Приятный сегодня выдался вечер: оранжевые лучи заката осторожно трогали мир вокруг, ветра практически не было, а где-то дружно каркали вороны. Хезер сидел в своей сторожевой будке, пил чай и смотрел на циферблат, ожидая окончания смены. Ещё два часа сидеть, ох. Раздалась короткая мелодия телефона: пришло сообщение. Хезер отставил кружку в сторону и посмотрел, кто и что вдруг решил ему прислать.

«От Эдди?» — это немного удивляло. — «Что-то случилось?»

Текст гласил: «Я скоро подойду».

Подойдёт? Зачем? Что-то обсудить или же... Хезер притих, вспомнив, что дядя хотел посмотреть на его достижения в некромантии, а заодно и рассказать о том, что именно его так тревожило всё это время. Что ж, дабы узнать ответы, придётся немного подождать. Неизвестность тревожила.

***

Включать свет в коридоре Эдди не стал. Он спешно оделся, не с первого раза попав в рукав куртки, а затем встал посреди помещения в попытках успокоиться. Тряска не унималась, забитая мыслями голова — тоже. Стараясь хоть как-то отвлечься, Эдди закурил прямо в доме, сделал глубокую затяжку и медленно выдохнул клуб дыма в воздух. Тишина звенела в ушах.

«Так, так, успокойся, всё будет нормально. Я просто отдам то, что забрал когда-то. Я больше не выдержу», — он сделал ещё пару кругов, затем, не осознавая, переложил согнутую пополам фотографию из одного кармана в другой.

Пора идти.

Эдди мог бы доехать до Хезера на машине, но предпочёл пойти пешком. Были на то причины. Он вышел из дома, в полутуманном состоянии закрыл дверь на ключ и спустился с порога, мысленно постоянно повторяя себе, что всё будет хорошо. По улице бродили туда-сюда люди, кто-то поздоровался с Эдди, но он даже не услышал. За городом вечерний прохладный воздух немного приводил в чувства, но всё равно не мог убрать переживания целиком. Эдди, смотря себе под ноги, дошёл до поворота на кладбище, куда и завернул. Под тенью мрачных деревьев он ускорил шаг, крутя фотографию в кармане меж пальцев и отчаянно думая, как лучше было бы начать.

Вскоре показались стройные ряды серых надгробий. Эдди немного замедлился, рассматривая окружение. Давно он тут не был. Чисто, опрятно, аккуратно — всё, как полагается хорошему кладбищу. Хезер стоял около своей будки и смотрел по сторонам, постукивая пяткой по стене и напряжённо поджав губы. Приближение Эдди уже давно засекли мертвецы, скрытые в лесу, поэтому он просто ждал, когда дядя дойдёт до него. Заметив, наконец, знакомую фигуру, Хезер кашлянул и пошёл ему навстречу.

— Привет, — начал он, легко и вполне естественно улыбнувшись, — ты хотел мои способности протестировать? Ты... Эдди, всё нормально? Ты какой-то нервный.

— А? Нет, нет, не переживай, — он через силу улыбнулся в ответ, похлопал племянника по плечу, но всё равно выглядел каким-то потерянным. — Да, я хотел посмотреть, чему ты успел научиться. К крысе твоей я привык, пора бы и к этим ребятам привыкать, — раздался смешок, но словно бы через тонкую, еле ощутимую вуаль другой эмоции, что была темнее самого мрака.

Эдди кивнул Хезеру, чтобы тот шёл за ним, и зашагал к могильным рядам, старательно держа себя в руках. Хезер молча пошёл следом, искренне не зная, стоит ли сейчас задавать вопросы дальше. Его раздражала эта игра в молчанку, но разумом он понимал, что скоро и так получит все ответы. Не нужно давить на еле сдерживающего себя Эдди, лучше дать ему время.

— Ладно, я сделаю вид, что ничего не происходит, пока ты сам не будешь готов заговорить, — Хезер вздохнул и пожал плечами. Услышав глухой смешок дяди, он продолжил. — Значит, «познакомить» тебя с ребятами, да?

— Да, ты ведь можешь его просто призвать? — Эдди старался вести себя как обычно, но с каждой фразой это получалось всё хуже.

