Редко ночи Лоренса бывали такими спокойными. Сон его был лёгким и приятным. Хоть он и чувствовал себя ужасно в последние сутки, но общение с Алленом заставило его пусть и немного, но переосмыслить собственную жизнь. Он понимал, что, проснувшись утром вторника, он уже не будет тем человеком, каким был всю свою сознательную жизнь. Перемены понемногу изменят его. Он не станет притворяться. Он не станет терпеть. Лоренс пообещал себе, что станет делать то, что ему по душе. И никогда не будет ни о чём жалеть.       

Шесть утра. В доме вновь раздается звон будильников. Вся семья потихоньку просыпается и готовится к завтраку, а после и к делам. Лоренс открывает глаза и, поднявшись, садится на кровать. Потрепав свои волосы, длине которых уже могли завидовать девушки, он потягивается и, тяжело выдохнув, встаёт с кровати. Обувшись в тапочки, парень идёт в ванную и в очередной раз проводит в ней сорок минут. Выйдя, он одевается, собирает сумку и спускается на завтрак.       

Родители были напряжены, не заметить этого было фактически невозможно. Лоренс прекрасно знал, что это из-за его выступления, но сделать с этим уже ничего не мог. Единственное, что ему остаётся, — так это не жалеть о том, что он сделал. Сегодня парень на редкость хорошо поел и полным сил отправился в академию.       

Во время поездки с Френсисом он почти не говорил. Только слушал утреннюю программу по радио, в которой часто играла музыка. Лоренс любил современную музыку, но в джазовом или ретро стиле.       

Утро вторника в Оксфорде оказалось солнечным после долгой грозы. Люди выгуливали своих собак, спешили на работу. Дети прыгали по лужам и собирали осенние листья. Улыбки на их лицах, влюблённые и счастливые глаза. Лоренс впервые за два года заметил их. Он впервые за два года увидел Оксфорд светлым и счастливым. На его душе было спокойно как никогда.       

По приезде в академию он попрощался с Френсисом и прошёл в свой кабинет. Именно сегодня от него веяло аурой уверенности и спокойствия. Некоторые девушки даже заинтересовались им. Впервые Лоренс не сутулился в академии.       

Преподаватели во время занятий стали замечать его присутствие и даже как-то стесняться. Сегодня перед ними был не просто сутулый и бездарный ученик, а настоящий аристократ и граф. Редко Лоренс выглядел таким уверенным в себе. Все благодаря этому человеку — Аллену Спенсеру.       

Лоренс проходил таким счастливым в академию ровно до субботы. С каждым днём он постепенно начинал понимать, что снова хочет увидеть этого человека. Снова поговорить с ним, выпить чаю и поесть чудесного печенья.       

Достигнув небольших успехов за текущую неделю, он решил, что не будет ничего плохого, если он придёт в гости к Аллену. Тем более, тот сам приглашал его, назвал свои имя и адрес. Было бы очень глупо не воспользоваться возможностью вновь увидеть спасителя своей души…

***

Дни Аллена проходили ещё более спокойно. Обычно он выходит из своей квартиры только в магазин, чтобы купить еды. Нет, он не затворник, просто его дом — это и есть его работа. Его гостиная не только для приёма гостей или сна, по большей части, — это его кабинет. Во время работы он в своих очках с черной оправой выхаживает мимо полок с книгами, чтобы найти нужный словарь, а пролистав его, поставить на своё место. Довольно пыльные книги. Маленькая, но светлая комната, частью которой и был сам Аллен, не могла не завораживать. Ему никогда не было скучно или одиноко, потому что он занимался тем, что любит. Чтение и перевод книг с детства были для него любимым делом. Раньше он переводил короткие сказки и стихи, а когда вырос и стал лингвистом, начал переводить художественные произведения. Зачастую к нему обращались с переводами писем или деловых бумаг, документов. Аллен был лучшим выпускником национального университета за последний год.       

Сейчас он работал над одной научной статьёй, которая довольно сложно ему давалась. Хоть он и знал французский почти в идеале, но заумные слова, присущие биологам, он не всегда понимал.       

Парень проводил за своим рабочим столом порядка восьми часов в день. Обычный рабочий день. Никаких поблажек самому себе. Организованность в высшем её проявлении. Во время работы он часто пьёт остывший кофе и ест леденцы со вкусом вишни. Он еще давно где-то вычитал, что жевание жвачки способствует мозговой активности. Но также он читал и о вреде жевательной резинки для желудка, именно поэтому для повышения своей мозговой активности он остановился на леденцах. Почему вишня? Парень безумно любил эту кисло-сладкую ягоду.       

