На самом деле Хельгусу Новусу было 28 лет. Но, в отличие от многих московитов, он выглядел значительно моложе своего возраста. И это было странно, поскольку жизненный путь главаря шайки компрачикосов, кем он и являлся, был довольно трудным, запутанным и опасным.

Хельгус Новус родился в Московии, в городе Тверь. Он был сыном обычного тверского попа Якова Новых, имевшего большую семью. При рождении мальчика нарекли Олегом, а называли Олежко. По шестому году умного и любознательного парнишку отдали для обучения грамоте и церковному уставу в один из монастырей. Маленький послушник показал при обучении большие способности. Очень скоро он выучился читать и писать, и к восьмому году прочел почти всю монастырскую библиотеку. Игумен монастыря отец Пигидий, труды которого Олежко так же изучал, прочил ему большое будущее в церковной карьере. Яков не мог нарадоваться на своего сына, ожидая от него поддержки в старости. Монахи и учителя ставили Олежку в пример другим послушникам.

Однако, чем больше Олег читал, тем больше он думал. Он понял, что за стенами монастыря и за границами его родной Твери есть другие земли, не похожие на то, что было ему так знакомо. Там было тепло и росли деревья, которых здесь не было. Там кипели своими солеными волнами моря и океаны, и диковинные люди, не похожие на знакомых Олегу попов и священников, занимались делами, так не похожими на то, чему все это время учился Олежко в захолустной церквушке.

Постепенно мальчик все дальше отдалялся от товарищей и учителей. Он видел, что путь каждого из них был предопределен заранее — сначала сколько-то лет учеба за толстыми монастырскими стенами, а потом — либо всю жизнь вознесение молитв богу в тесной келье, либо женитьба, куча детишек и опять же служение богу попом в еще более маленькой деревушке. Такое будущее, в конце концов, перестало прельщать юного послушника. Он чувствовал, что все, кто его окружает, хотят, чтобы он жил так же. Но чем больше он понимал этот мир, тем явственнее осознавал: он так жить не хочет.

В тринадцать лет, будучи отпущенным в отпуск к отцу, он домой не вернулся. Захватив с собой весь свой нехитрый скарб, а также несколько книг из монастырской библиотеки, он попросту сбежал.

Яков слал отцу Пигидию тревожные письма одно за другим. В конце концов, всем стало ясно, что Олег исчез. Яков с женой долго плакали, ставя в церкви свечку о том, чтобы их блудный сын вернулся.

Олежко же ходил по большим дорогам, даже не думая о возвращении. Долгое время он кормился милостыней, которую из жалости к бедному осиротевшему отроку (так он всем представлялся) давали добрые люди. И неизвестно, как сложилась бы его судьба, если бы однажды он не повстречал на своем пути известного русского морепроходца Афанасия Никитина. Грамотный паренек пришелся по сердцу Афанасию, и тот взял его на свой корабль. Долго Олежку мотало по морям и далеким странам, которые он так хотел увидеть, пока не занесло в Индию.

Эта страна сразила его наповал. Он понял, что то, о чем он мечтал, находясь в монастыре, было только малой частью айсберга. Жаркий климат, так непохожий на суровые русские холода, невиданные растения и животные, диковинные индусы в белых тюрбанах произвели на него неизгладимое впечатление. Но по-настоящему он оценил прелести этой страны, когда моряки с Никитинского корабля курили чарас*, который принес им индийский торговец в челноке. В шутку они предложили его Олежке. Когда Олежко пришел в себя вечером следующего дня, он понял окончательно, что нашел смысл своей жизни. Он подумал, что путешествие Афанасия когда-нибудь закончится, и ему придется вернутся в суровые русские условия, которые стали ему столь ненавистны. Поэтому он решил снова сбежать, что и проделал ночью.

В Индии ему было трудно, языка он не знал. Его взял на попечение один садху**, которого он повстречал, бродя по индийским дорогам и выпрашивая жестами милостыню. Этот садху был отпетым курителем чараса, видя в кольцах дыма бога и успокоение. Поэтому Олег не испытывал недостатка в зелье, которое так пришлось ему по душе. В перерывах между кумаром садху учил Олега хинди. Постепенно Олежко выучил этот язык как свой родной.

Однажды, когда он со своим учителем пришел на индийский базар, он увидел ползущее возле ног людей странное существо. Это явно был человек, но очень сильно видоизмененный. Колени его были вывернуты в другую сторону, как у кузнечика, а скрюченные руки были похожи на паучьи лапы.

— Скажи, баба***, что это такое? — спросил Олежко.

— Это нищий, которого изуродовали, чтобы он вызывал у людей жалость и приносил много денег, — ответил баба. — в Индии много где изготовляют таких людей. Случается даже, что родные отец и мать уродуют своего ребенка для этой цели. Их используют для нищенства или для развлечения народа.

В этот день они видели еще несколько таких существ, похожих на разных животных — человека-собаку, человека-змею и человека-паука.