— «Его»? Тебе один нужен? Давай я тогда из леса позову, не надо будет с могилой возиться.

— П-погоди, Хез, — Эдди заметно заволновался, забегал глазами из стороны в сторону и нервно поправил воротник куртки. — Давай-ка я ткну пальцем наугад, и ты позовёшь его, да? Ох, уютненько тут у тебя так. Никто не беспокоит?

Хезер помолчал несколько секунд, смотря дяде в глаза, а затем медленно пошёл вперёд, хмурясь:

— Меня беспокоишь только ты. Ладно, выбирай, кого мне поднимать, ты ведь за кем-то конкретным пришёл? Я готов.

Эдди усмехнулся, услышав, что Хезера беспокоит только он, затем достал сигарету, зажал её зубами, хотел было поджечь от зажигалки, но вдруг опустил руки. Где-то каркнула ворона. Он молчал, явно не спеша отвечать на заданный вопрос. Молчание затягивалось. Хезер повернул голову к деревьям, но вновь посмотрел на дядю, когда тот указал на какое-то из надгробий в паре метров от них. Оно было уже старым, с парочкой трещин, светлого серого цвета. На фотографии был молодой человек с улыбкой, полной яркой радости и счастья. Надпись гласила «Итен Дэвис». Год смерти говорил, что этот человек умер семнадцать лет назад.

— Давай его, — Эдди говорил тихо, с длинными паузами между словами. Он посмотрел на племянника. — Можешь?

Хезер почему-то вздрогнул и кинул взгляд на могилу:

— Значит, он? Хорошо, — он подошёл поближе и сел напротив надгробия, внимательнее вчитался в буквы. — Пап, этот человек семнадцать лет лежит здесь. Ты уверен, что хочешь увидеть... Ну, то, что от него осталось?

— Да, я знаю, Хезер, знаю. Это... — вновь пауза. Эдди отвернулся, поджал губы, спрятал дрожащие руки в карманы и на несколько секунд закрыл глаза. Тяжело. Чёрт возьми, невозможно. — Я объясню всё, дай мне пару минут. Можешь пока... Ну... Я расскажу всё при нём.

Он рвано, резко выдохнул, кинул сигарету на землю и начал крутить пуговицу на рукаве. В памяти то и дело всплывали роковые воспоминания: проливной дождь, ветер, полиция, сирена скорой помощи, призрачные красно-синие огни и перевёрнутая, развороченная напрочь машина, больше напоминающая огромный кусок металлолома. Сердце загрохотало прямо как тогда, грудь начинал разрывать не пережитый и не забытый ужас. Хезер видел бурю эмоций на лице Эдди, в какой-то момент он сильно заволновался и захотел подойти к нему, но остановился, когда ему сказали: «Всё в порядке» и жестом попросили продолжить своё дело.

— Хорошо, если ты так просишь, — он опустился обратно на корточки.

Сложно сосредоточиться, когда всё внимание уходит на совсем расклеившегося Эдди. Хезер медленно вдохнул, выдохнул и опустил руки на холодную, сырую землю, слегка зарылся в неё пальцами и опустил пониже голову.

— Вставай, — голос его звучал тихо и спокойно.

Пока племянник налаживал связь с мёртвым, Эдди стоял позади него, то заводя руки за спину, то вновь держа их перед собой, то перебирал собственные пальцы. Успокоиться не получится. В возникшей тишине он ещё раз попытался глубоко подышать, но внезапно замер, окаменел, сражённый, когда Хезер заговорил вновь:

— Этот человек... Ему было очень больно перед смертью. Такая беспросветная боль. Тоска, печаль, грусть, сожаление. Он сожалел. Много лет прошло, я не чувствую толком ничего, но... Кажется, он кого-то не встретил. Или что-то не нашёл. Не понимаю, — некромант поднялся на ноги и отряхнул руки. — Со скелетами нет смысла общаться, это уже даже не трупы, они не смогут рассказать ничего. У них нет мозга или мышц, поэтому мне приходится в буквальном смысле управлять ими, дёргая за «ниточки», как кукловод.

