Тёплые осенние дни в Оксфорде сменялись на холодные и дождливые. Листья с деревьев почти опали, трава уже замёрзла и во всю гнила в сырой земле вместе с пожухлой листвой. Весь город вмиг переоделся в осенние пальто и тёплые шарфы. Всё чаще и чаще можно было увидеть, что в различных кафе во всю подают глинтвейн. С лимоном и имбирём. Да, лимон был неотъемлемой частью не только глинтвейна, но и самой осени. Какой бы она ни была красивой, она всё же остается сезоном простуд...

***

В квартире Аллена обычно почти не издавалось звуков. Только клацанье по клавиатуре и редкий шелест страниц словарей. При большом желании, в этой спокойной и размеренной тишине можно было услышать даже его дыхание.       

Довольно долгое время ничего не нарушало тишины. И речь идёт не о часе или двух. Несколько лет подряд она царила в жилище мужчины.      

 Разрушить её удалось отчасти милому, но громкому чиханию Лоренса. 

— Будь здоров, — не отрываясь от работы, поправив очки, проговорил Аллен.       

В рабочее время он редко уделял время Лоренсу. Отчасти потому, что тот и сам был занят. Кажется, у блондина вошло в привычку делать уроки, сидя на диване, за кофейным столиком. 

— Ты не замерзаешь? Я, на самом деле, в это время включаю довольно слабое отопление. Я-то уже привык, но за тебя всё равно переживаю. Если тебе холодно, я просто увеличу подачу тепла. Поэтому скажи сразу. 

— Ох, ну, я и правда замёрз. Если подумать, я приходил сюда за две недели девять раз, и все девять раз было холодно, — оторвавшись от тетради и посмотрев на затылок Аллена, произнес блондин. 

— Чего молчал-то? — убрав руки с клавиатуры и поднявшись из-за рабочего места, вновь спросил Аллен.       

Не дождавшись ответа, мужчина прошёл в коридор дома. Возле входной двери висел домашний телефон, он приложил трубку к уху и набрал короткий номер. На звонок ответила хозяйка дома, которая редко слышала голос Аллена, если это, конечно, не была острая необходимость. 

— Добрый вечер, миссис Джонс. У меня очень холодно. Не могли бы Вы увеличить подачу тепла в третью квартиру? Спасибо. До свидания, — не дождавшись ответа от хозяйки, Аллен прервал звонок.       

Вернувшись в гостиную, он краем глаза посмотрел на Лоренса, на лице которого было написано: «Мне так скучно! Обрати на меня внимание!», и сел на диван рядом с ним. 

— Через полчаса, может, через час, тут будет уже тепло. Хочешь чай? — предложил мужчина. 

— Не отказался бы. Нет ничего лучше горячего чая с лимоном, — ответил блондин. 

— Пойдёшь на кухню со мной или будешь дальше делать домашнее задание? — протерев ладонями колени, мужчина поднялся.       

В комнате на секунду воцарилась тишина. Но вновь заговоривший Лоренс уничтожил её так же быстро, как и чиханием ранее: 

— Если мы сможем поговорить за чаем о чём-нибудь, то я даже попробую помочь его приготовить, — улыбнулся блондин. 

— Ты снова будешь задавать эти вопросы? Неужели, тебя интересуют подобные вещи? — удивленно спросил Аллен. 

— Сам виноват. Ты слишком неразговорчивый, если речь идёт о тебе самом. Вытягиваются из тебя ответы слишком уж медленно. 

— Что поделать? Такой вот он я. 

— Так старайся больше общаться. Тебе же лучше, — хлопнув Аллена по спине, громко сказал ему, чуть ли не в ухо, Лоренс.       

На небольшой кухонке они молча сделали чай. Ну... Чай делал Аллен, а Лоренс же пытался в сотый раз запомнить, как заварить его правильно. Ведь кто, как ни британец, сможет сделать чудесный чай?       

В этот день, как назло, к чаю не было совершенно ничего. Оно и не страшно. Аллен к сладкому был не пристрастен, а Лоренсу пора побеспокоиться о своих зубах. 

