Ханса все-таки схватили и бросили в дворцовую тюрьму. Кажется, это была даже та самая камера, в которую он некогда заточил Эльзу. Верно, отстроили камеру заново, подумал он. В этот момент дверной замок загрохотал, дверь со скрипом открылась, и в темницу вошли Кристофф и Анна.

— О, нет! — простонал Ханс. — Только не вы!

— Да ладно, Ханс! — Кристофф широко улыбался, и Ханс подумал, что так, наверное, улыбаются людоеды своей жертве. — Ты не рад видеть старых знакомых? А ведь ты так тщательно готовил нам свой сюрприз в виде этого огненного демона, который должен был спалить тут все вокруг! Только у тебя накладочка вышла, так?

— Говори, что за обряд ты делал! — прорычала Анна, двинувшись к Хансу. Тот, вспомнив ее кулак на своем лице, побледнел и попытался забиться в угол камеры.

— Убери ее от меня! — заверещал он.

Кристофф перехватил Анну и сказал:

— Говори давай! А не то спущу ее на тебя, она давно жаждет твоей крови.

Ханс дрожащими руками вынул из-за пазухи пакет с пергаментом.

— Вот, — сказал он. — Здесь все написано!

— Ты ублюдок, — зло выплюнула Анна, которой Эльза рассказала о мучениях судьи. — Воскресил человека, который тебя об этом не просил!

— Да чем он недоволен?! — возмутился Ханс. — Он опять жив! Он должен быть мне благодарен!

— Благодарен?! — завопила Анна. — А хочешь, мы отведем тебя к нему, чтобы он тебе выразил свою благодарность лично?! Ты навечно запер его в пещере! Пусти меня, Кристофф, я ему врежу, мне хоть легче станет!

— Держи крепче свою психическую! — взвыл Ханс. — Он должен был выйти оттуда! Я строго следовал инструкциям!

— Ты, урод моральный! — Кристофф тяжелым взглядом посмотрел на донельзя испуганного Ханса. — Еще что-нибудь подобное услышу в сторону моей жены, сам тебя закопаю!

Он забрал у Ханса пергамент, и Анна уставилась в него.

— Ммм… Здесь написано на латыни… Так… Кости четырехсотлетнего грешника… Сперма бешеного быка, изъятая… Ой, фу, какая гадость, и ты действительно это сделал?! — ее лицо исказилось отвращением. — Так, а вот это интересно… Кровь девственницы королевского рода, — она воззрилась на Ханса. — Где взял?

— Заплатил за платок Эльзы, который она испачкала в крови из пальца, — угрюмо ответил Ханс.

— Из пальца. Угу. Ты знаешь, одно время я читала про такие вещи, — вкрадчиво сказала Анна. — Так вот, кровь из пальца тут не пойдет. Когда пишут «кровь девственницы», то чаще всего имеют в виду процесс дефлорации! — рявкнула она.

— Я что, должен был ее?! Того?!.. — в ужасе возопил Ханс.

— Не ты, идиот! А тот, кого надо выпустить! — она размахнулась и все-таки дала кулаком ему в нос, свернув его набок. — Пошли отсюда, Кристофф! Видеть его больше не могу!

Они ушли, прихватив с собой пергамент, а Ханс забился в угол, тихонько подвывая и пытаясь унять кровь, хлещущую из носа.

Фролло с нетерпением ждал Эльзу. Время тянулось для него медленно, словно патока, но он терпеливо сидел на каменном полу пещеры и пытался регулировать температуру в ней. Ни в коем случае нельзя было допустить, чтобы эта одежда, которая на сейчас на нем, сгорела. Да и гораздо лучше, когда в пещере просто тепло, а не адски жарко.

Когда Эльза, наконец-то, появилась, судья вскочил на ноги и стремительно подошел к ней. Эльза не ожидала такого напора. Вот она вошла внутрь, и вот он уже рядом, впивается в ее губы, осыпает поцелуями ее лицо с шепотом:

— Как же долго я тебя ждал…

— Всего несколько часов… — она млела от его ласк.

— Ужасно долго… — выдохнул судья, зацеловывая ее дивную шейку.

Она неохотно вывернулась из его объятий, подошла к их обычному месту, где они все время сидели, достала из корзинки плед и расстелила его. Клод, блеснув глазами, приблизился к ней и уселся на плед, увлекая Эльзу к себе на колени. Он не желал сейчас терять время. Его и так было потеряно очень много. Сейчас он хотел только одного — чтобы Эльза была его.

Эльза полностью расслабилась в его руках. Ей было важно то, как судья ее воспринимает. Не как королеву. Не как могущественную ведьму. Для судьи она была женщиной, которую он хотел, и он нисколько не колебался, лаская ее. Господи, я полюбила демона, мелькнуло у нее в мозгу, но эта мысль не напугала, а еще больше возбудила ее. Когда он вошел в нее, ей даже не было больно, настолько она желала этого. Она просто подстроилась под его ритм, когда он начал двигаться в ней.

Боже, она — девственница, простонал про себя судья, войдя в Эльзу и почувствовав преграду. Тем не менее, он толкнулся бедрами, продвигаясь дальше, и она ахнула, делая ответное движение. Судья чуть не взревел от восторга — она получала от всего этого такое же удовольствие, какое получал он. Фролло увидел, что она уже на грани, и осталось совсем немного, чтобы довести ее до экстаза…

Эльза еще никогда такого не испытывала. Наслаждение нарастало внутри нее волнами, и когда судья бешено задвигался, ощущения так обострились, что она выгнулась под ним и закричала. И после ее крика судья уже мог себе позволить расслабиться и дойти до разрядки.