— У тебя и правда просто удивительный дар, Хезер, — негромко, почти шёпотом пробормотал Эдди, медленно, словно с неверием, подходя ближе. — Что-то не нашёл, да? Что-то маленькое? Ему станет легче, если ему это вернут, да?

— Не знаю, я не могу понять до конца: слишком слабый образ. Но, наверное, ему бы стало легче, — Хезер кинул на землю короткий взор. — Поднимайся.

Откуда-то снизу раздался звук, словно копал крот, а затем что-то начало прорывать почву, пока, наконец, не показалась костяная рука. За столько лет гроб уже давно сгнил, поэтому ничего не мешало достаточно быстро выбраться. За ситуацией вокруг следили другие мертвецы Хезера, поэтому об угрозе можно было не волноваться. В конце концов, перед взором двух людей возник скелет: вся правая его сторона была в жутких трещинах, многих костей не было на привычном месте, а череп был сильно повреждён. Движимый магией, он неуклюже сел, а его деформированная челюсть отвисла вниз. Отвалилась ещё одна маленькая косточка.

Эдди молча смотрел на это зрелище, не в силах сделать хотя бы один маленьких вдох. Он смертельно побледнел, шагнул вперёд и рухнул на колени перед могилкой, не отводя взгляда от скелета ни на мгновение. Он смотрел на него с полнейшим ужасом, дикой, невыносимой болью, которая, казалось, вот-вот должна была вырваться наружу. Его сильно трясло. Он вытянул руку вперёд и, не касаясь самого скелета, осторожно провёл рукой по воздуху от его плеча и до лица, затем резко отдёрнул руку и, с силой зажмурившись, тихо промолвил голосом, в котором читалась одна лишь беспроглядная, отчаянная печаль:

— Почему, — Эдди еле сдерживал слёзы. — Почему именно тебя? Почему ты решил поехать в такой ливень? Почему ночью? Почему ты ехал так быстро? Почему, Итен?

Он говорил спешно, немного неразборчиво, стараясь незаметно смахивать выступающие слёзы. Хезер стоял рядом, совсем потерянный. Он никогда не видел Эдди в таком состоянии и даже не знал, стоит ли подходить к нему со своим сочувствием, или же лучше дать ему возможность поговорить с Итеном наедине. Хезер замер как истукан, тревожно глядя то на дядю, то куда-то в землю под ногами. Сердце его стучало быстро-быстро, а все мысли разом вылетели из головы. Он ощущал себя бесполезным.

— Хезер, — услышав голос, он вздрогнул, — этот человек был тем, кого я любил.

— Вы... Были вместе? — вышло более сдавленно и глухо, чем хотелось бы.

— Да, мы были вместе. Семнадцать лет назад, — Эдди вытер щеку рукавом и повернулся к племяннику. — Подойди, пожалуйста, — когда тот присел рядом, Эдди взял его за руку, весь дрожа.

— Пап...

— Не обращай внимания, — он тяжко вздохнул, немного смог усмирить эмоции и сжал руку сына сильнее, после чего достал выцветшую, совсем старую фотографию, на которой оказались двое счастливых молодых парней. В одном из них Хезер узнал Эдди, ещё совсем юного. По краям виднелись засохшие пятна крови, что уже впитались в бумагу. — Это фото единственное у нас. Мы оба не любили фотографироваться, но Итен попросил сделать хотя бы одно, поэтому я закрепил камеру над нами, пока он спал, а потом сделал снимок. Вышло чертовски хорошо, — Эдди вымученно улыбнулся и ткнулся Хезеру в плечо. — Прости, что я рассказываю об этом именно так, но я держал всё в секрете, пока мы встречались, и когда он ушёл. Я продолжал молчать все семнадцать лет, но больше я не могу. Не могу и не хочу держать это втайне от тебя. Я хочу, чтобы ты знал. Знал, почему я запинаюсь, когда вспоминаю пекарню за углом. Знал, почему я всегда хожу пешком, почему я толком не мог ответить на вопрос, встречаюсь ли я с кем-нибудь. Вот, с ним я встречался, — Эдди отстранился от Хезера, болезненно, горько усмехнулся и закрыл лицо ладонью, но руку сына так и не отпускал. — Дай мне минутку.