— Что я люблю? В каком смысле? — ответил вопросом на вопрос мужчина. 

— Ну, может, у тебя есть любимая еда, фрукты или ягоды. Не думал, что самый первый из моих вопросов может завести тебя в тупик... — улыбнувшись, разъяснял блондин. 

— Ягода! Мне нравится вишня. Определенно вишня. А из еды... Дай-ка подумать...       

Аллен думал около полминуты, стараясь вспомнить что-то конкретное. 

— Наверное, я могу съесть всё. Любая еда из той, что я ем, не кажется мне особенной. 

— Глупец! Я ничего лучше твоей еды в жизни не пробовал. А пробовал я сотни изысканных блюд! Ты слишком недооцениваешь свою еду! — возражал Лоренс. 

— Спасибо за комплимент, — приподняв бровь и сделав глоток чая, поблагодарил мужчина. 

— Идём дальше! Твой любимый цвет? 

— Обязательно задавать такие глупые вопросы? — в очередной раз поинтересовался Аллен, но не стал противиться. 

— Белый. 

— Как давно ты понял, что ты гей? — не останавливался Лоренс. 

— Это уже лишнее! Притормози! Думаешь, я каждому встречному могу рассказать что-то столь личное? 

— Не каждому. Я же не первый встречный, — мило улыбнулся блондин и приложил ладони к щекам. 

— Это убивает меня. Где ты вообще этому научился? Надеюсь, ты не будешь читать мне нотации по поводу моей ориентации. Это было... Мне было восемнадцать. Я напился на студенческой вечеринке. На меня всегда очень странно действовал алкоголь. Как бы объяснить... У меня есть три стадии опьянения. Первая, когда я выпил, но не так много, чтобы совершать активные действия. Вторая, когда я чувствую себя подростком, который слишком давно не пользовался своей правой «подругой». Третья, когда я выпил столько, что не в состоянии и двух слов связать. На той вечеринке я был на второй стадии и склеил парня с факультета графического дизайна. Ты не подумай, я не из тех людей, кому легко заняться сексом в день знакомства. Просто так сложились обстоятельства. 

— Ладно. Сколько у тебя было партнёров? — продолжал задавать вопросы Лоренс. 

— Два. Если считать того парня с вечеринки. Со вторым я даже встречался какое-то время. Около восьми месяцев. Но он оказался засранцем, работающим на два фронта. 

— А ты сверху или снизу? — раскрасневшись, продолжал блондин. 

— Универсал. Могу и сверху, а могу и снизу. А что? Тебе серьезно интересны подробности моей жизни? 

— Ну, я просто хочу ближе узнать своего лучшего друга. Я ведь уже месяц хожу к тебе. И вообще, я даже на скрипке тебе играл! Пусть твои ответы будут мне наградой. 

— Хорошо. Спросишь ещё что-нибудь? — положив очки на стол и посмотрев на шею Лоренса, прикрытую волосами, поинтересовался мужчина. 

— Да. Слушай. А я правда в твоём вкусе? Не пойми меня неправильно. Просто хочу кое-что прояснить. Обычно на меня не смотрели девчонки, поэтому я думал, что урод до мозга костей. А тут выясняется, что я приглянулся мужчине. 

— Да. Пожалуй, ты из тех, кто в моем вкусе. Зря ты думаешь, что некрасивый. У тебя изящные черты лица и глаза идеального разреза. Хотя, я бы немного убрал длину твоих волос. Думаю, девушки стали бы смотреть на тебя, если бы ты открыл шею, — легко ответил Аллен. 

— Понятно. Эй, Аллен. Тебе разве не тяжело от того, что я постоянно прихожу сюда? Я думаю, тебе должно быть тяжело, если я и правда нравлюсь тебе. 

— Ничего подобного. Мне нравится твоё присутствие, я даже привык к этому. На самом деле, я не хочу тебя обидеть, поэтому стараюсь не привлекать внимание. 

— Вот как. А если бы я был старше, ты бы приударил за мной?       