Клацая по клавиатуре прекрасным субботним днём, он невольно взглянул в окно, которое всегда было перед его глазами. В нём он увидел школьников, идущих в компании. Задумавшись о Лоренсе, Аллен тихо проговорил про себя несколько слов: — Интересно, что он сейчас делает? Печальный парень.       

Вновь погрузившись в перевод, он не заметил, как пропустил обеденное время. Уже четыре часа. Поднявшись к этому времени из-за стола, он потянулся и, не снимая очков, вышел на кухню. Аллен хотел разогреть себе обед, но в его дверь довольно громко постучали. Услышав стук, он нахмурился, ведь последние девять лет парень никого не ждёт.       

Выйдя в коридор, он открыл двери. На лестничной площадке стоял он. Золотые волосы, зелёные глаза, красивый костюм, дорогая обувь. Лоренс де Витри.       

Увидя его, Аллен быстро снял свои очки и убрал их за спину. Парню казалось, что в очках он выглядит куда младше своего возраста. 

— Привет. Я не помешал? Просто я подумал, что могу прийти... — приподняв брови, спросил Лоренс. 

— Эм... Нет, входи. Я собирался разогреть поесть. Ты голодный? — ответил Аллен, уже закрывающий за гостем дверь.       

Пока Лоренс разувался, парень отнёс очки в гостиную и убрал их на стол. 

— Я не уверен, но, возможно, голодный. На самом деле, сейчас я очень рад, поэтому не обращаю внимания на чувства, подобные голоду, — с улыбкой продолжал Лоренс, уже зашедший на кухню и садившийся за столик. 

— Вот как. Почему ты рад? Случилось что-то хорошее? — вопросительно проговорил Аллен, вернувшийся на кухню. 

— Я всю неделю хотел снова прийти к тебе. Ничего, что я на «ты»? Как оказалось, разница у нас не такая уж большая, — ответил вопросом на вопрос Лоренс. 

— Ничего, я ведь первый начал так неформально говорить. Почему ты хотел прийти сюда? — произнес Аллен. 

— Я чувствую себя легче после разговоров с тобой. Тут я чувствую домашнюю атмосферу, которой мне не хватает. Если мои приходы кажутся тебе грубыми, я могу не приходить больше... 

— Нет, всё в порядке. Не думаю, что ты можешь мне помешать, — продолжал Аллен.       

Быстро разогрев две тарелки пасты и поставив их на стол, Аллен положил для Лоренса вилку и пожелал приятного аппетита. 

— Спасибо. Тебе тоже, — ответил Лоренс, уже вожделенно смотря на еду.       

Парни молча взяли вилки и приступили к еде. Она выглядела небрежно, но чудесно пахла, отчего у Лоренса проснулся аппетит. Среди лапши виднелись кусочки помидоров и зелень, именно из-за них паста казалась яркой и приятной, даже при своей небрежности.       

Аллен спокойно съел то, что было в его тарелке и стал смотреть как ест Лоренс. Аллен всегда накладывал себе очень мало еды, но этого ему было достаточно, ведь он не тратил много энергии при работе. Лоренс же жадно поедал все, что было в его тарелке, отчего у Аллена выступила улыбка. 

— Никто никогда, кроме меня, не ел то, что я готовлю. На самом деле, приятно, что ты так чавкаешь, — с улыбкой на лице проговорил Аллен. 

— Прости. Я обычно никогда не чавкаю, — проглотив все, что было у него во рту, ответил Лоренс. 

— Всё в порядке. Меня не смущает то, как ты ешь.       

Доедая оставшуюся пасту, Лоренс уже контролировал себя и смотрел как Аллен, чуть в стороне, заваривает чай. Тот самый, фруктовый.       

Как только тарелка Лоренса была пуста, он отставил её и вышел из кухни в коридор. 

— На самом деле, я принес пирожные, — уже выглядывая с коробочкой на кухню, проговорил парень. 

— Хорошо, я выложу их на тарелки, — холодно ответил Аллен.       

Затем парень убрал со стола тарелку Лоренса и вымыл посуду, пока заваривался чай.       

Лоренс поставил на стол коробочку и открыл её . Внутри было шесть разных десертов. Они были большими и маленькими, с кремом и в шоколаде, с фруктами сверху и с орехами. 

— Я купил их в кондитерской в двух кварталах отсюда. Надеюсь, они будут вкусными, — проговорил Лоренс. 