Он решил собраться с мыслями, периодами смотря то на Итена, то куда-то вниз. Хезер сидел, поражённый услышанным. Он никогда даже представить себе не мог, что Эдди пережил подобное, что он жил с этим столь долгое время, что находил силы двигаться дальше. Хезер обнял дядю за плечи, стиснул его ладонь и хотел, кажется, что-то сказать, но не стал. Не смог. Он прикусил себе язык, не зная, а должен ли теперь что-то говорить. Все эти годы он таил на Эдди некие детские обиды и искренне не понимал, даже не пытался понять его состояние и мотивы молчания. Знал лишь, что это нечто очень важное, но всё равно находил в себе глупость злиться. Чёрт. Чёрт возьми. Хорош племянник, нечего сказать. Земля перед глазами поплыла от накатывающих слёз, но Хезер глубоко задышал носом, успокаиваясь. Не получается.

— Прости, — слабо, приглушённо начал он, борясь с эмоциями, сдавливающими горло, — прости, пап. Я даже не думал, что ты прошёл через такое, а ещё и недоволен был твоим молчанием. Господи, прости, — в груди страшно щемило, Хезер низко опустил голову, так, что длинная чёлка закрыла его лицо. — Ты бы хоть намекнул мне, чтобы я не был таким идиотом.

Эдди невесомо улыбнулся одними уголками губ и погладил его по голове:

— Нет-нет, ты чего, тебе не нужно извиняться. Всё в порядке. Знаешь, я всё равно даже намекнуть бы не смог: просто не знал, как.

— Я понимаю, но... Чёрт.

— Ну, ну, всё хорошо, — Эдди положил руку ему на спину и вновь посмотрел на Итена. — Всё началось так давно. Ты тогда был ещё совсем крохой. Я как обычно возвращался домой и решил зайти в пекарню, там ещё в те годы готовили отменные сырные багеты. На кассе стоял Итен. Знаешь, он всегда был такой любопытный и так любил о чём-нибудь поговорить. Я ходил к нему в магазин почти каждый день, потому что у нас нашлось много общих тем. Потом я позвал его встретиться после работы. Потом ещё, ещё и ещё. Всё как-то само закрутилось, и эти чувства... Я влюбился, как мальчишка. А потом, когда это оказалось ещё и взаимно, я даже описать не смогу, как же был тогда счастлив, — он прерывисто вздохнул, утирая ещё одну слезу. — Всё было так волшебно. Мы пообещали никому не говорить об этих чувствах, а потом... Тот последний вечер. Он написал, что хочет сделать сюрприз, я понял, что он собрался приехать, и ответил, что лучше бы он остался дома, потому что лил ужасный дождь, так ещё и густой туман был. Я ему позвонил и высказал всё это, а он мне ответил, что не хочет оставаться один в такой ливень, что хочет побыть со мной. Он ехал с сестрой: ей нужно было в мой район по делам.

Эдди прикрыл рот рукой, опустил голову и коротко помотал ей из стороны в сторону. Слёзы пошли сильнее, их уже ничего не сдерживало. Хезер молча сидел рядом, не издавая ни звука. Вдохнув, Эдди продолжил:

— Итен... такой дурак. Такой глупый. Он весело смеялся, говорил, что потом позвонит, как приедет. Через три часа раздался звонок. Его сестра сказала... — пришлось набрать больше воздуха в лёгкие ещё раз. — Она сказала, что они попали в аварию. Она мне успела сообщить, куда ехать. Я надеялся, что там всего лишь перелом, ушибы или ещё что, но, когда я приехал, — он развернулся к племяннику и схватил его за плечи, с полным ужаса лицом смотря в глаза. Хезер вздрогнул, создавалось впечатление, что кровь у него отхлынула от тела: он был слишком бледный и до жути холодный, — я от его машины не увидел практически ничего. Вся правая часть... Её будто в фольгу смяли.

Младший Хейн осторожно взял дядю за руки и стиснул их в своих, ощущая, что они оба слишком холодные для живых людей.