Аллен усмехнулся и чуть отвернулся, чтобы не рассмеяться. 

— О, да. Я ухаживал бы за тобой, как за принцессой из классических британских фильмов, — с некой ноткой иронии ответил тот. 

— Не смешно! Я просто хочу понимать, с кем я общаюсь. Оказывается, ты не такой уж и замкнутый. 

— Я не замкнутый. Я спокойный. Это характерная черта для взрослого человека. 

— Эй. А мы будем и дальше общаться, если я вернусь в Париж? 

— Нет. Когда тебе будет восемнадцать, я спрячу тебя в свой чемодан и увезу в Лондон. Подальше от твоей мамы, — посмотрев в глаза Лоренса, произнес Аллен. 

— Надеюсь, к тому времени ты перестанешь считать меня только другом. Кстати, тебе разве не пора домой? Уже стемнело. 

— Точно! Френсис, скорее всего, уже ждёт меня. Чёрт, его же жена убьет, если он будет так сильно задерживаться на работе, — подскочив со стула, собирая сумку и пытаясь натянуть на себя пальто, кричал Лоренс через всю квартиру. 

— Беги давай. Ничего хорошего от этой болтовни. И ты от мамы получишь, и водитель от жены. А мне придётся ещё пару часов поработать. 

— Ну, прости уж. Ладно, до завтра! Я куплю что-нибудь к чаю, — даже не завязав шнурки, Лоренс выбежал из квартиры.       

В доме Аллена снова воцарилась тишина. Громкий вздох. По лицу хозяина было видно, что он совсем не хотел, чтобы Лоренс уходил домой. 

— И чего я ему наговорил? Жуть...       

С этими словами Аллен включил в гостиной свет, убрал за Лоренсом словари на полку и сел за работу.       

Парень в чёрном распахнутом пальто быстро запрыгнул в прогретую машину и бросил сумку на заднее сидение. «Форд» тронулся сразу после того, как Лоренс пристегнулся. 

— Прости, Френсис, я делал домашнее задание и не заметил, как стемнело. 

— Ничего страшного, господин. Я вижу, Вы хорошо провели время. Как мы и договорились, госпоже Ирине не нужно знать о том, где Вы проводите время после учёбы? — выезжая с парковочного места, говорил водитель. 

— Да, если тебе не сложно. Просто говори, что я задерживаюсь в академии.       

Френсис был и правда хорошим человеком. Лоренс ни разу не видел его жену и детей, но был уверен, что Френсис лучший отец на свете. Он добрый и заботливый. Любит общаться и может поддержать. Иногда Лоренс даже немного не понимал его жену. Ведь у неё лучший муж на свете. 

— Как сегодня с настроением у мамы? Надеюсь, она встала с той ноги. 

— Госпожа Ирина сегодня в хорошем настроении. Особенно после поездки к портному. Она так тщательно контролирует пошив своего платья на новогодний приём. Он ведь через два месяца. Зачем так рано собираться? — искренне не понимал водитель, уже ведя машину по прямой дороге. 

— Ну... Тут, в Англии, она не такая уж и богатая графиня. То есть... Она не известна в этой стране. Она не англичанка. Такого рода вещи помогают ей повысить свой статус среди дам благородных кровей, живущих тут. Это сложно. 

— Да, точно. Но всё равно. Думаю, она простит вам небольшое опоздание. 

— Надеюсь, — ответил блондин, — Френсис, тебя когда-нибудь привлекали мужчины? 

— А?! Чего? Господин, Вы из «этих»? Хотя... Я не имею права Вас осуждать. В конце концов, у нас страна свободная. 

— Господи, Френсис! Я просто так спросил. Просто увидел в окне пару мужчин, — слова о мужчинах были откровенной ложью.       

По правде говоря, Лоренс все думал над словами Аллена.       

«Я спрячу тебя в свой чемодан и увезу в Лондон»

Вспомнив эти слова, блондин не смог скрыть улыбку на своем лице. Что в голове у этого Аллена Спенсера?

