно хочешь связаться с такой неудачницей?

Гаррус раздвинул жвалы, сверкнув кончиками клыков в аналогичной улыбке.

— Возможно, я несколько по-другому представлял себе первое совместное утро, — признался он, — но мне всё равно кажется, что с этим вопросом ты опоздала. — Он снова потянулся к ней, чтобы уткнуться носом за её ухо и пробормотать: — Потому что, несмотря ни на что, это была лучшая ночь в моей жизни. И всё, что я могу тебе ответить – да, хочу.

Не то от услышанного, не то от общей слабости колени Шепард внезапно решили, что они слишком долго были несущей частью одного глупого человеческого тела и им это надоело, поэтому в данный момент им гораздо больше по нраву физические свойства пластилина. Чтобы не упасть, ей пришлось крепче вцепиться в Гарруса, который всё равно надёжно держал её в объятиях.

— Проклятье, Вакариан, — сдавленно ругнулась она, — я, конечно, подозревала, что где-то под этим твёрдым панцирем прячется грёбаный плюшевый мишка, но даже не знала, что ты можешь быть таким милым.

Турианец усмехнулся, и доставшийся ей серебристый взгляд мог считаться незаконным по меньшей мере в пространстве Цитадели.

— Ты ещё многого не знаешь о моих возможностях, — как-то загадочно сообщил он, и это звучало слишком похоже на обещание, которое вызывало дымящееся тление не только в её голове.

— И я просто сгораю от нетерпения увидеть их, — заявила капитан и тут же с сожалением добавила: — Но мне правда пора. Встреча с Советом сама себя не организует.

Гаррус разжал руки, напоследок аккуратно огладив её по плечам, и отрывисто кивнул.

— Пожелаешь мне удачи? — спросила она. Вообще-то это было необязательно, но уходить от его тепла не хотелось настолько, что она малодушно разрешила себе задержаться на лишнюю пару секунд.

— Нет, — неожиданно негромко, но раскатисто ответил Гаррус, и она по-настоящему растерялась.

— Почему?

Он выдержал томительную паузу, глядя на неё как-то очень уж пронзительно.

— Ты же Шепард, — наконец сказал он, чуть пожимая плечами. — Тебе не нужна какая-то переменчивая удача – у тебя уже есть всё, что нужно.

И, коротко шагнув вперёд, на миг прижался лбом к её лбу, затем тут же направился к выходу, не дожидаясь её реакции.

— Передавай привет Андерсону, — попросил он, уже поднимаясь по лестнице.

— Передам, — выговорила Шепард, честно пытаясь закрыть рот и не пялиться ему вслед.

Описания состоянию своей раздраенной души в данный момент не находилось, но подходящее по смыслу ближе всего склонялось к «сражена наповал». Ценя свою тщательно взлелеянную независимость от кого бы то ни было, Шепард давно плюнула на попытки прожить нормальную жизнь, которая уже и не пыталась притворяться таковой, и старалась только не тащить за собой в эпицентр бушующего вокруг неё безумия других. Но при всём этом даже не заметила, как втрескалась в лучшего друга, и что самое скверное – непроходимо. Беспросветно. Практически до розовых соплей.

Гаррус как всегда прав. У неё уже было всё, что ей нужно. Какими бы ни были их отношения, она не сомневалась в том, что они станут её полной и окончательной катастрофой – во всех возможных смыслах этого слова.

И впервые за всё время испытывала от этого глубокое удовлетворение.

Урц флегматично приоткрыл один глаз, покосился на широко улыбающуюся хозяйку, довольно мотнул хвостом и снова погрузился в сытую дрёму. Он находил людей странными созданиями, но его маленькую примитивную душу по-настоящему грел тот факт, что обожаемая им человеческая женщина так радуется чему-то. Должно быть, тому, что сегодня он был хорошим мальчиком – она повторила это по меньшей мере несколько раз, и он радовался как сумасшедший, понимая звучание её слов лишь на интуитивном уровне. От того, что перед уходом владелица почесала ему пузо и быстро чмокнула в лоб, шепнув «Спасибо», варрен тоже был абсолютно счастлив.

Двумя палубами выше Джокер отлип от монитора с изображением от камер наблюдения и задумчиво поскрёб щетину на подбородке.

— Ну вот, говорил же? Ты должна мне тысячу кредитов, — объявил он, поворачиваясь к СУЗИ.

Голубая сфера моргнула.

— Извините, мистер Моро, но я не выражала вербального согласия на условия вашего пари. А значит, не принимала в нём участия.

Закинув руки за голову, пилот с кислым выражением лица вернулся к приборной панели, припоминая, что хитроприводный ИИ действительно ничего не сказал на его провокационное заявление о том, что между капитаном и Вакарианом явно установились какие-то непростые отношения. Вместо этого СУЗИ отвлекла его вопросом, на что ей, цифровой личности, живущей в блюбоксе, потратить такую сумму, и он слишком увлёкся, фонтанируя фантастическими вариантами.

— Кругом обман, — пробурчал он, запуская следующий фильм. Стараниями СУЗИ список новинок был длинным.