— А потом я поднял глаза выше. Итен был внутри, в салоне, скорая ещё не приехала, вокруг были другие водители. Я плохо помню, что тогда случилось, но моя жизнь в тот момент будто треснула. Я увидел наше фото, лежащее на земле, и забрал себе. Больше я ничего не помню, — Эдди наклонился ниже. — Вообще ничего из того вечера. Следующую неделю — тоже. Я помню только тот ужас, что увидел там, в машине, и знаешь, сейчас на Итена смотреть намного проще. Его сестре повезло, она чудом выжила. После этого я уехал из Каслтауна и вернулся лишь через год, а потом твои родители отдали мне тебя, и я понял, что у меня всё ещё есть смысл жить. Хезер, ты спас меня. Просто спас.

Эдди тепло, искренне улыбнулся сквозь слёзы и крепко обнял Хезера, прижимая к себе. Сколько бы тот ни пытался держаться — не вышло, зрение заволокла вода, и он, сдерживая всхлипы, обнял дядю в ответ, стискивая зубы как можно сильнее. Их обоих трясло.

— Эдди, я понятия не имею, что мне сейчас сказать. Правда, — голос его звучал надрывно, скорбно и громко. — Я и представить не мог, что... Чёрт, пожалуйста, не скрывай от меня больше ничего.

— Сынуль, я честен с тобой всегда и до последнего. Просто именно это было так тяжело рассказать. Хези, прости, что не объяснил раньше, — ответил Эдди тихо.

Они оба умолкли, пытаясь помочь справиться друг другу с внезапными, давно скрытыми в душах эмоциями, которые, наконец, нашли освобождение. Сейчас они оба как никогда сильно ощущали ответственность за своё поведение, но при этом уже давно простили родного для себя человека. Скелет всё ещё сидел на земле неподвижно, уставившись пустыми глазницами вниз. Вороны в лесу притихли, а подчинённые Хезера поворачивали головы туда-сюда, высматривая возможные опасности. Наконец, Хезер осторожно высвободился из объятий, вытер лицо рукавом и уселся на корточки рядом с Эдди, который, кажется, тоже более-менее смог восстановиться, хотя редкие, полные боли слёзы всё равно так и норовили вытечь.

— Прости, что я вот так всё вывалил на тебя, — он то ли похлопал, то ли погладил племянника по спине.

— Всё нормально. Теперь у нас будет всё замечательно, — Хезер улыбнулся одними уголками губ и поднялся на ноги, отряхиваясь.

Эдди кивнул и затем посмотрел на Итена:

— Я должен отдать ему то, что забрал, — он с трудом встал и подошёл к скелету, потом вытянул ему фото в руке и мягко, но так печально вздохнул. — Вот, я взял её у тебя в тот вечер и так и не вернул.

Итен слабо дёрнулся, повернул перекошенную голову к Эдди и медленно, неумело протянул руку к фотографии, неуклюже взял её и положил поближе к себе, держа меж костяными, треснувшими пальцами.

— Мы так и не увиделись тогда, — Эдди продолжил, — сейчас это немного исправится. Итен, я всегда тебя любил и люблю до сих пор, но, пожалуйста, перестань меня мучить. Будь для меня самым светлым воспоминанием. Я хочу вспоминать тебя с улыбкой, а не с неугасаемой болью внутри, — он сжал водолазку на груди. — Ты всегда был светом, когда мы были вместе, останься им и сейчас, прошу. Я обещал держать нашу тайну в секрете, но Хезер — мой сын, самый близкий для меня человек, я не хочу, чтобы и он страдал. Пожалуйста, не злись на меня. Ты навсегда останешься в моей памяти и в моём сердце, но, прошу, не делай мне больно.

Пока Эдди говорил, то чувствовал, как на душе ему становится чуточку легче. Хезер стоял позади, по привычке вцепившись пальцами в собственный бок. Он старался не смотреть на прощание, происходящее перед ним, ибо знал, что опять не сдержится, но к горлу всё равно подкатывал комок. Когда всё закончилось, он поднял глаза на дядю:

— Я думаю, он поймёт.

— Да, — Эдди повернулся к племяннику. — Хезер, солнце, если тебе когда-то понадобится защищаться и собрать для этого армию мертвецов, то пусть Итен останется лежать здесь. Могу я об этом попросить?