Олежко заметил, что привязанная к их шеям чашечка для монет была гораздо полнее, чем у обычных нищих, даже если те были старыми или прокаженными, которых так много было в Индии. Он вспомнил свою жизнь в Московии. На тверском базаре тоже часто выступали скоморохи и шуты, но ничего подобного там не было. Любознательный парень заинтересовался тем, как делаются такие вещи. Садху был в курсе изготовления уродов. Он рассказал Олежке основные приемы уродования людей. Оказалось, что делать это начинали в раннем детстве, когда кости еще податливые, а тело растет. Вот и лепили умельцы из таких детей все, что им в голову приходило.

Когда садху на базаре начинал проповедовать Брахму и Лакшми, Олег находил в толпе изуродованных людей и заводил разговор с ними, заплатив им несколько рупий. От них он узнал, что именно делали с ними те, кто так их изувечил. Но теперь его интересом руководила не просто любознательность. Он задумывался о дальнейшей жизни. Во время своих скитаний с садху он видел, как живут в Индии богатые люди и даже раджа, у которого садху как-то просил подаяния. Олегу уже надоела нищая бродячая жизнь. Он искал способы, как разбогатеть и уйти от своего благодетеля. Ему исполнилось уже шестнадцать лет.

Однажды на одном из базаров, где они остановились, Олег увидел двух людей, непохожих на местное население. Но и на него они тоже не были похожи. Он подошел к ним и завел с ними разговор. Но они друг друга не поняли, хотя по их виду было заметно, что юноша заинтересовал их. Олег знал только четыре языка, два из которых он выучил в монастыре: русский, греческий, хинди и латынь. Когда он заговорил с ними по-латыни, все сразу пошло на лад.

Оказалось, что эти люди — моряки с французского корабля «Санта-Розалия». Им показалось странным встретить паренька не индуса, да еще московита в этой стране. Он оказался им очень полезен, потому что знал хинди. И в тот момент Олег решил попроситься к ним на корабль.

Морякам понравился умный и сметливый парень. Они не были против, но поставили условие: Олег должен был перейти в католическую веру, что тот и сделал с помощью их корабельного священника. Ему это было нетрудно — он уже переходил из православия в индуизм, в чем ему помог садху, которого он покинул, прихватив всю его выручку и большой мешок чараса.

Моряки закончили закупку пряностей и товаров, в чем им очень помог Олег, и поплыли к берегам своей родной Франции. Олег на корабле был юнгой. А в перерывах между исполнением своих обязанностей он покуривал чарас. Еще когда они были в Индии, он узнал, что во Франции теплый климат. И поэтому прихватил с собой семена, из которых делали чарас, рассчитывая посадить его во Франции.

Во время плавания он близко сошелся с корабельным врачом — доктором Бернардусом Гестамюндом. Тот учил его языкам, которые знал сам. А еще он учил Олега алгебре, географии, астрономии и лоцманскому делу. От матросов Олег слышал, что доктор скрывается от немецкого правосудия на их корабле, и что в его прошлом есть нечто такое, что отвращало всю команду от доктора, несмотря на все уважение к нему. Краем уха Олег слышал, что это плавание для доктора на «Санта-Розалии» будет последним.

Кроме доктора Бернардуса Олег сошелся с одним из каторжных гребцов — Пьером Капгарупом. Иногда по вечерам он делился с ним своими запасами чараса, стараясь скрасить его убогую жизнь. Капгаруп ему за то ноги целовать был готов. С Капгарупа по окончанию плавания должны были снять кандалы и отпустить на все четыре стороны.

Олег и его товарищи не представляли, чем они займутся во Франции. Против бродяг там, в отличие от Руси, закон был весьма суров. И по вечерам они, собравшись возле весла Капгарупа, обсуждали свою дальнейшую жизнь. Олег вспомнил об увечных нищих индийских базаров. И рассказал о них доктору Бернардусу.

Оказалось, что доктор Бернардус, будучи хирургом, еще в годы обучения в Геттингентском университете слышал о том, что в Европе уже двести лет как проводятся подобные операции. Он примерно представлял себе секретные приемы этой чудовищной хирургии. Олег рассказал ему про приемы этой ортопедии наизнанку, которые применялись в Индии. Бернардус пришел в восторг. В Европе среди знатных и богатых людей было модно иметь у себя уродов в услужении. И шуты для потехи простого народа тоже ценились. В Европе было много детей. А незаконнорожденных еще больше.

И тогда Олег, которому уже к тому времени дали новое латинское имя Хельгус Новус, выдал мысль: покупать детей и похищать безнадзорных и делать такие операции. Бернардус утверждал, что таким ремеслом можно было заработать хорошие деньги. Но всегда был риск того, что тебя возьмет за шкирку правосудие. Но их это не сильно напугало: у всех троих уже был опыт бродяжничества и сокрытия от властей. Это было необходимо в ремесле компрачикосов. Они сошлись на том, что по прибытии они создадут шайку.