— Та кондитерская довольно дорогое удовольствие. Я больше, чем уверен в их качестве, — взяв тарелки для десертов, Аллен почти вплотную подошел к Лоренсу и посмотрел в коробку, — Красивые. 

— Думаешь? — посмотрев на щёку Аллена, проговорил Лоренс. 

— Уверен, — повернувшись к нему лицом и коснувшись своим носом носа Лоренса, ответил Аллен.       

Парень тут же отодвинулся от Лоренса и извинился, а затем, сделав вид, что ничего не произошло, он переложил десерты на тарелки. Взяв десертные вилки, налив две чашки чая, поставив всё это на поднос и отнеся в гостиную, Аллен был готов слушать откровения Лоренса.       

Парень сел на диван и, взяв тарелку с ореховым пирожным, начал ковырять его вилкой и складывать кусочками к себе в рот. 

— Всю неделю я чувствовал себя намного лучше, чем раньше. Но знаешь, я почему-то подумал, что мне хочется вернуться. Хочется снова поговорить с тобой. Ты очень хороший человек, — смотря в глаза Аллена, произносил Лоренс. 

— Ты не слишком хорошо знаешь меня, чтобы судить о том, какой я человек. Я не буду отрицать того, что я не опасен или не преступник, но я не думаю, что разумно судить о человеке, которого видишь второй раз в жизни, — отпив глоток чая, ответил Аллен. 

— Я уверен в том, что ты хороший человек. У тебя глаза добрые, — улыбнувшись, сказал де Витри. 

— Ты думаешь, что у меня добрые глаза? Я всегда считал их холодными и печальными, — пробормотал Спенсер. 

— Неправда. Ты совсем не холодный. Может, так думают другие, но не я. 

— Не делай мне комплиментов, я не хочу расстраивать тебя, если мы продолжим видеться, — посмотрев на плечо Лоренса, продолжал Аллен. 

— Чем ты можешь меня расстроить? 

— Я не хочу, чтобы ты или кто-либо другой считал меня омерзительным. 

— Но почему ты думаешь, что кто-то будет говорить о тебе подобное? — уже повысив тон, спрашивал Лоренс. 

— Может, лучше поговорим на другую тему? — пытаясь перевести разговор, произносил Аллен. 

— Нет. Скажи. Почему ты думаешь, что ты омерзительный, как ты говоришь? 

— Если я скажу об этом, не думаю, что ты сможешь прийти сюда снова. Сам не захочешь, — смотря своими уже действительно печальными глазами, говорил Аллен. 

— Захочу. Откуда тебе знать, чего я захочу, а чего нет? — отвечал Лоренс, уже нахмурившись, но пытаясь вытянуть из Аллена ответ, чтобы помочь ему же самому. 

— Мне нравятся мужчины, — тихо сказал Аллен, убрав свою чашку на стол. 

— Я не хочу втягивать в это кого-либо ещё. Особенно тебя. 

— Гей? И что с того? Сейчас общество нормально относится к этому, — пытаясь подбодрить Аллена, отвечал Лоренс. 

— Дело далеко не в обществе. Дело во мне. Ты красивый, добрый и невинный. Ты начинаешь нравиться мне. Поэтому я и омерзителен. Мы знакомы всего неделю. Виделись всего раз. Тебе ведь даже восемнадцати нет, — встав с дивана, пройдя по комнате и повернувшись спиной к Лоренсу, уже чуть не кричал Аллен. 

— Именно поэтому я не могу быть хорошим человеком. 

— И что с того? Всем людям что-то нравится. Я не против. Если ты хочешь, можешь чувствовать, что угодно. Это не отменяет того, что ты хороший, — отвечал Лоренс. 

— Ты не перестанешь приходить? Я обещаю, я ничего не сделаю тебе. Даже не прикоснусь. Если ты будешь приходить, я буду рад, — почти шепотом проговорил Аллен. 

— Не перестану. Мне нравится тут... 

— Ты можешь в следующий раз принести скрипку? Я хочу послушать, как ты играешь... — посмотрев на стол и взяв свои очки, спросил парень. 

Он надел их и отчетливее стал видеть Лоренса. Даже его ресницы. Каждый волосок. Вернувшись к столу, он вновь взял чашку и сделал глоток. 

— Хорошо... Надеюсь, ты не смыслишь в музыке, потому что я обычно часто ошибаюсь. 

— Мне всё равно. Я просто хочу послушать живую скрипку, — вновь проговорил Аллен.       

Рассмеявшись, Лоренс отпил свой остывший чай и с улыбкой, смотря на волосы, закрывающие половину лица Аллена, ответил: 

— Хорошо...