Но даже после этого он не желал ее отпускать. Он прижал Эльзу к себе, да и она сама льнула к нему, наслаждаясь теплом его тела.

— Ты мне не говорила, что у тебя до меня не было мужчин, — прошептал Клод.

— Для тебя это так важно? — она потерлась щекой о его грудь.

— Девственницам обычно тяжело в первый раз, больно, — пояснил он.

— Это было не больно. Это было… прекрасно, — довольно вздохнула Эльза.

— Не могу с тобой не согласиться, — хихикнул судья, целуя ее в висок, и вздохнул. — Я такого не испытывал даже тогда, когда был человеком. Жаль, что я не могу выйти отсюда. Я бы хотел проводить с тобой больше времени.

— Может, попробуешь выйти еще раз? Вместе со мной?

На лице Фролло отразилось мучительное сомнение, но он так хотел быть рядом с Эльзой, что решился.

Когда они оделись, Эльза взяла его за руку и повела на выход. Судья с замиранием сердца следовал за ней. А ну, как его опять отшвырнет назад? Но вот он сделал шаг из пещеры, второй, третий… Он поверил в это только когда они отошли от входа на приличное расстояние.

— Я больше не заперт… — тихо сказал судья. Он вдохнул свежий воздух с запахом сосен и солеными отголосками моря и подумал, что этот запах навсегда у него будет ассоциироваться со вкусом свободы.

— Клод? — Эльза коснулась его руки, и он порывисто обнял ее.

— Даже если я когда-нибудь надоем тебе, — сбивчиво прошептал он, — я все равно буду твоим слугой, просто чтобы быть рядом и исполнять твою волю. Я не знаю, как ты это сделала, но ты освободила меня…

— Клод… Ты меня сейчас задушишь, — прохрипела она, и судья перестал сжимать ее так крепко. — В следующий раз делай это нежнее, пожалуйста, — с улыбкой сказала Эльза. — Иначе ты меня просто раздавишь.

— Прости, моя дорогая, — ухмыльнулся он ей в волосы. — Немного не рассчитал, и слишком много почувствовал зараз*.

Анна и Кристофф поспешили назад к пещере. Анне в последнее время казалось, что между Эльзой и этим Вулканом что-то происходит. Эльза была такая мечтательная, а иногда Анна видела, как ее зрачки расширяются и раздуваются ноздри. Эльза явно находила в этом демоне что-то привлекательное, и Анна боялась, что если у них случится что-то большее, чем просто разговоры, то произойдет непоправимое.

Но, когда она и Кристофф уже доехали до лагеря, то она поняла, что все уже случилось, хоть и без таких ужасных последствий, которые она себе навоображала. Они увидели, как Эльза сидит, прижавшись к высокому седому незнакомцу, а он в ответ нежно обнимает ее и глядит на нее с такой любовью, что у Анны захватило дух. Обычно на Анну так смотрел Кристофф. И, когда они подошли к этой парочке, Анна ляпнула:

— А мы думали, что вы почти все время горите!

— В последнее время это происходит редко, — улыбнулся судья. — Горю я обычно в состоянии ярости, а сейчас я расслаблен, счастлив и спокоен. А вы — принцесса Анна, полагаю.

— Д-да… А это мой муж — Кристофф, — поспешно представила мужа она.

— Драсьте! — неловко сказал Кристофф.

— Где вы были? — Эльза благодушно мурлыкала, так она была довольна.

— Ханса схватили! — оживилась Анна. — Мы забрали у него манускрипт, с помощью которого он вас, — она посмотрела в сторону Клода, — оживил! И я теперь знаю, почему вы вышли из пещеры, — она отчаянно покраснела. — Только я не понимаю, почему вы тут еще все не сожгли.

Судья вздернул свои тонкие брови, затем протянул руку и сказал:

— Могу я взглянуть?

— Да, конечно, — Анна подтолкнула Кристоффа, и тот достал пергамент, аккуратно упакованный в футляр из вощеной кожи. — Там, правда, все на латыни.

— Дитя мое, я прекрасно знаю латынь, — рассмеялся судья и аккуратно развернул манускрипт.

— Выглядит так, словно от него кусок оторвали, — пробормотал он, пробегая глазами по полустертым строкам. — Чтобы выпустить демона из пещеры, нужна кровь девственницы королевского рода, взятая… вот эти последние два слова почти неразборчивы… Но я попробую их распознать… — он напряженно вглядывался в пергамент и, наконец, его лицо озарилось пониманием. — Взятая силой и яростью! Проще говоря, чтобы спалить все ваше королевство, я должен был изнасиловать Эльзу, будучи в ярости. Тогда бы я вышел в своем демоническом состоянии. Но, поскольку Эльза со мной была добровольно, и я не насиловал ее, а любил, то вышел я почти человеком!

— Этот Ханс как Мефистофель! — засмеялась Эльза, — Ну, помните «Я — часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо»! — процитировала она. — Хотел мне зла, а дал мне тебя, — она сияющими глазами посмотрела на судью, который еще крепче прижал ее к себе и поцеловал ее в висок.

— Кто такой Мефистофель? — довольно пробурчал он.

— Я потом дам тебе почитать ту историю, — ответила Эльза.