Разумеется, безусловно, мои чувства возвышены.

Спустя добрые полчаса пути, проведённые в тишине, машина подъехала к дому и высадила Лоренса.       

Парень зашёл домой, первым делом оставил верхнюю одежду с обувью в гардеробной, которая находилась ближе всего к выходу из дома. Затем Лоренс отдал свою сумку домработнице Хелен и, вымыв руки в гостевой ванной, вошёл в столовую. 

— Добрый вечер, мама, папа, прошу меня простить за опоздание. Впредь я постараюсь не огорчать вас, — чуть поклонившись и пройдя к столу, ответил Лоренс. 

— Добрый вечер, Лоренс. Спешу рассказать тебе последние новости. Профессор Фельдштейн согласился продолжить работу с тобой после оскорбления, нанесённому ему тобой своим поведением на конкурсе. С новой недели вы начнете заниматься по новой методике. Твои занятия станут стоить больше, чем раньше, поэтому заниматься ты будешь трижды в неделю, а не шесть раз. 

— Спасибо, мама. Мне приятно это слышать, — с языка Лоренса сорвалась откровенная ложь.       

Отец молча смотрел на свою семью и ожидал начала ужина. По традиции ужин был тихим. Но атмосфера в доме несколько изменилась. Наверное, Лоренс перестал чувствовать себя некомфортно. Общение с Алленом действительно шло ему на пользу. Блондин стал больше есть и даже понемногу набирать вес.       

Тихая трапеза закончилась быстро. У родителей была незаконченная работа с документами, поэтому Лоренс спокойно мог уйти отдыхать.       

Проветрив свою комнату, он изнутри закрылся и, встав перед большим зеркалом во весь рост, медленно разделся, не оставив на своем теле абсолютно ничего. Он смотрел на себя около минуты. Затем завязал волосы на макушке резинкой, которую сам носил на запястье. 

— Мужское тело и правда может кому-то нравиться? И этот кто-то... Аллен?       

На мгновение Лоренс призадумался и вновь заговорил сам с собой: 

— Я, конечно, понимаю, как именно это происходит у мужчин, но это странно. Может ли мне, например, понравиться тело Аллена? Бред... Об этом и думать стыдно. Как я его сейчас понимаю, когда он говорил, что не хочет обидеть меня.       

Парень быстро натянул на себя трусы и шёлковый халат тёмно-фиолетового цвета. Убрав вещи с пола, он выключил свет и лёг в кровать.

 «Интересно, какое оно у него?» — промелькнуло в голове Лоренса. 

— Да чтоб его! Почему я думаю о такой ерунде?       

Ночь понемногу наступала и в доме Аллена. Он закончил с работой, спокойно поужинал и начал готовиться ко сну. Стоя в ванной перед зеркалом, он смотрел, как стекают капли с его только что умытого лица. 

— Кого я обманываю? Даже будь я единственным человеком на свете, он на меня и не посмотрит. Одна седина чего стоит...       

Вытерев лицо полотенцем, Аллен зашёл в свою маленькую спальню и снял лишнюю одежду. В его окна светила луна, озаряя своим светом комнату. В этом свете виднелись немного подкачанные руки мужчины, бёдра и шрам. Он был примерно на месте почки. На спине, с правой стороны. Этот шрам был небольшим, но не заметить его было трудно. Аллен лёг в свою прохладную и совсем небольшую кровать, положил руку под подушку и спокойно уснул.      

В эту ночь разные мысли терзали только Лоренса. Парень был довольно впечатлительным, и сегодняшний разговор оставил в нём сомнения по нескольким вопросам, которые он обязательно задаст Аллену в следующий раз. 

— Хочется пожелать ему спокойной ночи, но у меня даже номера телефона его нет... Кстати, я не видел, что бы он хоть раз пользовался мобильным в моём присутствии... В следующий раз точно спрошу его. И вообще, почему я продолжаю приходить к нему?       

Этот вопрос был последним в его голове в эту ночь. Усталость постепенно взяла над ним верх, и Лоренс заснул примерно в час ночи.