Хезер на мгновение замер, а затем серьёзно, чётко ответил:

— Да. Конечно.

Видя такую решимость, Эдди спокойно выдохнул, переводя взор на надгробие:

— А теперь пусть он спускается обратно.

Хезер молча кивнул, и скелет зашевелился, тяжко греманул костями, так, что отвалился ещё кусочек, а затем стал исчезать в земле, закапываясь в неё обратно. Со стороны леса послышался шум — прибежали двое трупов, которые тут же начали помогать Итену «попасть обратно», а заодно скрыть следы того, что могила была раскопана.

— Он сейчас... — вдруг неуверенно, прикрывая рот, начал Эдди. — Он чувствует, что теперь может быть спокоен?

Хезер сощурился от вдруг подувшего холодного ветра. Небо постепенно заволакивали привычные глазу тучи. Становилось холоднее. Он несколько секунд смотрел в небо, прежде чем произнести:

— Может быть, — повисла недолгая пауза. — Ты, наверное, замёрз? Пойдём ко мне в сторожку.

— Да, пошли.

Эдди направился следом за племянником, в один момент остановился и обернулся назад, но затем решил смотреть лишь вперёд. Ему казалось, что даже дышать становится легче, словно снимаешь душащий тебя свитер. И, чем дальше от могильных рядов они уходили, тем сильнее становилось это чувство.

***

Они вошли внутрь, когда небо окончательно заволокли тёмно-серые, полные воды тучи. Хезер прошёл вперёд, к небольшому столику, где подвинул к себе две кружки и налил в каждую кипяток, предварительно кинув чайные пакетики и пару ложек сахара в каждую. Постепенно комнату стал обволакивать приятный аромат лотоса. Эдди осматривался вокруг, ибо был тут впервые и, кажется, ему вполне нравилась обстановка. Взор его упал на сидящую столбом мёртвую крысу на полу. Он сразу узнал её:

— Она у тебя тут как сторожевой пёс сидит? — раздался лёгкий и короткий смех.

Хезер отвлёкся от заваривания чая и кинул короткий, равнодушный взгляд на животное:

— Нет, я просто забыл её убрать.

Грызун вдруг дёрнул головой, потянул воздух носиком и, опустившись на все четыре лапки, поспешил убраться прочь. Эдди проводил её взглядом и уселся на миниатюрный диван с пледом, приятно пахнущим свежестью порошка. Хезер, закончив с приготовлением питья, отдал одну кружку дяде и сел на своё привычное место: стул возле столика перед окном. Пару минут царило молчание, но оно совершенно отличалось от того, что было там, около могилы Итена. Сейчас оно было таким спокойным и лёгким.

— И всё-таки любопытно, как же они тебя слышат? — Эдди сделал глоток и глянул в окно. — Может быть, это как у меня с водой? Я не понимаю, как, но вода ведь меня слушается.

Об этом мало говорили, но Эдди обладал способностью к контролю воды. Ему было достаточно и одной капли, чтобы сотворить весьма интересные вещи. Например, увеличить капельку до размеров пруда, менять по своему усмотрению течение в водоёмах, а также «читать» водную память, чтобы получить доступ к тому, что она, так скажем, видела. Эдди вполне мог бы в тот роковой вечер через дождь узнать, что же именно случилось с Итеном, но так и не смог решиться на это.

— Я без понятия, как работает магия, это ведь какая-то особая энергия, я не изучал её даже. Но, думаю, да, аналогично ты можешь подчинять себе воду.

— Интересно это всё. Так особо не задумываешься, а стоит попробовать разобраться, так сразу столько вопросов.

Хезер молча кивнул, соглашаясь. И правда, когда-то люди и подумать не могли, что будут существовать те, кто обладает сверхъестественными способностями. Пускай таких сейчас и не большинство, но они стараются, чтобы их дар не пропал просто так и не угас. В мире существует множество видов магии, но тёмные искусства, такие как, например, некромантия, всё ещё плохо понимались и воспринимались человечеством, считались чем-то жутким и пугающим. Кто знает, возможно, когда-то эта ситуация изменится, и люди увидят, что и некроманты иногда способны служить во благо мира.

Вечер плавно продолжал перерастать в тихую, безветренную ночь.